Текстовушка №113. Лес

[Succin]

Подле обычного сибирского городка раскинулся старый дремучий лес, постепенно вросший в жизнь городских так же плотно, как и роднился с жирной плодородной землёй. Поколениями люди ходили в этот лес по грибы и ягоды, или отдохнуть у тёплых небольших озёр.
В этом лесу можно было встретить сметливых любопытных белок, юрких рыжих лисичек, а порой видели даже старого степенного лося.

Но последние пару лет лес начал чахнуть. Грибов стало мало даже после хорошего дождя, ягоды гнили прямо на кусте, и облетел раньше осени старый дуб, на который любила лазать ребятня.
Жители высаживали новые деревца, но те не приживались. Приглашали даже экологов, но, увы – по пробам всё было прекрасно.

Но не только люди беспокоились об этом месте.

Наши дни, время действия конец лета.
Есть 5 наводок пазловых, свободы там почти везде много. Но могу и ещё наклепать.
Главное помните - не соберется 5 пазловых текстовушка не срастётся
Пишите в личку чего бы хотелось. Сказочно будет всем!

ориентировочно дедлайн будет числа 22-ого

Дедлайн 23.05 в 19:00 по москве

Играть будут:
1.Чехарда
2.Снайпер
3.Cagüтвинк
4.Осинка
5.[Begotten]
6.СансетСаспарилла
7.voronaam
8.TVHC
9.Notoriginal

[Чехарда]

Тут.

[Осинка]

А пусть даже и да. Когда дедлайн?)

[[Begotten]]

Здесь.

[СансетСаспарилла]

Тут

[voronaam]

Если ещё остались, то буду писать.

[TVHC]

И я.

[Succin]

Так, ну набралось даже 8, так что пойду дорабатывать наводки и строчить новые) До завтра-послезавтра уже всё разошлю)

[somberowl]

подписываюсь болеть за лес

[Notoriginal]

О, если дедлайн 22, то и я бы поучаствовала.

[Succin]

Наводки почти готовы.
Играть будут:
1.Чехарда
2.Снайпер
3.Cagüтвинк
4.Осинка
5.[Begotten]
6.СансетСаспарилла
7.voronaam
8.TVHC
9.Notoriginal

[Succin]

подписываюсь болеть за лес

я ведь правильно поняла, что ты наблюдателем хочешь? Если нет, я выдумаю ещё наводку без проблем)

[somberowl]

я ведь правильно поняла, что ты наблюдателем хочешь? Если нет, я выдумаю ещё наводку без проблем)

да, я просто притаюсь под кустом смородины и буду смотреть на всех большими глазами НЁХа)

(времени вообще нет, а жаль)

[Succin]

Нааавооодки разосланы. Усе!
Автор лежит в коматозе от страха. Надеюсь на то, что вы силой вашего скила вытянете текстовушку!

[Succin]

Напомню, что дедлайн меньше чем через неделю)

[Succin]

По просьбам общественности переношу дедлайн на 23.05
Часов на 19.00, чтобы я успела всё выложить, с 20.00 я часто занята бываю)
Завтра вечерком пойду с преддедлайновым кусь!

[Succin]

И у нас первый прекрасный текст!

[Succin]

Так, вроде всех покусала. Кого не покусала, ПОКУСАЙТЕ СЕБЯ САМИ

[Succin]

И второй мрачный, но сильный текст!

[Succin]

И к нам летит третий, тёплый и домашний текст!

[Succin]

Ещё два
суровый и справедливый



и нежный и романтичный

[Succin]

И шестой, витиеватый и красивый

[Succin]

И седьмой, теплый и надежный

[Succin]

Восьмой! Тягучий и острый

[Succin]

Из-за непредвиденных обстоятельств подождем до завтра)
Если кто-то что-то хотел изменить в тексте (мне всё нравится, но вдруг!) это ваш шанс)

[Succin]

А у меня внезапно последний неспешный деловитый текст, сейчас разложу всё по полочкам и как начну выкладывать!

