Текстовушка №121. Трон Элинеи

[looolka]

[/center]

История #1: Принцесса Елизавета. Часть 2

Единственной отдушиной, как ни странно, стал колдун.
Давлению он поддавался настолько хорошо, что уже через пару дней единственной запираемой дверью во всей башне осталась входная. А ещё через неделю Елизавета поняла, что ей нравится, как он реагирует. Как завороженно он смотрит на её распущенные волосы, как чуть задерживает в руке её пальцы, когда помогает встать или спуститься с лестницы. А ещё у него оказалась очень красивая улыбка.
Улыбался Рогир редко, в основном увлекаясь и рассказывая об исследованиях, и в такие моменты Елизавета никак не могла понять, что же может связывать его с Юдзу. Отчего-то думать «с моим Юдзу» в такие минуты никак не удавалось, от чего сердце кололо странным и грустным стыдом.
Общение с Рогиром не только позволяло не думать о том, что её не торопятся спасать, но и давало пищу для размышлений.
Как-то в своих рассуждениях он упомянул, что вскоре будет летнее солнцестояние. Сказал он это буднично и будто между делом, но Елизавета похолодела.

Она была неплохо подкована в теоретической магии. У самой принцессы магических сил не было, но она была в курсе всех ключевых дней для ритуалов, и солнцестояние было на вершине списка. Для тёмной магии лучше подходило зимнее солнцестояние, когда не так много природных сил, но, если есть какой-то источник сил, желательно крупный… Такой как, к примеру, юная девственница. И особой пикантностью будет то, что она невеста твоего недруга…

После этого сильно захотелось жить. Странно, но злости на колдуна не было. В конце концов, это были лишь догадки и записывать его в настолько коварные злодеи Елизавете отчего-то не хотелось, но доверять ему полностью тоже не получалось. Да и жизнь во дворце быстро учит к тому, что нож в спину тебе может вонзить любой. Лучшая ли это подруга, сестра или некогда пылкий воздыхатель. С последними у Елизаветы было негусто, но первых двух хватало за глаза. Сестры правда чаще её просто игнорировали, но она была уверена, что в любой политической грызне они не будут смотреть на то, что они родственники.
Поэтому подстраховаться было необходимо.

Пользуясь тем, что Рогир считал её прелестной, несомненно, но недалёкой придворной дамочкой не сведущей в  магии настолько, насколько это возможно (намекали на то любовные романы, которые он принёс, чтобы она не скучала в забитой заклинаниями библиотеке), Елизавета потихонечку исследовала его кабинет.
Из дома колдун уходил редко, но если собирался, то не было его до ночи, из чего принцесса сделала вывод, что башня находится в глуши, но не настолько далеко, чтобы тратить силы на телепорт. Это было ей на руку, как и его долгие отлучки.
Во время одной из которых она и позаимствовала один из его котелков и несколько травок.

Такого зелья она никогда не варила, но рецепт наставница заставила вызубрить наизусть, наставительно гнусавя, что такие зелья, конечно, обществом не одобряются, но в какой-то момент могут пригодиться. И оказалась права, как выяснилось.

«Драконья кровь». Сильнейший афродизиак, с легким травяным послевкусием, которое можно замаскировать в крепком алкоголе или чае. Первое предпочтительнее, алкоголь усиливал воздействие, но Елизавета не представляла себе под каким предлогом предложить Рогиру выпить, а чай они каждый вечер пили, и что немаловажно, порой его готовила сама принцесса. Да что там, в основном. Рогир сносно готовил, но чай предпочитал настолько заваренный, что Елизавета не могла и глотка сделать, поэтому вечером делала двойную заварку – самую крепкую, первую, сливала Рогиру, а вторую уже себе. И это тоже было на руку, естественно. В той горечи, что пил Рогир никакого зелья не заметишь.
А ещё у этого зелья был колоссальный откат, после которого человек спал как минимум сутки.

Сказать, что принцесса нервничала – ничего не сказать. Первый опыт с мужчиной. И вот так. Без букетов, без свадьбы, без торжественного занесения невесты на руках в спальню. Но другого выхода она не видела. После их связи для любого ритуала она будет уже бесполезна, женская аура крайне чувствительна к любому смешиванию, а уж что что, а смешивание в процессе не избежать, поэтому даже если она не сможет открыть дверь, то хотя бы не умрёт голой и связанной.

Вечером она накрутила себя настолько, что едва не налила зелье прямо в чайник, вовремя спохватившись, что даже после второй заварки ей явно тоже достанется, а ей спать не полагалось. Потом Рогир заглянул на кухню и ей судорожно пришлось прятать пузырёк под стол. Побитая временем и заваркой скатерть обычно её изрядно раздражала, но не в этот раз.
Чуть выдохнула она только когда в Рогира совершенно точно перекочевало всё зелье. Она до последнего боялась, как бы он не распознал подвох. Вряд ли он смог бы полностью избавиться от эффекта, но наверняка знал парочку способов хотя бы снизить его, а значит и снизить откат.

Изменения она заметила почти сразу. Кроме всего прочего, зелье вызывало лёгкий жар, и уже через пару минут Рогир поднялся и открыл окно. Свежий ночной воздух ворвался в комнату и обдал Елизавету влажным запахом хвои.
– Разве был дождь? – вполне искренне удивилась она, поднимаясь и невзначай вставая к мужчине почти вплотную. Приподнялась на носочках, потянувшись и выглянув в окно.
– Сегодня просто туманно, леди. Осторожно, вы можете выпасть.
Колдун положил ладони на её талию, и Елизавета поняла, что зелье работает как надо. Ведь Рогир совершенно точно знал, что на окнах стоит защита и она не сможет упасть, даже если захочет. А значит просто хотел к ней приблизиться.
Сердце забилось быстрее, а в животе поселился холодок страха, но Елизавета решительно повернулась, оказавшись почти прижатой к мужской груди. Подняв на него глаза, она взмахнула ресницами и робко улыбнулась:
– Спасибо, я бываю немного неловкой.
– Мне кажется, вам это только идёт, – одна рука Рогира продолжала лежать на её талии, и Елизавета чувствовала, как сжимаются пальцы, притягивая её ближе. Вторая же осторожно приподняла её лицо за подбородок, огладив кожу шершавым пальцем. Колдун хоть и проводил в библиотеке много времени, ручной работы тоже не чурался.
Елизавета застыла, будто завороженная его внимательным, будто изучающим взглядом. От руки на талии стало уже почти больно, мужчина всё сильнее прижимал её к себе и теперь бедром она чувствовала, как напряглась его плоть. Дыхание сбилось, она сама не заметила как вцепилась в его мантию, судорожно комкая ткань.
Колдун будто решался. Или боролся с собой, понимая, что его желание не совсем естественно. Но зелье было сильным и в итоге победило.
Выдохнув, он наклонился и накрыл губы принцессы своими. Горячий язык сразу скользнул в рот, обвивая и лаская. Елизавета невольно задрожала, уже сама прижимаясь плотнее. Теперь рука Рогира не ласкала её лицо, а запуталась в волосах и крепко держала голову Елизаветы, будто опасаясь, что принцесса может отпрянуть, а вторая ловко расстёгивала пуговички на её платье. Пуговиц было много, и быстрее, увы, кончилось терпение раздраконенного зельем мужчины – оторвавшись от поцелуя, он сделал один рывок, и с дробным стуком пуговицы покатились по полу, а через мгновение Елизавета и вовсе осталась лишь в корсете и нижнем платье.
Рогир тяжело дышал, водя по её фигуре взглядом, а затем внезапно присел, и его руки скользнули под платье, дергая завязки на панталонах и спуская их.
Принцесса пискнула, непроизвольно сжав ноги, испугавшись, что всё произойдет прямо сейчас, на холодном каменном полу, но всё же какое-то терпение у Рогира осталось. Он поднялся, пройдясь руками по ногам и бедрам Елизаветы, сжал, притягивая к себе, прижимаясь и давая почувствовать, как сильно возбужден. Он двинул бедрами, потираясь и принцесса почувствовала горячую волну, прокатившуюся по телу от этого простого короткого движения. Его губы скользнули по её шее, обдавая горячим срывающимся дыханием. Она чувствовала, как подрагивает его тело, и хотела, очень хотела прикоснуться, но боялась. Так и стояла, вцепившись в мужчину, и лишь приподнимаясь, чтобы хоть чуть снизить разницу в росте.
Тем временем, его руки гладили, сминали и ласкали её ноги, и она почувствовала, как тянет что-то внизу. Хотелось самой елозить и прижиматься плотнее, а ещё очень-очень, чтобы он повторил то движение бедрами.
Внезапно, пальцы мужчины скользнули по внутренней стороне бедра, всё выше, туда, где так сладко тянуло. Коснулись складок, и Елизавета не сдержала стон.
Рваный выдох над ухом прозвучал будто в ответ, и в следующий миг Елизавету фактически уложили на обеденный стол, а колдун впервые на её памяти сорвал мантию, под которой оказалась простая, довольно потрёпанная рубаха и крепкие рабочие штаны, сейчас существенно оттопыренные в районе паха.
Пояс он развязывал так, что на мгновение Елизавете показалось, что сейчас он его просто порвёт, но колдун справился, и штаны упали на пол.
Елизавета никогда не видела мужского достоинства, даже на картинках. Оно показалось ей огромным и немного пугающим, и ей совершенно не верилось, что сейчас оно окажется в ней.
Она в панике сжала ноги, и этот жест не укрылся от колдуна. Он наклонился, уже мягче проходясь поцелуями по её шее, плечам и оттягивая ткань платья, добираясь до небольшой аккуратной груди. Когда язык коснулся и нежно обвёл сжавшийся сосок, Елизавета ахнула, почувствовав волну возбуждения, прокатившуюся по телу. В этот же миг его рука вновь скользнула к её влажным складкам, что казалось уже горели. Она почувствовала, будто и сама выпила афродизиак, потому как не в силах сдерживаться извивалась в руках Рогира, чувствуя как что-то поднимается, всё сильнее захватывая её, унося всё сильнее и наконец взорвалось ослепительной вспышкой, вырвав из принцессы изумленный крик.
В следующее мгновение, не дав ей толком прийти в себя, колдун вошел. Резко, одним движением и настолько быстро, что Елизавета даже не поняла, что происходит.
Легкая боль, смазанная удовольствием, почти не беспокоила, когда тяжело дышащий Рогир врывался в неё. Елизавета чувствовала давление, то как подпрыгивает её грудь в такт, и уже не сдерживаясь и забыв обо всём стонала, вцепляясь в так и не снятую рубашку, которая трещала под её тонкими пальцами.
Наконец, мужчина сделал особенно сильный рывок и выдохнул так, будто не дышал всё это время. Руки его подломились, и он почти упал на принцессу, едва удержав тело на локте. Будто в благодарность нежно поцеловал её плечо и прижался щекой к щеке, от чего Елизавете стало отчего-то спокойно и тепло.
– Не ожидал, что сорвусь, – внезапно хрипло повинился он, но Елизавета лишь крепче обняла мужчину.
– Не ожидала, что поддержу, – в тон ему ответила она, смущенно уткнувшись в его плечо носом.
Рогир тихо рассмеялся и поднялся, увлекая за собой принцессу.
– Может пройдем в более подходящее место, леди? – улыбнулся он и Елизавета рассмеялась, соскакивая на пол, и не замечая ни холода, и даже почти не смущаясь ни своего растрёпанного почти обнаженного вида, ни голого мужчины перед собой, чья плоть ещё не успела опасть и сейчас прижималась к её платью.
Почему-то было хорошо и свободно. И она была рада, что афродизиака хватит ещё на пару-тройку часов.

Не смотря на твердую уверенность, что спать она не будет совсем, под утро Елизавета всё же уснула, прижавшись к теплой груди Рогира. Но, к счастью, действие афродизиака всяко было больше естественного сна, так что времени на сборы ей осталось.
В последнюю минуту, уже открыв входную дверь, Елизавета заколебалась, бросив взгляд на спальню, но… она ведь его обманула. Да и симпатия, коли она и была, не означает, что он изменит свои планы. Как жертва она уже не годилась, а вот как пленница вполне. Всё же вряд ли он проникнется этой ночью и сам её отпустит.
Впрочем, возвращаться во дворец она не собиралась тоже. Теперь о Юдзу не хотелось даже вспоминать, как и о самом дворце. Никому она там не нужна была. Ни раньше, ни сейчас.
Оставалась лишь надежда на бабушку, что давно покинула дворец и теперь живёт где-то в районе болот.
Ею было в пору детей пугать – страшная старая ведьма, хоть и выглядела вполне себе нормально, но Елизавета отчего-то любила её. Возможно, потому что бабушка смогла сбежать от дворцовой жизни? Кто знает.
Но было у бабушки и неоспоримое достоинство. Она была не в ладах с матушкой Елизаветы, а это значило… есть крошечный шанс, что её не выдадут. И может даже получится жить дальше.

[looolka]

История #2: виконт Юдзу

Под восторженный гул толпы вечерний берег облепили остроносые корабли c зеленовато-желтыми парусами, которые не мог скрыть никакой сумрак. Горизонт ощетинился рядами грот-мачт: флот налакомившимися птицами возвращался в родную пристань.
- Помаши папе, Генри! - кричала скромная и по слухам немая горничная Джеанна, и мальчуган, повторяя за матерью, принялся махать руками сразу всем морякам, кого мог рассмотреть.
- Интересно, вспомнит ли меня боцман Гро, - обрывала цветок хризантемы хозяйка постоялого двора Сюин, не замечая, как лепестки и слезы теряются в ее корсаже вместе со взглядом охотника Ганна.
Театральная богема, в том числе два брата-актера Йенн и Бо в мехах и кобальте, стояла у борта прославленного древокорабля Цестус.
- Пустить сорванцов в каюты, - гаркнул капитан и подмигнул одному из костюмеров.
И сразу несколько сердец ожидали флагман Померанец, на мостике которого стоял сам виконт Юдзу Сильван, Забытый Грозами, Прославленный Ветрами, Мореход и Скиталец, Покоритель и Певец, Дух и Вера,  наследник павшего Рудха и лесов Дусканских.
Зашлось сбивчивым бегом простое человеческое сердце шпионки Мегары, спрятанное за платьем городского ниндзя и атласным веером. Мерно билось фиолетовое, напоминающее клубок оживших шелковых лент сердце чародея Рогера. Звенел колокольчиками десяток зеленых, пахнущих клевером, медом и утренним дождем сердечек луговых фей. Глухо перекатывался тяжелый, пахнущий мазутом и кровью булыжник голема руд. Смешались в единую тревожность льдистое шипение сердца гейзера, пощелкивание кислотного сердца пустошной твари, хруст инеистой ниши морской царицы, пронзительная трель сердца властителя бури.
Все это - и висящие на бушприте кованые трусики небесной наследницы - принадлежало Юдзу.
Он бросил взгляд на холеную руку, которую по-хозяйски держал на штурвале Померанца. С сегодняшней ночи на ней красовались многочисленные алые шрамы и новый мифриловый перстень - в страсти правительница Лиокеи была столь же безжалостна, сколь и щедра. В адмиральской каюте до сих пор искрило молнией облако ее стонов и сплетались во сне две ее фрейлины, выданные в сопровождение Юдзу.
Когда Померанец поставил передние лапы на берег, и в черное небо взмыли десятки зеленоватых лент, Юдзу спрыгнул на отмель, и соленые брызги осели на светлых прядях и короне из белого можжевельника.
- Я ждал тебя, морячок, - услышал он знакомый хриплый шепот.
И, пока несколько горожанок сердито выясняли, кому была адресована эта игривая ухмылка, Юдзу ускользнул, скрытый широким плащом невидимости.

===================
Рогер всегда долго плескался после утех. Юдзу не хотел думать, чем именно занимался чародей за дверями купальни. Самолюбие подсовывало картины, как невозмутимый маг, стоя обнаженным у зеркала, царапал когтями по-змеиному поджарое тело и безуспешно стирал улыбку проигрыша и блаженства.  
Сколько лет назад Юдху впервые оказался в тайной башенке за лабораторией? Сосчитать не хватит плавников у глубоководной русалки. Его флот тогда состоял из пары строптивых древокораблей, а легендарный Померанец принадлежал маркизу далеких озерных земель.
Был городской праздник, где простолюдины наряжались в ленты и белые ткани, богема или куталась в цвет, или затейливо раздевалась, а знать застегивала каждую пуговку, втягивала животы и чинно кивала в знак приветствия. Юдзу был бродягой, вдруг выигравшим у Великого Обманщика, хмельным и в изорванных ураганами одеждах. Чародей Рогер же выглядел отстраненным дипломатом - сложенные за спиной руки, белоснежные узкие рукава, приталенный силуэт мантии.
Именно Юдзу предложил выпить первым.
В тот густой темноты пряный вечер Рогер решил не тянуть с соблазнениями и впился в губы Юдзу так отчаянно и вместе с тем смело, что выпил почти все его дыхание. Юдзу чуял абсент и мяту, морскую соль и дурман. В лежащую на груди чародея ладонь словно бились горячие щупальца. Рогер весь был как карта морей - непостижимая, манящая.
- Это и есть твоя магия, трюкач? - спросил Юдзу, одним движением обнажая его плечи.
Рогер и выплескивался, как море - предгрозовыми крупными каплями на ладони, на лицо, на живот, на сброшенную рубаху. Пах водорослями и пеной. Дышал как крупное волнение под ладонью.
- За малой водой всегда приходит большая, морячок.
Рогер провел Юдзу через хрупкое стекло лаборатории так нежно, что было неясно: танец это или прелюдия. Чародей окунал пальцы поочередно то в цветные бутыли на столах, то в сладкий пар над котлами, то в чернеющие цветки, то в Юдзу, и каждое движение сменяло калейдоскоп перед глазами.
В спальню они ввалились, упав на подвесную кровать, мгновенно поднявшую их к потолку башни.
«Купол немых»‎, - так назвал секретную комнатку Юдзу. Каждый раз, порознь выходя из чародейского дома, любовники кутали горла шарфами (и лишь на восьмую встречу Рогер заметил, что одинаковыми) и тщетно пытались восстановить севшие голоса.
Они никогда не говорили о личном и сокровенном, никогда не мечтали о будущем, никогда не присылали глупых подарков; лишь мимолетный взгляд  в порту, лишь прикосновение рук в толпе, лишь привычно стянутая одежда в темном подворье.
Юдзу вытянулся среди простыней и подушек. По ребрам бежали сияющие зеленые линии - новое массажное масло Рогера с эффектом ласок океанских дев. Вдоль по ним Юдзу до сих пор чувствовал грушево-сладкую негу.
Почтовая виверна начала стучаться в окно как раз когда Рогер накинулся на Юдзу с новыми силами.  
- Что за бальзамы горных львов ты пьешь, - простонал Юдзу, и глаза чародея блеснули слепым лиловым огнем.
Эта схватка была короткой, как сумерки центральных земель, и яркой, как звезды на парадной форме Рогера.
- Вот теперь можешь взять свое письмо, - самодовольно произнес Рогер, глядя, как затягиваются на нем свежие царапины, и витражный портал окна открылся.
Свиток был небольшим, но цвета королевского золота.
Юдзу пробежался по нему глазами несколько раз, а потом откинулся на подушки.
- А ну-ка иди сюда, - наконец произнес он с хищной ухмылкой.
===================
Весна была полна летящих в лицо лепестков, пахнущих нарциссами волн и смеющихся глаз Елизаветы.
Она была нежна, воспитана, обладала тонким чувством юмора и носила платья невозможных цветов.
- Женись на ней, - говорил морской ангел на правом плече.
- Ты будешь ужасным мужем, - смеялся морской черт на левом плече.
- Она юна и прекрасна.
- Неопытна и неумела!
- Ты сложишь к ее ногам украшения и земли.
- И заморские заболевания!
- Ее родословная вознесет тебя до царей, - сбрасывал перья морской ангел.
- А Рогер вознесет тебя к блаженству, - примерял нимб морской черт.
Елизавета согласилась стать женой Юдзу на первом летнем балу. За панорамными окнами бальной залы стемнело, и «‎да»‎ сорвалось с ее губ так, словно ключи от сердца бросили в черный бархат. Пары кружились под их балконом, как ирисы и лилейник в водовороте, а будущее Юдзу стремительным альбатросом взлетало ввысь.
Юдзу поцеловал ее пальцы, ладони и широкие манжеты пестрого платья и попрощался до осени, клятвенно обещая верность.

===================
Дева озера всегда была вздорной. Юдзу приходилось искать к ней пути каждый раз, как он оказывался у ее ног, чтоб увидеть хрустальный веер плавников, хвостов, гребней, щупалец во время соития.
- Нимуэ, - говорил он, целуя призматические чешуйки, - зачем ты пряталась от меня, Нимуэ?
- Однажды я заберу твою душу, мореход, - шипела дева озера и до крови кусала губы Юдзу, почти как осенний ветер у берегов Западного Клехта.
- Я рожден покорять воду, моя Нимуэ, - отвечал он, подминая под себя студеное тонкое тело.
Дева озера кричала, словно чайки в прибой, сжимала каждую клетку Юдзу с силой и ледяной страстью пучины. С шорохом и стоном сбрасывала химерический облик, один переливчатый слой за другим. Вдыхала пионовый воздух в образе сельской обнаженной девушки и выдыхала густой озон, размокшее дерево и водоросли. Волосы цвета голубого лотоса раскинулись по поляне гладкой волной, поседели серебром, запутали в себе несколько побледневших листков и побуревших бутонов. Ее веки потеряли прозрачность, перепонки между пальцами исчезли, румянец запятнал зеленоватую кожу.
Юдзу потянулся за второй порцией горьковато-соленых губ, за туманным взглядом зеленых глаз, так похожим на огни святого Эльма в северных водах, за ощущением сотни пальцев, царапающих кожу, и нечеловеческим криком удовольствия, когда вдруг на поляну приземлилась белая почтовая виверна.
- Признайся, что ты просто любишь смотреть, - проворчал Юдзу. Синеглазая тварь бросила свиток прямо в руки и улетела, бросив деве на прощание то ли завистливый, то ли сочувственный взгляд.
Рогер в письме был так же лаконичен, как в повседневной работе, и так же внезапен, как в постели.
«‎Возможно, я решил пригласить твою невесту немного погостить у меня».
И набросок на полях письма - пляшущий, как будто небрежный, но Юдзу сразу узнал вид из окон секретной башенки: мост, дремлющая в тумане ратуша, отблеск витража на окне.
- Если ты снова думаешь сбежать, замени себя кем-нибудь рыженьким, - сказала дева.
Он уделил внимание каждому из ее сосков прежде чем попрощаться, но глаза морских гребешков из ее короны еще долго сверлили ему спину бирюзовым взглядом.
Рыжего было найти минутным делом - в поселении на берегу Юдзу частенько останавливался ради местных настоек и танцоров. Кузнецу, чья рыжина спорила с осенними кленами, стоило лишь намекнуть, что на возвышении его ждет охочая красавица.
И, пока отбросивший молот работяга шагал на испытание к озерной деве, Юдзу вновь поднялся на борт Померанца.
- Пора в привычную гавань, пилигрим.  

[looolka]

История #3: Дева Озера

Всем было известно, что в Серебряной чаше, одном из крупнейших озере Элинеи, живет фея. Озерная фея, как понимаете.

Разумеется, она была прекрасной, потому что других фей не бывает. Немногочисленные очевидцы не скупились на описания. Красивое лицо с большими глазами цвета сияющего золота, обрамленными густыми темными ресницами, соблазнительные пухлые губы, аккуратный носик. Длинные светлые волосы цвета шелковистыми волнами ниспадали до груди. Фигура тоже не подкачала: даже отсутствие корсета не скрывало осиную талию, а вышеупомянутая грудь пятого размера выгодно смотрелась в глубоком декольте платья роскошного молочного оттенка, украшенного изысканной золотой и серебряной вышивкой. Длинное, в пол, облачение, однако, не скрывало красоты длинных стройных ног своей обладательницы благодаря глубокому боковому разрезу по самую пи... по… почти по самый пояс.

Конечно, описания платьев различались у всех очевидцев, так как гардероб порядочной феи, в отличие от ее озера, бездонный. Однако все они были прекрасно сшиты из дорогих тканей, великолепно подчеркивали достоинства их владелицы, и были украшены вышивкой, кружевом, драгоценными камнями и прочее, и прочее. Разумеется, каждый очевидец потом в своих рассказах уделял пристальное внимание этим роскошным нарядам.

Между собой ее называли просто озерной феей. Имени ее никто не знал. Знали, что оно у нее наверняка есть  – красивое, длинное, составное из нескольких, с пафосным звучанием. Разве будут существо магическое, необычное, выдающееся звать каким-то простецким именем вроде Ланки или Диллы? Нет, имя у нее непременно аристократическое, звучное и изысканное, это все понимали. Но какое, не знали.

Деды дедов приозёрных жителей помнили ее с детства. Может, она всегда была здесь: родилась вместе с озером, а может, появилась позже. Но она давным-давно не покидала своего озера – ни посуху, ни дождевым облаком, даже от берега далеко не отходила. Но никто не жаловался. От её магии озеру и местным жителям было лучше: вода чище и рыбы больше. Просто не нужно было ей досаждать.

***

Она была здесь так давно, так давно, что затруднилась бы назвать срок в человеческих годах (ведь всем известно, что феи, да и остальные магические существа тоже, измеряют время именно по человеческим календарям). И все потому, что однажды давным-давно она встретила Его.

Просто увидела его на берегу своего озера... и поняла, что увидела Его. Черты лица уже сгладились в памяти, остался лишь образ. Высокий, рыжеволосый, будто бы солнце запуталось в его кудрях, глаза цвета ясного летнего неба, отразившегося в хрустально чистых водах озера. Сильные руки, приятный голос и огромный каменный х*ище... сердце. Да, огромное доброе сердце.

Он зачерпнул воды, чтобы умыться, и когда отвел руки от лица, увидел ее. Она посмотрела на него, он посмотрел на нее, золотые глаза встретились с сапфировыми, искра, буря, безумие, нефритовый жезл встретился с яшмовыми вратами. Это продолжалось всю ночь, и получили они оргазмов больше, чем рыбин в озере, и все - одновременно, а о контрацепции они даже не беспокоились, потому что беременностей и неприличных болезней не существует. По крайней мере, между феями и людьми.

Потом они познакомились. Он оказался человеческим принцем. Так он сказал. Ну что же, принц так принц.

Он приходил на этот берег снова и снова, проводил с ней день за днем и ночь за ночью. Он рассказывал ей о своих человечьих делах где-то там, в городе, и это было ей чуждо и непонятно. Она рассказывала ему о делах озерных, и это было чуждо и непонятно ему. Но так ли было это важно, если у них была феерическая е... единение, да.

В один день её прекрасный рыжеволосый принц с огромным ху... сердцем сказал, что он должен уйти. Какие-то серьезные человеческие дела. Он оставил ей свой великолепный меч - не тот, который он до этого вкладывал в ее, мхм, ножны, а стальной - залог того, что он вернется. «Сохрани его»‎, - попросил он, и она не смогла устоять перед его огромным х*и... душой. Огромной душой. Так в ее озере появился зачарованный меч, самое страшное из сокровищ на дне.

Он долго не возвращался. Время текло, как вода в тихой речке, он не появлялся, исчезнув в своих непонятных человеческих скитаниях, а она ждала. И не смогла бы пойти за ним, как бы не захотела, потому что клятва держала ее у озера надежнее, чем влагалище с вагинизмом член.

Другие приходили, и это было весело... но не то.

***

Всем жителям приозерного края было известно, что озерная фея падка на красивых юношей (в переводе на язык сельчан – б**дь; интонация восхищенная или осуждающая, в зависимости от мнения говорящего).

Желающих провести с ней время находилось немало. Кого-то она отсылала, и ее серебристый смех долго звучал вслед отвергнутому, а с кем-то предавалась страсти. Остальные потом долго осаждали счастливчика, выспрашивая у него все подробности: какая она, эта озерная дева? Рассказчик восхищенно закатывал глаза, рисовал руками какие-то полукруги, описывая ее формы, отвечал на вопросы: да, устроена, как самая обычная женщина, даже раковина не поперек, но уж больно красивая; нет, рыбой не пахнет, это же не морская русалка, и чешуи у нее нигде нет, а он везде посмотрел, в какие только позы она не загибалась. И не забывал подробно платье описать, в которое она была одета, потому что без этого никак нельзя.

Кто-то особо понравившийся даже подарки получал, золото там, жемчуг или предметы зачарованные, что на дне-то водится. Вот так преподнес жених мельниковой дочке зачарованный гребень, а та чесала волосы да радовалась. Еще дивилась, что тонкая, как мелкая рыбешка, косичка густой и блестящей косой стала. День дивилась, два, на третий догадалась да так женишка этим гребнем отходила, что на всю деревню крику было. Потом помирились, поженились, жили дружно, а там, где по женишку гребень прошелся, потом такие густые волосы росли, что зимой без шубы ходить можно было.

А как-то нашлись и те, кто решил согласия у озерной феи не спрашивать. Баба же, понятно, для чего предназначена. Вернулись потом напуганные, толком ничего не рассказывали, только что-то про щупальца бормотали (на кракена, что ли, наткнулись, подумали односельчане) и что «‎боль сменилась удовольствием»‎ (совсем непонятное). И шли как-то странно, за зады держась...

***

Он вернулся.

Он стоял у воды, точь-в-точь как тогда, зачерпывая воду в ладони, и она бросилась к нему. Обвила руками шею, прижалась всем телом, которое облегало роскошное платье цвета летних облаков в хорошую погоду, богато украшенное золотой вышивкой, с глубоким декольте и скромным разрезом сбоку примерно до пояса, заглянула в его красивые глаза цвета густого осеннего тумана. Искра, буря, безумие. И вот он разорвал на ней платье, одним рывком, до конца, и прижался к ней своей огромной дубиной, а затем достал ею до самого мозга, и под ее закрытыми глазами взорвались миллиарды звезд.

И только потом она вспомнила, что слишком много времени прошло с того дня, как ушел принц. Слишком много для человеческой жизни, и этот парень - не он... но с таким же огромным х*и... сердцем, да. Огромным сердцем.

Он попросил вернуть зачарованный меч, и тот лег ему в руку, признав его своим хозяином. Теперь она была свободна... и могла оставить озеро и делать все, что пожелает.

Почему бы ей не посмотреть, как изменился человеческий мир за эти годы?

[looolka]

История #4: «Виженте» Лино Мегар

Ночной воздух в Ольбуле дышал теплом и ароматами миндаля. Внутренний сад дворца спал. Спали слуги, зевала на постах охрана, и даже стряпухи на кухне не начали еще хлопотать, готовя к утру трапезу многочисленным гостям и хозяевам Рафаты.
По коридору, идущему вдоль сада, шёл человек. Он то выходил на свет луны, льющийся через широкие арки из сада, то снова погружался в тень, и беспечно мурлыкал какую-то мелодию. Хотя уж ему-то не следовало гулять ночами в гостевой части дворца – на вид он был не больно крепок, да и сабля, висевшая у пояса, была скорее украшением, чем оружием. Конечно, кошелек здесь не отнимут – не того круга люди, но недоброжелателей у покровительницы Лино Мегара хватало. «Виженте» Лино Мегара – так с придыханием величали Лино поклонницы его провидческого дара. Но хватало и тех, кто полагал его шарлатаном, то ли запудрившим мозги первой принцессе, то ли, по уверениям дворцовых пошляков, включенным в ее свиту за какие-то иные заслуги.  
Внезапно Лино дёрнуло вправо, и он оказался прижат к стене, а затем его втолкнули в ближайшую дверь. Безразличное солнце, как жители Иллирии именовали луну, осталось освещать пустой коридор.
- Не ожидал, виженте? – Двое плечистых парней заложили выход. – А я говорил, что он… Ме-Мегар? – на последних словах голос говорящего сорвался на фальцет. С их пленником произошла внезапная и удивительная метаморфоза. Он стал выше ростом, раздался в плечах, исчезли кокетливые усики и бородка, а волосы, напротив, стали гуще и еще длиннее; кожа приобрела красный оттенок, а глаза заволокло тьмой. На месте беспомощного прорицателя стоял демон.
- Мегар, Мегар, - ответило существо, оттесняя их от двери и колдуя заглушку.
-АААААААА!

***
Всё было до смешного просто. Зачем выискивать шпионов, когда они сами выпрыгивают тебе навстречу, стоит лишь выйти на прогулку лунной ночью без охраны? Естественно, будь это по-настоящему, а не ловлей на живца, нападение бы сорвалось. За замком следили отнюдь не только сонные охранники на постах, поставленные больше для вида, но и тайная стража, и заклинания. Посменно бдели маги-зрячие. И всем этим заведовал виженте Лино Мегар, не произнесший ни единого подлинного пророчества, но стоящий во главе тайной стражи дворца. Не человек.
Когда семь лет назад его призвали из заграни четыре молоденькие ведьмочки, демон Тарабас рассчитывал на более интересный исход. О демонах было известно мало, даже тем, кто был в состоянии их призвать. Кто-то был склонен переоценивать их, кто-то был чересчур самонадеян и полагал их чуть ли не животными, а ошибка в таком деле стоила дорого. Но нет. Ковен ведьм, младшей из которых едва стукнуло семнадцать, сумел правильно рассчитать тетраграмму и навязать демону контракт. С тех пор Тарабас был подчинён первой принцессе, маэсте Катарине.
Тогда ей требовался могучий и скрытый страж, верная тень, плащ, укрывающий плечи. И Тарабас стал всем этим. Он защищал маэсту Катарину и её семью от посягательств, устранял неугодных, запугивал, похищал, пытал… То были золотые дни, и постепенно демон свыкся со своей новой ролью. За пару лет Тарабас пообвыкся, успев неплохо изучить обитателей Рафаты и их манеры, взял себе человеческое имя и внешность, и стал выходить в свет.
Тех, кто попался ему сегодня, демон не стал уничтожать – их хозяин хотел не убить, но шантажировать первую принцессу, так что двое нападавших вышли из комнаты внешне целые и невредимые, и уверенные, что выбили из прихвостня принцессы всё, что тот знал. Будет забавно, если барон Гратинатский не распознает подвох и сядет в лужу, обнародовав полученную информацию. Лино подождёт.

***
Катарина готовилась ко сну. Сняв тяжёлые, с рубинами, серьги и умыв лицо теплой водой, оставленной слугами, она всмотрелась в своё отражение. Зеркало, выполненное из смеси раскалённого меркурия с порошком серебра не искажало черт, как иные, так что можно было рассмотреть и тени под глазами, и бледность лица. Катарина вздохнула.

Прошлогодний успех с бароном Гратинатским стал последней хорошей новостью перед чередой неудач. Уже и тогда участились покушения на жизнь её младшего брата – но исполнителей удалось отловить. Следы вели в Хрумгат и Лисбон, часть терялась. Но за последний год Францис был ранен дважды, последний раз – на территории дворца, несмотря на все заслоны. Как только ему была оказана помощь, брат отбыл со свитой в своё поместье, где и оставался по сей день.
Катарина любила Франциса, как бестолкового младшего брата, и точно так же не уважала его. За что? Она сама творила свою судьбу. Захватила небольшое прибрежное государство – Аквитанию, чтобы получить независимость и титул. Титул не подаренный, но взятый, за который не придется расплачиваться лакейской преданностью. А Францис льнул к матери, Катарина бы не удивилась, если бы идея запереться в поместье принадлежала ей.
Впрочем, каждому своё. Путь Франциса был выстлан перед ним широкой ковровой дорожкой, а если человеку заранее все обеспечено и за него все решено, у него нет пространства для взросления. Катарине же участь подобная участи её матери казалась проклятием. Выйти замуж, время от времени рожать и делать вид, что не замечаешь, когда супруг решил сходить налево – такой судьбы себе она не хотела.

***
Лино чувствовал гнев принцессы всей кожей. Только что вернулся его разведчик из Лисбона – последняя нить также вела в никуда.
Некоторое время назад слуга кронпринца отправился по поручению в Лисбон, а, вернувшись, попытался убить своего господина. Его вовремя остановили. Как оказалось, дон Фель был фанатиком Неистовых. На свою беду, он встретил женщину, которая объявила себя его сестрой по вере и оговорила сирэ Франциса. Было и ментальное внушение, но оно едва прощупывалось – слуги важных господ, как и наёмные убийцы, которых ловили люди Лино, были защищены от ментального вмешательства. Боль или шок были единственными средствами, способными ослабить блок – а в данном случае этого не было. Слуга приговорил себя сам.
Лино любил эти моменты. Белки широко распахнутых глаз, резкое, быстрое дыхание жертвы. Потоки силы, струящиеся к нему, гонящие мурашки по коже и вызывающие покалывание в пальцах. Удовольствие чуть не до тошноты, будто сытный обед после долгого голодания. А как они хотели жить! Ничтожества, чей срок был отмерен. Всё куда-то ползли, пытались сделать вдох… Удивительно.
Что примечательно, принцесса, иной раз наблюдая за допросом, даже не морщилась. Те, кто хотел причинить вред её семье, людьми для неё не были. Теперь Лино редко этим занимался, отдав эти обязанности на откуп штатным палачам, но ему этого не хватало.
Когда разведчик добрался до Лисбона, той женщины и след простыл. Впрочем, хорошо, что человек Лино вернулся – людей отчаянно не хватало. Пропала принцесса Елизавета, недавно обрученная с виконтом, владельцем большого флота. И здесь всё было ещё более запутанно.
На предыдущие атаки это не походило, да и магия была совершенно другой. Кому была выгодна пропажа шестой принцессы? Едва ли её жениху, который лишился возможности заключить выгодный союз. Быть может, врагам виконта? Самой принцессе? Хрумгату, или кому-то ещё, кто не хотел усиления Иллирии? Всё вертится вокруг одного из четырёх мотивов, это Лино уже понял. Страх, жажда власти, месть, стремление нести добро… Все остальные проистекали из этих. Так какой здесь? Информацию, демон чувствовал, придётся выгрызать зубами…

***
Через несколько дней в Рафаты прибыло несколько делегаций. Тайно прибыл кронпринц и принцессы Эсфирь, Элеонор и Ивенна, с помпой въехала принцесса Евгения с мужем герцогом Кальбианским. Тем самым, что окажется одним из основных претендентов на престол в случае смерти кронпринца, поскольку является дальним родственником короля и женат на принцессе. Вот и возможность присмотреться к нему получше.
В честь приезда принцессы Евгении дали бал. Лино тоже присутствовал в составе свиты Катарины. Его задачей было отвлечь гостей и дать возможность принцессам поговорить наедине.
Шоу вышло знатное. С помощью своих магов Лино «угадывал», что гости держат в руках, предсказывал судьбу (учитывая род деятельности, Лино обо всех знал хоть немного), и в момент возвращения принцесс красиво упал в обморок.  Виженте перенапрягся, бывает. Провидческий транс – утомительная штука.
Пока любезные дамы обмахивали его веерами и кормили виноградом с рук, к их группе приблизилась фаворитка короля, Эльфрида. Заносчивая особа, этакая невеличка с улыбкой голодного каймана.
– Синьора. - Лино учтиво поклонился.
- Виженте Мегар. Скажите, виженте, а правда, что вы можете видеть всё о человеке?
Внезапно Лино захотелось сделать гадость. Да и подпитаться не помешает.
- Кое-что мне доступно, синьора. Но иногда значение имеет то, что мы не видим…- он окинул её взглядом. -  Например, где ваша синяя шаль?
Эльфрида спала с лица и пошатнулась. Затем быстро развернулась и ушла. Лино облизнулся – чужая боль для демона была деликатесом, физическая или душевная – не важно. Из своих источников он знал, что с месяц назад эта дама избавилась от нагулянного от короля ребёнка. Так и закопали, в лесу в её синей шали. Ну и правильно сделали, между прочим. Меньше бастардов – меньше проблем. Что так убиваться? Люди.

***
Судя по всему, разговор принцесс был плодотворным. Сразу по окончании бала Катарина велела Лино следить за свитой герцога Кальбианского. Сильфы явно вели какую-то странную деятельность, причём скрывая её от второй принцессы.
Маги-разведчики уже доложили, что сильфийские маги активно обмениваются сообщениями с Баччаном. Магия сильфов была специфической – возможно ли, что изменение способа атак было вызвано их участием?
И снова покушение. Кронпринц ранен и не покидает покоев, а злоумышленник испарился.
По приказу принцессы Лино тайно захватил главную наложницу герцога Лив Бирд-Аран. Что происходило за закрытыми дверями, не знал, но вышла Катарина, оставив сестру внутри, с лицом весьма озадаченными, а слежку за герцогом было решено оставить. Но кто же тогда?

[looolka]

История #5: Cтаршая наложница Лив бирд-Аран Аль-Шакри, часть 1

1.
Кальба эль-Хиши, столица родовых земель мужа моего и господина, занимала несколько близко расположенных островов, объединенных мостами. Многие центральные улицы вели в море, напоминая о тех временах, когда дворец Аль-Шакри находился под водой. Но вот уже несколько столетий семья Аль-Шакри предпочитала жить на суше, и выходящие из моря районы утратили свое значение, но не потеряли очарования. Дома тут были усеяны мелким ракушечником и стояли на сваях, их первые этажи заполняла вода. У каждого домика был небольшой причал, и то тут, то там на волнах покачивались привязанные лодки. Улица спускалась в море, как само собой разумеющееся, я машинально подняла подол просторной абайи, когда под сандалиями захлюпала вода. Потом расслабилась и отпустила подол. Еще несколько шагов, и я шагнула под воду.

Коралловый риф уходил резко вниз пестрым подвижным ковром, и в его цветном многообразии не сразу можно было заметить продолжение столицы — выбеленные соленой водой постройки подводных сильфов и дома, устроенные в пещерах. Солнечный свет слоился в бирюзовой воде и падал сверху вниз, повсюду сновали разноцветные рыбки. Глубоко внизу плыли серебристые, узкие и острые, они поворачивали и огибали препятствия, как единый организм. Я подождала, пока тело перестроится и жабры, обычно бездействующие, заработают в полную силу. Медленно поплыла, по спирали спускаясь все ниже и ниже. Многие проплывающие мимо сильфы спешили на рыночную площадь, в это время года там торговали рыбой, водорослями и жемчугом. Я же нашла нужное строение и скользнула внутрь через круглый проем на крыше.

Внутри царил полумрак, круглые светильники вдоль стен не разгоняли сумрак, а делали его более осязаемым в неподвижной воде. Потом я уловила волну, из тьмы выступил хозяин, пожилой сильф с бородой, широко стелившейся вокруг него.
— Ма вэлерин, — его голос напоминал клекот осьминога.
— Удачной торговли, дженаб Касим.
В ответ он склонился в почтительном поклоне.
— Ма вэлерин, желаешь посмотреть новые раковины?
Приличия требовали побеседовать, прежде чем переходить к делу. К тому же торговец не упускал возможности показать товар. Я посмотрела и раковины, действительно, впечатляющие, и гладко отшлифованные кораллы, и безделушки, искусно вырезанные из китовой кости.
— Дженаб Касим, мне передали, что прибыл мой заказ.
Сильф согласно заворчал, и на свет появилась изящная драгоценная шкатулка. На крышке был выгравирован лотос, знак Семи морей. Я ожидала, что заказ прибудет гораздо раньше, к празднику Южных ветров, но сейчас он оказался нужнее, чем тогда.
— Было непросто заполучить такую редкость, ма вэлерин.
Я открыла шкатулку и долго разглядывала содержимое. Оно было, поистине, удивительным.
— Думаю, не стоит говорить, что это должно остаться между нами? — Я ослабила ворот абайи и через голову вытянула жемчужное ожерелье. Положила на широкую ладонь сильфа.
— Ма вэлерин, — заклекотал тот, — я доставал самое лучшее еще для вашей бабушки.

