Апрельское утро выдалось прекрасным - солнечно, тепло, зазеленела короткая трава на газоне, перелетали с ветки на ветку растрёпанные воробьи - кажется, даже природа прониклась праздничным настроением.
Утренние смены Вероника Львовна любила больше остальных, и в юности, когда была готова работать хоть круглые сутки, и особенно теперь, проработав в ЦУПе без малого сорок лет. Руководство же шло одному из самых давних работников навстречу, тем более, что молодые специалисты на утренние смены, напротив, не рвались, предпочитая работать ночью. Вспомнив о молодом поколении, Вероника Львовна неодобрительно скривилась - привередничают, выбивают смены и премии, дни до отпуска считают, в её молодости всё было иначе, старались люди, догоняли и перегоняли, не ради себя, а во имя науки.
Пустые утренние коридоры были абсолютно знакомыми, каждым поворотом, каждой табличкой у двери, каждым фикусом на подоконнике. Когда-то давно бегала по ним вчерашняя выпускница Ника с ворохом чертежей и отчётов, потом выбивала ровный ритм каблуками признанный специалист Вероника с аккуратно разложенными по конвертам дискетами, а теперь неторопливо направлялась к рабочему месту заслуженный научный работник Вероника Львовна с флешкой в кармане.
Компьютер включился совершенно бесшумно, не то что его предшественники - обновление техники, в отличие от обновления коллектива, неизменно вызывало у Вероники Львовны смесь восторга и гордости, прогресс вдохновлял и радовал.
Не менее радовали и утренние сводки, напротив, ровные, приходящие без изменений, подтверждающие полный контроль ЦУПа над космическим пространством. Система работала, сбоев не давала, как, впрочем, и всегда во время смен Вероники Львовны - у хорошего специалиста и дела идут хорошо.
Раз уж рабочий процесс шёл так, как ему и следовало идти, можно было заняться и делами не столь важными. Привычным образом она раскинула по местам входящую почту, поставила чайник и достала принесённое домашнее печенье. Всё-таки, праздник - есть праздник, пусть не такой как прежде, без торжественных речей и собраний, но всё равно не обычный рабочий день, да и молодёжи будет стоящий повод для недолгого отдыха.
Пока закипал чайник, Вероника Львовна обратила внимание на своих главных любимцев: повернула другой стороной к солнцу кактус, полила распустившиеся анютины глазки и сильно выросшее в последнее время апельсиновое деревце (главную гордость, собственноручно выращенную из семечка).
Громкое «Дзинь!» отвлекло её от цветов и заставило осмотреться. Чайник ещё не закипел, да и звенел он по-другому. Чашки и блюдо с печеньем по-прежнему стояли на столе. Только внимательно приглядевшись, Вероника Львовна обнаружила упавший с сейфа и расколовшийся на несколько частей магнит - сколько лет висел, радовал глаз и напоминал о коллегах с космодрома, а теперь вдруг взял и ни с чего упал и разбился - теперь и не склеить даже, слишком на мелкие части распался. Праздничное настроение пошло на спад - незапланированные неудачи Веронику Львовну всегда расстраивали.
Хорошо хоть работа продолжала радовать - ничего незапланированного, никаких неожиданностей, подтянулись понемногу молодые коллеги, засели за компьютеры, по их негромким переговорам выходило, что и на других участках всё по плану.
Время шло, подходила к концу смена, а о празднике так никто и не вспомнил, все как погрузились в рабочий процесс, так из него и не выходили. Неоднократно включённый чайник закипал и остывал, оставалось нетронутым печенье, одиноко лежали осколки разбитого магнита.
Новая смена должна была прийти только к четырём, утренние же работники на предложение выпить чаю только отмахивались, оговариваясь большим количеством дел.
Вероника Львовна грустила - что-то определённо не то с этим молодым поколением, то работать толком не хотят, то отпраздновать по-человечески не могут. Раньше всё было по-другому - и работа кипела, и праздновали с размахом, и никаких неприятных сюрпризов не было - золотые времена.
07.48
Ввод кода, привычное пиканье, зелёный огонёк. Пятьдесят два шага по длинному коридору до раздевалки. Дверь с доводчиком захлопнулась слишком громко. Неприятно подстёгивает. Восемь шагов вдоль шкафчиков, вот мой справа, номер шестнадцать. Быстро переодеваю джинсы и рубашку со свитером в синий костюм, состоящий из плотных синих штанов и такой же спецовки с надписью «техник» на спине. Под спецовку надеваю простую футболку с длинным рукавом, так как материал спецовки достаточно плотный и неприятный к телу. Холодит. Когда я только пришёл — по неопытности пренебрегал формой. «Да что там этим моим джинсам и свитеру будет!», — ага, только бывает, как с оборудованием какой косяк вылезет, так выглядишь как домовёнок Кузя из печной трубы: тут след смазки, там шмат пыли! И бывает регулярно — нагрузки большие, да и оборудование уже не молодое. Чудно, чудно. Убив пару комплектов добротной одежды за сезон, я перестал выёживаться и признал, что спецовку придумали не для красоты и выпендрёжа. Пол-оборота ключа дверцы шкафчика, дверь, снова хлопок, так бодрит с утра, хотя я в этом и не нуждаюсь. Хорошо, что начальство ценит мой стаж работы и не ставит в ночную смену. Организм органически не воспринимает необходимость работы ночью. Пробовал: один раз в ночную согласишься кого подменить, а потом неделю как тяжелой подушкой по голове ударенный. Соображалка минус пятьдесят процентов, реакция минус все восемьдесят.
Ещё четырнадцать шагов по коридору.
7.58
Я уже на месте. Василий Егорович как раз поднимается со стула — знает, что я не опаздываю.
- Утра! Как вы тут?
- Здорова! Да всё как обычно! С днём!
- Да, в такой день всегда волнительно, но радостно! А тебе уж с спокойным сердцем и домой!
- Это, давай по маленькой? Мне — как отстрелявшемуся, тебе — на удачную смену, чтоб всё тихо как в чёрной дыре!, — Егорыч как-то недобро рассмеялся своей шутке.
Тем не менее, я противиться не стал. У нас всегда «припасено» на такие случаи. Хронически тут никто за воротник не закладывает — с работы вылетишь в два счёта, но на эпизодическое баловство начальство смотрит сквозь пальцы.
Мы достали початую пузатую бутылку «Арарата» из шкафчика и плеснули на глаз в чайные кружки, чтобы не заморачиваться с посудой.
- Ну, на ход ноги!
- По-е-ха-ли!, - широко улыбаясь, произнёс я знаменитую фразу. Послышался тихий стук керамических чашек. Приятное ароматное тепло обожгло язык и разлилось по телу.
- Ну, всё, я побёг! Удачно оттрубить, - Егорыч оставил меня наедине с тихо шуршащим, жужжащим и периодически подающим сигналы состояния оборудованием. Работа пошла своим чередом.
12.50
Возвращаясь из столовой с обеда, встречаю Начальника Связи. Он и обычно не шибко дружелюбен, но сейчас это просто какой-то мрачный Фобос.
- А ещё медленнее двигаться можешь?, - ну я ж говорил, - само дружелюбие!
- Что-то случилось, Сергей Александрович? Я с обеда иду, - недоумённо сверяюсь с часами, потому что у меня ещё несколько минут законного свободного времени.
- А, так ты ещё не в курсе? Давай, ноги в руки и вперёд — мы начали подготовку к ночной смене, а сервер, тудысь его, молчит. Глух, собака.
- Я понял, Сергей Александрович, разберёмся.
- И это, время не ждёт, понимаешь, да?
- Ну как нет? - отвечаю я с уже развёрнутым наполовину корпусом в сторону серверной и прибавляю шагу.
Вот едрить твою за ногу, почему именно сегодня? И-эх, такой день сервер, паскуда, опошлил! Теперь вместо блаженного спокойного наблюдения за оборудованием по мониторам, придётся изваляться в пыли, а потом ещё и провести увлекательное время с паяльником. Сервера просто так не падают.
13.10
Серверная встретила меня безмолвной и пугающей тишиной. Прям как на обратной стороне Луны: безлюдно, холодно, таинственно и страшно. Сервер молчит, потому что в глубокой отключке. Проверил щупами блок питания. Ну так и есть. Это он молчит, гадёныш. Серьёзная проблема, никому не понравится. Заменить его сразу невозможно, надо вскрывать, пробовать определить причину выхода из строя. Но тут и к бабке не ходи: или скачок напряжения не вынес или какой-то компонент на плате сгорел — и привет. Самое страшное, если он потянул за собой какую-нибудь гадскую импортную микросхему, чтоб её. Я мысленно перебирал варианты, осторожно выкручивая винты корпуса.
«Ух, как нехорошо», - протянул я, осматривая оплавившиеся обмотки катушки трансформатора, и поспешил обратно, чтобы как можно скорее доложить о масштабах необходимого ремонта.
13.45
- Ну? - грозно поинтересовался Сергей Александрович, ещё завидев, меня в коридоре.
- Это не сам сервер. Это бпшник накрылся. Есть ли повреждения сервера вследствие перебоя, пока не подключим к новому блоку питания, нет возможности выяснить. Блок я вскрыл, там трансформатор перегорел, вся катушка оплавилась. Надо менять или трансформатор и пробовать запускать блок питания, или менять весь блок.
Лицо НачСвязи стало ещё мрачнее. Он сделал несколько звонков, в том числе в отдел комплектации и по тону разговора я понял, что ничего хорошего нам не светит. Замену проводить просто нечем.
Сергей Александрович тяжело вздохнул и включил на селекторе режим оповещения по громкой связи.
- Коллеги! Сегодня в 12.36 вышел из строя блок питания базового сервера ЦУП. Ремонт, позволяющий поднять сервер и штатно провести подготовку к ночной смене невозможен. Повторяю, не-воз-мо-жен. Поэтому поднимаем резервный сервер. Повторяю, в кратчайшие сроки задача запустить, конфигурировать и наладить резервный сервер. Времени мало, все за работу!
За стеклянными дверьми было видно и слышно, как засуетились и забегали сотрудники. ЦУП быстро превратился в гудящий муравейник. До конца моей смены оставалась всего несколько часов, и народ понимал, что и отсидеться не получится, но и полностью завершить задачу до прихода ночной малореально. А у них ночные сеансы. Оттого градус напряжения, витающий в пространстве, поднялся ещё выше, никому не хотелось ни коллег ночной подставить, но и радости от беготни в такой день тоже никто не испытывал. Я отчётливо ощущал запах озона. Спустя полтора часа начальники очень походили на тяжёлые грозовые облака. Тут и там сверкали разряды тока, придававшие ускорения нерасторопным или косячащим. Часто щедро приправляемые матерными эпитетами.
«Твою мать, какой долбоящер кинул моток кабеля на проходе? Хотите продолжить вечер в больничке?»
«Куда вы тянете электронику на руках? Ну, совсем дебилы? Ну ё#ните 80 килограмм на пол и что делать потом прикажете? Манипулятор возьмите!»