[Succin]

Болотница

К вечеру старая елка стряхнула на землю тяжелый хвойный запах. Солнце золотило и румянило темно-зеленую зубчатую крону леса. Словно соревнуясь, сосны забросали иголками  поверхность древней топи.
Болотница перезревшей шишкой упала на кочку, вытянула мшистые лапы и тяжело вздохнула: уходила она еще утром, когда туман стоял такой, что даже своих перепонок не увидишь.
С тех пор, как леший ушел, оставив ей свои владения, обходы стали утомительны. Болотница в досаде квакнула: никак не могла простить она это постыдное бегство. Подкинул ей и назойливых птиц, которым только дай покричать о солнце и размножении, и мохнатых животных, которым все бы салочки да потасовки с утра до ночи, и листву с ее отчаянной юной зеленью, и цветы с их демонстративной яркостью. Но никто из них не слушал болотницу. Пресыщенные хищники играли с едой и разоряли гнезда потехи ради, а деревья перекрывали свет кустам и травам, похваляясь мощными кронами. Болотные чары не имели здесь силы - волки смеялись в лицо, а медведь будто и не замечал новую хозяйку, но требовал подношений за покровительство.
Болотница злилась. Бросить свои владения! Еще и причину какую нашел - человека. Человека! Когда леший сознался, что наблюдает за забредшими к нему жителями деревни и даже помогает им, болотница не поверила. Ее неприязнь к людям была так же глубока, как воды ее трясин.
Светловолосую леший заприметил как раз в топях - голокожая увидела среди кочек кувшинку, такую большую, что глазам не верится, да еще и фиолетовую, как самоцвет. Уже направилась было она по узкой тропинке, радуясь своей ловкости, прямо в середину ловушки, но в этот день болоту не удалось отведать человечины: леший отвлек голокожую незнакомой птицей, какую при дневном свете не увидишь. Болотница бушевала и лопала по поверхности огромные пузыри, но леший вековым дубом клялся, что обязательно даст что-то взамен.
Ради возлюбленной леший вырастил редкие цветы и возродил мелеющие речушки, а во время ее прогулок выводил травоядных с детенышами и вынуждал петь самых сладкоголосых птиц. А потом оставил все.
Но весь протест болотницы лишь крик выпи мог выразить.
После первых дней она хотела разделить свою ношу с водяным - но тот лишь хвостом по воде плеснул. Блудички говорили, мол, обиделся он. Говорит, забрала в свои бобровые лапы весь лес, а что с бабы взять - багульник долог, ум короток.
Тем временем корни деревьев уже разрывали землю на части, лишая животных нор и укрытий. Лес многоголосо кричал, и болотница не находила сил, чтоб утешить его. Да и в родных топях работы хватало: то болотное оконце для неосторожных путников закроется, то заманивающие в трясину чары спадут, а еще ведь нужно успеть грушанкой опасные места замаскировать да порчу наложить на тех, кто ягоду собирает или деревья здесь рубит - чтоб варенье горчило, а в доме беда поселилась. Деревянник и зеленица сбивались с ног, призывая растения к миру, но низшие духи только смешили их. Нужно возвращать лешего, поняла болотница.
