Наконец я прорвалась сквозь череду болезней себя, своего мужчины, кота, коллег, неба и Аллаха и отдаю долги уходящего года. Ура!
ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ
Игру про Байконур я хотела давно, но у меня срывались командировки и не хватало фактуры. Концепции тоже не получалось, не все же про инопланетян писать. Хотя в итоге получилось все равно про них.
Командировка началась с того, что в аэропорту мне сообщили, что билет оформлен на другой номер паспорта. Десять минут уговоров -- и меня пропустили, но осадочек остался.
Байконур встретил жарой, пустотой и табуном коней уже на самом космодроме. В первый рабочий день у комплекса технички бегали белые скорпионы. В комнате травили байки про НЛО, которые видно с балкона. Я немедленно начала записывать, потому как никаких балконов нигде нет, и коллега тут же съехал с темы.
А потом тема стала появляться сама собой.
Если уйти гулять в степь, то между площадками можно найти много странного. Обрывки мощеных аллей из ниоткуда в никуда, остатки строений, круги, выложенные консервными банками, аккуратно рассыпанная стеклянная крошка -- как будто ею пытались рисовать по белому песку.
Самая странная вещь, которая мне встречалась -- чайная пара тонкого белого фарфора, стоящая на камне поодаль от дороги. Тогда как раз появилась идея вторженцев, которые не знают, как обращаться с предметами человеческого быта.
Высматривая поток Персеид, мы как-то ушли к ангарам -- туда, где нет засветки от стартовой площадки. Там разгорелся спор, куда и как идет Млечный Путь -- двое коллег показывали разные направления и настаивали на своем. В степи при этом мигал зеленый огонек -- как раз там, где при дневном свете не было абсолютно ничего.
Три дня над космодромом висела и не уходила гроза. Мы словно жили в колодце из туч, днем они были светлее, как будто небо просто затянуто дымкой, но к вечеру, закату, тучи темнели и в горизонт били ветвистые молнии. Дождя при этом не было. Как раз тогда тот, кто уходил на пробежку в степь и отказывался от волейбола, внезапно вышел к площадке и очень удивился вопросам. Он полчаса назад наотрез отказался от игры? Не было такого! Он всегда рад играть.
Уже на вывозе ракеты, когда замтехрук задумчиво сказала, что пойдет завтракать и ушла совершенно не туда, где расположена столовая, концепция сложилась.
Итак, если обратиться к теории струн, помимо привычных нам четырех измерений пространства-времени, есть еще как минимум шесть (или двадцать с лишним) свернутых измерений. Живущие там существа недоступны нашему восприятию, хотя находиться могут прямо рядом с нами. Привычная для нас аналогия -- тень, которую объемные предметы отбрасывают на плоскость. Так вот мы живем на плоскости, а они в объеме, поэтому у нас просто нет рецепторов, чтобы их воспринять.
Обернемся к хронологии.
В 1950-е годы начинается строительство космодрома, к 1960-му инфраструктура вполне позволяет испытывать межконтинентальные ракеты. Катастрофа Р-16 становится переломным моментом -- видимо, энергию взрыва иные смогли как-то приложить к открытию прохода в нашу свертку пространства. До этого допплеры (рабочее название дублей) только наблюдали театр теней на Земле, теперь же смогли присоединиться. Подозреваю, что для них наш мир -- не только интересное кино, в котором можно поучаствовать, но и предмет научных изысканий и наверняка не одной диссертации.
Через три года, когда авария повторится, хоть и в куда меньшем масштабе, они уже достаточно освоились, чтобы прикидываться рабочими стартового комплекса.
У меня было несколько точек привязки -- авария 1963 года, авария Протона в 2013, плюс всем известные вехи развития космонавтики -- полет Гагарина, лунная программа, Буран, нынешнее состояние. Постепенно стало понятно, что допплеры будут развиваться с течением времени, и развитие это можно отслеживать по десятилетиям. Была мысль отдать роль допплера тоже, но потом стало жаль того несчастного, кто получит эту наводку -- это ж насколько надо мозги вывернуть. В итоге остались только люди, которые из года в год сталкиваются на космодроме с иной разумной (слишком разумной) расой.