16.22
Наконец, резервный сервер собрали и подключили, первичное тестирование работоспособности железа прошло успешно. Новенький монструозный сервер задорно перемигивался диодами, демонстрируя наверное радость первого запуска. Осталось ввести параметры и сконфигурировать. Данные пришлось вводить под диктовку НачСвязи — отвлекаться на таблицы кодов совсем не было времени.
Заканчивать придётся уже Ваське — молодому, но толковому пареньку, заступившему на смену в 17.00. Я вкратце озвучил ему основные события, предупредив, что вечер не обещает быть томным и пожелав удачи.
Улица встретила меня молчаливым спокойствием и приятной весенней прохладой. Солнце ещё не зашло, но раскрашенное лиловыми и голубыми красками, небо с едва-едва проглядывавшим уже серпом молодого месяца, подсказывало, что дело идёт к вечеру. Пока я шёл к остановке в голове снова возникали строчки вводимых параметров, и я никак не мог взять в толк, почему сделанная работа меня не отпускает и так навязчиво следует по пятам. И тут до меня дошло: коды другие! Некоторые параметры, что диктовал Начсвязи отличались от старой конфигурации. А впопыхах и проверить было некогда. Я достал телефон и задумчиво поглядел на заставку с туманностью Ориона. Позвонить Ваське или СергейСанычу? Он ошибся или так и надо? «Ты самый умный что ли? Он начальник — ему виднее. Иди домой, твоё дело сделано. И без тебя разберутся!», - злобно прошипели страх и лень. Я пожал плечами, шумно выдохнул и сунул телефон в карман.
Нас утро встречает прохладой...
Прохладой - потому что на работу я хожу пешком. Потому что моя работа находится, как сейчас модно говорить, в шаговой доступности от дома. Потому что мой дом, как и три соседних, строился специально для работников ЦУПа, и было это в те далекие времена, когда космонавтика только-только зарождалась.
Ну, это так, архитектура... Наверное, и так понятно, что я работаю в ЦУПе. Работа у меня ответственная, серьезная и хлопотная, но работу свою я люблю, и не просто люблю - получаю от нее удовольствие, а это дорогого стоит. И вообще, по натуре я оптимист, и с чувством юмора у меня все в порядке, хотя кое-кто из моих подчиненных считает, что я грешу ехидством. Не знаю, не знаю, не замечал... Впрочем, это их проблемы. В общем, как-то уживаемся...
Сегодня я шел на работу в приподнятом настроении: 12 апреля - День Космонавтики, наш профессиональный праздник. Космические полеты давно уже стали обыденностью, с них сошел налет романтики, что был в самом начале эры космоса, утих бешеный восторг и прочие неистовые эмоции, осталась работа - постоянная, кропотливая, в чем-то рутинная, но всяко требующая повышенного внимания и ответственности. Потому что Космос - это Космос, он не терпит разгильдяйства и фамильярности. Поэтому праздник праздником, а работа - работой. И сегодня этот постулат чувствовался особенно четко - в ночь стояли сеансы управления аппаратом, и никакая расслабуха в этом случае не допускается. Так что мое приподнятое настроение на почве причастности к великому делу освоения космических просторов было чисто личным ощущением - от меня, от моего умения, от моих профессиональных качеств, опыта, собранности зависит сегодняшняя ночная работа. Мне-то, собственно, в ночь не идти, моя смена начинается в 9-00, а заканчивается в 18-00, и очень хочется надеяться, что так и будет, но я, да простят меня ортодоксальные атеисты, несколько... хм, суеверен. Собственно, не я один. Так что загадывать заранее у нас не принято.
В моем кабинете было душновато, и я приоткрыл окно - проветрить. Потом включил компьютер, и пока шла загрузка, привычно обвел взглядом помещение.
Кабинет мне достался от моего предшественника - тот благополучно ушел на пенсию и сейчас, по слухам, выращивал цветы и бамбук на даче где-то в глуши. Личность он был весьма колоритная и в чем-то даже легендарная: говорили, что он был лично знаком с Каманиным, что якобы чудом не попал в катастрофу с маршалом Неделиным, что... словом, много чего говорили, и определить, что здесь правда, а что - вымысел, я не берусь. Но свое собственное мнение об этом человеке я имел...
Попав впервые в это просторное помещение, я был несколько шокирован и даже заворожен его внутренним убранством - здесь, на относительно небольшом пространстве, была собрана масса различных плакатов, табличек и указателей советского периода, и при более внимательном рассмотрении они создавали некую атмосферу. Даже, наверное, ауру.
На левой половине двустворчатой двери сверху висела табличка ВХОД, а под ней другая - ВХОДА НЕТ. На правой половине, на таком же уровне красовалась табличка ВЫХОД, под ней - ВЫХОДА НЕТ. Над дверью, там, где полагалось быть вентиляционной решетке, красовалось сразу три жестяные таблички. Первая строгими буквами черного цвета гласила: РАБОТАТЬ ЗДЕСЬ! Вторая, несколько потертая, изображала зубасто улыбающийся череп, зияющий пустыми глазницами и треугольным отверстием на месте носа, перечеркнутый стилизованным изображением молнии со стрелкой, направленной вниз, на грозную надпись НЕ ВЛЕЗАЙ! УБЬЕТ! Черная рамка, заключающая в себе эту жизнеутверждающую картину, как бы подчеркивала серьезность предостережения. Третья табличка, сверкающая новехонькой жестью и краской, бросалась в глаза ярко-желтым треугольником с восклицательным знаком и строгим предупреждением - ВНИМАНИЕ! ВХОД НА ОБЪЕКТ БЕЗ КАСКИ ЗАПРЕЩЕН! и логично завершала этот ряд, полный оптимизма и стремления к работе. Собственно каска, довольно поношенная и даже кое-где побитая, висела на стене справа от двери. Пониже каски находилась фанерная дощечка с надписью под трафарет ВХОД В БОМБОУБЕЖИЩЕ и стрелой, указующей вправо.
Дальнюю стену помещения и простенки между окнами украшали плакаты на космические темы, выпущенные в шестидесятые годы. При взгляде на них сама собой набегала снисходительная улыбка - уж очень они были наивными, но в то же время от них исходило неуловимое тепло, вызывающее гордость за великую страну, сумевшую покорить Космос.
Столы сотрудников стояли торцом к стенам, лицом ко мне, а стол начальника, очень массивный и просторный (две тумбы и масса удобных ящиков), левым краем был придвинут к окну. Позади, чуть выше уровня высокой спинки кожаного офисного кресла на колесах, кстати, очень удобного, была прикреплена солидная, толстого стекла, табличка. Строгие серебристые буквы ПРЕДСЕДАТЕЛЬ красиво выделялись на темно-синем фоне, длина и ширина таблички, а также высота и толщина букв имели необыкновенно удачные пропорции, по периметру шла ровная фаска, а само стекло было отполировано до зеркальной гладкости. Завершали картину массивные, очень тщательно обработанные головки болтов, которыми табличка прочно крепилась к стене. От таблички веяло основательностью, презентабельностью и чем-то таким уверенно-мощным, что у меня рука не поднялась убрать ее.
Ну, и в довершение ко всему, на широком ригеле, как бы разделяющем кабинет на две неравные половины, красовался большой, во всю ширину пролета, лозунг. На ало-красном, кумачовом фоне крупно, изящными буквицами, золотом было выведено ЗА СВЯЗЬ БЕЗ БРАКА!!! Именно такой лозунг, по утверждению одного из наших институтских преподавателей, висел в аппаратном зале Центрального телеграфа в советские времена, и был он девизом связистов...
Оглядев все это великолепие, я поразмыслил - и не стал ничего менять. Я понял, что мой предшественник был не только легендарной личностью. Он был большим приколистом...
Примерно через час после начала рабочего дня дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулась особа из соседнего кабинета, которую я по возможности старался избегать, и которая с завидным упорством игнорировала этот факт. Определить достоверно, сколько ей лет, было сложновато, но я готов держать пари на свой лучший итальянский галстук, что она принимала участие в написании программ если не для "Восхода-2", то уж для проекта "Союз-Аполлон" точно. Словом, этакая Бабушка Русской Космонавтики (БРК). Сейчас она, конечно, никаких программ уже не писала, а просто приходила каждый день на работу и часами раскладывала Паука или Косынку, а в промежутках щелкала Сапера. При этом она была крайне авторитарна, держала в страхе и подчинении двух своих соседок по кабинету, таких же пенсионерок-ветеранов БЭСМ, как и она, и не признавала ничьих мнений, кроме своего собственного. Начальство, по каким-то своим тайным соображениям, держало всех троих на работе, терпеливо дожидаясь, пока они сами не изъявят желания покинуть службу и уйти на заслуженный отдых. По моему мнению, дожидаться можно было неопределенно долго, до ишачьей пасхи, сиречь до бесконечности...
Не знаю, почему, но БРК с первого взгляда воспылала ко мне чуть ли не материнской любовью. Она любезно приглашала меня на чай, который почетные программистки перманентно заваривали у себя в кабинете, подсовывала мне печеньки, конфетки, вафельки и прочие сладости, настойчиво зазывала на посиделки с тортиками и вином, устраиваемые по поводу дней рождения и прочих праздников, словом, оказывала мне повышенное внимание. Меня же это повышенное внимание тяготило чрезвычайно - во-первых, у них в кабинете постоянно играло радио, которое меня безумно раздражало, во-вторых, меня бесил ее небрежно-снисходительный тон, а в-третьих, после общения с ней я чувствовал себя не в своей тарелке - она словно выпивала из меня все силы, и мне стоило труда восстановиться и сосредоточиться на работе. Поэтому я, стоило почтенной бабульке показаться на горизонте, тут же находил пятьсот одну причину избавить себя от ее назойливого общества, стараясь при этом облечь отказ в пристойную форму. Подчиненные мои бросали мне сочувственные взгляды, гыгыкали в кулачок и частенько подыгрывали, обращаясь с какими-то нестерпимо срочными вопросами и тем самым вынуждая настырную бабку покинуть наш кабинет несолоно хлебавши.
Сейчас мне, учитывая перспективу ночных сеансов, надо было плотно поработать. Пока БРК, поскрипывая то ли ботиночками, то ли тазобедренным суставом (говорили, что в прошлом году она делала операцию по замене шарнира), то ли заржавевшими шестеренками в мозгах, подбиралась к моему столу, прицеливаясь сесть на свободный стул, я быстренько придумал отмазку и поднялся ей навстречу.
- Ах, Вероника Львовна, добрый день, как ваше здоровье? Поздравляю вас с праздником, с Днем космонавтики! Вы же у нас первопроходец, можно сказать, стояли у истоков...
- Здравствуй, Сереженька, вот как раз по этому поводу и хочу пригласить тебя... посидеть с нами, попить чайку, отметить, так сказать...
Я быстро обошел стол, на ходу прихватив кое-какие бумаги, и направился к двери, попутно сгребая бабульку за локоть и увлекая ее за собой.
- За приглашение спасибо, но я очень занят...
