Однажды я очнулась в подвале. В грязном вонючем подвале я была прикована к трубам. Я уже не могла рыдать и умолять о пощаде, когда он вырывал ногти из моих пальцев на руках; смирилась с болью, когда он тонкими лоскутками канцелярским ножом срезал кожу с моих ступней. Мой пристегнутый булавкой к щеке язык не мучил меня так сильно, как его наполненные ненавистью глаза. Глаза моего любимого супруга, с которым я прожила 19 лет.
Серокот спросит, чем она печатала, если и пальцы и язык заняты.Сосочком?
