Текстовушка №119. Во имя свиньи

[TVHC]

4
Раймунду Пиреш священник

Прости меня, Господи, я согрешил. Если точнее, я грешил всю свою жизнь и даже не догадывался об этом. Я верил в свою праведность, верил в правильность моего пути, учился и учил, молился и отмаливал, но не видел и не понимал. Слепота - мой величайший грех. Как вообще я мог считать что веры единственной достаточно? Как мог я оставаться слепым к красоте твоих деяний, Господи? Как мог я верить, но не восторгаться и не любить? Как позволил ты мне быть таким, и почему земля не разверзлась под моими ногами?
Все изменилось в Инфьесто, я увидел, я был поражен, я полюбил. И, только в этот день, -  я по-настоящему поверил. Мадонна! Она воплощение любви, всей любви, материнской, родственной, страстной, - абсолютной! Я просто не мог отвернуться от этой любви. Что бы мне ни сулили, куда бы меня ни направляли, я просто не мог отвернуться от этой любви. Я лучше буду всю жизнь презренным червем под ногами Мадонны, чем любым из королей и императоров. Мадонна совершенна, ее деревянная оболочка просто не могла выйти из-под руки, даже самого искусного, скульптора. Мой Бог, я знаю, что ты сотворил ее. Мне никогда не нужны были доказательства моей веры, но я получил их. Я получил доказательства, что вера моя была неправильной, слепой, ошибочной, я верил в слова, но не видел любви,  с которой ты создал мир и нас. Я не видел красоты и нежности, окружающих нас, ты открыл мне глаза, ты сотворил все вокруг нас, но одно твое творение - Мадонна затмевает собой все твои труды.
Я здесь уже три года, три года жизни без греха, или три года жизни во грехе, Господи, я уже не знаю что грех, а что нет, я не знаю,  на что я тратил свою жизнь до этого, был ли это праведный путь с которого я сошел, или то был путь гордыни, который я покинул во благо. Я знаю только, что здесь я рядом с абсолютным воплощением любви нашего мира и любви к нашему миру. Еще я знаю, что я грешен, Господи! Твоя любовь должна принадлежать всем, но я не могу, нет, я не хочу ее делить со всеми. Ведь никто вокруг не видит того, что вижу я. Как могут они проживать свои жалкие жизни  после того, что отрывается их глазам. Да, они приносят подношения, они кланяются. На словах они почитают величайшее твое творение. Но, как могут они, поклонившись, отвернуться и уйти, как ни в чем не бывало. Господи, я знаю, что мои мысли греховны, но все эти люди не достойны ее. Не достойны ее любви и не достойны даже моих сожалений. Я видел, как они несли Мадонну в день крестного хода. Они как будто несли не прекраснейшее творение, а свиную тушу на разделку. Грязные, потные руки касались нечто совершенного, оставляя следы своей низости, подлости, алчности на ее прекрасном теле, я не знаю, как не сжег этот чертов город за такое святотатство. Господи, я много раз слышал и много раз повторял что пути твои неисповедимы, на все есть план твой, но как? Как ты можешь позволять сосуществовать этой низости и этому величию настолько близко, мне казалось, что я видел, как ангелы братались с демонами, как вода разжигала огонь и небо с землею менялись местами. Я не мог спать в ту ночь, я не мог оставить свою любовь на растерзание этим нищих духом. Просто не мог оставить ее одну в этой темноте.
Господи, я снова грешен в мыслях, и возможно, я стану грешен в действиях. сегодня прибыла она. Она думает, что может исправить совершенство, она верит в это. Как она может не видеть, что руки ее не способны создать ничего настолько же прекрасного. Я готов был ударить ее, сломать ей руки, лишь бы они не касались самой любви, и проломить ей голову, раз уж ее глаза не способны узреть истину. Но я просто стоял и слушал любезные речи. Она не отступится, я тоже не могу. Если не в силах я иначе защитить свою любовь, то должен отстоять ее силой. Господи, я согрешу.

[TVHC]

