Форум проекта "Килл Ми Плз"
Все разделы => Обсуждаем истории => Из других источников => Тема начата: Smolla от 15 Января 2017, 21:35:25
-
Госдума приняла в первом чтении законопроект, который исключает из Уголовного кодекса наказание за побои в семье, если они совершаются менее двух раз за полгода. Таким образом, домашнее насилие может перейти в разряд административных нарушений. Обидчик отделается штрафом, общественными работами или заключением под стражу на 15 суток.
Проблема домашнего насилия в России для многих является табуированной темой, и жертвы зачастую не могут набраться смелости обратиться в кризисный центр или в полицию. В этом случае на помощь могут прийти родственники, друзья или коллеги. The Village разбирается (http://www.the-village.ru/village/people/ethics/254711-chto-delat), как можно помочь знакомому человеку, столкнувшемуся с побоями в семье, с помощью юриста, психолога и сотрудника кризисного центра «Анна».
Анна Ривина
кандидат юридических наук, руководитель проекта «Насилию.net»
Если вы подозреваете, что кто-то из знакомых или близких вам людей оказался в такой ситуации, постарайтесь не давить на человека и не высказывать резких суждений, чтобы он смог довериться вам и поведать о своей беде. Расскажите жертве о кризисных центрах и профильных психологах, к которым можно обратиться. Из подобных ситуаций практически невозможно выбраться без профессиональной помощи.
Что касается правовой стороны вопроса, единственное, что можно сделать в рамках закона, — это вызвать полицию: они имеют право взломать дверь в квартиру (правда, на свое усмотрение). Были случаи, когда соседи, услышав женские крики, вызывали полицию, а те приезжали и решали не вмешиваться, в итоге в квартире позже находили труп. То есть полицейские сами решают, как себя повести в таких ситуациях, но тем не менее право на взлом двери за ними закреплено по закону.
На данный момент статья «Побои» относится к делам частно-публичного обвинения, и дело по ней заводят либо по заявлению самого пострадавшего, либо по решению полиции. Новая редакция закона о насилии в семье, если ее примут без соответствующих коррективов, может лишить полицейских этой возможности.
Еще нужно помнить о существовании участкового. Он всегда может позвонить, попробовать зайти в квартиру, но это опять же зависит от желания и ответственности конкретного человека. Однажды я неделю не подходила к машине, а потом мне позвонил участковый, чтобы узнать, все ли у меня в порядке. Так что полиция может отслеживать и пресекать такие истории и по своей инициативе.
Виктор Заикин
преподаватель кафедры организационной психологии НИУ ВШЭ
Очень часто жертвы насилия не говорят о том, что их избивают, и тщательно все скрывают. Но если вам все-таки удалось об этом узнать, то необходимо выяснить, что жертва чувствует и думает по этому поводу. Ни в коем случае не надо приказывать немедленно бежать из этих отношений и спасаться, потому что если пострадавший не сделал это самостоятельно, значит, есть какая-то психологическая причина.
Скорее всего, это стокгольмский синдром или психология жертвы — человек думает, что заслуживает насильственного обращения. Очень часто пары, которые держатся на семейном насилии и садомазохизме, оказываются самыми прочными. Это парадокс, который возникает и при маниакально-депрессивном психозе. Человеку просто хорошо в этих отношениях — возникает практически состояние эйфории. И убедить его в необходимости такую связь разорвать бывает очень сложно.
Самый распространенный и эффективный способ в психологии по решению таких проблем — так называемое вмешательство, в котором участвует не только психолог, но и самый близкий социальный круг пострадавшего. Такая же система используется для прерывания запоев и лечения наркотической зависимости. Близкие жертвы должны собраться все вместе и под контролем психолога объяснить человеку, что надо выйти из насильственных отношений. Скорее всего, первая реакция будет негативной, но это эффективнее долгого разговора тет-а-тет или визита к психологу.
Другой вопрос, когда человек прекрасно осознает свое положение и просто боится усугубить ситуацию. В этом случае ему надо предоставить прямой выход из критического положения — предложить пожить у себя, подарить банковскую карту с деньгами и ПИН-кодом. В общем, предоставить ключ к свободе. Это одна из стадий вмешательства, когда жертва скрывается от насильника. Также важно каким-то образом решить ситуацию с обидчиком — либо объявить ему о конце отношений, либо обратиться в правоохранительные органы, если ситуация принимает опасный оборот.
Совершенно точно не стоит действовать у жертвы насилия за спиной — допустим, обращаться в полицию без ее согласия. Нет никакого смысла бить во все колокола, когда не решены внутренние противоречия пострадавшего. Любые отношения существуют в рамках очень устойчивой системы (особенно созависимые отношения), которую можно разрушить только изнутри, но никак не снаружи.