Несколько дней не выходила она из мутных зеленых вод, замерев между ряской и теряющимся во мраке дном. Тягучая колыбель обнимала ее, мелкие рыбешки сновали в волосах, а рога и гребень хребта облюбовали улитки. Когда, наконец, решение было принято, из болота вышла пожилая коренастая женщина. Ее щеки были румяны, как клюква, волосы белоснежны и мягки, как пушица, голос звучал, как пение камышовки, а глаза были совсем молодыми, цвета сфагнума. Болото сохранило немало одежд, деревянник и зеленица помогли привести их в порядок, - и человеческий облик болотницы был готов.
Она появлялась среди людей нечасто - сказывалась многовековая ненависть. Взрослые избегали ее, строгие служащие в синих и серых одеяниях не обращали на нее внимания, но дети бежали посмотреть на чужачку, и болотница угощала их голубикой и дарила венки с жирянкой и пузырчаткой. В городках побольше ей уже было сложнее, да и люди были менее разговорчивы, но в них почти не было заходящихся в лае собак. И чутье, которое улавливало чужака на болотах, даже сквозь дым и чад кричало: она идет верно.
Болотница присматривалась: люди редко подходили к незнакомцам. Разве что гуляющие с животными и юные девушки пользовались вниманием - и, видимо, доверием.
Девушка из болотницы получилась нескладная, высокая, с почти белыми глазами и пышной копной зеленых волос - таких по улицам ходило немало, и их всегда провожали взглядами. Вести себя в новом воплощении тоже оказалось проще - молодым дозволялись многие странности. Так болотница оказалась в самой гуще городской жизни: ей вручали какие-то цветные бумажки, приглашали зайти посмотреть на одежду или попробовать новое блюдо, у нее спрашивали, как куда-то пройти, а иногда хвалили цвет волос или даже свистели вслед.
Все изменилось в городе с оранжевой черепицей и зелеными стенами. Когда болотница замерла перед ратушей, подпирающей самое небо, ее кто-то тронул за плечо - впервые за все выходы к людям. "Извините, обознался", - пробормотал голокожий, уткнулся в светящийся экранчик на ладони и затерялся в толпе. Болотница обвела глазами площадь: торговцы, дельцы, матери с детьми, богатеи, высокие дома, мощеная земля, широкая дорога, ревущие машины, пестрые изображения. Чутье молчало: да и где ж тут пробиться через постоянный шум и плотную пыль. Здесь даже деревьев нет, и даже самые старые стены бесплодны.
Болотница обеспокоенно зажужжала: как же искать теперь лешего, куда же идти.
Она бросилась бежать - туда, где тише, туда, где спокойнее. Врезалась в прохожих и пару раз спотыкалась о трещины в асфальте, но под бибиканье и ругань выбралась в лес.
"Как же все плохо", - пробормотала она, положив дрожащие пальцы на старый замшелый пень.
“Я могу вам чем-то помочь?” - вдруг услышала она за спиной.
Голокожий!
От них нигде не спрятаться, как будто везде их владения.
Он был настойчив, словно и правда хотел помочь, но болотница отгоняла его, как назойливое насекомое. А он все равно шел за ней и все спрашивал и спрашивал, что же случилось.
Наконец, он повернулся спиной.
Слова сорвались быстрее, чем лягушка хватала зазевавшуюся муху: “Верни нам хозяина”.