- ...чайку, с коньячком, с тортиком, - продолжала упрямая Бабушка, цепко впиваясь в мою руку.
- ...занят подготовкой к ночной смене, так что никак не могу принять ваше предложение, а коньячок вы пейте сами, он сосуды расширяет, при гипертонии полезно, - я говорил практически одновременно с ней, продолжая тащить ее к двери.
- ...с конфетками, с печеньем, с шоколадиком, - бабулька не сдавалась, подвывая в интонациях Печки из мультика про Вовку в Тридевятом царстве. Сотрудники мои уже фыркали, не скрываясь.
Вдвоем, плотным тандемом, мы выкатились в коридор. БРК держала мою руку мертвой хваткой, всем своим видом выражая твердую решимость завлечь меня в свое змеиное гнездо.
"Ах, так? Ну, я ж тебя..."
- И вообще, милейшая Вероника Львовна, - сладким голосом добавил я, - мне сейчас нужно срочно зайти к переводчице, она подготовила для меня документы...
Это был беспроигрышный ход - по каким-то неизвестным мне причинам БРК испытывала почти мистический страх перед нашей переводчицей.
Я не успел даже договорить до конца, как последовала ожидаемая реакция - Бабушка отбросила мою руку с каким-то сюрреалистическим шипением, круто развернулась и засеменила по коридору к спасительной двери, поскрипывая на ходу.
Довольный донельзя, я развернулся и поспешил к переводчице - она действительно закончила перевод нужной мне инструкции, о чем и сообщила в чате. Можно было отправить инструкцию на почту, но я предпочел пойти за документом самолично - надо же было как-то избавиться от БРК.
На двери кабинета переводчицы висела табличка:ПОЖАЛУЙСТА, ЗАКРЫВАЙТЕ ДВЕРЬ!
МЕНЯ РАСТИЛА ЕВРЕЙСКАЯ БАБУШКА,
Я БОЮСЬ СКВОЗНЯКОВ, ХУЛИГАНОВ И КГБ.
Я почтительно придержал дверь и плотно закрыл ее - никакого сквозняка, и хулиганы не проникнут...
Переводчица сидела в удобном офисном кресле, закутавшись в пушистый клетчатый плед, хотя в кабинете, с моей точки зрения, было очень тепло. Большие мягкие наушники у нее на голове выглядели очень стильно - почти как украшение. На столе, рядом с моноблоком, стоял букетик фиалок в маленькой вазочке. Сладкий аромат цветов плавал в воздухе.
- Привет! С праздником тебя!
- Привет, - она выпростала из-под пледа руку, сдвинула вбок один наушник и вытащила из ящика стола файл с распечаткой. - Спасибо, и тебя тоже. Вот твоя инструкция...
- От кого цветы? - я уселся рядом на свободный стул и вынул из файла бумаги.
Она неопределенно хмыкнула.
- Да так, нашлись добрые люди...
Я пробежал распечатку наискосок.
- Хорошо, только не слишком ли детализировано? Прямо чуть ли не по операциям расписано...
- Это точный перевод. Инструкция должна быть написана так, чтобы было понятно любому дураку.
- Ну, дураков-то здесь явно нет.
- Дураки есть везде, - со вздохом сказала она, разводя руками. - Если что-то можно сделать неправильно, обязательно найдется тот, кто сделает это неправильно. Поэтому инструкция должна такую возможность предусмотреть и исключить.
- Хм...
- А ты знаешь, что?.. - нараспев сказала она. - В инструкции к немецким телетайпам, которые СССР получил после войны по репарациям, первым пунктом было написано: сесть лицом к клавиатуре.
Мы молча уставились друг на друга. Потом я собрал листы инструкции в файл и спросил нерешительно:
- Можно, я это возьму?
Переводчица согласно махнула рукой:
- Бери, бери, я себе еще нарисую... И на почту пришлю.
Я вернулся к себе и до обеда работал, не поднимая головы. За обедом, размазывая по тарелке непонятную субстанцию, которая в нашей столовке именовалась почему-то гуляшом, я продолжал думать о предстоящих ночных сеансах и прикидывал планы на вечер - оставаться после 18-00 я не собирался, персонал у нас достаточно опытный, да и сеансы связи с аппаратами - рутина ЦУПа.
Как же я ошибался...
Если что-то может пойти не так, оно обязательно пойдет не так.
Ну, оно и пошло... Кто бы сомневался...
Началось все сразу же после того, как я уселся в свое председательское кресло, вернувшись с обеда (так и знал, столовский гуляш до добра не доведет!).
Сразу трое сотрудников доложили о том, что сервер упал. Первый - с легким сомнением: шеф, мне кажется, у нас проблемы... какие именно? нуууу, вроде бы сервер упал, но я еще не уверен...
Второй - уверенно-обреченно: шеф, сервер упал, пытаемся реанимировать…
Третий - в состоянии полной неконтролируемой паники: шеф, все пропало! гипс снимают, клиент уезжает... Полный абзац, короче.
Через час информация приобрела конкретную и вполне осязаемую форму. Техник доложил, что сгорел блок питания, а у них, в отличие от стилиста Зверева, который все имеет в двойном количестве, запасного нет, и надо поднимать резервный сервер. Я принял к сведению, поставил всех на уши, и это подействовало - дружными усилиями резервный сервер подняли. Я выдохнул, но, как оказалось, расслабляться было рановато - поднять-то они его подняли, но при этом пришлось изменить конфигурацию сети. Хотя изменения были незначительны, меня ситуация напрягла еще больше - такие метаморфозы, да еще перед сеансами, всегда действуют на нервы и грозят чреватостью, как говорят в армии. К тому же, любые, самые малейшие изменения конфигурации следовало согласовывать с Главным конструктором, и это согласование возлагалось на меня лично. Пришлось поднапрячься. С докладом об изменении конфигурации я зашел к Главному, и после получасового обсуждения всех нюансов он утвердил новый вариант.
Вернувшись к себе от Главного, я понял, что нервозность моя, хоть и приутихла, но никуда не делась.
Потому что не все так легко, как кажется, и из всех неприятностей произойдет именно та, ущерб от которой больше. Об ущербе, который может произойти в процессе запланированных четырех сеансов, мне даже думать не хотелось...
Охваченный мрачными размышлениями и терзаемый неясными, но несомненно дурными (а какие еще могут быть в этой ситуации?) предчувствиями, я решил на всякий случай задержаться подольше и посмотреть, как пойдут дела. Первый сеанс должен был начаться в 19-00. Посижу, подожду, посмотрю - если все пройдет штатно, то и остальные сеансы должны пройти в том же порядке.
В 18-00 мои подчиненные закончили работу и ушли, бросая на меня сочувственные взгляды и тихонько переговариваясь между собой. Из коридора до меня донеслись реплики последних уходящих - шеф-то нервничает, на взводе ... да, будешь тут на взводе, когда такие дела... не иначе, как баба Вера сглазила, старая калоша...
Оставшись один, я прикрыл глаза, сосредоточился и попытался выкинуть из головы все дурные и тревожные мысли, а образовавшиеся обширные пустоты заполнить позитивом и оптимизмом. Не знаю, насколько у меня это получилось, но мандраж, от которого внутри все дрожало и дребезжало, как испорченный холодильник, почти утихомирился.
Мой кабинет располагается на приличном расстоянии от ЦУПа, мы сидим в разных зданиях, поэтому я не стал тянуть кота за хвост, а принялся спокойно, насколько это возможно, собираться, и к 19-00 добрался до места, имея с собой ноутбук. Я взял его, не желая отвлекать от работы специалистов, и вдвойне не желая создавать им помехи - здесь имеются свои негласные правила, у каждого свое привычное рабочее место, как правило, их не меняют, хотя технически это возможно, поэтому занимать чье-то кресло считается дурным тоном.
Сеанс начался точно в 19-00, все шло штатно, и я уже слегка расслабился, но внутренний голос тихонько, еле слышно нашептывал мне, что это я поспешил... Внутреннему голосу я привык доверять, и поэтому принялся скрупулезно просматривать и анализировать все параметры. Все было вроде бы в норме, за исключением того, что скорость передачи почему-то выросла вдвое - раньше я такого никогда не видел и ни от кого не слышал о подобном явлении. Телеметрист, которому я указал на сей феномен, равнодушно пожал плечами:
- Ну и что, мало ли в чем тут дело? Радоваться надо, всегда бы так...
- То есть?
- То есть, быстрее выдадим команды - быстрее все закончится. Быстрее закончится - быстрее спать пойдем. Что ж тут непонятного?
- Но ведь раньше...
- То раньше, а то теперь. Это две большие разницы. И вообще, шла бы ты домой, Пенелопа...
Остальные сидели на своих рабочих местах, занятые делом, но при этом косились на меня с нескрываемым недоброжелательством. Назревало некое всеобщее напряжение, и я счел за лучшее удалиться.
Смутное ощущение тревоги, не покидавшее меня всю вторую половину дня, укрепилось и расширилось. Откуда эта двойная скорость? Почему она вдруг возникла на пустом месте? Почему этот странный факт никого не насторожил? Почему они все так странно, с какой-то неприязнью, косились на меня? И фактически откровенно выгнали, завуалировав все под шутку? Хотя, последнее можно с натяжкой объяснить тем, что мое присутствие народ попросту нервирует - хоть я и не их непосредственный начальник, но все-таки представитель командного состава, а в таких ситуациях это довольно сильно напрягает - они все специалисты своего дела и не любят, когда кто-то стоит над душой и дышит в затылок.
На часах было уже 20-00. Я брел по пустым и темным коридорам ЦУПа, пробираясь практически на ощупь, и в какой-то момент с ужасом понял, что потерял ориентацию - я не знал, где нахожусь и куда идти дальше. Руки моментально вспотели, во рту пересохло. Кое-как справившись с собой, я вытянул из заднего кармана джинсов смартфон, включил фонарик и огляделся.
Прямо передо мной на закрытой двери висел лист бумаги, на котором я прочел жирную надпись:
Правило 6П: плохое планирование и подготовка приводят к печальным последствиям.
Так. Я повернулся к двери спиной. На противоположной двери был приклеен лист со схемой Дантова ада, в районе шестого круга имелась приписка ручкой: «Вы находитесь здесь». Строчкой ниже и другим почерком: «И погружаетесь».
Оба плаката на редкость точно отражали сложившуюся ситуацию и полностью соответствовали моему внутреннему состоянию, но при этом, как ни странно, весьма помогли мне: я понял, где нахожусь, и бодро направился к выходу.
Мне пришлось вернуться в свой кабинет, чтобы оставить ноутбук - правилами внутреннего распорядка рабочие компьютеры запрещается выносить за КПП. По уму, надо было бы сесть и еще раз просмотреть данные, но голова у меня была такая пустая и звонкая, что я не рискнул нагружать ее еще и этим. Утро вечера мудренее - посмотрю завтра!
