Институт Сербского или, как его называли "обитатели" "Дом боли". Внешне мрачный, с мутными стеклами и пошарпанными, кое-где с облетевшей штукатуркой, стенами особняк, взгромоздил свое тело посреди неухоженного парка. Высоту которого венчали высохшие деревья, грозившими, своими корявыми сучьями распороть голубое небо. Засыпанная листьями и мелким мусором тропинка вела от покосившейся, некогда грозной и массивной, ражавой ограды к самому входу. Проходящий мимо человек невольно скашивал свой взгляд, потом быстро его отводил и ускорял шаг. Никто не хотел находится в этом месте долго, как будто рядом с умирающим стариком распротраняющего запах старости, сырости и гнилья.
Редкие посетители, пересиливая себя, быстро шагали вдоль высохших тополей и лип. На стук в дверь реагирвала медсестра настолько толстая и уродливая, что сначало надо выйти из ступора от мерзкого, полувизгливого голоса "Кто там?", а потом от ее вида. В противовес ей, другая медсестра провожавшая в палату была настолько высока и худа, что казалось вытянувшая ее природа проверяла на растяжение человеческое тело. Картину дополняла бледная кожа, почти обножавшая кровеносные сосуды под собой.
Казалось, что они специально своим видом отвлекали от интерьера помещений, через полумрак которых приходилось проплывать затаив дыхание. Внутри дом показывал свое истинное уродсвто. Заляпанные на скорую и неумелую руку трещины, поменянная проводка приводили в ужас, в каких условиях находились больные. Картину дополняли остатки обоев и облетевшей краски пожелтевшие, некогда белые, занавески. Про представший перед глазами медпесронал и интерьер можно было сказать, что они ужасно подходили друг-другу.