Попрощавшись с торговцем, я выскользнула наружу. Во мне мало крови глубоководных сильф и я не могу долго находиться под водой, нужно поскорее вернуться на сушу. Неподалеку располагалась стоянка скатов, лениво шевеля крыльями, они ждали под присмотром хозяина. Я взяла одного ската на время. На спине ската, ближе к голове, было устроено гнездо из прочных водорослей. Я уселась и взяла в руки поводья. Встрепенувшийся словно бы ото сна скат по спирали поплыл вверх, набирая скорость. Подводные районы столицы остались далеко внизу, скат летел вверх все быстрее и быстрее, пробил толщу воды и взмыл в воздух. Солнце стояло в зените, день был в самом разгаре. Скат сделал широкий круг над блестящим морем и, неспешно шевеля крыльями, поплыл ко дворцу. Внизу проплывала Кальба эль-Хиши, перевитая мостами и каналами, утопающая в зелени и украшенная тысячей фонтанов. Дворец располагался на возвышении, вынося к солнцу и ветру стрельчатые башни. Я направила ската к личной посадочной площадке Мадрума.

Под гарем во дворце отводились обширные помещения, и еще относительно недавно они использовались по назначению. Тут было шумно от многочисленных девушек и юношей, от их слуг и охранников, поваров и музыкантов, визажистов и садовников. Мадрум в молодости был любознателен и если не приближал к себе, то хотя бы не отказывал претенденткам во внимании, а также охотно демонстрировал гарем на официальных приемах и праздниках. Со временем его вкусы сформировались, он стал переборчив и выбирал только сильф, похожих на человеческих женщин. Сейчас же в гареме лишь несколько девушек и юноша, их по традиции прислали из вассальных островов в знак верности. Всем им предстояло вернуться домой, ни разу не увидевшись со своим господином. Мадрум нынче не в настроении посещать гарем.

Анфиладой пустых комнат я дошла до малой гостиной. В отличие от большой, официальной и торжественной, малая была подчеркнуто уютной и домашней, с тихим фонтаном. Малая гостиная обозначала переход из одной части дворца к другой, из гарема — в личные покои Мадрума и его жены. Тут находились их портреты. На одном они были запечатлены в день помолвки, и художнику было важно не столько достичь портретного сходства, сколько обозначить их положение и регалии, поэтому жемчуга на фамильном ордене Мадрума и браслеты на руках невесты были прорисованы искуснее, чем их лица. Оба были изображены в человеческой одежде по моде Элинеи, и открытые шея и грудь, голые руки невесты возмущали истинных сильфов при дворе. На другом портрете они были изображены в день свадьбы, в традиционных одеждах сильфов, и от невесты, закутанной по брови, тут вообще ничего не осталось. Лицо же Мадрума было надменно и безжизненно, видимо, так художник воображал себе счастливого супруга. Пять лет назад муж мой и господин, Мадрум Аран Аль-Шакри, герцог умм-Кальбы, заключил очень выгодный брачный союз с принцессой Евгенией Элинейской. Приданое принцессы включало в себя мирное соглашение между Элинеей и Баччаном, территориальную неприкосновенность исконно сильфийских вод и долгосрочный торговый договор. Бонусом Мадрум получил благодарность короля Баччана, которого давно беспокоил разросшийся флот Элинеи. И лишь я знала, что Мадрум ставил на первое место вовсе не мир с Элинеей и не благосклонность короля. Самым важным для него было то, что он заполучил в жены человеческую девушку. В которую влюбился с первого взгляда.

За спиной раздалось вежливое покашливание, и я обернулась.
— Ма вэлерин, — передо мной склонилась в поклоне Нурбиби алим-Латиф Аль-Оклюм. Даже склонившись, она была выше меня ростом, а выпрямившись, возвышалась на две головы. Монументальная сильфа, она умело использовала свои богатые природные данные и предпочитала элинейскую одежду, которая позволяла ей выставлять на всеобщее обозрение обширную грудь и покатые плечи, а под пышной юбкой с кринолином скрывать уродливые осьминожьи щупальца. Нурбиби была шумной, любила есть за троих и пить за пятерых, любила дерзить мужчинам и совать нос в чужие дела. Мадрум неоднократно просил меня выставить ее со двора, но я уговаривала его. Шумная и раздражающая, Нурбиби была моими ушами и глазами при дворе и не только.
Быстрым взглядом Нурбиби окинула мою абайю, едва просохшую и в белесых разводах от морской воды, и промолчала. Она была очень внимательной и отнюдь не той дурой, какую изображала. Дома ее ждали нищие скалистые острова умм-Оклюма и многочисленное потомство.
— Шэ вэлерин Евгения хотела посетить Мадрума и получила отказ, — пользуясь тем, что мы одни, рассказала Нурбиби. — Шэ вэлерин очень недовольна.
Развела руками, показывая, что больше сведений у нее нет.
— Благодарю.
Ее слова не стали для меня новостью. У Нурбиби был потрясающий талант предчувствовать перемены при дворе, и то, что замечает она одна, потом — пусть не скоро, но все же это случится — заметят и остальные.
Я жестом отпустила ее. День перевалил уже за середину, а мне нужно было время, чтобы подготовиться. Этим вечером меня ждала в своих покоях шэ вэлерин Евгения.

2.
Легенда гласит, что духи воды и ветра однажды полюбили друг друга, и от их любви появились первые сильфы. В память об этом в наших жилищах должны присутствовать вода и ветер в любом, пусть даже символическом виде. Обыватели обычно довольствовались оберегами, сплетенными из водорослей, украшенными раковинами и кораллами. Богатые же и знатные сильфы могли следовать традиции в буквальном ее смысле. Во дворце Аль-Шакри было много открытых террас и арок, где свободно гулял теплый морской ветер. И много воды — фонтанов, бассейнов и аквариумов с рыбами. Мои покои были скромными, но и в них вдоль стен бежал ручей, а бассейн для омовения был внушительных размеров.

Ко встрече с шэ вэлерин я готовилась тщательно. Позволила себе легкий обед, чтобы насытиться и набраться сил. Долго нежилась в бассейне, переходя из прохладных вод в расслабляющие теплые и обратно. Расчесывала волосы и втирала в кожу благовония. Долго выбирала духи. Запах должен был быть приятным, но легким, запоминающимся, но без навязчивости, возбуждающим, но не фривольным. В моем распоряжении была вся косметическая палитра Баччана. Я выбрала масло северных морей, сделав ставку на безупречную простоту. Сложносочиненные ароматы, сочетающие розу и лилию, соль и пряности, оставим знатным придворным дамам. Я же Лив бирд-Аран, пусть и старшая, но все-таки наложница Мадрума. Подняла руки вверх и покрутила ладонями, сделала несколько упражнений, плавных и напоминающих танец, чтобы разогреть кровь и подготовить тело быть гибким. Нарядам при дворе всегда придавали большое значение, а когда тебя ждали в личных покоях — особое. Одеться следовало ни в коем случае не вызывающе и при этом так, чтобы быстро расстаться с одеждой в нужный момент. Я выбрала шаровары, тяжелыми складками спадающие вниз, и легкую тунику. Голову и плечи прикрыла просторной накидкой и выскользнула навстречу своей судьбе.

Покои шэ вэлерин открывались широким аквариумом, в котором вальяжно плавали красные королевские карпы, от аквариума в стороны разбегались ручьи. Евгения алим-Аран выпорхнула вперед и порывисто взяла меня за руку.
— Лив! Я ждала тебя.
Наряд шэ вэлерин был куда как откровеннее моего, на ней были невесомые шаровары и короткая туника, смело обозначающая острые груди. Внутри сладкой пружиной свернулось томление, но все же я склонилась в церемонном поклоне.
— Ма`шэ вэлерин...
— Оставь, оставь, — нетерпеливо бросила Евгения и скинула с меня абайю. — Ма лэрин, сегодня я хочу не придворную даму, а любовницу.
Со вздохом я запустила ладонь в ее мягкие человеческие кудри и чуть сжала волосы у корней. Евгения улыбалась сияющей улыбкой, и подобной никогда не было у нее во время официальных приемов и обязательных праздников при дворе, и такую улыбку она никогда не дарила Мадруму. Это предназначалось только для меня. Евгения прижала руку к моим губам, и я послушно поцеловала ее тонкие пальцы.

Имитируя водопад, вода бежала вниз по стене и падала под ноги темным гладким озером. Наверх расширялось окно, распахнутое в густо-синее вечернее небо. Евгения упала на ложе из подушек и покрывал и поманила меня следом.
— Подарок для тебя.
Я села рядом и протянула ей каменную шкатулку. Подводный сильф Касим задержался с поставкой, я хотела подарить это Евгении на праздник Южных ветров, но сейчас сюрприз был уместнее.
Сдвинула крышку с изображением лотоса. Принцессу Элинеи и герцогиню умм-Кальбы было сложно удивить подарком, но мне это удалось.
Внутри была темная масса размером с кулак ребенка. Я вытряхнула ее на ладонь, и масса зашевелилась, меняя форму, обвила мои пальцы и поползла вверх, лаская. По коже побежало приятное тепло.
— Что это?
— Потрогай.
Положила ладонь Евгении сверху и переплела ее пальцы со своими.
— Оно не живое. Я чувствую магию...
— Все верно. Это минерал со дна моря и немного магии. Мы зовем это тента`каэль.
В наших соединенных ладонях масса шевелилась активнее, отращивала щупальца, и самое большое из них приняло вид мужского органа, теплого, приятного наощупь и возбужденного.
— Лив... Это то, что я думаю?
— Разумеется.
Я обняла ее за шею и поцеловала, уложила на подушки. Признаться, вот такой, немного растерянной, с румянцем на щеках и ожидающей, словно бы теряющейся под моим напором, она нравилась мне больше всего.

После мы лежали, расслабленные и утомленные, и целовались нежно, без страсти. Евгения задумчиво провела пальцем по шкатулке с лотосом.
— Оно всегда будет таким?
— К сожалению, нет. Со временем магия развеется, и это будет просто камень.
— Печально.
Евгения облизнула мой сосок и повела языком вниз, но когда заговорила, стало ясно, что она не предлагает вновь вступить в любовную игру.
— Никогда не думала, что это случится. Что буду лежать в постели с женщиной и все будут считать это абсолютно нормальным.
— Почему бы и нет, ты ведь законная жена Мадрума.
— А ты — лишь бирд-Аран. В Элинее все не так, понимаешь?
Я промолчала. На самом деле я весьма слабо представляла, как это все происходит у людей.
— Меня всегда тянуло к своему полу, и я думала, что со мной что-то не так. И брак представлялся сущим кошмаром. Я отклонила несколько предложений, не могла пересилить себя. А потом появился Мадрум и ты.
— Мы более гибкие в этих вопросах. Будь ты сильфой, то стала бы мальчиком в положенный срок.
Евгения погладила серебристый след от чешуи на моем бедре.
— Ты хотела быть девочкой?
— О, это не происходит от одного желания, — я улыбнулась. — Твое тело подстраивается под твою сущность, и ты становишься таким, каким должен быть.
— У вас все так просто, — ее слова звучали горько. Евгения перекинула ногу и оседлала мои бедра, заглянула в глаза. — Мадрум охладел ко мне, да? Я не ласкова с ним, и наследника все нет. Он не приходил ко мне... — она пошевелила губами. — Уже два лунных цикла! Это я виновата. Он понял, что я едва терплю его.
— Потому что он мужчина? — осторожно спросила я.
— Да! Зачем ему жена, которая допускает к себе только в определенные дни, да и те не дарят желаемого. Он отошлет меня домой и продолжит род с другой. А я умру в Элинее!
Я потянула ее на себя, обняла и успокаивающе погладила по голове и плечам.
— Евгения. Этого не случится. Дело совсем не в этом. Мадрум сейчас занят. Есть вопросы, решить которые может только он.

3.
Мадрум Аран Аль-Шакри, герцог умм-Кальбы был зрелым мужчиной. По меркам сильфов он слишком походил на человека — сказывались примеси человеческой крови в династических браках. Евгения говорила, что по меркам людей Мадрум слишком красив и выглядит моложе своего возраста. Мне же сложно оценить, каков Мадрум на самом деле. Для меня он всегда был совершенным средоточием всех моих мечтаний.
Спустя несколько дней Мадрум срочно вызвал меня к себе. Я отложила дела и поднялась к нему, в верхние покои. Мадрум уже долгое время не выходил, и то, что он звал меня, означало лишь одно — переход завершился.

Я нашла его на террасе, с которой открывался вид на порт. Под ярким солнечным светом сияло зеркально-гладкое море, десятки кораблей теснились в бухтах. Против обыкновения, Мадрум кутался в широкие традиционные одежды и закрывал голову тяжелой накидкой.
— Ма`шеэр вэл Мадрум, — я поклонилась.
— Лив... — его голос звучал глухо. — Я уже жалею, что ввязался во все это.
Мне хотелось поцеловать его руку, но что-то подсказывало, что Мадрум сейчас избегает прикосновений.
— Срок еще не прошел. Ты еще можешь доверить икринку мне или молодой сильфе, оформим малый временный брак.
Конечно, у меня были на примете кандидатки из приличных семей, которые будут счастливы от оказанного доверия.
— Ах, я не об этом! — Мадрум с досадой обнял себя за плечи. — Переход в моем возрасте — мучение. Эти приливы невыносимы. Я сегодня накричал на горничную и рыдал из-за того, что сломал ноготь!
— Аран, это пройдет. Нестабильное состояние естественно в твоем случае, но скоро закончится.
Он недовольно отвернулся.
— Аран, — я сделала шаг навстречу. Еще один и еще. — Ты изменился не сегодня и не вчера. Ты изменился несколько лет назад, когда увидел принцессу Евгению и посмотрел на нее с любовью. Все, что сейчас происходит, результат твоего — не решения, нет — твоего влечения к ней.
Осторожно я подняла руку и потянула вниз тяжелую накидку с головы мужа. Аран повернулся и уставился на меня блестящими глазами.
— Не приливы тебя беспокоят и не скачки настроения. Ты Мадрум и прекрасно знаешь, как с этим справляться. Ты боишься показаться Евгении.

— Да! — он сбросил с лица тяжелую ткань. На первый взгляд казалось, что он такой же, как и прежде. Выглядел обеспокоенный и усталым. Потом мне показалось, что черты лица его смягчились, губы округлились и стали полнее, шея в складках воротника казалась тоньше. И хоть я и смотрела на него по-прежнему снизу вверх, теперь Мадрум был одного со мной роста. Но он нахмурился, и это впечатление ускользнуло, в его глазах появилась привычная твердость.
— Я боюсь, что теперь мои желания изменятся.
Мне понадобилось время, чтобы понять. Аккуратно, словно объясняя юному сильфу азы, я произнесла:
— Ты — это ты, Аран, а не твое тело. Не тело диктует тебе, каким быть. Твоя сущность подстраивает тело под себя, и итог всегда гармоничен.
Благодаря Евгении я знала, что у людей все не так. У них была только одна возможность — принять свое тело и себя такими, какими их создала природа и нелепый случай. По счастью, мы более пластичны.
Мадрум усмехнулся, обдумывая мои слова. Конечно, он знал об этом. Все сильфы знают эти простые истины. Но ему было важно услышать.
— Раздевайся, — приказал он.

На открытой в теплое море террасе, под ярким солнечным светом я скинула с плеч абайю. Изогнувшись, расстегнула застежки на спине, и туника с длинными рукавами сползла по ногам. В моих движениях не было чувственности, но не было и механичности. Я разоблачалась, снимая слой за слоем, и не чувствовала ни стыда, ни волнения. Потому что я и так всегда обнажена перед ним. Шаровары упали на пол, я переступила через них. Тело мое походило на человеческое настолько, насколько это возможно для сильфы, с округлыми бедрами и небольшими грудями. Я была массивной для человеческой женщины, но казалась хрупкой по меркам сильфов. Плотно закрытые жабры не выпячивались, как у большинства, а на животе и бедрах предательски поблескивал серебристый след от тщательно удаленной чешуи.
Мадрум беззастенчиво разглядывал меня, и я видела, что ему нравится. По расслабившимся губам, по увлажнившимся глазам. Но вовсе не меня он вожделел, лаская взглядом мою грудь.
— Ты реагируешь, как и прежде, — озвучила я очевидное. — Откройся ей, Аран.
Я видела, что он решился.
— Завтра поговорю с ней.
— Сегодня, прошу.
— Завтра. Не дави на меня, Лив.

На следующий день шэ вэлерин Евгения получила сообщение из Элинеи — пропала ее младшая сестра. Нам срочно нужно было ехать в Ольбул. И Мадрум так ничего и не сказал ей.

[looolka]

История #5: Cтаршая наложница Лив бирд-Аран Аль-Шакри, часть 2

4.
Путешествие — это всегда маленькая катастрофа. Прежде Мадрум шутил, что я слишком сильфа, чтобы выбираться за пределы Баччана. Теперь же и сам охотнее остался бы дома. Но из-за пропажи сестры Евгении нужно было посетить отчий дом, Мадрум не мог отпустить жену одну, и мы отправились в путь малым двором, с прислугой, охраной и гаремом — приличия не позволяли Мадруму путешествовать лишь с двумя женами. В гарем на время поездки я недрогнувшей рукой записала Нурбиби алим-Латиф Аль-Оклюм. Людям все равно, действительно ли она в гареме или нет, а мне в Ольбуле не помешает пара верных глаз и ушей. В Рафаты Нурбиби произвела небольшой фурор. Люди посчитали ее экзотической диковинкой, она же наслаждалась всеобщим вниманием и подкидывала двору поводы для пересудов.

Плохо разбираясь в человеческих делах, я прекрасно понимала все, что касалось жизни при дворе. В Рафаты было напряженно. Несмотря на то, что у короля Хавелла Элинейского имелся законный наследник, казалось, что вопрос престолонаследия открыт и так или иначе беспокоит всех. Как будто с наследником было что-то не в порядке. Хотя, насколько я могла судить, это был обычный здоровый молодой человек. Но при дворе словно бы присутствовала некая незримая сила, которая хотела изменить устоявшийся порядок вещей.

Пасмурным днем я и Нурбиби прогуливались по тенистому саду, единственному месту в Рафаты, где приятно было находиться. Вторую неделю мы были в Элинее, и неясно, когда вернемся домой. Я скучала по морю и островам, по открытым пространствам.
Несколько дней назад на жизнь наследника покушались, и обстановка в Рафаты из просто напряженной стала взрывоопасной.
— Ма вэлерин, — негромко говорила Нурбиби, обмахивая внушительный бюст веером с перьями, — при дворе недовольны, что Мадрум пропустил вчерашний прием.
Я только кивнула. Мадрум пропустил уже несколько официальных мероприятий. По прибытии он переменил в Рафаты несколько гостевых покоев, пока не остановился в тех, что были дальше всего от покоев Евгении. Евгения посчитала это очередным знаком охлаждения. Теперь же Мадрум пренебрегал этикетом и избегал общества, а это уже вызывало подозрения. Причина же была банальна и невероятна одновременно — Мадрума мутило от человеческой еды.

— Принцесса Катарина завтра устраивает цветочный бал. Это очень популярный бал в Ольбуле, потому что на него приглашают влиятельных горожан, а не только дворян и знать.
Я вновь кивнула. Принцесса Катарина очень умна и заручилась поддержкой богатых горожан без титула, которым обычно закрыт доступ во дворец.
— У нее большое влияние среди местных, — вторя моим мыслям, сказала Нурбиби. — Если Мадрум проигнорирует бал...
Она не договорила, но все было и так понятно.

— Шэ вэлерин Евгения много времени проводит с ней.
Мы забрели в уютный уединенный уголок и остановились у фонтана, довольно скромного по меркам Кальбы эль-Хиши.
Я присела у фонтана и с наслаждением опустила ладони в воду. Возможно, принцесса Катарина и была той незримой силой, присутствие которой ощущалось в Ольбуле. Очевидно одно — как все в Рафаты, она вела свою игру.

Нурбиби с сомнением посмотрела на скамейку у фонтана и осталась стоять, свивая и развивая осьминожьи щупальца.
— Еще говорят, что в этом сезоне дамы украшают прически чучелами маленьких райских птичек. Какая дикость.
Я сняла с шеи нитку розового жемчуга и передала ей.
— Поменяй на дукаты и позаботься купить такие для шэ вэлерин. И про себя не забудь.
Мадрум всюду появлялся в просторных традиционных одеждах сильфов и закрывал голову накидкой. Словно в пику ему, в Рафаты Евгения выходила только в человеческой одежде, с возмутительно обнаженными руками и шеей, не прикрывала голову и укладывала волосы по последней элинейской моде, высоко поднимая их наверх. Было больно смотреть, как она терзается, но в охватившей нас суете я не могла подобрать удобного момента для откровенного разговора, а прийти в ее постель так, как дома, здесь я не смела.

Мы вернулись на оживленные дорожки сада и вышли к лужайке. Под присмотром няньки там играли дочки принцессы Эсфирь, еще одной сестры Евгении. Рядом в кресле сидел муж Эсфирь, маркиз Илиосский. Издалека приметив монументальную Нурбиби, маркиз приветственно поднял шляпу. Мы синхронно вежливо поклонились. Если бы покушение на наследника удалось, кто бы тогда наследовал трон Элинеи? У короля Хавелла нет внуков. Возможно, наследовать будет кто-то из мужей принцесс? Может быть, маркиз, что сейчас так скромно сидит под хмурым небом, в мыслях примеряет на себя Рафаты и думает, как устроит тут все на свой вкус.

На цветочном балу Мадрум присутствовал чуть менее, чем того требовали приличия. По негласным правилам сильфов жена должна была покинуть церемонию вслед за мужем, но по плотно сжатым губам Евгении было ясно, что чихать она хотела на все правила сильфов. Евгения была дивно хороша в открытом и ярком элинейском платье, а прическу ее украшали крошечные райские птицы. С удовлетворением я отметила, что ее птички изящнее, чем в прическе принцессы Катарины, и скользнула к выходу. Евгения чувствовала себя на балу, как рыба в воде, я же была рыбой, выброшенной на берег.

5.
Коридоры Рафаты всегда казались мне узкими и неуютными, плохо освещенными, и я старалась пройти их побыстрее. Завернула за угол, и на меня напали. Все произошло очень быстро, и я была совершенно к этому не готова. Затолкали в какое-то помещение, что-то подвернулось под ноги, и я упала на мягкое. Я перепугалась так сильно, что закрыла лицо руками. Какое-то время ничего не происходило. Совладав с дыханием и бешено колотящимся сердцем, я огляделась. Рядом находились люди, и я приободрилась. В необъятном и запутанном человеческом дворце у меня появился страх, что могут запереть в одной из бесчисленных комнат и никто никогда не найдет. Но сейчас я была не одна, значит, оставлять взаперти навсегда меня пока не собирались.
Комната была небольшой и уютно обставленной, я сидела на мягком кресле, у подлокотника низкий столик, у высокого узкого окна оттоманка. Противоположная стена украшена фреской с цветочным орнаментом и диковинными зверями с высунутыми языками. Легко представить, что это уединенная комната для переговоров и тайных встреч.

— Госпожа Лив Аль-Шакри, — заговорили мои похитители. Это были двое невыразительных мужчин, быть может, я встречала их прежде, но не запомнила. А быть может, и нет. Обратились они ко мне так, как это принято в Элинее, а не Баччане. — Ваш муж, герцог Кальбианский. Чем он занимается в Ольбуле?
Я молчала.
— Он редко выходит и явно что-то скрывает. Он причастен к покушению на кронпринца Франциска?
Я удивилась и возмутилась одновременно. Как можно подозревать Мадрума в подобном? А потом подумала, что почему бы и нет. Если я подумала о маркизе Илиосском, то почему бы кому-то не подумать о герцоге умм-Кальбы.
— Госпожа, вы молчите. Вам нечего сказать в его защиту?
Я отвернулась и прикрыла лицо накидкой, ожидая, что еще придумает этот мужчина. При дворе всегда идет борьба за власть, и, быть может, Мадрум не отказался бы занять трон Элинеи. В нем человеческая кровь, он похож на человека и женат на человеческой принцессе. Сильфы редко владеют землями за пределами Баччана, но кто знает, как далеко простираются амбиции нашего короля. Уверена, что присоединить Элинею к Баччану — для многих крайне привлекательная затея.

Зверь на фреске вдруг словно бы подмигнул, и я поняла. Кто-то прятался там и подслушивал. Потайная комната за стеной потайной комнаты, обычное дело при дворе.
— Госпожа, вы подтверждаете, что герцог Кальбианский виновен в покушении? У нас есть неоспоримые доказательства, что вот уже долгое время герцог готовил какой-то план. Своим молчанием вы делаете только хуже.
Неоспоримые доказательства... Любопытно узнать, о чем они говорят. Мадрум, увы, сейчас в таком состоянии, что свою личную жизнь организовать не способен.

В стене с фреской появилась дверь, и в комнату вошла шэ вэлерин Евгения и принцесса Катарина. Шэ вэлерин была мрачнее тучи.
— Лив... Неужели, Лив? — ее голос прерывался от волнения.
Все сложилось. Теперь понятно, о каких доказательствах речь. Евгения решила, что причина отстраненности и скрытности Мадрума в том, что он готовит государственный переворот в Элинее.
— Если Франциска не станет, Мадрум один из первых претендентов на трон! — зло сказала принцесса Катарина.
Допрашивающие меня мужчины при ее появлении поклонились и отступили в тень.
— Лив, не молчи. Скажи что-нибудь!
В замешательстве я стянула с головы накидку и пропустила между пальцами жемчужное ожерелье. Почему-то вспомнилось, как красива Евгения в постели, как мягкими локонами ее волосы рассыпаются по подушкам, как прикусывает она губы, сдерживая рвущийся стон. Что скажет Мадрум, если я открою его тайну его жене?
— Ма`шэ вэлерин, это семейное дело, — умоляюще сказала я.
Принцесса Катарина фыркнула. Должно быть, она многое могла сказать о семейных делах, которые оказываются государственными и влияют на жизни нескольких народов. И о том, какую семью Евгения считает своей и чьи интересы отстаивает. Можно ли за несколько лет из принцессы Элинейской действительно превратиться в супругу герцога сильфов. Или же при удобном случае наносное спадает так же быстро, как быстро Евгения отказалась от нашей традиционной одежды? Знаю ли я настоящую Евгению, или принцессы Элинейские дышат притворством и подстраиваются под ситуацию так же, как сильфы меняют свои тела?
Впервые за время, проведенное в Ольбуле, я видела Евгению так близко и только сейчас заметила, как туго затянут ее плотный корсет и как тяжела юбка. В элинейском платье она выглядела почти обнаженной из-за открытых рук и шеи, но на деле была закована в этом наряде, как рыцарь в латах.
— Лив, я приказываю. — Евгения прикусила губу. — Нет, ма лэрин, я прошу тебя. Мадрум говорил, что любит меня. Но я всего лишь пешка в его игре. Лишь повод подобраться ближе к трону!
Она произнесла это, и я вновь увидела свою Евгению, которая хотела быть любимой и очень старалась полюбить своего мужа.

— Пусть они уйдут, — тихо попросила я, кивком головы указав на мужчин.
Евгения посмотрела на принцессу Катарину. Та махнула рукой, и мужчины с поклоном вышли.
— Мадрум хотел открыться тебе, но обстоятельства сложились против него. И, ма`шэ вэлерин, поверь, он медлил потому, что не знал, как ты отреагируешь.
Я произнесла, глядя на принцессу Катарину:
— Это не связано с пропажей принцессы Елизаветы и покушением на кронпринца.
Подошла к Евгении и несмело положила ладонь на ее тонкие и прохладные пальцы, и она не оттолкнула мою руку.
— То, что произошло с Мадрумом, очень редко случается с сильфами его возраста. И это всегда — следствие глубоких внутренних переживаний. Мадрум очень любит тебя. Поэтому он, — я перешла на родной язык, потому что на элинейском не могла подобрать нужных слов, — лэр ту лэрин, Мадрум Аран ту Арания.

- Что она бормочет? - не выдержала принцесса Катарина.
Евгения же поняла сразу, хотя изумление плескалось в ее глазах.
— Мадрум сменил пол, — перевела она, — и стал женщиной!
— Как такое возможно?
— Сильфы пластичны, — повторила Евгения мои слова.
— Погоди, погоди, — принцесса Катарина подошла к окну и отвернулась. Ее обнаженные плечи затряслись, принцесса еле сдерживала нервный смех.
— Евгения, ты теперь замужем — за женщиной! И в твоем распоряжении, если пожелаешь, целый гарем. Боги услышали твои мольбы!
— Катарина! — громко сказала Евгения.
Я не понимала, почему принцесса Катарина так реагирует. Наверное, это слишком сложно для человека.

Повисла звенящая тишина. Они явно осмысливали происходящее и старались понять, как это влияет на привычную им картину мира.
— И что теперь? — спросила Евгения. — Он сменил пол, и как теперь — дальше? Я теперь — не жена герцога умм-Кальбы, потому что герцог теперь — герцогиня?
Воистину, сложно предугадать, о чем она подумает, хотя уже давно живет с нами.
— Он-она по-прежнему Мадрум. Это не имя и не титул, который передается по наследству. Это признак старшинства. По возвращении в Кальбу эль-Хиши мы проведем церемонию и представим ее двору как Мадрум Аранию Аль-Шакри.

Принцесса Катарина слушала с большим вниманием. Возможно, она прикидывала, стоит ли мне верить, но ориентировалась в этом на Евгению. А она верила. Шэ вэлерин была взволнована, но мои объяснения ее удовлетворяли и успокаивали. Мне же было ужасно неловко, что я открыла ей то, что Мадрум должна была сказать ей сама, да еще и при посторонних.
— Лив, ты уже видела? — Евгения ласкала мои пальцы, легко касалась запястья, круговым движением гладила внутреннюю сторону ладони. — Ты уже видела, какой... каким он стал?

— Я слышала достаточно, — принцесса Катарина открепила от пояса веер и раскрыла его со щелчком. Она явно о многом подумала за эти несколько минут и пришла к какому-то решению. Я же думала о том, что по человеческим меркам принцесса уже взрослая девушка, но не замужем и не помолвлена. Претендовал ли кто-то когда-то на ее сердце, и была ли она вовлечена в любовную связь? Скорее всего, никогда об этом не узнаю.
— Ваше высочество, — обратилась я к ней. — Во избежании недоразумений. То, что вы сейчас услышали. Не следует об этом распространяться до официальной церемонии в Баччане.
Принцесса одарила меня немигающим взглядом. Подумалось, что она пытается уяснить для себя мой статус и сформулировать в привычных оборотах Элинеи, и получается что-то вроде «‎любовница мужа моей сестры». Принцесса закатила глаза. Потом ее лицо стало непроницаемо любезным.
— Мне пора вернуться к гостям. Я хозяйка бала и по традиции выбираю королеву-цветочницу. Хорошего вечера.

Когда она ушла, я с облегчением почувствовала, как отпускает напряжение этих утомительных дней. Скрывать от Евгении тайну Мадрум было ужасно неправильно. Но теперь она была рядом и вновь смотрела на меня доверчивыми и влюбленными глазами.
Я поднесла ее ладонь к своим губам и облизнула внутреннюю чувствительную сторону. Евгения вздрогнула.
— Ма`шэ вэлерин, ты была плохой девочкой, — вкрадчиво сказала я. — Наябедничала сестре, укрепила ее подозрения.
Она хотела возразить, но восхитительный румянец уже заливал ее щеки. Она покорно опустила голову и прошептала:
— Да.
Я приникла к ее губам поцелуем. Если кто и подсмотрит за нами, ему будет нечего предъявить — мы жены одной Мадрум и в своем праве.

Несколько часов спустя Мадрум и я шли за Евгенией узкими коридорами Рафаты.
— Мне ни к чему гостевые покои, я остановилась в своей комнате, в которой жила до замужества.
Она открыла дверь и пропустила нас внутрь. Комната принцессы оказалась скромной и аскетичной, в алькове стояла узкая кровать с балдахином, на стенах висели аллегорические картины. Пожалуй, тут было даже мрачно, если бы не широкое окно в сад. Темнело, накрапывал теплый летний дождь, и от окна веяло свежестью.
— Тут я думала о том, кто я такая и что мне теперь с такой собой делать, — Евгения говорила грустно и со смелой откровенностью. — Здесь я словно стала прежней. Как будто Баччан был сном, а настоящее — тут, в Элинее, и я всего лишь приз, приятное дополнение к трону.

Мадрум обняла ее и привлекла к себе.
— Прости, что медлила так долго.
Ее голос звучал мягко, с едва уловимой хрипотцой. Она сняла с головы накидку и уронила на пол. Прежде прямые волосы теперь вились нежными локонами, отдаленно напоминая кудри Евгении, а глаза смотрели по-прежнему уверенно и твердо.
— Ты вроде не изменился, — неуверенно сказала Евгения. Провела руками по своему элинейскому платью и попросила: — Помогите мне.
В четыре руки Мадрум и я освободили ее от тяжелой, расшитой золотой нитью юбки, помогли снять корсет и кринолин. Наконец, как бабочка из куколки, из вороха тяжелых одежд выпорхнула наша Евгения, в тончайшей короткой рубашке и кружевных панталонах, соблазнительная и соблазняющая.
Она быстрыми умелыми движениями избавила меня от абайи и лукаво взглянула на Мадрум.
— Твоя очередь.
Мадрум поймала ее руку и положила себе на живот.
— Есть еще кое-что. О чем не сказала Лив, и о чем ты должна знать. Я ношу под сердцем нашего ребенка.

[looolka]

История #6: герцог Мааравийский, часть 1

Небо над Ольбулом безоблачно и ярко, ослепительно сияет солнце. Белый мрамор под ногами гладок и холоден, я делаю первый шаг на площадь.

Несмотря на ранний час, площадь полна людей, и королевским гвардейцам приходится освобождать проход. Под ноги мне бросают лепестки роз и пальмовые ветви. Так встречают триумфаторов и королей, но это не коронация и не триумф. Я иду через площадь в полной тишине, толпа молчит, не слышно ни шума ветра, ни птичьих криков, кажется, даже часы на башне остановились.

Мой путь заканчивается подъёмом – десяток ступеней, и я оказываюсь над толпой. Я смотрю на позолоченные солнцем шпили, замершие на безветрии флюгера и флаги на башнях, слепящее солнце в ярко-голубом небе, и жалею, что моря совсем не видно. Я молчу – слова уже не нужны, и со стороны толпы не доносится ни звука. Звенящую тишину нарушает со свистом рассекающий воздух меч. И последнее, что я чувствую – резкий холод на шее.

Я видел этот сон сотни раз. Я узнаю каждое лицо в толпе и каждую трещину на мраморе площади, я помню каждый шаг и каждое касание. Я помню меч, старинный, с причудливой гравировкой на рукояти, я никогда не видел его наяву, но, увидев, узнаю мгновенно.

Прежде я просыпался в холодном поту, с бешено стучащим сердцем и отчаянно рвущимся вопросом – за что мне это, что я сделал и почему оказался на эшафоте. Теперь же, резко открыв глаза, я спокойно смотрю в предрассветные сумерки, и волнующий меня вопрос гораздо проще и лаконичнее – когда.

***
Луи IV Элинейский остался в исторических хрониках и народной памяти как Луи Неудачник. За неполных два десятка лет правления он умудрился проиграть морскую войну сильфам и две сухопутных Хрумгату, потерять на этом значимую часть флота и приграничные земли, получить пару крестьянских восстаний и бунт городских низов в Ольбуле. В конце концов он добился невиданного – как прежде так и впоследствии – организованного заговора лордов королевства против монарха.

Преследуемый войсками собственных вассалов, король попытался бежать из страны, однако в пограничной деревне был опознан по профилю на золотом дукате (ошалевшие от невиданной щедрости путешественника крестьяне изучали монету со всех сторон и проглядеть очевидное сходство не смогли). В деревню спешно прибыли лидеры восставших лордов с требованиями политических прав и привилегий, король встречал их в местном трактире, смирившийся с неизбежностью и готовый предоставить требуемое. Так была подписана знаменитая Трактирная Хартия, король получил окончательно закрепившееся прозвище, а королевство – учреждённую им Палату Лордов.

Предполагалось, что сто двадцать представителей знатнейших и богатейших фамилий Элинеи будут заниматься законотворчеством, составлением дипломатических договорённостей и «дарованием добрых советов королю». Более того, отмечая значимость аристократического сословия, король закрепил за Палатой Лордов почётное право налагать вето на любое королевское постановление при условии совершенного единства мнений всех членов палаты. В своём единстве бывшие заговорщики не сомневались, предоставленные привилегии их вполне удовлетворяли – более того, всегда существовала возможность снова объединиться, загнать короля-неудачника в другой трактир (или хоть на остров посреди Ольбульского залива) и вынудить к подписанию новой хартии. Однако год спустя король отправился покорять горных драконов, на чём и погорел, наследники же его оказались не в пример разумнее и осторожнее.

За триста лет, прошедших с подписания Трактирной Хартии, потомки заговорщиков превратились в первейших консерваторов королевства, чьи мысли заняты исключительно способами не утратить собственных привилегий. За триста лет ни один монарх даже не поднимал вопрос о роспуске Палаты Лордов, справедливо полагая, что подобное действие окажется единственным способным сплотить её членов. За триста лет единственный орган политической власти, созданный ради ограничения монархии, стал её главной опорой и поддержкой. Цены этому не было бы – оставайся всё остальное по образцу трёхсотлетней давности, но мир меняется, а система государственного управления Элинеи отказывается меняться вместе с ним.

– Отклонено большинством в семьдесят пять голосов, – лорд Типеш, будучи старейшим из членов Палаты, подводит итог голосования, – право слово, герцог, колониальное представительство – идея совершенно безумная, удивительно, что у неё вообще нашлись сторонники. Вы должны понимать, что предоставление равных политических прав колониальной элите очевидно несёт угрозу центральной власти.

– Удивительно, что никто не понимает, что нынешняя политика несёт угрозу не меньшую. Налогообложение, диктуемое из столицы, совершенно не учитывает реального положения дел. Колонии вынуждены фактически содержать нас, хотя большая часть торгового флота именно колониальная. И я не говорю о флоте военном, в случае боевых действий мы должны рассчитывать на колонии, у которых чем дальше, тем меньше резонов для безусловной поддержки.

– Вы только что обмолвились о фактической угрозе восстания и предлагаете возможным бунтовщикам политические права, я вас правильно поняла? – Её Высочество Катарина, графиня Аквитанская, не может остаться в стороне. Если бы у неё был малейший повод, она бы давно обвинила меня в измене государству и королю.

– Я сказал, что стоит ценить своих союзников, а не требовать от них беспрекословного подчинения, не предлагая ничего взамен.

– Колонии – это не полноправные союзники!

– Когда-то также говорили и о благородных леди, желающих участвовать в политической жизни. Считаете, что от этой практики зря отказались, или некоторые изменения всё же идут на пользу?

Пока сторонники Катарины громко возмущаются столь подлым ходом, я успеваю запечатать и передать письма с результатами голосования по вопросу колониального представительства – с помощью морской торговой эстафеты они достигнут даже самых дальних владений удивительно быстро.

– Милорды, миледи! – лорд Типеш безуспешно пытается призвать к порядку. – Голосование окончено, решение принято. Следующий вопрос к рассмотрению –  торговый договор с Хрумгатом, необходимо решить, кто будет представлять нашу сторону при переговорах с новым послом.

– Предлагаю кандидатуру герцога Мааравийского, – выступает с места виконт Юдзу, ближайший сторонник Катарины и владелец второго по величине флота в Элинее, – ему стоит перестать нас запугивать и заняться торговыми вопросами, в которых он явно более компетентен.

– Поддерживаю, – немедленно отзывается Катарина, – мы высоко ценим заслуги герцога и полагаем, что он успешно справится с данной миссией.

– Если нет других кандидатур, приступаем к голосованию, – и спустя несколько минут, – принято… абсолютным большинством в сто семь голосов

На выходе из зала заседаний я сталкиваюсь с виконтом, выглядящим озадаченным результатами – вероятно, он был настроен на более продолжительную дискуссию и теперь пытается понять, что именно упустил – всё складывается чрезвычайно, потрясающе удачно.

***
В Хрумгате чтят гадания по птицам, в канун сражений выпускают к кормушкам священных кур, а перед важными переговорами потрошат голубей; хищники занимают в этой системе особое место – чем темнее и крупнее, тем удачнее; орлы и ястребы предвещают победу, совы и филины – удачную сделку. Когда мне на плечо плавно опускается чёрный ворон, хрумгатский посол замирает, так и не пригубив вина. Его можно понять – он собирался заключать торговое соглашение с элинейским лордом, а никак не оказаться за одним столом с избранником богов.

На мгновение я задумываюсь, не переборщил ли с эффектностью – ворон и сам по себе на редкость удачный знак, а этот полностью чёрный, да ещё и столь очевидно демонстрирующий благосклонность – не хватил бы посла удар прямо за столом, дипломатический скандал сейчас не к месту. Но посол, к счастью, оказывается крепок, шепчет под нос принятое благословение и вполне приходит в себя.

– Стало быть, в наших отношениях наступает новая эра? – посол близоруко щурится, стараясь не упустить ничего в длинной череде параграфов. – С разрешением собственной охраны по согласованию с собственником корабля, надо же… Такого не бывало, сколько я помню, со времён славного короля Хлодвига.

– И не менее славного короля Анри Мореплавателя, – я салютую послу бокалом, – пришло время возродить времена былой дружбы и сотрудничества!

– И кто же готов к сотрудничеству с вашей стороны? Не поймите меня превратно, ваша светлость, но последние вести из Ольбула были не столь радостны, а мой предшественник и вовсе заверял, что война – вопрос самого ближайшего времени. Теперь же появляетесь вы, и привезённый вами договор безусловно выгоден… Я бы сказал, он настолько выгоден, что…

– Что вы считаете договор ловушкой? Вы совершенно правы.

Пока посол попеременно изучает птицу у меня на плече и договор у себя в руках, пытаясь понять несоответствие удачного знамения и готовящегося обмана, я успеваю снова наполнить бокал.

– Как вам известно, в элинейской Палате Лордов единство — явление довольное редкое. Более того, вы очевидно в курсе, что сейчас в ней идёт противостояние между сторонниками мира и военной экспансии, и последние уверенно движутся к победе. Владеющий вторым по величине флотом в Элинее виконт намерен заключить брак с младшей принцессой, дело это фактически решённое, о помолвке будет объявлено в самое ближайшее время. Вхождение в королевскую семью обеспечит виконту союз с сильфами и упрочит его положение на море, а также политическое влияние. Договор с вами разорвут в одностороннем порядке, ваша вооружённая охрана окажется вражескими солдатами, а предоставивший вам корабли – государственным изменником.

– При этом, – посол улыбается, вертя между пальцам ножку бокала, – корабли по договору, насколько я понимаю, собираетесь предоставить именно вы.

– Как основной сторонник мира и торговли, а также единственный конкурент виконта в борьбе за господство над элинейским флотом.

– И влиянии на королевскую фамилию?

– Здесь, увы, я не единственный, королевская фамилия слишком велика.

Посол смеётся и требует принести ещё вина и закусок.

– Виконт не предоставит вам корабли, как и его сторонники в Палате. Он не сторонник союза с Хрумгатом и совершенно этого не скрывает. На мелких судовладельцев надавят, да и для вас это не тот масштаб. Меня прислали для переговоров поскольку я должен показаться вам выгодным вариантом и потому что избавиться от меня хотят не меньше чем развязать войну с Хрумгатом.

– И вы предлагаете…

– И я предлагаю свои корабли, согласно договору, который полностью поддерживаю. Вы получите возможность для совершенно легального перемещения своих агентов и вооружённых сил. Вам останется только воспользоваться поводом и ударить первыми. Разумеется, на суше, а не на море, разумеется, получив моё возмущение вашим вероломством, разумеется, без нанесения существенного ущерба. Но вы окажетесь победителями и сможете диктовать условия для договоров на постоянной основе, а сторонники военной экспансии утратят политическое влияние.

– Если хочешь мира, готовь войну? Пожалуй, в этом есть смысл. Мы будем ждать ваших кораблей, а повод в скором времени несомненно появится – в Элинее не самые спокойные времена. Связь, полагаю, будет лучше всего держать через кого-то из служащих посольства? Я пришлю вам одного из секретарей, чудесный юноша, умён, образован и прекрасно говорит по-элинейски, вам понравится. И позвольте вашу прекрасную птицу, по хрумгатским традициям особый вес имеет договор, скреплённый кровью.

