Ща вам расскажу про дыхательную систему:
http://dcpmama.ru/maski-glenna-domana-ili-dyxatelnaya-gimnastika.htmlА на их экзерсисы:
https://www.youtube.com/watch?v=-7-6N35ohMgЕще:
Он (отец) дал подробное интервью tut.by, в котором признал, что большую часть своего внимания в семье получала больная дочь, и в последнее время отношения с сыном стали напряженными. Из-за болезни дочери жизнь семьи и без того была непростой — не всегда хватало денег, почти все время сам Дмитрий занимался дочерью. Кроме того, его бывшая жена раньше имела проблемы с алкоголем...
Как говорит сам Дмитрий, незадолго до трагедии сын начал смотреть на отца с презрением, у них возникали ссоры и конфликты. Последний конфликт и вылился в нападение с ножом.
«С трудом удалось забрать нож. Стало трудно дышать, от крови майка прилипла к спине. Очень хорошо помню, как сын сказал: „Я тебя ненавижу“», — вспомнил отец.
Но эту историю подхватили не только СМИ. В соцсетях возникло движение в поддержку подростка. Правда, организованное довольно странно. И постепенно кампания «за С.» стала превращаться в кампанию против его отца.
Началось все с бывшей радиоведущей Татьяны Мартыновой. Она опубликовала в фейсбуке текст о нападении С. на отца. Просто так ненависть к отцу не возникает — такой логический вывод делала Мартынова.
Затем в комментах к посту начался едва ли не флешмоб в поддержку мальчика. Читатели и друзья Мартыновой — в основном женщины — решили, что С. надо спасать. Решили собирать деньги на карточку Елены Красовской, с которой Мартынова познакомилась через комментарии. Казалось бы, хорошая инициатива. Но ее реализация вызвала вопросы.
Сразу после нападения на отца, для сына наняли адвоката — договор заключила Ольга, мама подростка. С. провел месяц в Новинках, куда его определили на экспертизу. Там эксперты решили, что он осознавал свои действия. После этого подростка поместили в СИЗО в Жодино.
А в конце ноября Ольга узнала, что у сына появился еще один адвокат — Максим Агеев. Наняли его то ли друзья Мартыновой и Красовской, то ли сама Елена Красовская (действительно, по закону посторонние могут нанять адвоката, а отказаться от его услуг может только сам мальчик, а не его родители). Причем, в комментариях к посту Мартыновой женщины долго совещались, надо ли вообще сообщать матери подростка про идею нанять нового адвоката.
Кстати, сам Максим Агеев сообщил «Нашей Ниве», что с Ольгой, мамой подростка, он разговаривал и довольно много. На вопросы, кто его нанял, отвечать отказался.
Ольга подтвердила, что Агеев действительно разговаривал с ней. «Но что он планирует делать, о чем разговаривает с сыном, какая у него стратегия защиты — адвокат мне ничего не говорит», — объясняет свои претензии Ольга.
А Татьяна Мартынова опубликовала еще несколько постов, касающихся истории Тимашковых. И в комментах развернулась кампания «солидарности».
Начиналось все с замечаний об отсутствии теплых вещей, учебников и поддержки адвоката. Причем никто точно не знал, что точно происходит с С., так как общаться с отцом «группа поддержки» не хотела, а мать парня первоначально сама решила не выходить на связь с волонтерами.
(Тимашковы, в свою очередь говорят, что сын присылал им из СИЗО письма, в которых перечислил все необходимое. Мать после этого передала С. все те вещи, которые он попросил).
Возник вопрос и с учебниками, которые «активисты» передали С. Это те книги, которые первоначально сам потерпевший, отец, вернул школе, так как ни он, ни завуч, не знали, как именно поступать в этой ситуации.
Благодаря моим постам есть деньги, которых мама себе позволить не могла, у мальчика хороший адвокат и учебники с рабочими тетрадями», — говорит Мартынова, которая ставит ситуацию себе в заслугу. Но признает — ее не особенно интересуют нюансы того, как к ее соратникам попали те самые учебники.