[Succin]

Проводник

На телефоне замигало сообщение от начальника - "зайди".
Олег нехотя выбрался из-за стола и натянул джемпер. Городская примета гласила: как только выключают отопление, сразу возвращается снегодождь и слякоть. Старое, еще дореволюционное здание, где фирма арендовала этаж, зимой отапливалось из рук вон плохо, а в межсезонье и вовсе выстывало. Между кабинетами можно было перемещаться только перебежками, за обогреватели начинались битвы локального значения. Админ демонстративно ходил в валенках, ватнике поверх футболки и побитой молью ушанке.
Олегу в отдельном кабинете не было нужды сражаться за тепло, но раскрывать свои секреты он не спешил. Всего-то банка тунца в угол, нарезка соленого кальмара и агриколь в крышечке под столом - и вот уже вокруг него собирается облачко тепла, вязкая шерсть обволакивает ноги, и ощущается - именно так, не слышится, а ощущается - легкое урчание.

В детстве Олегу казалось, что все видят то же, что и он - лапы в вентиляции, тени под шкафом, Бурубуру в стиральной машине и Крхыща в углу отцовского гаража. Потом, когда родители всерьез забеспокоились и потащили сына по врачам, он сообразил, что пора перестать рассказывать обо всем, что видишь. Дружишь с ними сам - и дружи себе, остальным не говори. Знакомство с существами он всегда начинал одинаково - с вопроса "чем тебя угостить?". Существа находили способ показать, чего хотят: сладостей или мяса, рыбу или жгучий перец, молоко или чего покрепче. Много не надо - важен не подарок, а внимание. В ответ существа обустраивали Олегу жизнь, как могли: то сотрут двойку из дневника, а заодно и из памяти учительницы, то соберут разбитую чашку, да так, что мама не заметит, то распугают дворовую стаю хулиганов, когда Олег опрометчиво выберет не тот двор вечером для прогулок. С возрастом и переездами - армия, университет, общежитие, съемное жилье, первая своя квартирка - ничего не менялось. Везде были свои Хыссы и Глоги, каждый из них чего-нибудь, да хотел. Самым несчастным был Шурх, живший в казарме - этот мечтал о цветных карандашах и, не получая желаемого, тасовал форму новобранцев и расшвыривал по полу свежесметенный сор. В первой же увольнительной Олег купил ему коробку на сорок цветов, терпеливо скормил карандаши по одному черной щели под плинтусом и с тех пор служба пошла как по маслу у всей роты.

В новостройке существа наползли не сразу, но все-таки появились. Быстро научились выключать газ под забытой сковородой, вовремя будить Олега на работу и, так и быть, не пугать редких подруг, которые соглашались на визит в холостяцкую берлогу. Дали понять, что крошки чипсов возле вентиляции - самое то, за недопитую бутылку пива они могут починить микроволновку (Олег даже близко не понимал, как и чем они это делают и не хотел вдаваться в детали), а если хорошо и вежливо попросить, то и протечка от соседей пойдет замысловатыми путями в обход его квартиры. Олег иногда шутил сам с собой, что все нормальные люди подбирают на улице котят, а он - нечисть всякую, но ничего не мог с собой поделать. Невозможно же пройти мимо, когда из очередной щели между кирпичами смотрят голодные глазищи и мечтают о палочке от мороженого - почему-то именно так, без самого мороженого. Запихивая в щель палочку и чувствуя, как на другой стороне ее крепко грызут, Олег особенно ярко осознавал, в чем смысл жизни - не вообще, а лично его.