Одним лёгким движением он перерезает ворону горло, словно всю жизнь только тем и занимался, что резал птиц, и оставляет кровавый отпечаток внизу договора.
Мне определённо не жаль серебра, потраченного на птицу и раба, обучавшего её вовремя слетать на перстень с ярким камнем, но при виде безжизненного крупного кома чёрных перьев почему-то становится дурно, и вино пьётся с трудом.

[looolka]

История #6: герцог Мааравийский, часть 2

***
Посольский секретарь молод и невероятно красив, а также полон энтузиазма в связи с предстоящей миссией. Я узнаю, что в Элинее он впервые, что сам он мечтал о военной карьере, но родственники настояли на дипломатической службе, что для него большая честь служить господину послу, а сопровождать герцога Мааравийского честь ещё большая. Хрумгатец восхищается всем – удобными дорогами, попадающимися на пути деревенскими ярмарками, где наряду с людьми торгуют друиды и дворфы, мелькающими на горизонте у гор силуэтами драконов. Он готов сыпать вопросами и восторгаться непрерывно, и останавливает его только моё напоминание, что наш небольшой отряд должен передвигаться быстро и не привлекая особого внимания.

Мы останавливаемся в деревенском трактире чтобы накормить лошадей и перекусить, когда происходит нечто необычное.

– Праздник какой-то? – глядя на собирающуюся толпу спрашивает хрумгатец. – Даже трактирщик ушёл.

Для праздника не время – посреди лета крестьянам не до празднований. Я надвигаю капюшон плаща, узнавать меня здесь некому, но осторожность не повредит, и смешиваюсь с толпой.

Сначала мне кажется, что в деревню забрёл бродячий проповедник, обычно именно они собирают толпу на площади, но юноша, вокруг которого собираются люди, на проповедника не похож. Проповедники не столь молоды и определённо не носят при себе оружия, кроме того, проповедники вещают о спасении духа и почитании божеств, но никак не о необходимости восстановить справедливость. Удивительно, что крестьяне, довольно равнодушные к любым долгим проповедям, отрывающим их от простых и понятных повседневных дел, сейчас не утрачивают интереса. Более того, чем дальше, тем внимательнее они слушают, и из толпы то и дело звучат одобрительные возгласы. Юноша, похоже, знает, как увлечь и направить людей, они готовы идти за ним, словно войско за своим королём.

Почему-то самое очевидное я замечаю не сразу:, он не просто ведёт себя как король, он выглядит как король, как Его Величество Хавел тридцатилетней давности – такой же сильный, огненно-рыжий, с горящими глазами, только лишённый придворного лоска – никто из законных детей короля не похож на него так, как этот молодой крестьянин. Знает ли о нём Хавел, знает ли он сам о своём происхождении, успел и кто-то уже сказать ему о фантастическом сходстве с королём – если ещё не сказали, то очень скоро скажут. И, если он не совсем дурак (а дурак не смог бы так вдохновлять толпу), то поймёт, что это можно использовать, и точно не остановится. Я ждал повода, чтоб показать всю хрупкость существующего положения, посол Хрумгата хотел повода для военного вторжения, и он появился – вероятный кандидат на престол в случае династического кризиса, возможный наследник неженатого и бездетного кронпринца, любимец народа, жаждущий справедливости, принц-бастард.

Часть сопровождающих я принимаю решение оставить здесь же, следить за дальнейшими действиями и передвижениями бастарда Хавела.

– Отмечайте его сходство с королём, если этого ещё никто не сделал, рассказывайте старинные легенды о потерянных наследниках великих династий – народ любит такие истории, можно добавить что-нибудь про зачарованный меч, дающийся в руки только достойному. Кстати, было бы неплохо обучить его держать меч не как лопату или мотыгу.

Перед тем, как покинуть деревню, я бросаю последний взгляд рыжего юношу, он как раз поднимает меч, с лёгкостью, но совершенно неправильно, действительно, как мотыгу или кирку. Солнце играет на широком лезвии меча и высвечивает узор на рукояти, я уже видел его и не могу не узнать – уже много лет именно это меч во сне отрубает мне голову.

***
В Ольбуле неспокойно, столица полна смятения и слухов, они переплетаются, смешиваются друг с другом, образовывая растущий день ото дня клубок противоречий.
Говорят, что кронпринц ранен. Говорят, что за покушением стоит принцесса Катарина, куда более способная к политическим делам и интригам, чем её замкнутый и спокойный брат. Говорят, что королева Элеонора, расположенная к дочери, но не к сыну, полностью поддерживает притязания Катарины. Говорят, что ранение кронпринца столь тяжело, что он должен немедленно жениться и обзавестись наследником на случай безвременной кончины.

Говорят, что истинный наследник вовсе не кронпринц, а другой сын Хавела. Что его выкрали из дворца и растили в крестьянской семье, теперь же он поднял сияющий меч и жаждет справедливости. Говорят, что это сам король Хавел вернулся из прошлого, чтобы восстановить в королевстве порядок.

Говорят, что король Хавел (не тот, что молодой и с мечом, а тот, что старый и во дворце) намерен расторгнуть брак с королевой. Говорят, что смотр невест для кронпринца только предлог, и король ищет молодую жену, которая сможет дать ему наследника. Говорят, что король намерен жениться на матери своего бастарда и узаконить его.

– Господин посол интересуется относительно ваших намерений в связи с намерениями Его Величества Хавела относительно вашего бракосочетания, и...

Хрумгатец явно чувствует себя крайне неудобно, пытаясь сформулировать вопрос, а я, в связи с растущим обилием слухов и новостей, не могу понять, о чём именно идёт речь.

– Садитесь, налейте себе, и давайте разбираться, кто на ком женится в этот раз.

– Вы на короле! Или король на вас. Этого я не знаю. Но вы станете королём, в смысле, станете королём после Хавела.

К этому удивительному повороту событий я оказываюсь не готов. Моя кандидатура на элинейский престол определённо лишняя, что бы об этом ни думал хрумгатский посол.

– Господин посол получил информацию от  доверенного источника в Рафаты, что в ходе беседы на повышенных тонах между Его Величеством и Её Величеством упоминалось имя вашей светлости в связи с обсуждением брака Их Величеств и связи Его Величества с вашей светлостью...

– Тридцать три года назад.

– Прошу прощения?

– Тридцать три года назад, – говорю я, – кронпринц Хавел был влюблён и собирался жениться. Влюблён он был в меня, а жениться должен был на Элеоноре, и это несоответствие его не устраивало.

«Не устраивало» – это слабо сказано, Хавел был в отчаянии. Он впадал то в чёрную тоску, то в плохо контролируемую ярость, требовал от короля разрыва помолвки, угрожая сорвать церемонию. Накануне свадьбы он напоил гвардейцев, охранявших его покои, и предложил мне вместе бежать из столицы. Не сбежали мы потому, что большая часть дворцовой охраны всё же оставалась трезвой, а сам Хавел после выпивки с гвардейцами не был способен к быстрым и бесшумным передвижениям.

Каким-то чудом официальная свадебная церемония всё же состоялась без особого скандала: невеста была мила и очаровательна, жених – немного печален и, кажется, не до конца трезв, отец жениха демонстрировал совершенное счастье и довольство происходящим, любовник жениха – удивительной яркости синяк под глазом.

Свадьба Хавела ничего не изменила, он по-прежнему не желал мириться с навязанным браком, совершенно не скрывая этого от молодой жены. Он почти не виделся с ней за исключением официальных приёмов, где им следовало появляться вместе, и ночи предпочитал проводить вовсе не в её покоях. Кронпринцесса страдала, кронпринц клялся любовнику в вечной любви, король был в ярости, любовник кронпринца – в смятении, королевский двор замер в ожидании развязки.

В восемнадцать лет я вполне понимал, что моя жизнь ничего не стоит. Я не был выгоден и не мог быть полезным ни одной из партий дворцовых интриганов. У меня не было собственных денег и наследного титула, я был третьим сыном герцога Мааравийского и любовником кронпринца, старше меня на полгода и не имеющего собственного политического влияния, я даже не был женщиной, чтобы родить раньше его законной супруги. Я был обречён – яд в бокале, выпущенная неизвестным стрела из арбалета, взбесившаяся лошадь, нападение грабителей – способов избавиться от нежелательной фигуры великое множество.  В одну из ночей я проснулся, задыхаясь после кошмара, в котором мне отрубали голову на центральной площади Ольбула, пугающая реалистичность этого сна, вероятно, стала последней каплей.

Наверное, я любил Хавела, его вообще сложно было не любить – яркого, умного, смелого, в один миг загорающегося эмоциями, но жить я любил больше. На следующую ночь я выбрался из окна по связанным занавескам и в ольбульском порту выиграл в кости место на корабле, отчалившем с рассветом.

Впрочем, эти подробности послу знать ни к чему, и я ограничиваюсь кратким – кронпринц женился и через год у него родилась старшая дочь, теперь он король Элинейский и отец как минимум восьмерых детей; бывший любовник кронпринца полтора десятка лет пиратствовал на чужих и своих кораблях, а потом занялся политикой, теперь он герцог Мааравийский, член Палаты Лордов, один из богатейших людей королевства и участник политического заговора.

– Успокойте господина посла, – говорю я, – ему стоит уделить больше внимания персоне Её Высочества Катарины, тем более, именно войска из Аквитании будут выставлены против принца-бастарда. Вам, кстати, предстоит отправиться к предполагаемому месту столкновения – ни мне, ни господину послу светиться в непосредственной близости от восставших ни к чему, но кто-то должен встретить хрумгатское подкрепление а также держать нас в курсе происходящего.

Проводив хрумгатца, я на мгновение пытаюсь представить тот мир, где свадьба Хавела не состоялась, а я не бежал из столицы и при этом остался жив. Мир, где никто не стоит между мной и королём, где я реформатор, а не заговорщик. Мир, где вместо Палаты Лордов давно собирается Палата Представителей, куда входят не только аристократы, но банкиры и торговцы, мелкие землевладельцы и жрецы крупнейших культов, не только из самой Элинеи, но и из её колоний. Мир, где нет многочисленных принцесс и многочисленных желающих породниться с королевской фамилией, где в Рафаты растёт узаконенный рыжий бастард, с детства знающий, как правильно держать меч. Мир, где у монархии есть опора, и славное настоящее предвещает не менее славное будущее. Это был бы воистину прекрасный мир.

***
– А потом, ваша светлость, появилась какая-то крестьянка. Вышла на поле прямо перед войском и запела. Я думал, народ двинется вперёд и её просто снесут, но они не двинулись. Пела она что-то затянутое, вроде обычная слезливая крестьянская песня, только что-то в ней было. Не знаю, то ли мелодия, то ли голос, то ли всё вместе. Знаете, как сирены поют...

– Я полжизни провёл в море, я слышал сирен.

– Ну вот, а они не слышали. Крестьяне же, откуда им знать, что делать при пении сирен. Они и встали на месте. И стояли. А потом принц-бастард бросил меч и побежал к этой крестьянке.

– А меч?

– Не знаю, ваша светлость, я больше ни меча, ни принца, ни сирены этой крестьянской не видел. А меч был важен, надо было его сохранить?

– Да не особенно, – что ж, по крайней мере, этим мечом мне вряд ли отрубят голову.

– Я не подумал о мече, а потом стало совсем не до того. Когда крестьянка закончила петь, народ начал приходить в себя, могли бы и без бастарда сражаться, я думаю. Только тут появились драконы. И странные они были, ваша светлость, как будто пьяные – в жизни не видел, чтобы драконы зигзагами летали. Только пламя они всё равно извергали, крестьяне перепугались и разбежались, ну, кого пламенем не зацепило.

– А ваши бравые соотечественники?

– Мне… Мне ужасно жаль, ваша светлость, понимаете, священные куры не вышли к кормушке...

Я устало машу рукой – продолжение излишне, не столь важно, действительно ли Хрумгатом правят куры или мотивы хрумгатских властей по вопросу невмешательства куда более земные.

– Успокойтесь, выпейте и отправляйтесь в посольство. Сейчас не следует привлекать внимание к нашим совместным действиям, а позже я найду способ связаться с господином послом.

– Значит договор по-прежнему действителен?

– Разумеется. Хрумгат не выступил, военные планы виконта оказались отсроченными из-за восстания. И договор, предложенный и составленный Палатой Лордов, никто не разрывал. Мои корабли по-прежнему переправляют ваше оружие и ваших людей.

– Это же прекрасно! - он пьёт вино большими глотками, и в глазах появляется лихорадочный блеск. – Значит можно продолжать стягивать силы и готовиться к новому выступлению. Виконт же не ударит в ближайшее время? Потому что восстание, и ему надо получить одобрение королевской семьи?

– Нет, конечно, нет. Виконт не ударит.

Люди Её Высочества Катарины будут искать тех, кто стоял за восстанием бастарда, искать они будут качественно – Её Высочеству отнюдь не нужны неизвестные противники, а аквитанского золота у неё в достатке. Подготовка хрумгатского выступления не останется незамеченной, на посла выйдут довольно быстро, а посол, разумеется, при первой же возможности выдаст моё участие.

Только я успею выдать Хрумгат раньше. Это мои корабли переправляют вооружённых хрумгатцев, это мои люди их сопровождают и встречают, это мне известно, где они останавливаются и хранят оружие, количество и качество  которого явно превосходит необходимое для охраны товаров. Это по моему приказу начнутся аресты и конфискация оружия, и будет раскрыта попытка хрумгатского заговора с целью вероломного нападения. Что может предъявить на это посол? Подписанный нами договор, к тому же варварски испачканный птичьей кровью? Но договор составлен в Палате Лордов, я не менял в нём ни слова и подписывал его совершенно официально (более того, даже не по собственной инициативе – «Вы же помните, как проходило обсуждение, Ваше Высочество?»). Наши личные договорённости были устными, а единственный свидетель сейчас пьёт вино, сидя напротив меня. Впрочем, уже не пьёт, спит, уронив голову на руки, и дыхание его всё тише и реже. Его даже немного жаль – чуть больше опыта, чуть меньше восторга и доверия, и из мальчишки получился бы вполне успешный дипломат.

Небо над Ольбулом безоблачно и ярко, ослепительно сияет солнце. Я смотрю на золотые шпили дворцов, вымощенные мрамором центральные улицы, бесконечные торговые ряды вдоль залива и входящие в порт торговые корабли. Меня ждут великие дела и свершения, раскрытие заговора, прения в Палате Лордов и новый проект колониального представительства. Путь на эшафот стоит отложить.

[looolka]

История #7: ничем не примечательная девушка из деревни

Эх жизнь трактирная, судьба пропащая! Ну а как не пропащая, если я – во цвете лет и в соке соков – прозябаю в мамкином заведении, терплю ужимки и щипки (ладно, ладно, всего разок было, и то кузнец обидчика поколотил), разливаю пиво, вытираю столы, а в промежутках пою. Ох, хорошо же я пою! Как затяну песнь – все, кабзда, рыдают всем трактиром. И вот такому таланту суждено пропасть в деревне!
Одна радость  у девки осталась – ухажеры. Всяк за мной волочиться рад. А то – лицом я прелестна, фигурой ладна, волосами справна, голос такой, что… Впрочем, про совместные рыдания я уже говорила.
Ухажеров много, а на сердце всего один у меня. Ох кузнец-кузнец, кудрявая головушка. Головушка бедовая, рыжая, пропащая. Угораздило ж его в горы сунуться, да не абы куда, а к самому что ни на есть обиталищу Духа. Жил поживал тот Дух в горном озере, плескался в ледяной водичке, смельчаков по полнолуньям отпугивал. Но мой кузнечушка не такой, не испугался он злого Духа, дурачок, смело с ним повстречался.
И…
И нет больше моего кузнеца-а-а-а!..

Это что за образина с озера вернулась? Почему кожа у него светится, как гнилушка в сумерках? Что за дурацкий меч к ладоням прилип? И меч сияет, да еще и поярче, померзее. Кузнецу бы молот взять, разбить железяку противную, смыть с себя гнилость болотную. Нет, не таков кузнец стал. Пообещал справедливости навосстанавливать, да и ушагал прочь, двумя руками в меч вцепившись.
Пробовали вы по предгорьям ходить, вверх глядя, в железяку вцепившись и руки до носа подняв? Я вот попробовала – неудобно, ничего не видно, все болит и ноги оступаются. А он ушагал. Ладный был молодец!

А я, что я. Плакала я плакала, все глаза выплакала, и вся деревня со мной плакала, потому что я им грустные песни пела.
Выгнали меня в итоге, сказали на глаза без кузнеца не показываться, нет больше сил у них рыдать, говорят. Ушла я, куда деваться. Не одна правда ушла, но потом об этом.

Месяц скиталась я по стране, из таверны в таверну брела, песни пела, кузнеца искала. Такой страхолюдиной от слез стала, что перестали во мне девушку узнавать, Опарой прозвали – за опухшее лицо да вечную сырость.
А потом встретила я женщину - черноброву, синеглазу - которая слушала меня, и ни слезинки на ее лице не появилось. Я уж стараться начала, все жалостливее и жалостливее песни заводила. Добрый люд уж с лавок валиться в корчах начал, а она сидит, серьезная, и бровью не ведет. Как никого, кроме нас, в сознаньи не осталось, подошла она ко мне и речь завернула. Речь-то длинная, заумная, не по-нашенски, не по-деревенски женщина  молвила, но что смогла я уразуметь, то уразумела. Сиреной бабка моя была, о как. Потому и песни у меня такие – за ум, да за душу берущие, и нет сил у людей им противиться. Что захочу – то и сделают, чары великие в моем голосе.
И кузнец мой не прост! Поднял он восстание против Короля, и надо мне торопиться, пока война не началась.

Торопилась я, ох как торопилась! А кто сильно торопится, тот всюду успевает. Вот и я успела. Приковыляла, заполошная, на поле, а там войска стоят!
С одной стороны кузнец мой, сам сиять не прекратил, и премерзкая железяка в его руках светится. А за спиной его – голытьба да дезертиры, беглые каторжники да чужие мундиры.
С другой стороны – армия королевства нашего, с Первой Принцессой во главе.

Ох и перепугалась я, ох и заробела! Но к кузнецу моему бросилась, и на коленях просила его одуматься, меч бросить да в деревню воротиться.
Оттолкнул меня кузнец, как шавку брехучую, ногой в сторону отбросил.
Тут-то я и запела! О любви о нашей и о бесславных битвах.
Все слушали меня, никто с места не двинулся. А кузнец… Кузнец мой сиять перестал, да как кинется ко мне – обнимает, и целует, и слезы мои осушает. Так я увлеклась этим, что и не заметила, как армию повстанцев драконы разогнали. Ни крики поверженных, ни ошметочки плоти вражеской моему счастью не помешали. Стояли мы, обнявшись, пока избиение вокруг нас не завершилось, и драконы к принцессе не возвратились. Тогда только посмотрела я в ту сторону и заметила женщину с серьезным лицом. Подмигнула она мне, и все удалились.

Долго мы с кузнецом с поля бесславного выбирались. Устряпались, изгваздались все, но задора не потеряли – звенела музыка сирен в нашей крови.

***
Так, милая, сколько ж штанов на тебе. Но ничего, доберусь я до цветочка твоего аленкого, вот чуть чуть осталось, вот совсем немножечко… Ох аромат любимой женщины! Что ты делаешь со мной, так и хочется вкусить тебя, так и хочется пальчиками шаловливыми поглубже забраться, дорогу к сокровенному разведать…

МАТЕРЬ БОЖЬЯ!!!
Кто только что пожал мне руку оттуда?!
Чтоор значит «домового Шишка с собой забрала»?!!

[looolka]

История #8: Принцесса Ивенна, часть 1

Я всегда думала, что мое призвание — это нечто большее, чем просто хорошенькая глупенькая принцесса, чья рука — разменная монета в политических играх старших. Впрочем, не могу сказать, что нас с сестрами, воспитывали избалованными пустышками. С раннего возраста нам нанимались лучшие учителя, способные раскрыть и развить зарождающиеся и имеющиеся навыки и таланты. Каждой из моих старших сестер было позволено идти своим путем с условием, что он не только не унижает, но и возвышает нашу королевскую семью. Честь и достоинство семьи — это то, что должно быть превыше капризов и низменных желаний. Меня никогда не прельщало стать счастливой матерью и достойной женой для какого-нибудь провинциального князька. Хотя две моих сестры выбрали именно такую жизнь и вполне счастливы, реализуя себя так. Мне же это никогда не было интересно.

Наибольшее уважение у меня вызывает старшая сестра Катарина, которая к своим тридцати годам завоевала себе графство и пользуется уважением двоца. А я же, тайно обнаружив у себя магическую и ведьмовскую силу, хотела заниматься именно этой стезей. После того, как я впервые в пять лет подняла в воздух на метлу, я знала, в чем мое предназначение. Учиться и учиться, совершенствовать свои умения, чтобы потом собрать и возглавить собственный Боевой Эскадрон Ведьм, который будет защитой и опорой Элинеи.

К шестнадцати годам я поняла, что самообучением я не смогу достигнуть нужных высот, а раскрывать свою магическую тайну матери или старшим сестрам, мне не хотелось, а потому я сочинила историю об обучении политической астрологии в нужной мне академии, надеясь потом тайно перевестись на факультет боевой магии. Но неожиданно родители высказались резко против моего этого. Мы как раз сидели за ужином, на котором традиционно собиралась все присутствующие во дворце члены семьи.
— И речи не может быть о том, чтобы ты уезжала, — сказала мама, откладывая вилку и морщась. — Ты принцесса, а не придворный предсказатель.
— Но, мама, я хотела быть полезной…
— Ты принесешь очень много пользы, если выйдешь за того, на кого укажут наши мудрые родители, чем укрепишь наше положение, - влезла в разговор Лиз
— Тебя забыла спросить, — младшая сестра все чаще раздражала меня своим поведением и неумением держать при себе свое не очень ценное для меня мнение. — Я хочу заниматься реальными делами, а не бездумно раздвигать ноги и строгать наследников.
— Ивенна! — отец прервал зарождающийся спор, ударив кулаком по столу.
— Но, папа, я хочу стать опорой Элинеи! Образование…
— Ты не будешь учиться в академии. Это дело не для принцессы, — строго сказал он.
— Но Катарина…
— Вот именно, что Катарина! Нам достаточно ее примера. И ты сама не знаешь, о чем говоришь, — он отодвинул тарелку, дав понять, что ужин закончен, и встал. — Когда ты станешь старше, ты поймешь.

В свою комнату я вернулась злая и полная решимости. Хорошо, что я решила поднять эту тему сильно заранее перед началом учебного года. У меня есть достаточно времени в запасе, чтобы затаиться, сделав вид, что смирилась с решением родителей, а самой подготовиться к побегу.

Следующие два месяца я старательно готовилась, перебирая вещи, которые мне нужно будет взять с собой, откладывая часть родительских дотаций, существенно урезав свои расходы на развлечения. Но, подсчитывая будущие траты на весь период моего пребывания в академии, я поняла, что денег все равно катастрофически мало. Даже если не потрачу ни единой серебрушки, копя их наперед. Тогда я подумала, что придется поступиться честным именем и принципами добыть немного денег иначе, залезши в малую сокровищницу отца в ночь побега. Если уж разочаровывать родителей, то одномоментно. Прикинув, сколько мне понадобится времени на дорогу и обустройство, бежать я решила за две недели до начала учебного года.

   В назначенную ночь я надела приготовленных походный мешок, крепящийся на спину ремнями. Он получился настолько тяжелым, что я с трудом выпрямляла спину. Но без книг я остаться не могла. Главное, чтобы метла выдержала такой вес. Я открыла окно и прикрыла глаза — так удобнее рассматривать плетение заклинаний. А на всех окнах в нашем дворце висели те или иные охранные чары. Найти слабую ниточку и аккуратно ее обрубить, отключив заклятие, не составило большого труда. Оседлав метлу, я в последний раз бросила взгляд на свою уютную комнату, накинула на себя заранее сплетенные чары незаметности, над которыми корпела последние три дня, и вылетела из окна. Теперь нужно было забраться в кабинет отца. Я не сомневалась, что чары на его окнах гораздо серьезнее, чем на моем. Но плетение оказалось точь-в-точь таким же, поэтому не заняло у меня много времени. К моему удивлению, в сокровищнице оказался только один не слишком большой бархатный мешочек с монетами. Я быстро убрала его в поясную сумку. Хотела было вылететь в окно, но что-то будто заставило меня еще раз посмотреть магическим взглядом. И это спасло меня. На окне висело все то же плетение, будто я его и не снимала. Интересное решение от воров: даже если он сообразителен и способен снять заклинание, чтобы проникнуть внутрь, то обратно уже выйти не сможет. Пришлось еще немного повозиться, снимая эту охранку. Наконец я вылетела из кабинета отца. Взглянула на прощанье на дворец, который никогда не покидала надолго, и взяла курс на восток, где на нейтральной территории в землях драконов и находилась моя цель.

   После долгих часов полета на жестком древке метлы, моя несчастная пятая точка болела еще долго. Мне хотелось приземлиться в ближайшем леске, чтобы немного отдохнуть и уже пешком войти в город, в котором располагалась магическая альма матер. Но, видимо устав от продолжительного полета и тяжелого груза в виде меня и моего дорожного мешка, метла взбесилась. Она не захотела идти на снижение, начала двигаться рывками и прыгать по воздушным ямам. С трудом удерживаясь на ней я пыталась сосредоточиться, чтобы вплести в метлу усмиряющие чары, и почти сделала это, как она резко ушла вверх в почти идеально вертикальном пике, где нырнула в небольшое облако, после которого я почувствовала, что моя рубашка промокла насквозь, а плащ отяжелел. Пролетев так еще несколько очень неприятных промозглых минут, метла пошла на снижение на такой скорости, что у меня свистел в ушах ветер и я чувствовала, как колышутся мои щеки. Прижавшись всем телом к древку и вцепившись в него окоченевшими пальцами, я молилась всем известным мне богам, чтобы это безумие поскорее закончилось. Неожиданно я почувствовала, как метла будто врезалась во что-то, послышался звон стекла, мы пролетели еще несколько мгновений и резко остановились.

   Глаза открывать было страшно, но необходимо. К тому же низкий мужской хрипловатый голос произнес прямо над моим ухом:
— Я всегда считал, что ведьмам не место в Академии.
 Ну я хотя бы до нее добралась.

  Оказалось, что «‎приземлилась» я прямо в кабинет декана боевого факультета - магистра Рихтера.
— И что юная неотесанная ведьма делает здесь? — грозно спросил он, хмуря черные густые брови.
— Я прие… прилетела поступать, — промямлила я, пытаясь разжать одеревеневшие пальцы.
— Поступать? Больше похоже, что вы перебрали на шабаше.
  Мне наконец удалось отпустить древко моей бешеной метлы и я несколько неловко слезла с нее.
— Я давно не летаю на шабаши. И ведьмам не рекомендуется употреблять алкоголь, — это действительно так. Особенно плохо он действует на неопытных молодых ведьм, лишая их способностей контролировать свои силы. — Я прилетела поступать на боевой факультет.
— Даже так, — тон магистра Рихтера, без сомнения, был презрительным. — И с чего вы взяли, что у вас это получится? Ведьмам не место на моем факультете. Идите на целительский или травки собирать.
  Мне большого труда стоило взять себя в руки и не нахамить ему.
— Я готова пройти необходимое испытание, — сказала я, пытаясь гордо выпрямиться, чему помешал проклятый тяжеленный мешок у меня за плечами.
  Рихтер непонятно хмыкнул и отошел от меня на несколько шагов.
— Сможете справиться с этим и я, декан боевого факультета, возьму вас, — произнес он и сделал в мою сторону еле уловимый жест левой рукой. Перед ним возникла огненная стена, которая медленно, но верно двигалась в мою сторону. И инстинктивно хотела отшатнуться, но почувствовала, что не могу пошевелиться. Значит времени, у меня совсем мало. Прищурившись, я принялась рассматривать структуру плетения, которым запустил в меня магистр. С такими сложными я еще не сталкивалась — тут и плетение на удержание стихии, и на движение, и еще что-то непонятное. Начать я решила с того, чтобы хотя бы остановить ее. Времени на долгие раздумья у меня не было, потому что я уже чувствовала жар от стены, которая была уже в паре шагов от меня. Надеясь на удачу и на то, что я все-таки правильно не то определила, не то угадала, я потянула за ниточку. И даже зажмурилась на мгновение, но потом все-таки открыла глаза. Получилось! Стена остановилась. Я принялась дальше рассматривать плетения.

Спустя добрые четверть часа мне показалось, что я нашла решение. Покосившись на Рихтера, который сел в кресло и наблюдал за мной, барабаня по подлокотнику пальцами, я потянула за выбранную мною нить. Стена угрожающе выгнулась в мою сторону и снова начала медленно двигаться. Мне хотелось завизжать. Теперь плетение движения было не нарушить, потому что оно, казалось, само восстановилось и связалось со структурой. В панических поисках решения, мой взгляд упал на стол преподавателя. На нем стоял небольшой кувшин. Потянувшись к нему силовыми нитями (хоть их он мне не заблокировал!), я обнаружила небольшое количество воды. Растянуть решетку, сделать свое плетение, вплести аккуратно молекулы… Когда я закончила, стена уже ощутимо обжигала мое лицо. Немыслимым усилием я вытолкнула из себя заготовленный обезвреживатель этой жути. Стена зашипела. Я всматривалась в ее плетение, обрывая истончающиеся нити, помогая своим чарам. Спустя еще полминуты у меня получилось.
— Что ж, — раздался голос магистра Рихтера. — Вы приняты.
  Вот так я поступила на боевой факультет.

[looolka]

История #8: Принцесса Ивенна, часть 2

Четыре года спустя.

Мы стояли на полигоне вместе с Райден и Даниэлем. Четыре года назад, когда я только поступила, я бы и не подумала, что найду таких друзей. Да и вообще в тот период, мне было сложно поверить в то, что я хоть с кем-то смогу нормально общаться. Да, Рихтер принял меня на боевой факультет, но за разбитое окно мне выставили счет. А так как оказалось, что там было не просто стекло, а витраж, то мне пришлось влезть в мешочек, которых я украла из отцовского хранилища. Оказалось, что того небольшого количества золотых, хватает ровно на то, чтоб покрыть причиненный мною ущерб. На жизнь и текущие расходы у меня остались только скопленные мною достаточно скудные средства. Радовало то, что за общежитие платить было не нужно. Да и кормили бесплатно. Мне выделили место в большой комнате, в которой помимо меня жили еще две девушки. Обе из зажиточных семей. Я же, решив скрывать, кто я, взяла с собой самую простую одежду и представлялась всем Ивой. Уже за простое имя и небогатый гардероб отношения с соседками у меня не заладились. Пакостить мне не пакостили, но держались холодно или вообще делая вид, что меня нет. Впрочем, мне было не до разборок с ними. Первое полугодие я приползала в комнату почти в ночи и падала спать. Если с базовые знания у меня были неплохие, а траволечение и зельеварение мне вообще удавались очень хорошо, то стихийная магия, защитная магия, атакующая магия для меня оказались в новинку. И даже уникальная способность видеть плетения и вмешиваться в них не сильно помогала. К тому же у нас были и тренировке по физической подготовке, после которых по всему телу у меня расцветали красочные синяки и кровоподтеки. Но я сумела продержаться первый семестр, не умереть и даже сдать сессию с хорошими результатами. После чего мне, как перспективной студентке, предложили переселиться в отдельную комнатку. Она была настолько маленькой, что там поместились только узкая кровать, маленький стол и небольшой шкаф, а места даже для пары шагов уже не осталось. Но я была счастлива. А после каникул меня вызвал декан и сообщил, что мне еще и полагается особая стипендия за мои успехи. К слову, видимо, Рихтер увидел мои старания, отчего его отношение ко мне стало более теплым. Да и в целом к концу первого курса у меня установились вполне приятельские отношения со многими студентами, нехватки в общении у меня не было. Даже завелось несколько подружек.

Но больше всего я подружилась с Даниэлем. С ним мы часто оказывались в паре на траволечении. Он удивлялся моим познаниям, а я безумно любила слушать его дополнения, так как он оказался полуэльфом из редкого рода, хранившего свою кровь уже почти тысяча лет с исхода эльфов, а обширные знания о травах ему передала мать. Именно ему я рассказала о своих грандиозных планах и мечтах о Боевом Эскадроне Ведьм. И он не рассмеялся, а попросил научить летать на метле, что, кстати, ему удалось. А на втором курсе к нам присоединился Райден. Мрачный брюнет, оказавшийся настоящим драконом, которых в Академии было совсем мало, поступивший только сейчас. На первой же тренировке он просто сломал мои вполне приличные щиты. За что я мстительно поправила плетение его фаербола, отчего он поменяла направление и вернулся к своему создателю, подпалив длинную челку. То ли из-за того, что я сумела дать ему отпор, то ли потому, что в отличие от многих девчонок, не строила ему глазки, он стал общаться со мной и заодно с Даниэлем. Не сказать, что мы были закадычными друзьями и делились самыми потаенными мыслями — даже им я так и не сказала, кто я на самом деле. Но мы проводили много времени вместе на лекциях, тренировках, вместе делали домашние задания и проводили совместные вылазки в город. Поэтому, когда на четвертом курсе Рихтер заявил, что нам нужно разбиться на боевые тройки, мы ни минуты не колебались.
   И вот сейчас мы втроем на полигоне соревнуемся с остальными тройками. Мы уже прошли групповые состязания. И теперь нам нужно сразиться с виверной. Огромное животное рвалось с магического поводка и плевалось огнем. Я растянула щит на всю нашу компанию. Подумала и добавила в плетение водные молекулы, чтобы гасить искры на подлете. Даниэль сосредоточенно плел что-то земляное.
— Узы лианы, — бросил он, заметив мой взгляд.
 Райден высматривал уязвимое место на груди виверны. У него всегда были заготовлены сразу несколько плетений.
— Поехали, — раздался громовой голос Рихтера. И поводок исчез.
  Виверна бросилась к нам. Даниэль сбросил заготовленное плетение прямо ей под лапы.
— Я не доделал. Узы будут непрочные, — закричал он нам сквозь рык зверя. — Задержите ее еще чем-нибудь!

Я только кивнула. Щит мой пока специально удерживать было не нужно, поэтому я быстро скастовала два ярких огонька и отправила их прямо вплотную к глазам виверны. Задержало ее это на несколько мгновений, которых хватило на то, чтоб Даниэль укрепил свои лианы, которые вылезли прямо из под земли и оплели лапы и хвост виверны, почти обездвижив ее. Райден наконец закончил свое плетение и сотворив ледяное копье, запустил его точно в цель - маленькое пятнышко на груди виверны, где была брешь в толстой чешуе. Животное забилось в предсмертных конвульсиях.
— Неплохо, — похвалил Рихтер. — Без суеты и очень спокойно. Так и должна действовать слаженная тройка.
  Мы с друзьями переглянулись, обмениваясь улыбками. Скорее ощутила, чем даже заметила краем глаза какое-то шевеление и резко обернулась. Виверна смотрела угасающим глазом прямо на нас и резко дыхнула. Огромный огненный шар, будто она специально копила его для последнего издыхания, летел прямо в нас с Райденом. Я уже почти расплела свой большой щит и его бы точно не хватило на нас. Оставался только единственный выход. Я и бросилась к дракону и оттолкнула его изо всех сил. Спину опалило жаром, ударило в спину и я отключилась.

Очнулась я уже в лазарете в полумраке. За окном стояла ночь. Рядом с моей постелью сидел бледный до неузнаваемости Райден.
— Ива, ты жива! - прошептал он. — Ты зачем это сделала, идиотка?
— И это вместо благодарности, — прохрипела я. — Я знала, что делала. Я на себе всегда ношу щит, который сама себе сплела. Мой большой общий я тогда уже убрала и не успела бы скастовать обратно, а этот должен был выдержать тот шар, которым в нас запустила виверна.
— Он выдержал, надо отдать тебе должное. Но спину тебе все равно обожгло. И еще ты ударилась виском об мое плечо, когда упала. Ты чудом выжила. И спасла мне жизнь, - Райден сжал мою ладонь. — Я твой должник. Все, что в моих силах, любая просьба…
— Не надо, Райден, — я аккуратно высвободила ладонь и погладила его по руке кончиками пальцев. — Мы же друзья. И боевая тройка.

***
Спустя еще несколько месяцев мы праздновали в трактире окончание летней сессии. Я уже вполне могла контролировать свою силу под алкоголем и не боялась устроить какую-нибудь катастрофу. Вокруг нас также пировали довольные студенты. Периодически кто-нибудь подходил к нашему столику и предлагал выпить за нашу тройку, за победу над виверной или просто за достойное окончание испытаний.
 В голове у меня уже изрядно шумело, когда кто-то за соседним столиком громко заговорил об Эленее.
— Вы слышали, там восстание?
 Я резко обернулась. Кажется, этот студент учился на лечебном факультете. Я схватило его за плечо.
— Что случилось в Элинее?
— Тебе-то какая разница, оттуда что ли? Там восстание. Говорят, Хрумгат помогает бунтовщикам. Вроде как кронпринца ранили и принцесса Катарина из Аквитании выдвинула свои войска наводить порядок. Но когда она еще дойдет и удастся ли ей…
  Меня будто окатило жаром. В моей стране происходит такое, а я тут…
— Райден, — я зашептала другу в ухо. — Мне нужна твоя помощь.
— Прямо сейчас? — недовольно спросил он.
— Дело жизни и смерти.
Кажется, дракон заметил мое взбудораженное состояние и встал из-за стола.
— Пойдем.
  Оказавшись на улице, я начала рассказывать.
— В Элинее восстание. А я еще в июне получила от сестер сообщение, что пропала моя младшая сестра…
— Какая сестра? Ты из Элинеи? — я забыла, что почти ничего не рассказывала о себе.
— Райден, я из Элинеи, — слезы от страха за семью и из стыда, что столько скрывала от друга сами собой потекли у меня из глаз. — Мое полное имя — Ивенна, я четвертая принцесса. Я сбежала учиться. А в июне мне сестры прислали послание, что Лиз пропала, а я не смогла ничего сделать, потому что потом нас всех заперли в замке на  сессию. И я не хотела никому открываться. Но я надеялась, что все будет хорошо. А сегодня оказалось, что там восстание. Я не знаю, что делать. Мне нужна помощь, Райден, — я уткнулась в грудь парня и разрыдалась.
— Я обещал помочь, — тихо шепнул он. — И помогу.
Я почувствовала дуновение магии и запах раскаленного металла. Не понимая, подняла глаза на друга. Он будто мерцал и увеличивался. Алкоголь, стресс и истерика взяли свое и я потеряла сознание.

   Очнулась я в небе. Я летела на огромном иссиня-черном драконе. В голове у меня зазвучал голос Райдена.
— Тебе лучше?
— Райден, что происходит?
— Я принц драконов и мы летим спасать твою страну!
— Мы?.. - я огляделась, и обнаружила в небе вокруг других летящих драконов. Коричневые, серые, темно-синие и бронзовые - казалось их не меньше дюжины.
— Это мои воины. И мы уже близко, — сообщил мне друг. — Готовь щит для себя.
  Я прикрыла глаза, стараясь сосредоточиться.
Спустя четверть часа щит был готов. Я открыла глаза и увидела, что мы пролетаем над лесом, а впереди поле, на котором колышется и мельтешит людская масса. Чем ближе мы подлетали, тем отчетливее я начинала видеть аквитанские стяги своей сестры, темные флаги Хрумгата, послышались крики, то тут, то там вспыхивал огонь. Я развернула щит, стараясь закрыть не только себя, но и все уязвимые места Райдена — голову, грудь. Драконий отряд нацелился на армию Хрумгата, уверенно держащую строй. Райден рыкнул. И гигантские струи драконьего пламени устремились к врагу. Я услышала вопли и почувствовала запах горелой плоти. Большая часть противников, в кого попали драконы, сгорела моментально, но нашлись те, кто выжил и теперь катался по земле, пытаясь сбить огонь и душераздирающе крича. Войско сестры за нашими спинами победно завопило и бросилось в атаку. Я оглядывалась, пытаясь найти саму Катарину.

   Спустя два дня мы торжественным парадом входили в Ольбул. Катарина на белом коне во главе своего войска, я рядом с ней и драконы над нами. Люди бросали нам под ноги цветы, славя как настоящих победителей.
— Чувствуешь радость от победы? — спросила меня сестра.
— Наверно. Но у меня в носу до сих пор запах горелого мяса, а в ушах — крики погибающих. Знаешь, я ведь хотела свой Боевой Эскадрон Ведьм, а теперь… Отец говорил, что война — не женское дело...
— Война — дело профессионалов, — жестко ответила Кэт. — И неважно, мужчина это или женщина. Ты не растерялась и не бросила щиты. Думаю, у тебя есть перспектива.
— Я подумаю, — сказала я. — Смотри, родители!
  Мы приблизились к дворцу. Отец и мать вышли навстречу нам. Катарина спрыгнула с коня и преклонила перед ними колено. Я тоже спешилась и изобразила книксен. С неба, обращаясь в человека, слетел Райден.
— Ваше высочество, — отец коротко поклонился ему. — Я обязан вам спасением и своим троном. Чем я могу вас отблагодарить?
— Ваше величество, — Райден почему-то бросил взгляд на меня. — Я всего лишь помогал своей подруге. Но все-таки попрошу у вас награду — руку Вашей дочери Ивенны.
  У меня в голове зашумело. Мне хотелось сказать что-нибудь колкое, вспомнить, что у меня есть еще один прекрасный друг, но я увидела, что мама смотрит своим особым прищуренным взглядом. Наверно, не стоит затевать дипломатический скандал.

[looolka]

История #9: Русалка Этна, часть 1

Этна смотрела на закат, сидя на подоконнике, с длинной, желтоватого цвета, сигаретой в руках – заграничным подарком, заслуженной наградой за помощь. Кому? А так ли важно, кому на этот раз она помогла? До ночи кораблей не ожидалось, а, значит, она могла позволить себе и девочкам отдых…
Так должны были думать окружающие.
На самом деле ее взгляд был прикован к горизонту: не появится ли там чего-то лишнего? По всему выходило, что горизонт должен быть максимально чист.
Это был замечательный вечер: ясное небо без намека на облачко, теплый морской бриз… Заметив наблюдавшего за ней матроса, Этна подмигнула ему и призывно облизнула губы. Нет-нет, мальчик, тебе не светит, но все равно заходи, найдем ту, что подойдет тебе по цене.

Внизу новенькие устроили игры в воде. Они звонко кричали, и, смеясь, бросали друг в друга водоросли. На девочках, как и полагалось, были лишь небольшие топы и ничего, что прикрывало бы низ. Ничего, кроме рыбьего хвоста. Когда девушки поднимутся и обсохнут, им придется надеть длинные свободные юбки, под которыми так же ничего не будет: иначе любой дождь застанет их врасплох, и эти новые вещи, завезенные с другого континента, и напоминающие мужские штаны, могут покалечить их обладательницу. Некоторые мужчины, заказывая себе девочку, просили одеть ее в эту гадость. Что же, кто платит, тот и прав. Но если на товар будет пролит хоть стакан воды – со сделавшим это разберутся специально обученные орки, слишком охочие до русалочьего тела, но слишком бедные, чтобы оплатить услуги девочек, и поэтому согласные на любую грязную работу.

Завидев рябь вдалеке, Этна, не раздумывая, спрыгнула вниз, к резвящимся в заливе. При соприкосновении с водой ее тело содрогнулось, словно от удара молнии. Последний выдох через нос – следующий будет через открывшиеся за ушами жабры, последнее движение ногами – скоро они станут одним целым…
Ее появление произвело эффект цунами: радостный визг прекратился. Девочки остановились и преданно посмотрели на нее: что на это раз?
- Домой, быстро! – громко скомандовала хозяйка, - На вас уже целых два матроса бесплатно смотрят! - нырнув с девочками, Этна схватила ближайшую за руку, - ты за меня, Лея. Надевай парик и вот, юбку, - хозяйка через голову стянула мокрый предмет одежды. Она хотела бы носить бархат, но он слишком тяжел в воде.

***
Нырнув глубже, женщина выплыла через длинный тоннель, прорытый еще в годы ее молодости. Тогда этим местом заведовала Нора, русалка необъятных размеров с голосом, похожим на раскат грома. Говорили, что она родилась от орка, хотя Нора считала себя дочерью человека.