5
Альфредо Перес, старый пьяница

Доброго вечера, молодой человек. Да-да… а нет, меню не надо. Я в «Мушкете» каждый день бываю, зачем мне… Давай-ка карахильо. Что? Не рановато, в самый раз. Ты тут недавно, вижу. Как тебе Инфьесто?
Приживаешься, значит, нравится тебе?
Охо-хо.
Слушай, что за карахильо ты такой сделал? Я за кофе ничего не чувствую, давай в каталонском стиле. Не скупись, подлей бренди нормально. У бедного Альфредо денег на второй карахильо не водится, не стыдно тебе обижать старика?
Ух, хорошо. Ну и дрянь же гонит старая ведь… Мерче. Что? Старая моя подруга, говорю, Мерче. Ты ж её знаешь, раз работаешь тут, она хозяйка «Мушкета».
Как-как она тебе представилась? А-ха-ха-ха, сеньора, значит. Да ты в лицо ей смотрел? Такую страхолюдину… хотя было время! Было время, когда на неё каждый в городе оборачивался, в невестах у Анхеля Пардо, мэра нашего, ходила, а тот своего не упустит. И вовсе не годы её так изуродовали.
Опять сплошной кофе как будто. Долей ты, ну. Да, вот так, полный стакан. Уже получше. Провести старика думал? Вот доберёшься до девятого десятка, тоже на второй карахильо хватать не будет. Пенсия, а! Я пятьдесят лет без продыху работал. Да как работал! На комбинате по локоть в крови, потом в мусоре копался. А пенсии хватает только дом подлатать, на свет да на воду, и мусор, да! За вывоз мусора плачу, каково, а?
А? Мерче с Анхелем? Это ты сам у неё спроси. Хотя лучше не спрашивай, хе-хе.
Вот про мэра я тебе расскажу, расскажу.
Всё из-за него, кровопийцы. Я бы сейчас, может, комбинатом управлял. Знаешь, лучше меня в смене не было. Вот не было. Ты думаешь, я простой такой, туда-сюда? Нееееет. Меня все уважали! Я к директору заходил без стука, и он мне говорил что? Он говорил мне «Здравствуйте, сеньор Перес, как ваш день?». И руку пожимал.
А потом… Мэр наш сейчас хорошо смотрится, не скажешь, что с Мерче женихался. Да не просто так. Он когда-то давно нормальный был ещё, насколько такие нормальными бывают. А потом приболел как будто: бледный ходил, истощал. Точно тень. Но к врачам не ходил. Я-то знаю, ну мы все в Инфьесто знаем, кто чем лечится. И Анхель – ничем. И вдруг в один день вижу его вдруг румяного такого, довольного. Глаза блестят. А той ночью у Хлои, соседки моей с улицы Ремесленников, младенец пропал. Как она плакала, как надрывалась. И такое дело: я ведь тогда поздно ложился, до утра гулял, прямо скажем, но ни звуку, ни шороху не слыхал со стороны дома Хлои. Кабы кто вломился, то я б уж заметил. А тут прямо мистика. Я тогда Анхеля схватил за грудки и говорю: «Все вы в правительстве кровососы, но чтобы прямо кровь пить из невинных младенцев, нечистый ты урод, как посмел, Мадонна такого не допустит в Инфьесто!».
А он что? Ты бренди-то лей, а, горло пересохло. Ага, вот так.
Да что он. Раскричался: «Совсем ты, Альфредо, сбрендил с пьяных глаз», и как с гуся вода. С комбината меня выгнали тогда, мол, за пьянство и непотребное поведение. Акт насилия на рабочем месте, вот как.
За чистую правду выгнали.
Долго я сложа руки не сидел, конечно. Честный человек должен трудиться. Да и не таков я, чтобы ждать чужих милостей. Надо было ехать прочь, конечно, из Инфьесто, но куда бы я бросил матушку, мир её праху? Она-то бы ни за что не уехала от могилы отца, деда и тётушки, да и дом оставить не могла. Так что и я остался. Нанялся работать мусорщиком.
А чего? Ой, по лицу вижу, что думаешь! Конечно, это не в нарядном фартуке розы в эти… слово забыл… ааа, в букеты пихать или в офисе по телефону болтать, или что там у вас сейчас модно. Но это достойный труд, на пользу всему городу и каждому жителю. Сам-то поди мусор потаскай.
О чем бишь я? Мусорщик. Интересная, знаешь, работа. Вечно засветло ездишь, никто-то тебя не видит и не помнит. А ты как раз наоборот, всё видишь.
Ох, сынок, и не хотел я столько видеть, Пресвятая Мадонна нас защити. Хотел только за мэром приглядеть. Невинный младенец пропал, но разве Анхелю того довольно? Он жадный, ну кто ещё в мэры пойдёт, а ещё и нечистый. Конечно, с таким упырём во главе в Инфьесто ладно не будет.
Вот слушай. Видел я как-то ещё на рассвете, как к Анхелю пришли люди. Слушай, говорю, не просто люди, а целая толпа незнакомцев. А у нас вон ты один приехал, и то – событие. Думал я сначала, что туристы, но зачем им мэр в такое время? И что-то в них странное такое было. Смотрел я, смотрел, а потом понял – тени то нет! Ни у кого нет тени. У меня самого лежит такая, длиннее меня, у мэра, кровопийцы, тоже нормальная, а у гостей его – ни одной. А знаешь, что говорят про тех, у кого тени нет? Души у них нет, Мадонна нас сохрани!  
Да только Мадонна покинула Инфьесто. Она ведь наша покровительница, знаешь? Наша чудесная статуя, гордость с самого основания… она, только тсс, она нас оставила.
С того я взял! С того! Я своими глазами видел, как она изменилась. Каждое воскресенье я молился Мадонне, смотрел ей в глаза, не перепутаешь! И все не так стало после крёстного хода, когда Анхель был мэром уже. Одна ночь в его мэрии и Мадонна изменилась. Сам сходи посмотри, какая она, какая печальная. Будто слёзы в глазах стоят. Это по нам, нас не спасти, Инфьесто не спасти. Даже священник безнадёжен. Был молодой такой, бодрый, но вот уже и ума, и души лишился – сидит в пещере день за днём, да смотрит на статую, а в глазах у него ни одной мысли. А всё потому, что статуя больше не та. И ты… ты беги, бросай всё и уходи, а то пропадёшь! Как все мы!
А, бренди? Спасибо, сынок.
Мэр-то что. К нему, думаешь, только такие без теней ходили? Старый Альфредо всё видел. Такого я видел, на сто книг хватит. Хороших книг, а не тех, что пишет этот… писатель. Да писатель тоже с мэром снюхался. Он когда в город шёл, я как раз мусор вывозил и вижу: идёт человек, а за ним по пятам два чёрных кота бегут. С тобой коты когда-нибудь рядом бегали? И ладно коты, так жабы скачут одна за другой, одна за другой. И потом тот писатель с мэром дружил. Я думаю, как бы к нам не сам Нечистый пожаловал в таком виде. Мадонна на небесах, смилостивься над нами грешными…
Ты уходи, пока не поздно. А пока тут остаёшься, Анхелю в глаза не смотри, да в безлюдных местах не гуляй. Особенно у обрыва.
Обрыв такое место. У нас тут их полно, но есть один особенно скверный. Там люди с него сами шагают. И ладно в старые времена девицы брошенные, да во время войны, помню, у Хлои тётка получила письмо, да как убежит в слезах и как прыгнет, а я и не понял тогда. Но то дела прошлые и понятные, но ведь и в тихие годы видал я как людские тела с него прямо падали. А там и мясокомбинат рядышком. Поневоле задумаешься.
А, я про мэра-то не дорассказал. Мало ему с нечистью дружбу водить, так он и фашистов привечал. Да! Привёл, не стесняясь. Они, конечно, замаскироваться пытались, но я-то слышу акцент – из Аргентины приехали. Точно фашисты, я такого насмотрелся, что всех насквозь уже вижу. И Анхеля насквозь вижу. Ты от него подальше держись, Богоматерь о защите проси. Только не в пещере, не у священника.
Слыхал же об убийстве? Понятно слыхал, оно же прямо туточки было. И я в тот день отца нашего рядом с «Мушкетом» видел. Он всё в тени под платанами прятался, на солнце не выходил, и смотрел так на людей. Ну вот так! Обычно он что пялится, что не пялится – мимо тебя смотрит, об идолище своём, проклятой статуе, думает. А тут прямо смотрел на каждого так внимательно. Думаю, он вроде нашего мэра теперь. И тоже жертву искал, думаю. Вот и нашёл, небось…
Ах, Мерче, добрый вечер! Да что… да я… да отдам я! Когда-когда, когда будут тогда и отдам. Тебе что, старику жалко немного бренди?
Да всё, всё, не ори.
Пойду я.
А ты, парнишка, езжай восвояси, пока не поздно.