Андрей Синельников
сотрудник центра по предотвращению насилия «Анна»
Важно понять, в каких отношениях состоят пострадавший от насилия и человек, который хочет помочь. Друзьям и родственникам проще говорить на такие темы, а если это, например, ваша коллега — можно попробовать зайти издалека, упомянув, что в России ситуация с домашним насилием достаточно тяжелая, и поинтересоваться, не сталкивалась ли она с такими проявлениями агрессии.
Первое, что нужно жертве насилия, — принятие и поддержка. Не нужно задавать жестких вопросов в обвинительной форме. Далее пострадавшей стоит позвонить по телефону доверия, потому что работники горячих линий вообще не имеют права давать советов, а только проговаривать и мягко выводить на путь решения проблемы. Это очень важный момент, потому что многие женщины приобретают синдром беспомощности и думают, что не могут себе помочь самостоятельно.
Если женщина уже решительно настроилась покинуть абьюзивные отношения, очень важно обратиться в травмпункт и зафиксировать следы побоев, даже если она не собирается обращаться в полицию.
Если жертва насилия просит не говорить о ее ситуации другим, этого делать правда не стоит. Лучше предложить свою помощь — возможность пожить в вашей квартире или предложить одолжить денег. Действуйте только в рамках желаний и потребностей пострадавшей.
И помните, если вы будете рассказывать о насилии в чужой семье третьим лицам, информация может дойти до обидчика, что приведет к очередному взрыву агрессии. Но если ситуация вошла в критическую фазу и есть угроза жизни, стоит напрямую обращаться в полицию и кризисный центр. Именно так поступают соседи, которые слышат крики за стеной.
http://www.the-village.ru/village/people/ethics/254711-chto-delat
оформление
-
Чет моего варианта в опросе нет. Я сообщаю о своей готовности помочь в любой момент, пытаюсь уговорить на снятие побоев и больше не касаюсь этой темы, пока жертва побоев снова сама её не поднимет.
-
оформление+ссылка плз
-
Сообщу куда надо, особенно если это ребёнок. Но если это взрослый, я сообщила, а он отказался от помощи, то я больше вмешиваться не буду. Не буду читать лекции, изображать из себя диванного психолога и уговаривать.
-
Задолбали граждане дурью маяться, время отнимать.
"Будет труп - тогда и вызывайте".
-
На взрослых поhуй, о факте насилия по отношению к ребёнку сообщила бы соцопеке и психологу того учреждении образования, которое он посещает.
-
Меня смущают школьные психологи - по рассказам о них - да и как их искать и контактировать, вопрос.
А вот органы опеки (плюс при необходимости полиция) - идеальный вариант, ИМХО.
Насчет взрослых - на первые дикие крики, мольбы о помощи и подобное можно и нужно вызвать полицию. Если это повторяется - ну что ж, у всех свои брачные игры.
-
Я по роду деятельности знаю много психологов, работающих в школах / детских садах. Конечно, кое у кого откровенно своя атмосфера... но тех, которые остались бы равнодушными, мне пока не встречалось.
Вообще, что касается реалий именно моего города, администрации, педагогам и психологам местных УО тяжело остаться в стороне по той простой причине, что в случае чего еbать их будут очень долго и очень основательно, вплоть до увольнения причастных и непричастных, причём это не разовые акции с целью продемонстрировать общественности имитацию бурной деятельности, когда совсем уж пиzдец случился, а такая вот норма жизни. Так что им реально себе дороже выйдет никак на запрос не отреагировать.
-
Зависит от близости ко мне семьи, где совершается насилие. Некоторым помогу всеми силами открыто, остальным готова только анонимно.
-
Мне неприятно это признавать, но, если речь идет о взрослых, я обращусь в полицию только на пару с жертвой. А то плавали, знаем. Приходит к тебе такая овечка, убежавшая от ритуального заклания, оседает дома, блея о несчастной судьбе. Ты оббегаешь все инстанции, добиваешься квоты по соцзащите, и прочих благ... а наша овечка уже снова обнимает и прощает своего барана.
-
Если ребёнок - сообщу в опеку. Если мой близкий и самый родной человек - сделаю всё, что не сделала бы даже для себя. А если просто знакомый чужой - ничего делать не буду, пока жертва прямо не попросит о конкретной помощи. Попросит - без вопросов, чем смогу. Не попросит - ок, не мне учить её/его жить, нравится так жить - пусть живёт.
-
Да, вышеподписавшиеся дело говорят.
Дурак всегда в беде. Его можно хоть обспасаться, а толку не будет. Если человек мастерит в сарае самодельные взрывные устройства, чтобы глушить рыбу, бесполезно доказывать ему, что это опасно.