Сама Этна была из дварфов. Достаточно редкая, но, по ее мнению, удачная, помесь: острое зрение, тонкий слух и копну медно-рыжих волос, доставшиеся ей от отца, она не променяла бы ни на осиную талию нефили, ни на «правильные» черты лица, свойственные людям и когда-то – эльфам. Вот если бы ей предложили магию...
Свою дочь Этна зачала от высокого и длинноухого человека, не назвавшего имени. Русалка сразу поняла, в чем именно было дело. Она не учла лишь самой малости: его предки не только хорошо владели магией, но и, зачастую, были весьма великодушны.

***
- Что? – Этна подплыла к молодой темноволосой русалке, в одиночку тянущей увесистый сундук.
- Ви… Якорь… - девушка всхлипнула.
- Насмерть? Что ж, ее будет не хватать… Давай, - женщина подхватила сундук за вторую ручку. – Товар цел?
- Но Ви…
- Я спрашиваю – товар цел? – с нажимом повторила Этна, и, получив утвердительный кивок, прибавила скорости. Что же, это не хвост, не облава, никто не заметил их делишек, а мертвая русалка… да мало ли их? Она совсем недавно перешла в категорию «доверенных», а, значит, ее еще не успели многому научить.
В любой другой день она бы и не прикоснулась к сундуку, но этот груз был слишком ценен. Мечи, зачарованные так, что их лезвия совсем не тупятся, а, при должном умении, способные поразить молнией, стоили дорого. Очень, очень дорого.
Вновь проплыв через тоннель, Этна и сопровождавшая ее Ода, с трудом подняли сундук из воды. К женщине тут же подбежала белокурая девушка, почти девочка, и, лишь прикосновением высушив волосы и кожу хозяйки, подала ей юбку, Оде же пришлось свернуться на полу, ожидая, пока ее тело не высохнет.
- Оливия, сделай мне травяной чай и принеси в мою комнату, - приказала хозяйка, поднимаясь по винтовой лестнице на самый верх башни.

***
Вскоре Оливия поднялась к ней. Поставив поднос с чашками на столик, девушка скинула платье и подошла к хозяйке, преданно глядя той в глаза:
- Тяжелый день?
- Да, - поняв хозяйку, девушка помогла ей снять юбку и развязала узел топа, скрывавшего достаточно большую даже для русалки грудь. – Сегодня губы оставим для поцелуев, - женщина легла, слегка разведя ноги.
- Да, конечно… - Оливия нежно поцеловала хозяйку, и, прижавшись к ее груди, принялась ласкать ее рукой. Этна не знала, была ли эта девочка столь умела, или же использовала какую-то магию, но в ласках ей не было равных. Всего через несколько минут, протяжно застонав, хозяйка обмякла на кровати, обхватив Оливию обеими руками.
- Иди сюда.
- Все хорошо? – Оливия приподняла голову. – Вы выглядите… не очень.
- Опять вспомнила их, - Этна поморщилась. Иногда ей хотелось верить, что Оливия обнимает ее искренне. Что, даже позволь ей Этна уйти, девушка осталась бы в доме и продолжала делать все то же. Но опыт подсказывал, что и эта девочка ничем не отличается от остальных. Разве что не имеет хвоста,  ее руки так горячи, что способны не только высушить волосы, но и сжечь врага. Этна опасалась маленькой служанки, и поэтому держала ее так близко, как только могла, задабривая дорогими подарками и убеждая, что в одиночку девушка не протянет и дня.

***
Оставив Оливию в комнате, Этна в одиночку спустилась по винтовой лестнице, чуть было не столкнув Милли:
- Ты ко мне? – Этна вскинула брови.
- Да, госпожа. Там к вам наш старый знакомый, и говорит - что хочет видеть именно вас, - Милли наигранно сделала реверанс. Она, одна из немногих, была, как она считала, благородного происхождения: одному из разорившихся  баронов оказалась не нужна дочь от русалки. Ему было вполне достаточно детей от супруги, знатных, но теперь уже нищих. Не смотря на бедность, барон сохранил полезные знакомства, а у Милли хватило ума не рассориться с ним окончательно.
- Проводи и закрой дверь с той стороны, - коротко распорядилась Этна.

***
Стоило Этне войти в комнату, которую она называла приемной, как гость встал с потертого, но все еще удобного дивана, обитого темно-зеленым, цвета водорослей, бархатом.
- Леди Этна, - он картинно поцеловал ее руку.
- Здравствуйте, Филипп. Чего бы вы желали? Вернее кого? – позволив посланнику сесть, Этна присела на подлокотник дивана, игриво склонившись к мужчине: пусть оценит и её прелести. Это был потрепанный жизнью мужчина, сохранивший, однако, следы благородного происхождения на своем лице. Этна считала его внешность идеальной для того, чем он занимался: наряд мог сделать из Филлипа и как герцога, так и нищего, а то, что не могла исправить одежда, отлично корректировалось магией, которой он владел, пусть и на весьма примитивном уровне.
- Нет-нет, я совсем о другом хочу поговорить, - Филипп, будто ошпаренный, отпрянул от груди русалки, находившейся на расстоянии ладони от его лица. – Скажите, вы слышали что-то об убийстве?
- Убийстве? – Этна с трудом смогла сдержаться. Что, если где-то в море было обнаружено тело Ви? Что могло быть при ней?
- Покушении, - поспешил исправиться гость. – Кронпринц Францис…
- Кронпринц? – Этна закрыла рот рукой, больше для того, чтобы подавить усмешку: уж больно наигранно вел себя посланник. – Что с ним?
- Говорят, - посланник сделал паузу и многозначительно посмотрел на неё, - Что кронпринц не выживет.
Этна моргнула. Посланник протянул ей увесистый кошелёк и добавил:
- Об этом говорят на каждой площади в этом городе.
- Уже говорят? - улыбнувшись, русалка продемонстрировала идеально белые зубы: богатство, недоступное человеку, ведь зубы людей менялись лишь раз.
- Значит, будут говорить?
- Уверен, - усмехнувшись, Филип добавил еще горсть монет.
– Ладно. Принимаю.  Быть может девочку?
- Нет-нет, воздержусь…
- Предпочитаете мальчика?

***
Открыв дверь комнаты, теперь принадлежавшей лишь Роксане, русалка невольно залюбовалась спящей девушкой. С возрастом она все больше походила на мать, красавицу-русалку, с которой Этна дружила, кажется, с самого рождения. Но в тонких чертах лица, дерзком взгляде и тоне, чаще приказывающем, чем просящем, Этна видела ее отца-дворянина, побывавшего не на одной войне и заработавшего титул собственной кровью. И так глупо погибшего вместе с супругой.
- Ты слишком громко смотришь, - Роксана открыла один глаз.
- А ты слишком долго спишь. - не спрашивая разрешения, Этна упала рядом с девушкой. - Я тебя со вчерашнего дня не видела.
- А что, уже вечер?
- А что вы, юная леди, делали ночью? - Этна повернулась на живот и посмотрела в глаза девушке.
- Ну мам, - протянула та, укрывшись с головой. Этна усмехнулась. Едва ли Роксана натворила что-то лишнее. Скорее всего, девушка гуляла с новым кавалером, а это не запрещалось.

***
Ночь принесла плохие новости: погибло еще две русалки. Не эти, годящиеся лишь для утех, а проверенные девочки, которым Этна могла доверить и груз переправить, и корабль проводить, да так, чтобы узнать не только маршрут, но и содержимое трюма. Одна из них к тому же владела магией, что позволяло переносить не только грузы, но и людей. И именно в этот раз им был доверен живой груз: пятеро мужчин из Хрумгата желали во что бы то ни стало попасть в порт Элинеи. Этну мало интересовало, почему ныне покойные мужчины, в панике запутавшиеся в водорослях и растерявшие остатки магической защиты, не предпочли более безопасный способ: корабль.
- Надеюсь, они платили вперед? Обыщите, - бросила она, нырнув еще глубже, ко дну, где лежал сундук. Пара арбалетов, десяток мечей, на вид – обычных, монеты – последние тут же отправились под грудь русалки. Ничего примечательного. – Бросаем здесь, - скомандовала она, и, не слушая возражений, приказала девочкам возвращаться.
- Но наши подруги… - произнесла Лея, вынырнув.
- Русалок хоронят в море, - Этна приподнялась на руках, и, сев на бортик, ждала, когда кожа наконец высохнет. – Сейчас не до того, дорогая. Слышала, что наследник престола тяжело ранен? Говорят, было покушение?
По взгляду Леи русалка поняла, что попала в точку. Лея, скромная, но крайне болтливая, жадно ловила каждое ее слово, надеясь завоевать расположение госпожи. Конечно, она разнесет новость по салону, подчеркивая, что госпожа сказала об этом именно ей. Стоит провернуть трюк еще с парой девочек, потом – подтвердить, уже не бесплатно, с другими, и вскоре весь салон, а за ним – весь город, будет говорить об этом.
Для надежности она проговорится о ранении оркам-вышибалам, передаст пару писем проверенным людям, строго-настрого запретив гонцам читать послание, и попросит Роксану нанять для распространения слухов проверенных мальчишек-глашатых. Этого должно хватить.
Куда сложнее бывало остановить слухи. Ведь хотела же она, чтобы все решили, что ее дочь просто живет на дне? И что в итоге? Все прекрасно знают о «позоре», просто молчат, быть может – лишь до поры…

***
Это произошло несколько лет назад. Контрабанды было меньше, клиентов больше, да и сама ситуация была как-то спокойнее. Один из клиентов, знатный, но разорившийся, в очередной раз не смог оплатить Этне набор услуг и был вынужден предложить ей своего бастарда – дочь, нагулянную от служанки. Девочка шестнадцати лет, пусть и не была русалкой, полностью устраивала Этну: милое личико, тонкая фигурка, а что бюст отсутствует – так это на любителя, совсем юный возраст – так тоже плюс, ведь между ножек все цело…
Этна была приветлива с ней. На первых порах новеньким стоило дать подумать, свыкнуться со своим положением. Но в первую ночь девочка попыталась бежать. Ее поймали в порту при попытке попасть на корабль, отходящий в сторону островов.
- Тогда я знаю, кому продам тебя – Этна хищно улыбнулась, и, приказав связать новенькую, послала за богатым бароном Шевийнским, питавшим особую любовь к таким забавам. Он щедро оплатил услугу, и даже был рад, что Этна и еще пара русалок будут присутствовать при процессе.

Ей не в первый раз приходилось делать подобное, но в этот раз все пошло не по плану. Стоило мужчине войти в комнату, как факелы, ровно горевшие до того, обрели собственную жизнь: они то вспыхивали, то гасли, пока барон пытался снять с кричащей новенькой одежду. Пламя одного было настолько высоким, что опалило потолок.
- Заткнись, - младшая русалка ударила новенькую, та дернулась, и пламя вернулось к прежнему состоянию. – Делай, что говорят, еду отрабатывай!
- Завяжите ей глаза! – приказала Этна, поняв, что с ума сходят лишь факелы, на которые падает взгляд девушки.
- Нет! Не-ет! – девушка издала дикий, нечеловеческий крик. Этна кивнула: дело сделано, откупорена. Можно было оставить их: привязанная за руки и с завязанными глазами, новенькая была не опасна.
Выйдя из комнаты, Этна встретилась взглядом с дочерью. Тогда той было лишь тринадцать. Нежный, если вдуматься, возраст, как раз подходящий для помолвки: в тринадцать еще веришь в светлое в этом мире. Девочка смотрела на нее странно, словно увидев впервые.
- Терра! - но девочка убежала, хлопнув дверью.
Стоило тогда поговорить с ней… Но внизу ждали другие клиенты.

***
Этна постанывала, позволив Оливии ласкать ее так, как хотелось самой девушке. Та предпочла язык. Нежные движения расслабляли, но женщина никак не могла сконцентрироваться на своих ощущениях. Ее мысли были далеко. Во дворце, в котором опровергли информацию о ранении Кронпринца. И теперь… Теперь оставалось лишь надеяться, что девочки не перестарались, и новость не будет выглядеть так, словно была выдумана в ее салоне.
Некоторые клиенты говорили, что слышали о ранении. Другие добавляли подробностей. Значит, если покушения не было, Филип заплатил не одной лишь ей?

А что, если распространение вести поручили только ей? Как быстро будет распутан клубок слухов, каждая нить которого ведет к русалкам? А если русалки говорят то, чего не было, значит за этим стоит Этна.
Или же ранение было, но дворец предпочитает скрывать? Логично. И звучит даже хуже: откуда ей знать о делах кронпринца? И кто мог хотеть убрать его?
Да кто угодно.
Но кто решился бы?
- Катарина?
- Вы представляете ее? – Оливия остановилась.
- Нет… прости… Хватит пока, -Этна отстранила девушку. – Я тут кое-что поняла.

***
В следующие пару дней русалка чувствовала себя так, будто приговор был уже известен. Она бывала на людях, но лишь для того, чтобы предотвратить любые слухи, предпочитая компании одиночество, или же общение с самыми близкими, а спать так и вовсе ложилась в одну с Роксаной кровать. Девушка не возражала, и даже проявляла некоторую дочернюю заботу, обычно не свойственную ей.
- Что именно случилось? - как-то спросила Роксана, глядя в глаза приемной матери. Скрывать не имело смысла.
- Возможно, нам придется уйти на дно.
- И что там делать?
- Научат чему-нибудь, - Этна улыбнулась, - больших успехов не добьемся, но можно готовить или следить за детьми. Не думаю, что девочек там станут осуждать, а я и не из такого выплывала.
Роксана капризно сморщила носик, и Этна поймала себя на мысли, что слишком уж баловала дочерей. В итоге одна из них не знает цены деньгам, а вторая так и вовсе ушла из дома.
- Это работа…
- Предпочитаешь смерть? - девушка вздрогнула. - Будь готова, малышка. - Этна чмокнула девушку в щеку. - Все может быть. Я могу тебе верить?
- Я же всегда была на твоей стороне, - обиженно протянула Роксана. Этна кивнула: да, именно так. Иногда даже слишком.

[looolka]

История #9: Русалка Этна, часть 2

***
Мысли Этны вернулись к дочери, ее маленькой Терре, и тому, быть может роковому, дню.
Новенькая, которую звали простым именем Сюзи, вновь предприняла попытку сбежать. Ее следовало наказать, и для этого у Этны был проверенный способ. Требовалось всего ничего: несколько орков, желавших получить порцию ласк, и пара помощниц, на случай, если Сюзи будет плохо себя вести. На роль помощниц Этна назначила Терру и Роксану, посчитав, что девочкам пора учиться некоторым премудростям.
В зале предусмотрительно погасили факелы.
Этна сама связала руки Сюзи, трижды проверив надежность узла, и заставила девушку встать на колени.
Сюзи больше не сопротивлялась. Она лишь тихо молила о пощаде, говорила, что лучше умрет, чем станет обслуживать мужчин, но русалка не раз слышала подобное. И что же? Спустя всего месяц девочки, плакавшие в первый раз, уже выбирали заказы подороже.
- Бери глубже. И осторожнее с зубами, - равнодушно посоветовала русалка.
Первый орк был еще молод, и ему хватило всего нескольких движений для того, чтобы получить разрядку. Должно быть, почувствовав во рту незнакомый вкус, Сюзи не смогла сдержать рвоту. К счастью, в эти пару дней ей давали лишь воду.
Второй был явно опытнее. Он взял девушку за волосы и резко вошел ей в рот, так, что рефлекс снова дал о себе знать. Девушка дернулась назад, пытаясь освободить рот, но орк не позволил ей этого. Девушка снова дернулась, - Пять орков! - произнесла Этна. Вначале речь шла лишь о троих. - Девочки, придержите-ка нашу принцессу!
В глазах Роксаны мелькнул дьявольский огонек. Подойдя к Сюзи, она уверенно взяла ту за волосы и резким движением направила ее голову к орку. Тот застонал от удовольствия.
- Терра? - Этна подтолкнула дочь.
- Я не могу, - девочка сидела, изучая носки туфель.
- Да что ты вообще можешь? Даже магии - и той нет, помесь с эльфом, называется! - Этна пренебрежительно сплюнула.
Орк вскрикнул и наотмашь ударил Сюзи: должно быть, она зацепила член зубами.
Девушка упала, не проронив ни звука. На серо-коричневом от въевшейся земли полу растеклась лужа темной крови. Разъяренный орк ударил девушку ногой, и занес ногу для следующего удара, но в последний момент его остановила Терра:
- Хватит! - выкрикнула девочка, упав на колени рядом с Сюзи. - Хватит, пожалуйста, - она приподняла голову девушки.
- Отойди! -  Этна хотела вмешаться, но была отброшена назад невидимой волной.- Это еще что?
- Магия. Ее магия, - прошептала Роксана, предусмотрительно сделавшая несколько шагов назад.- Она скрывала от тебя.
Терра приложила два пальца к шее девушки и подняла взгляд на мать:
- Хватит, пожалуйста. Она умирает!
Этна кивнула. Умирает? Как же. Всего лишь обморок. Но все же она любила свою дочь. Она разрешила отнести Сюзи в отдельную комнату, предупредив, что разберётся с этой  историей позже.
В ту ночь обе девочки пропали. Сбежали, не сказав даже Роксане, куда решили податься. В этот раз отследить их не удалось.
В первые дни Этна поднимала старые связи, обещая что угодно в обмен на спасению дочь: русалка пыталась убедить всех, а в первую очередь - себя, что Терра стала заложницей. Но Роксана рассказывала ей такое, что сомнений не оставалось: Терра была слишком сильна, чтобы стать пленницей раненой девчонки. А, значит, она ушла добровольно.

***
Поздно вечером пришел Филипп. В этот раз он выглядел как странник, заглянувший к ним лишь по случайности.
- У меня к тебе новое предложение, - Этна остановила его жестом.
- Касается принца? Я его отклоняю.
- Торгуешься? - Филипп встал перед русалкой, демонстрируя свое физическое превосходство. - Платят очень много. Тебе и не снилось, - Этна сделала шаг назад, не позволяя мужчине приблизиться, но тот схватил её за руку и протянул к себе, - тише.
- Раньше, помнится, ты была сговорчивее… Думаешь, у меня на тебя совсем ничего нет?
- Думаешь, у меня нет ничего на тебя?
- Думаешь, она станет тебя слушать? - Филипп усмехнулся. - Но у меня есть информация об одной маленькой девочке…
Этна вздрогнула. Неужели… Ее сердце, бешено колотящееся уже несколько минут, казалось, остановилось на секунду. Русалка села, нащупав диван за собой.
- Говори.
- Ну нет. Сначала ты выполнишь это, - мужчина бросил мешок к ее ногам. Русалка знала, что там далеко не все, полагается ей, но торговаться было бесполезно. - Это новый слух о принце. Точнее о том, кто должен занять его место. Ты не могла не слышать о бастарде.
- Что от нас требуется? - ей вдруг стало абсолютно все равно.
- Мне нравится этот разговор, - Филип ухмыльнулся. - Говорите о бастарде. Отмечайте его сходство с королём, рассказывайте старинные легенды о потерянных наследниках великих династий,  – мужчина явно был доволен произведённых эффектом, - народ любит такие истории. Можешь добавить что-нибудь про зачарованный меч, дающийся в руки только достойному…
- Он на самом деле светится? - спросила Этна лишь из любопытства.
- Ещё увидите, миледи, - Филип обхватил ее за талию и притянул к себе. Так, как делал раньше, - увидишь...

***
В этот раз русалка делала все для того, чтобы в салоне не говорили о бастарде. Она готова была тратить не только то, что Филипп оставил на расходы, но и отдать свою долю, только бы отвести подозрение. В этот раз её инструментами стали барды, уличные торговки, бездомные и прочий сброд, имеющий много свободного времени и любящий почесать языком. Но, так или иначе, о втором наследнике заговорили и у неё.
- Девочки, моя подруга говорит, что мельком видела этого принца. Его меч действительно светится! - восторженно рассказывала Лея. - Неужели он правда тот самый?
- Пару недель назад я видела десятка два светящихся мечей, - оборвала её Этна, добавив про себя: "И это был первый заказ, стоящий жизни одной из нас". Выходило, что все началось именно в тот момент.
Но кто, и зачем, вредил русалкам? Этот человек, или кем он там был, не был достаточно силен, чтобы уничтожить их одним махом. В какой-то момент Этне показалось, что некоторые ниточки ведут к Катарине, но будь это так - от них давно не осталось бы и следа. Значит это кто-то другой, достаточно сильный для убийства, но достаточно слабый для показательной казни?
- Говорят, бастард - копия короля! - продолжали болтать русалки.
- Девочки, я тут задумалась… а почему у кронпринца карие глаза? - наивно прощебетала Милли. - Я заметила, что на портретах и король, и королева, светлоглазые, да и дочери… А он…
- Думай, что говоришь! - не выдержав, Этна ударила её по щеке. Милли вскрикнула. Подбежавшая к ним Оливия обняла Этну за плечи и что-то зашептала на ухо, уводя хозяйку за собой.

***
Снова наступила ночь. В этот раз удача была на их стороне.
Было переправлено еще два сундука с оружием, да трое мужчин переправились в Хрумгат.
- Разведка, - шепнула Оливия, Этна лишь пожала плечами с привычной беспечностью, и Оливия не стала продолжать. а кивнула и ушла в зал. Оставшись одна, Этна отложила деньги, не пересчитав. Завтра выдаст девочкам премию, пусть развлекутся, да обновят наряды. С тех пор, как догадка осенила ее, Этна не могла сосредоточиться. Ей все время казалось, что тучи сгущаются, и отчего-то именно над ней. Будто она здесь больше всех провинилась.
Девочки хохотали в общей зале, явно перебрав с алкоголем. Наверняка снова мешают ром с вином. Им же хуже.

***
Утренние новости отменили все ее планы: кронпринц, который должен был умирать в постели, надумал жениться. И не на ком-то конкретном: во дворец созывались знатные девушки на выданье. Прямо как в той сказке, как же её?
Скрепя сердце, Этна позволила Роксане пойти туда, снабдив ее лучшим из того, что смогла позволить себе русалка. В другое время она бы ни за что не позволила Роксане покинуть дом без парочки крепких орков: народные волнения набирали силу, и на улицах было слишком опасно. Но неаестам обещали охрану от порога до порога, да и во дворце пока что было безопаснее, чем с ней. Даже
Милли, считавшая себя вправе присутствовать на балу, обиженно надула губы, узнав о планах Этны, но та быстро остановила девушку, напомнив, что бастард не считается ни членом рода, ни наследником имущества.
- Так уж и нет? - усмехнулась Милли, удалившись. Этна до крови прикусила губу: не натворила бы чего эта девочка. Милли не была глупой, но слишком хотела быть знатной.
В длинном платье, подчеркивающем большой русалочий бюст, и скрывающем отсутствие белья – мода проникла на балы, и с уложенными крупными завитками волосами, Рокси стала похожа на принцессу.
- Иди… И не забывай мою доброту, - напутствовала ее Этна. Она на самом деле была добра к девушке, а после ухода Оливии и вовсе считала Роксану своей наследницей.
- Конечно. Ты была мне почти как мать…
Этна грустно улыбнулась. Да, конечно, именно так и ведет себя хорошая мать.

***
Ее принесли поздним вечером.
Светлые волосы, обычно аккуратно уложенные, были растрепаны. Кожа, и при жизни светлая, теперь казалась голубоватой.
Девочки молчали. Новенькие, и те, кто так и не завоевал доверия хозяйки и работал по прямому назначению жались в углу, девушки, знающие чуть больше, строили догадки, одна невероятнее другой.
- Это на площади? Там, говорят, и вчера пару человек задавали!
- Почему на площади? Беспорядки повсюду!
- Да нет же, это вражеские солдаты!
- Хрумгат русалкам не враг!
- А есть следы изнасилования?
- У всех нас. Забыла где мы работаем?
При появлении Этны все замолчали. Хозяйка обвела комнату тяжёлым взглядом, и, подойдя к покойнице, взяла её за руку:
- Она так и не разбогатела, - тихо произнесла она, глядя на Милли. - Не понимаю, кто и зачем…
- Она не первая, - робко заметила новенькая, и это заставило задуматься. Ведь и правда, все прошлые годы с этим не приходилось сталкиваться. А сейчас? Пятеро всего за несколько месяцев?
И теперь они даже не скрывают, что приходят убивать?
- Как?
- Вроде задушена, но следов нет…
- Может магия?
Этна Наклонилась к Милли, пытаясь найти хоть что-то. След от удара, или, может, подушки… Но ее внимание привлекли серьги умершей: при жизни она носила что-то броское и подчёркнуто дорогое, теперь же на ней были простые колечки, которые, при желании, можно было носить на пальцах. Колечки, покрытые орнаментом, свойственным украшениям дварфов.
Дрожащими руками Этна сняла серьги с ушей Милли. Замок на левой все еще заедал. Как и тогда, в ее детстве.
Что это значило? Об этом мог знать только один человек.

***
- Неужели сама Этна снизошла до того, чтобы позвать меня? - найти Филиппа было не просто. Попробуй угадай, кто он сегодня, и кем будет завтра?
Сегодня он был похож на богача, заработавшего свой капитал совсем недавно, а потому - ещё кичащегося деньгами. Хороший образ, такие часто заходили в салон, лишь стоящий в порту, но не считавшийся портовым в полном смысле этого слова. Русалочки - это вам не просто так.
- Звала. Ты обещал рассказать о ней, - Филипп шагнул к русалке и обхватил её за талию.
- Сначала заплати! - губами он впился в ее шею, оставляя первый, но явно не последний, засос. Он всегда брал силой, но никогда не делал больно по-настоящему. Русалка давно знала его, и, быть может поэтому, была готова в считанные секунды. - Ты вообще бываешь сухая?
- Не с тобой, - высвободившись из его рук лишь на секунду, женщина легла на мягкий ковёр. - Иди сюда.
- Какая-то странная у нас оплата, - придавив Этну своим весом, мужчина резко вошел в неё.
Этна вскрикнула, обхватив партнёра ногами. В сексе он был идеален, по крайней мере для неё.
Она лишь еле заметно дернулась, когда волна первого оргазма накрыла её тело. Филипп замедлился, нежно поцеловал в губы и, выждав пару мгновений, вновь нарастил темп. Он помнил даже то, что сразу после оргазма ей бывает больно.
Мысль, сидевшая где-то на краю сознания, вдруг развернулась в полную силу. Он, конечно, человек, но все же маг. Не глупый. Да и внешне не урод… А почему нет? Она резко перевернулась, чтобы оказаться сверху, и, целуя Филиппа в губы, сжала мышцы внутри себя. Мужчина попытался оттолкнуть её, но, сдавшись, обмяк на ковре.
- Что теперь?
- Расскажешь мне про Терру, - русалка одернула юбку и легла рядом с мужчиной, - я свою часть выполнила.
- И мы не будем говорить о возможном…
- Тебя не касается, - Этна улыбнулась и отвела взгляд.
- Ладно. Она тоже смогла разыскать меня. Говорит, что устала пугать, и что тебе пора идти прочь, иначе тебя ждет растерзание ради потехи. Катарина уже дала разрешение. Ей вообще все равно, что с тобой будет, но есть те, кому не наплевать, - Филипп нежно провел пальцами по губам русалки. - А если все таки мальчик?
- Смотря, где я буду в тот момент, - Этна вздохнула. - Под водой он не выживет.
- Но там, на дне, ведь есть же среди вас мужчины?
- Заманиваем моряков пением, используем и топим, - равнодушно призналась Этна. - Где сейчас Терра?
- Они обе при Катарине. Терра говорит, что принцесса их ценит. Сама понимаешь, эльфийская кровь…
- И Сюзи? -мужчина кивнул. Этна спрятала лицо у него на груди: как, как она могла не заметить? Светлые, черт возьми, волосы! Как и у Терры, и у её отца! Что ей стоило приласкать эту девчонку? Жила бы с ними, как сейчас Оливия, - Это она требует моей казни?
- Мне жаль, Этна. Правда жаль. Знаешь почему я не женат? Не нашёл второй такой же, как ты.
Женщина поднялась на локтях, достаточно для того, чтобы их лица были максимально близко.
- А жениться на шлюхе тебе, видимо, что-то не позволяло?
От неожиданности Филипп рассмеялся:
- А ты что, не против? Хочешь - женюсь? Хоть сегодня? Я, черт возьми, серьёзно! Рыжая, да я ж не раз намекал, дура ты вредная!
- Поздно, - русалка встала, - тебе пора.

***
Оливия стояла у окна. В красном освещении заходящего солнца ее светлые, но все же с жёлтым отливом, волосы были похожи на пламя. Этна молча подошла к ней и обняла сзади:
- Ты свободна.
- О чем ты? - Оливия повернулась к ней. - Скажи, он хорошо заплатил? Ты с ним из-за денег, да? - она умоляю смотрела в глаза русалки, как будто от этого ответа хоть что-то зависело.
- Нет, не за деньги. Ты можешь идти.
- Я всегда могла, - Оливия тяжело вздохнула. - Я в любой момент могла спалить здесь все.
- Почему не спалила?
Девушка опустила взгляд, и, Помолчал пару секунд, прошептала:
- Потому, что люблю тебя. Я пойду с тобой.
- Нет. Прости, но я ухожу на дно. Иначе мне не выжить. Ты можешь забрать столько, сколько сможешь унести…
- Но есть же магия? Давай рискнем? - Этна отрицательно покачала головой. - Но почему? Что я…
- Почему, почему… Потому, что я тоже тебя люблю.

[looolka]

История #10: Золия из Тефайрос, часть 1

Тук-тук-тук: отсчитывают колеса экипажа по мостовой. Клап-клап-клап-клап: бьют копыта лошадей. Так сложно повернуть голову, чтобы улыбнуться толпе: фата и вплетённые в волосы ленты развеваются на обжигающем ветру и тянут мою шею назад с ужасной силой. Королевский свадебный наряд, который я обожала, оказался настоящей тюрьмой. Даже расшитые золотом башмачки с изящной шнуровкой немилосердно впиваются в мои ножки. А уж головной убор вместе с лентами и украшениями весит точно чалма дядюшки Эзопа в первую лунную ночь после паломничества.

Но зато любимый сидит рядом и сжимает мою руку в своей. И это восхитительное ощущение затмевает все неудобства: и наспех приложенный к мозоли лист подорожника, сорванный во внутреннем дворике собора: ох как неловко вышло, но пришлось выронить перчатку, чтобы подобрав её, сорвать его украдкой. Тугая шнуровка корсета ломает мои рёбра. Я даже не надеюсь, что в таком корсете можно сьесть хоть что-то. Скорее бы доехать до Рафаты и скрыться в покоях - платье, приготовленное для королевского обеда, было мягким и струящимся, более похожим на те фасоны найров, к которым я привыкла. Снять с себя ненавистную броню, наконец-то выплести из головы всю эту дрянь и спрятать волосы под расшитым платом, как и положено замужней даме моей семьи.

Но я вовсе не та, кто должен был сидеть в этой карете…

Я заставляю себя приложить титанические усилия, чтобы выпрямиться и помахать рукой. Вспоминаю наказ матушки: «Скоро ты станешь королевой! – она достаёт откуда-то из чулка кошелёк с золотом. - На площади Казней кинь монеты в толпу, там отребье, которое потом за тебя порежет глотки».
В моей голове бьётся мысль: «И что мне теперь делать? Что мне делать с мужем? Матушка, что мне делать с ним? Почему ты мне не рассказала, почему твое лицо искривила улыбка, что значит “Ты разденься, а дальше поймёшь?”».
Бросая монеты, я вижу, как босоногие ребятишки проскочили впереди своих искалеченных отцов, ловя свою долю надежды. Следом выскочили бесформенные простоволосые женщины и немедленно утянули их за уши. Мама, в Тефайрос не приходили нищие.

Фарс зашел слишком далеко. Что со мной будет этой ночью?

Всего лишь каких-то два месяца назад я беззаботно жевала зёрнышко гвоздики и томилась в галерее дома, созерцая уличную жизнь сквозь резные окошки. На моё пятнадцатилетие матушка заставила няню Нариму разослать всем родственникам и другим благородным семьям корзинки с отборными фруктами, сбрызнутыми свежей росой: первую медово-желтую черешню. Невеста на выданье не должна была засидеться дома.
Но до первого предложения или бала мне не полагалось покидать дом. Из доступных мне развлечений было лишь одно: поболтать с подругой на базаре под присмотром нянечек. Алеис, которую ещё так не блюли, поскольку она была худа и у неё ещё не случилось первой крови, наслаждалась свободой и торопливо рассказывала мне обо всех сплетнях столицы:
Начало лето выдалось богатым на события – ходили слухи о неспокойных происшествиях во дворце, а ещё сам кронпринц был ранен!

Новость о выборе невест разлетелась пушечным выстрелом по всей Элинее, и Тефайрос не стал исключением: матушка Лиэла извела меня беспрестанным умыванием с молоком в ожидании гонца, да привратник каждый день высыпал замысловатые узоры из фаргосского песка у порога. Мои младшие сестры, Суара, Делия и Флира, быстро переиначили кукольные игры в бои невест, да так бойко, что няне Нариме пришлось ежедневно пришивать куклам оторванные головы и конечности.

Наконец, когда долгожданный гонец прибыл, матушка самолично спустилась в расшитом серебром платье, в котором она ходила день и ночь целую неделю в ожидании приглашения. Даже не взглянув на меня, застывшую в галерее, она сперва самолично отправилась на мужскую половину в кабинет отца и хлопнула свитком по его письменному столу, разметая векселя. Я услышала её слова: «Получай, идиот, и молись, чтобы твоя дочь стала следующей королевой несмотря на её внешность, и отстань от меня! В моих чреслах нет места для сына, но твоему кузену не видать наследства. Таларен и Фреал выкупим обратно, слышишь?!».

Узнав, что меня пригласили на бал невест, Алеис прекратила общаться со мной, она была в ярости, но моей вины в этом не было: Алеис не была первой дочерью в семье. Но и Анаис, старшую, навряд ли бы позвали – она была горбуньей. Я тоже никогда не чувствовала себя красивой благодаря репликам матушки, которые та регулярно отпускала в мой адрес. И глаза у меня были не те, и рот не тот, и рост, и ступни не были миниатюрными… Я покорно приняла приглашение, готовясь стать всеобщим посмешищем, и предательство подруги ещё больше убедило меня в том, что я недостойна любви.

Накануне отъезда, пока матушка спорила с отцом об экипаже, няня собрала мои лучшие платья, напоила меня отваром из цветов сонного дерева и велела идти спать. Перед сном, уже в кровати, она пришла убаюкать меня словно в детстве и вложила мне в руку черный диск монеты.
- Золия, крошка моя, – её  голос был мягким, но одновременно властным, - уже более пятисот лет на нашем полуострове не было правителей с кровью найров. Ни в Элинее, ни в окрестных странах. Последней правительницей из королевской семьи найров была принцесса Золиана, жившая в в Анкасаре, но она убила себя во время осады крепости, чтобы не стать наложницей, там, где сейчас королевский фонтан в садах Рафаты. Да и не было достойных вождей, мы затерялись между болотами и пустыней.  Не печалься, я сумею тебя защитить даже в Рафаты. Будь самой собой, и всё сложится отлично.
Я сжала в руке её подарок, и отвар погрузил меня в долгий сон. Мне снилась призрачная принцесса в белых одеждах, возникающая из бурлящих вод и взирающая на меня с печалью.

Рано утром Нарима умыла меня, а матушка вытолкала к карете. Сёстры махали мне сквозь окна галереи, моё сердце билось так сильно, что казалось вот-вот выскочит из груди. Я не могла наглядеться на затейливые балконы богатых домов, украшенные коврами и венками из цветов, на суетливых торговок, снующих с корзинами на головах.
У ворот Рафаты уже тянулась вереница экипажей. Нас пустили во внутренний двор, затем усатые привратники, вооружённые пиками, попросили удалиться всех слуг и сопровождающих. Следом по кругу прошла придворная дама со строгим лицом, усеянным накладными мушками. Она сверилась с приглашениями и раздала нам ленты с нумерацией,  приказав разместиться в самой покоях дальней части дворца Рафаты, указав на бесконечно длинный коридор.
В образовавшейся кутерьме некоторым повезло, как и мне – они были в крошечных комнатках, но одни. Другие поселились попарно в покоях побольше, а кто-то даже и группой, и я прекрасно слышала их перебранки и возню.
Моё везение было неожиданным – я неловко мялась со своим скарбом, пока более расторопные девицы хватали слуг за руки и кричали на них, я стояла в уголке, не решаясь заговорить. Когда суета стихла и вестибюль почти опустел, я продолжала стоять на том же месте и сжимать в руке нянину монету. В наступившей тишине ко мне приблизилась девушка с кожей цвета черепицы, осторожно мне улыбнулась, затем ловко подхватила мой сундук и пригласила следовать за ней. Я шмыгнула носом, подхватила второй сундук и посеменила следом. Служанка распахнула дверь комнаты в самом начале коридора и с удивлением воззрилась на кладь в моих руках: «благородная леди не чурается работы, благодарю вас!».

[looolka]

История #10: Золия из Тефайрос, часть 2

Бал был назначен тем же вечером. Я была удивлена, когда после полудня снова пришла та же девушка и встала в уголке:
-  Какую будем делать прическу, благородная леди?
К тому моменту я уже так нервничала, что успела съесть все припасы засахаренных фиников и причесалась сама – как обычно разделила волосы на прямой пробор и скрутила их в два тугих валика вокруг золотой нити.
- К вашей форме лица эта прическа, несомненно, подходит, но сейчас при дворе в моде локоны, – смуглолицая ловко разожгла камин и положила в огонь железный прут, я с опасением наблюдала за её манипуляциями, но она доверительно улыбнулась:
-  Не беспокойтесь, благородная леди, я рада вам помочь, вы – единственная, кто вёл себя достойно этим утром. Позвольте мне завить вам волосы.
Она запорхала вокруг меня, то укладывая причёску, то прикладывая к моему лицу холодные влажные подушечки, то смазывая мои брови и щёки помадами из коробочек. Платье в её руках мгновенно было расправлено, корсет затянут, а рукава взбиты и ловко соединены шнурками с накидкой. В довершение ко всему служанка исчезла и вернулась с белыми нежными цветами.
- Это логравский шиповник, благородная леди, его аромат легкий, а цвет оттенит вашу кожу. А принца заинтригует, ведь обычно этот цветок бордовый. Идите медленно, моя дама, и не задерживайтесь у северной стены зала, если хотите потанцевать с принцем, лучше встаньте у южной подальше от камина. – смуглянка улыбнулась, - Вы еще красивее, чем вас описывала моя крестная, – она извлекла из корсета тёмную монету на плетёном шнурке, – Ойра мое имя, Ойра из дома Таларен, но тсссс!

Бальный зал был великолепен, я никогда ещё не видела такого богатого убранства и стольких красавиц. Кого тут только не было: и дворфийки и сильфиды, носители эльфийской крови, и даже тонкая как нить девушка, покрытая радужной чешуей, изредка облизывавшая губы раздвоенным змеиным язычком. У западной стены виднелась трибуна, за которой стояли наготове музыканты, а большинство кандидаток действительно расположилось у северной стены – там, где были накрыты столики с яствами и казалось прохладнее. Но, помня о словах Ойры, я встала у южной стены, где свет ослеплял меня сквозь затейливые цветные стёкла на окнах и окрашивал мое платье во все немыслимые цвета. Оркестр заиграл заунывную мелодию, и в зал вошла королевская свита. Впереди ступала статная седовласая женщина. Она встала перед трибуной и обвела взглядом зал.

- Старшие дочери благородных семей Элинеи! Сегодня вы удостоены невероятной чести: каждая из вас может присоединиться к королевской семье. Мы должны выбрать из вас ту единственную, чистую, благородную и преданную интересам королевства, которая станет достойной женой для кронпринца Фрэнсиса. Правила отбора невест весьма просты: потенциальным невестам предстоит доказать, что именно они соответствуют всем требованиям династии.  Меня зовут дама Корнелия, и я назначена его высочеством Хавелом Вторым ответственной за проведение отбора. Я предупреждаю вас, что строжайше запрещено использовать магию или магические артефакты, чтобы приукрасить свою внешность, причинить вред сопернице, или справиться с заданием. При обнаружении магического воздействия участница будет изгнана из дворца без права апелляции. - она недобро усмехнулась и махнула рукой куда-то в направлении купола. - Включаем глушители и обратители магических сил.

От этих слов у меня заныло в желудке: я не имела магического дара, однако сама мысль о том что меня отправят обратно домой была невыносима. Внезапно мое лицо обдало ветром и одновременно невидимой силой словно ударило в грудь. Я удивлённо огляделась по сторонам и заметила, как у прекрасной светловолосой дамы, стоявшей справа от меня, внезапно разгорелся докрасна браслет на предплечье - та взвизгнула и сорвала его с себя, оторвав вместе с лоскутом кожи и вдруг её прекрасные волосы превратились в паклю.
Даме слева пришлось не лучше - она упала на колени и стремительно сьёживалась в размерах, завывая. В конце концов на её месте осталась лишь груда одежды. В остальных частях зала тоже творился переполох - некоторые девушки кричали от ужаса, некоторые страдали, и с ними происходили метаморфозы. Оркестр заиграл марш. Слуги суетливо забегали по залу, выводя несчастных под руки и шустро убирая следы их присутствия. Оркестр смолк, седовласая дама улыбнулась и сделала успокаивающий жест рукой, призывая кандидаток к молчанию.

- Итак, первое испытание пройдено, с чем вас и поздравляю. Следующее будет ожидать вас в ваших покоях завтра, а сегодня у нас будет праздник. Прошу вас к столу!
Невзирая на ужасающее начало и тоску по дому, остаток вечера прошёл для меня чудесно: перед началом танцев мы вереницей прошли перед королевской семьей, причем каждая из нас должна была произнести приветствие, назвать своё имя и поклониться - я так волновалась, что вместо заготовленного дома изящного приветствия почему-то приложила большие пальцы рук ко лбу, а затем к губам, точно как бы я приветствовала мою дорогую матушку, но усталые глаза королевы не выразили несогласия, а его величество Хавела Второго несколько развеселила моя оплошность. Проклиная себя за неловкость, я на дрожащих ногах отправилась обратно на своё место, но затем мне полегчало: я видела, как на лице короля по мере движения очереди невест росло раздражение, а королева Элеонор казалась еще более отрешённой.
Я даже целых полторы минуты протанцевала с принцем – он и правда первым делом отправился к южной стене, как и намекнула мне милая Ойра. Меня до глубины души поразило изящество жеста, с которым он протянул мне руку, приглашая на танец. И да, он внимательно вгляделся в цветы в моих волосах.  После танца я была так взволнована, что  не притронулась к еде, мои щёки пылали, образ Фрэнсиса виделся мне повсюду – в складках гардин, среди салфеток, на дне чаши. Кронпринц был прекрасен, куда лучше, чем на гравюрах: его белая кожа казалась мягкой, словна пена взбитых сливок, украшенная лишь мальчишеским румянцем на скулах, а его карие глаза, окружённые веером пушистых ресниц излучали доброту.
В ту ночь я была опьянена эйфорией, мне никак не удавалось заснуть: все это было слишком волнительным и странным.
Но лучшее средство от бессонницы – сладкий щербет, а я помнила, что в самом конце коридора стоял столик с фруктами и напитками.

На следующий день едва я открыла глаза, Ойра вошла в комнату и помогла мне одеться. Я с нетерпением отправилась на завтрак. После в трапезной нас усадили за длинными столами и каждой вручили горшочек с землей. Дама Корнелия сказала, что мы должны вырастить в них цветок – символ нашей плодовитости. Я абсолютно не понимала, зачем, но унесла горшочек в комнату.
Испытания продолжались. Каждый день приносил что-то новое - сложение стихов, знание гербов и цветов благородных семейств, этикет, танцы... Я не чувствовала себя выдающейся, но неизменно проходила в следующий тур. За неделю осталось лишь полсотни девушек.

Но были и скрытые испытания, я поняла это, когда однажды за обедом четыре подружки -дворфийки налетели на экзотические фрукты и вмиг их расхватали. Мне достались лишь хлебцы, впрочем, я опасалась экзотической еды. Но их поступок произвёл неприятное впечатление на остальных. На следующий день пожадничавшие дворфийки покрылись красными пятнами и потом пропали.
Ещё в тот же вечер я видела, как старшая принцесса в сопровождении своего предсказателя говорила с одной из красивейших сильфид. Позже он незаметно появился в саду и подхватил прямо на руки одну из леди-участниц. Наверное, это запретная любовь, ведь эта леди больше не появлялась на отборе.