Назавтра, едва придя на работу, я кинулся к ноуту, намереваясь посмотреть, что к чему, но оказалось, что он не включается по причине полной разрядки батареи. Кое-как, трясущимися руками, я принялся за реанимацию, и когда экран засветился, увидел, что предчувствия меня не обманули - все данные первого сеанса были потеряны. Такого со мной еще никогда не было. Я сидел, тупо уставившись в экран и соображая, что потеря для меня не особо критична - вся информация по сеансам сохраняется на серверах ЦУПа, скоро будут готовы рапорты, но...
Но эта странная потеря совершенно вывела меня из равновесия и всколыхнула вчерашнюю тревогу. Сюрреализм происходящего зашкаливал - меня, такого крутого специалиста, каким-то непостижимым образом обманули, обвели вокруг пальца, и я до сих пор не могу понять, в чем тут дело, и чьи это происки. Еще никогда в жизни я не чувствовал себя так скверно - моя твердая уверенность в себе, в своем опыте и профессионализме была поколеблена этим странным происшествием, реального и правдоподобного объяснения которому я найти не мог.
Самое раздражающее, когда реставрируешь коллекционные фигурки, - закончившаяся краска. И, пока увлеченный ты суетишься в поисках запасной баночки, деталь лишь частично прикрыта растрепавшимся лоскутом цвета.В этот раз запасного "авиационного голубого" у меня не нашлось, и я раздосадованно потрогал пальцем засохшие лохмотья акрила. Терпеть не могу, когда работа прерывается.
С мыслями о том, что новый день обязательно будет удачливее, я заступил на смену. Чтоб мне не так легко в это верилось, спинка стула периодически ускользала из-под лопаток, но по поверхности стола плясали асимметричные солнечные пятна, и я улыбался им.
Не было никаких сомнений, что тестовый прогон пройдет без проблем. Я налил себе кофе и подошел к окну. Весна наступала по-фовистски смело, пачкая деревья и газоны разноцветными лапами. Через приоткрытое окно дул тихий теплый ветер, и пахло чем-то щемящим и сладким. Окончательно исчезло межсезонное бесцветье, а полевой зеленый окреп и стал радовать глаз яркой листвой.
А потом передача данных прервалась.
Меня окликнули дважды, прежде чем я обернулся.
Лица коллег были озадаченными, и солнце нарисовало на них драматические заостренные тени. Небольшое закрытое помещение быстро вернуло меня на землю, и апрельское очарование отступило.
"Мы пойдем проверим канал в здании", - сказал мне один из инженеров. Я кивнул. Еще одна некрасиво оборвавшаяся линия.
Оставшись в кабинете наедине с неудачей, я подумал, что неплохо бы взглянуть на антенну. Даже если с ней все в порядке, хоть на свежий воздух выберусь и поймаю кусочек весны.
Я поднимался по лестнице и не слышал ни одного звука, кроме своего дыхания, - даже ветра наверху и обычных домашних шумов. "Здание отдыхает, - подумал я, - и не хочет, чтобы мы работали. Ничего, я быстро, не потревожу".
Я выглянул на крышу, и что-то шустрое кинулось мне в лицо. Я отшатнулся, едва не свалившись, и рукавом прикрыл глаза. Около меня, угрожающе хлопая крыльями, скакала большая чайка и то и дело била клювом. Уворачиваясь от агрессивной птицы, я умудрился рассмотреть, что под антенной свито гнездо, в котором сидела еще одна чайка,. Она остановила на мне кукольно блестящий безумный взгляд и завопила, будто чертова банши. Обеих птиц совершенно не затронула городская жизнь: их перья были будто окрашены брезентом и зимним камуфляжем, без малейшего намека на грязь, травмы и тени.
- Вы что, сбежали из музея естествознания?
Я подтянулся на руках, залез на крышу и пошел осматривать кабели. Несмотря на увесистые клювы птиц, я сомневался, что они могли расклевать оплетку, но убедиться было необходимо. Агрессивная чайка прыгала следом за мной и пыталась прихватить штанину, но я отпихивал ее ногой. Так мы играли в догонялки какое-то время, пока чайка не подскочила к самому краю и не сорвалась вниз.
- Так тебе и нужно, злюка, - сказал я и аккуратно посмотрел вниз, вслед моей преследовательнице.
Чайка падала, словно детская пластмассовая игрушка из набора "зоопарк" - со сложенными крыльями и недвижимой головой. Я моргнул. Чайка пропала из виду.
- Улетела, наверное, - предположил я.
Конечно, улетела. Не могла же птица разбиться. Хотя, я бы не удивился, разлетись она на куски при ударе о землю.
- Привидится же, - рассмеялся я.
Чайка в гнезде издала последний крик, пронзительно высокий, просверливший уши до самого мозга, и застыла, как некачественно расписанная деревянная конфетница-утка.
Теперь, когда я был вне интереса пернатых родителей, я внимательно, сантиметр за сантиметром осмотрелся. Все кабели были целыми, но что-то казалось мне тревожным. Крыша выглядела так же, как и всегда, из лишнего - только гнездо, пропаж быть и не могло. Не найдя причин для объективного беспокойства, я стал спускаться. Наручные часы застряли минутной стрелкой на одной цифре, а меня давно могли хватиться.
Яркое, но пока не горячее солнце светило прямо в лицо, и я был вынужден оторвать руку от перил и прикрыть глаза.
- Разгулялась весна, - подумал я и вдохнул небо полной грудью. А потом осознание прошило меня с ног до головы, и я снова поднялся наверх.
Никогда раньше спуск не был открыт солнечным лучам. Тень от антенны всегда накрывала собой лестницу!
Сердце заколотилось обезумевшим метрономом.
Никто не мог бы развернуть антенну, разве что Атлант оставил небесный свод без присмотра и решил позабавиться. Но вряд ли бы он или ему подобные стали так развлекаться. Как же это произошло тогда?
Теряясь в догадках, я спустился в кабинет. Все уже были на месте, и мне сообщили, что обрыв передачи вызван проблемой с сервером. Я выдохнул, радуясь невесть чему, и пошел курить.
Вместе с дымом я выдыхал и напряжение, и подозрения. Листва отбрасывала на меня бегающие тени. Я пригладил пострадавшую от клюва штанину и тихо засмеялся. Проморгал улетевшую чайку - и накрутил же себя! И ведь не скажешь, что переутомился, а смотри-ка.
Я отошел немного в сторону и взглянул на антенну. Конечно же, никакой Атлант не разворачивал на потеху полтонны бетона и арматуры - антенна смотрела куда нужно.
- Значит, все просто, - сказал я вслух. - Солнце... солнце идет как-то иначе.
По спине будто прошлась ледяная плетка. Я ущипнул себя за руку, сильнее, сильнее. Выругался, но не проснулся. Я еще раз перебрал воспоминания - они казались набором карточек для настольной игры, красочными бессвязными иллюстрациями, таро от Эдварда Хоппера. Будто я запомнил события фантастической книги как собственный опыт. Окурок обжигал пальцы, и я решил, что слишком переполнен эмоциями и мыслями, и лучше обдумать события вечером, за покраской фигурок.
Я остался на первый сеанс, и, к моему удивлению, начальник связи тоже пришел наблюдать.
"Ты знаешь, что скорость передачи выросла в два раза? - спросил он, задумчиво вертя пуговицу на рукаве. - Никогда такого не видел, а я здесь уже знаешь сколько?". Я согласился, что ни разу с таким не сталкивался. Перед глазами снова пронеслись вязкие минуты на крыше, и с языка чуть не сорвалось внезапное предположение. Но начсязи был так серьезен, а квалификация наша была слишком высока, чтоб я мог сказать "сегодня солнце взошло не с той стороны". Хотя как строчка стихотворения это вполне бы звучало.
"Зато быстрее закончим и увидим результат", - ответил я.
Сеанс шел штатно, и со сдержанной радостью я подумал, что наконец-то все идет как запланировано.
Я зашел к главному конструктору, и тот позволил мне отправляться домой. "Что ты вообще в праздник тут расселся", - шутливо сказал он, я отсалютовал, попрощался с коллегами и ушел.
Черный полуглянец ночи окутал улицы, пахло скорым дождем. Я несколько раз глубоко вздохнул и оглянулся на антенну - она смотрела куда нужно. "Лучше бы, Атлант, это ты вмешался", - пробормотал я.
Над антенной ярко светила одинокая звезда.
Вагон метро с мерным перестуком покачивался на рельсах к следующей станции. Андрей стоял у поручня, лениво провожая взглядом мелькающие перед глазами стены, и отчаянно скучал по детству. Но не по игре в казаков-разбойников, или по мультикам в 15.20 по СТС, а по трамваю, на котором они с мамой добирались до бабушки. А если ещё точнее, то по билетикам.
Старым, из особой тонкой желтоватой бумаги, с шестизначным номером. Где сумма первых трех цифр должна совпасть с суммой последних трех, и тогда билетик считался счастливым. Кто-то говорил, что его нужно съесть, но Андрей хранил их в кармане, а потом и в кошельке. Не то чтобы он верил в то, что они приносят счастье. Скорее ему нравилось чувство завершенности, когда в жизненном хаосе тебе выпадало что-то удивительно упорядоченное.
С возрастом он почти перестал пользоваться наземным транспортом, да и билеты, там где они вообще остались, изменились. А вот любовь к равновесию осталась. Видимо поэтому в итоге он и выбрал свою работу. У оператора сеанса не слишком увлекательный род деятельности, но Андрея всё устраивало.
На проходной все были оживлены, даже несмотря на поздний час. А может и из-за него. Впрочем, не удивительно. 12 апреля, День Космонавтики. Профессиональный праздник, как-никак.
Андрея это не особо трогало. Он знал, что в теории каждый винтик ЦУПа важен, и он вполне заслуженно может сегодня гордиться, радоваться и праздновать, но как-то оживление всё равно не приходило. Да и отметили всё уже намного раньше, у него-то сегодня ночная смена. С шести по два часа ночи, будь добр.
Ходили вроде слухи, что народ хотел посидеть после, но это ещё вилами по воде. Ночью больше спать хочется, чем праздновать.
Стул на рабочем месте был старым и поскрипывающим, особенно гротескно если ты пытался устроиться на нём удобнее. Нужно было напомнить начальству, а то уже месяц как обещают что-то более приличное, и то одно, то другое. Прыщ там выскочил, хомячок рожает, все дела. А ему потом майся со спиной, ни согнуться, ни разогнуться, черт бы побрал ограниченный бюджет.
Поерзав и вырвав из стула особенно душераздирающий скрежет, переходящий местами в треск, – «А может он просто развалится? Нет? Жаль», Андрей сверился с показаниями приборов. Всё в порядке.
В принципе, это было всё, чем ему нужно было заниматься всю ночь. Смотришь, чтобы ошибки не перевалили за определенный предел, в случае чего запускаешь анализ выборочно, и если получится, пишешь в длинном и нудном отчёте, в чем ошибка. Если показаний приборов, или знаний, недостаточно, чтобы выявить или предположить в чем дело, то просто указываешь на её существование.
