ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ. ЧАСТЬ 1Признаюсь честно, эта игра для меня получилась довольно сумбурной.
Во-первых, я как-то даже не ожидала, что наберется так много желающих. Пятнадцать человек – это должна была быть самая масштабная из всех моих текстовушек. А в своем извечном желании подобрать наводку по пожеланиям игрока я славно поиграла в комбинаторику

Во-вторых, я очень долго пребывала в каком-то творческом раздрае. Мне самой хотелось праздничного настроения, хотелось снова провести рождественскую-новогоднюю игру, но вот концепция упорно не хотела выстраиваться. Я думала про Крампусов-антиСант, про Рождество в разных литературных вселенных, был вариант вообще посвятить всю текстовушку творчеству Андерсена.
Мне ещё очень запомнился этот пост Крессы:
Симка, а на какую тему всё стесняюсь спросить?
*заискивающе
Сказки бум писать?
*с лёгким неверием в счастье
Добрые?
поэтому не отпускала идея сказочности. А мысль привязать истории к календарю появилась, когда я в отчаянии (от подзатянувшегося отсутствия вдохновения) пересматривала свою скромную домашнюю библиотеку и в одной из антологий наткнулась на «Календарь сказок» моего любимого Нила Геймана.
Так что Нил Гейман и Кресса – основные спонсоры концепции нашей игры, спасибо им за это

Правда, количество желающих и концепция календаря не совсем совпадали, но я решила, что ничего страшного, если у некоторых месяцев будет по две сказки (и обосновала это для Декабря, Апреля и Ноября), оставила пространство для маневров; очень пригодилось в итоге

Касательно разработки наводок: мне запомнились размышления Малкольма Гладуэлля и Нила Геймана о новых точках зрения на привычные вещи, на известные всем сюжеты; и к тому же запали в душу слова Малкольма Гладуэлла: «The job of the writer isn’t to supply the ideas in an encounter, it’s to be patient enough to find the ideas in any encounter.» И я решила, что вполне могу использовать всем привычные сюжеты, но при этом не хотелось просто писать старые сказки на новый лад, тасовать и переставлять местами рыцарей, драконов и принцесс.
Я нашла основной источник идей в другом: перестановка акцентов и завершение оборванных сюжетных нитей, выведение фоновых событий на первый план. Приправить немного кроссоверами, немного чистой фантазии – и вот они, готовые наводки
Сказка ЯнваряПервоначально задумывалась как одна из двух сказок Декабря; я планировала замкнуть тексты в круг, закончить и начать историями этого месяца.
Как по мне, так декабрь одного года уже немного принадлежит году следующему; люди уже подводят итоги и сразу планируют что-то новое, зачастую и работают вдвое усердней, чтобы немного отдохнуть в январе, и мыслями уже в будущем. Когда же возникла необходимость перетасовать календарь, то я решила поменять концепцию: историю декабря написала сама, превратив в итоги и поздравление, а сказку Френ переназвала историей Января, в которой Льдица и девочка со спичками начали новую жизнь.
Эта наводка была первой и предназначенной конкретно для Френ (кто не знает - когда-то Френ написала весьма интересное экспериментальное стихотворение про Снежную Королеву. Читать здесь:
http://forum.killpls.me/index.php/topic,39829.msg3697283.html#msg3697283)
Зачем вообще могущественной Снежной Королеве был нужен Кай, этот глупый человеческий мальчишка?
Неужели она способна ощущать скуку? Раздражение? Злость? Одиночество?
Что она должна была почувствовать, обнаружив исчезновение Кая?
Это была одна часть наводки; вторая, из истории о девочке со спичками (одна из самых жестоких сказок Андерсена, по моему мнению), добавилась в процессе написания сама собой, как недостающий кусочек паззла; мне показалось правильным свести вместе этих персонажей, противопоставить силу и слабость, могущество и беззащитность.
Снежная Королева подготовила Каю подарок на Рождество – новые коньки. Она представила, как обрадуется мальчишка, и от этой мысли её ледяное сердце на мгновенье дрогнуло. Но когда Королева вернулась во дворец, он был пуст. Только сложенные льдинки напоминали о неблагодарном мальчишке, посмевшем сбежать из прекрасных ледяных чертогов.
Вечность. Одинокая холодная вечность.