Впрочем, иногда от волонтерства на благо существ приходилось отвлекаться. Например, когда на уши приседала маман - редко, но метко. Пару раз в год ее, горожанку в пятом поколении, одолевала память предков, и она рвалась в лес, по грибы-ягоды, и чтоб ведрами, а потом все выходные крутить варенье и засолки. Олег относился к чудачествам матери снисходительно - в конце концов, не каждые же выходные она желает на природу, все остальное время вполне покупает продукты на рынке и не испытывает неудобств. Ну, хочется ей с сыном по лесу погулять - имеет право.
В этот раз, правда, схема поменялась. В последний момент мама простыла, но землянику все равно хотела - лукошко, а лучше тазик. Олег пожал плечами и взял корзинку - оба понимали, что выбиваться из сил ради не самой сладкой земляники бессмысленно, а соблюсти ритуал чистки и варки ягоды можно и с таким количеством. Нечасто они с матерью виделись, чего уж скрывать, и больше болтали, чем действительно занимались делом.
Но на втором часу поисков Олег засомневался, что что-то найдет. Все земляничные листья были скручены и погрызены какой-то тлей. Горсть жалких желтоватых ягод не прикрыла даже дно корзинки. Самое странное - за все время блужданий по знакомым тропинкам он не услышал и не почуял ни одного существа, хотя уж в лесу-то их было всегда с избытком. Выходя из дома, он припас сахар, печенье и баночку паштета, но даже это скромное угощение некому было предложить. Куда все делись-то, ау, мохнатые!
Выпрямившись из-за очередного куста - еще две чахлые ягодки - Олег вдруг столкнулся нос с носу со странной девицей. Почти на голову выше его самого, разодета в какое-то совсем не лесное платье в стиле этники, увешана браслетами чуть не по локоть - фотосессия у нее тут, что ли? Волосы зеленые, тени зеленые, даже помада какая-то зеленоватая. А где фотограф?
Девушка, словно не заметив Олега, двинулась с тропы куда-то в траву, щупая перед собой воздух руками, и он вдруг сообразил - она не видит! У нее зрачки мутные, она не видит!
- Постойте! - он снова подошел вплотную и осторожно взял ее за руку. - Вам помочь? Вы в лесу, вы так заблудитесь.
Она помотала головой, но руку не высвободила. Настойчиво тянула Олега куда-то прочь с тропы, к елкам и бурелому, поминутно цепляя платьем сухие ветки.
- Плохо... очень плохо...
- Я вижу, что вам плохо, но будет еще хуже, когда вы заблудитесь! Там нет дороги, там бурелом! Вы свернули с тропы.
Она обернулась и уставилась на него в упор незрячими глазами. Медленно провела по руке вверх и застыла, положив горячую ладонь на плечо.
Олег не шевелился. Существом она не выглядела, хотя кем еще она могла быть, если не существом?
- Верни нам хозяина... - прошелестела девушка, почти не разжимая губ. - Верни... нам... хозяина.
"Да где же я его вам возьму? Это ж не печенье и не чипсы..."
Но девица выглядела такой несчастной, и так крепко сжимала его плечо, что отказать было невозможно.
- Что-нибудь придумаем, - решительно ответил он. - А пока - хотите паштет?

