Подожди, Крыс, ты что, считаешь, что стоит заявиться к врачу с фразой "я мужчина, сделайте меня женщиной", как все дружно кивнут и потащат тебя на операционный стол?
Я-то считала, что врач сначала разбирается с проблемой, пытается выяснить ее корни, насколько человек поддается терапии (без оперативного вмешательства), насколько это вообще именно то, о чем человек думает, и когда становится понятно, все возможности терапии исчерпаны - переходят к операции и подготовке к ней, собственно.
Поэтому я не совсем понимаю твой бомбеж. Не на тему к-ва суицидов, а на тему не обращения в клинику. А куда они, по-твоему, обращаются? Сразу к хирургу что ли?
Чтобы собрать какую-либо комиссию, у тебя на руках должно быть заключение врача, которое описывает диагноз, приведший тебя к комиссии. И в процессе общения с лечащим врачом и происходит, собственно, лечение. В том виде, в котором оно нам сейчас доступно. Голова не кастрюля, нельзя просто открыть крышу и посмотреть, что внутри. Одному поможет отработанный метод, другому - нет. Я не думаю, что людям, которая помогла терапия и они, ну не знаю, приняли себя как есть/проблема оказалась в другом/подставить нужное все равно идут на операцию просто потому что.
Терапия - не панацея. И она не всегда помогает без оперативного вмешательства. И оперативное вмешательство - не панацея. Оно тоже не всегда помогает. Но других вариантов, кроме одного и другого, у нас пока что нет. Поэтому и работаем с тем, что есть. Не научились мы пока помогать людям другим способом - спасаемся тем, что есть. В случае операции есть хотя бы шанс, что это поможет человеку чувствовать себя лучше и принимать свое тело. И вместе у этих двух методов решения есть бОльший шанс на положительный исход. Операция без предшествующей терапии невозможна - об этом я говорила. А не о том, чтоб всех под нож и не разбираться, чо там и как.
Когда полному человеку неприятно собственное тело из-за свисающего жира, мы советуем ему похудеть и привести тело в порядок. Здесь ситуация схожа - тело человека заставляет его чувствовать себя неплоноценным, ущербным, оно ему неприятно. Мы приводим в гармонию его ощущение себя и внешний вид. Если бы проблема идентичности решалась курсом психотерапии и горстью таблеток, операции вряд ли кто-то делал бы. Но нет у нас ни такой терапии (которая точно поможет), ни таких таблеток (которые не сделают безраличного овоща). Имеем то, что имеем.
Ты говорила. Только тут есть важный момент, терапия это штука крайне мощная и всеобъемлющая, если она проведена в полном объеме то косметические изменения мало что способны изменить. В то же время человеческое сознание настолько сложная штука, что всегда есть новые неиспользованные методы работы.
Есть новые методы, конечно. В психиатрии человечество не настолько далеко продвинулось. Мы ушли, конечно, от лоботомии и лечения женской истерии массажем влагалица, но все равно еще в самом начале пути. Но именно потому, что сознание настолько сложная штука, мы не знаем, что поможет, а что покалечит.
Терапия мощная вещь в умелых руках, как и любой другой инструмент. А то молоток тоже штука классная, только им можно гвозь для картины забить или голову кому-нибудь проломить. С врачами, увы, та же хохлома.
Я подчеркну еще раз, для вас обоих, что я никогда в жизни не отрицала возможностей и мощностей терапии. И в жизни, и в этой теме. Но бывают случаи, когда ее недостаточно. Когда современных возможностей терапии недостаточно для решения возникающих проблем. И появляются новые методы и способы. И все это превращается в, по сути, один громадный эксперимент - сработает или нет.