Это Рождество Ледяная Дева встретит одна, снова.
Через год, в канун следующего Рождества, Королева возвращается в город, в котором когда-то маленький хулиган увязался за её роскошными санями. Она мчится по заснеженным по улицам, заглядывает в каждое окно.
Внезапно за выступом одного из домой она замечает слабое свечение.
Королева подбирается ближе и видит маленькую девочку с прекрасными золотистыми волосами. Девочка держит в руках спички. Королева наблюдает, как девочка поджигает спичку и наслаждается теплом. Малютка, словно завороженная, смотрит в стену и постоянно улыбается посиневшими губами. Спичка гаснет, и девочка тут же зажигает новую. Внезапно она поднимает голову, смотрит в небо и радостно вскрикивает:
«Забери!Забери меня с собой!»
Королеве кажется, что девочка смотрит прямо на неё.
Девочка замолкает, обгоревшие спички падают на снег. Королева видит, как холод сковывает дрожащее тельце.
Она спускается и укутывает малютку своей искрящейся снежной шубой.
Это Рождество Снежная Королева встретит не в одиночестве.
Френ справилась на отлично, впрочем, как и всегда.
Выбранное для Королевы характерное имя, видение людских поселений с её точки зрения, красочный язык.
Френ очень точно показывает все события сквозь призму выбранного персонажа, подбирая соответсвующие описания и сравнения; она заботится о деталях. Мы думаем мыслями Льдицы, видим её глазами, воспринимаем всё вокруг с её точки зрения:
веер из ледяных пластин, дух самого северного из ветров и самого студеного из морей, будто шторм гулял по медвежьей шкуре, хруст снега под полозьями звучал громче уханья полярных совФрен действительно не пишет, а словно рисует, и весь этот рассказ похож на изящный морозный узор на стекле.
Спасибо, Френ
Сказка ФевраляИзначально для Января и Февраля задумывались истории из кельтской-шотланской мифологии, о шелки и о кэлпи.
Но наводка по кэлпи не сыграла, и в результате перемещений сказка о шелки стала историй Февраля.
В целом главным для меня было сохранить привязку к зимнему месяцу, ибо эта история исключительно зимняя.
Существуют разные вариации мифов и легенд о шелки. В одних историях сами эти волшебные создания выступают весьма коварными и опасными тварями, в других - они всего лишь невольные жертвы людских пороков, похоти и жадности.
Часто прослеживается мотив несчастной любви шелки и человека. Человек обычно обманом удерживает прекрасное создание, а сами шелки так и не избавляются от извечной тяги к родному миру. Я решила изменить историю, посмотрев на неё под другим углом, выведя на первый план преодоление пропасти между мирами, сближение влюбленной пары, совместного преодоления трудностей:
Морна – юная шелки; как и многих представителей этого волшебного народа, её всегда очень тянуло на сушу, к людям. Морне нравилось наблюдать за людьми, за их нехитрым забавным бытом, но она ни разу ещё не меняла обличье и никак не решалась выйти на берег.
Однажды подруги-шелки подбили Морну погулять с ними на суше. Они уверяли её, что это безопасно, что они выплывут ночью, когда люди спят.
Морна согласилась. Она впервые превратилась в человека, надежно спрятала свою тюленью шкуру и пошла гулять с подругами. Ей очень понравилось быть человеком, хотя сначала ощущения были очень странными, непривычными, да и превращение получилось довольно болезненным.
После этого первого приключения Морна с радостью пользуется каждой возможностью, чтобы побыть на берегу.
Однажды она случайно встречает юношу-рыбака. Они влюбляются друг в друга.
Юноша узнает секрет Морны, но он не хочет поступать с девушкой-шелки так, как часто делают в легендах мужчины. Вместо того, чтобы воровать волшебную шкуру шелки и удерживать её насильно, он дает Морне выбор.
Морна соглашается стать его женой. Со временем она понимает, что очень многое в земном быту ей чуждо. Её часто тянет к морю, она скучает по родным и друзьям; но вместе с тем жизнь на суше позволяет шелки узнать много удивительного о наземном мире и встретить замечательных людей, а муж не препятствует частым походам Морны на берег и встречам с сородичами.