За эти дни в моём горшочке не выросло ничего. Я обильно орошала его слезами, но семя не дало всходов. Другие участницы хвастались друг перед другом на трапезах, и моё сердечко разрывалось - в день, когда нужно было вручить горшок, я заранее собрала свои вещи в сундуки и обречённо поплелась в общий зал.
У большинства участниц в горшках цвели прекрасные цветы, очень похожие на те что были в саду. Лишь у меня и четверых несчастных горшки были пусты.
Корнелия, седая дама-наставница прошлась перед нами, удовлетворенно качая головой, затем указала пальцем на неудачниц и пригласила пройти в смежную комнату. Как назло, я не смогла сдержать слез, равно как Тереза, Линниа, Верна и Мелирия - те девушки, которые были мне наиболее симпатичны, и которых также постигла неудача. В комнате мы крепко обняли друг друга и попытались утешить. Дама Корнелия вошла без стука и расхохоталась, глядя на нашу печаль:
- Красавицы мои, поздравляю вас! - она снова сделала серьёзное лицо. - Честность крайне важное качество для будущей жены кронпринца. В ваших горшках не было семян, и то, что вы не схитрили, а приняли достойно свое поражение, привело вас к победе. Отныне соревнований не будет, принц поближе познакомится с вами и сделает свой выбор.

Никто из нас пятерых не мог поверить своим ушам, но когда мы не чуя под собой ног вернулись в крыло для невест, то нашли его опустевшим и тихим, лишь наши служанки стояли у дверей их покоев, улыбаясь.
По очереди нам пришлось снова встретились со старшей принцессой.
Я робела, и хотя принцесса была чрезвычайно любезна, в её глазах не потухал холодный огонёк: мне казалось, будто в её присутствии птицы умолкали, а цветы отворачивали свои головки, чтоб ненароком не поспорить с ароматом её духов. Аквитанская лаванда, розмарин и фенхель плыли за ней шлейфом.
С того дня мы проводили свои дни за вышивкой и прогулками по саду. Я втайне мечтала о победе, но понимала, что я никто по сравнению с соперницами:
Тереза пела вечерами у окна так нежно, что казалось, мир замирал – из моего рта вырывалось лишь кваканье, и сторожевые собаки у стен Рафаты начинали выть.
Линния расчесывала свои серебристые волосы, совсем как у королевы - я казалась обожженной солнцем крестьянкой со своей смуглой кожей и черными волосами.
Верна вышивала волшебные цветы - я лишь путала нити и колола пальцы иголкой.
Мелирия тонкими пальчиками перебирала струны арфы - я роняла бубен на пол и служанки сбегались в ужасе.

Ойра закатывала глаза в ответ на мои переживания и настаивала, чтобы я не забивала себе голову ерундой, а гуляла по саду как можно дольше:
- Загар не портит вас, благородная дама, а наоборот, делает вашу кожу бархатистой. Не уподобляйтесь остальным – палящее солнце лишь подчеркнет вашу красоту. Если вы не хотите стать смуглой, гуляйте ночью: сидеть взапети вредно вашей фигуре.
Но я ужасно боялась сада. Нет, не только фонтана, над которым погибла бедняжка Золиана, но и обилия цветов вокруг него, над которыми жужжали ужасные насекомые. Да и птиц и всего, что летает, я боялась, как огня: в Тефайрос ещё совсем ребёнком я однажды увидела мёртвую жабу во внутреннем садике: ужасное животное, полное бородавок и нарывов, вестника беды. В довершение ко всему прилетела сорока и стала её клевать, и мухи кружились роем вокруг.  Это событие настолько отпечаталось в моей памяти, что следующие пять лет я не выходила из дома, и это продолжалось бы вечно, если бы отец не приказал вырвать с корнем все апельсиновые деревья и кусты роз, да заложить землю мраморными плитками...
Но в эту ночь Ойра была невыносима, она припомнила мне и дюжину воздушных булочкек из пшеничной муки с начинкой из волос ангела – волокон тыквы, запеченной в сахаре, съеденных на завтрак, и жаркое из оленины на обед, и то, как к вечеру после пирога с голубикой шнуровка корсета моего платья лопнула с оглушающим треском.
Я поддалась её настойчивым уговорам, но прихватила с собой якобы в подношение фонтану Золианы лиловые летние сливы и вышла на цыпочках в сад. В небе плыла луна, жара спала и деревья шелестели серебристыми кронами. Я оглянулась на окна Рафаты  и  торопливо откусила кусок от самой спелой сливы. Если где-то я и могла безнаказанно полакомиться, так это в лабиринте кипарисов у фонтана. Но едва я вошла в лабиринт, то чуть не выронила корзинку из рук: принц сидел на краю фонтана Золианы и казался почти призраком в лунном свете. Он был идеально красив, его локоны выбивались из-под головного убора.
Я почувствовала себя неуклюжим гигантом, мои шаги, казалось, были слышны на весь Рафаты что там на весь Ольбул. Я торопливо присела в поклоне, стараясь проглотить сливу, но принц не шелохнулся. Он водил ладонью по поверхности воды и его взгляд был потерян. Я тихонечко кашлянула.
Он вздрогнул и посмотрел на меня. Луна отражалась в фонтане, украшая его лицо бликами. На его губах промелькнула улыбка.
Я повторила реверанс. Принц улыбнулся уже более отчётливо.
- Как вам здесь в Рафаты, Золия из Тефайрос?
- Здесь… здесь очень красиво, ваше высочество кронпринц Френсис, - я так впечатлилась тем, что он произнес моё имя, что поспешно сделала ещё один реверанс и чуть не споткнулась, запутавшись в подоле платья. Меня бросило в жар от осознания собственной неуклюжести.
Принц снова улыбнулся и стряхнул с руки капельки воды.
- Что вы думаете о процессе отбора?
- Я полагаюсь на госпожу Корнелию, ваше высочество. - я смешалась, - Теперь нас всего пятеро, и надеюсь, что госпожа Корнелия сможет выбрать вам достойную жену.

- В этом то и ирония, милая Золия, у меня нет права выбора собственной жены – Фрэнсис качнул кудрями и повернул голову к луне - на его скуле отразился струящийся свет и стала заметна маленькая щербинка, а ресницы отбрасывали такую длинную тень, что моё сердце ухнуло куда-то к желудку, а во рту пересохло.
Я залюбовалась им, но в этот же момент свет луны усилился во сто крат, и мне в лицо полыхнуло смрадом. С неба стремительно спускалось огненное чудовище, сверкающее искрами - гигантская отвратительная птица, выставившая вперед искривлённые когти, словно намереваясь унести моего любимого.
От страха я позабыла о хороших манерах и закричала изо всех сил, казалось, мой рот стал бездонной пещерой, а язык – колоколом. Я кричала от ужаса и, сама не зная почему, запустила в ужасную тварь пригорошней слив, а затем и корзинкой. После, когда она оскалилась на меня, я задрала юбку и сняла с ноги башмачок - единственное острое, что у меня было, и со всей силы вонзила каблучок в её ужасные лапы.
Мне показалось что я кричала целую вечность, колошматя тварь башмаком снова и снова, обзывая её самыми страшными ругательствами, какие слышала от слуг, но тут подоспела королевская стража с копьями, и после пары тычков и ударов факелами чудовище улетело, взмыв над стенами Рафаты. Кронпринц был растрёпан, но невредим. Он рассыпался в благодарностях, но я так устыдилась своего поведения, что сбежала в покои.
- Я вела себя как базарная торговка, – плакала я, пока Ойра лечила мои порезы и чинила подол платья, - ненавижу всё, что летает! Зачем ты отправила меня гулять, зачеееем?
Ойра по-матерински гладила меня по волосам и утешала, но без толку. Я тихо проплакала всю ночь, а наутро и вовсе разревелась в голос, увидев в зеркале своё опухшее от слёз лицо и ужасную царапину - теперь уж точно отправят домой с позором.

Я решила не выходить к завтраку, но подруги постучались в мою дверь, будто вызывая меня.
В щёлочку я увидела, как они стояли перед моей дверью, взявшись за руки и тихонечко пели.
Перед ними на полу лежало серебряное блюдо, выложенное капустными листьями, и посредине красовался огромных размеров надломленный гранат. Дама Корнелия оставалась поодаль и как только девушки закончили пение, выступила вперед вручая мне гранат.
- Дама Золия из дома Тефайрос, в минуту опасности вы защитили принца ценой собственной жизни, и за это вы были выбраны достойнейшей из соперниц.
С того дня моя жизнь закрутилась безумным вихрем: я вернулась в Тефайрос за два дня до свадьбы, и матушка покрыла меня поцелуями; отец сидел надутый и довольный, словно откормленный вол, излучая всем своим видом безмерную радость.
Гонцы доставили к дому свадебный наряд – платье королевы-матери Хавела, многочисленные портнихи обступили меня тесным кругом, а придворный маг залечил царапину на моем лице, сжигая янтарную глыбу на импровизированном алтаре.

Фата снова развевается и оттягивает голову назад, я прикладываю все усилия, чтобы сохранить осанку и невольно стискиваю его руку: теперь мы одно целое, мой милый. Глаза мужа смотрят насмешливо и ласково, наверное, всё не так плохо, и богиня найров И-Фхин защитит меня и направит. Вдалеке из августовского марева выплывает золотистый силуэт зубчатых стен Рафаты, и моё сердечко бьётся все сильнее, а в голове звучит наказ няни Наримы:
«Иди, девочка моя, прилепись к своему мужу, будь милосердна, чти традиции твоей семьи и мужней, но не верь никому кроме себя самой.
Ойра будет твоими глазами: я слишком стара, чтобы защищать тебя вечно.
Твоя роль - дать принцу наследника.
Никогда не спорь с рыжеволосыми.
Не пей воду из фонтана горя Золианы.
Не жадничай за вечерней трапезой».

[looolka]

История #11: смотрительница Триллис

Люди невыгодно отличались от зверей и растений тем, что никогда не знали, что им нужно. Они вечно маялись, носились с вопросами, ответы на которые не сделали бы никому лучше, и искали Cмысл. Непременно с большой буквы и непременно общий на всех. Триллис недолюбливала людей за это, а еще за постоянную необходимость врать, как из вежливости, так и с корыстными целями. А вот желания растений были абсолютно понятными и естественными. И в шелесте, поскрипывании, запахах и цветах можно было запросто различить незаметные просьбы напиться, добавить солнца или удобрений. Животные же подчас чуть ли не словами говорили, ну так на то они и волшебные. Кто же будет в поместье кронпринца держать обычных коз да коров?

В помещении Триллис всегда чувствовала какой-то неясный дискомфорт, а дворцовое общество наводило на нее тоску. Сад был для нее отрадой, самым уютным местом. По-настоящему счастливой она чувствовала себя лишь в нем. Уход за цветами, чистка перьев королевского грифона и прятки с пикси заполняли ее дни радостным умиротворением. К тому же, там она чувствовала себя нужной. Практически каждое растение в саду нуждалось во внимании и ласке. Она как-то пыталась обучить этому садовников, но те только качали головой. Один даже пожаловался управителю, мол она его целоваться с цветами заставляет. Глупо и смешно, она ведь не о поцелуях говорила, а о том, чтоб прислушаться к растению. И кронпринц поддерживал ее интересы, привозя все новые и новые экзотические растения. У них в саду даже разумное растение было, правда оно, кажется, само завелось. Маленькое порхающее семечко с весьма скверным характером, которое даже Францис едва замечал. За любовь к подшучиванию над парочками девушка про себя называла его Проказником.

И все было бы прекрасно, но сердце Триллис вдруг потеряло покой. Оно то начинало стучать прямо у горла, то замирало пропуская удары, то ныло неясно и тоскливо. И все это лишь потому, что девушка внезапно повзрослела. Она сама этого не ожидала, даже посмеивалась над бесконечно шушукающимися придворными дамами. Но одним ясным сентябрьским утром просто застыла, увидев как кронпринц нежно уговаривает пепельного змеехвоста потерпеть, пока старенький лекарь Алвен исправляет поврежденную где-то чешую. Казалось бы, Францис часто возился с животными, но, почему-то, именно в тот день это было настолько трогательно и красиво. Триллис все стояла в тени платанов, глаз не могла оторвать. Но стоило кронпринцу пошевелиться, как вдруг испугалась и с колотящимся сердцем сбежала в резную беседку на другом конце сада. С тех пор она не знала куда себя деть, безумно смущаясь в присутствии Франциса, и изнывая от тоски, когда он уезжал из поместья. А ведь они всю жизнь были знакомы и раньше много времени проводили вместе в зверинце и саду, пусть и разговаривая не слишком часто. Тогда все было просто и даже неловкие ситуации в которые их вовлекал Проказник совершенно не смущали ее. Она лишь посмеивалась над самой возможностью отношений с принцем.
Теперь же Триллис скучала по этой легкости и злилась на себя за дурацкие, никому не нужные чувства, и даже Проказника было не в чем обвинить, ведь он уже давно не показывался.
Время шло, осень сменилась зимой, а вслед за ней пришла весна. В саду расцветали одни растения за другими. Это всегда было радостное время наполненное жизнью и предвкушением. Тепла, солнца, роста, нового. Триллис практически ощущала как по стеблям и стволам текли соки, как оживала земля. Как пламя в ее груди становилось все ярче и теплее.
Принц часто уезжал из поместья, а она ждала,  да и сам он кажется был только рад возвращаться. Он всегда был нелюдим и проводил много времени в саду,  необходимость выбираться в столичную резиденцию его выматывала. Но Триллис как то вдруг стало понятно что “в саду” по сути то же самое что и “с ней”. Принц тосковал по саду, а значит по времени которое они проводили вместе, по ее рассказам о волшебных цветах и по долгим вечерам в зверинце. В попытке порадовать, она старалась подготовить что-то удивительное к каждому его возвращению. Удалось даже изумрудные лианы уговорить расцвести, а ведь они никак не могли прижиться в непривычном климате. Но она справилась и в вечерней тьме южной оранжереи до самого лета светились удивительные сине-зеленые цветы.

Увидев их впервые, Францис был очень впечатлен. Они до глубокой ночи любовались на лианы, а перед тем как все же разошлись кронпринц даже попросил Триллис о помощи. Она была так счастлива неожиданному сближению и даже не думала отказывать. Так что на следующий день легко соврала страже, что видела, как на принца напали, как он храбро отбивался, но был ранен и теперь ему необходимо время, чтоб восстановиться. Целых две недели Францис провел в поместье и почти каждый день они перекидывались хотя бы парой слов. И Триллис казалось что в его глазах она видит то же самое чувство, что изводило ее саму. Но, к сожалению, обязательства продолжали уводить  кронпринца из поместья, и с каждым разом на все более долгое время. В его отсутствие девушка впадала в  оцепенение, словно яблоня зимой, а короткие возвращения домой были редкими вспышками лета в ее маленьком мирке. Лишь однажды, почти полтора года спустя он снова задержался надолго, и Триллис была рада этому, даже если принцу пришлось опять соврать о нападении.

От остальных жителей поместья девушка окончательно отстранилась. Нет, она по прежнему разговаривала и с садовниками, и с доктором, но это все было легким шелестом листьев. Она ничего не чувствовала к этим людям, ни дружелюбия, ни раздражения, и перестала даже ночевать в помещении окончательно поселившись в саду. Умение обращаться с растениями от этого только выросло и за два года она создала настоящее произведение искусства. Это помогало отстраниться от тоски, а неизменное восхищение принца позволяло чувствовать незримую близость.
Но в начале лета Францис внезапно уехал на целый месяц. Вернее, уехал не столь уж внезапно — о помолвке принцессы Елизаветы слухи доходили даже в столь уединенное поместье. Но обычно он не задерживался в столичной резиденции дольше положенного и старался хотя бы день-два урвать дома. Триллис уже всерьез беспокоилась, когда гонец привез ей короткое письмо запечатанное личным перстнем кронпринца. Он написал ей! Персонально ей! В письме Францис просил взять малую гидру и привезти в Рафаты в ближайшее время. Интересно, зачем ему достаточно опасное животное во дворце? Гидра конечно разумная, да и принца слушается идеально, но все же может и покусать кого, а зубы то у нее ядовитые. Ох, а еще она хоть и малая, а так-то очень даже большая, придется отдельную повозку организовывать.

В общем, гидру Триллис привезла, хоть это было и сложно. Она заслуженно гордилась собой, да и принц ее поблагодарил. Даже сказал что она единственная на кого он может положиться в столь непростых делах. Он выглядел уставшим и напряженным, но девушка чувствовала себя по-настоящему особенной. Достойной доверия. И с удовольствием привозила в столицу разных животных еще несколько раз. Однажды принц даже попросил ее выпустить феникса самостоятельно, и она видела как тот радостно полетел к Францису. Жаль только леди, которая ехала рядом с принцем испугалась.

Город же полнился слухами и сплетнями. Все обсуждали Отбор Невест и строили догадки насчет будущей королевы. И конечно новости проникли и в стеклянную оранжерею, которую Триллис выстроила вокруг себя. Она услышала о скорой свадьбе, когда уезжала из дворца. Оказалось неожиданно больно. Нет, она не была такой уж наивной, чтоб думать будто принц женится на ней, несмотря на то, как им хорошо вместе. Но подготовиться к тому что принц вообще женится, к тому же уже в следующем месяце тоже как то не вышло. Мир, выстроенный за последние два года трещал и шатался, лишенный центра и точки опоры. Хотелось остановить время, обернуть вспять, оказаться опять в темноте среди сияющих изумрудных цветов. Сбежать в свой маленький сад. Их маленький сад.

Но дома, в поместье тоже  было плохо. Впервые в жизни она почувствовала что все вокруг не настоящее. Слишком правильные дорожки, аккуратно подстриженные кусты и деревья которые попросту не могут расти рядом. Место которым еще вчера она любовалась, сегодня давило и казалось неестественным. Нужно было срочно все пересадить и изменить, разрушить и построить заново. Почти три недели она гоняла садовников и рабочих, уговаривала деревья прижиться на новых местах, но лучше не становилось. И в день, когда Францис повел свою невесту под своды храма, Триллис поняла что в этом саду уже ничего не исправить. Так уютно как раньше уже не будет, потому что дело не в растениях, а в ней самой. До самого вечера она просто сидела под старым ясенем, смотря в никуда и силясь придумать как собрать себя заново. Но внезапно, ее мысли перебило пугающее ощущение смерти чего то близкого и знакомого. Девушка потянулась всей своей сутью за этим ощущением желая помочь и спасти…

… и оказалась в совершенно незнакомом лесу перед лежащим на земле давним другом Проказником. Он внезапно чуть шевельнулся и начал зарываться в землю, а уже через несколько минут Триллис зачарованно наблюдала за первым ростком совершенно неизвестного ей деревца. И в ее душе снова горел огонек восторга и надежды на прекрасное будущее.

[looolka]

История #12: Кумонид, часть 1

Редко кому удаётся увидеть ботанические сады закрытой резиденции Ишаны, и никому из этих редких счастливчиков не удавалось сдержать возгласов восторга и удивления при виде разнообразных растений, собранных кронпринцем со всех уголков мира. С самых удалённых островов и затерянных атоллов везут торговые корабли несметного флота Элинеи саженцы и семена для единственного наследника могущественного трона.

Здесь есть и переливающиеся всеми цветами радуги хищные кактусы-Диробавы, и поющие в полнолуние цветы Миро. Есть и легендарное Древо Мудрости, покрытое тысячелетними мхами. Во фруктовом саду ждут кронпринца райские плоды -  никому другому не позволяется даже прикасаться к волшебным хрустальным бананам и кроваво-красным бирунам. Сотня самых лучших садовников под руководством главной садовницы Мириэль днём и ночью ухаживает за редкими растениями: поливает, опыляет, расчёсывает и приглаживает.

Есть в саду и никому неизвестные растения из позабытых земель. Никто уже и не помнит даже капитана, что вёз их долгими месяцами через бури и штили, надеясь выгадать улыбку принца и прилагающийся к ней титул и спокойную старость. Никто не знал, что за плод вызревал на неказистых узловатых ветвях одного из таких растений. Если бы знал кронпринц, что за волшебство зреет в дальнем углу его необъятного сада, не сорвал ли бы он кожистый плод, не растоптал ли бы в жёлтой пыли тропинки, на радость хищным Диробавам?

Глубокой тёмной ночью на исходе лета из неопрятного маслянистого плода вылупился Кумонид. Раскрыл круглые чёрные угольки глаз, расправил тонкие крылышки, сделал первый вдох напоённого ночными ароматами тонкого воздуха и почувствовал Голод. Древний как корни гор, необъятный как океан, острый как абидинский кинжал - Голод. Но ни фрукты и ни листья, ни птицы и ни звери не могли утолить этот голод. А только настоящая большая, чистая, жертвенная и самоотверженная, горящая и обжигающая любовь. В крайнем случае, хотя бы мимолётная влажно-миндальная интрижка.

В последний жаркий день лета принц Францис и садовница Мириэль шли по извилистой дорожке главного сада. Говорили, разумеется, о растениях. Принцу было неудобно и жарко в камзоле с длинным рукавами. Лёгкая светло-зелёная с простым неглубоким вырезом туника Мириэль почти целиком открывала её тёмные ноги, оплетённые почти до колен ремешками лёгких кожаных сандалий. Ногти на ногах были выкрашены хной, по странному обычаю её жаркой южной родины. Её пухлые губы выгодно отвлекали взгляд от слегка неровно посаженых серых глаз и непропорционально маленького носика кнопки - видимого следа небольшой примеси эльфийского наследия. Нежный едва ощутимый ветерок играл прядью волос, выбившейся из в остальном безупречной причёски молодой садовницы, норовя прикоснуться тёмным шелковистым локоном то к шее, то к щеке принца. Погружённый в разговор принц отмахнулся от игривого щекотливого ветерка как раз в тот момент, когда под ноги ему подскочил липкий корень мундрагоры, и грациозный принц, взмахнув руками как крыльями, упал прямо в сильные руки Мириэль. Руки принца сами собой обхватили её крепкую талию, лицо уткнулось в грудь, а нос сполна вкусил пряно-землистого аромата её кожи. Оба неловко застыли всего на один нерешительный миг, как громом поражённые столь стремительным сближением их тел. Но уже через мгновение принц отпрянул от Мириэль, и оба склонились в почтительном молчаливом поклоне друг перед другом. И вскоре два самодостаточных человека продолжили свой разговор о разновидностях цветов кадупулов. А из под листа раскидистой мундрагоры смотрел им вслед голодными угольками глаз один молодой и ещё не очень изобретательный Кумонид. К несчастью для него, Мириэль собиралась в одну из своих экспедиций и вскоре ему пришлось искать другого партнёра для принца.

Много странных совпадений случалось в ботаническом саду в первую луну осени. Бывало, что пчела жалила младшего садовника так неудачно, что полное ведро воды оказывалось вместо цветочной клумбы на тонкой рубашке смотрительницы зоопарка Трилисс, нескромно вылепляя контуры её маленькой округлой груди. Бывало, что шипы на обычно аккуратно подстриженных кустах цепляли принца за одежду, открывая случайному взгляду смотрительнцы его нежную молочную кожу. В смотрительнице было что-то такое, что сбивало Кумонида с толку и к середине осени молодой гном почувствовал, что любовной искры между наследным принцем и смотрительницей зоопарка не больше чем между кальмаром и альбатросом. Да и принц стал часто бросать долгие взгляды как раз на самые любимые укрытия молодого Кумонида. Набравшись смелости, а больше от отчаяния с голодухи, Кумонид пересёк песчаный пятачок у входа в сад и спрятался между цветочными кадками, лично отобранными принцем для украшения главного зала дворца Рафаты на праздник урожая.

Человеку сложно представить, с какой жадностью накинулся Кумонид на придворную жизнь. Интриги, драмы, измены! Тут громогласный барон тайком от жены гладит по колену быстроглазую служанку, а та чуть больше выгибает спину, пролетая мимо него. Все трое прекрасно знают, что эта интрижка закончится к середине весны дежурным скандалом и небольшой фермой в подарок будущему бастарду, но пока все трое с упоением играют свои роли. Там к конюху в каморку бегают пажи и подмастерья, пересказывая на утро друг другу невероятные истории одна другой чуднее. А вот тот старик-генерал настолько крепко дремлет в уголке, что многие пары решают не обращать на него внимания во время своих утех - на радость блестящим глазкам под кустистыми бровями генерала. И, конечно, была в замке повариха. Её мудрого совета искали не только слуги, но часто и благородные обитатели дворца. Именно подглядывая за ней Кумонид узнал о силе полутонов - о привлекательности прерывистого шёпота, о манящем танце теней от одинокой свечи, о тайне мускусных ароматов. Привороты и отвороты безо всякого волшебства давались поварихе легко и естественно. Быстро взрослеющий Кумонид уже не подстраивал балаганные подножки, а вместо этого всего лишь «случайные» встречи, перемежаемые томными ожиданиями, сходящиеся в итоге в одну большую идеальную случайность - в нужное время, в нужном месте и никого лишнего поблизости. Кроме, разве что, старого генерала и самого Кумонида.

Всё это притупляло вечный голод на время, но не могло его утолить. Несколько раз Кумонид выбирался в город и даже заходил в припортовый притон. В притоне были рабы любого пола со всех концов света и посетители обычно приходили туда с одной единственной мыслью. Каждая ночь в притоне погружала Кумонида всё глубже в тёмные недра смертной похоти и даже как будто утоляла Голод. Но следующим утром жестокое похмелье резало Кумонида изнутри миллионом кривых ножей, а Голод возвращался с новой силой.

В поисках настоящей любви Кумонид долго пытался подловить Короля с Королевой. Ведь они столько лет вместе и слухов про неверность кого-то из них во дворце не водилось. Но придворные заботы не оставляли им ни мгновения наедине. Удобный случай выдался в начале весны. В столицу прибыло посольство из дальней и очень воинственной страны Рух. Было известно, что Рух собирался потребовать от Элинеи дань за пропуск кораблей через свои воды и в воздухе витало неповторимое ожидание большой войны. По требованию посла королевская чета должна была принять его без посторонних.

Пока властная пара готовилась к приёму посла, Кумониду удалось прочувствовать их любовь. А они бесспорно друг друга любили. Но любовь у них была спокойная, как вода в колодце - глубокая и холодная. Королева советовала как лучше начать беседу с послом и в её низком уверенном голосе таилась нотка теплоты. Такая же нотка звучала и в ответе Короля. Но не более. Едва уловимая тень, растаявшая без следа в мгновение ока, стоило только дверям зала впустить посла Руха. Высокие каблуки посла чеканили строгий ритм, прямая как шпага спина и холодный взгляд выдавали бывалого воина. Посол на ходу осмотрел приёмный зал, убеждаясь, что его требование о встрече наедине соблюдено. И вдруг посол запнулся, нарушил чеканный ритм каблуков по мраморному полу. «Не может быть, они держат кумонида прям здесь во дворце. Но только самые выносливые воины могут выжить поблизости от этого создания! В армии Руха есть элитный отряд отборных бойцов, каждый из которых провёл месяц на острове с кумонидным деревом. И лишь один из дюжины возвращался с того острова. - думал посол. - Значит и охранники за дверями, и сам король, и сама королева… Какова же сила их действующей армии, если прошедшие Испытание просто охраняют дворец?». К хоть и скрытому от посла, но большому удивлению правителей Элинеи Рух не выставил ожидаемый ультиматум. Вместо этого страны подписали договор о вечной дружбе и торговле. И уж точно никто во дворце не связал такой поворот событий с мелким гномом, которого можно было иногда краем глаза заметить в тёмном углу шумной дворцовой кухни.

[looolka]

История #12: Кумонид, часть 2

С течением времени тело Кумонида начало меняться. Крылья окрепли и приобрели нежно розовый окрас с переливающимися прожилкам. Круглые глаза уменьшились и даже начали менять форму. Разглядывая в зеркало свой вздёрнутый носик и длинные ресницы, острые скулы и обтянутую бархатной кожей круглую макушку, Кумонид задавал себе вечный вопрос: «Кто я?» Ему уже достаточно довелось увидеть в укромных уголках дворца и ярких комнатах припортового притона. Достаточно чтобы понять - он не мальчик и не девочка, не мужчина и не женщина. Он - странный гном-уродец, сочетающий в себе черты всех возможных полов. Но почему же его, такого бесполого, так мучал эротический Голод?

Долгое время всех во дворце можно было легко разделить на мужчин и женщин и Кумонид уже начал думать так и будет всегда. Однако на первый летний бал, на помолвку младшей сестры приехала из самой Аквитании принцесса Катарина. Её прямое как карандаш тело, облачённое в слегка изменённого фасона мужской камзол, огненные волосы, собранные в тугую короткую косу, пронзительные в своей уверенности серые глаза и широкая стремительная походка - всё в старшей принцессе манило молодого гнома. Катарина была мужественна, но не груба, уверена в себе, но не заносчива, обладала невероятной силой и ловкостью, но не бахвалилась ими. Гному казалось, что, разгадав её загадку, он сможет лучше понять и самого себя.  И он день и ночь крался тенями жадно ловя каждый жест Катарины.

Спутником при старшей принцессе был крайне расфуфренный франт. Его дни наполняли разнообразные рубашки с оборками, вплетание цветных лент в свои длинные тёмные волосы, многочасовые ванны с ароматическими маслами, разговоры с драгоценным камнями. Он настолько не подходил Катарине, что Кумонид твёрдо решил это исправить. Он подстраивал так, что Катарине попадались на глаза то разгорячённые тренировочным боем гвардейцы, то вернувшиеся с богатой добычей ловкие охотники, то велеречивые поэты. Но ни на кого из них принцесса не реагировала. Так продолжалось пока Кумонид не решил взяться за её спутника и не подослал к нему в ванну новую служанку. Её по-деревенски румяные щёки и округлые плечи притягивали взгляды многих обитателей дворца. И франт действительно казалось попался на наживку - он тихим шёпотом долго уговаривал служанку на что-то и в конце-концов, довольно кивнув, вложил ей в ладонь увесистую серебряную монету. А ведь это больше жалования кухонной служанки за год!

Довольный Кумонид едва дождался ночи, когда робкая тень служанки проскользнула в покои катарининого франта. Гном серой мышкой метнулся в щель закрывавшейся за служанкой двери и притаился за сундуком в ожидании постельной сцены. Он многое видел в припортовом трактире и его уже сложно было чем-то удивить. Но он был совершенно не готов к тому, что устроил спутник Катарины. Возможно, это был какой-то ритуал или обряд, в котором участвовали помимо обнажённого тела служанки разнообразные камни, артефакты, зелья и приговоры. Волшебное таинство сложно было назвать чем-то любовным или эротическим, но от увиденного уши у гнома горели огнём, а на следующий день новенькая служанка сказалось больной и весь день спала под тонкой рогожей на жёсткой деревянной полке, служившей ей постелью. А Кумонида мучало такое похмелье, какого не бывало после самых запойных вылазок по притонам. Зато его теперь намного меньше волновали вопросы о загадочном спутнике старшей принцессы.

Кумонид носился по дворцу, мастерски подстраивая счастливые случайности. Принцесса Евгения, которая давно засматривалась на фрейлин королевы, казалось совершенно не интересовалась ухаживавшим за ней герцогом, пока не узнала про его гарем на островах умм-Кальба. Накануне герцог непостижимым образом заблудился в коридорах дворца и оказался на галерее, с которой увидел Евгению в обществе придворного портного. Портной показывал новое платье на служанке с подходящей фигурой, а Евгения, чуть прикусив губу, находила всё новые вопросы и поводы провести кончиками пальцев по струящейся вдоль молодого тела тонкой ткани.

Интересной загадкой была юная Эсфирь. Она участвовала во всех событиях во дворце, но при этом всегда оставалась чуть в стороне, всегда больше наблюдатель, чем участник. В своём дневнике Эсфирь планировала свою будущую жизнь до самой старости. Она не собиралась жениться ни на каком наследном принце, чтобы не тратить время на бесконечные церемонии, заседания и приёмы как королева Элеонора. Не собиралась она идти наперекор всем и добиваться своего в тяжёлых битвах как Катарина. Слишком высок риск и очень труден Путь к признанию. Не хотела Эсфирь для себя и загадочной судьбы Элеонор-писательницы: делать что-то вдали от придворной жизни, путешествовать без свиты неизвестно, где — это же просто скучно! План жизни включал в себя брак с подходящего возраста наследником баронского титула, несколько очаровательных детишек и маленькую, но очень изысканную придворную свиту. И никакой пошлой романтики!

Кумонид сначала пытался устроить что-то проверенными кухаркиными методами. Играл случайными лучами света, манящими землистыми ароматами, загадочными отзвуками дворцовых коридоров. Но выбранный им молодой маркиз был настолько застенчив и неуклюж в обществе Эсфирь, а сама она была настолько погружена в свои планы, что даже искорки интереса пробудить не удавалось. Тогда он решил действовать совсем иначе и подстроил всего одну ошибку разносчика почты - тот перепутал покои и принёс Эсфири хозяйственный отчёт наместника из родового имения застенчивого маркиза. И это сработало! Эсфирь внимательно прочитала отчёт и сама пошла отдавать письмо исконному получателю, хотя вполне могла послать служанку. Она сразу воспользовалась этой возможностью и расспросила маркиза совсем чуть-чуть о его родных землях. Рассказывая про свою родину маркиз совсем перестал стесняться и с упоением описывал бескрайние поля, густые леса и прохладные реки, по которым он так скучал в Рафаты. А Эсфирь отмечала как много маркиз знает о положении дел и как активно в них участвует - он подробно описал излучину реки, где следующей весной собирался устроить новую деревню для своих подданных. Впрочем, Эсфирь ещё сомневалась, ведь маркиз всё же не совсем барон. Конечно это куда более завидный титул, но не слишком ли много скучной политики ожидает миледи Эсфирь? Кумонид подстроил ещё несколько случайностей того же рода, но они мало повлияли на решимость расчётливой Эсфирь придерживаться записанного в дневнике плана.

В один солнечный день маркиз занимался фехтованием на озарённом рассветными лучами песчаном дворике. А совсем рядом под платаном устраивалась для завтрака Эсфирь со служанками. Для любой другой пары это была бы идеальная ситуация, но маркиз все свои усилия прилагал к фехтованию, даже не думая произвести впечатление на принцессу, а Эсфирь продолжала перебирать в уме наследников баронских титулов. Вспомнив детские шалости, Кумонид вдруг послал мышку прямо под ноги маркизу. Тот оступился, пропустил выпад и клинок соперника рассёк белоснежную рубашку маркиза. В лучах рассветного солнца заблестели капельки пота выступившие на рельефной груди и кубиках пресса маркиза. Он всё ещё не замечал Эсфири под платаном, зато та наконец-то внесла изменения в свой план: если кто-то заботится о своём теле и своём доме, можно быть уверенной, что и о семье будет заботиться не хуже.

Роман Эсфири с маркизом воодушевил Кумонида, но в то же время пробудил в нём новое чувство кроме Голода. Это было очень странно и неприятно - молодому гному захотелось найти что-то для себя. Не обязательно пару, а скорее найти своё собственное место, понять смысл своей жизни. Хотя бы понять про самого себя - кто я. Мальчик, девочка, что-то ещё? Зачем я и для кого я?

Задумчиво крадясь по знакомым теням гостевого крыла дворца он случайно оказался перед комнатами сильфов. Вопреки обыкновению у дверей стояла охрана, которая не пускала внутрь ни гостей, ни даже слуг. Охранники-сильфы были очень строги и недовольны. Из их разговора Кумонид уловил, что один из членов делегации занимается чем-то неприличным, чем полагается заниматься только дома на островах. Кумониду стоило огромных трудов прокрасться в запретные покои и то, что он там увидел, навсегда изменило его жизнь.

В небольшой наполненной солёной водой ванне лежала молодая сильфа. Она выглядела сонной и уставшей, и в то же время сосредоточенной и напряжённой. Других сильфов поблизости не было. Кумонид подумал, что вряд ли ванна как-то связана с неприличным действом и ещё раз обошёл все комнаты. Но в других комнатах всё было ещё более обычным, и остальные их обитатели занимались куда более обыденными делами - пили, ели, писали письма и вели разговоры. Вернувшись к ванне Кумонид застыл как громом поражённый. Сильфа едва заметно изменилась. Для любого другого эти изменения были бы совершенно незаметными, но только не для Кумонида. Волосы сильфы стали жёстче и прямее, лицо удлинилось, глаза уменьшились, а нос набрал чуть-чуть мясистости. Были некоторые изменения и в её теле. Грудь чуточку потеряла объём, плечи слегка раздвинулись, а бёдра наоборот как-будто свернулись внутрь. Кумонид понимал, что стал свидетелем начальной стадии метаморфоза.

Сама идея радикального перехода из одной формы в другую глубоко проникла в самую суть Кумонида и разрушила его мир. За свою жизнь во дворце он свёл вместе бесчисленное количество пар (и несколько больших групп), но во всех прежних случаях он мог чувствовать каждого участника, мог описать их парой предложений, знал их тайные желания и предпочтения. И ничто из этого не менялось. Это были незыблемые правила игры, от которых теперь не осталось камня на камне.

Кумонид боялся признаться себе, что больше всего его пугал неожиданно полученный ответ на свой самый болезненный вопрос. После сильфы в ванне он осознал, что и он сам только фаза, временная форма. Его ждёт неизбежное превращение во что-то другое, что разрушит его тело, использует накопленную жизненную силу и отбросит всё то, чем Кумонид является сейчас, как бесполезный мусор.

Объявленный в середине лета отбор невест для кронпринца должен был бы стать Кумониду подарком. Но он уже слишком хорошо знал принца, который скорее будет дружить с фениксом, чем флиртовать с благородными барышнями. Почти без интереса Кумонид свёл нескольких отвергнутых невест с баронскими и герцогскими отпрысками, которые всегда в избытке водились в Рафаты. И вместо подглядывания за нескончаемым потоком молодых женщин Кумонид сбежал из дворца в ботанический сад. Он не был там почти год, но сад изменился мало. Вот только на месте, где тянуло крючковатые сучья ветвей его родное дерево, теперь красовался пошлый розовый куст, выставивший на всеобщее обозрение свои бесстыдно распахнутые цветы.

В день свадьбы дворец Рафаты был переполнен движением. Однако Кумониду в нём больше нечего было делать и куда-то пропал даже извечный Голод. Перед уходом из столицы он сделал только одно последнее важное дело - вытравил ненавистный розовый куст в ботаническом саду кронпринца.

Тёмной ночью быстро постаревший Кумонид ковылял по тракту прочь от столицы. Он искал укромную ложбину между холмами, желательно с прохладным ручьём или небольшим родничком. Его поблёкшие крылья серыми тряпочками свисали за плечами. Идти становилось всё тяжелее, но всё равно он был счастлив наконец-то не чувствовать Голода. Много часов без остановки шёл Кумонид через поля, оставив далеко позади извилистый тракт. На рассвете он нашёл, наконец, подходящее место - между круглых упругих холмов, заросший мягкой влажной травой распадок. Плодородная земля домашней постелью приняла в себя его измученное тело. Наконец-то он знал, что он не мужчина и не женщина, он - просто семечко волшебного дерева, что неслось на своих тонких крыльях, источая сладкий пьянящий аромат и одурманивая встреченных по дороге людей и нелюдей. Предстоящие изменения больше не пугали его. Наоборот, он был готов раствориться в плодородной земле и дать жизнь новому крючковатому дереву с маслянистыми плодами.

А с вершины холма наблюдала за будущим ростком смотрительница Триллис. Ей было холодно в лёгкой тунике, и голова слегка кружилась после телепорта. Однако в нежных лучах молодого солнца светилась широкая улыбка от рождавшегося в её голове манускрипта о необычном жизненном цикле безымянного пока ещё растения.

[looolka]

История #13: Шпион Аррацци

Утреннее солнце постепенно заполняло светом зал палаты лордов, но факелы тушить ещё не спешили. Резные каменные тела сияли под натиском лучей не хуже магических сфер в ночи. И лишь суровые лица глав великих домов сгущали краски. Их возмущённый ропот сменялся редкими, но звонкими ругательствами. Они ожидали человека, уважения к которому было не меньше, чем презрения. Знать обычно не привыкла тратить своё время на кого-то не своей породы, но сегодня всё было иначе.

Наконец в зал беззвучной тенью вошла укутанная плащом фигура рослого мужчины. Голоса затихли, а все взгляды провожали гостя, идущего в центр зала. Сняв капюшон, мужчина обнажил свои седины и хмурый лик.
– Тело так и не нашли. – начал он, обратившись к безмолвным мессерам. – На корабле так же ничего не нашли. Очевидно, что в Рафаты убийца прибыл один, умело скрываясь в предсвадебном переполохе.
– Мессер Фиески, – перебил мастера над тенями лорд Дориа, – пока вы искали останки и подельников убийцы Его Высочества кронпринца, кажется, нам удалось установить имя совершившего покушение. Прошу, прочтите это письмо. – Дориа протянул небольшие свёртки бумаги ещё более похмурневшему Жану. Фиески, прищурившись, не сразу поверил, что узнаёт почерк, но характерный стиль не оставил сомнений.

«Учитель, прошу простить мне эту дерзость, но сейчас, когда я нахожусь в шаге от собственной гибели, моя совесть кричит сильнее бурлящей в жилах ненависти. Несмотря на преданность Его Величеству, я уже 15 лет служил также мессеру Андорро, стараясь говорить ему не более половины столь желанной им правды. Он — один из магов тайного ордена, что пустил свои корни в колониях. Его колдовство чудовищно: той раной, что я якобы получил в сражении на Элинейском тракте, был его астральный червь. И, клянусь богом, книги и в половину не могут передать испытанной агонии.

Тогда я был ещё слишком наивен, и поверил в то, что моя сестра и её муж на Саросе работают вместе с Андорро.
Волнения в колониях три года назад были также наших с ним рук дело. Сароская руда имеет куда больше магических свойств, чем известно в Элинее. Шахтёрские бунты и сожжение губернаторского дворца были всего лишь провокациями проведенными, дабы узнать, на что готова пойти столица. Во время подавления одного из них я потерял свою сестру. Её мужа и детей как главных пособников мятежа в назидание прочим. И только сейчас я понял, что их подставил под удар Андорро. Равно как и меня самого, спасающегося от неведомой твари в бессмысленной попытке убить кронпринца.