Но это было… скучно. Любимым развлечением Андрея в такие вот долгие ночи (когда сеанс был днем тоже ничего, но слишком много людей бродит – отвлекают), это перепроверять всё вручную. Следить за изменением параметров и неизменно радоваться, если всё идёт как должно.
Где-то до середины ночи всё было прекрасно. Ошибок даже меньше обычного процента, по кадрам всё хорошо. Как вдруг, уже ближе к полуночи, начало твориться что-то странное.
Был бы Андрей моложе, или не так часто занимался перепроверкой, он списал бы это на легкий сбой, тем более что приборы не выдавали ошибок, но данные были… невозможными.
Он прекрасно помнил, что этот аккумулятор давно и безнадёжно почил, тогда почему же сейчас он выдаёт полный заряд? А если его заменили, то почему на нём остались старые идентификационные номера? Если умудрились починить, то где черт побери отчет об этом?
Другие датчики стоят на теневой стороне и рапортуют о нагреве. Да, в пределах нормы, без сомнения, но какой там может быть нагрев?
Кто умудрился перенастроить систему, чтобы она выдавала показания не раз в 10 секунд, а раз в 6, в 3?! Да как такое вообще возможно?
Складывалось ощущение, что на дворе не 12, а 1 апреля, и сейчас кто-то от души развлекается, путая данные. Впрочем, это было бы не смешно даже первого, не то что сейчас.
Дождавшись небольшого перерыва между сеансами, Андрей распечатал показания и минуя печально закрытую дверь столовой – нужно было взять с собой что-то посущественнее булочки, – постучался в дверь службы анализа.
Руководитель был закопан в бумаги, сонлив и к разговорам не расположен. В такие моменты Андрей особо ярко ощущал, что конечно, все винтики ЦУПа важны, но некоторые не настолько уж.
Потому что взгляд, которым руководитель мазнул по бумагам, больше подошел бы для раздражающей рекламной листовки в руках улыбчивого промоутера.
– Хорошо, что заметил, но этого мало. Возможно случился короткий сбой, причём, вполне возможно, у нас, а не на месте. Судить будем по отчету обо всех сеансах. Твоя задача сейчас, как и всегда, записывать данные. А потом с ними разберутся. А сейчас извини, много работы…
Много работы и открытый чат в телефоне, да. А ты иди со своими бумажками, умные люди потом разберутся.
Андрей всё же кивнул и вышел, впрочем так сжимая листы, что казалось сейчас прорвёт бумагу.
Руководитель может говорить что угодно. Но Андрей знал показания, и знал, что это не сбой.
А если нужно больше информации… почему-то он был уверен, что это не последние странные данные за ночь. И он позаботится о том, чтобы они не затерялись в логах.
Котенка притащила Алиса. По ее словам, он был найден в подъезде жалобно пищащим под батареей - пришлось предпринять операцию по спасению нуждающегося. Правда, белая шерстка была безукоризненно чиста, а соседка Галина Никитична пару месяцев назад хвасталась Сергею, что ее белоснежная красавица Бася принесла троих котят.
Кира возмутилась, потребовала отнести котенка туда, где дочь его взяла (и держи его через тряпку - еще не хватало, чтобы ты лишай подхватила!), но Сергей жену перебил, котенка почесал за ухом и задумчиво сказал, что может быть, его и можно было бы оставить, да вот кому его кормить, кому за ним убирать? Алиса понятливо поклялась заниматься всеми этими делами, безусловно, полезными для развития в ее характере такого ценного качества, как ответственность. Так что с педагогической точки зрения, пожалуй, котенок Пашка и пришелся кстати. Правда, как только за Алисой и Пашкой закрылась дверь ванной, как Кира донесла до Сергея, что ничего педагогичного в его действиях не было. Во-первых, Сергей возразил Кире при дочери (родители должны выступать единым фронтом!), во-вторых, он идет у ребенка на поводу (только подумай, как важно в этом возрасте научиться переживать разочарования!), и в-третьих, формирует у Алисы привычку врать (ты ведь тоже понимаешь, что ни в каком подъезде она его не находила!).
Сергей виновато пожал плечами и ушел помогать Алисе мыть котенка (он же из подъезда, его совершенно необходимо помыть, папа!). Пашка сопротивлялся с отвагой, достойной крупного тигра, но был немилосердно намылен и прополоскан, после чего приобрел весьма жалкий вид и заблагоухал клубникой.
***
Сергей покачал головой и решительным рывком выдернул себя из мыслей об игрушке, которую назавтра нужно было не забыть купить Пашке (ему крайне важно в этом возрасте что-то грызть, папа, я читала в интернете!). Пожеванный паспорт он может оплакать и после работы, тем более, что по большей части пострадала обложка, и только слегка - последняя страница, так что и тревожиться-то особо не о чем.
Он шел по длинному коридору, привычно светлому, аккуратному и даже уютному. Остановился у цветочного горшка и внимательно осмотрел растение - фикус Восход был любимцем всего ЦУПа, и когда месяц назад он вдруг начал проявлять признаки приближающейся смерти, все не на шутку обеспокоились. Но сейчас Восход бодро зеленел и даже демонстрировал пару новых листиков, так что Сергей удовлетворенно кивнул то ли себе, то ли фикусу, и двинулся дальше.
Рабочий стол, широкий и основательный, любимое удобное кресло, послушно заурчавший при включении компьютер - все это окутало Сергея облаком надежности, спокойствия и уверенности. Он ввел пароль, вошел в систему и расслабленно, с удовольствием, выдохнул. Смена началась.
***
Оператор сеанса развел руками:
- Автоматика глючит, Сергей Анатольевич! Не может быть таких параметров.
Сергей вгляделся в распечатку сеанса, проверил ошибки обработки. В пределах допуска, ничего сверхъестественного. Странно. Впрочем, Андрею попросту что-то примерещилось - это очевидно. Автоматика проблем не увидела, а значит, все в порядке.
- Не стоит делать выводы по одному сеансу, - сказал Сергей, возвращая ему распечатку. - Дождись, когда их будет несколько, тогда и проанализируем.
- Я сейчас вижу, что таких параметров не бывает, - буркнул Андрей. - Но как скажете, дождемся следующих.
Уйти-то он ушел, а распечатку на столе оставил. Мелкие буквы и цифры словно бы слегка подрагивали на белой бумаге, привлекая внимание Сергея, не давая сосредоточиться. В конце концов он вздохнул и придвинул распечатку к себе.
***
Пашка, как оказалось, страдал от популярного кошачьего недуга - манеры молча уставляться в пустые углы с таким видом, что мороз шел по коже. Сергей хоть и посмеивался над опасливо косящейся в те же углы Кирой, но и ему иногда становилось не по себе, когда котенок начинал сверлить глазами пустоту. Только Алиса ничуть не переживала из-за такого поведения любимца (ну чего вы, он просто размышляет!).
Сергей подумал, что наверное, сейчас очень похож со стороны на Пашку - неподвижно замерший перед экраном, вглядывающийся в телеметрию. Кажется, они обновили интерфейс. И версию ПО? Странно, но вполне возможно. Он уже давно не заходил на сервер - в конце концов, первичная аналитика больше не его забота. Он вполне мог забыть, как выглядит интерфейс, или не отследить обновления. Андрею вполне могло показаться, что параметры сеанса невозможны. Все отклонения в рамках нормы. Всему есть объяснение.
Но Сергей продолжал впиваться взглядом в цифры на экране, а из его головы не шел котенок, оседлавший спинку кресла, внимательно изучающий что-то, невидимое человеческому глазу, совершенно неосязаемое и неуловимое… Из забытья его вывел тренькнувший телефон.
«Смотри, какую я тебе нашла обложку для паспорта!» - писала Алиса.
На картинке красовалась обложка с подробно прорисованным, разинувшим пасть Чужим. Сергей хмыкнул - ребенок-то все же страдает от угрызений совести за поведение своего питомца.
«Намордник для Пашки ты не нашла, случаем?» - отстучал он в ответ и улыбнулся.
Странная задумчивость ушла, все вновь казалось просто и ясно. Ну конечно же - скорее всего, недавно обновили ПО для телеметрии, а в новом софте завелся неотловленный баг, отсюда и глюки в параметрах сеанса. А Андрей-то молодец, что вовремя заметил и сообщил.
Сергей встал из-за стола, неторопливо потянулся и направился к двери. Нужно поговорить с ведущим программистом и вместе найти проблему. Вероятнее всего, она небольшая, и ее получится решить относительно быстро. Что-то крупное вскрылось бы на этапе тестирования.
Телефон снова тренькнул, но Сергей был уже у двери. Ничего страшного, ответит дочке попозже, ведь он вернется совсем скоро.
С шестого на первый в трясущемся лифте с мигающей тускло-желтой лампой. Затем подъезд, – в облупившемся почтовом ящике пусто, можно не задерживаться, - и улица. Типичный спальный район, где в пропахшей пылью, заставленной грузной советской мебелью квартире жил Антон. Он не спешил избавляться от вещей предыдущей обитательницы – к чему? Так что вытертый ковер с цветочным орнаментом по-прежнему висел на стене у кровати, а стопка журналов «Садовод» пылилась рядом с зеленым дисковым телефоном. Мало ли, вдруг, зайдет старушка? После похорон заходила.
Снаружи было темно. Антон давно не выходил в ночь, и уже забыл, как это – идти под жгучими взглядами домов-аргусов мимо молчания слепых гаражей, когда вокруг ни души, и даже призрачный гул фонарей в отдалении звучит угрюмо и зловеще. Дойдя до машины, он поспешил нырнуть в салон – несмотря на апрель, температура к наступлению темноты сильно падала. Антон поправил зеркало, поймав в него злой отблеск чьих-то глаз – оттуда, где в заднем левом углу салона скопилась темнота. Антон щелкнул выключателем, вспыхнула лампа, и морок исчез. Машина завелась легко, и через минуту уже катила по шоссе в пригород.
На самом деле, Антону, наверное, не следовало садиться за руль. Ему не должны были выдавать права, да и должность ведущего программиста в госконторе он вряд ли имел право занимать. Но – пропустили, не вглядывались, а Антон искусно умел создавать впечатление нормальности. На работе его считали замкнутым, но и только, а к его привычке избегать всяческих тусовок и возлияний привыкли, и даже ставили в пример. Хотя, если бы они видели то, что видел он после пары бокалов шампанского, они бы тоже не пили. Сейчас его более общительные коллеги уже отметили и разошлись по домам, и можно было спокойно поработать.
Антон миновал КПП, показав охране пропуск, и припарковался неподалеку от одного из зданий ЦУПа. Внутри было пустынно. Высокие потолки творили эхо, возвращая отзвук шагов, так что казалось, будто идущих несколько. Акустика и атмосфера настраивали на особый лад, и Антону стало казаться, что он находится в заброшенном театре, или старой церкви. От легкого сквозняка пробирала дрожь. Наверху скрипнуло. Антону вдруг захотелось взять соли и очертить кругом свое рабочее место, но он тут же выкинул эту мысль из головы. Соли не было, а логика подсказывала, что круг из нее файрвол так себе.
