Марк ГотманЯ рада была получить на рецензию Марка, потому что мне очень понравился этот персонаж. Эдакий маленький человек, случайно затесавшийся во все эти
игры престолов шпионские игрища.
То, как написан текст (тексты), мне тоже понравилось. Во-первых, живое начало с картинки, как я люблю. И сразу же, заметим, рисуется персонаж:
- Сэр, вы позволите?
Его тронули за плечо. Марк вздрогнул и от неожиданности смахнул со стола ворох расчетов, ручку и недоеденное печенье. Секретарша, выдернувшая его из размышлений, зачастила извинениями и тут же присела, собирая бумаги. Узкая юбка натянулась, белая блузка обрисовала скромное, но красивое белье. На жене он такого никогда не видел.
Несколько строчек, а мы уже знаем, что герой:
1. Достаточно серьезный чувак, чтобы при нем ходила какая-то секретарша, обращающаяся к нему "сэр" и вообще плещущая сервильностью.
2. Он делает какие-то расчеты. Физик, математик?
3. Кушает печенье на работе, видимо, не строгий педант. Да и расчеты ворохом валяются.
4. Женат.
5. Сексуальная жизнь с женой не фонтан.
Я что-то расписала и аж сама впечатлилась. Автор, мои аплодисменты.
Тут же прелестная виньетка про белую мышь, вот вам и дух эпохи. Сравнения советской жизни с американской тоже чудесны, особенно порадовала Клементина с субботником. И от этих почти юмористических строк мы плавно уходим в ненависть к советской жизни и жгучий стыд, все еще не вытравленный из души Марка. Стокгольмский синдром какой-то. Сам же попунктно расписывает, как там все плохо, но при этом страдает от своего предательства. Отличный эмоциональный коктейль.
Сон меня просто покорил:
Ему снилось, как его запихивают в машину, затем в самолет, самолет садится прямо на Красной Площади, а дальше его волокут мимо Исторического музея прямо в Большой дом, и сразу в подвал, и там почему-то его встречал завлабораторией Игорь Петрович, добрейшей души старикашка, знакомый еще лично с Королевым Сергейпалычем, но тут он был в блестящем мясницком фартуке и с ломом в руке и ухмылялся сквозь маску сварочного аппарата, и кругом тут же гас свет, и оставалась одна лампа над креслом, похожим на космонавтское, с ремнями и пряжками, и его волокли туда и привязывали, намертво, наглухо, безнадежно.
Автор, зачем так хорошо?
Фоточка огонь, к слову. Прям чуть ли не единственный текст, после которого я фотку увидела, и у меня не возникло диссонанса, а только сплошное узнавание.
Во второй части именины сердца продолжаются, я вижу кучу любимых мною деталей, придающих тексту живость, вроде записки, написанной почерком отличницы, бело-голубого пламени сварки, внезапной советской канцелярщины. И в конце чудное сравнение ситуации с экзаменом в университете.
Я рада, в общем, что Марка отпустили, он мне нравится.
С учетом того, как мне текст понравился, это либо Симка, либо Вестен.
