Не скажите. Мебель пусть даже не начала, но хотя бы конца XIX века есть и у меня, и у многих родичей. Ее хранили не потому, что реликвия, а потому, что были слишком бедны, чтобы купить новую. Неодушевленные вещи пережили многое. А вот сами семьи, увы, пострадали очень сильно. В ряде случаев - до полного исчезновения семей.
Во-первых, конца XIX века все-таки. А этот дневник прятал тот, для кого это была чувствительная, скажем так, информация - либо сам мальчик даже будучи взрослым, либо, возможно, его родители, если он рано умер. Всем остальным примерно пофиг.
Далее. Судя по учителю французского, для 1839 г. эта семья без вариантов дворянская (и, скорее всего, из Москвы или Петербурга). Помимо того, что у нее была куча возможностей исчезнуть на протяжении всего XIX века, банально выродиться или разориться после крестьянской реформы, после революции их могли убить, имущество национализировать или сжечь, сами они могли бежать за границу (и это высокая вероятность, только в Берлин бежало около 200 000, емнип, а дворянских семей было в принципе немного по сравнению со всем населением). Далее гражданская война и все то же самое. Далее в 1930-32 году проходила паспортизация, во время которой людей с не тем происхождением обязывали выехать из мест их проживания в 24 часа, например, в Башкирию. Никто не потащит туда громоздкую мебель. Затем война, и тут все понятно - в Ленинграде он бы сгорел вместе со всеми книжками, этот шкаф.
И да, сохранность и читабельность документов такой давности крайне хреновая. В том числе и за счет почерка.
P.S. Если это ее прапрадед, то рассказчица должна родиться не позже 1920 г.