Так и со всеми этими семейными насилиями. Полицейские не любят с ними возиться не потому, что они злые или равнодушные, а потому, что уже пробовали и только зря силы и время тратили. Приехали на вызов, соседи сообщили о драке, там жена вся синяя, муженек вроде как ее убивать собрался. Скрутили, жену водой спрыснули, оклемалась немного. Стали задержанного выводить - а она в претензии, кричит "Куда вы забираете моего Васеньку, сатрапы?!"
И так можно еженедельно кататься, разбирать, чего там муж жене разбил, при этом не имея ни одного заявления о правонарушении от потерпевших. После этого наступает конец месяца, начальство спрашивает, где ты этот месяц провел и почему нет раскрытых правонарушений. Ты в ответ можешь только промямлить, что вот домашнее насилие как бы... некоторым образом нарушение прав человека... были на вызовах, но вот заявление потерпевшая писать отказалась...
После этого начальство в кратких и емких выражениях сообщит, что будет, если еще один месяц полицейские будут заниматься ерундой, игнорируя зарегистрированные заявления граждан ради туманных бытовых проблем какой-то рвани.
Если никто никого на цепи не держит, пудовых замков и вооруженной охраны нету, то это все личное дело конкретных дегенератов - дегенерат-садист и дегенерат-мазохист, друг друга взаимно дополняют. Постороннего участия требуют только несовершеннолетние, которые могут не знать и не понимать, что им делать и как им быть.
А взрослые могут жить или подыхать так, как им нравится. Как говорил покойный монах Кодо Саваки Роси, "никто из нас не может даже пернуть за ближнего своего, каждому придется жить собственную жизнь".
-
Я не поняла, где в голосовалке вариант "начистить морду источнику насилия"?
-
Если ребёнок - сообщу в опеку. Если мой близкий и самый родной человек - сделаю всё, что не сделала бы даже для себя. А если просто знакомый чужой - ничего делать не буду, пока жертва прямо не попросит о конкретной помощи. Попросит - без вопросов, чем смогу. Не попросит - ок, не мне учить её/его жить, нравится так жить - пусть живёт.
ППКС. Каждый сам кузнец своего счастья.
-
За стеной звуки ударов и женские дикие крики - звонок участковому первые раза два. Потом - ну ок, живите как хотите.
Детские - наоборот, если орет часто, одно дело, когда ты дитятко за пятку на балконе едва успел поймать и отп*здил сгоряча, другое - если экзекуции ежедневны. В последнем случае - полиция, опека.
На улице - мужик залепил своей даме оплеуху - иду мимо. Вмешиваться себе дороже, а пока полиция приедет, они уже уйдут. Если избивает - звонок в полицию. Бьют ребенка - шлепок проигнорирую, лупят неистово - попытаюсь усовестить, проявят агрессию ко мне/уже не лупят, а избивают - полиция.
-
Есть сосед стабильно пи*дящий всю свою семью, жену + 3 мелких, она еще и беременна 4ым. Смысл сообщать? Чтоб этот бугай потом меня по стенке размазал? Пыталась позвонить ментам, когда он 4 часа подряд лупцевал детей ночью, потребовали назвал имьфамилиюквартиру. Ага. А потом этот псих придет ко мне разбираться, чо я на него стучу. Щас.
Вот такая я мгазь.
-
По новому закону можно хоть несколько раз подряд на 15 суток забирать, а по старому - долго собирать доказательную базу к уголовному делу.
А 15 суток отрезвляют изрядно.
Источник сам по себе предвзятый, как-то прочитала там гнилую статью про подводные лодки, ну настолько редкостное дерьмище, с тех пор отношусь к Вилледжу очень осторожно.
-
Постороннего участия требуют только несовершеннолетние, которые могут не знать и не понимать, что им делать и как им быть.
Часто бывает, что жена материально зависима от мужа, он бьет ее и детей и она позволяет ему и не просит помощи. потому что боится развода/что детей заберут. Гнилая логика, но обычная.
-
Насчет действия законов - как пока все работает:
19.01.17 11:02
Власти отказались возвращать зеленоградской семье восьмерых приемных детей (http://www.netall.ru/gnn/130/573/987645.html)
Власти отказались возвращать зеленоградской семье восьмерых приемных детей
Светлана Дель с детьми. Фото с личной страницы в Instagram
Департамент труда и социальной защиты населения Москвы расторгнет с семьей Дель из Зеленограда договор опеки над детьми, а против отца семейства полиция будет расследовать уголовное дело о побоях.