[Succin]

Домовой

Как только Хозяин хлопнул дверью, Касьян проснулся, вылез из-под кровати и окончательно всё вспомнил. Беда, беда, полынь да лебеда.. Утро скреблось в окна спальни ветвями черёмухи. Небо было отчаянно-голубым, усеянным мелкими пушистыми облачками.
"Не сейчас, - подумал Касьян, - сперва всё в порядок приведу, очухаюсь со сна."
Он потянулся и поскакал наводить ажур: паскудная мокрица вывела своих многочисленных отпрысков на променад. Обозвав её зелёной тварью и загнав обратно за унитаз, он вернулся в коридор, и попрыгал на отклеившемся куске линолеума, снова заправив его под плинтус, и довольный собой, отправился на кухню, чтобы перекусить.
Но список дел постоянно полнился. Касьян углядел налетчиков и в бессильной злобе заметался по подоконнику, пытаясь прогнать пару голубей, с остервенением долбивших клювами о деревянную раму. Те лишь нагло пялились своими оранжевыми бесстыдными глазами на домового, мелькающего по другую сторону стекла.
"Срам, бездельники, всё окно загадили.. Ох уж эта мерзкая старуха сверху со своими крошками, что бы ей такого сделать... Ой, блин, высоко.. Ну, по батарее спущусь. Красота, за батареей вымыто. Ну-ка, спальня.. Так, теперь пора за самое неприятное взяться. Хуже нет для моего народца, чем из дома выйти. Дома-то и стены родные, а там снаружи сплошное расстройство."
У двери Касьян поправил половичок и осторожно выскользнул из щели между дверью и порожком, но не успел добежать до тамбура, как его сбила с ног и прижала к земле когтистая лапа. "@#%!!" - мелькнуло у него в голове, однако когти, давившие на живот, вдруг снова втянулись в черный бархат, и над Касьяном нависла усатая морда:
- Куда тикаешь, трепло бородатое?  Шпроты обещанные где? За базар-то отвечать будешь? Мрряууу.
Кошачья лапка  переместилась к рёбрам, но Касьян извернулся и отскочил поближе к лестнице.
- Офонарел ты совсем, Мурыч, испужал... какие сейчас шпроты?  Дела у меня. У хозяина беда. Слух, ты Кимору не видел?
Кот потянулся, и многозначительно процарапал когтями две дорожки на половике:
- Кимору-то.. Мряяу, видел. - он зевнул, как бы невзначай показывая свои белые острые зубки. - На крыше небось Мотю утешает. Тварь эта лысохвостая типа тоскует. Это у неё, как его.. Хандра. Кимора ей подогнала таблетки человеческие, анти.. Это.. Бебресанты, чтоль. Я крысе этой чумной говорил - вали белену жрать, а лучше валерьянку, мрряяуу. Пойдём, мол, жабу оближем, враз полегчает. А она ни в какую. По-научному, грит, лечить надо. Мажорка стала. А чё за проблемы у Хозяина? Наехал кто? Жирный хрен этот чтоль с первого?
- Ой, Мурыч... Да  вообще, ни в какие ворота не лезет. Пришёл вчера он домой сам не свой, я не лез. А принюхался - нечистью пахнет. Мне было не с руки, конечно, но я, как он прикорнул, в памяти у него покопался и опешил. С самой Болотницей он говорил. Лешего вернуть надо.
Глаза Мурыча полыхнули огнём:
- А Болотнице какой резон с людьми-то тереть? Она твоего одним мизинчиком сломает. И лучше, будешь снова один на хате кайфовать. Я к тебе впишусь. Мышиную ферму замутим, барыжить будем. Ммм, свежие домашние мышата, хавать их пучками.
- Тьфу на тебя, Мурыч, я привык к Хозяину уже. Это сначала тяжко было, я пакостил, выжить его хотел. Пугал его, по углам хихикал. Посуду бил. Но мужик, как ты говоришь, с понятиями оказался, сперва психовал, а потом умишком пораскинул, мне тарелочку выделил, даже рюмашку ставит иногда. На днях вон с друзьями на шашлыки ездил, мне даже кусочек привёз, подогрел на сковородке и мне на блюдечко положил, с огурчиком. Ух я оторвался... А он сунулся утром, блюдце пустое увидел, и аж расцвёл, заулыбался.. Глаза у него такие, понимающие...
- Шестерка ты, Каська, и гомосек притом. - с отвращением произнёс Мурыч и задёргал кончиком хвоста, - Нет бы с кореша шашлычком взгреть. В одну рожу смолол и на чувака пялился. А, и не верь ты своему, не верь. Вон, слыхал - Тихон со второго подъезда, уж как он радовался, что его домой взяли. Хозяйку боготворил: и на ушко ей урчал, и даже Матильде нашей раз заплатил едой, чтоб та в квартире появилась, а он типа ее словил, перед хозяйкой чтоб выпендриться. Ошейником понтовался. А тут его рраз - в сумку, и ко врачу. Очнулся - нет яиц. Неделю уже ходит как чмо, молчит. Беги к своей Киморе, смотри, не подскользнись только, жопка-то не держит небось, мррряууу.
- Мурыч, большое тебе мерси за переживания, а шпроты будут. Дай, я со всем этим разделаюсь, и отпразднуем...
Кот прислушался, тряхнул головой и начал яростно чесаться.
- У меня стрелка вечером с пацанами. Собак гонять будем. Я им без базара затру, что ты Лешего ищешь. Да блин, заманали блохи эти. Каська? Кимору встретишь, отправь ко мне. Может тоже по-научному меня от блох избавит.. У Тихона ошейник антиблошиный отжимать впадлу...