[TVHC]

6
Томас Домингес, инспектор комендатуры Овьедо

Визуально ноготь почти не изменился, хотя температура фаланги пальца была явно повышенной по сравнению с остальным телом. Сраная заноза, которую Томас загнал под ноготь, когда убирал стулья. Теперь она напоминала о себе тягучей дёргающей болью при любом прикосновении. Не первая и не последняя в этом гадюшнике.
Томас оглядел своё мрачноватое рабочее место. Грубые деревянные столы и стулья. Пол, с которого  хороший криминалист мог бы, пожалуй, ещё биоматериал солдат Франко собрать. Дешёвые лампочки, покрытые пылью вместо абажура. Бар походил на свою хозяйку – неопрятную Мерче, которая стряхивала сигаретный пепел прямо на пол и могла отчитать «чистоплюя», который тащит ещё нормальные пивные бокалы в мойку, а не к бармену на всего лишь второй заход.
Стоило ли так рваться на мясокомбинат, атаковать их резюме (которые оставались без ответа) и звонками («мы вам непременно перезвоним, сеньор»), если здесь, в баре «Мушкет», хрюкающих свиней даже побольше бывает в пятницу вечером? Риторический вопрос.
Нет, если бы Томас боялся грязи, то не сделал бы карьеры. Из чистеньких работ он мог припомнить только охрану при посольстве, но сколько кровищи пришлось перелопатить до этого…
Инфьесто – это челлендж. Убийство, похожее на ритуальное, да ещё в маленьком городке, где своё  замкнутое сообщество, все всех знают… Очевидно, что в лоб здесь не добиться ничего. Местные жители покивают на допросах, кто-то будет улыбаться, кто-то – хмуриться, но с каждым дело закончится колючим взглядом в спину офицера и полным отсутствием зацепок. Поэтому Томас предложил блестящую, с его точки зрения, идею с внедрением, которую и взялся осуществлять.
Инфьесто ответило глухой стеной молчания. Окей, ладно, стало понятно, что мясокомбинат – святая святых, куда не пробиться без блата. Но даже просто поселиться в этом задрипанном  городишке оказалось задачей не из простых. Квартиры не сдаются, комнаты не сдаются. В итоге крошечная холодная мансарда Мерче уже как дар небес, за любые деньги. И, кстати, ещё неизвестно, как это будет возмещаться Управлением, официального договора-то нет.
- Зачем, зачем тебя понесло в эту дыру? Ты уже потерял ребёнка, когда ты виделся с Начо в последний раз?
- Майте, дай ему трубку! Я хотя бы поговорю с ним. Ты же понимаешь, что это ради того, чтобы его же обеспечить, ради его будущего.
- Будущего? Тебе плевать, что происходит в настоящем! Ребёнка не засунешь в камеру хранения, пока его отец строит свою охерительную карьеру! Ты вообще соображаешь?
- Майте, позови Начо к телефону!
- Если бы ты хоть немножечко включил голову, то посмотрел бы на часы и понял, что ребёнок в это время уже спит!
- Так зачем же ты мне тогда звонишь?
- Действительно, зачем! Посмотрите на него, бедного, достала истеричка-жена, названивает! Да пошёл ты к чёрту, Том!
Отбой. Майте бросает трубку первая. Решительная женщина – сама звонит, сама решает, когда закончить разговор. Томас набирает её номер, но слушает лишь долгие гудки.
Женщина при разводе воспринимает бывшего мужа, как тушу для разделки. Кому интересно, слушала ли эта свинья Моцарта, если это не сказывается на её вкусовых качествах? Выплаты поступали Майте регулярно, но она всё-таки начала звонить ему. И это дало Томасу надежду, что его везут не на разделку, что он нужен сыну не только как источник питания. Что может быть, в нём видят члена семьи.

- Парень, мне заказ повтори!
Ну да, бесплатное представление окончено. Клиенты бара не прерывали его разговор не из деликатности, а из любопытства. Зрелища нет – давайте хотя бы хлеба.

Как всегда, старый алкаш Альфредо сидит до самого закрытия, когда все остальные клиенты бара уже разбредаются. Мерче  недовольно зыркает на него и на Томаса. Прибыли от Альфредо никакой, наоборот – ещё и перехватиться в долг норовит. «Нальёшь ему в долг – платить из своего кармана будешь», - чётко предупредила Мерче в первый же рабочий день, - «нравится байки слушать – слушай их за свой счёт, не за мой, хотя, как по мне, старый хрыч приплачивать должен тем, кто его бредни терпит».
Источник по имени Альфредо оказался не таким перспективным, как рассчитывал Томас, когда тот сквозь ацетоновый выхлоп своего дыхания поведал ему о своём солидном стаже забойщика на мясокомбинате. Хватило вечера, чтобы проследить, как рассказы о самоубийцах, сигавших с местных обрывов и превращённых в ветчину, плавно перетекли в рассуждения о невинных душах, принесённых в жертву, о светящемся лице Мадонны и перемазанных кровью губах местного мэра.
- Ты просто не дотягиваешься, парень. Поставь себе срок, не отвлекайся ни на что, выполни свою задачу  и явись к ней победителем. Женщины любят сильных. Всё, что не доделано – считай, не делалось вовсе. Мы все для них – хряки, и от тебя зависит, под забой ты пойдёшь или на выставку, - разглагольствует Альфредо, - плесни мне ещё чутка, и я тебе кое-что шепну про мэра и его дружка. Руки у них коротки до меня добраться!
Руки коротки и у Томаса, причём в буквальном смысле. До стакана Альфредо никак не дотянуться, он на другом краю стола, а стол невообразимой длины. Томас тянется, и стакан внезапно летит на пол. Надо убрать осколки.
Наконец-то Том спровадил последнего клиента («Нет клиентов – и это не клиент!», - фыркает Мерче, слюнявя пальцы и пересчитывая скудную дневную выручку). И пропущенный вызов от Майте! Чёрт, минуту назад, как он не услышал? Том перезванивает, но в ответ - только механически голос оператора про «абонент сейчас не может ответить на ваш звонок, попробуйте перезвонить позднее».
Мансарда слишком мала, стены как будто давят. Голова разрастается в этой духоте, кажется огромной, как воздушный шар на дне рождения Начо. Том хватает куртку и выбирается на улицу.
Цепкие взгляды из-за занавесок. Стихающие разговоры уличных болтунов при его приближении и откровенные повороты головы ему вслед. Нелегко в этом загоне мимикрировать под животное того же вида, когда все обитатели нюхом чуют чужака.
Томас достаёт из кармана телефон, чтобы посмотреть, не перезванивала ли Майте. Скомканный чек из прошлой жизни летит на мостовую, контрабандой вырвавшись из того же кармана. «Понаехали тут и мусорят, свиньи!» - раздаётся торжествующий визг из ближайшего окна. Томас провожает взглядом бумажный комочек, присоединившийся к славной компании выцветших пачек от чипсов и окурков.  Можно было бы поднять свой мусор и не быть свиньёй, только ноги внезапно стали слишком длинными, и бумажка уже где-то далеко, за сотни метров, еле видна. До неё просто не дотянуться. Даже если бы хотелось.
Взгляд в окно – но там уже только чернота. Каждый квадратный метр этого чёртова города – как комната для допросов с зеркалом Гезелла в полицейском участке. Том как на сцене, его видят все, он не видит никого.
В этот раз он успевает ответить на звонок с незнакомого номера. Конечно, это Майте.
- Ты хорошо подумал обо всём?
- Чёрт возьми, о чём мне подумать? В чём ты меня упрекаешь? В том, что я пытаюсь сделать вашу жизнь лучше так, как я могу? Я не умею ничего другого!
- Ты понимаешь, что я живу как на пороховой бочке! В любой, ты слышишь, в любой момент мне могут позвонить с твоего телефона и сказать, что мой сын остался сиротой!
- Я закончу это дело, я вернусь к вам, слышишь? Мы можем договориться, чтобы Начо жил у меня хотя бы часть времени!
- Ты с ума сошёл? С тебя станется потащить ребёнка на какое-нибудь из твоих безумных заданий!
Такое ощущение, что стена, к которой прислонился Томас, жадно впитывает звук его разговора.
- Давай обсудим это при встрече, прошу тебя!
-  Какая встреча? Ты сделал всё, чтобы никакая наша встреча больше не состоялась!
Гудки.