Пускай это письмо и выглядит исповедью, но важно понимать иное – колонии уже давно управляются марионетками проклятого колдуна и его людей. Скорее всего, за ними стоит ещё более весомая фигура. В разговорах он иногда упоминал некую Дарию. Сие есть древнее название Рийяды – города, присоединившегося к Элинее в ходе аквитанской кампании. А значит, не исключены интересы Катарины в готовящимся заговоре. Лет через пять Аквитания станет Элинее не по зубам. Последнее, о чём могу вас просить, так это уберечь Её Высочество Елизавету от надвигающейся бури.
Надеюсь, учитель, вы извлечете это письмо не из головы принца. Да направит Господь мою руку.
Р. Арацци»

Фиески ещё несколько раз перечитал последние строки, после чего, окинув присутствующих взглядом, вернул письмо обратно Дориа.
– Значит ли это, что вы подозреваете меня в измене? – без тени презрения спросил Жан. – Это письмо было написано действительно рукой Родриго.
– Подозревай мы вас в заговоре, мессер Фиески, то будьте уверены, что сейчас бы вы стояли перед нами уже без головы. – парировал Дориа. – Письмо мы обнаружили внутри того самого болта, что чуть не угодил в голову кронпринца. Хотя, признаюсь честно, мы ожидали увидеть в нём заморский яд.
– Мессер, мы не сомневаемся в вашей верности, - подхватил голосом проповедника Артиди, – равно как и в совести вашего ученика Родриго. Его мастерство привело его на расстояние выстрела. До этой ночи добраться живым до ликейской гидры считалось невозможным. Принц обложил себя таким количеством тварей, что вместо стражи у него одни дрессировщики!
– Родриго – опытный шпион. – раздражённо процедил Жан. – И я уверен, желай он в самом деле убить Его Высочество, то не стал бы исповедоваться без веского повода. Кронпринц был бы уже мёртв. Арацци шантажом склонили к предательству, а до покушения довела ненависть за смерть сестры. Он умело скрывал свои эмоции от меня. – Жан взял небольшую паузу, вспоминая написанное Родриго. – Тем не менее, он не потерял своей чести. Наивно полагая, что Её Высочество первая принцесса готовит заговор против Его Высочества Франциса, он опасался за жизнь её младшей сестры. А значит – он не знал о готовившемся похищении.
– Но это не отрицает возможности участия в похищении, Андорро. – указал Дориа. – Если Родриго не врал, то колонии ищут лишь удобное время для восстания, когда мы не сможем отправить на подавления войска.
– И Родриго здесь виделась тень мятежа графини Аквитанской, – пробормотал Артиди, – или его заставили так думать.
– Слишком много догадок, мессеры. Но у нас ещё остался некий город Дарий, – Фиески впился яростным взглядом в Дориа. – Я надеюсь, это не тот случай, о котором мне стоило сообщить лично, мессер?
– Мы надеялись, что именно вы прольёте свет на этот вопрос, мессер. – с не меньшим укором ответил лорд. – Если на Корону готовится нападение, то необходимо держать войска близ столицы. А значит, отправлять их для укрепления влияния в колониях уже может быть поздно.
– Мессер Дориа, не стоит преждевременно хоронить колонии. – спокойно вступил Артиди. – Казна может позволить себе наёмников. Отправить их на поддержку контроля в ключевых портах, а после – выкурить предателей экспедиционным корпусом. Жертвы ничтожны, а колонии останутся под контролем. Да ещё и в долгу перед короной.
– Вы бессердечный ублюдок, мессер Артиди, – отметил Фиески, – достойный своего отца. Но куда больше – слепец! Если Саросу удастся продать свою руду по баснословным ценам, то Андорро имеет возможность перекупить наёмников, и захватывать колонии придётся заново. Мы не знаем какими средствами они располагают. На их месте, я бы торговал на стороне. Или готовил флот для перехвата грузовых судов.
– Довольно! – Дориа резко встал из-за своего места, призывая присутствующих к порядку. – Этой ночью мы чуть не потеряли кронпринца, а завтра можем потерять все достижения экспансии нашего славного короля. Его Высочество следует как можно быстрее женить, несмотря на его уклончивость. Короне нужны наследники! Иначе вместе с колониями мы потеряем и всю Элинею. А что касается Елизаветы… Жан, это ваш приоритет номер один.
– Тогда позвольте не терять время даром.
– Вы свободны.

[looolka]

История #14: Кронпринц

Между прочим, свобода — весьма переоцененное понятие. У каждого есть обязанности и обязательства, каждый перед кем-то в ответе. По-настоящему свободны только никчемные людишки. Отребье. И мертвые.
Первый Закон. Последний довод королей. Джо Аберкромби

— Мне не хватает мудрости. — Он хотел сказать «не хватает храбрости», но ему не хватило храбрости это произнести.
— Мудрости учатся, мой принц.
Полкороля. Джо Аберкромби

Я примериваюсь и быстро провожу стилетом по предплечью, сразу подставляю серебряный фиал. Королевская кровь не должна проливаться попусту. Усмехаюсь, осознав всю глубину иронии. Интересно, что бы сказала матушка, узнав мой небольшой секрет? Её Величество весьма искусна в своей роли, открыто проявлять свои чувства – слишком большая роскошь для представителя королевской семьи. Но в отношении меня она иногда отступала от привычного поведения. Вероятно, в эти моменты мать побеждала королеву. Только вот ни на одну из моих сестер такая материнская чувствительность не распространялась - не припомню, чтобы она повышала на них голос в случае промахов, или открыто радовалась успехам, или бледнела и заламывала руки, когда сестры болели.  Хотя причина такой избирательности вполне ясна. Разумеется, ведь именно я - единственный наследник и одновременно самое слабое звено в крепкой семейной цепи.

Нет, не просто слабое. Бракованное, так точнее.

Я смотрю на красноватую дымку вокруг Лилит и невольно вспоминаю, как  Её Величество предстала передо мной в цвете.
«Какие голоса? Как давно ты их слышишь? Что именно они тебе говорят?»
Маму окутывает яркая багрово-черная спираль, я зажмуриваюсь и опускаю голову.
«Смотри на меня, Францис! Я сказала, смотри на меня! Отвечай, быстро!»
Мамины пальцы больно впиваются в плечи, она с силой встряхивает меня.
Мне кажется, что цветная спираль окутывает и меня. Жжёт. Больно.

Лилит с наслаждением лакает кровь, пока я тщательно промываю и перевязываю рану. Пренебрегать собственным здоровьем – очередная непозволительная роскошь для королевской особы.
Багровая дымка вокруг виверны быстро тает, рассеивается в воздухе – голод утолен. Я усаживаю благодарно урчащее животное в клетку и возвращаюсь за рабочий стол. У меня мало времени, до свадьбы осталось всего три дня.  Кто бы мог предположить, что родители развернут такую ошеломительную кампанию, не давая мне ни шанса опомниться и преломить ситуацию. Даже обязательные церемонии ужали до самых граней приличий. У королевского портного пальцы тряслись на последней примерке – похоже, мой свадебный наряд стоил ему бессонных ночей. И он, и подмастерья выглядели не просто привычно-блеклыми, бесцветными, а почти серыми.

Все вокруг словно участвуют в безумной гонке, а матушка и отец только хлещут вожжами. Быстрее, быстрее, ещё быстрее! Элинее нужна крепкая наследная ветвь!
Хотя стоит признать – я сам виноват. Надо же было запаниковать, имитировать покушение на себя драгоценного, когда все так волнуются из-за пропажи Елизаветы.

Дурацкая была затея, самому себе можно в этом признаться. Да-да, разумеется, никто в королевской семье никогда не принимает неправильных решений. Любое действие или высочайшее повеление мудрейшего короля Хавела, прекраснейшей королевы Элеоноры, храбрейшей принцессы Катарины или благороднейшего кронпринца Франциса – правильно, целесообразно, безукоризненно, тактически и стратегически выверено, и так далее по списку. И  пусть только кто-нибудь попробует вслух в этом усомниться.

Но лицо стоит держать перед другими, перед собой просто необходимо быть честным – это залог выживания. Я смотрюсь в настольное зеркало и подмигиваю собственному отражению.
Францис Элинейский -  умелый садовник; Триллис отлично справляется со своими обязанностями смотрительницы, но все же основная заслуга в организации ухода и наполнении коллекции принадлежит мне.
Францис Элинейский -  искусный дрессировщик. Может поладить с любым созданием, будь то робкий птенец Рухминго или кровожадный дикий маммун.
Францис Элинейский -  знатный книгочей, библиотека в Ишанах – одна из лучших в стране.
Францис Элинейский – никуда не годный политик, хотя имел несчастье родиться в королевской семье, да еще и единственым престолонаследником. Амбиций – нет. Желания править и брать на себя ответственность за судьбу своего народа – ни капли. Готовность к политическим компромиссам и лицедейству на международной арене –это не про меня. Хорош король, у которого голова начинает раскалываться на части, если он находится в компании придворных больше получаса.

Что же, как говорил мой нелюбимый наставник Вицен (обычно он представал передо мной в холодном тёмно-фиолетовом цвете)  - «не бывает рокового стечения обстоятельств, бывает плохая подготовка». А еще, как известно, боги милостивы к тем, кто сам решает свои проблемы...а не создает себе новые. Мне стоило просто перетерпеть, не злоупотребять одним и тем же приемом  - «коварное нападение на кронпринца». Но я  запаниковал, выдохся. Непозволительно расслабился после года почти спокойной жизни в Ишанах.

Да, почти все мои питомцы цветные, но их всплески всегда кратковременны. Славная Триллис испускает тёплое янтарное свечение, оно согревает и успокаивает. Вся прислуга в Ишанах бесцветная, а если кто-то вдруг изредка сереет – я распоряжаюсь выдать этому человеку дополнительное недельное жалование и отправить на пару дней отдохнуть, обычно это помогает.
Так что почти год все было спокойно. Но стоило вернуться в Рафаты – и я снова очутился на Пороге. Голоса, вспышки цвета, тревога.

Личный прорицатель Катарины, как и раньше, окутан темно-багровым маревом. Он напоминаем мне двуного маммуна, такой же скрытный и хищный. Вокруг сиятельного герцога то колеблется бирюзовая дымка, то ниспадает морская волна.Сестры светятся синим, ничего необычного. Только у Катарины аура, кажется, стала насыщенней. Родители бесцветны и безлики, как обычно.

Интересно все же, а если бы не эта моя способность, благословенный дар и проклятье небес одновременно – как бы сложилась моя судьба? Вышел бы из меня достойный наследник?
Если верить рукописям Марвинга Белого,  лет так триста назад меня бы могла ждать хорошая карьера придворного мага. Или наоборот, родись я в Кадуе или Баччане – тогда мне была бы уготовала короткая, полная лишений и гонений жизнь, которую прервал бы яркий костер или груда камней.

О современных случаях дара в королевских семьях мне неизвестно. Да и мой собственный тоже скрыт, о нем никто не знает... к счастью. Стоит поблагодарить за это матушку - она знатно испугала меня, когда я впервые невнятно попытался обьяснить, что со мной происходит. Невидимый ожог от её всплеска болел еще долго. Но зато я научился переживать все молча, не решаясь открыто поговорить с кем-то о своих особенностях.

Что же, пока способность оказываться на Пороге приносила больше пользы, чем вреда. Я ощущал опасность до наступления нападения. Стоило услышать приглушенное шипение, яростный полуразборчивый шепот, ощутить жжение от расползающихся багровых, алых или чёрных ручейков цвета – и я успевал подготовить достойную встречу. А как говорил Вицен, «лучшая защита – сбежать до нападения».

Возможно, именно поэтому я пока еще жив. Ну и решение «организовать» парочку нападений самому было весьма удачным. Одна сплошная польза: и силу воли потренировал, сам себе раны нанеся, и виверну покормил, и сиятельных родственников попугал. Забавно было наблюдать, как взбешенная Катарина истово старалась найти неизвестных нападавших, подхлестывая дворцовую стражу. Самое забавное, что она таки нашла виновных...Но ладно, не хочу думать об этих бедолагах и о том, каким образом из них выбивались признания. Главное, я, как несчастная чудом спасшаяся жертва, получил высочашее разрешение спокойно себе жить-поживать в собственной резиденции, вдали от столичной суеты.
Но вот потом все пошло не по плану.
Сначала пришлось посетить бал в честь помолвки Елизаветы с виконтом. Только отошел от суеты и буйства цвета – как снова за мной послали.
«Возлюбленный сын наш,  с прискорбием сообщаем о таинственном и тревожащем исчезновении Елизаветы....»
Мне тогда показалось, что тонкие литеры, выведенные изящным материнским почерком, на мгновение вспыхнули красным.
Нужно было понять, что лучше тихо переждать бурю, не принимать скоропалительные решения. Но нет же, я оказался слишком слаб духом, суета во дворце, постоянные всплески цвета и незамолкающие голоса сводили меня с ума, и я не нашел ничего лучше, чем снова сымитировать нападение на себя, драгоценного кронпринца.

Ладно, отложим самобичевание до более спокойных времен. Итак, я благополучно пережил отбор невест, жребий брошен, выбор сделан.
Моя будущая жена – Золия из Тефайрос. Юная скромная леди, благовоспитанная. Тихая, характером не стервозна.
Я улыбаюсь, вспомнив, как она кинулась отбивать меня от Синдерелла. Рот перемазан в сливовой мякоти, глаза налиты слезами, руками машет во все стороны, попадая больше по мне, чем по бедному фениксу, который всего-то соскучился по нерадивому хозяину и пытался меня приветствовать. Я даже успел пожалеть, что подстроил такую каверзу – и мне досталось, и бедной леди, и напуганной птице, и послушаейся моего указания Триллис, доставившей феникса к фонтану.
 Хотя, с  другой стороны – я подарил девушке Великое Романтическое Приключение и сделал её самой настоящей героиней. Прямо возникает слащаво-мыльный привкус, как от  тех простеньких романчиков, которые любят почитывать на досуге благородные придворные дамы и скромные юные воспитаницы, тайком от конвервативных родственников.
Не знаю, может, Золия на самом деле гениальная лицедейка и ей стоило стать примой в королевском театре... Да нет, похоже, скрытой второй личины у неё нет. Непритязательная простая девочка, послушная воле собственной семьи и королевским указам. А главное – почти безликая, вот буквально капелька свежей зелени, легчайшая дымка – ровно столько, чтобы запомнить её лицо и не путать с полностью бесцветными людьми. И ни малейшего шепота, ни единого тревожного дуновения. Идеальная кандидатура.

На этот раз я выдержу, вытерплю, не буду принимать поспешных решений. Пережду свадьбу, проведу пару ночей в обществе супруги. Если повезет, она быстро отяжелеет чревом и родит сына, и королевская семья получит свою крепкую наследную ветвь.
А со временем я смогу потихоньку удалиться от дел, повторю путь Элеонор и маркизы Пелапон. Благо, отложены деньги, есть запас в разных ресурсах, налажены связи за пределами страны.
Замечательный план, достаточно надежный, как по мне.

***
Королевская свадьба проходит замечательно. Проникновенные напутствия, учтивые речи, слезы счастья на лицах придворных, гордые улыбки родителей, сдержанные кивки лордов.
Кронпринц Францис Элинейский сделал замечательный выбор. Кронпринц в будущем станет сдавным  королем, отцом храбрых принцев и прелестных принцесс.
Все вокруг наслаждаются красивой церемонией. Золия похожа на нежный цветок бархатистого камалейника.
Голову стискивает, я лихорадочно повторяю защитные мантры, пытаясь перебить голоса. Перед глазами мелькают цветные вспышки.
Я улыбаюсь и нежно целую смущенную невесту, законную жену.
Прости, Золия.
Машу рукой отцу и матушке, удостаиваясь величественных кивков и легких улыбок. Простите, Ваши Величества. Я мог ы постараться лучше, быть более упорным, но все равно не смог бы оправдать Ваших надежд и чаяний.
Подмигиваю невозмутимой Катарине. Удачной тебе охоты, сестра.
Мой верный друг, славная Триллис, сейчас присматривает за Синдереллом и Лилит. Отрадно знать, что мои питомцы в надёжных руках. Ты была отличным напарником, Триллис. Надеюсь, подготовленная тебе выплата станет достойным утешением, как и уже подтвержденное пожизненное назначение на роль смотрительницы сада в Ишанах.

Говорят, есть люди, способные выбрать самый трудный путь только потому, что он правильный. Что же, пора окончательно признать - я не отношусь к таким героям. Через четыре часа, до наступления своей первой брачной ночи, кронпринц Элинеи, Францис Нелюдимый, исчезнет, канет в бездну, чтобы вынырнуть на далеком континенте в совсем другой личине. И проживет иную, изначально не предназначенную ему судьбу, вдали от Элинеи.

[looolka]

История #15: ведьма Лоренна

Лоренна сложила на стол обручальное кольцо, не оставив при нём никакой записки. Хватит и фамилии Пелапон, которую она отдала обратно своему супругу, а также тайного послания для дочери в шкатулке с драгоценностями, переданной сегодня с приданым. Жене не полагалось оставлять мужа ни при каких обстоятельствах, но Лоренне было на это плевать.

Сегодня она выдала замуж дочь, да как удачно, за Хавела Эленийского. Рыжего, юного, наследника престола. Она не знала, как прошла церемония, не слышала ни одного слова, не чувствовала стальной хватки ледяных пальцев супруга на своём плече. Весь её мир сузился до бледного лица Элеоноры со следами слёз. Лоренна видела в ней себя, такую же юную, едва пятнадцатилетнюю, как и на их свадьбе с маркизом Пелапоном шестнадцать лет назад. Лоренна плакала вместе с дочерью и шептала мольбы о том, чтобы брак её единственного ребёнка сложился иначе. Чтобы не было шепотков за дверями, чтобы ей не приходилось скрывать синяки за длинными рукавами, чтобы не приходилось розгами вбивать уважение в слуг к малолетней – по сравнению с мужем – и злой хозяйке дома. Она терпела это шестнадцать лет по требованию рода, терпела его холодность и любовниц, терпела унижения и оплакивала свою утерянную свободу.

Свободу и силу ведьмы из рода королевы-ведьмы Тирен, за которую пришлось расплатиться этим браком, и которую она собралась вернуть, когда выдала дочь замуж. Это – очередной этап в исполнении пророчества о том, что дочери Тирен будут властвовать над землями всего мира. Неизбежный и болезненный этап, но её мнения никто не спрашивал.

И величайшем даром Лоренны для своей дочери был разрыв её связи с родом. Она не обучила Элеонору и не рассказала ей о предназначении. Она растила её как обычную благородную леди с толикой магической силы, сделав акцент лишь на травах и зельях, да распознании чар, ибо Зрение могло открыться в любой момент, и его было не утаить.

Она сделала для Элеоноры все, что могла себе позволить, и теперь возвращала себе свою свободу.

Накинув на плечи сизый плащ, Лоренна обернулась сорокой и унеслась прочь. И сколько бы разъяренный Рург Пелапонн не посылал своих рыцарей и стражу на поиски жены, не было ни малейшего её следа. Не видели её ни в деревнях поблизости, ни в родительском дома, ни при Эленийском дворе.

***
На крыльцо старой, но крепкой избушки, сложенной из цельных брусьев и украшенной искусной резьбой по всем наличникам, взошла хрупкая фигурка. Элеонора откинула с головы капюшон, оглядываясь. Ей самой не верилось, что удалось уйти от охраны и в одиночку найти путь через непроходимые болота.

«Просто иди ко мне», - говорила записка. Удивительно, что мать не обманула её в этот раз. Удивительно, что это сработало. Все говорило о том, в каком отчаянии была Элеонор, если она пришла к этой женщине.
Пока девушка раздумывала, дверь открылась внутрь. Лоренна в простом платье и с забранными под косынкой волосами нечитаемо смотрела на дочь.
- Здравствуй!
Элеонора молча вошла, чуть задев плечом пропустившую её Лору, осмотрела убогую обстановку, уделилв особое внимание травам и бутылкам по углам и повернулась.
- И стоило оно того? – горько спросила девушка. – Стоило ради этого бросить дом, мужа, меня?
- Стоило, - медленно ответила Лоренна, глядя в дрогнувшее лицо дочери. – Мужа и дома у меня нет, так что все что угодно стоит дороже. А тебя я не бросала. Ты вышла замуж.
- Ты могла уйти раньше! Со мной!
- Не могла. Прости меня, но не могла.
Элеонора с набежавшими слезами и Лоренна смотрели друг на друга, и ни одна не отводила взгляд. Наконец, Элеонора продолжила дрожащим голосом.
- Я родила дочь.
- Я знаю. Поздравляю тебя! – ответила Лоренна, отворачиваясь и ставя чайник на вспыхнувшее под её взглядом пламя. – Почему ты не принесла её с собой?
- Много чести, старшую дочь наследника престола носить в избушки на болотах, - зло ответила Элеонор, нахмуренно следя за матерью.
Повисла тишина. Лора подала чай, села. Девушка последовала её примеру.
- Мне нужна помощь, - сказала Элеонора, не притрагиваясь к стакану.
- Что мне для тебя сделать?
- Мне нужен сын.
Лоренна вскинула брови.
- Поговори с мужем, дорогая. Это и его долг тоже, и он обязательно…
- Не кривляйся, - вдруг крикнула Элеонора. – Ты не давала мне встречаться с тетушками и кузинами, но знаешь что? Я-то учила фамильное древо! И в нем почему-то одни тетушки да кузины! Не ври мне, что это случайность, что среди каждого поколения по женской линии едва ли найдётся один поздний сын.
- Не случайность, - кивнула Лоренна. В её взгляде дочь читала многое – читала, как сама Лора учила читать людей – жалость, сочувствие, боль.
- Как?
- Тебе придётся отказаться от дара.
- Что?
- От магического дара.
Элеонора ссутулилась, как будто из неё выпустили воздух.
- И всего-то? Зачем он мне? Видеть магию? Обойдусь придворными чародеями.
Лоренна медленно кивнула.
- Но, дочь моя, знай. Ты сможешь родить только одного сына. Рождение мальчиков противно нашей природе, а потому ты отдашь весь свой дар для зачатия. И сын твой тоже будет одарён особенно…
Элеонора вскочила.
- А у меня есть выбор, мама? Я – будущая королева. Знаешь, какие шансы остаться на троне у королевы без сыновей? Я не собираюсь в монастырь или на плаху после обвинения в измене, которое нашепчет Хавелу фаворитка!
Лоренна, не отрываясь смотрела на дочь, которая мерила шагами комнату. Она боялась, что её мольбы на свадьбе не были услышаны, и дочь ждут долгие годы в болезненном заточении золотой клетки. Только та уже не сможет её покинуть.

А ночью они провели ритуал. Он был грязен и прост. Чтобы зачать мальчика требовался лишь эльфийский алтарь, кровь ведьмы из рода Тирен и вся её колдовская сила. Краем зрения Лора видела тонкие силуэты жителей руин, танцевавшие вокруг них, невесомо касавшиеся Элеоноры тонкими пальцами. Но Зрение её дочери уже потухло.

***
Лоренна танцевала и пела среди эльфийских руин. День за днём, год за годом, она приходила сюда танцевать, впитывать знания. Магия её дочери влилась в руины, дар Тирен перемешался с древней силой, и вдруг оказалось, что она видит новые мановения, которые раньше были скрыты.

Эльфы, никуда не ушедшие тысячу лет назад, просто сдвинувшиеся чуть дальше, за Порог, отделявший всех смертных от магии, теперь стояли перед её глазами, видимые, как и древний лес вокруг. Эльфы были плоть от плоти этого леса, жили в его сердце, образовавшемся из сплетённых корней вековых деревьев глубоко под землей, и выходили из него, заслышав песни Лораны, которые нарушали их бесконечную дрёму и развеивали скуку.

Они походили на людей лишь чисто формально, имея четыре конечности и голову. Их вытянутые, хрупкие фигуры, казалось, могли сломаться на ветру. Их нечеловеческая внешность с миндалевидными глазами и действительно острыми ушами поначалу отпугивала, а их прикосновения кололи кожу магическими нотками.
Лишь немногие сейчас могли коснуться эльфов, и Лоренна была одной из тех немногих.

Они утоляли её жажду знаний, пели ей невыразимые песни, рассказывали предания, бывшие старше Элении и старше самого человечества.

Они утоляли и её одиночество. Эльфам было неведомо понятие брака, но они могли касаться правильно так, когда хотели.

И тогда каждое касание дарило удовольствие. Игры эльфов были долгие. Колкие пальцы касались её сосков, живота, опускались ниже, и Лоренну накрывала разрядке быстрая, но яркая. И тогда всё только начиналось. Она чувствовала их вокруг себя, и в себе. Даже в разуме. Её ноги оплетали шелковистые лианы, а шершавые стволы подпирали спину, когда силы кончались. Играя с её сознанием, какой-нибудь из её любовников мог вдруг приобретать человечески черты, и брать её жадно, грубо, вжимая в землю, и тогда Лора чувствовала биение сердце леса в такт каждому движению.
Оплетённая, окутанная страстью, она могла и день и два проводить в лесу, прежде чем её распутывали и отпускали. Лес мог дарить влагу её утомлённому телу, но силу оставляли её. В себя она приходила уже в своей избушке, обнажённая, исцарапанная, растворившаяся в лесу.

И лес менял её.

***
Лоренна не нуждалась в людях, но и не рвала специально связи с семьёй. Она знала о рождении внука и внучек и посылала с птицами поздравление каждый раз. Обычно Элеонора не отвечала, лишь раз написав «Спасибо!» после появления на свет Франциса.

Однако Лора не была удивлена, когда на её пороге появилась Катарина, юная, жесткая и решительная, совсем не похожая ни на мягкую Элеонору, ни на саму Лоренну, когда-то покорную воле семьи.
Такова была сила крови Тиран: достаточно было знать, кого их семьи ты ищешь, и тогда ты обязательно найдёшь.
- Скажи мне, я ведьма? – попросила Катарина вместо приветствия, глядя бабушке прямо в глаза.

И так разорванная цепочка восстановилась.

Лорана учила Катарину, приходившую к ней день за днём. Годами позже учила и Евгению, Эсфирь и даже юную Элеонор. Иногда Лорана приходила во дворец, помогая с начертанием пентаграмм и организацией алтарей и там познакомилась и с младшими внучками, которые были еще слишком малы для магии.

Однажды её застала Элеонора и устроила ужасающий скандал, запретив приближаться ко внукам. Щадя сердце дочери, Лоренна пообещала больше не приходить во дворец, но не стала клясться избегать свою кровь.

«И не зря», - подумала она еще десятилетием после, глядя на испуганную и растерянную Елизавету, застывшую на её пороге. Кровь нашла путь.

[looolka]

История #16: Принцесса Элеонор

В столице было жарко и душно. Подъезжая к дворцу, я чувствовала, как капельки пота сползают по шее под ворот бархатного платья, как сжимает ребра тесно затянутый корсет, а спина ноет от неудобного женского седла. Если бы сегодня, в этот самый день кто-то спросил меня, хорошо ли быть принцессой, я ответила бы, что лучше уж родиться в семье бедных крестьян. И это было бы, конечно же, неправдой. Я, Элеонор Элинейская, четвёртая дочь короля Элинеи, большую часть времени вполне довольна своей жизнью. Если бы только не семья…

Наверное, в каждой семье есть свои странности, скелеты в шкафу, необычные истории. Мне довелось немало побродить по свету, побывать в гостях у герцогов и королей, драконов и сильфов, крестьян и ремесленников, а однажды пришлось ночевать даже в покосившейся хижине каторжников на серебряных рудниках, и каждому — человеку ли или нет — находилось что рассказать о родителях, детях, сестрах и братьях, женах и мужьях. Случалось слышать смешные истории, случалось — страшные, загадочные, ошеломительные, курьезные, тёплые и нежные или злые, жестокие. В королевской семье, конечно, не обошлось без всякого. Наверное, рассказ о моих близких потянул бы на десяток книг — по одной для каждого из нас: мамы, отца, брата, пятерых моих сестёр, бабушки-ведьмы. Да и лично моя книга, пожалуй, получилась бы весьма увесистой.

Честно говоря, уже много лет я не жила как принцесса. Придворная мода, этикет, вбиваемые матушкой с самого детства правила — улыбаться, не показывая зубов, ходить медленно, степенно, изящно, не повышать голос, не заговаривать первой с мужчиной, не спорить и ещё сотни и тысячи нудных и никому не нужных вещей — давно поистерлись в памяти. Но давящая громада дворца, к которому неспешным шагом приближалась моя кобыла, навевала детские воспоминания и одновременно подавляла. Странно это признавать, и все же я немного по этому скучала. Особенно по старшим сёстрам.

Мне было всего двенадцать, когда мы впервые собрались в ковен. Я и трое моих старших сестёр, Евгения, Эсфирь, Катарина. Особенно Катарина. В то время я смотрела на сестёр снизу вверх, восхищенная их красотой, взрослостью, успехами в магии. Как сейчас понимаю, я была всего лишь ребёнком, заброшенным вечно занятыми родителями, и стремилась обрести теплоту, поддержку, чувство единения с сёстрами. В то время магия была лишь средством, чтобы чувствовать себя ближе к семье, важной, значимой. Но шли годы, я все больше увлекалась. В пятнадцать мы все вместе вызвали демона, и тот успех надолго запомнился ощущением торжества, радости, удовлетворения. Потом вышли замуж Евгения и Эсфирь, уехали к мужьям. У Катарины тоже стало появляться все больше своих дел. Мы собирались в круг лишь изредка. А потом мама…

Не знаю почему, но к маме я всегда относилась совершенно по-особенному. Не помню, чтобы она когда-нибудь была нежна со мной, читала сказки на ночь или поддерживала начинания. Напротив, наши взгляды и стремления расходились почти во всем, несмотря на похожее имя. И даже волосы мои, будто в насмешку, оказались антрацитово-черными, совсем не напоминающими её светлые локоны. Тем не менее, вопреки всем разумным причинам, маму я обожала и никогда не могла ей всерьёз противостоять. Когда в мои двадцать намёки на выгодный династический брак стали звучать все чаще и настойчивей, пришлось спешно бежать, прикрываясь поисками себя, знаний, тайн о колдовстве. Жизнь стала… Интересной, наверное. И — одинокой.

Иногда я думала, что было бы, если бы тогда мама добилась своего. С кем и где проходила бы жизнь? Были бы у меня дети? Была бы я счастлива или, как для бабушки, брак стал бы для меня клеткой?

Когда я возвращалась во дворец, эти мысли становились все настойчивей. Но время не повернешь вспять даже с помощью колдовства. Может быть, это и к лучшему.

Наконец я добралась до конюшни. Тяжело спрыгнула с седла, пристегнула длинный край платья, призванный скрывать ноги от посторонних взглядов во время верховой езды. Сестры уже ждали в зале для ритуалов. Спустя столько лет мы вновь собрали наш маленький круг.

Причиной нашего сбора была самая младшая из наших сестёр, Елизавета. Честно говоря, мы с ней никогда не были особенно близки — сказывалась разница в возрасте. Но все же, заслышав о её пропаже незадолго до свадьбы, я немедленно связалась с сёстрами и поспешила в столицу. В восемнадцать лет — а сейчас ей было как раз столько — я уже считала себя ужасно взрослой, но теперь понимаю, насколько ошибалась.

Мы встали в круг. Моей сильной стороной, как выяснилось в странствиях, было предвиденье, предсказание будущего, и потому место в верху круга было моим. Напротив стояла Катарина. Как всегда, статная, стройная, с идеально прямой осанкой, огненно-рыжими волосами и жесткими чертами лица, она казалась пламенем, запертым в человеческом теле. Эсфирь и Евгения, по правую и левую руку, смотрелись мягче, романтичней и были куда более похожими друг на друга. И на мать. Счастливы ли они в замужестве? Поговорить по душам у нас едва ли найдётся время. Да и захотят ли?

Елизавета была жива — это мы почувствовали, едва начав ритуал. Потом начали проступать детали. Здорова, не испугана. Не в Элинее, но близко, а вокруг сильно фонит магией.

Катарина немедленно развила бурную деятельность по поискам сестры. Мне хотелось сесть у камина в нашей любимой гостиной, посплетничать с семьёй о придворной жизни, послушать их истории и рассказать свои. Ехидно подшучивать над братом, как это всегда бывало раньше. Кивнуть всегда занятому отцу. Навестить мать и сказать ей… не знаю, что именно сказать. Возможно, просто посмотреть в её глаза, такие же светло-голубые, как я видела в зеркале каждый день. Но вместо этого я вызвалась возглавить поиски и уехала из дворца, так и не увидев ни брата, ни отца, ни мать. Сбежала, как четыре года тому назад.

За пределами Элинеи тоже стояла жара. Но тут я могла позволить себе надеть тонкие чёрные бриджи и белую мужскую рубашку, сесть на лошадь по-мужски, завязать длинные волосы в небрежную косу. Сесть на лесной полянке в тени огромной сосны, расслабиться, почувствовать себя, свою магию, текущую по венам и артериям силу. Здесь можно было быть собой и не беспокоиться о косых взглядах посторонних и укоризненных — не посторонних. Такая жизнь, наверное, стоила щемящего чувства одиночества, которое почти не покидало в последний год и все сильнее ощущалось у ночного костра.

Я быстро выследила Елизавету. К тому времени она была на свободе, но вовсе не спешила возвращаться к жениху. Я не стала ей мешать. Катарина посылала мне новости из дворца, и я знала, что в столице происходит жуткий бардак. Наверное, надо было вернуться. Помочь своей семье. Проследить за выздоровлением раненого брата, обезопасить отбор невест своей силой предвиденья, успокоить мать. Наверное, было глупо тайком наблюдать за беззаботно отдающейся приключениям и свободе младшей сестрой, которая целеустремлённо двигалась в сторону бабушкиного дома на болотах. Но найти в себе силы вновь отправиться в Рафаты я просто не могла.

А потом…

В тот день я незаметно дошла за сестрёнкой до самой двери дома бабушки, подглядела, как та встретила внучку, и сочла себя совершенно свободной. Я не могла и не хотела ехать в столицу, я не собиралась возвращаться в деревню, из которой меня выдернули новости о пропаже младшей принцессы. У меня не было незавершенных дел и невыполненных обязательств. Весь вечер я тряслась в седле по неровной лесной дороге, и в голове моей была звенящая пустота. Молчали даже предчувствия, сила затаилась где-то в глубине души, давая понять, что рано или поздно мне придётся решать свою судьбу самостоятельно. Когда глаза начали слипаться, а попа и ноги в седле перестали ощущать хоть что либо, я решила остановиться на ночлег. Быстрое сканирование местности показало, что совсем недалеко, на три актара к линии горизонта есть маленькое лесное озеро с чистой водой и утоптанной тропкой, по которой легко провести лошадь.

Озеро я действительно нашла. Однако кострище было занято. В темноте ярко светились красноватым цветом угли, над ними на оструганной палочке коптилась крупная серебристая рыба. Чуть поодаль лежал чей-то дорожный мешок, однако людей видно не было.

По позвоночнику пробежал холодок мимолетного страха. Но он тут же сменился спокойствием. Мой дар предупредил бы меня о серьёзной опасности, а за время странствий я неплохо научилась защищать себя как с помощью магии, так и без неё. Ещё одним приобретением было умение находить общий язык с кем угодно, начиная от дварфа из богатой семьи и заканчивая разбойничьим атаманом. Я привязала кобылу, сняла с её спины тяжёлое седло и кожаную дорожную сумку, вывесила на ветку ближайшей берёзы несвежий после целого дня в дороге потник. Поискала глазами людей. Негромко позвала.

Никого не было. Только зловеще потрескивали угли костра. Предчувствие молчало. Я не ощущала опасности. Зато вдруг появилось навязчивое, неприятное чувство пристального взгляда в спину. Осмотрелась ещё внимательнее — никого. Ни людей, ни зверей. Ни единого подозрительного шороха.

Помотав головой, чтобы выкинуть из неё тревожные мысли, я присела к костру, подкинула туда пару поленьев и веточек, вытянула уставшие ноги, оперлась спиной на большое дерево и подняла взгляд в небо, чтобы посмотреть на звезды. И вдруг сверху, в темноте, на ветке одного из деревьев жёлтыми огоньками зажглись большие глаза.

Орала я так, будто попалась нашему придворному палачу. Я не боялась животных и была уверена в своей способности справиться и с крупной лесной рысью, и со степным каргоном, и со стаей волков, но вот так, внезапно…

В тишине, воцарившейся после моего крика, я отчётливо услышала определённо насмешливое фырканье. А через мгновение на полянку изящно спрыгнула огромная чёрная кошка очень знакомого, но не поддающегося воспоминанию вида. В Элинее такие не водились определённо. В позе животного не ощущалось агрессии. Жёлтые глаза смотрели внимательно, не отрываясь от моего лица, но кошка не била нервно хвостом, не скалила острые зубы и не примеривалась к прыжку. Она стояла спокойно, будто оценивая, на что я способна. А потом её очертания словно бы потекли, и через мгновение на месте животного уже стоял мужчина. В простой чёрной рубашке и кожаных штанах в тон, черноволосый и белокожий. Босой.

Он подошёл ближе к костру, выудил из-за большого камня сапоги, сел на землю и начал заматывать ноги в портянки.

— Морт, — коротко представился он, насмешливо наблюдая мою растерянность.

Голос у давешнего кота оказался низким, с необычными вибрирующими нотками, очень приятный. А глаза все ещё слегка светились желтым в темноте.

— Элеонор, — представилась я в ответ. — Так это твой лагерь? Можно присоединиться?

— Как наша королева, значит, — мужчина хмыкнул. Только в свете костра стало заметно, что ему около тридцати. Если, конечно, возраст оборотней считается также, как и у людей. — Лагерь мой. Присоединяйся, если не страшно. Вино будешь?

Эту ночь у лесного костра я запомню на всю жизнь. Совсем скоро мы общались как старые друзья, зачем-то разлученные на долгие годы, но никогда не перестававшие быть близкими. С Мортом было весело и легко. Мы болтали о странствиях и магии, делились разными историями из жизни, пили подогретое вино из одной деревянной кружки и ели печеную рыбу руками. После какого-то глотка из этой кружки я вдруг начала понимать, что этот мужчина, с его янтарными глазами, длинным прямым носом, узкими губами и мускулистыми руками, кажется мне невероятно привлекательным. И впервые за очень долгое время тянущая пустота в груди будто бы заполнилась чем-то тёплым, приятным. В эту ночь, с этим не совсем человеком я почувствовала себя такой живой, такой цельной, какой, кажется, никогда еще не была.

А потом на востоке забрезжил рассвет, веки стали тяжёлыми, а в руки и ноги словно налили свинца. Свернувшись калачиком у костра, я уснула. Чтобы проснуться уже в одиночестве. Только на кожаном мешке с моими вещами лежала ещё влажная бело-розовая водяная лилия.

Я не искала Морта. Хотя искушение использовать дар, узнать, где он, куда отправился, как сложится его судьба и найдётся ли в ней место для меня, было очень велико. Вместо этого я прислушалась к вернувшемуся предчувствию и поехала на запад. Почему-то после той ночи одиночество больше не мучало меня, мне вдруг стало комфортно с самой собой. Я ездила от деревни к деревне, разговаривала с людьми, ночевала на постоялых дворах и не брезговала вином в тавернах. В одной из таких я даже послушала выступление сирены, которая даже не подозревала о своих способностях. Мы разговорились, я рассказала о том, что, судя по магическому фону, её бабушка была сиреной, а пение способно творить магию. Жить странствующей ведьмой без недостатка в деньгах было, пожалуй, неплохо. Пару раз я предсказывала будущее для крестьян — знать, когда пойдёт дождь, весьма небесполезно для земледелия — нанялась в торговый караван. Мне нравилась эта жизнь, нравились люди вокруг. Не хватало лишь…

Но о Морте и о семье я старалась не думать. Оборотень был лишь случайным знакомым, с которым довелось разделить ночлег у озера. Он не захотел продолжить знакомство, и я уважала его нежелание. Он не был должен мне хоть что-либо, лишь потому что впервые в жизни, с того самого первого, так испугавшего меня взгляда, я влюбилась. Но вот не думать о семье было нелегко. Всё чаще до меня начали доходить странные слухи о королевской семье. В стране было беспокойно, начались волнения. Казалось, это все началось на пустом месте. Я скрывала от всех свое происхождение, и часто со странствующей ведьмой делились тем, что никто никогда не сказал бы принцессе. Происходящее все больше беспокоило, я попыталась связаться с Катариной… И увидела, что она совсем близко ко мне, во главе большой армии.

Двигаясь в сторону сестры, я наблюдала начало восстания. Какой-то странного вида мужчина призывал толпу свергнуть тиранию отца, и у многих на лицах я видела злость и ненависть. Люди были с оружием, их было много, но дар подсказал мне — все будет хорошо.

Наутро, перед рассветом, я доехала до ставки сестры. Я не хотела участвовать в бою, не хотела находиться на поле боя. Второй стороной моей силы была эмпатия. Чувствовать, как мучаются, умирают люди, как получают раны и теряют конечности, как ненавидят и сжимают в руках острые мечи, чтобы мучить и убивать…

Я снова сбежала. Ещё до начала боя, убедившись, что сестра вне опасности, и мой дар не видит для неё плохого исхода. Издалека я видела стаю драконов над полем, где должен был состояться бой, слышала крики — но то не были крики ярости и боли — и, кажется, обрывок какой-то песни. Я ехала по дороге вдоль маленьких деревень, солнце слепило мне глаза, где-то вдалеке мычали коровы и лаяли собаки. Полуденная жара медленно уступала место прохладному вечернему ветерку.

Сегодня я точно знала, что однажды вернусь домой. Поговорю с мамой и отцом. Выпью с Катариной. Дам подзатыльник брату за то, что он чёртов олух и позволил себя ранить. Познакомлюсь с его молодой женой, а может быть, и подержу на руках племянника или племянницу. Соберу всех своих пятерых сестер в большой ведьминский круг…

Позади послышался стук копыт. А вскоре со мной уже поравнялся всадник на большом чёрном коне. В груди что-то замерло, дыхание перехватило.

— Поедешь со мной, принцесса? — негромко, своим низким, мурлычащим голосом спросил Морт, выдвинув своего коня чуть вперёд и посмотрев мне прямо в глаза.

— Да, — ответила я.

Не спрашивая, куда, зачем, как. И мы молча поехали дальше по дороге.

Дворец, семья… Подождёт. А может быть — это мне подсказывает предчувствие — я наконец выполню мамину мечту и приеду домой замужней женщиной.

[looolka]

История #17: обер-камергер

«Как прекрасно жить в горах Элинеи! Всё небольшое, но уютное королевство как на ладони: подкрашенные розовым утренним светом крыши домов, шумные кроны леса,  и там, вдалеке, покачивающиеся мачты порта, издающие сладостный звон. Будто сердце, разгоняющее кровь в усталых конечностях, просыпается рынок, задавая ритм всей столице. Слава королевской чете! Пусть ничто не потревожит покоя Их Величеств, на чьих хрупких, но могущественных плечах в это нелёгкое время...» кхххэээъ!

Обер-камергер закашлялся и несколько долгих минут переводил дыхание. Мальчишка-посыльный из газеты «Элинейский Вестник» почтительно ожидал, задумчиво ковыряя в ухе пером. Когда ожидание затянулось, осторожно переспросил:
- На могущественных плечах?..
- А, ты ещё здесь! Пошёл вон, не мешай мне думать.
- Но что я скажу редактору? - мальчишка только вышел на службу и опасался гнева начальства.
- Пусть перепишет концовку из какого-нибудь старого выпуска. Ну, пошёл-пошёл!

Посыльный резво убежал, оставляя следы босых пяток на кафеле приёмного зала. Обер-камергер самолично вёл колонку «Подданные об Элинее», которую каждую неделю пускали под разными пошлыми псевдонимами. Никакие подданные, разумеется, не писали в редакцию, тем более об Элинее. Половина из них вообще не умела писать. Именно так обер-камергер поддался своей затаённой страсти к сочинительству. Как бы нехотя, по зову долга, он выдвинул свою кандидатуру и с тех пор каждую неделю воспевал политическую ситуацию от имени очередной пейзанки из отдалённых регионов. На самом деле он хотел написать любовный роман, но всегда откладывал его на потом. Однако сейчас даже привычное литературное упражнение давалось ему с трудом. В голове роились мысли и нестройным монологом возвращались к одной фразе, от которой начинало тревожно биться сердце верного служащего двора.

Его Высочество исчез.

В тени обер-камергерского кресла прятался от зноя драный пёс, чья судьба была недостаточно благосклонна, чтобы подарить ему настоящий дом, но всё же достаточно милосердна, чтобы его не гнали прочь. Глядя поверх пса, обер-камергер начал вполголоса говорить, будто надиктовывая главу мемуаров, которые писать ему было запрещено за излишней осведомлённостью о делах двора.

 - Кто бы что ни говорил, но этого можно было ожидать. И так всё у принца не ладилось, но уж последней каплей стала его женитьба. Я всегда говорил, что женщинам нельзя доверять, а уж особенно - пускать их в свою постель и в свой дворец. Что там говорить, Её Величество тому яркий пример.

Да вот, хотя бы, что здесь творилось несколько лун назад? Их Величества целыми днями спорили об указе, ничего не ели, любезности от них так и летели во все стороны - даже мне было не по себе. Его Величество говорит: «Дорогая, подумай только, что случится, когда прервётся род? Ведь он может никогда не жениться, а наши старшие дочери великолепно воспитаны и, что немаловажно, достаточно плодовиты», а Её Величество глазами-то сверкает, что та тигрица: «Ах, значит, твой сын недостаточно мужчина, чтобы править государством?» - и выходит вон. Разговор, мол, окончен, знаться с тобой не хочу. Сколько вариантов указа подготовили, загнали писчего так, что парень к концу дня уже не мог поднять пера от усталости! И всё зря, никак не могут договориться. Его Величество мог бы, конечно, решить кулаком по столу, но у них не принято так почему-то.