Касьян кивнул и  потрусил по лестнице наверх к чердаку. Преодолевать ступени было нелегко. Наконец на последнем пролёте он остановился, отдышался, и снова рванул вперёд. Рубероид, которым была покрыта крыша, был горячим и клейким, и определенно пах августом. У антенны Касьян притормозил и огляделся по сторонам.
Так и есть, Матильда сидела на бортике крыши лицом к солнышку и болтала лапками. Её розоватый хвост, покрытый чёрными веснушками, покачивался в такт.
"Лишь бы не прыгнула. Но, вроде ногами болтает, и шляпка новая.. " - подумалось Касьяну, и он негромко засвистел.
- Касенька, здравствуйте. - Матильда обернулась, придерживая шляпку, - Как ваши дела? Тоже позагорать решили, голубчик?
- Нет, я Кимору ищу. Вы не видели её случайно?
- Она с утра меня навещала, принесла чудесных таблеток. Чего только не придумают люди, Касенька. Я прямо как новая. - крыса принюхалась и прищурила глаза от удовольствия, - Вы даже не представляете, я себя чувствую, как девочка. Ой, простите, я всё о себе да о себе.. Кики в подвале, наверное. А у вас что-то случилось, вы взъерошены..
Матильда спрыгнула с бортика, посеменила к Касьяну и ловко перебирая ручками, зашебуршилась в его шевелюре.
- Милый мой, нельзя себя запускать. Внешний вид определяет внутренний, постарайтесь следить за собой. Ооо, что это? Боже, какой конфуз! Не дергайтесь, я вижу блоху. Касенька!!! Вы что, общались с.. страшно сказать, бомжами?! - крыса отпрянула, зажимая в кулачке юркого паразита и немедленно отправила его в рот, энергично задвигав зубками
- Нет, это меня сейчас Мурыч приласкал. Не беспокойтесь. - Касьян поёжился. - А зачем вы блох едите?
Матильда таинственно улыбнулась
- Я же не всю жизнь жила в библиотеке, голубчик. Было время, когда я была молодой и неопытной, прибилась к русалкам, вот от них научилась. У них в волосах, знаете ли, много всего обитает.
Касьян с недоумением уставился на Матильду
- Но вы же не водяная крыса.
- А кто вам, Касенька, сказал, что я к ним прибилась на пруду? Деточка, вот сразу видно, что вы - домовой. Мира не знаете. Зимой пруды-то промерзают, вот русалки зимуют в канализации, там мы и встретились. Я была маленьким беззащитным крысёнком, и они меня не съели, а забрали к себе. Как питомца. Там я научилась обгрызать им лишние чешуйки на хвосте и плести косы... На лягушек охотилась.. - Матильда мечтательно уставилась в небо, - Как хорошо что вы спросили, Касенька, надо бы их навестить.
- Ой, а можно через вас им весточку передать? Такое дело...
- Конечно, а что приключилось?
- Хозяин мой попал в переплёт, Болотница с ним говорила. Верни, мол Лешего туда, где он должен быть. А что Болотница сказала, надо выполнять. Может, вы русалкам намекнёте, и так сарафанным радио разнесём..
- А Леший-то куда делся? - Матильда вздохнула - хотя они, лешие - крайне своеобразные личности. Знаете ли, голубчик, их сущность такова, что они могут и к алкоголю пристраститься, и к азартным играм.. Но я поговорю, не сомневайтесь. Здесь лучше Кики поможет, да-да-да, она куда больше всякой нечисти знает. Бегите к ней, мой мальчик, ах, какой прекрасный день...
Крыса извлекла из ридикюля четвертинку таблетки, отправила её в рот, и царственным жестом протянула  Касьяну лапку для поцелуя, но сразу же отдёрнула:
- Блох сначала изведите, Касенька. Идите, идите. И не стоит вам слишком уж тесно общаться с Мурычем. Во-первых, у него очень странный и слегка криминальный лексикон. Во-вторых, он кот.
Касьян откланялся и вернулся на лестницу. Уже внизу его осенило: надо б не забыть про старуху, прикормившую голубей. Пробки ей выкрутить, шельме. А вот и щиток. "Но сперва с Киморой поговорю" - решил он, и дальше поскакал вниз, брезгливо огибая окурки.
Через час Касьян вернулся в свою родную квартиру и в изнеможении растянулся на коврике в прихожей. Он пролежал полчаса без движения, а затем поспешил хлопотать по хозяйству дальше: проверил улов паука Макарыча, смёл крошки со стола и прошёлся салфеткой по кранам. Под кроватью нашлась оброненная Хозяином липкая карамелька, и настроение Касьяна окончательно улучшилось. Он ещё раз шикнул на мокрицу, причесал бороду пятернёй и свернулся калачиком на хозяйской подушке.
"Дымом пахнет, и одеколоном, хорошо. Может, разнесут по лесу и городу весточку, найдётся Леший. Жалко, Хозяин не узнает, что я за него хлопотал. Но такая у нас, у домовых судьбинушка.."
Его веки тяжелели, и Касьян провалился в сон. Ему снилось, как он сидит с Хозяином на кухне, неспешно обгрызая кусочек сосиски, а Хозяин смотрит на него и улыбаясь, приговаривает:" Кушай, кушай мой хороший, ни на кого тебя не променяю." А у самого вокруг глаз морщинки разбегаются, как лучи, и всё ладно и складно...