Запустив компьютер, он ждал, тревожно ощупывая взглядом стены. То тут, то там что-то казалось, перебегало с одного места на другое, шепталось. Они всегда были рядом, но Антон умел в какой-то мере им противостоять. Сев за стол, он запустил программы и приготовился неистово кодить до рассвета.
Время летело незаметно, символы складывались в команды, писались и корректировались функции. Сквозняк дышал в шею, поднимая дыбом волоски на загривке, но даже это не могло отвлечь. Концентрацию нарушил голос.
- Поднимите мне логи! - раздалось за плечом.
Пальцы замерли на клавиатуре. «- Не гляди!» - шепнул какой-то внутренний голос, но Антон медленно обернулся.
- Что же вы, Антон? Заработались? – участливо спросил Сергей Анатольевич.
Чур меня, вертелось на языке у Антона, но, оборвав себя, он ответил: – Есть немного. Здравствуйте, Сергей Анатольевич.
Они обменялись рукопожатием. Хватка у руководителя службы анализа была железной.
- Я что хотел-то. Надо посмотреть, кто накатывал последнее обновление софта первичной обработки.
- Можно. А что такое?
- Ко мне тут Андрей заходил, ну тот, из операторской. - Сергей Анатольевич присел на край стола. - Говорит, программа ведет себя странно, пропускает значения, которых быть не должно. Вот, например, - он потянулся к мышке и быстро защелкал ей, выводя нужный отчет, - ты видел когда-нибудь у Земли такой вектор магнитного поля? А вот что засек детектор электронов. Видишь?
- Ерунда какая-то. – Пробормотал Антон.
- Именно. Это еще не все. Посреди сеанса программа вывела «связь потеряна». Как с первым. Через пару секунд все восстановилось, но Андрей чуть не поседел там.
Антон присвистнул.
- Ого. Ну, первый хотя бы выработал свой ресурс… А почему вы считаете, что дело в программе? Если был обрыв связи, то причина скорее в аппаратной части…
- Возможно, но лучше бы это была программа. Или декодировка. Думаю, прежде чем докладывать начальству, что у нас проблема с платформой дорогущего аппарата, уже запущенного на орбиту, следует исключить остальные варианты, согласен?
Антон был согласен. Вскоре Сергей Анатольевич ушел, и Антон погрузился в работу. Обновлениями обычно занимался он сам – под каждый аппарат что-то постоянно дописывалось, оптимизировалось, и обновления были регулярной и рутинной операцией. Поэтому было очень странно, подняв логи, обнаружить, что последним обновлением занимался Панов И.И., главный конструктор центра. Последнее обновление от вчерашнего числа, что выбивалось из расписания, и предназначалось как раз под эти сеансы…
Не сходилось. Иннокентий Ильич, конечно, редко лично работал с обновлениями, но был человеком большого таланта и имел за плечами немалый опыт. Антон скорее поверил бы, что что-то напутал оператор. Программа работает не первый год, и претензий к ней никогда не было.
Антон прогнал серию тестов. Ошибки фиксировались и отсекались, все как обычно… Неполадок не обнаружено. Он задумчиво побарабанил пальцами по выщербленной столешнице. По одному сеансу выводы делать рано, конечно. Виной мог быть человеческий фактор: оператор перепутал порядок действий или не туда посмотрел… Но поставить в известность начальство все равно надо. Иннокентий Ильич сейчас как раз должен быть на месте.
Отведя взгляд от монитора, Антон заморгал. Только теперь он вспомнил, как темно и тихо вокруг. Какие длинные коридоры отделяют его от нужного кабинета. Твердо решив смотреть только вперед и ничего не замечать, он поднялся и шагнул в темный провал двери.
- Мущ-щина, что вы делаете на моем столе?Цитаты сотрудников ЦУПа. Избранное. Том 1-й.
- Что вы, никаких отмечаний. На работе не пью! Нет! Пьянству – бой! –ладонью аккуратно отодвигаю от себя предложенную рюмку. Сурово сведенные брови и нарочито серьезный тон, для подчеркивания весомости произносимых слов, копирование жеста честного советского гражданина со знаменитого плаката.
- Но в честь праздника, да в такой компании...
Как я и ожидал, комический эффект успешно достигнут. Под добродушные похохатывания я смягчаю серьезное выражение лица и отпиваю немножко брюта. К водке не притрагиваюсь, слишком уже мерзкий вкус у этого напитка. Но брют приемлем, а символические пару глотков алкоголя нужны, чтобы уважить руководство, к слову, и так много и часто уважаемое. Подобные ритуалы - это неотъемлемая часть нормального социального взаимодействия, поэтому они включены в базовый курс нашей подготовки. Сразу после раздела «Значимость тактильного контакта. Виды и техники применения».
Забавно, что я действительно не пью. Не вижу смысла ни в процессе распития, этом странном ритуале поглощения содержащих этиловый спирт напитков с сомнительным психоактивным действием. Тем более, что и опьянения не почувствую.
Я провожу с коллегами положенные по негласному этикету сорок минут, и, наконец, спокойно ухожу в свой кабинет, ссылаясь на то, что у меня ещё сеансы в ночь. И так пришел посреди дня, хотя смена начнется ровно в полночь.
Хорошо, что главному конструктору по регламенту выделен отдельный кабинет. Конечно, даже если бы мое рабочее место изначально было расположено в общем отделе, изменить соответствующий регламент не составило бы труда. Но такие корректировки слишком незначительны, и не хотелось бы потом составлять протокол. Бюрократия - интернациональное явление.
Родные рабочие пенаты умиротворяют. Я привычно бросаю дротик в наклеенный на двери плакат: «Иностранные разведчики усиленно охотятся за любителями выпить! Товарищ, будь бдителен!». На залысине коварного шпиона красными чернилами нарисована кипа, что придает ему вид «лихой и придурковатый», как говорит технический переводчик Мушка. Что ж, я склонен доверять её экспертному мнению. Тем более, что именно она любезно презентовала сей головной убор несчастному карикатурному злодею, несмотря на мои громогласные возмущенные протесты.
Правда, после она подарила кипу - настоящую! - мне, порождая очередной раунд наших шутливых перепалок, одного из привычных ЦУПовских ритуалов. Интересно было бы посмотреть на выражение лица Мушки, узнай она, какой двойственной и меткой получилась её невинная шутка с этими кипами. Кстати, надо продумать ответный жест, алаверды, так сказать.
Да, прелюбопытнейшая все же штука – чувство юмора. Весьма непросто научиться достоверно имитировать такие абстрактные сущности, генерировать нужный контент и вплетать требуемые элементы в семантически-лексические конструкции и невербальную коммуникацию. Но, честно говоря, похоже, что я уже не имитирую, а по-настоящему чувствую и генерирую юмор, благо, уже восемь лет на текущей должности. И все ещё горжусь тем, что получил наивысшую оценку на экзамене по такому экзотичному для нас предмету; на нём, между прочим, забраковали восемьдесят семь из ста двенадцати кандидатов на роль Главного Конструктора ЦУПа. У ещё двадцати оказалась аллергия на белки, выделяемые представителями Felis silvestris catus, т.е. близкое соседство с мейн-куном Главного Конструктора - Феофаном - было им противопоказано. А остальные четверо отказались сами после испытательного срока, оценив рабочую обстановку и уровень предоставляемого бытового комфорта.
Ну и зря, между прочим. Квартира Главного Конструктора довольно приличная, соседи мне мешать при всем своем желании не смогли бы. Феофан – весьма спокойный и рассудительный представитель кошачьих, мы с ним быстро нашли общий язык. Взаимоуважение, тщательно выверенный тактильный контакт, пища с требуемыми органолептическими показателями – вот залог нашей дружбы. Особую нотку в нашу налаженную коммуникацию привносят игрушечные рыбки, наполненные кошачьей мятой. Я обязательно включу этот пункт в свое будущее руководство для молодых разведчиков.
Коллеги у меня весьма интересные и довольно приятные индивидуумы, работа спокойная... Кстати, о работе. Я только собрался перепроверить канал, как в дверь постучали.
Что такое, Антон, что тревожит лучшего Ведущего Программиста ЦУПов всея планеты?
Хм. Первый сеанс прошел, но данные выглядят ... странно? Хм. Не может ли новая прошивка лепить ошибки? Хм, хм, хм... Да вроде не должна. Кстати, анекдот этот знаешь, про «вроде не должно»? Всё, все, молчу, не ворчи. И хмыкать не буду больше, хорошо, я сама любезность сегодня, как видишь. В честь праздника, не иначе. Короче, дражайший коллега, в последнем обновлении софта я уверен так же, как в чистоте помыслов своего папеньки. Почтеннейший человек, между прочим. Ну вот, любуйся, красотища какая: существенных правок по сравнению с предыдущей версией софта нет, но чуткость к ошибкам зато как выросла. Да чтоб нам с тобой, Антоша, оклады так повышали каждый квартал, как мы чуткость к ошибкам повысили, на тридцать-то процентов сразу. И вообще, Антон, ну серьезно – это с каких-таких пор тревожные выводы делаются по одному сеансу? Где весь блок информации? Ну мы же не первый год замужем, ну право слово.
Я выпроваживаю заметно успокоившегося и повеселевшего Ведущего Программиста, и бросаюсь проверять, что же пошло не так. В отличие от Антона, я-то знаю, что параметры первого сеанса категорически невозможны, и точно знаю причину – обмен идет не только со ЦУПовским аппаратом, но и с висящим в его тени Разведывательно-управленческим комплексом ФраРи-ОЛО-Close Encounter-2765435NBN. Я называю его просто Тарелкой – после изучения информации о НЛО и контактах с землянами мне это кажется весьма забавным.
Но как так получилось, что с разветвлением? Два потока информации должны расходиться на Земле сразу же после декодировки. Мой, родимый – мне же напрямую, а поток аппарата в ЦУП, и все счастливы и довольны, и пляшем, аки в Болливуде.
Так-с, спокойно, выдыхай, Главный Конструктор, ты нервничаешь и поэтому плохо шутишь сам с собой, такое поведение весьма недостойно.
Для начала - восстановить хронологию событий. На прошлых сеансах все было хорошо. Сегодня в 12:30 сгорел блок питания сервера. Я поднял резервный, поменял конфигурацию, проинструктировал НачСвязи...
Вот, НачСвязи – самое слабое звено! Наверное, я прокололся, допустил досадный промах при инструктаже. В итоге оба потока перемешались и идут в ЦУП.
Так-с, спокойно, ак-ку-ра-ат-ненько проверяем, где же наши два канала сливаются в один, аки Бия с Катунью. Разделя-ааа-ем – все, теперь в остальных сеансах никаких досадных примесей внеземной телеметрии не будет. Вот только надо придумать, что делать с первым сеансом, и как теперь рассортировать перемешанную телеметрию...