Байконур -- место очень династийное. Дети людей из отрасли, тех, кто служил или работал на Байконуре, вырастают и сами уже начинают работать и ездить в командировки. Байки циркулируют в семьях и на работе, новичкам передают не только рабочие обязанности и оборудование, но и пласт местного фольклора. Атмосфера детского лагеря для взрослых картину дополняет: на глубоком отшибе от цивилизации, в узком коллективе, гостиница похожа на жилой блок, разве что живешь один в комнате и пиво уже продают. Так что встречи с допплерами не могли остаться незамеченными.
Первой с ними сталкивается Stelvia в роли техрука Лапенко. На его глазах допплер, выбившийся из роли, идет по самому простому пути взаимодействия с человеками -- скидывает натянутый облик и уходит в свое пространство. Люди остаются в полнейшем недоумении, ощущении ужаса и непонимания происходящего. С ними же и уезжают с космодрома.
Stelvia добавила к наводке перебивку письмами -- неотправленные всегда интереснее тех, что ушли адресату. Немецкий язык не планировался, я предполагала просто нетвердое владение речью, у допплеров ее как таковой нет, но получилось хорошо. Атмосфера 60-х тоже получилась хорошо -- вера в завтрашний день, воодушевление, которое перебивается в конце селфхармом и мучительными раздумьями. Под сердцем селится холодок -- то ли еще будет дальше.
Проходит десять лет. Допплеры бродят где хотят, на космодроме грандиозные кошки-мышки -- найди шпиона. После аварии в лунной программе они вводят собственные правила -- не вредить людям, не допускать до контакта недостаточно подготовленных, не вмешиваться в работу. Теперь они стараются не ходить к агрегатам или туда, где от их действий могут пострадать люди.
В это время на Байконуре работает Мяут. Задача очень сложная -- попробуй поймать ветер, попробуй определить, которое из отражений -- настоящее. Допплеры не роботы; они разумны, они обучаются, они меняют стратегии. В таких случаях пробуют все, что угодно -- почему бы и не ковыль, в конце концов.
Про ковыль с баранами -- чистая правда, на Байконуре пасутся и кони, и верблюды. Как они попадают за КПП -- загадка почище допплеров.
КГБшник Мяут -- немножко реинкарнация Василия Теркина, веселый разудалый на-все-руки-солдат. Приятный образ, если кто и определит, как бороться с допллерами, так только он.
Спустя еще двадцать лет после аварии борьба с допплерами свелась к механической, но эффективной проверке пропусков. Нашу письменность они так и не освоили, подделать пропуск куда сложнее, чем цветные и блестящие нашивки на одежде. На фоне рутины космодрома Нот разворачивает целую жизнь -- сначала мечта, а потом ее крушение, встреча молодого и наивного человека с горькой реальностью. Среди саморефлексии -- отличительная черта текстов Нот, -- не пропадают и нюансы столкновения с допплером: он переделывает пропуск после замечаний, ловко отбрехивается от вопросов, но при этом проваливает основу конспирации и попадается на глаза почти рядом со своим "донором" -- тем, с кого он срисовал личину. Он проваливает, а бедного парня комиссуют, поди.
С пропусками на космодроме особенная история. Они везде бумажные, подписанные от руки, обязательно с номерами и печатями. Общий на территорию -- с фотографией и печатями в определенном порядке, по ним можно понять, куда допущен владелец. В каждом здании своя проходная, там при входе его нужно сдать и получить местный. Такая же система отдельно на стартовом комплексе. За день поменять пропуск можно несколько раз, по картотеке, пустой или заполненной, можно сразу понять, сколько народу сейчас в той или иной локации.
Кажется, все это задумано, чтобы отлавливать допплеров.
На контрасте с отчаявшимся героем Нот персонаж Алоэ горит энтузиазмом, и удивительно, как пойманы детали -- не давить саранчу на чертежах, не давать никому свои флешки и журналы, за которые отвечаешь, уворачиваться от подколок. Рост знаний происходит экспоненциально; за 8 лет, прошедших с предыдущего текста, допплеры окончательно обнаглели и освоились. Теперь они уже не попадаются одновременно с донором, не имеют проблем с инструментами и пропусками (почти), легко ориентируются в человеческом общении. На космодроме, несмотря на то, что работаешь в одной и той же бригаде, народу очень много, далеко не со всеми пересекаешься, даже если с работы вас развозит один автобус.
