Моя бабка сколько я ее помню с порога начинает песню: еле доехали, ффух, еле по лестнице дошла (5 этаж, лифта в доме нет), ох, мое сердце... Это первый акт марлезонского балета.
Второй акт: бабка вскакивает с утра, будит весь дом и требует везти ее на дачу, где упахивается там, не забывая следить, чтобы остальные тоже не филонили. Приползает домой: устала, не могу, сердце.
Третий акт марлезонского балета сочетает в себе эти два с различными вариациями, но из собственного дома по телефону.
Никто уже давно не задает вопрос: нахуа? Нахуа она ездит туда, куда ее никто не звал и особо не ждет, но послать нах окаянства не хватает. Нахуа она вкалывает не только на своей даче, но и у дочери, хотя той ее помощь особо никуда не уперлась, потому что с бабкой потом геморроя больше, чем от нее той помощи... Ответ один: желание поднасрать ближним и заставить плясать вокруг себя сильнее, чем физический дискомфорт и недомогание.