Я так понимаю, что это Его Величество прознал про слухи, которые во дворце ходят. Видишь ли, принц у нас весь вежливый, образованный, со всеми битте-дритте, каждое утро как штык на пробежку. А по женскому полу у него - ничего. Ладно что не женат, так ведь ни одной горничной не обрюхатил, да даже не смотрит в их сторону! Вот и говорят, что дело тут нечистое, ну ты понимаешь... Я сам что считаю? Может, оно и так, но это его дело и пусть себе смотрит на кого хочет! Не их это дело, так я считаю...

Пёс глубоко вздохнул во сне. Ему снились морские волны и ускользающий из пасти красный детский мячик, но обер-камергер воспринял это по-своему.

 - Что дальше? Так спорили они, спорили, пока всё кувырком не пошло. Сперва принца на пробежке снова кто-то ножиком поцарапал, а потом Лизонька-то и пропала. То есть, Её Высочество Елизавета, она наша принцесса младшенькая, дитё-одуванчик! Все дворцовые службы всполошились, искали, да не нашли. Может, и нашли бы, да Её Величество как немного оклемалась, так вышла из покоев и говорит, мол, баста. Наискались, теперь будем насущные проблемы решать. А конкретно - на ком принца женить. Все рты пооткрывали, на Его Величество смотрят - ударит всё-таки кулаком по столу, или опять по протоколу будет отвечать?

А Его Величество кланяется учтиво и говорит: «Да, дорогая, это в высшей степени разумное решение». То есть, получается, у дамской истерики на поводу пошёл! Никак я этого не понимаю, хоть меня и не спрашивают. Правда, когда отбор невест уже шёл, он ей аккуратно так намекал, что незачем это всё. Надо принцессу короновать, иначе вымрет династия-то. А Её Величество опять смотрит страшно и говорит – «Мой дорогой друг, соблаговолите уважать традиции нашего королевства!». Есть уже, мол, наследник и другого не надо.

Пёс растянулся на полу и взвизгнул, воображая погоню за жирным диким кроликом. Обер-камергер печально подпёр голову ладонью.

 - И не говори, друг! Я после этого почти перестал Её Величество уважать за такую недогадливость. Совсем-то переставать мне должность не велит. А теперь вот, пожалуйста, сбежал Его Королевское Высочество сразу после свадьбы! Не вынес! Довели женщины во дворце, вот что я говорю. Даже не связывайся с ними, если не хочешь пропасть!

Пёс тем временем проснулся и преданно заглядывал обер-камергеру в глаза, виляя хвостом.

- А... Пойдём к кухаркам, небось осталось что-то от завтрака. Я и сам что-то проголодался.

[looolka]

История #18: Принцесса Эсфирь

Осень в Иртории была в самом разгаре, окрасив деревья в золото и багрянец, несколько померкший под ударами дождя, лившего непрерывно третий день подряд. Климат в богатой реками Иротрии был мягкий, позволявший в середине осени носить легкие наряды, но влажный. Маркиза Эсфирь Илиосская разбирала записки от прислуги, проверяя, все ли счета от поставщиков поместья сходятся с отчётом главной экономки, а с ценами никто сильно не приврал. Конечно, она доверяла своим работникам. Конечно, они все подворовывали. Но ей хотелось видеть разумный баланс в данном вопросе.

Дверь в её кабинет распахнулась, с грохотом отлетев в стену: она давно сняла все тяжелые дубовые двери, оставив изящные полупрозрачные поделки, сплетённых из лиан, которые ей подарила Катарина на одну из годовщин, после того, как Эсфирь пожаловалась на то, что дочерям трудно открывать дубовые створки.
Теперь же им было даже слишком легко. В кабинет ввалились все трое: Явель, Елена, Торлисса, последняя названная в честь бабушки маркиза. По возрасту им полагалось уже чинно войти в сопровождении нянечек и гувернантки, но туго затянутые в корсеты леди просто не успели догнать проказливых девиц.

- Мама, я видела птичку-зимородовку! Мне папа рассказывал, что она только зимой прилетает! Мама, разве сейчас зима?
- Мама! Я тебе собрала букет из листиков, только они немного грязные!
- Мама! Посмотри, что!
Эсфирь с отработанным годами материнства спокойствием и все еще неизменным умилением смотрела на своих белокурых дочерей, которые словно соревновались в том, кто громче взвизгнет «Мама!», выше залезет ей на руки (желательно на голову, конечно) и сильнее испачкает подол струящегося шелкового платья Нагулявшиеся в саду дочери были с ног до головы перемазаны влажной землёй, будто и не потомки королевской семьи, благородные леди, дочери маркиза Илиосского, а обычные крестьянские малявки, которые наверняка сейчас возвращались домой точно такими же.

«Надо проверить, нет ли угрозы затопления в излучене Оилки», - рассеяно думала Эсфирь, наглаживая три головы по очереди и отвечая на вопросы о том, чем зима отличается от лета.
- Леди! – переводя дух, начала нянечка, наконец, тоже поднявшаяся в кабинет. Гувернантка же была уже немолода и отставала. – Не беспокойте Её Сиятельство, Ваша мама занята.
- Ничего, Пруденсия, - покачала головой Эсфирь, - Роберто уехал проверить поля, и их теперь никто не развлекает. Да, милые мои?
- Мама лучше папы, - доверчиво протянула младшая, Торлисса, трогательно прижимаясь к маркизе. Папе, разумеется, она говорила ровно обратное.
- Лесть тебя никуда не приведёт, - назидательно ответила ей Эсфирь и обратилась уже ко всем. – Ступайте с леди Пруденсией в покои и переоденьтесь немедленно! Что я буду делать, если вы заболеете?
- Подайте горячую ванну детям, - велела она уже служанке, притаившейся за дверью. Детей пришлось поуговаривать ещё минут пятнадцать, но всё же они сдались и в сопровождении слуг и нянек ушли приводить себя в порядок. Эсфирь подняла несколько листков, разлетевшихся по комнате, и сложила на стол, но продолжать не стала. Вместо этого она подошла к окну, разглядывая небольшой диковатый сад и большой и уже совершенно дикий лес маркиза, который виднелся из её окна на третьем этаже просторного поместья.

Буквально несколько месяцев назад она попала в водоворот Элинейской придворной жизни. Её сестра пропала и нашлась, её мать вконец разругалась с бабушкой, у отца обнаружился вроде бы внебрачный сын. Одна радость от всей поездки была – увидеть всю свою семью целиком, потому что она порой скучала по ним. И то брат со своим ранением, свадьбой и побегом перечеркнул все секунды спокойствия. Эсфирь содрогнулась. Она и так знала, что ей ужасно повезло с браком. Роберто, маркиз Илиосский, был благородным и образованным, обожал Эсфирь и каждую из своих дочерей. Земли приносили достойный доход, но были не слишком велики: Роберто регулярно посещал даже отдалённые деревни, пристально следя за состоянием речных портов и земель. Ему благоволил его дядя, герцог Ирторийский, монарх Иртории, но гораздо меньше, чем четверым своим сыновья и восьмерым внукам. Никаких шансов на наследование. Никаких беспокойств.

Она всегда ценила нежную безмятежность поместья, безопасность которого самолично укрепила своим появлением здесь и союзом с соседней Элинеей, но только на контрасте с мимолетным визитом в отчий дворец, она поняла, насколько ей дорога эта безмятежность.

Эсфирь вдруг стало холодно. Погруженная в мысли, она не заметила, как солнце спустилось к макушкам деревьев, а сама маркиза продрогла во влажном платье.
- Надо бы переодеться, - пробурчала она. За здоровье детей и своё она особенно не переживала. Нет такой простуды, которую не могла бы излечить настоящая ведьма, наследница древних кровей. Но ходить мятой и грязной было не к лицу.
- Леди… Ваше Си… сиятельство, - выдавил из себя запыхавшийся юный страж, потерявший по дороге шляпу. Конечно, её кабинет был на самом высоком этаже и этого хватало, чтобы составить трудности для Пруденсии, но откуда же бежал этот крепкий юноша, что так выбился из сил? Эсфирь встревожилась.
- Что произошло?
- Там гонец от вашего отца, - склонился посланник. – Говорит, что сообщение срочное.
- Со свитой?
- Пять человек… - растеряно протянул юноша, явно не пересчитавший посетителей. Эсфирь чуть успокоилась. Многовато для действительно срочного послания, ради которого отец бы послал скрытного и опасного гонца. Скорее официальное сообщение. Но о чём? Маркиза помедлила, но решила не заставлять гонца ждать. Её достоинство грязным платьем не уронить.

Эсфирь без спешки, но и без промедления спустилась. Гонец склонил голову, вскинув правую руку в церемонном жесте Элинеи, а левой протянул кожаный свиток, перехваченный черно-золотой лентой, цветами Хавьера Хитрого.

Она сорвала печать и пробежалась глазами по строкам длинного и мудреного документа. Отец прислал ей копию указа:

«Мы, Хавьер Второй, король Элинейский и прочая и прочая и прочая.
Объявляем, что нынче всем ведомо есть, каким непомерным небрежением наделен сын наш Францис, и что не раскаялсо он в мыслях своих. Наследование не от чего иного у него возросло, токмо от обычая старого, что большому сыну наследство давали, к тому же один он тогда мужеска пола нашей фамилии был, и для того ни на какое отеческое наказание смотреть не хотел; сей недобрый обычай не знаю чего для так был затвержден, ибо не точию в людях по разсуждению умных родителей бывали отмены, но и в древних легендах видим…».

Эсфирь ахнула: отец не только лишил Франциса наследства, но тем самым перевернул все традиции континента, конечно, ссылаясь на древних мужей, но до чего же должно было трясти палату лордов от такого указа. Ну что же, Катарина всегда больше подходила для роли правителя, чем брат. Маркиза продолжила чтение:
«…В таком же разсуждении, милосердуя мы о наших подданных, чтоб и партикулярные их домы не приходили от недостойных наследников в разорение, учинили мы устав, чтоб недвижимое имение отдавать одному отпрыску, сыну или дочери, однакож отдали то в волю родительскую, которому отпрыску похотят отдать, усмотри достойного».

- Благодарю вас, милорд, за срочные вести, - кивнула она гонцу, сворачивая указ. – В мудрости своей мой отец позаботился об Элинее. Я прикажу разместить вас со всеми удобствами.
- Ваше Высочество, - поклонился гонец еще ниже, протягивая второй свиток в том же ритуальном жесте. Эсфирь не стала поправлять его обращение и развернула документ, мельком глянув на дату – указ всего недельной давности. Сколько же раз гонец менял лошадей, чтобы успеть.
«Мы, Хавьер Второй, король Элинейский и прочая и прочая и прочая
Имея лишь одного потомка мужеску пола, мы измыслили назначить наследование нашей дщери, известной своей разумностию и к тому же имеющую уже потомков, дабы народ мог не тревожиться о судьбе короны…»

***
Сидя на самом высоком обломке древней колонны, покрытой причудливой вязью, которую не мог воссоздать ни дворфийский, ни людской инструмент, Елизавета безмятежно медитировала, прислушиваясь к причудливым потокам магии, перетекавшей от фундаментов эльфийских зданий к корням деревьев и сплетавшимся ниже во влажном и древнем сердце заповедного леса. Вдруг она вздрогнула, выбитая из колеи.
Одновременно где-то на постоялом дворе проснулась Элеонор, до того мирно дремавшая в объятиях любовника.
Обеим послышался голос старшей сестры Эсфирь, отчаянно кричавшей «Да за что?!».

[looolka]

Вне конкурса: Мастер над тенями Арацци

Несмотря на ясный день и витавший в воздухе привкус спелой вишни, атмосфера внутри Рафаты казалась несколько напряжённой. Подготовка к смотринам отбору невест и последующей свадьбе молодого кронпринца требовала как высочайшего вкуса, так и пристального взора. За последнее как раз отвечал Родриго Арацци – мастер над тенями, и один из тех немногих, чья плата собственной кровью была достаточно велика для признания заслуг королевским домом.

Следуя верной привычке не попадаться лишний раз на глаза, Родриго бодрым, но размеренным шагом, ступал от одной тени к другой. На зов королевской крови следовало откликаться немедленно, да и у сеньора Арацци было достаточно дел, помимо исполнения прихотей молодого Франциса.

Последний коридор ведущий к покоям молодого господина. 20 шагов под блеском отполированного металла зачарованных доспехов. Для большинства они были лишь демонстрацией кичливости кронпринца, но на деле – они являли собой торжество кузнечного и магического мастерства. Практически идеальная стража. Если бы не ограниченный радиус действия в 10 тиг. Жуткий противник, не знающий устали и сострадания.
И вот первая арка, у которой Родриго встретила стража с привычным холодом и настороженностью в глазах. Арацци знал лучше прочих процедуру обыска сомнительных посетителей членов королевской династии, к которым причислял и себя. Ведь он лично приложил к этому руку, дабы лишний раз не беспокоиться по пустякам. Сдав оружие, кольца и плащ, Родриго прошёл дальше с неизменно настороженным видом.
10 шагов до покоев, 2 стражника и зеркало правды. Любой человек, в чьих помыслах промелькнёт хоть тень желания навредить Его Высочеству, на этом шаге будет казнён без промедления. Зеркало отразит всё.

– Имя, цель? – Холодно и грубо вопросил один из стражей глядя прямиком в зеркало. Его сухой, но звенящий от шлема и эха голос словно скорпион вцепился в королевского шпиона клешнями. Так и должно быть, ведь наследник лишь один. Убей его, и Элинея утонет в крови местных баронов, желающих подмять под себя бесценный порт.
– Мастер над тенями, Родриго Арацци. – отчеканил мужчина, чуть сдавленным, но чётким голосом. – По личному требованию Его Высочества Кронпринца Франциса Элинейского.
Зеркало даже не шелохнулось, хоть и показалось Родриго немного мутноватым, отчего тот с разочарованием помыслил о внеочередном наказании для юного пажа Пьетро, что должен поддерживать сей артефакт в безупречном состоянии.
Стражники так же не увидели ничего подозрительного и позволили ему пройти. Тёплый свет покоев молодого Франциса, сильно контрастировал с откровенно тусклым коридором, что вёл к нему. Потрескивающие дрова в камине звонко поприветствовали невысокого гостя.

– Родриго! – Раздался восторженный возглас кронпринца. – Наконец-то ты здесь. Похоже среди всей Рафаты больше не осталось людей, которым я бы мог доверять.
– Сир. – Мастер над тенями, поклонился, обнажая свету свои пепельные волосы. – Неужели вы узнали о заговоре, о котором не знал бы я?
– Если не считать мою мать сумасшедшей, как и всю эту историю со свадьбой, то да, всё это очень похоже на заговор! – Принц был сам не свой. Его движения были порывисты. А перо, что он держал в своей руке, тут же отправилось в пламя. – Это безумие, а то и вовсе чья-то дурная прихоть.
Не в первой Родриго находиться перед пылким нравом будущего короля. Неженкой и сопляком тот не был, но к несчастью, не стал он и тонким политиком.
– Мой принц, – неспешно начал Арацци – Вы не хуже меня знаете, через что нам пришлось пройти в последние годы. – Мужчина выдержал небольшую паузу, после чего продолжил, приняв немое предложение принца присесть. – Восстания на островах и новообретённые земли на западе сделали Элинею уязвимой. Людей слишком мало для защиты наших границ.
– О нет! – Возмутился принц – Я ничего не хочу слышать о своей сестре! Аквитания была безумной авантюрой, которая принесла больше проблем, чем пользы!
– Милорд, не будьте так категоричны. Катарина действительно обладает невероятным влиянием при дворе. Это нужно принять. Аквитания огромная земля, окружённая со всех сторон. И ваша задача как будущего короля соединить эти земли, не дав вашей сестре допустить смертельной ошибки. – Речь Родриго была спокойной. Он прекрасно знал вспыльчивую натуру принца, и знал, когда следует придавить его пламя, а когда позволить ему сжигать всё вокруг.
– А причём здесь свадьба, мессере Арацци? – Принц, казалось, сдался перед спокойствием своего гостя и рухнул в соседнее кресло, заставив то слегка покачнуться. – Всё что для этого нужно – победоносная война с Хрумгатом.
– Или продуманный брак – Вступил Родриго. – Сир, ваша честность и прямолинейность – суть высшие благодетели, что дарованы человеку. Уж поверьте мне, как тому, чья работа лгать и притворяться.
– Но при этом быть верным короне? – Заметил Францис – Ведь так?!
– Безусловно, мой принц. Но позвольте мне открыть вам иной взгляд на свадьбу, и весь этот маскарад лицемерия, который Ваша Светлость сыта по горло не меньше моего.

Францис любил истории мессира Арацци. Они всегда казались юному господину старческими байками, которые хоть пропитаны ложью от и до, но скрывали внутри себя глубокий смысл и мудрость старого плута. Предвкушая долгий разговор, Родриго наполнил чаем стоящие на столике чашки и, поставив на место богато украшенный чайник из слоновьей кости, принялся вести свой рассказ.
– Как вы знаете, принц, я поступил на службу к Его Величеству, практически сразу, после его восхождения на престол. Мои родители были купцами, и прочили мне место у монетного двора, но увы, судьба распорядилась иначе. – Родриго принялся поглаживать свою жёсткую щетину, окидывая бурым взглядом каменный потолок, с которого свисали свечные люстры. – Раскрыв коррупционную схему мессира Кальви, ваш Отец назначил меня в мастеровые к своему верному Мастеру над тенями, Жану Фиески. Моему суровому учителю и предшественнику. – Оставив паузу для глотка, Родриго продолжил, потирая старый шрам, что проходил через правое веко. – И вскоре, я встретил одного из магов ордена Железной маски.

– Да бросьте мессир Арацци, Железная маска была уничтожена священным союзом Элинейских лордов и…
– Джаккомо де Валуа – сильфийским герцогом, а скоро, быть может, и королём Баччана. – Родриго не любил быть прерванным, кося взглядом на любого, кто позволял себе подобное в его присутствии. Будь то крестьянин или сам король. – Валуа долгие годы были весьма щедрыми спонсорами ордена, а после той чистки, у Джаккомо больше не осталось конкурентов в борьбе за власть.
Принц настороженно пригляделся в морщинистое лицо мессира Арацци, но в этот раз решил не прерывать его. В глубине его бурно бьющегося сердца зародились семена сомнения. Равно как и желание узнать больше.
– Тогда я был ещё достаточно наивен, чтобы понять в какую ловушку позволил загнать себя. Он представился мне мессиром Андорро, якобы другом мужа моей сестры что жила на Саросе. – При упоминании мятежной колонии, у Франциса по коже побежали мурашки. Он, конечно, слышал, что Родриго потерял кого-то из родственников во время мятежа, но что бы родную сестру и притом связанную с Железной маской… – Уже спустя годы, я понял, что это была ложь. Как и то письмо, что он мне показал в качестве доказательства их дружбы.
Мужчина вновь остановил свой рассказ, на сей раз потирая правую руку. Его лицо сделалось болезненно жестоким – воспоминания слишком тяжёлые, даже для столь опытного человека.
– Он провёл меня в одну из местных таверн, предлагая обсудить возможность торговли Сароскими рудами, и поиска возможностей обхода налога на магический товар… Долго скрывать свою личину он не стал, практически сразу запустив астрального червя мне в руку… – От услышанного, принца охватил ужас. Он не мог поверить, что перед ним во плоти сидит человек, что не сошёл с ума от той боли, которую приписывали этому заклятию в книгах. Единственное, во что хотел верить Францис, что всё это выдумка старика, для придания себе большей солидности. Но раны на его руке говорили об обратном. Отхлебнув ещё чая, принц старался взять себя в руки, но удавалось это ему с большим трудом.
– Да, милорд, эти раны не от клинков бандитов на Элинейском тракте, а результат колдовства, существование которого в нашем мире я бы счёл преступным. Всё чего хотел Андорро – просто шпионить за Хавелом и Вами, мой господин.
– Сомневаюсь, что у вас нашлись достаточно веские причины отказать ему в этом. – Смиренно произнёс принц, крутя в руках чашку с остатками чая. – Не думаю, что и сам бы смог с червём в руке отказаться идти против отца.
– И всё же, я старался сообщать ему как можно меньше правды. Думая, что моя сестра находиться у него фактически в заложниках… Тем не менее, поручения вашего Отца и донны Катарины во многом сходились с медленно растущими запросами Андорро. Порой я думал, что все мы работаем над неким общим делом. Пока Аквитания не перешла в руки вашей сестре.
– Эта рыжая стерва с ними? – Кипя от злости вопросил Францис. – Она хочет свергнуть законную власть отца?
– О нет, что вы, милорд. – Успокаивал его Родриго. – Аквитанская кампания была лишь инструментом, отводом сил от новообретённых колоний, что и позволили, в конечном счёте устроить там мятеж.
– Который мы подавили драконами… – с горечью отозвался принц.
– По моей собственной просьбе, к Его Величеству. – Подтвердил Родриго.
– Но почему? Вы же потеряли семью. – Недоумевал Францис, испытывающий почти физическую боль от осознания случившегося.
– Несмотря на своё предательство и бытие марионеткой в чужих руках я всё ещё оставался верен короне. Его Величество в курсе обо всём этом. Собственно, именно эта история и убедила его принять непростой, но необходимый выбор. Колонии всё больше и больше говорят о независимости, Валуа рассчитывают на удачный брак с Вашим Высочеством. Хотят бескровную передачу власти. Тягаться с драконами им не по силам. Но отнять Элинейский престол – вполне.
– Что же можно сделать Родриго? – Задыхаясь от растерянности вопросил принц. – Чем мне поможет свадьба?
– Не вам, милорд. – Авацци встал с кресла и внимательно посмотрел в глаза принца. – Королевству! Брак с Валенсией де Хрумгат даст отличную экономическую базу. Их мастерские смогут в короткие сроки вооружить любую армию. В отличии от элинейских кузнецов, хрумгатцы весьма ловко сумели овладеть мастерством ковки магического оружия. Ваши доспехи-стражи тому подтверждение. – Принц, наконец вскочил и обогнув Родриго устремился к окну, дабы открыть его и впустить свежего воздуха в свои покои.
– Значит, я должен выбрать Валенсию! И дело с концом. Мы подготовим армию, и сможем противостоять армии Валуа! Даже если ему удастся стать королём!
– Только если вы переживёте свадьбу, милорд! – Родриго начал всё сильнее повышать голос, дабы его слова достигли разума принца как можно глубже. – Не думайте, что на ней вас не попытаются убить! Лишь спустя долгие годы я осознал, что собственными руками убил сестру. Сейчас же, всё что вам остаётся, это заставить вашу мать принять стратегически правильный выбор, пережить свадьбу и получить наследника. И одному лишь богу ведомо, успеем ли мы это всё осуществить за оставшийся год.
– Значит покушения на меня перед восстанием… – не унимался принц.
– То была уловка. Валуа просто хотел посмотреть, что есть в запасе у Элинеи. Попробовал нас на зубок. Смерть вашего высочества была абсолютно невозможна. Отчасти я понимаю почему. Призывы к независимости колоний звучат громко даже сейчас. После случившейся бойни. То было лишь поводом ненавидеть Элинейский престол больше, чем кого-либо ещё.
– Я должен даровать им независимость? – Смиренно уточнил принц.
– Ни ваш Отец, ни палата лордов на этот шаг не пойдут. С начала экспансии Хавелла, сокровищница Элинеи пополнилась на 15 нелин. И богатства продолжают расти. Его Величество и лорды желают полностью осушить контролируемые земли. И если бы не руда… То ни о каком восстании не было бы и речи.

Родриго направился к выходу, в то время как Францис облокотился на окно смотря как Хавелл показывает Валенсии как управляться с арбалетом стоя на балконе в окружении остальных претенденток.
– Мой отец при жизни вошёл в историю как великий король, меня же будут помнить жалким ничтожеством, что опорочил величие Элинеи, даже после смерти. – Тихо произнёс принц.
– Можете не утруждать себя, Ваше Высочество. – Утвердил Родриго стоя в дверях. – Я постараюсь найти лучшее решение для этих земель.

Тяжёлая дверь, со скрипом, закрывалась столь же неспешно, как и падало тело принца, пронзённое арбалетным болтом. Грубый, но громкий звук наполнил коридор, дав понять всем, что аудиенция окончена. Окинув взглядом мутноватое зеркало, Родриго поправил волосы и бодрым, но размеренным шагом, ступал от одной тени к другой. 10 шагов, и тёмный коридор сменился освящённым просторным залом, где Арацци вновь накинул на себя свой чёрный плащ, скрывавший изъяны его потрёпанного лица. 20 шагов мимо зачарованных доспехов, что способны без устали сражаться, лишь бы нашёлся враг в пределах 10и тиг.

От тени к тени, скрываясь на виду, Родриго Арацци шествовал в главный зал, но по дороге он приметил принцессу Елизавету, совершенно бесцеремонно флиртующей с виконтом Дориа. Подобные выходки, не смотря на юный возраст, могли негативно сказаться на репутации королевского дома, и Мастер над тенями поспешил вмешаться.
– Ваше Высочество, прошу прощение за вторжение, но, боюсь вашему отцу будет более радостно видеть вас на официальном приёме посвящённому скорой свадьбе вашего брата.
– Арацци, вы невыносимы! – Наигранно грозно прощебетала юная принцесса. – Уж лучше я сама приведу брата, который всё никак не соберётся с силами и не выйдет в свет сделав поистине мужской поступок, взяв на себя священные обязательства наследника престола. – Окинув кокетливым взглядом виконта, принцесса упорхнула в сторону, откуда и пришёл Родриго.
– Как вы думаете, мессер Арацци, – обратился к мужчине виконт, только принцессе отбежала достаточно далеко. – Насколько долго Их Величествам хватит сил и мудрости сдерживать новость о смерти кронпринца?
Родриго медленно обернулся в сторону Дориа, раскрывая глаза от удивления. В этот момент он, казалось, понял весь замысел Андорро, который раскручивал столько лет.
– Виконт Ансель-Луи Дориа... – Солнечный свет, будто бы божьей рукой, указавший Родриго на чеканную монету в руках виконта, высветил гидру оплетённой розой в этот момент вызывал всю боль, копившеюся столь много лет. И только сейчас мозаика сошлась. Весь двор опутан колючими ветвями розы – Де Валуа.
– Ваши таланты были высоко отмечены моим учителем, мессером Андорро, а потому, мы с радостью хотели бы пригласить вас на наше собрание. – С нескрываемой радостью процедил виконт. – В конце концов, эта юная леди, может стать поистине лучшим решением для этих земель. Не так ли, мессер Арацци?!

Ви у меня такие продуктивные сладкие пупсики, никто не слетел. Парочка досдавалась во время выкладки, но и я, чесгря, текст дописывала. Так что будем считать, что все молодцы.

Играли

• Чехарда
• Янтарь
• Стелвия
• Френ
• Сова в сомбреро
• Симка
• Шеб
• Кагу
• Сансет
• Нот
• Красномышь
• Ворон
• ло
• Осинка
• Вестен
• Иоганн Греховский
• looolka

[looolka]

Сюжет
У королевской четы только один наследник, второй ребёнок - кронпринц. Несмотря на возраст, у него нет ни супруги, ни, соответственно, наследника. Если с кронпринцем что-то случается, то на престол претендуют
- Супруг второй принцессы, герцог, дальний родственник короля
- Королевский бастард при поддержке армии соседней страны
- Первая принцесса, если её отец соответственно изменит закон о престолонаследии и она сможет принять титул принцессы

В течение прошлых лет на принца происходит несколько покушений, но по возможности это скрывается даже от принцесс. Хотя и не все удаётся утаить.
Чтобы не вызывать разброда и шатаний, королевская чета ведет нормальный образ жизни. Младшая дочь уже в возрасте, подходящем для брака, и им удаётся подобрать жениха, который её устраивает, и с которым ей, кажется, будет безопасно.
Увы, через несколько дней после объявления о помолвке принцесса пропадает. Услышав о трагедии, во дворец приезжает вторая принцесса с супругом и тайно прибывают третья и четвёртые принцессы без супругов. Даже кронпринц приезжает из своего поместья.
Тем временем ведутся максимально тайные, но безуспешные поиски. Королевская чета вынужденно признаётся жениху принцессы, и он отправляется на её поиски.
Где-то через две недели после пропажи вся семья оказывается в сборе. Королева вне себя от горя. На принца во дворце происходит ещё одно покушение, он серьёзно ранен. Королевская семья обеспокоена: заговорщики совсем близко.
Это уже не удаётся скрыть от публики, начинаются волнения.

Где-то через месяц после пропажи Королева получает письмо от своей матери. Шестая принцесса нашлась у неё в лесу, её пропажа никак не связана с заговором.
Чтобы успокоить волнения, объявляется о том, что принцу полегчало, и он ищет невесту. Начинается отбор невест (тем более королева полна желания женить сына).
Король же втайне готовит указ о смене порядка престолонаследия.
Идёт расследование заговора. Находятся участники, одна из цепочек ведёт к стране второй принцессы. Она подозревает мужа, учитывая, что он что-то скрывает от неё последнее время, но это оказывается недоразумением.
Активнее всего действует сторона первой принцессы.
После прошедшего отбора невест король объявляет о том, что наследник престола может быть при особых условиях назначен из потомков короны.
Принц сбегает от невесты.
По Королевству расходятся слухи о том, что принц убит, и потому король решается на смену престолонаследия. Начинается восстание во главе с бастардом.
Король получает по башке от жены и дочерей.
Первая принцесса возглавляет королевскую армию.
В ответственный момент оказывается, что бастард заколдован.
Армию соседней страны разгоняет принцесса верхом на драконе.
Наследницей назначается третья принцесса, потому что у неё есть мозг.

Примечание: в итоге в процессе написания некоторые аспекты я подкорректировала плюс в таймингах немного путалась. Не быть мне детективщиком

Арка похищенной принцессы
Принцесса (История #1 Принцесса Елизавета, для Янтарь)

Ты - любимая младшенькая дочечка королевского семейства богатой, маленькой и могущественной страны. Не то, чтобы ты была избалована в край, тебя вдоль мучали всеми науками: танцы, пение, этикет, генеалогия, азы географии и истории, достаточные, чтобы совсем не опозориться на балу. А ещё все принцессы в твоей семье почему-то должны уметь работать с волшебными и лекарственными травами.
Жениха тебе выбирали долго, аж до 18 засиделась в девках. Правда, у тебя не все сёстры старшие замужем, но это потому что они дурочки и любви не хотят. А за тебя посватался Виконт. Виконт ну всем хорош: ему нет и тридцати, а он уже прославился в военных кампаниях на воде, а на суше - истреблением нечисти. Он повидал мир, а ещё ослепительно хорош собой.
Он трогательно ухаживает за тобой с начала весны, вы встречались несколько раз во дворце и ездили на прогулки. И он так улыбается, когда целует тебе руку, которую ты специально подаёшь без перчатки.
Вы объявляете о помолвке на летнем балу во дворце в начале июня. Через несколько дней ты теряешь сознание на прогулке по Ольбуле и просыпаешься уже в незнакомой комнате. Оказывается, тебя похитил чародей и поселил тебя в башне. Он безупречно вежлив и говорит, что хочет немного насолить виконту, но в ближайшее время тебя отпустит. Он тоже ничего такой, и ты обнаруживаешь, что у вас много общего и вообще он тебе нравится. И ты ему тоже, кажется. Он смущается, краснеет и все такое.
Но тревога нарастает: всё же просто так девиц чародеи не похищают. Поразмыслив, ты приходишь к идее, что тебя могут готовить в жертву на летнее солнцестояние и решаешься сбежать.
Используя знания в травах (и открытый доступ ко всему барахлу в башне) ты готовишь в каком-то виде афродизиак и соблазняешь чародея, а потом усыпляешь. Во-первых, теперь тебя нет особого смысла приносить в жертву, а во-вторых, пока он спит ты обшариваешь башню, прихватываешь полезное, в том числе пару артефактов и смываешься.
По дороге ты размышляешь о том, что тебе дальше делать. Помолвку теперь придётся разорвать, потому что ты не можешь смотреть в лицу своему жениху. И родителям. Да и вообще тебе теперь чародей нравится. Но и вернуться к нему нельзя, он тебя похитил и наверняка не уважает больше!
Поэтому ты отправляешься к бабушке на болото. С бывшей маркизой, а ныне могучей ведьмой твоя мама-королева в ссоре. Но, значит, бабушка тебя не выдаст?

Виконт (История #2: Юдзу, для Френ)

Виконт хорош во всём. У виконта столько кораблей, что он почти адмирал, и его добыча всегда богата. У виконта острый меч, и он разит им чудовищ. У виконта личная армия, и сам король стоит с ним на равных. У виконта член с таким, знаете, изгибом, и им он тоже хорошо управляется. Виконт так прекрасен, что даже феи падают к его ногам.
Среди его любовников - мужчины и женщины, люди и полукровки, обоеполые сильфы и бесполые тени. Виконт не делит разумных существ на своих и чужих, только на сексуальных и не очень. Иногда он заводил романы подольше.
Такой прерывистый роман с Чародеем затянулся на несколько лет. Они проводили вместе недели, а потом расставались на месяцы. Чародей нравился ему, иногда мудрый, а иногда неожиданно наивный и даже прекраснодушный. Одновременно мрачный и благопристойный. Виконт, впрочем, никогда не лез ему в душу, наслаждаясь тем, что Чародей отдавал ему сам. Они как раз встретились вновь, когда Виконту прислали письмо от короля Хивела II, он долго думал. Ну что же, ему все равно предстоит жениться, и брак с принцессой это неплохой вариант. Он покинул Чародея ради ухаживаний, и всю весну танцевал с принцессой на балах, аккуратно целовал её краснеющие пальчики и катался по паркам, когда потеплело. На первом летнем балу она приняла его предложение, и они объявили помолвку. Это оставляло лето совершенно свободным и Виконт привычно отправился в путь.
Он лежал на берегу горного озера, когда ему пришла волшебная весточка от Чародея: “Возможно, я решил пригласить твою невесту немного погостить у меня”. Тогда он извинился перед Девой озера, с которой проводил время. Она попросила пригласить к ней кого-нибудь рыженького, и Виконт согласился, посмеиваясь, что нынче рыжий его преследует. В деревне внизу он приметил молодого рыжего кузнеца, которому детально объяснил как добраться до озера, пообещав настоящие сокровища.
А потом Виконт отправился обратно. Игра, предложенная Чародеем, показалась ему весьма захватывающей. Принцесса, в конце концов, ему тоже понравилась.

Ведьма (мой текст в итоге, изменен, чтобы свести в кучу какие-то линии)

Ты - могучая ведьма, наследница древней ведьмы-королевы. А ещё ты благородных кровей. В 15 тебя выдали замуж за маркиза, и ты родила ему ровно одну дочь, потому что ведьмы твоей крови почти не рожают сыновей. И супруг тебе не нравился, так что иных ты ему рожать и не планировала.
Когда твоей дочери исполнилось 16 она вышла замуж за Эленийского принца, а ты ушла, оставив маркизу записку с мыслями о том, что ты думаешь о нём и его любовницах и поселилась в небольшом домике на древних болотах. Конечно, ты выбрала не любое болото и не любой домик, а в правильном месте и на правильных болотах. Ты общаешься с неуловимыми эльфами, которых веками не видели иные люди, а может и не просто общаешься…
Ты ведёшь свободную и независимую жизнь, развиваешь своё магическое искусство. Твоя дочь стала королевой, и её брак, кажется, сложился лучше: у неё семеро детей. Вы с ней практически не общаетесь, она считает тебя предательницей. Ну что же, это не мешает писать тебе письма о том, как у тебя дела и рассказывать о ведьмовском искусстве. Иногда ты тайно встречаешься со своими внучками, старшие четыре образовали ведьмовской ковен, и ты учишь их обращаться со своей силой. Вам дано видеть магию своими глазами, исправлять её голыми руками, вас не обмануть иллюзиями и чарами.
Одним июльским вечером к тебе в дом забредает твоя младшая внучек, принцесса Елизавета, которая должна сейчас готовиться к свадьбе. Оказывается её похитил чародей Рогер и никто тебе не сказал. Она бежала, хотя не рассказывает как, выглядит эмоционально впечатлённой, и не хочет возвращаться к родителям и жениху. Ты не против того, что она будет с тобой жить и учиться.

Арка бастарда
История #3: Дева Озера

Ты - фея озера (по всей видимости падкая на красивых молодых мужчин). Когда-то давно влюбилась в юношу, пришедшего умыться у озера. Он представился принцем. Ваш роман был головокружителен, но принц ушёл, оставив тебе могущественный зачарованный меч в качестве обещания вернуться.
Ты хранила меч и ждала. Хранила и ждала. Меч шептал тебе о завоеваниях, о крови и смерти, а ты была прикована к озеру свои обещанием, и вы оба сводили друг друга с ума.
Спустя несколько сотен лет принц, наконец, вернулся. Ты обнимаешь его за шею (ну и не только обнимаешь… и не только за шею), ты шепчешь ему о том, что ждала его так долго, что нет иных достойных, кроме него. Ты отдаёшь ему меч. Наконец-то, свобода.

История #7: ничем не примечательная девушка из деревни (Сансет)

Ты - ничем... ну понятно, короче. Работаешь в трактире своей мамы, а по вечерам поёшь, да так, что все рыдают. У тебя много ухажёров, но особенно ты привечаешь юношу, сына кузнеца. У него и фигура ладная, и лицо такое прямо благородное, и когда тебя за попу ущипнули, он обидчика поколотил.
Вы живёте в предгорьях, и чуть повыше, где-то в паре часов пути, есть горное озерцо, голубое и прозрачное, обжигающе холодное. И вот среди молодых парней в вашей деревне есть традиция в светлое летнее полнолуние к этому озеру ходить. Мол, там дух страшный обретается, и кто того духа встретит и не сбежит, тот настоящий мужик.
И вот твой ухожор, ой, простите, Кузнец, вернулся с того озера как будто не в себе, держа в руках красивый и сияющий в темноте меч. Сказал тебе, что нужно восстановить справедливость, и ушёл прочь.

Ты плакала, плакала, а потом решила отправиться за ним. Скрывая свой пол, ты месяц скиталась по стране, пела по тавернам, пока не встретила одну очень серьёзную девушку, которая рассказала тебе, что ты имеешь кровь сирен и можешь влиять на умы. А потом велела поторопиться.

Оказывается, Кузнец поднял восстание. Но он же не такой!
Армия первой принцессы встречает его в поле. Ты успеваешь до начала битвы и умоляешь Кузнеца остановиться. Он отталкивает тебя и тогда ты поёшь о своей любви. Как зачарованные все слушают тебя, а с него спадают чары. Он отбрасывает меч и обнимает тебя.
Армию повстанцев (в основном сил соседнего королевства) разгоняют драконы. Ты видишь рядом с первой принцессой ту самую серьёзную девушку, она тебе подмигивает. Вас с Кузнецом оставляют в покое.

Хозяйка борделя (История #9: Русалка Этна, для ло)

Ты - солидная и уважаемая русалка, которая держит дом увеселений с русалочками в крупнейшем порту Элинеи. Твои девочки прекрасно поют, плохо танцуют, зато очень игривые и жизнерадостные.
Одновременно ты занимаешься поставкой дворфийского оружия в Элинею из Хрумгата (соседняя страна), а также торговлей информацией. Твои девочки прекрасно протаскивают контрабанду под водой незаметно для портовой стражи и таможни, а также могут следить за перемещениями и отплытиями кораблей. Последние несколько месяцев ты координировала постоянные поставки оружия, а также помогала провозить людей. Ты получила солидный куш, но тебя мучают мысли о том, не слишком ли это опасно.
Напряжение в городе нарастало, ходили смутные слухи о проблемах во дворце. А потом тебе заплатили за распространение слухов о том, что кронпринц был смертельно ранен. Позже это опровергли, начав отбор невест (кстати ты послала туда одну из благородных русалочек, да, и такие на тебя работают, деньги то нужны).
И только когда в портовых городах начали рассказывать о том, что кронпринц убит первой принцессой, и надо поддержать истинного наследника - внебрачного сына короля, ты поняла, что похоже пора сматывать удочки: если принцесса победит, она до всех доберётся.

Заговорщик (История #6: герцог Мааравийский, для Вестен)

В юности у тебя был роман с Хавелом II, когда он ещё не был назван ни II, ни Хитрым. Даже после обручения и свадьбы он клялся быть с тобой, но в тот же год его жена родила дочь.
Годы шли, но, кажется, в королевской семье все сложно. Королева родила Хавелу только одного наследника, да и тот он мало участвует в политической жизни страны, замкнутый и отстранённый. Дочери его - вольнодумицы. Первая принцесса Катарина в том возрасте, когда ей пора отправляться в монастырь, но про неё ходят гнусные слухи: вроде бы её видели в мужской одежде. Вторая вышла замуж поздно и до сих пор не родила детей. У третьей родились только дочери. Младшие ведут себя как дети, будучи далеко вне брачного возраста.

Королева терпеть не может тебя и твою семью, а первая принцесса исподволь оппонирует тебе в созыве лордов (власть монарха верховна, но есть совет, который при полном согласии может наложить вето на указы короля).

Ты стягиваешь силы, связавшись с соседями - Хрумгатом. Твой флот помогает незаметно перемещать их агентов в страну, а при необходимости может и перебросить часть войск. Последней каплей стала помолвка младшей принцессы с Виконтом, чей торговый флот соперничает с твоим по размерам. Его усиление может пойти во вред твоей торговле (ну и пиратству), тем более часть вод уже контролируются сильфидами под руководством второй принцессы. Виконт начал ухаживания весной, и тогда уже всё было прозрачно. Когда на первом летнем балу было объявлено о помолвке, ты был готов. Но Хрумгат не торопился объявлять войну, и ты искал то, что может сдвинуть дело, пока не увидел его: юный, сильный, рыжий, с горящими глазами. Один в один Хавел в молодости. Без его ведома ты сделал его своим знаменем - принца-бастарда. Твоими усилиями по королевству разнеслись слухи о смерти кронпринца от рук принцессы Катарины, как и история о последнем наследнике королевского рода, которого выбрал зачарованный меч. Агентура Хрумгата и их тайные войска также подключились.
У вас были все шансы, если бы армия принцессы Катарины вступила бы с вами в бой, а в спину бы ей ударил Хрумгат. Увы, перед началом сражения появилась какая-то странная деревенская девка, которая час пела слезоточивые песни, почему-то заворожившие всех услышавших. Юноша (так и неизвестно, как его зовут) отбросил меч и бросился к ней, но окончательно всё испортили пьяные драконы. Пьяные, потому что летали зигзагами и толком ни в кого не попадали, но все равно кучу людей на вашей стороне положили.
Хрумгат не выступил.
И принцесса Катарина уж точно докопается до корней восстания.

[looolka]

Арка принцесс
История #4: «Виженте» Лино Мегар, Чехарда

Ты - демон, призванный ковеном принцесс. Когда 4 молодых и симпатичных ведьмочки призвали тебя, ты, признаться, рассчитывал на более интересный исход. Но нет, они грамотно рассчитали тетраграмму и с тех пор ты подчинён первой принцессе. Изначально ей требовался личный могучий и тайный страж. О, это были веселые денёчки - ловить тех, кто покушается на безопасность королевской семьи или тех, кто пытается переиграть первую принцессу, пытки, убийства, запугивания, похищения. Но прошли годы (десятилетие?) и вот ты стоишь во главе фактической тайной стражи дворца. Конечно, иногда удаётся некоторые операции проводить лично, но к сожалению, ты не только силён и жесток, а ещё и умён, а потому тебе досталась и организационная деятельность: у тебя под командованием несколько десятков человек от палачей до магов-зрячих, которые отражают магические нападки на Рафаты (дворец).
Первая принцесса не имеет публичной политической силы, но зато имеет обширные тайные связи. Трудно сказать, что она думает о престолонаследии, но в первую очередь она очень ревностно относится к личной безопасности всей своей родни.