Полностью избегая диалогов, Алоэ сумела передать огромное количество контактов с другими людьми и все нарастающее напряжение человека, которого подменили. Даже догадалась про параллельный мир, хотя персонаж так и не признал возможность его существования. Ну да, теория свернутых пространств еще не сформулирована, кроме как в фантастике.
Сансет, напротив, не пользуется описаниями, обходясь почти одними диалогами. Забавно, что тексты встали рядом и хорошо друг друга оттеняют; в наводках, естественно, ограничений на форму не было.
После развала Союза космодром и город в бедственном положении. Пользуясь этим, допплеры пробираются в администрацию -- у них уже достаточно для этого сил и навыков, хотя знаний о том, как организовать человеческую жизнь, все еще не хватает. Но они рады учиться, и как удачно им попадается Сансет в роли Софьи, опытного администратора. Вежливо, но непреклонно она ведет свою работу, а допплер, оказавшийся рядом, внимательно конспектирует. В топ-менеджеры ему еще пока рано, но в отдел закупок уже вполне можно.
Только разговоры -- это эпистолярный жанр наоборот, это сложно. Из диалогов Сансет конструирует вполне достоверную картину взаимодействия с иномирным разумом, но так и не задает главный вопрос: кто же вы такие, черт вас возьми.
В мастерском тексте очень удобно пояснить, кто же они такие. Итак, после внедрения в администрацию, допплеры смогли наконец выбраться с космодрома в большой мир и с удивлением узнали, в какую дичь верят люди: в Кашпировского, заряженную воду, аюрведы, астрологов, бога, причем все это одновременно. С этого момента им уже не нужно изобретать себе прикрытие, они готовы выйти к людям, как настоящие инопланетяне. В каком-то смысле они и есть, другой вопрос, что они не на тарелке прилетели, а всегда тут были. К 2003 году они уже вполне открыто общаются с механиком-бегуном.
Кстати, спортом бригада правда занимается, и в волейбол играют и на Байконуре, и на Восточном, есть тренажерные залы, турники-брусья-лесенки, ну а интроверты и нелюдимы типа меня просто бегают или гуляют по степи, и это никого не удивляет.
Прямой и открытый контакт с человеком выводит допплеров на новый уровень, и следом стартует проект Байтерек (он оставался за кадром всю игру). Байтерек, конечно, не для ракет -- он для взаимодействия с допплерами, поэтому и застряла его стройка.
По непроверенным данным, некий Д.О. до поездки на Байконур стихов не писал, песен не пел и вообще творческим подходом к работе не отличался, а после -- начал. Уж не подменили ли его на космодроме..?
Еще через десять лет становится понятно, что допплеры успешно провернули схему "сочини сказку о допплере". Инопланетяне и истории о них перешли в ранг маргинальных и развлекательных, всерьез в них никто не верит. Можно запросто заманить к себе уфолога (не думаю, что они его убили, скорее, предложили остаться), подменить на глазах у товарища и что вы им сделаете, они в другом городе? В смысле, а что друг-то сделает? Расскажет, что друга украли инопланетяне? Так это в наши времена прямой путь если не в дурдом, то в загончик невменько точно.
Друга искренне жалко, Кагу хорошо справляется и с образами, и с наводкой. Очень тяжело, когда говоришь правду, а тебе не верит абсолютно никто, и хорошо, что нашелся такой Влад, которому можно открыться.
В наши времена допплеры совершенно освоились на одной с нами планете. Работают, где хотят, позволяют себе легкие хулиганства, водят по космодрому экскурсии, ездят сюда в командировки, пишут про космодром игры... Да, о чем это мы.
Ло достаточно точно попала в образ туриста -- на старте, где работала я, тоже водили группу, и они так же озирались и восхищались. Вообще космодромный туризм входит в моду, и вы вполне можете съездить сами (если не боитесь остаться в степи навсегда).
Гид со странной мимикой водил меня по обновленному Кремлю в Туле, и к предпоследней башне я окончательно убедилась в мысли, что на самом деле он -- сова, которая ночью охотится здесь на мышей, а днем оборачивается человеком и водит экскурсии. Но поскольку совы не моргают, ему приходится вспоминать об этом и делать над собой усилие. Нельзя было упустить такой колоритный образ.
Еще Ло задавала много вопросов, и я надеюсь, что игра стала интереснее с моими ответами.
Спасибо вам всем, это было космически прекрасно.