Следующее утро сжимает его холодом. Стуча зубами, Томас выбирается из постели и добирается до плитки, чтобы сварить себе кофе. Но газ даже не пытается шипеть – баллон пуст.
Мерче стучится в дверь, уже войдя – просто отдавая дань традиции, не из вежливости же.
- Замёрз, бедняга? Вот тебе вязанка дров, растопи камин. Газа сейчас не дождёшься, сейчас нас засыплет снегом, на пару дней всё встанет. На работу можешь не выходить, всё равно в бар никто не пойдёт сейчас. Наслаждайся отдыхом, чего уж. Учти, всё, что в баре возьмёшь выпить – будешь по полной стоимости оплачивать.
- Возьми, небось голодный.
Перед Томасом на столе миска с чечевичной похлёбкой – запах ближе, чем вкус.

Выходной, о да, вот чего Томасу не хватало. Море времени для того, чтобы побыть наедине с собой.
Интернет не работает, поэтому зайти в свой ящик и изучить обещанный Управлением отчёт по этому делу со всеми деталями не выйдет. Принудительный отдых.
Томас набирает номер Майте и слышит привычные долгие гудки. Надо попробовать через десять минут, может, она опять бросила телефон и не слышит. Сейчас день, Начо не спит, не должен спать, может, удастся с ним поговорить?
Пока что можно набрать инспектора Авелино. А вот до него удалось дозвониться с первой попытки, как будто он держал трубку в руках и ждал звонка.  Его молчаливая готовность слушать и понимать – не так, как стены и окна в Инфьесто, а по-настоящему – распаляют Томаса. Он начинает про подробности дела, но заканчивает  тем, что купит железную дорогу на день рождения Начо. Уже скоро, он точно закончит дело к тому моменту. Он должен, он справится.
Авелино не произносит вслух «ты пьян, приятель», но думает об этом слишком громко. Надо пойти, проветрится. В этой мансарде Томас словно спрессован, сжался за ночь до размеров лилипута. Надо расправить всё тело.
Прогулка отлично помогает.  В сторону леса, подальше от этих осуждающих и изучающих домов. С каждым шагом тело набухает, разворачивается, как вытащенный наконец-то из чулана надувной матрас. Всё ясно, дело раскрыто, убийца – город со своей атмосферой!
Томас тихонько усмехается своей шутке.
И тут он видит её. Железную дорогу. Блестящей змейкой она лежит у него под ногами, совсем близко. Именно такая, какую хочет в подарок Начо – только наклонись и возьми.
И Томас наклоняется. И летит с обрыва – такого длинного и такого короткого.

[TVHC]

7
Хосе Мария Мартинес (ХосеМа), старший смены

La mejor felicidad es la conformidad
(Сам живи и другим не мешай)

Светлое желтоватое вино в глиняной кружке цветом точно как блёклый песок дворика отцовского дома. Мысли о том чёртовом понедельнике пугают как палка в руках отца. Отец всегда знал, как жить правильно: и для себя, и для молчаливого Хосе Марии. Отец привёл его на бойню, где ХосеМа работал всю жизнь, на бойню где...

Глоток тошнотворной жидкости обрывает мысль. Не нужно особого ума ни чтобы понять куда кривая выведет, ни чтобы утопить её в вине. Этот способ тоже от отца. Он утопил в вине всё что имел, всю свою жизнь. Да и четырнадцатилетнего пацана привёл работать на бойню тоже после пьянки, после урока палкой на жёлтом песке заднего двора. Урок был на вечную тему “Главное в жизни – работа. Работа должна быть тяжёлой. Работай до пота и держись подальше от Синдиката”. От-син-ди-ка-та – отцовская палка, блестящая и полированная от частого использования.

Тот же песок был и на бойне, только залитый кровью. Хосе невольно улыбается, вспоминая старые простые времена. До мясокомбината, до Хозяина. Хозяин Анхель всё перестроил, расширил, увеличил. Завёл строгий порядок. И всё у него шло как надо. Остолбеневший Хозяин в дверях холодильной камеры, расширенные от ужаса глаза неподвижно застыли глядя на...

Ещё глоток. Отвратительная тёплая сладковато-кислая жижа глушит мысли. Альфредо одобрительно крякает – его кружка уже пуста – и уже заказывает ещё по одной. За его, ХосеМа счёт, разумеется. От свалившейся на счёт суммы не убудет, а если и убудет, так туда ей и дорога. Страшные кровавые деньги. За что? Ещё глоток, но кружка пуста. Ай молодец Альфредо, вовремя заказал. Пока вино прохладное то ещё терпимое. Зря, пожалуй, ХосеМа всю жизнь считал его юродивым дураком. Быть может он-то сразу чувствовал куда всё идёт и заранее топил всё в вине. Теперь сидит в старом Мушкете пьяный и довольный, а у ХосеМа хоть бы в одном глазу после трёх кружек!

De pe a pa
(От А до Я)

Пытаясь угнаться за Альфредо ХосеМа методично глотает вино, крякает и машет руками. Он всегда всё старается делать правильно, значит и напиваться тоже будет как надо. На смену он всегда приходил за полчаса, работал мерно, а перед уходом проверял, чтобы всё было готово в лучшем виде для новой смены: конвейер чист, отходы убраны, а холодильные камеры приведены в порядок и продукт разложен по категориям и дате производства. В тридцать шесть лет он стал начальником смены, а потом пришёл Хозяин и превратил маленькую бойню в мясокомбинат. Многие старики нового порядка не выдержали, а ХосеМа был как рыба в воде. Приходил утром, наводил порядок за бестолковой сменой ублюдка и раздолбая Сандро, а уходил вечером оставив за собой всё в идеальном порядке.