В среду, 18 января, в зеленоградском приюте собралась комиссия, в которую кроме психологов и независимых экспертов вошли представители уполномоченного по правам ребенка при президенте России и ряда общественных организаций. Как говорится в заявлении пресс-службы детского омбудсмена Анны Кузнецовой, специалисты пообщались с каждым приемным ребенком Светланы Дель и в процессе беседы большинство детей подтвердили экспертам установившуюся в семье практику телесных наказаний со стороны отца, которые производились неоднократно и в присутствии матери. В сообщении также отмечается, что, по словам 11-летней девочки, еду для всей семьи готовила она, в то время как мать готовила только для себя. Дети не выразили желание возвращаться к приемным родителям, некоторые из них захотели остаться в приюте, заявили в пресс-службе уполномоченного по правам ребенка.
«Дети действительно боялись своего отца, называли его дядей Мишей, а некоторые из этих детей даже сказали, что им лучше было бы остаться здесь [в приюте], потому что здесь добрые воспитатели. Мы увидели, что есть определенная задержка в развитии детей и может потребоваться работа квалифицированных психологов, педагогов, логопедов», — заявила ответственный секретарь Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека Яна Лантратова. Ее слова приводит официальный сайт Совета.
Руководитель информационно-правозащитного центра «Иван Чай» Элина Жгутова, также присутствовавшая на встрече с детьми, в эфире радиостанции «Говорит Москва» отметила, что в данной истории не обошлось без злоупотребления бюджетными средствами, которые выделяются на содержание детей. «С этим согласились все присутствующие на комиссии. Все говорит о том, что во главе всего стоял коммерческий интерес усыновителей. Когда вы получаете 627 тысяч, и это еще не все деньги, которые получает семья, и при этом все говорит о том, что тратится это совсем не на то…» — заявила Жгутова.
После встречи с несовершеннолетними комиссия коллегиально приняла однозначное решение о невозможности возвращения этих детей в семью, отметили в пресс-службе детского омбудсмена. На основании выводов экспертов руководитель департамента труда и социальной защиты населения Москвы Владимир Петросян заявил о расторжении с семьей Дель договора опеки в отношении восьмерых приемных детей. При этом вопрос по усыновленным детям находится в стадии рассмотрения. В частности, одна из девочек высказала пожелание жить с бабушкой в Санкт-Петербурге, поэтому сейчас изучается возможность оформления временной опеки в отношении этого ребенка, говорится в сообщении.
«Я почти раздавлена и уничтожена, — написала в своем Instagram ночью 19 января приемная мать детей Светлана Дель. — Спасибо семье и друзьям, что они рядом, иначе бы не выжить. У детей снова забрали телефоны и связи с ними нет. Петя "заявил", что он не хочет ехать к бабушке. Полина "сказала", что не хочет к маме. Остальных я так и не увидела, несмотря на обещания».
18 января глава департамента труда и социальной защиты населения Москвы Владимир Петросян заявил телеканалу Life, что в отношении приемного отца правоохранительные органы возбудили уголовное дело по статье 116 УК РФ (побои). Чиновник также сообщил о своем приказе наказать руководителя управления социальной защиты населения Зеленограда, в чьем подчинении находятся органы опеки, за формализм и невнимательное отношение к проблемам семьи Дель, передает ТАСС.
Напомним, десятерых детей забрали из приемной семьи в Зеленограде 10 января после того, как воспитатели детского сада заметили на теле одного из них синяки. Мать многодетного семейства Светлана Дель отвергла все обвинения в избиении детей. По жалобе женщины прокуратура Зеленограда начала проверять законность действий сотрудников полиции и органов опеки, забравших детей из приемной семьи. Одновременно проверку начал и Следственный комитет. Как говорилось в сообщении главного следственного управления СК РФ по Москве, в ходе проверки будет дана правовая оценка действиям должностных лиц органов опеки и попечительства на предмет надлежащего осуществления контроля за условиями проживания в семье приемных детей. Всего в семье 13 несовершеннолетних детей.
Как рассказывала ранее уполномоченный по правам ребенка при президенте России Анна Кузнецова, семья Светланы Дель переехала в Москву из Ленинградской области два года назад и зарегистрировалась сначала в Бирюлево, а потом в Зеленограде. С тех пор органы опеки и попечительства неоднократно посещали семью (в последний раз — в июле прошлого года) и ни разу не выявляли фактов жестокого обращения с детьми. Со стороны организаций системы здравоохранения претензий по лечению детей к матери также не было.
Департамент труда и социальной защиты населения Москвы озвучил информацию о том, что многие дети из семьи Дель имеют тяжелые заболевания, в частности, как минимум шестеро из них ВИЧ-инфицированы. Представитель Светланы Дель подчеркивает, что этот диагноз они имеют с рождения.
-
Опека оплачивается, так что как раз не особо обеспеченные и набирают детей.
-
Эти, говорят, весьма и весьма обеспечены - там муж не последней руки питерский коммерсант.