Когда мы жили у чёрта на рогах в тесной нашей однушке (не студии), то мама соединялась с дядькой Витькой, кое-как отгородившись от меня небольшим шкафом. Всё было отлично слышно, а также частично видно. Частично - потому что, во-первых, убогонький дряхлый шкап, как ни старался, стыдливо прикрывал лишь половину тел, причём не самую интересную, остальное торчало, особенно если пройти через дверь и выйти в коридор (так уж неумело были и шкап, и кровать размещены в комнате); во-вторых, у меня было очень плохое зрение, я всегда носила очки, - так вот взрослые их с меня снимали ближе к делу и куда-то прятали (хотя могли бы выслать на кухню - но нет; видимо, оттого, что двери в кухню не было, и само помещение крошечное, всё равно особо не скроешься, надёжнее лишить очков
).
И в итоге я, пока бродила по квартире и ощупью искала очки, видела только две половины голых тел, весьма размыто. Рассказала в садике, что "мама с дядей Витей занимаются взрослой игрой под названием "голотелотрогание"" (это я сама придумала так называть, за невладением иной терминологией). В садике более подкованные друзья быстро и доступно втолковали, что к чему, а также интригующе пообещали, что я сама буду этим заниматься, когда вырасту.
И в следующий раз, когда матушка с дядькою Витькой вновь завели свои игры, я снисходительно и назидательно произнесла им, несмышлёным дурачкам, из-за шкафа: "А вы вообще знаете, что от этого бывают дети?". Помню, дядька Витька вдруг как-то приуныл и заторопился "забирать Сашу из кружка" (сына от своей законной жены), а мать, рассвирепев, вскочила и принялась гоняться за мной, обзывая эгоисткой