Так и в чёртов понедельник пятнадцатого ноября он пришёл рано утром за полчаса до начала смены. Ровно в 6:30 отключил сигнализацию. Слегка удивился необычному порядку на конвейере. Даже подумал: “Неужто Сандро подменили”. А потом он увидел...

Очередной глоток только подстёгивает воспоминания. ХосеМа пьёт уже не первый день и знает, что пришёл тот момент, когда бороться больше нет смысла. Всё равно накроет воспоминаниями о том утре, что бы он сейчас ни делал.

В то утро в главном зале было чисто и пахло хлоркой. И только у входа в дальнюю холодильную камеру на полу была тонкая линия засохшей крови. Кровь на бойне дело привычное, особенно с раздолбаями работниками, однако обычно кровь проливается кривой неаккуратной лужей, а не тянется тонкой лентой, как будто зовя за собой. А на столе была разделанная туша. Точнее тело. Женское. Профессиональный взгляд автоматически оценил качественную работу. Тело было обескровлено, ошпарено и освежёвано по всей непростой технологии разделки свиных туш. Вот только записка во рту была не по технологии.

При каждом воспоминании о том столе у ХосеМа встают волосы дыбом. Даже на груди. В хлорно-пустынном зале бесновалась тишина, отдаваясь в ушах тиканьем часов над входом. Грохот часов безжалостно отсчитывал последние моменты старой жизни.

Сначала был звонок в полицию, потом Хозяину. Анхель примчался в тот же момент, и точно так же остолбенел в дверях последнего холодильника. А потом он долго бессвязно ругался, и, поминая всех святых, буквально тащил ХосеМа к главному ходу не пускать рабочих.. У ХосеМа в голове бился мотыльком всего один вопрос – я же сам отключил сигнализацию, почему она не сработала?

Vamos a ver de qué lado masca la iguana.
(Ещё увидим какой стороной жует игуана)

На дне опустевшей глиняной кружки отыскалось ещё одно воспоминание, куда более свежее. Утром Хосе Марии позвонил сам Хозяин и настойчиво попросил прийти к нему домой на ужин. Такого не было ни разу за все годы работы, не было и за последние три недели алкогольного кошмара. Будет ли у ХосеМа всё ещё работа после этого ужина? И будет ли сам ХосеМа нужен хоть кому-то, в таком возрасте и без работы. Или о чём-то другом хочет говорить Анхель? Уж не он ли сам разделал то тело и теперь ищет повода избавиться от свидетеля? А может, он думает что это дело рук аккуратного Хосе?

Пьяница Альфредо лежит головой в тарелке и громко храпит. Новенький бармен явно боится выкидывать его за порог, потому что рядом сидит здоровенный детина ХосеМа и смотрит сквозь всё страшными глазами. Так же храпел быстро постаревший отец, уже забывший про палку и ритм от-син-ди-ка-та. Одеревеневшее тело Хосе Марии будто под действием внешней силы разворачивается к бармену и хрипло просит отвыкшим от разговоров горлом:

- Эй бармен! Да, ты, чужак, что вылупился idiota de los cojones? Сделай мне крепкий кофе в такую же точно кружку. Шевелись!

[TVHC]

8
Мерче Ромареда, хозяйка бара

Ууууррр! Уууррр! Топ-топ-топ, ууурр, топ-топ-топ, уууррр...
УУУУРР!
Сорок пять лет подряд я просыпаюсь в несусветную рань из-за этих летающих крыс.
Я знаю, как будет выглядеть мой персональный котел в аду. Измазанный пометом и извалянный в голубиных перьях, кишащих мерзкими блохами. А сами твари будут топтаться по краю чана и насмешливо курлыкать, наблюдая, как моя душенька беспомощно бултыхается в  вонючем вареве.
С паршивым утречком тебя, Мерче, чудным началом очередного невеселого денька.

В комнате темно и холодно, я неохотно встаю с постели. Машинально осеняю себя крестным знаменем, молюсь перед статуей Мадонны. Кажется, строгий темный лик взирает на меня неодобрительно. Почему-то снова вспоминается моя свекровь, сеньора Асунсьон. Матушка Бенито изначально отнеслась ко мне с недоверием и презрением - ещё бы, такой мезальянс. Её драгоценный Бенито, роскошный мужчина в самом расцвете сил, владелец преуспевающего бизнеса,  а я – молоденькая дурёха, за душой ни песеты, да еще и смазливая на вид. Сенора Асунсьон считала мою внешность недостатком куда большим, чем бедность. К её вящему удовольствию, ежедневная работа в баре и гостинице, с утра и до ночи, без перерывов и отпусков, быстро стерла излишне яркие краски с моего лица, я больше не привлекала мужское внимание. Оно и к лучшему, честно говоря. Спасибо, накушалась я этого блюда когда-то, долго горчило. А Бенито в целом неплохо ко мне относился, заботился по-своему, даже когда окончательно ясно стало, что детей у нас не будет.

Я отгоняю воспоминания и начинаю составлять список дел на сегодня.
Поручить Томасу заготовить дрова. Восемь...нет, лучше десять вязанок. Он крепкий парень, не перетрудится.
Заменить  коврики во втором и третьем номере.
Купить чистящие и моющие, туалетную бумагу.
Пополнить запасы продуктов... Нет, ну это просто невозможно. Черт бы их побрал, этих постояльцев, только и делают, что жрут и гадят! Понаезжали на наши головы, полудурки, все номера заняли, в баре не протолкнуться. А я то уже надеялась, что после летнего потока туристов-паломников к пещере Мадонны  наступит традиционное затишье. На холодный сезон Инфьесто обычно превращается в сонное царство. Собственно, так было и в этом году - весь ноябрь номера почти пустовали, если не считать ту полоумную девицу. Но один постоялец и всего на три дня – это прям совсем мелочь. Странные все же люди бывают – заехала, оплатила неделю вперед, а потом хвостом махнула и сбежала неизвестно куда, даже вещи не забрала, малахольная. А ведь она мне даже понравилась сначала – тихая, спокойная, паэлью похвалила... почти искренне. Хорошо, что хоть таксист на следующее же утро её вещи забрал, а то пришлось бы у себя этот хлам держать – не выкидывать же, неправильно как-то, не по-людски.