Морна любит красивые вещи и ей очень нравится получать подарки. Муж рассказывает ей о том, что близится Рождество – чудесный праздник, который отмечают с близкими людьми. Все обмениваются подарками, едят вкусную еду, делятся воспоминанями о прошлом и надеждами и планами на будущее.
В свое первое Рождество Морна понимает, что море навсегда останется в её сердце, но земная жизнь ей милее.
Ноториджинал написала прекрасную историю, очень проникновенную и как нельзя лучше соответствуюущую понятию "магический реализм". Её текст очень лиричный и напевный. Отлично передано естетсвенное ощущение чуждости шелки земному миру.
Текст пропитан грустью и страхом - это страх перемен и последствий нового, тоска по чему-то привычному и родному, сомнения в сделанном выборе.
Но тем не менее, герои готовы вместе выстраивать совместное будущее; несмотря на лёгкую горечь, читатель верит в счастливый финал.
Заботливый милый Джед вызывает стойкую симпатию, а сама главная героиня - сопереживание, понимание.
Очень понравились детали, описание земного быта и предпраздничных хлопот.
Спасибо, Ноториджинал
Сказка МартаМарт - возрождение, начало чего-то нового.
Поэтому для истории о Чарне я выбрала привязку именно к началу весны.
Наводка, как и в случае со Снежной Королевой, состоит из двух частей; это кроссовер сюжетной линии из Хроник Нарнии и легенды о Гаммельнском Крысолове.
Вообще мысль написать наводку по Хроникам Нарнии была у меня давно, ещё когда я примеряла концепцию Рождества в разных литературных вселенных. Но как-то не вязалась история, хотя мысли все возвращались к Джадис, великой Белой Колдунье; её образ перекликается с образом Снежной Королевы. Я перечитала историю происхождения Джадис и решила использовать эту сюжетную нить.
Вообще меня иногда возмущает лёгкость, с которой изничтожаются целые миры, пусть даже литературные, и хочется что-то исправить.
В линии Чарна меня заинтересовала также идея гибели этого мира, через произношение запретного слова Разрушения; перекликается с библейским "в начале было Слово".
Но кто должен был стать спасителем? Если мир мертв или умирает - то очевидно, что нам нужен попаданец-иномирец.
И тут мне вспомнилась другая легенда и очередная загадка: куда пропали дети из Гаммельна?
А если предположить, что Крысолов не просто так уводил детей, а был своеобразным Проводником меж мирами? И мог привести новую жизнь в умирающий мир.
Вот как-то из таких сумбурных размышлений и появилась эта наводка:
Чарн - опустевшая столица разрушенного государства.
Много лет назад могучая колдунья-императрица, проигрывая в межусобной борьбе за престол, произнесла Запретное Слово и погрузила всё живое в долгий и тяжелый сон-забвение. Сама же колдунья отправилась завоевывать другой мир.
Магия жизни почти ушла из Чарна, мертвая тишина укутывает города. Казалось, этот мир обречен на опустошение и вымирание.
Но однажды сюда из межмирья приходят люди. Странный человек в пёстрой одежде и с флейтой в руках приводит за собой много детей, целую сотню и ещё тридцать. Он рассказывает им историю Чарна и говорит, что их родной город не заслужил той волшебной сили жизни, которой обладают дети, поэтому Проводник (так называет себя флейтист) привёл их в новый дом, который они теперь обязаны возродить.
Для того, чтобы пробудить всё живое от колдовского сна и закрыть брешь, сквозь которую из мира продолжает уходит магия жизни, детям нужно хором произнести правильное Слово. Какое именно - этого Проводник не говорит. Сделать это нужно обязательно сегодня, когда в большинстве миров празднуют Рождество и готовятся начать очередные жизненные циклы, и поэтому магия жизни особенно сильна.
Вестен меня в очередной раз удивила.
Не качеством текста, нет (я уже разбаловалась и привыкла ждать от неё сильные работы

, а своей трактовкой.
Во-первых, Вестен решила не привязываться к легенде о Гаммельне, превратив её в один из эпизодов истории и в итоге использовав больше саму идею "приведенные Проводником дети из другого мира/времени".
Во-вторых, она логично отобразила свою трактовку в том самом сакральном слове.
Скажу честно, я сама перебрала несколько вариантов; если бы игрок запросил у меня мою версию, наверное, я бы ответила, что это "надежда".