Сеансы заканчиваются в 4 утра. Дежурная смена, скорее всего, в попытках не уснуть попивает чаёк, кофеек и премерзкие энергетики в банках. Брр, вот уж гадость, хуже водки. А может, и водку пьют – празднуют. Тем более, до открытия метро ещё долго.
Что ж, время тщательно выверенного тактильного и вербального контакта.
Здравствуйте, дорогие коллеги. Как самочувствие? Знаете, я после ночных смен каждый раз теряюсь, кто мы теперь по биологическим типам, и не знаю, как нас всех именовать. Совы – не то. Жаворонки – тоже не то. Да-да, ЦУПовец – птица гордая. Да, я помню про документацию, не надо меня пинать, не подлечу, вот назло. А потому что вредный я, да. Ну-с, докладывайте.
Хм, хм, хм... Первые два сеанса – смешанные, последние два – чистые. Ну выглядит так, что какой-то существенной ошибки не было. Или вы сомневаетесь? Разумеется, какая-то несущественная техническая ошибка, даже и не ошибка, так, помарочка...
Я пристально смотрю в глаза каждому, по очереди, с нажимом повторяю одни и те же фразы. Гуманоиды задремывают, один за другим. А их сны легко можно подправить. Вот сейчас вернем их в нужное место, так-с, вот уже всем снятся ошибки в сеансах, причудливые такие данные, нереалистичные вовсе, ну разумеется, и не было такого, о чем вы, просто сон...Шшш. Спите, дорогие, спите. Чем крепче спишь, тем меньше знаешь лишнего.
Ой, они такие милые сейчас,. Хотя до Феофана им далеко, он спит одновременно и царственно, и умилительно, гуманоиды так не умеют.
Всё, готово. Завтра они решат, что все ошибки им снились.
Я тихонечко прикрываю дверь и возвращаюсь к себе.
Сначала дочищу первые два сеанса – профессионалы улик не оставляют, потом надо проанализировать данные, переданные командой с Тарелки, моими настоящими коллегами.
Кажется, я начинаю уставать. Что же, до конца моей смены осталось недолго, всего два земных года. А после оригинальный исполнитель моей роли, настоящий Главный Конструктор ЦУПа, будет пробужден от криосна и возвращен на свое законное место. Разумеется, мы учтем принятую на Земле практику торговли поступками. В обмен на вынужденное сотрудничество гуманоид обретет подправленные воспоминания, излечение от болезней, а также солидный банковский счет. А я получу почетное звание «разведчика-имитатора экстракласса» и войду в Совет Галактической Федерации, как специалист по Земле. Прекрасное место, как по мне. Замечательные Felis silvestris catus, приятные гуманоиды, отличная экология.
Земляне, к моему вящему сожалению, пока не могут присоединиться к Федерации, не соответствуют критериям. Собственно, именно поэтому мы и установили контроль над их попытками освоить открытый космос.
Но под нашим чутким контролем развитие до требуемого уровня и присоединение Земли к Федерации - вопрос считанных столетий.
Когда собирают пазл, то часто предпочитают начать с уголка/рамки. Этот текст - идеальная канва, отличное введение в историю.
Здесь нет накала страстей, нет интриги, после чтения не нужно сидеть и переваривать "святые суслики, это что я сейчас такое прочитал-то вообще?".
Текст очень ровный, размеренный, при этом в нём уместилась вся жизнь "простого человека".
Есть такая категория сотрудников, условные "мастодонты" предприятий - опытные, заслуженные, прошедшие кучу реформаций, и с каждым годом все больше теряющие темп. Они не успевают за все время наращиваемой сокростью НТП, и потихоньку все сдают и сдают свои позиции. Естественный процесс (хотя, разумеется, всегда есть исключения).
К слову, когда-то в разговоре с мамой она выдала весьма обидевшую меня фразу: "у нашего поколения были идеалы, вера, стремления, а у вашего - только значки доллара в глазах". Не помню уже весь контекст разговора, но фраза меня зацепила. Так вот, Вероника Львовна - классический пример такого "мастодонта" и представитель «поколения, у которого были Идеалы». Старая школа, советсткая закалка, работа во имя Идеи/Науки, а не благ материальных и т.д. Мне кажется, я могу ясно представить себе квартиру Вероники Львовны. Там есть сервант, в нем - набор из графина и семи рюмочек в форме рыбок, которые стоят на хвостах; резная деревянная фигурка орла, и ещё какие-нибудь гипсовые фигурки. Старые книги с пожелтевшими страницами и характерной шершавой палитуркой; старые письма, открытки. Фотоальбомы. Макраме. На стене – часы-ходики, с гирьками. Портрет молодой Ники, выполненный выжигателем по дереву. На подоконниках - цветы в горшках. И пахнет в квартире приятно, старыми книгами и зеленью.
А ещё у Вероники Львовны будет простой, не навороченный, но довольно таки неплохой ноутбук/компьютер, и такого же типа смартфон, и может ещё и удобный планшет; потому что:ЦитироватьКомпьютер включился совершенно бесшумно, не то что его предшественники - обновление техники, в отличие от обновления коллектива, неизменно вызывало у Вероники Львовны смесь восторга и гордости, прогресс вдохновлял и радовал.Про семью ничего не сказано; возможно, Вероника Львовна – одинока? Если так, то жаль. Хорошая женщина, из таких бабушки хорошие получаются, ворчливые немного, но заботливые.
Вестен умеет писать ёмко, вложить в один абзац десятки лет – это прям мастерство.ЦитироватьКогда-то давно бегала по ним вчерашняя выпускница Ника с ворохом чертежей и отчётов, потом выбивала ровный ритм каблуками признанный специалист Вероника с аккуратно разложенными по конвертам дискетами, а теперь неторопливо направлялась к рабочему месту заслуженный научный работник Вероника Львовна с флешкой в кармане.И очень мастерски в рассказ вписан единственный тревожный момент. Звоночек, как сказали бы у нас на форуме, неровный кусочек паззло, вносящий диссонанс в плавное повествование.ЦитироватьГромкое «Дзинь!» отвлекло её от цветов и заставило осмотреться. ... Только внимательно приглядевшись, Вероника Львовна обнаружила упавший с сейфа и расколовшийся на несколько частей магнит - сколько лет висел, радовал глаз и напоминал о коллегах с космодрома, а теперь вдруг взял и ни с чего упал и разбился - теперь и не склеить даже, слишком на мелкие части распался.И сразу проклевывается робкое предчувствие чего-то эдакого.ЦитироватьВремя шло, подходила к концу смена, а о празднике так никто и не вспомнил, все как погрузились в рабочий процесс, так из него и не выходили. Неоднократно включённый чайник закипал и остывал, оставалось нетронутым печенье, одиноко лежали осколки разбитого магнита.А вот здесь становится откровенно грустно и как-то даже обидно за Веронику Львовну.
Она ведь неплохая тетка, на самом-то деле, и наверняка в общении может рассказать много чего интересного.
Но вот, не горят желанием с ней общаться. Не та атмосфера, не те люди рядом. А может, ещё легкая ворчливость заслуженного специалиста отталкивает, или красной строкой проходящая через весь текст тоска по былому. "Раньше было лучше" - да, потому что раньше Вероника Львовна была Вероникой, а до этого – Никой, и течении жизни вокруг совпадало с её темпом, и все было ясно и понятно.
Спасибо, Вестен, хороший текст получился, реалистичная героиня, я прониклась :)
Техник техничен, собран, аккуратен, некоторый ОКР видится в его точном знании количества шагов. С первого взгляда виден молодой профессионал.
При этом внезапно раздолбай - первое время ходил на работу в свитере и вообще кто ж пьёт коньяк по утрам :)
Диалоги очень живые, как и характеристики, хоть начальства, хоть Егорыча, хоть новенького Васьки.
Матершина, да и более лёгкие ругательства практически через слово вполне органичны и хороши - ну слетело ж всё, да ещё и совсем не вовремя.
Дело своё при этом знает, опять же, видится в его описании некоторая романтика - и начальник сравнивается с Фобосом, и запах озона в связи с грозовыми лицами (вот же прям физика и лирика в одном флаконе!). Опять же увлечённость работой видится в мелочах, тут и заставка на телефоне, и серверная как обратная сторона Луны (у меня второй день в голове играет Pink Floyd - ну спасибо; кстати, эта ассоциация задумывалась, или просто я везде вижу Pink Floyd?)
В итоге, впрочем, всё равно видно некоторое раздолбайство - «Начальство есть начальство, ему виднее».
Очень продуманный, живой и легко читающийся текст. Автора не угадаю, к сожалению. Впрочем, прелесть этой текстовушки в том числе а том, что не угадывается вообще никто, я б себя не угадала.
Текст мне сразу пришёлся по душе: приятный, льющийся, хорошо читаемый слог. Автор не поленился и посвятил почти треть текста описанию своего рабочего места и его окружения. Причём читать было интересно, несмотря на то что мои представления о внутреннем пространстве ЦУПа прилично расходятся с авторским.ЦитироватьЗА СВЯЗЬ БЕЗ БРАКА!!!спасибо за этот весёлый момент!ЦитироватьВ инструкции к немецким телетайпам, которые СССР получил после войны по репарациям, первым пунктом было написано: сесть лицом к клавиатурене знаю, правдива ли байка, но смотрится очень органично и куда интереснее, чем рассказы про банальные инструкции к микроволновкам, где написано, что нельзя там сушить домашних животных.
Автор сосредоточился на описании 2х персонажей-коллег главного героя, - надоедливой старинной Вероники Львовны и молодой знающей переводчицы. Обе вышли очень живыми, им "веришь", и мне нравится, когда взаимоотношения между героями передаются через диалоги.
Во всём остальном текст очень ровный, видно, что автор потратил немало времени на проработку деталей. Пожалуй, единственный вопрос, который у меня возник к автору: с чем связана такая любовь к многоточиям? Есть какой-то сакральный смысл их применения тут, который я не уловила?
В авторстве подозреваю derWesten. Почему - скажу, если угадала.
Автор рисует Телеметриста человеком увлекающимся - обладатель коллекции фигурок, думаю, что это модели самолетов или других летательных аппаратов, и, можно предположить, что там есть и фигурки космонавтов и прочих воздухоплавателей. Должно быть, собирал с детства, увлеченный мечтой о небе, космосе, и мечта воплотилась в жизнь вот таким образом - работать в ЦУПе. Судя по всему, товарищ свою коллекцию содержит в образцовом порядке, и это стремление к порядку характеризует его наилучшим образом - он никогда не допустит пренебрежительного отношения к работе, всегда докопается до сути.
При этом Телеметрист вовсе не зануда и сухарь, он отлично чувствует природу - улыбается солнечным пятнам, а теплый весенний ветерок для него пахнет "щемящим и сладким", навевая, видимо, какие-то приятные ассоциации. И тут же - деревья не просто зазеленели, а "полевой зеленый окреп" - ну, что тут скажешь? Так кратко и метко очертить характер человека - это уметь надо! Автор умеет.