...А точно ли таксист по её поручению приезжал? Может, не надо было отдавать вообще? Так, ну ладно, не мое дело. Претензий ко мне нет – и чудненько. Что там дальше по списку: кофе, сахар, перец, оливковое масло, чечевица, кукурузная мука, томаты, чоризо, мидии...Заканчиваются баранина и свиные ребрышки, но к Хесусу сегодня заходить не стоит, пожалуй. Черт бы побрал этих проныр! Правильно покойный Бенито говорил, нет хуже профессии, чем журналист. Рой комаров просто – кружат, жужжат, кровушку свежую почуяли, не улетят, пока не напьются всласть. Доведут нашего мясника до греха, скоро начнет на посетителей с топором кидаться. Если уже не начал...
Я раздраженно отбрасываю ручку и блокнот. Невозможно сосредоточиться на делах, голова гудит, словно улей. Я уже слишком стара для всего этого. А вот сеньора Лусия со своей закадычной подружкой Петрой аж светятся, оживились, морщинистые щеки пламенеют нездоровым румянцем – от истерического возбуждения и щедрых порций граппы. Ненавижу такое, сразу настроение портится, аж зубы ноют. Сплетницы чертовы, вот уж кому радость-то привалила на старости лет, да простит Мадонна такие мысли.
Во имя свиньи.
Не могу перестать думать обо всем произошедшем. Наверное, я ничем не лучше Петры. Только у той рот напрямую с пустой башкой соединен, болтает все, что взбредет, не разбирая, а я себя умею в  руках держать, жизнь научила.
Такая страшная смерть, даже представлять жутко. Живешь, строишь какие-то планы, мечтаешь о чем-то. А потом твое обнаженное изрубленное тело находят на разделочном конвейере, среди свиных туш. Какое унижение. Только по-настоящему больной мозг только мог до такого додуматься: разделать жещину, выпустить кровь, обрить, располосовать на порции. Да ещё сунуть эту дурацкую записку.
Пожалуй, ближайшее время мясо в рационе постояльцев придется исключить. Аж подташнивать начинает, как подумаю о готовке. Обойдутся мидиями и осьминогами, не оголодают, бедненькие. Слава Мадонне, что появился Томас, сама бы я уже не справилась. А другие, набивающиеся мне в помощники, вызывали только желание плюнуть в хитрую рожу и огреть половником. Слетелись, словно мухи навозные. За всю свою жизнь в Инфьесто, без малого шестьдесят пять лет – пресвятая Мария, подумать страшно! – не видела такого паскудного сброда.
Гиены, самые настоящие гиены. У одного глаза блестели нехорошо и щеки дергались, словно он сейчас забьется в припадке, у другого зубы гнилые – с ним же разговаривать невозможно, не то что на кухню пустить, третий микроволновкой пользоваться не умел. А некоторые вовсе на ногах плохо держались от страстной любви к граппе, пьянь чертова.
Но хуже всех неудавшиеся женишки. Эти натужные комплименты, заискивающие заглядывания в глаза – мерзость. Можно подумать, по мне не видно, как я на выданье спешу. Тьфу ты, черт, лучше об этих проходимцах вообще не думать. Бенито не был святым, конечно, но он относился ко мне достаточно уважительно и ценил мой труд, с ним я чувствовала себя защищенной - от нищеты, от излишнего внимания мужчин, от жалящих слухов. Так что пачкать память покойного, выйдя за какого-то проныру и передавая ему семейное дело Ромареда – нет уж, увольте.
Томас на фоне  этих прощелыг просто аристократ. Конечно, тоже тот еще пройдоха - неспроста ведь он в Инфьесто приехал, неспроста. Наверняка тоже из-за этого убийства. Но ладно, мне пара рабочих рук ох как нужна была, а он парень непритязательный. Предложила ему половину от того, что обычно платила своим рабочим – и глазом не моргнул, согласился. Вот и отлично, сэкономила – считай, что заработала.

Если так подумать - а его ведь не деньги интересуют, а возможность пожить у меня в пансионе и покрутиться среди постояльцев. Места свободного так просто в Инфьесто сейчас не сыщешь, все хотят быть в курсе событий, вот и налетела свора. Ищейки разного толка, журналисты, психи всех мастей...Ума не приложу, кто Томас на самом деле, но стоит отдать должное – работник из него просто отличный. Крутится, словно хомяк в колесе – и порядок  в баре поддерживает, и напитки быстро разливает, и с посетителями болтает напропалую. Как-то прям очень легко ему удается находить общий язык со всеми. Вот и ладненько,  я-то трепаться не особо люблю, а теперь, благодаря Томасу, от меня хоть отстали со своими пустопорожними разговорами.
Только надо бы его хвалить поменьше, а то вчера за день аж дважды с языка сорвалась благодарность. Эдак разбалую его, ещё,  чего доброго, прибавку попросит.
Что-то я последнее время  мягкотелой становлюсь. Плохо, нет более жалкого зрелища, чем некрасивая сентиментальная  старуха. А жалость я терпеть не могу.
Так, Мерче, всё, дела не ждут, надо шевелиться.
........................ .
Ажиотаж  вокруг убийства потихоньку спадает. Какая все таки удивительная тварь – человек, ко всему привыкает. Похоже, еще месяц-другой – и жизнь в нашем славном городке вернется на круги своя, будто ничего и не было. Разделочный конвейер запустили снова. Интересно, каково это - по утрам приходить туда на работу, зная, что двадцать дней назад к свиным тушам кто-то добавил человеческую...Во имя свиньи.
Сегодня бар закрыт. Постояльцы потихоньку разьезжаются. За пару недель Томас многое успел, так что сегодня у него законный выходной. Слава Мадонне, наконец долгожданное затишье. Сегодня даже топот и курлыканье голубей не так сильно раздражают. Можно никуда не спешить, до завтрака еще полно времени, все успею.
Нет ничего вкуснее утренней сигареты под чашку кофе. Крепкий напиток в меру горький, немного  солоноват – именно так, как я люблю.  Доктор Элио говорит, что я нещадно гроблю свой организм и приближаю старость. Бедный Элио, седины нажил, а ума все нет. Никотин, алкоголь, кофеин – ничто не гробит человека так, как тяжелая работа и беспросветная тоска по упущенному. Так что пара таких привычек, которые  я приобрела после смерти Бенито, особо мне не навредят, зато нервы целее будут.

На фоне вещает радио, скрипуче предупреждает о надвигающемся буране. А вот это уже плохо. Сигарета противно горчит, я раздраженно тушу окурок. Такое уже было несколько лет назад, Инфьесто оказался отрезан от всего мира на целую неделю.
Но тогда в нашем городке не скрывался убийца.
Черт, снова зуб заныл. Я пытаюсь прогнать противную мыслишку, но она все возвращается.
Убийца до сих пор не пойман. Он разделал бедную женщину, словно свиную тушу – и до сих пор никто не знает, за что, как почему, а главное – кто, кто, кто это был? Наплыв психов спал, да, стало поспокойнее. Но люди все ещё сплетничают, всё еще косятся друг на друга. А ты, Мерче? Помнишь, как невольно ускоряла шаг, проходя мимо мясной лавки Хесуса, как вздрагивала, видя его на улице.
И вот если мы в таком состоянии окажемся отрезаны от всех – что тогда?
Я снова вынужденно отгоняю тревожные мысли. Вот она, старость. Скоро совсем разум терять начну. Лучше займись делом, Мерче, займись делом.