Родители С. только пожимают плечами — они не понимают, что происходит и зачем. Ни Мартынову, ни Красовскую никто из родителей раньше не знал.
«Впервые я встретила этих активистов возле СИЗО, примерно неделю назад. Они передавали передачу С. Мы поговорили, мне показалось, что они адекватные. Я сказала, что ни одну из сторон занимать не буду, ни их, ни мужа, для меня это не важно, для меня главное — сын. Казалось, они поняли. А потом начали выискивать какую-то грязь, очень активно лить ее», — говорит Ольга.
Постепенно шквал комментариев под постами Мартыновой «развернулся» от помощи мальчику в совершенно другую сторону. И неравнодушные женщины действительно стали выискивать любую грязь, связанную с именем потерпевшего отца. Причем, едва не основным источником компромата стал блог Дмитрия Тимашкова.
«Активисты» начали использовать тексты четырех-, пятилетней давности как аргументы вины мужчины — мол, смотрите, он пишет, что ударил сына. Смотрите, он посадил сына играть на баяне в парке и собирать деньги для больной Лили. Запрещал пользоваться мобильником.
Тимашков дает выдержанные разъяснения на эти обвинения. Говорит, что сообщения в блоге — это, прежде всего, дневник, беллетристика, а не пошаговая фиксация текущих событий. А история о том, что ударил сына, — не факт. Он мог шлепнуть сына, но чтобы действительно набросился, отлупил... — маловероятно, утверждает мужчина.
Во-первых, там была очень стрессовая семейная ситуация. А во-вторых, тот пост в блоге мог быть как бы заменой реальному удару, говорит Дмитрий. Мол, выскажешься — и тебе не нужно этого делать.
«А ограничение в пользовании телефоном — это, в первую очередь, забота о сыне, чтобы он не портил глаза, играя на маленьком экране. Правило класть телефон в коробку было. Но оно вовсе не всегда выполнялось. Да и что мне было делать, если он, например, мне хамил? Да, я забирал телефон на сутки. Это был едва ли не единственный мой рычаг, чтобы повлиять на него. А что мне было делать, не мог же я взять ремень и избить сына, — рассказывает Дмитрий Тимашков. — Меня хотят сделать строгим тираном, но все совсем не так».
К тому же, Тимашков говорит, что уже успокоился, осмыслил ситуацию. И теперь готов принять сына и очень хочет, чтобы он вернулся домой.
Его бывшая жена подтверждает:
«Дмитрий хочет, чтобы С. вышел. Он думает над тем, как освободить сына, а не как его посадить».
Но «неравнодушные граждане» во главе с Мартыновой продолжают активно выискивать информацию про Тимашкова-старшего. Пытались связаться с бывшим тестем Цимашкова (известно, что у мужчин напряженные отношения), с его первой женой. Та, кстати, не захотела разговаривать с активистами.
«Они стучались в соцсетях ко мне, к моей матери, искали, как можно поговорить с моим отцом. Но мы их проигнорировали», — говорит Ирина, первая жена Дмитрия.
«Мартыновцы» обещают, что когда придет время, представят общественности доказательства издевательств отца над сыном. По словам активисток, они даже провели журналистское расследование, правда, результаты его пока не озвучивают.
Имя Дмитрия Тимашкова комментаторы склоняют на разные лады. Доходит до абсурда. Уже некий «астропсихолог» Азалия Алиева начинает «анализировать карту рождения Тимашкова» и решает, что ничего удивительного — это просто «яркий пример того, когда в карте у человека на мужские планеты есть аспекты планет, которые есть бегством от реальности».
Но зачем это всё? И почему делается таким образом? Или же, по мнению активисток, попытка потопить отца поможет сыну?
«А Вы считаете, что закопать мальчика и сделать из отца — героя и мученика — это правильно? За поступки несовершеннолетних детей несут ответственность их родители. Мальчик не виноват в том, что родился здоровым, — говорит Мартынова. — Я прочитала статью на tut.by и прямо задала свои вопросы тем, кто это писал. То, что случилось дальше, от меня уже особо не зависело».
