—Ты – предатель! Бежишь, как крыса с тонущего корабля. Давай, беги! Но знай, обратного пути не будет. Ты нас бросила! Родных у тебя больше нет… – эти слова были последние, которые услышала Элина от матери перед тем, как вышла за дверь. И хоть прошло уже три года, они до сих пор звенят в ушах. …Элина с детства жила с мамой и бабушкой. Отца почти не помнит. Мать развелась с ним, когда Элине едва исполнилось шесть. Только одно воспоминание осталось чётким: он стоит в коридоре, орёт, кидает в стену тарелку, а мама прикрывает её собой. Да, жили родители как кошка с собакой, отец выпивал, поднимал на мать руку. Та терпела, все надеялась сберечь семью. Наконец, он ее просто выгнал вместе с дочкой.Так они оказались втроем в бабушкиной двушке.— Не сказать, что прямо в сказку попали тоже, – вздыхает Алина. – Бабушка была жесткой и требовательной. Меня гоняла как сидорову козу, и матери доставалось. Мать спасалась на работе, трудилась целыми днями. А мы с бабушкой дома. Так-то она справедливая была, старалась меня воспитывать, хотела как лучше. Но методы были подчас драконовские. Ругала, наказывала, контролировала все, заставляла переделывать, переписывать целые тетради… На стене на видном месте висел ремень, меня не били, но все время на него показывали. Я боялась до жути…Бабушка держала всех в тонусе. Порядок в доме, пятёрки в школе, тапочки у входа — всё как по уставу. Иногда Элине хотелось, чтобы её просто обняли и сказали: «Ты молодец». Но вместо этого она слышала:— Нормально. Так и должно быть. Хорошая учета и помощь по дому – твоя обязанность. Ничего такого выдающегося ты пока не сделала.Мама почти не вмешивалась в воспитание. Работала много, уставала. Приносила домой сумки с продуктами. Элина не обижалась. Она понимала, что мама старается. Что у них семья. Такая, какая есть.Всё начало меняться, когда Элина уже заканчивала институт. Внучка первая заметила, что у бабушки что-то не то с головой. Сначала она просто стала забывать мелочи: куда положила очки, какой сегодня день, упрекала внучку, что та не предупредила, что вернется позже, хотя Элина совершенно точно говорила, что изменилось расписание. Потом стало хуже. Бабушка начала подозревать Элину в том, что она и не думала делать: — Я поняла. Ты специально меня путаешь, издеваешься надо мной. Прячешь от меня вещи. Думаешь, я дура?Ссоры становились всё чаще. Иногда бабушка замолкала на день — «в наказание». Элина старалась терпеть, но внутри всё бурлило. «Почему мама делает вид, что всё нормально?» — не понимала она.Когда она попыталась поговорить с ней об этом, мама только махнула рукой:— Ну слушай, что ты хочешь, старый человек с не самым простым характером... Ты тоже будешь старой. Терпи.Но потом бабушке резко стало хуже. Её увезли по скорой. Желчный. Операция. После неё бабушка уже не была прежней. Казалось, кто-то выключил свет у неё в голове.Бабушку выписали домой. А дома начался настоящий кошмар. Бабушка не узнавала родных. Ночами кричала — пронзительно, страшно. Иногда садилась у двери и твердила:— Хочу домой. Где мой дом? Меня ждет мама. Помогите мне сесть на автобус.Иногда била посуду. Или говорила, что кто-то хочет её отравить.Элина перестала спать. Сначала просыпалась по ночам от криков. Потом — просто не ложилась. Утром ехала на работу как зомби. Пила кофе, смотрела в экран, ничего не соображала. На неё начали коситься коллеги. Дома — без конца уборка, грязные простыни, слёзы, мамины укоры.— Помогай, — говорила мама. — Она тебе родная. Она нас вырастила, в трудную минуту протянула руку помощи. Это твой долг.Элина старалась. Но чувствовала, как её сжимает изнутри. Страх. Усталость. Бессилие. А главное — гнев.«Почему мы молчим? Почему всё так, будто это нормально? Почему я должна всё это тащить?»Полгода прошло после выписки из больницы, лучше не становилось. Однажды Элина не выдержала. Вышла на кухню, когда мама наливала чай, и сказала:— Мы не справляемся. Надо отдать бабушку в пансионат. Иначе мы сами с тобой с ума сойдём.Мама посмотрела на неё так, будто её ударили.— Ты что, предлагаешь её сдать? Как собаку? Ну давай, сдавай, чего. Выбрасывай на улицу! Сначала ее, потом меня…Этот разговор они больше не продолжали. Через неделю Элина молча собрала рюкзак. Несколько самых необходимых вещей, свой ноутбук, зарядку, документы. Вышла из дома.За спиной звучало:— Ты нас предала. Уходи. Не смей возвращаться. Она сняла комнату, благо, небольшие деньги у нее были. Жилье нашла не самое комфортное, далеко, на окраине. Без ремонта, с кривыми обоями и капающим краном. Но наконец-то, после долгих недель, оказалась в тишине.Только совесть болела где-то внутри. «Я бросила маму. Я бросила бабушку. Но я просто не могла иначе».— На тот момент мне было двадцать четыре, – рассказывает Элина. – Сейчас уже три года я живу отдельно. Мать сильно надеялась, что я буду помогать, очень на меня обиделась. Вплоть до того, что вычеркнула из жизни и общаться не хочет. Трубки не берет, игнорирует. Бабушка до сих пор жива, мать с ней, ушла с работы, живут на бабушкину пенсию. Обвиняет во всем меня, что я сбежала и помогать не хочу. Я уже и попыток не делаю выйти на связь, честно говоря.Элина живёт с молодым человеком. Работает. Иногда плачет, когда никто не видит.— У меня летом свадьба, — говорит Элина. — Скромная. Без ресторана. Просто для своих. Я думаю: звать ли маму? Позову, а она демонстративно не придёт. Или придёт — и устроит скандал. Или опять будет кричать, что я предатель, и матери у меня больше нет… Но всё равно думаю.Она молчит, потом добавляет:— Я не знаю, кто из нас больше предал. Я — что ушла. Или она — что не попробовала меня понять.А вы бы позвали мать на свадьбу в такой ситуации?Может, Элина и правда не права, что просто самоустранилась от проблемы?Как вам ситуация? Что думаете?
Элина правильно свалила из этого идейного дурдома, но все равно какая-то странная: молодая девка,современная, посему не погуглить эти пансионаты, что сколько стоит, как освидетельстовать человека для лишения дееспособности, как в каменном веке живут
Потому что даже просто намек на обследование бабки у матери вызвал дикое возгорание жопы. Смысл искать пансионат и прочее, если мать кроется и даже к психиатру на обследование бабку не повезет.
Можно еще вызвать психиатра из ПНД на дом, он посмотрит, диагноз поставит, лечение назначит и направление куда надо даст.
На дом - это в квартиру, где эта же мать проживает. Думаешь, после того, как дочь так поступит, мать займется лечением бабки, а не начнет дочь винить, что та бабушку позорит, объявляя ее сумасшедшей?
Ты тоже будешь старой.
Мать может хоть лопнуть от злости. Но если врач грамотный, он и к ней подход найдет. Психиатры - люди бывалые, они знают, что делать в такой ситуации.
К психиатру не пробовали?