[Succin]

Кикимора

Старая кикимора раскачивается из стороны в сторону за вышиванием и бормочет в такт движениям кривой иголки.

Шей-вышивай, добра наживай,
По пустому не переживай.
На живой воде, на ночной звезде
Намешаю мазь, колдовскую вязь,
Чтоб наладить нам потайную связь.
Один стежок на один стишок,
Другой стежок для тебя, дружок.
Как звезда взойдёт, как туман спадёт,
Чужой мимо пройдёт, кому надо - прочтёт.

Шлю вам весточку, девоньки, да не знаю когда дойдёт. Вы ответьте с оказией, горлицей али как. Я за вами скучаю что моченьки больше нет. Жалко, нет телефонов у вас в лесу. Ничего, напишу по старинке, на рукаве. В лес хозяин пойдёт - наколдую, чтоб вас нашёл.

Тридцать лет я в заботах кручусь-верчусь. Как хозяйка за дверь - сразу скок из-за печки и ворожить. Заклинаю огонь чтоб горел и косички плету козе, чтоб лесная ведьма не спортила молоко. Чтобы дом не пошёл вверх дном, нужно столько сил, что под вечер ложусь в овин и лежу пластом.

Иногда среди ночи проснусь и весь свет не мил. Тридцать лет назад я ушла из родных болот, ненадолго зашла, а прилипла как банный лист. Мне бы может уйти, да ведь только никто не ждёт, век кикиморы долог, да неказист. Я и вовсе с рождения - чёрт-те что.

Нам, кикиморам, что написано на роду? Нам положено портить, пугать, шуметь, путать гривы, бить кринки, сводить с ума. А меня уронили в младенчестве или что, только злобы во мне нет и не было отродясь. Все визжат и мяукают - я пою. Все щекочут детей - я баюкаю их во сне. Даже кошки меня не боятся, идут на зов. Курам на смех такая кикимора, что сказать.

Уж хозяйка-то мной довольна - не передать! Даже ставит за печь похлёбку, хоть я не ем. Я же с детства не ем ни мяса ни молока, вот такой я бракованный индивид. Я похлёбку отдам приблудившемуся коту, но и мне приятно, не буду врать.

А ночами, бывает, снедает меня тоска. Уродилась с запасом любви, а куда девать? Мне бы доченьку, чтобы косички и звонкий смех. Мне бы хоть водяного, водилась бы даже с ним. Но молва обо мне давно отвратила всех. Даже чёрта лысого, чёрт бы его подрал.

Ну, разнюнилась, старая! Я, значит, к чему веду. Мой хозяин слыхал, что неладно у нас в лесу. На душе будто кошки скребут, как я чую у вас беду. Будто Леший намедни пропал - может брешут, а может нет. Стерегитесь, чтоб зло не пожрало любимый лес! Я помочь не смогу вам, но сердце моё болит.

Буду ждать ответа. Целую вас. Ваша К.

П.С. Народились котята, потешные! Вам не нать?