........................ .
Только после полудня поняла, что так и не видела Томаса сегодня. Получается, он вообще не выходил из своей холодной мансарды.
Я немного колеблюсь, но в итоге решаю дать слабину. В конце концов, изредка можно позволить себе поступать, как хочется, а не как привыкла.
Долго стучусь в двери мансарды, наконец, Томас отворяет. Ох, ну и видок у него, лицо бледное, аж зеленоватое, в глазах лихорадочный блеск. Он молча слушает мой рассказ про буран и сбивчивые напутствия. Почти силком впихиваю ему в руки дрова – он смотрит то на меня, то на вязанку так, будто не понимает, где находится и что от него хотят. Я чувствую укол вины – ну вот, молодчина, Мерче, сэкономила. Парень-то, похоже, умудрился простыть. Пожалуй, занесу-ка я ему горячей чечевичной похлебки – а то ведь может совсем расхвораться, бедолага. Ехидный внутренний голос тут же добавляет – а то потом самой управляться со всем придется, да, Мерче?
Решаю занести ему еще травяного отвара и посмотреть – может, стоит таки Элио вызвонить, попросить оглядеть парня.  Но не успеваю даже подойти к лестнице, как Томас сбегает вниз, едва не сбивая меня с ног.
Всклокоченные волосы, куртка надета только на один рукав, выпученные глаза – вид у Томаса теперь не просто больной, а какой-то безумный.
Я ворчу, собирая осколки чашки и вытирая пролитый отвар. Ну, полудурок ты эдакий, так и знала, не все с  тобой ладно, что-то должно было случиться. Вот ты у меня получишь, как вернешься – ух я тебя тепло встречу, помощничек.

[TVHC]

9
Мария дель Кармен Гарсия, реставратор и ретушер

01.11 Понедельник

11:00

Сегодня утром, по дороге на работу видела цветочницу. Наверное, последняя в этом году.

20:00

Вызвал С. Думала, что будет ругать за недочеты в восстановлении фрески (как они меня достали!). Но нет! Рассказал, что к нам в музей обратились по поводу реставрации статуи Богородицы 18 века из Инфьесто. Читала о ней, уникальная деревянная статуя. Хранится в пещере (NB: подумать по поводу проб воздуха, возможно в нем есть вещества, помогающие сохранению статуи).
И да! С. решил поручить ее реставрацию МНЕ! Честно говоря, не поверила. Столько лет ковыряния в малозначительных фресках и вдруг такое. Вышла из кабинета и долго не могла прийти в себя. Сделала на лестнице несколько дыхательных упражнений, не стоило появляться в отделе слишком взволнованной. Думаю, сегодня стоит выпить вина, иначе вряд ли усну.

23:20

Все таки не стоит мешать вино и молитву.

01:00

Прочитала Ангел Господень трижды.

02.11 Вторник

20:00

Утром чуть не проспала, но пока бежала на работу, в голову пришла отличная идея! Думаю взять неделю в счет рождественского отпуска и съездить в Инфьесто. Осмотреть статую, пообщаться с местными, поискать литературу. Понятно же, что, если я провалюсь, то ничего такого мне больше не поручат. Я и так не понимаю, какая муха укусила С., что он обошел всех корифеев нашего отдела. В обед попыталась составить план поездки, но отвлекало это противное старичье. Слухи о моем назначении уже разлетелись по музею, так что весь обеденный перерыв я выслушивала тоненькие пожелания удачи, которые слегка прикрывали толстые слои зависти.

23:00

Не забыть купить кофе!!!

00:15

Перед поездкой:
- Съездить на кладбище к родителям
- Посмотреть в каком состоянии чемодан (?купить новый)
- Передать документы
- Посмотреть, что есть по статуе в музейной библиотеке
- Вызвать сантехника, течет кран

03.11 Среда

11:00
Утром снова видела цветочницу. Схваченные утренней свежестью букеты в ее корзинке печальны.

22:00

Позвонил милый Антонио. Пригласил завтра поужинать. Конечно, я не могу ему отказать. С одной стороны, я трепещу перед его опытом, недаром наш музей чтит его, как одного из самых знающих искусствоведов современности. Надо видеть, как уважительно разговаривает с ним С. С другой, мне льстит его внимание ко мне, скромному реставратору. Иногда думаю, что не будь ему за семьдесят, могло бы… нет, не стоит об этом!

04.11 Четверг

08:00

Через пять минут нужно убегать, а я сижу над чашкой кофе и пишу. Ночью мне приснился, как говорила мама, стыдный сон. Там был милый Антонио и пещера и… Господи, помоги мне, даже вспоминать стыдно. Меня уже давно не тревожили подобные сны и вот опять.
Сейчас мне почему-то вспомнился твердый каменный пол в часовне нашей школы. Когда сестра Матильда застала меня за игрой с насадкой для душа. И как всю ночь я провела перед алтарем под укоряющим взглядом Сына Божия.  Все, бегу на работу.

14:00

Взяла на работу черное платье. Мне всегда хочется выглядеть хорошо, когда милый Антонио рядом. Жаль, что сбегать в парикмахерскую не получится.

22:00

Рассказала Антонио о заказе. О статуе и легендах, вывалила всю информацию, что мне удалось выцарапать в музейной библиотеке. Честно говоря, почувствовала себя удовлетворенной, когда увидела, каким интересом загорелись его прекрасные глаза. Ну, милый, не одному тебе все самое интересное. Скромные реставраторы вроде меня тоже имеют право на счастливый шанс.
Он проводил меня на такси до дома. Я смотрела на него, такого стройного и статного, несмотря на возраст, на милые морщинки около глаз. Конечно, когда машина остановилась, он вышел и открыл мне дверь.
Я рассказала ему про отпуск, Антонио одобрил эту идею. Он понимает, насколько это важно для меня.
До сих пор чувствую тепло его губ на щеке. Dios te bendiga, Maria — прошептал он.
Иду спать. В теле какая-то легкость.