У тебя скверное настроение в последнее время: принцесса зла. За последние два года было совершено с десяток покушений на кронпринца. Большую часть удалось предотвратить, из них пара вели вникуда, но часть исполнителей удалось отловить и выяснить, что атаки на принца ведутся со стороны соседних государств. Но последний год кронпринц был ранен дважды и виновников не удалось установить. Паттерн нападений нестандартный, ни охрана, ни сам принц не смогли остановить неуловимых нападающих, так что принц заперся в своём поместье.
В июне происходит пропажа шестой принцессы Елизаветы, найдены магические следы, но среди магов страны такого профиля нет. На предыдущие атаки не похоже, уровень высокий. Пока твои маги занимаются расследованием, во дворец прибывает вторая принцесса с мужем-герцогом из страны сильфов, а также тайно съезжаются остальные принцессы и даже кронпринц.
Герцог у тебя в списке подозреваемых, так как он дальний родственник короля и женат на принцессе и оказывается одним из основных кандидатов на престол в случае смерти кронпринца. После тайной беседы со второй сестрой, первая принцесса велит тебе следить за свитой герцога. Сильфы действительно ведут бурную деятельность, но явно скрывают её от герцогини (второй принцессы).

Тем временем прямо во дворце происходит покушение на кронпринца. Опять бесследно. Кронпринц серьёзно ранен и не выходит из покоев. Ты ловишь одного из сильф на тайном общении с родиной, накапливается все больше подозрений: тайная активность, общение с островами, герцогиня держится в неведении, неизвестная магия. Ситуация начинает складываться: возможно, смена атак вызвано тем, что подключаются сильфы? Это закрытая островная нация и о их методах мало чего известно.
Вы тайно захватываете главную наложницу герцога, но допрос лично проводит первая принцесса в присутствии герцогини (второй принцессы). Обе выходят несколько ошарашенными (особенно герцогиня), но слежка за свитой герцога ослабевает.
Но кто тогда покушался на кронпринца?

Имя и внешность демона и первой принцессы, а также наличие у них бдсм отношений - на усмотрение автора. Принцесса не замужем и не имеет постоянных и официальных фаворитов. Зато возглавляет ковен, активно изучает ведьмовство, умная, хитрая и себе на уме. Расовая принадлежность демона скрывается, но кто-то, конечно, может догадываться.

Вторая принцесса (История #5: Cтаршая наложница Лив бирд-Аран Аль-Шакри, Стелвия)

Название государства, имена наложниц, герцога и герцогини - на вкус автора.

Преамбула
Сильфы - потомки духов моря и воды, живущие на островах в тёплых водах. Территориально они весьма закрыты и мало смешиваются с другими расами. Этому способствует то, что сильфы обоеполые, и, в зависимости от внутреннего состояния, могут менять свой облик на мужской и женский, либо вовсе отказываться от половых признаков.
Генетически они совместимы с некоторыми расами (магическая генетика, хорошо что у нас не НФ!), в том числе с людьми, поэтому иногда случаются и смешанные браки.

Ты - благородного происхождения, и в раннем возрасте присоединилась к гарему двоюродного короля, герцога. В гареме ты решила остаться, вступив в малый брак с герцогом и уже десяток лет возглавляешь внутренний двор, который занимается его делами. Сейчас в гареме всего несколько девушек, ни одна из которых не торопиться вступать в брак (т.е. совершенно свободна в передвижениях), но на тебе же висит и работа условно контрразведки и охрана поместья. Также твоя задача - вынашивать детей четы, но ты надеешься уговорить на это кого-нибудь помоложе.

Герцог тот ещё извращенец: большой любитель человеческих женщин. И с одной из них он в итоге и вступил в большой брак (требуется для организации наследия и актуален только титулованым сильфам).
Её светлость - вторая из принцесс (и третья из детей) человеческой страны Элинеи. Их разросшийся флот сильно угрожал островному государству сильф, но герцог (племянник короля), отбывший с дипломатической миссией, сумел покорить сердце второй из принцесс, заключить брак, так что теперь этот флот скорее помогает королевству сильф.
Как оказалось, принцесса более благосклонна к женщинам, а потому именно традиция иметь общий гарем смогла склонить её сердце к браку.

Основная часть
Рассказывая о прелестях общих гаремов и социального устройства сильфов принцессе, герцог не торопился делиться биологическими подробностями. Из-за его тяги к человеческим женщинам в гареме в основном находились сильфы, подобные человеческим женщинам в текущий момент, и ты - не исключение, поэтому он решил, что всё обойдётся.
Увы, герцог очень трепетно относится к супруге. И хотя та не то чтобы совсем обделяет нежностью мужа, но сама больше инициативы проявляет даже в отношении тебя. И теперь оказывается, что под влиянием любви герцог начал менять пол. Мало того, что впервые в жизни (из-за примеси крови иных рас королевская семья менее изменчива), так ещё и во время беременности (я представляю это по принципу морских коньков) и теперь планирует сам вынашивать ребенка, вместо того чтобы передать кому-нибудь из наложниц. Но жене рассказать не готов.
Тебе пришлось разбираться со всеми церемониями к рождению наследника, успокоить истерящего герцога (герцогиню?) да ещё и скрывать это всё от принцессы. С которой вы вообще-то весьма близки.
Принцессу отвлекла трагедия. Тайно пришло сообщение о том, что пропала младшая из принцесс Элинеи. Вы отбываете на континент, и твоя работа становится в 10 раз тяжелее. Через неделю после вашего прибытия происходит покушение на кронпринца Элинеи. Ещё через неделю тебя задерживают люди первой принцессы, подозревая в заговоре из-за скрытности герцога и твоей большой организацонной активности.
Возможно, пришло время всё рассказать.

Четвертая принцесса (История #16: Принцесса Элеонор, Нот)

Тебе 24, ты четвёртая принцесса в семье (и пятый ребёнок). У тебя две дурочки младших сестры, странный (хотя чудесный и любимый) старший брат и три классных злых старших сестры.
В вашей семье полно сильных ведьм, наплевать, что вы принцессы. С 12 лет ты практиковала ведьмовство, собравшись в ковен со старшими сестрами. В ~15 участвовала в первом призыве демона. Кстати, вполне удачном, тот демон до сих пор за Катариной таскается. Ты замечала, что младшие сестрички тоже одарены магией, но к тому моменту, как они подросли, вы уже гораздо реже собирались ковеном: Евгения и Эсфирь вышли замуж и разъехались. Но ты многому научилась у Катарины.
Когда пятая сестра сбежала на поиски приключений в 16, ты задумалась, что и тебе бы пора искать свой собственный путь. Вопреки чаяниям матушки, замуж ты не собиралась. Тебя больше интересовало, как так вышло, что у вас в семье шесть ведьм, при том, что мать начисто лишена магии?
И ты отправилась в путь за знаниями. Это было настоящее путешествие. Ты втайне от семьи навестила бабушку, когда-то учившую Катарину азам, и та намекнула на то, что действительно женщины в вашем роду ведьмы и велела искать ведьму-королеву Талию (тут я перепутала имя).
И ты нашла легенды о ней, познакомилась с другой своей роднёй и сильно углубила знания о собственной магии. Твоей сильной стороной оказалась сила предчувствия и предсказания будущего. Ты даже написала несколько монографий, правда, для семейного пользования.

Паззловая часть
Заслышав о пропаже младшей сестры, ты спешно и тайно вернулась во дворец. Спустя неделю после пропажи вы смогли вчетвером собраться ковеном, чего не случалось много лет. Магическим совместным поиском вы смогли выяснить, что Елизавета жива, здорова, не испугана, а скорее взволнована, находится все Элинеи, но недалеко, но вокруг неё сильно фонит магией. Вы смогли выяснить направление и Катарина соответственно скоординировала поиски. Ты вызвалась возглавить операцию и покинула дворец.
Сёстры исправно посылали тебе информацию о том, что происходило в Рафаты, хотя происходил ужасный кавардак: брат ранен, мать сходит с ума, начался отбор невест.
Ты выследила сестру, но та уже сама сбежала к тому моменту, так что ты не стала портить ей праздник самостоятельности, незаметно приглядывая за ней. Она вернулась к бабушке, ты решила, что они сами разберутся и отправилась по своим делам. Когда пыталась загнать симпатичного оборотня (ты умеешь их расколдовывать), ты случайно оказалась в деревушке и выслушала душеспасительное выступление сирены в задрипанной таверне. Она, бедняжка, не знала о своих талантах, но ты ее просветила, что её бабушка согрешила с водола… ой, была сиреной, и её пение обладает магическими способностями.
Путешествуя по стране, ты слушала все более чудовищные слухи о королевской семье и стала свидетельницей начала восстания. На рассвете перед тем как армия повстанцев должна была столкнуться с армией Катарины, ты явилась в ставку к сестре, чтоб обнадёжить её: все будет хорошо.
Наутро прямо на поле боя та самая сирена так спела всей армии, что расколдовала своего хахаля, возглавлявшего мятежников, а армию разогнал отряд драконов, на спине одного из которых сидела ваша пятая сестра и пьяно что-то орала.
Предчувствуя, что драмы больше не будет, ты тихо слиняла, зарекшись возвращаться во дворец.

Принцесса-ведьма-дракон (История #8: Принцесса Ивенна, Шеб)

Тебе 20, ты пятая принцесса в семье (и шестой ребёнок). У тебя есть самовлюблённая младшая сестра и целая куча старших родственников. Если с сёстрами ты неплохо уживаешься и даже летаешь на шабаши, то с родителями ты в постоянной ссоре.

В 16 ты тайно сбежала из двоца и поступила своими силами в магическую академию на нейтральной территории на землях драконов. Это не официальная страна, да и драконов в академии не так много (их вообще мало), но к ним относятся с большим уважением и так просто тебя было из неё не вытащить.
Со временем ты поняла, что за тобой всё же присматривала семья, и постоянная особая стипендия и отдельная зачарованная комната достались тебе не только за таланты. Но на расстоянии такую опёку было легче воспринимать.
К бедной (маловато стырила) человеческой девчонке было презрительное отношение, но ты знала, что справишься сама. Твой ведьмовской талант выдающийся даже на фоне сестёр! Ты подалась на факультет боевой магии. Справедливости ради, траволечением и зельями ты владела превосходно к моменту поступления, а вот тренировки давались тебе с трудом, тем более ты столкнулась с предубеждением: все говорили, что девчонке не стать нормальным боевым магом. Может быть, а вот боевой ведьмой - вполне!

Со временем тебя признали в группе, и ты даже сдружилась с несколькими однокурсниками. На 4 курсе вам нужно было образовать боевые тройки, но ты уже нашла себе компанию - заносчивого Брюнета, оказавшегося драконом, и симпатичного Полуэльфа. На одном из соревнований что-то пошло не так, и ты спасла жизнь Брюнету. Он пообещал тебе помочь всем, что в его силах, если ты попросишь.

В июне сестры написали тебе тайное сообщение. Твоя младшая сестричка пропала! Она была наименее обучена из вас всех, и ты переживаешь. Но не можешь выбраться из Академии до начала каникул. Из-за сессии вы оказываетесь полностью отрезаны от внешнего общения, а официально сказать о пропаже ты не можешь, потому что скрываешь свою личность.

Празднуя конец сессии, ты получаешь сообщение о том, что в твоей Элинеи восстание, поддержанное соседней страной, Хрумгатом. Кронпринц ранен и старшая сестра ведёт войска против захватчиков. Пьяно рыдая, ты виснешь на Брюнете и требуешь тебе немедленно помочь. Он выслушивает тебя, а потом оборачивается драконьим принцем. Трезвеешь ты уже летя на нем во главе небольшого, но смертоносного боевого отряда драконов.

Вы разгоняете войска Хрумгата, враг бежит. Вместе с сестрой вы возвращаетесь торжественным парадом в Ольбул, и Дракон делает тебе предложение публично. Вот коварный манипулятор! Ты хотела было сказать, что ещё Полуэльфа недостаточно пощупала, но наткнулась на взгляд матери. Возможно, межрасовый скандал пока стоит отложить…

[looolka]

Арка кронпринца

Невеста (История #10: Золия из Тефайрос, Кагу)

Ты - юная благородная столичная леди без титула. Этикету и танцам тебя обучала мама, также чтению и письму. У тебя три сестры, но нет брата, так что с точки зрения наследства вы находитесь в рискованном ключе.
Последнее время в стране происходит что-то странное, и кронпринц был ранен! Тебя пока не пускают на большие встречи, а твоим подругам мало известно доподлинно о том, что происходит.
Но вот что проносится ураганом по вашему небольшому дружескому кружку - Отбор Невест для кронпринца! Её Величество приглашает множество прекрасных благородных леди в Рафаты (столичный дворец), и ты тоже приглашена как старшая в семье. Всем кандидаткам в невесты будет выделено содержание и комнаты во дворце, так что это получается практически летний лагерь для благородных леди.
В первый день проводится большой бал, где вас всех представили королевской семье, и тебе удаётся потанцевать с принцем. Он очень взрослый, серьёзный, красивый, бледный и загадочный, ты в полном восторге. Ты знакомишься с кучей разных леди со всех концов Элинеи, и даже из других стран. Среди них есть и дворфийки и барышни с примесью эльфийской крови, и очень худые и эфемерные сильфы, и вроде бы даже вампиры, и всякие иные расы (можно додумывать). Правда, не все, кого ты видела на балу, остались во дворце.
Вечером ты видела, как первая принцесса и её спутник навещали одну из сильф. Позже ты случайно замечала этого самого спутника, например, одну из леди-участниц он подхватил прямо на руки в саду. Наверное, это запретная любовь, ведь эта леди больше не появлялась на отборе.
С тобой всегда безупречно вежливо беседовали, ты даже встречалась лично с первой принцессой (она хотела познакомиться поближе с личными невестами любимого брата), и ты успешно проходила все испытания. На многих присутствовал кронпринц, и ты исподтишка любовалась им и, кажется, он тоже на тебя смотрел. Когда вас оставалось всего 5 участниц, ты снова встретилась с кронпринцем, гуляя по дворцовому лабиринту вечером. Он задумчиво смотрел на фонтан, и ты осмелилась с ним заговорить, справившись о его здоровье. Кронпринц расспросил тебя о семье и о том, как тебе отбор. Вдруг на вас напало какое-то диковиное создание, похожее на гигантскую светящуюся птицу. Ты так визжала, что сбежалась стража со всего дворца и принца спасли. Он долго тебя благодарил.
Так ты стала победительницей отбора и настоящей героиней. Твоя семья бесконечно рада, подготовка к свадьбе идёт полным ходом. Проходит торжественная церемония, вас сочетают браком на главной площади города, и в торжественной карете вы едете обратно в Рафаты, ты со страхом и нетерпением ждёшь брачной ночи…

Кронпринц (История #14: Кронпринц, Симка)

Ты – кронпринц Элении, тебе тридцать один, и ты в гробу это всё видал уже много лет. Первое: воспитание наследника – это ужас что такое. Но это позади. Второе, у тебя есть способная, талантливая, умная и хитрая старшая сестра, и она стерва. Вообще все твои сёстры стервы, но младшие ещё не в полной мере раскрыли твой талант. Третье, ты вообще не совсем в своём уме.
С самого детства ты видишь больше, чем обычные люди, мир для тебя наполнен потусторонними красками и духами. Зато лица людей смешиваются между собой. Не все – твои сёстры сияют ярким и ровным светом, единым для всех, тёмно-багровым сияет спутник принцессы Катарины, лёгкой морской волной переливается герцог, иногда ты встречаешь это сияние и в других. Те, кто лишены сияния, для тебя неинтересны, тебе трудно с ними говорить, трудно удерживать внимание. В том числе и на родителях. То же касается и слуха – ты слышишь вокруг много необычного. И ощущений. Как будто ты не вполне в этом мире, а соприкасаешься с каким-то параллельным иным.
Но тебе никогда не удавалось толком разобраться c этой проблемой. Её Величество весьма болезненно воспринимала твои особенности, будь то успехи или неудачи, гораздо острее реагировала на всё, что с тобой происходит, чем на то, что происходит с сёстрами. К тому моменту, когда ты вырос достаточно, чтобы описать, что с тобой происходит, ты уже понимал, что значит быть кронпринцем.
Отдушиной для тебя стал сад и зоопарк, в котором ты собирал волшебных животных и растения. Ты много уединяешься в своём поместье, за что тебя критикуют при дворе и на созыве лордов.
Очевидно, твоя жизнь часто подвергалась опасности, но последние два года нападения усилились. Твоя особенность помогла остаться в живых – ты чувствовал недобрые намерения, магические атаки, голоса вокруг предупреждали тебя. Катарина бросила все силы на расследование, и Его и Её Величества перестали препятствовать твоей изоляции, полагая, что поместье более безопасно. Никогда от тебя так надолго не отставали!
Одно из твоих последних приобретений питается кровью. Ты решил совместить два в одном сообщил о двух покушениях, якобы успешных, чтобы продлить свою изоляцию (дважды за год). В июне тебе пришлось прибыть в Рафаты ради летнего бала, на котором была объявлена помолвка Елизаветы с виконтом. А позже – вновь вернуться из-за её пропажи. Суета была невыносима, и ты опять имитировал сильное ранение, чтобы запереться в покоях. Ты подозревал, что это может вызвать некий сумбур в стране, но не ожидал, что Королева устроит отбор невест.
Ты смутно помнишь, что было на отборе. С кем-то ты танцевал, кого-то слушал, но какая разница, если они все одинаковые? Отбор в основном проводился без тебя и занял меньше месяца. Когда кандидаток осталось совсем немного, ты встретился и побеседовал с каждой, подстроив небольшой несчастный случай, чтобы напугать.

Паззл: С одной из кандидаток ты встретился у фонтана в зелёном лабиринте дворца. Смотрительница твоего зоопарка выпустила твоего ручного феникса, и тот налетел на тебя, клекоча от радости. Как же визжала та кандидатка, аж напугала феникса и собрала всю стражу с лабиринта. Но она искренне поверила, что спасла тебя, а ты искренне поверил, что она вряд ли сможет на тебя как-то влиять политически или морально. И ты согласился на свадьбу именно с ней.
У вас была красивая брачная церемония на центральной площади, где ты целуешь невесты и понимаешь, что делать. После торжественного въезда в Рафаты и до брачной ночи ты нафиг сбегаешь из этого дурдома.

Шпион во дворце (История #13: Шпион Аррацци, Греховский)

Раса (кроме эльфов), пол и возраст персонажа – на выбор автора.
Ты работаешь во дворце Рафаты уже не первый год и считаешься достойным доверия, поэтому допущен до внутренних крыльев дворца. Ты не благороден, но из семьи торговцев и неплохо образован.
У Короля, Королевы и всех отпрысков свои покои и своя доверенная прислуга, но дворец велик и общим обслуживанием кто-то занимается. Ты прошёл проверки неусыпной внутренней стражи дворца, подчиняющейся принцессе Катарине и теперь можешь помогать гостям, следить за порядком в пустых покоях (детали рабочей деятельности по вкусу автора). Иногда ты помогаешь шестой принцессе, но особенно важна твоя работа, когда прибывает кронпринц. Он не любит лишних людей, а потому прислуги у него немного, и ты иногда помогаешь им со стиркой.
Но это не единственная твоя работа. Когда ты еще только-только поступил на работу во дворец, как-то на улице, когда ты бегал по поручениям, тебя остановил господин в маске, передав, что у него послание у твоей семьи и передал письмо со знакомым почерком. Две твои сестры когда-то вышли замуж в одной из колоний Элинеи (название и расовый состав колонии на выбор автора), и господин передавал от них привет. Ты согласился побеседовать, и он отвёл тебя в отдельную комнату роскошного трактира, где и объяснил, что сестры твои умрут мучительной смертью, если ты не будешь следовать его указаниям. Господин был магом, что и продемонстрировал тебе, и ты поверил.
Так началась твоя работа на освобождение Эленийских колоний. По сути, сначала от тебя ничего не требовалось, кроме как работать. Потом, ты встречался с господином в условленные случайные дни и рассказывал, что происходит во дворце. Когда ты подрос, ты понял, что мог бы сразу сообщить о заговоре, но теперь ты точно не уйдешь живым.
Чем дальше ты продвигался, тем более важные были задачи. Что-то отнести и оставить в особом месте. Что-то украсть. Подслушать. Выяснить. Ты никогда не видел целой картины, но понимал, что колонии надеятся получить свободу и права, а если не получиться склонить к этом Палату лордов, то начать восстание. Во главе встал бы один из троюродных племянников короля, губернаторствовавший в одной из колоний.
Когда кронпринц оказывается ранен, тебе приходится действовать чуть ли не ежедневно. Слухи, волнения, бунт – все складывается удачно для заговора. Но бунт подавляют драконы, а королева организует отбор невест.
И тебе поступает задания: устранить кронпринца. Он должен умереть. У тебя есть доступ в его покои, но ты не думал, каких монстров ты можешь встретить внутри.

История #11: смотрительница Триллис (Сова)

Ты родилась из семечка в ботаническом саду кронпринца, когда он был ещё совсем юным, и выросла в его поместье. Ты присматриваешь за его садом и зверинцем, полным магических существ.
Ты не совсем уверена, кто ты, так как выросла среди людей, но надеешься разыскать информацию в книгах, но тебе не очень комфортно находиться в домах и библиотеках, так что обычно ты обитаешь в саду, питаясь фруктами и растениями. Ты всегда знаешь, что для тебя съедобно, и твой рацион явно отличается от человеческого.
Ты много времени проводишь с кронпринцем, не то чтобы разговаривая, просто в одном пространстве. Кронпринц нелюдим, ему тяжело покидать поместье, и он больше тянется к своем волшебному саду и зверинцу. И они отвечают ему тем же: самые буйные магические животные возвращаются к нему, даже когда он их отпускает, в саду цветут даже самые капризные растения. Хотя тут, возможно, и твоя доля вклада есть.
Ты не очень вникаешь в события вне сада, в основном то, что тебе рассказывает кронпринц. Последние несколько лет принц вынужден часто покидать поместье, и сад и звери тоскуют по нему, как и он по ним. Однажды он просит тебя помочь: тебе нужно соврать страже дворца, что ты видела нападающих на принца, которым удалось его ранить. После этого он почти две недели остаётся в поместье в одиночестве, якобы восстанавливаясь. Позже он еще раз вдруг оказывается свободен на несколько недель, и ты подозреваешь, что он опять мог сымитировать нападение, но вне поместья.
Этим летом ему пришлось больше, чем на месяц уехать, а потом он начал присылать тебе записки с указаниями. Следуя им, ты приезжала в Рафаты вместе с некоторыми животными. Однажды он попросил тебя выпустить феникса, и ты издалека видела, как феникс радосто прилетел к принцу и напугал одну милую леди. В Рафаты ты услышала, что принц женится.

Арка наследницы
История #17: обер-камергер (Осинка)

Ты давно служишь Его Величеству, практически с самого его вхождения на престол. И хорошо, что ты начинал мальчиком, а то сейчас было бы уже совсем тяжело гнуться. Формально ты не имеешь политической власти, но распоряжаясь внутренними покоями и всеми слугами короля, конечно, неизбежно оказываешься вовлечён в ключевые вопросы. Вы то ли активно соперничаете, то ли плотно работаете с тайной дворцовой службы принцессы Катарины в деле оберегания жизни Его Величества.

В последнее время в Рафаты неспокойно. За два года на кронпринца произошло несколько покушений, два из них завершились его ранением. У кронпринца нет детей, у королевской семьи нет прямых наследников.
Когда-то, когда Её Величество родила пятую дочь, Его Величество заговорил об изменении порядка престолонаследия, но королева пришла в холодную ярость, а потом и вовсе впала в отчаяние. И король больше не заговаривал об этом.
Кронпринц вырос нелюдимым затворником, сторонившемся даже королевской четы (хотя с сестрами он общался). Несмотря на ум, он был равнодушен к наукам правления, и к 31 году так и не женился, все время стремясь укрыться от людей и политики в его поместье.
Летом несчастья следовали одно за другим. Пропала принцесса Елизавета, такая милая и трогательная, такая трагедия. Спустя две недели был сильно ранен кронпринц. Королева была вне себя, также заперевшись в покоях. И вдруг еще спустя две недели она покинула их, отменила поиски младшей принцессы (тебе не объяснили почему, но королевская семья подуспокоилась) и объявила Отбор Невест, сказав, что больше не может откладывать поиски кронпринцессы.
Но ты видел, что король вернулся к мысли об изменении порядка престолонаследия и выпуске указа о том, что он будет назначать любого из потомков королевского рода.
Король говорил с Королевой об это во время Отбора, но она не желала слушать.
Когда принц сбежал после своей свадьбы, Королева как будто сдалась.
Указ был обнародован, теперь король сможет назначить наследником любую из своих дочерей.

Гном-помощник (История #12: Кумонид, для Ворона)

Ты некое создание, идентифицирующее себя как купигнома с крылышками, и нет у тебя большой радости, чем наблюдать за влюблёнными парами. А если влюбленных пар вокруг нет, то ты готов им помогать!
Ты вырос из одного из плодов в волшебном и загадочном ботаническом саду кронпринца. Какое-то время ты наблюдал за ним и смотрительницей зоопарка, но никакие твои уловки не принесли успеха, так что ты прицепился незаметно к принцу (хотя он, кажется, тебя видел, просто виду не подал) и переехал во дворец Рафаты. Тут, конечно, фактуры побольше. Столько шепотков по кулуарам, столько тайных встреч и разбитых сердец. Ты-то, конечно, старался сердца свести. Тем более нравы при дворе вольные, такого можно наглядеться среди любящих парочек. Раздолье.
Иногда ты наблюдал за королевской четой. Но они, конечно, любящие, но не очень влюблённые, без огонька, слишком забот много.
За принцем таскаться вообще бесполезно, он скорее с фениксом дружить будет.
Очень тебя заинтересовал спутник принцессы Катарины. Она девушка суровая, а ходит с таким франтом. Ты даже пытался проверить их чувства, но Катарина не реагировала, а потом ты разок удачно попал и такоооое про этого спутника узнал, до сих пор уши горят. Если они есть.
Свести вторую принцессу с её супругом было непросто. Но у него на душе много неопасных и личных секретов, а ты прям как чувствовал, что принцессе такое нравится. И так ты и этак их сводил, пока герцог ей про общий гарем не рассказал. А принцесса давно на фрейлин королевы заглядывалась, но держала себя в руках, а тут герцог ей гарем предложил. Так она на острова и уехала.
Третья принцесса была очень умной и расчетливой, так что тут главное было навести её на мысль, что вот этот краснеющий при виде неё с ног до головы застенчивый маркиз это разумный выбор. И пресс у него с кубиками. Демонстрацию последнего пришлось подстроить, порвав тому рубашку.
На шестую принцессу вообще любо дорого смотреть, она такая волнительная. А как за ней виконт ухаживал. Не уверен, правда, что это любовь была, виконт ох не в глаза ей заглядывал.
Отбор невест - вот это веселье. Понятно, они все за принца не выйдут, но в Рафаты много холостых дворян, так что ты во всю силу развернулся. Принцу все равно никто не нравится. Он и сбежал все равно, бедная его невеста.
Ну хоть все устаканилось, и пятая принцесса с женихом вернулась… или с двумя? Очень интересно!

[looolka]

резерв

[looolka]

Общая ОС

Воу!
Я искренне считаю, что чем больше, тем веселее и без зазрения совести зазываю в текстовушку невинные жертв. Некоторые даже соглашаются. Это моя третья игра и, честно говоря, в такой формат я больше вовлечена как мастер, чем в антологию. Спасибо большое всем участникам!

Это еще одна моя нереализованная задумка, которую я хотела вытащить из своей головы. Сначала я хотела сочинить чистую порнуху с похищением принцессы, но потом подросла и решила, что это слишком уж фантазия об изнасиловании и сосредоточилась на крови королевы-ведьмы Тирен, маг оказался поматрошен и брошен ради завоевания континента, потом я набрасывала комикс, выяснила, что у меня недостаточный уровень для некомедийной романтики, так что вынужденно отказалась от идеи.

И вот к старту текстовушки у меня была принцесса, маг-похититель, хитрожопый виконт, бабушка-ведьма, ковен из пяти сестер, мудрый кронпринц и матушка, которую это все достало. Хотя мы с сестрами договаривались не писать романы про пять сестер-ведьм, но… трудно отказаться.
Готовясь к игре, я справедливо полагала, что это не может быть история об одной принцессе и каждой нужно придумать свой сюжет. В момент заявки игры я думала, что возьму популярные сюжеты последнего года из ЖФ, либо общие тропы типа «академия магии», либо даже сворую конкретные истории из разных книг, выверну их как в «Попаданке» из «Города-клубка» и мы над ними посмеемся.

Потом я поняла, что смешно-то будет только активным читателям ЖФ, а от остальных нюансы утекут, так что нет смысла с этим заморачиваться. Так что я просто решила сочинить каждым членам королевской семьи по истории. Но, во-первых, игроки прибывали и королевской семьи на всех не хватало, а во-вторых, я начала плести историю, а когда я плету историю, я становлюсь зверски серьёзной и в ситуации борьбы за трон у меня выходит Игра Престолов, набросок которой вы видите в первом посте.

Слава Аматерасу, Игру Престолов никто не захотел и «трупов побольше» попросил только один автор. Правда, больше всего перебил, пожалуй, другой автор. Если не считать бухих драконов.

Собрав заявки в кучу, я начала вырисовывать арки и подбирать истории. Заговор расширялся по мере появления желающих в интриги, число покушений на кронпринца росло. Естественным образом нарисовалась напряженность в вопросе престолонаследия, принц вдруг стал волшебным и вообще я многое узнавала о героях прямо в процессе написания наводок.

Как справедливо замечали некоторые игроки, это реально в итоге больше похоже на текстовую ролевую игру: усилиями Вестен мне пришлось подготовить натуральный прогруз по лору (кто-нибудь, кроме неё, пользовался этой информацией?))), а пока авторы писали тексты, я бегала от одного к другому и вытрясла детальки и кусочки информации, передавая от одного другому. С одной стороны, я переживаю, что потеряется вау-эффект магических совпадений, но с другой стороны, мне кажется, что так гораздо азартнее. Игроки получают маленькие осколочки историй, по ним могут предполагать другие сюжеты, но полной картины не видит даже мастер. Даже написанные точно по наводке истории приобретают непредсказуемый объем.

Зато какое удовольствие наблюдать как сплетается цельная картина.

У меня нет никакого таланта и страсти к детективам, где бац и потом оказывается, что игрок был убийцей. Хотя я бы попробовала состыковать тексты по строгому таймингу… в тот раз, когда я осилю строгий тайминг и строгую историю. Например, отказавшись от фантастического сеттинга, где нужно разрабатывать кучу деталей, а придумав что-нибудь для обычного современного города. Но зато у меня хорошо получается играть в игру «а на самом деле всё было так», попарно соединяя тексты в единый паззл один за другим.

Надеюсь, вам понравилось так же, как мне!

Хотя немного магии было: принц вспоминал бабушку перед побегом, хотя вот он-то не видел наводки и не знал, что текст будет рядом, принцесса Элеонор получила романтичсекую линию по случайно упомянутому оборотню, который вообще-то был придумал для утех изначально, но я не стала развивать мысль, опасаясь перегрузить….

ОС Принцессе Елизавете
Открыто достижение: «Последний оплот гетеросексуальности»!

Янтарь опять открывает мою игру, и я даже хотела было сдвинуть её куда-нибудь, чтобы никто не догадался. Но никто не догадался все равно!
Принцесса – отправная точка моего сюжета изначально, но и в итоге оказалось, что её бедняжку, похитили, а потом все заверте… забавно, что у меня героиня тоже просыпалась после похищения, хотя в моей версии ей снилась удушливая лаванда. В целом это еще один текст Янтарь, про который я могу сказать, что тут написано все, о чем я думала, создавая наводку. Даже то, о чем не написала, как будто Янтарь считала невыразимые образы.
Мне в этот раз сложно писать ОС на тексты в формате рецензий, потому что на мой взгляд получилось отличное слитное полотно, в котором рассказы дополняют и усиливают друг друга, и арка похищенной принцессы – отличный тому пример. Мне нужна была милая принцесса-цветочек, нежная, наивная, пока я со зловещим хохотом параллельно писала наводку для Френ на беспутного виконта. Контраст вышел великолепный. Да, она немного ветренная в свои 18 (шок-контент), но так выпукло проявилось на самом деле состояния потерянности человека, впервые оказавшегося без присмотра и давления, впервые получившего время подумать.
В процессе обсуждения сюжета, мы вдруг провалились в потенциальные глубины страданий младшего ребенка в дисфункциональной семье, на которую направлена нагрузка, и мне кажется, следы этих мыслей в тексте есть. По игре Елизавета и Ивенна оказываются, по сути, отрезаны от семьи. Венценосные родители не построили близких отношений с дочерьми, у них у обоих на самом-то деле трудный брак и трудная семейная история. В ковен собирались старшие сестры. Елизавета оказывается оторвана от своих магических корней и отыгрывает почему-то еще не занятую роль глупышки-малышки, и ей надо полностью оторваться от привычного окружения, чтобы задаться вопросом «а кто я?». Трудно сказать, хорошему ли её в данном вопросе научат Рогер, Юдзу и бабка, но на самом деле возможно её ждёт счастливый брак, не хуже, чем у Евгении.
Янтарь грозилась мне написать просто ни к чему не обязывающую эротику. Эротика невольно обязала нас всю игру предаваться разврату (честное слово, я дай бог если половину из всего этого богатства предложила!). Но торопливый секс контрастирует с хитрыми ласками того же Рогера в соседнем тексте и играет на общую атмосферу игры.
Следы некоего напряженного размышления в тексте ещё видны: не сходятся времена в соседних предложениях, меняется тон повествования от игривому к мрачному и обратно, впрочем, подчеркивая непостоянство характера героини.
Эротика вполне годная, есличо. Может быть, в паре мест я бы выкинула узнаваемые обороты и эпитеты, но в остальном вполне волнующе.

Спасибо за идеальное начало игры, Янтарь!

ОС для Юдзу
Открыто достижение: Распространитель заморских болезней

Виконт изначально был мутным типом, но я не знала как конкретно мутным. Он хочет на престол? Он хочет политических выгод?
Но я поняла, что любименькой младшенькой дочке на самом деле специально выбрали супруга внутри страны, чтобы она никуда далеко не уезжала. Понятное дело, это политически надежный товарищ, которому этот брак выгоден. Налог на пиратство ему снизят там.
Поэтому я решила, что он просто развратник.
Потом я решила, что он не просто развратник, а обязательно надо, чтобы два мужика принцессы потрахались без неё, чтобы у неё потом горело. Чудесный паззл.
Я думала отдать для разнообразия текст не-Френ, но не придумала кому. Мне хотелось бля*ских баек, развратных сказок и ветра эротических приключений, чтобы текст контрастировал с невинной принцессой. На мой взгляд, всё так и вышло. Юдзу – просто неутомимый гигант и чудовищ он явно не мечом сражал. Сцена прибытия в порт просто очаровательна и юмором, и театральностью, и торжественностью. Очень ёмкое впечатление, всего в паре абзацев раскрывается и город, и горожане, и армада и политическая напряженность и всё это в тоне «да, она, конечно, убийца, но в итоге они все перетрахались». Взлетающие в воздух ленточки у меня проассоциировались с торжественным открытием игры. Я подумала «вот с каким настроением я бы хотела, чтобы игра прошла».
История с Рогером идеально оттеняет предыдущий рассказ, подчеркивая контраст между отношениями их обоих с принцессой и между собой. Где были все эти штучки, Рогер, когда ты принцессу завалил, а? А? Тут хочется написать, что «ну Френ опять молодец», но ради справедливости важно уточнить: это чувственно, красиво, поэтично и изобретательно.
Морская дева тоже очень тактильная, богатая вкусом, образами и ароматами.
Основное, что я могу отметить как минус – объём. Рассказ достаточно точно следует наводке, а наводка-то в общем достаточно открытая, больше ориентированная на свободное творчество. Где будет ходить Юдзу? Какие планы у него были на лето? Какие планы у него на жизнь? В итоге получается набор обязательных событий, которые в ней были, но нет канвы. Это несколько отрывков, которые не стали историей.
В итоге сам Юдзу тоже не раскрывается. Неясно, чем он отличается от Яна, героя текстовушки Нот. Не хватает глубины, характера.
Справедливости ради в наводке я его не придумывала, я сама не знала, какой. Но я надеялась узнать от автора.
Спасибо за игривый тон, Френ!

ОС Озерной деве
Открыто достижение: И.о. по ОГРОМЕННЫМ *уищам

Мышенька – молодец, что тут скажешь.

У Феи была одна работа – отдать меч.

Озерная фея была придумана как наводка для новичков уже после того, как их в игре появилось несколько. Я думала об истории, которая была бы отрезана от остальных, вплеталась бы в сюжет только одной стороной, по сути, была бы угловым кусочком паззла, от которого можно оттолкнуться и начать. Ещё фея по наводке абсолютно трехнутая, потому что она просидела безвылазно триста лет с этим самым кровожадным говорящим мечом. На это я собиралась списывать любые несостыковки и языковые особенности текста.

Красномыши эти приемы не понадобились, она подготовила (и очень быстро) полноценный рассказ. Фея была в своем уме и даже не очень странная на общем фоне. Напротив, целеустремленная, игривая, насаждающая феминизм.
Конечно, рассказ построен на одной ноте: саркастичного стёба над клише жанра с отсылками к культуре чатовых говночтений и насаждению феминизма с тентаклями в отдельно взятые жопы. Но это очень смешная нота, и её вполне хватает для такого объема. Очень хорошо разряжает атмосферу, и нам бы не помешал еще один такой (третий) текст ближе к концу, когда там начинаются интриги и семейная драма. На мой взгляд удачно подмечены нужные элементы и дурацкие несостыковки, характерные для ЖФ, со вкусом и обаянием описана встреча с первым владельцем меча. Текст шикарно перекликается с историей Юдзу и сразу становится понятно, что эти двое просто обязаны были встретиться.
Наводка передана достаточно точно, сохранена трехактовая струкура завязки-кульминации развязки, так что это работает как нормальный рассказ. Одновременно толкование достаточно вольное и на свой вкус, без страха и с готовностью обсуждать с автором. Отличный дебют! Шероховатостей в тексте было немного, буквально в паре мест я вносила стилистические правки.

Что я хочу отдельно отметить, я видела кусок, где освещалась проблема со взаимодействием с мечом, и мне кажется, что потенциал для драматического роста есть.
Спасибо за то, что присоединилась, Красномышь!

ОС для Демона Тарабаса
Открыто достижение: "Так а они потрахаются?"

Прости нас за этот вопрос, Чехарда!
Катарина оказалась очень сильным персонажем, и при этом вовлеченным во множество историй, поэтому я боялась отдавать чисто её. Все-таки в роли даже ближайшего сподвижника ты не всегда можешь сказать, о чем думает человек, какие у неё отношения с братом и родителями. Всегда есть некое пространство, в котором ее мысли неизвестны и именно в нём могут развернуться всякие скандалы, примирения, тайная дружба, которую могут захотеть себе другие персонажи. Так что я подумала, что её часть игры будет рассказана сподвижником.
Потом Чехарда попросила трупов побольше. Я не уверена была, что у нас развернется в итоге война, так что подумала скорее о застенках, ассасинах, тайной страже. Людей в текстовушке и так много просто за счет размера королевской семьи, так что я выбрала иную расу. Демон, отлично перекликается с сестринским ковеном. Собственно, тайная стража дворца и роль Катарины во внутренней политике появилась в процессе подготовки наводки.
Роль демона раскрыта прекрасно. Отличная стартовая сцена, очень визуальная, очень кинематографичная, сразу задающая тон, атмосферу. Сразу становится понятнее и персонаж, и его методы, и особенности работы стражи и вообще так всё коварненько. «Мегар, Мегар» считала как «Будет, будет, шашлык из тебя будет».
Также ёмко и стильно описано прошлое, путь демона к текущей позиции, немного заглянули в прошлое отчаянных принцесс, призвавших опасного демона. Отличная сцена на балу с этим прикопанным ребеночком, сразу столько отсылок. А я-то думала, что Хавел подкаблучник.
Катарины мало. Я не скрывают от авторов настоящее их персонажей, так что в наводке говорилось именно о том, что Катарина и ее люди работают на защиту королевской семьи и дворца. Чехарда даже переспрашивала, и в итоге в тексте Катарина все же появилась. У неё планы на собственную жизнь, она немного критична к брату, но как… к брату, а не к заклятому врагу. Она много работает, много думает о семье. В её голове мысли о заговорах о том, куда ведут концы, а не о короне. На мой взгляд достаточно странно, что потом было много сомнений, а том, чего Катарина хотела, а не трон ли, с этой стороны она достаточно раскрыта.
Но её мало в быту, нет пересечения с демоном. Да, это клише, но мы тут ЖФ на ноги поднимаем со дна ямы. Даже не секса, просто чтобы прошлись рядом по делам, чтобы поискрило. Раскрыть личность Катарины чуть побольше, чтобы она не маячила мрачной тенью во всех рассказах, приобретя человеческое лицо почти в самом начале.
Их роман мог бы усилить каркас, структуру рассказа, помочь выстроить акты, создать историю о поиске и освобождении принцессы.
Но в целом и так хорошо вышло, спасибо за расследование, Чехарда!

ОС для наложницы Лив
Открыто достижение: Реально мастер фантаст

Стелвия заказала небанальных отношений. Да пожалуйста, гендерфлюиды, полигамия, альтернативное социальное устройство. Сложнее всего мне было понять, где следует остановиться, я очень переживала, что впихнула слишком много деталей, связала автора по рукам и ногам.

Да щас.

На мой взгляд это полноценная самостоятельная повесть, которая по большей части прекрасно заняла бы своё место вне текстовушки, а то и разрослась бы до полноценного романа. Хотя тут большая часть текстов такие. Мне в целом достаточно сложно писать рецензии Стелвии, потому что на мой взгляд тексты стабильно выходят на уровне «большой» фантастики, а что нам ещё в рамках игры желать? Зная сюжет, я неотрывно читала, завороженная тем, что я ещё узнаю о цивилизации сильфов, какие ещё детали обогатят историю. Очень жаль, что эпилога не состоялось – я ведь и сама не знаю, что ждёт эту семью и как они все утрясут.

Мне нравится выпуклая атмосфера города. Я не очень хорошо визуализирую (в смысле никак), но зато я чувствую запах влажного морского воздуха, прогретую солнцем соль, чуть облупившиеся стены, залитую солнцем Рембу. Одновременно я, как человек боязливый, подводную жизнь воспринимаю как враждебную. Хотя Лив дышит и движется под водой, у меня в уме всё равно ощущение вдоха воды, холодные воды ближе ко дну и свет, едва пробивающийся сквозь толщу воды. Та сторона мира, которую видит Лив, это не песенка про, то как хорошо в океане, это необычный, магический, но неожиданно материальный и политически запутанный мир. Ну или я проецирую свое восприятие морей как темного и неизведанного.
Отличная работа с портретом: и исторично и задаёт контраст, и наполняет деталями мир, даёт экспозицию. Вообще текст экспозиционно насыщенный, видно, что мастерские детали игрок решил догнать и перегнать, никаких умолчаний для читателя.

Мне нравится нежный эротизм некоторых сцен. Позабавила сцена подготовки к свиданию: часто в романах наложниц готовят некие служанки, но у сильфов-то иначе устроен социум, а Лив вообще сама все организовывает. А ещё я смотрю в мире Элинеи маги большие затейники с этими всякими штучками то в одном, то в другом тексте.
Мне нравится иная культура и иная психология, которая видна на примере сложных отношений сильфов между собой. Лив ведь любит и Мадрума и Евгению. Интересно, что разница мировоззрений идёт дальше. Для людей, скорее всего, смена пола под пристрастия партнёра была бы скорее трагедией и унижением. Сильфы гибче и, кажется, более страстные.

Аккуратность действия в Рафаты немного сковывает текст, что естественно, ведь это паззловая часть. Тем не менее, морской воздух и прохладная влага просочились и в пиратско-королевский дворец, расцвела райскими птичками в высоких причёсках (так ли себе представляла это сама Катарина?), а трогательная история семейных отношений герцога и герцогини получила новый виток развития. Кульминационный разговор действительно разрешает большую часть напряжения. Возможно, стоило и читателя держать в неведеньи до этого момента, чтобы нагнать детективного саспенса, но так мы имеем романтический. Жалко, не выйдет следить за героями дальше.