Вот это стремление докопаться до сути происходящего гонит Телеметриста на крышу здания - проверить кабельное хозяйство. Опять - сугубый технарь, поднимаясь по лестнице в полной тишине, воспринимает этот факт - в сущности, аномалию - очень своеобразно - здание отдыхает и не хочет, чтобы мы работали. Тот, кто это написал, явно ощущает действительность гораздо тоньше и глубже, чем среднестатистический человек - уловить вибрации мира и понять их дано не каждому.
Честно скажу, не знаю, могут ли чайки устраивать гнезда на крышах зданий, тем более, вблизи антенн, которые, судя по всему, излучают какие-то определенные частоты - птицы, как утверждает наука, очень чувствительны к электромагнитным колебаниям и даже ориентируются по ним. Лично я восприняла это гнездо как некий портал, точку перехода в другое измерение, куда и попадает Телеметрист, поднявшись на крышу. Поэтому он и видит все в искаженном виде - антенна перевернута, тень падает в другую сторону. Но обратный проход стирает все искажения, и теперь Телеметрист пытается совместить увиденное с реальностью - "Солнце... солнце идет как-то иначе" , но все уже вернулось на круги своя, и только пострадавшая от клюва штанина напоминает о чем-то таком, что выбивается из общего порядка. Поневоле вспомнишь бабочку Бредбери.
Человеческому мозгу трудно охватить и понять, совместить все это - мы же привыкли воспринимать картину мира только в сугубо определенном свете, и любые отклонения пытаемся нивелировать или заглушить - этого не может быть, потому что этого в принципе быть не может. А если оно бывает? И не зря автор упоминает колоду карт Таро - параллельную реальность, которую Телеметрист чувствует подсознательно, и "вязкие минуты на крыше" - это тоже не случайность, а отличное понимание момента.
Язык повествования очень образный, безо всякой вычурности, - читать приятно, легко. Перечитала несколько раз и поймала себя на мысли, что хорошо бы найти гнездо...
Почему-то мне очень хотелось утянуть эту историю куда-нибудь в свои любимые 80-е, и поэтому на "желтоватой бумаге" билетов я мысленно дорисовала деревянные скамейки троллейбусов [с трамваями в детстве не задалось], облупившуюся краску на поручнях, которая, если сколупнешь, неприятно забьется под ногти, и все - заскучал перед моими глазами эдакий опрятный обстоятельный повзрослевший Шурик, которому среди весны страшно хочется в детство. Но, несмотря на "был бы <Андрей> моложе", главгерой производит впечатление вполне себе энергичного, молодого душой человека. Наверняка это поклеп на самого себя. :)
Приятно улыбнула такая мелочь, как перекличка с телеметристом про стулья [предполагаю, что ноги растут из начального поста, где "ну, тут уж как повезет с удобством рабочего места"].
Параллель между гармонией в номере билета и желанием все пересчитать и перепроверить вручную хорошая, заурчала и одобрила.
Ненавязчивая, но сквозная "мы все винтики" тоже отличная ось, читая в первый раз, словила ощущение "делаешь что-то значительное и важное", испытала что-то вроде восторга и гордости даже.
В отличие от предыдущих текстов, "что-то не так" преподнесено чуть иначе, не отнесено на концовку; меня это немного сбило с накатанной колеи, и это было приятной непредсказуемостью, хотя послевкусие у Андрея чуть перекликается с БРК, на мой взгляд: на первый план выходят эмоции из-за контактов с коллегами. Да, это не т.н. "осознание у холодильника", но это делает персонажа как раз-таки не просто бездушным винтиком.
Спасибо автору.)
Ну, во-первых, раз мне хочется бурчать довольно за своего персонажа, мол: «Охо-хо, прислушались к нему таки, охо-хо», это хороший знак))
Во-вторых, офигенный ход с котёнком! Обожаю какие-то такие детали, которые объединяют весь кусочек и придают особенную атмосферу. Прямо вот перед глазами видишь застывшего котенка/мужчину, пустой взгляд, направленный далеко за пределы восприятия, и это тянущее ощущение тревоги.
Детальки персонажа, семья, всё очень любовно и приятно выверено и прописано. Любо дорого.
Господи как я люблю, когда текст хорош, и рецензию можно писать от души!
Здорово. Просто здорово! Мои бесконечные респекты, уважихи и прочее.
Я уже упоминала, что считаю очень важным начало текста, задающее обычно тон и повествованию в целом, и характеру персонажа. Поэтому всегда особенно внимательно вглядываюсь в первые пару предложений.ЦитироватьС шестого на первый в трясущемся лифте с мигающей тускло-желтой лампой. Затем подъезд, – в облупившемся почтовом ящике пусто, можно не задерживаться, - и улица.
Отрывистые, упорядоченные перечисления действий готовят прекрасную почву для того, что мы узнаем потом. Еще мне нравится, как нежно автор нам демонстрирует ненормальность происходящего у Антона в голове.ЦитироватьМало ли, вдруг, зайдет старушка? После похорон заходила.
Мир вокруг Антона удивительно и прекрасно живой. Дома-аргусы, красивейшая же метафора. А гаражи у него - на контрасте - слепые. А фонари - гудят. И кто-то прячется на заднем сиденье. Чем-то вся эта обстановка напомнила мне Goodnight moon.
Something's under the bed
Now it's out in the hedge
There's a big black crow sitting on my window ledge
And I hear something scratching through the wall
Причем мы сразу понимаем, что эта живая среда вокруг Антона - недружелюбна. У домов жгучие взгляды, фонари гудят угрюмо и зловеще, а тот, кто прячется в темноте, имеет злой взгляд. Это еще один нюанс, который я очень люблю в текстах. Не тупо в лоб: Антону было страшно; а вот так вот элегантно, через описание окружения.
Дальше еще красота. "Высокие потолки творили эхо", товарищи. Творили эхо. И тут же - очаровательно-забавное сравнение соляного круга с файрволом, мои аплодисменты. "Поднимите мне логи!" - тоже отлично и чудесно продолжает тему с кругом на полу, в "Вие" тот меловой был, конечно, а не соляной, но все равно отсылочки явно из одной вселенной.
К концу текста Антону уже начинаешь неистово сочувствовать, и я считаю, что его отважное решение идти по темному коридору, чтобы сообщить начальству о неполадках - это вполне себе тянет на героизм. Причем мне кажется, что концовка рифмуется с началом. Что решает Антон? Смотреть только вперед и ничего не замечать. А теперь давайте еще раз посмотрим на старт:ЦитироватьС шестого на первый в трясущемся лифте с мигающей тускло-желтой лампой. Затем подъезд, – в облупившемся почтовом ящике пусто, можно не задерживаться, - и улица.
Не кажется ли вам, что Антон выходил из дома, вооружившись похожим планом? Не оглядываться, не обшаривать глазами углы, а как бы поверхностно скользнуть взглядом по всему, что на его пути - лифт, лампа, ящик. Цельность текста - это прекрасно, дамы и господа.
Ну, а если не разбирать по деталькам, то я хочу сказать, что текст получился цельным, атмосферным и ярким. И очень интересным, удерживающим внимание до конца.
Спасибо, пока неизвестный автор.
— А скажите мне, товарищ лейтенант, вам здесь, в Соловце, не странно?
Лейтенант уже давно смотрел в какие-то бумаги.
— Я здесь давно, — сказал он рассеяно. — Привык.
Повествование очень такое... будничное. Обычный день, хоть и праздник, советские плакаты по стенам, хм, хм, постойте... что?! А, нет, всего лишь инопланетный интервент рассказывает о своей работе, и как отлично он внедрился, то есть вписался...
Для интервента, назовем его так, будто нет ничего более естественного, в своей работе он как рыба в воде, и вообще, на этом деле кота съел - все эти отсылки к советскому, поговоркам, поп-культуре... Кстати, о Болливуде - вспомним Слона. ::) Да-да, тема прогрессорства нашла себя и в этой текстовушке, хотя наш прогрессор не сказать чтоб бескорыстен. Он делает хорошо себе, а заодно и всем остальным.
Так вот, интервент спокойно и неторопливо проходится взглядом антрополога по обычаям и обрядам местного племени цупов, а читатель чувствует себя аки Джей в лавке Джибса в первый раз:(https://thumbs.gfycat.com/ParallelPoliteBrant-size_restricted.gif)
И сотрудников отнейралил, вот негодник! Давай уж, прогрессорствуй дальше, я в Федерацию хочу.
В авторстве подозреваю derWesten. Почему - скажу, если угадалаУжас какой - я помру от любопытства, потому что не угадала, а мне страшно интересно!
У меня сейчас марафон Стартрека\\//
\\//Мира и долгой жизни, ага))
Прелесть какая этот ваш Главный Конструктор. Это Симка, может быть?Мурк :)
Особенно меня поразил бережный подход, при котором ради Феофана отфильтровывают 20 предварительно подходящих кандидатов. Впрочем, не-совсем-Главный-Конструктор, думая о Земле, в конце концов, начинает лист плюсов именно с него)
Ничего не могу поделать, Мушку я представляю Снайпером)
Не может быть, а точно Симка :D
И мой отдельный реверанс в сторону Френ. Много в текстовушке прекрасных текстов, но вот телеметрист прям в душу запал. На моменте с антенной аж мурашки по спине побежали.Awwww, так приятно, учитывая насколько сильно я опять самобичевалась с ВСЕ НЕ ТАК.
Изящная крипота в конце - все просто и ясно, задумчивость ушла,
"Телефон снова тренькнул, но Сергей был уже у двери. Ничего страшного, ответит дочке попозже, ведь он вернется совсем скоро."
Опять же увлечённость работой видится в мелочах, тут и заставка на телефоне, и серверная как обратная сторона Луны (у меня второй день в голове играет Pink Floyd - ну спасибо; кстати, эта ассоциация задумывалась, или просто я везде вижу Pink Floyd?)nope :-[ это папа у меня по Pink Floyd, я больше по Скорпам :)
Сначала я уловила тут жесткий подкол.ЦитироватьВ авторстве подозреваю derWesten. Почему - скажу, если угадалаУжас какой - я помру от любопытства, потому что не угадала, а мне страшно интересно!
Как обычно, я в текст упихала отсылку к книге, кто-нибудь вообще заметил?)У меня были только смутные ассоциации с "Приключениями Алисы" Кира Булычева.
"Поднимите мне логи!" - тоже отлично и чудесно продолжает тему с кругом на полу, в "Вие" тот меловой был, конечно, а не соляной, но все равно отсылочки явно из одной вселенной.
а круг солью я предлагала именно этому коллеге именно для защиты от эманаций нашего начальства
К концу текста Антону уже начинаешь неистово сочувствовать, и я считаю, что его отважное решение идти по темному коридору, чтобы сообщить начальству о неполадках - это вполне себе тянет на героизм.
он очень смелый несмотря ни на что - чтоб со всем этим набором еще и выходить работать в ночь.
Я привык думать, что у моей кошки проблемы со зрением: она не может сфокусировать взгляд, когда смотрит на меня. Пока я не понял, что она всегда смотрит на что-то позади меня. (с) ::)