На остальные вопросы женщина отвечает довольно обтекаемо. Мол, все, что ее волнует, это судьба мальчика.
«Я сама журналист и умею читать между строк. И так же анализировать обрывки информации и находить то, что пытаются скрыть. Искать, кому выгодно сделать подростка монстром, а папу — непогрешимой жертвой детского насилия. История очень мутная, мальчика с концами топят властные люди. Зачем?» — задается вопросом Мартынова. Правда, назвать имена тех «сильных мира сего» она отказывается.
Но почему бы активистам не объединиться с родителями вместо всей этой войны в соцсетях?
«Там не с кем объединяться и, более того, это юридически невозможно, — говорит Татьяна Мартынова. — Хотя у мамы есть мой телефон, мы встречались и она знает, что всегда может рассчитывать на мою помощь и поддержку.
И мальчика никто не делит. Всё, чем мы могли помочь на этом этапе, уже сделано».
А Ольга, мать С., не понимает, почему «группа поддержки» упорно не желает действовать через нее.
«Я не понимаю их позицию и подход. К тому же, я искренне опасаюсь, как бы они не натворили беды. Даже те письма, которые они призывают писать С.... Да, поддержка это хорошо, но я очень боюсь, чтобы мой сын не стал оправдывать себя и свой поступок. Ему всего лишь 14 лет, и общественное мнение может повлиять на него. Если его станут убеждать, что он не виноват в своем поступке — правильно ли это? — говорит Ольга. — А что касается грязи... В жизни любого человека нетрудно увидеть гадости или придумать их. Конфликты бывают в любой семье. Но я точно знаю — ничего серьезного на Дмитрия они не найдут, потому что этого просто нет».
А сам Дмитрий Тимашков собрал скрины комментов под сообщениями Татьяны Мартыновой, пошел в милицию и подал заявление о клевете.
Никто не собирается идеализировать Тимашкова. Да, может быть, мужчина наделал ошибок. За что и расплачивается — всё это время, начиная с сентябрьской ночи, когда его сын взял в руки нож. И будет расплачиваться еще долго, судя по всему.
Но отчасти удивляет в этой истории еще и то, что сами активистки — персонажи с биографией. Мартынова известна мутной историей развода с певцом Тариелом Майсурадзе. Красовская — персонаж, широко известный в узких кругах, она считает себя правозащитницей и якобы возглавляет целую правозащитную организацию «Регион 119». Правда, у организации отсутствуют какие бы то ни было контакты, сайты, группы в соцсетях и вообще — проявления признаков жизни (сама Красовская на вопросы об этом отвечала в духе — «кому надо, тот знает»). Кроме того, Красовская нередко делала странноватые для правозащитника заявления, например, отрицая наличие в Беларуси политзаключенных или высказываясь в поддержку смертной казни.
Отыскать сомнительные моменты можно в любой биографии.
И не стоит забывать, что быть плохим отцом — беда, но не преступление. Преступление — ударить человека ножом.
А пока что находящийся за решеткой 14-летний подросток выглядит неким знаменем, которое сообщество фейсбучных комментаторов то и дело выдергивает из рук родителей.
Да, женщины уже собрали для подростка около 800 рублей, и стараются, чтобы сбор велся прозрачно. Но, может, все же рановато объявлять себя моральными авторитетами?
Вообще, истерическая поддержка С. и кампания против его отца подтверждает старое правило — дружить против кого-то всегда проще. И жаль, что неравнодушные и энергичные люди решили применить свою энергию в таком направлении.
Все же, мы, наверное, до некоего уровня не доросли, когда беда не объединяет нас, а разделяет, когда первая реакция — не диалог, а срач в комментах и травля.
Объединяет нас, как видим, все еще ненависть. Объединяет сильнее, чем что-то другое. В данном конкретном случае — это ненависть, которую выпустил из рук 14-летний подросток, и которую с радостью подхватили незнакомые ему взрослые люди.
https://gomel.today/rus/news/belarus-8800/