Вестен выбрала свой вариант и планомерно к нему подвела.
Мне понравилось в итоговом тексте всё: и предыстория Проводника, и трактовка легенды о Гаммельне, и концепция платы, и описание внутреннего состояния Мири, и финал, и, разумеется, используемые детали.
Текст получился очень сильным, пробирающим; грустным, но исполненным надежды.
Отдельно отмечу эпиграфы. Я вообще питаю слабость к эпиграфам, а здесь они ещё и так хорошо подобраны.
Спасибо, Вестен, замечательная работа

Сказка АпреляАпрель для меня – пора сумасбродства, легкой безуминки с привкусом абсурда. Это шутливый месяц, он иногда не может сходу определитбся о своим поведением. Вроде уже разгар весны – ан нет, получите порцию холода и ветра в спину.
Так что, исходя из этого Апрелю я предназначила две сказки. Актриске ушла сумбурная и сумасбродная наводка с абсурдинкой. Алоэ комфортней была наводка без привязки к какому-то поизведению, поэтому я написала наводку с нуля. Я развила идею доброго волшебника-владельца кукольного театра, который дарит людям толику радости; и подход у этого волшебника индивидуальный. Эдакий сплав свобеобразного Санты и Карабаса-Барабаса в доброй ипостаси и ускользающей отсылкой к образу Албуса Дамблдора.
Каждый год, в канун Рождества, в Город приезжает знаменитый Кукольный Театр Алэсдэйра.
Все жители, от мала до велика, с нетерпением ждут этого знаменательного события.
Директор театра, Алпин Алэсдэйр, улыбчивый старик, который иногда смешит окружающих своими причудами. Так, например, он носит очки в золотой оправе, которые иногда, забывшись, протирает не специальным платочком, а кончиком собственной роскошной бороды. А карманы его причудливо разукрашенной жилетки всегда полны всякой всячиной – вкуснейшие орешки и невиданные ягоды, самопишущие перья, флакончики с особо стойкими мыльными пузырями, значки в виде диковинных птиц и зверей, миниатюрные движущиеся механизмы и многое другое; где бы он ни появился, Алпин словно магнитом притягивает к себе толпу ребятишек, и каждого обязательно угостит чем-то вкусным, каждому подарит занятную вещичку.
Он арендуют помещение местного театра и три вечера подряд, перед самым Рождеством, устраивает кукольные представления, которые пользуются неизменным успехом.
Зрители зачарованы происходящим на сцене; затаив дыхание, они следят за приключениями герояв, сопереживают им, плачут над их мытарствами и радуются успехам.
После спектакля кто-то выходит из театра весёлым и радостным, кто-то – умиротворенным, кто-то – воодушевленным и полным сил.
Если зрители будут обсуждать представление, они могут обнаружить, как разительно отличаются их воспоминания и впечатления, даже если они приходили вместе на один и тот же спектакль.
А ещё забавно, что после Рождества зрители напрочь забывают, о чем, собственно, были представления. Но все сходятся в одном – спектакли Кукольного Театра Алэсдэйра просто чудесны. И все жители, от мала до велика, снова нетерпением будут ждать следующих гастролей.
Мне нравятся истории Алоэ; думаю, она сможет раскрываться как сильный игрок и дальше, оттачивая мастерство графомании.
Алоэ написала волшебную сказку про детское видение праздника. История яркая, живая, динамичная. Она просто пропитана радостным предвкушением праздника. И при всем этом текст очень уютный, создается тёплая семейная атмосфера. Я считаю, что для рождественской игры просто необходим был такой текст, где главные герои – дети, а после прочтение остается стойкое приятное послевкусие от предвкушения чего-то чудесного. Ещё я оценила, как Алоэ вдумчиво отнеслась к деталям (оцените описание сладостей, и волшебных подарков, и видения спетаклей глазами ребят) и как оперировала всеми ощущениями; а еще в одной короткой истории она создала целый ряд разных детских образов, со своими характерами. Особенно меня умилил Ромка. Буцканье головой, испачканные мармеладом руки, и впитываемые с ранних лет премудрости образения с женским полом:
Иметь двух обиженных на себя девочек ему уже доводилось не раз, и повторять это уж точно не хотелось. 
Спасибо, Алоэ