11.11 Четверг

20:00

Не успеваю писать, совсем утонула в делах. Вчера после работы съездила в Национальную библиотеку, нашла пару интересных работ по Богородице. Что смогла ксерокопировала, возьму с собой. Жаль, что некого попросить поливать мои герберы, надеюсь за неделю ничего не случится. Надо подумать, куда их пристроить, когда начнется реставрация.
  Сантехник уже третий раз переносит визит. Вроде как обещал завтра точно прийти. Ума не приложу, как буду выкручиваться, если он так и не появится.
Милый Антонио звонит чаще, чем когда либо. Интересуется, как идет сбор материала. Это очень мило с его стороны, потому что мои заслуженные коллеги из отдела, похоже, объявили мне легкий бойкот. Не сказать, чтобы меня это беспокоило, мы и раньше общались мало, но все-таки очень хочется с кем-то поделиться. Хорошо, что есть Антонио!
Заказала гостиницу ближе к центру - единственную. Поменяла билеты, чтоб успеть на поезд. Чемодан, в принципе, еще поживет. Конечно, он мой ровесник и выглядит куда обшарпаннее меня. И смотреться я с ним буду как бабуля на отдыхе, но какая, в сущности, разница?
На завтра отпросилась у С. на полдня, съезжу на кладбище. Я всегда приезжаю к родителям тринадцатого, но не в этот раз. Думаю, они не обидятся.

12.11 Пятница

22:00
Вроде все готово. Третий раз переупаковываю чемодан, а сна ни в одном глазу. Надо поспать, а то приеду в Инфьесто как переваренная макаронина. Волнуюсь. И интересно необыкновенно. Решила, что завтра не пойду сразу к статуе. Во-первых, хочу посмотреть город. Во-вторых, надо воспитывать в себе терпение. Все. Точно. Первый день — отдых!

23:30
 Забыла положить расческу. Ну вот что такое? Надо успокоиться. Помолюсь.

13.11 Суббота

17:00

Какой чудный городок! Сразу, как я сюда приехала, с меня как будто смахнули пыль Мадрида. Удивительный воздух, кажется, что им невозможно надышаться, горы, чарующая атмосфера спокойствия и старины, которая меня окружила!
Мушкет, моя гостиница, прелестно хороша. Конечно, если в ней когда-то и делали ремонт, то явно не в этом столетии. Другие могут придраться и к обшарпанным стенам и к скрипучим ступеням, но я-то реставратор. Окно моего номера выходит на маленький садик. Летом тут, наверное, чудесно.

Хозяйка потрясающая. Она похожа на торговку донну Розу, которую я ужасно боялась в детстве. Мама вручала мне список и денежку. Я осторожно спускалась по вытертым ступеням. И вот уже захлопывалась за спиной тяжелая дверь, отсекая тебя от внешнего мира, от солнца и ты оказывался во влажном полумраке. А в дальнем углу донна Роза начинала неторопливо подниматься со своего стула навстречу тебе. Помню, она мне казалась огромной, как ни парадоксально, я считала, что она больше, чем ее магазинчик. И что она так будет вставать, вставать, пока не выдавит стены и не вырвется наружу. Но этого так ни разу и не случилось. Донна Роза сдвигала брови и вот тут надо было быстро улыбнуться и скороговоркой пробормотать «доброеутродоннароза», коротко вдохнуть и «пятьтоматовартишокиогурец». Смиренно принять дары из рук языческой богини, положить дань в виде денежки и скорей скорей на волю, на солнце!
Ох, что-то меня занесло.
Пойду ужинать. Присмотрела милое кафе рядом с пещерой и часовней.

21:00
Удивительный день, удивительный вечер. За ужином ко мне подсел мужчина. Ну такой, не особо интересный. Оказалось, что это Анхель, мэр Инфьесто. Ну не знаю, как по мне свитер, якобы небрежно наброшенный на рубашку поло у человека с такой должностью кажется нарочитой демократичностью. Золотые часы же, я считаю  и вовсе неуместными в этом ансамбле.
Интересно, как он меня узнал? Причем, кто я и зачем приехала. Но такая осведомленность приятна. Почему бы раз в жизни не почувствовать себя значимым лицом, за которым гоняется аж целый мэр.
На самом деле, я ерничаю. Мы прекрасно провели вечер. По крайней мере, я получила столько комплиментов, что закружилась бы и куда более рациональная головушка. Анхель обещал завтра лично провести для меня экскурсию по горам, естественно показать статую Богородицы в обход всех туристов и даже пригласил на ужин в свою резиденцию. Честно говоря, последний пункт плана меня немного смущает. Он прямо сказал, что не женат. Понятно, что такому мужчине как он не имеет смысла очаровывать заезжего реставратора, чтобы гнусно надругаться над ней в своем доме, но я пока в сомнениях. Когда он говорил о тихом ужине и расписывал насколько у него прекрасный повар, мне вспомнился тот сон. Боюсь краска, которая густо залила мое лицо, была несколько некстати, поскольку после этого Анхель любезно оплатил мой ужин (я пыталась сделать это сама, но он был крайне настойчив), поцеловал руку и сказав, что зайдет утром за мной в гостиницу, удалился.
Пью вино в номере, смотрю на садик, думаю.

22:30
Вино закончилось. С одной стороны, не стоит обижать главу города, в котором мне еще работать и работать. С другой, куда может завести этот ужин? С третьей, признаюсь, это не совсем мой тип мужчины. … В общем, думаю, что стоит положиться на высшие силы. Я верю, что завтра в пещере Богородица укажет мне. Вот в зависимости от Знака и решу, стоит ли ужинать с Анхелем.

Ложусь спать. И будь, что будет.

[TVHC]

10
Анхель Пардо, мэр Инфьесто

Анхель сидит за своим столом и смотрит на чистый лист бумаги. Мысли его печальны. Глаза закрываются. Темнота… Тьма… Тьма накатывает на него и поглощает всё его сознание. Как в тот раз… Тот о котором не хочется вспоминать, но нельзя забыть. Свет… Цвета… Витражи… Церковь…  Пещера, орган, хор, люди… Город… Город живёт… цветёт… растёт… дерево…пахнет… жёлудь… хамон… мясо… бойня… смерть… комбинат… работа… жизнь… Цена? Цена жизни? Бесценна? Ха! Три раза ха! У всего есть цена… Или нет? Реликвия. История. Грош цена? Тогда зачем? Ради чего это всё? Ради города! Город живёт… цветёт… без деревяшки внутри. Почему без? Ведь вот она, родимая. Всё на месте. И город цветёт. Пахнет. На деньги человека из-за океана. Анхель тяжело вздыхает. А всё-таки? Что не так? Почему такой тяжёлый взгляд? Ну скажи, Мария, ученая ты моя девочка, ну сама видишь, не для себя же! Ну трудно тебе что ли? Я же ничего сверхъестественного от тебя не прошу! Hermana, ну хочешь на колени перед тобой встану? Одно твоё слово спасёт город, меня грешного спасёт… И ледяной взгляд в ответ. И улыбка? Ухмылка? И Тьма… Мать… Мать-Тьма… А что делать? Делать-то чего? Луис? Ты как здесь? Поможешь? Спасибо, Луис! Ты один в этом городе порядочный человек! Один! Во всём городе! Без праведника город не стоит, сам знаешь. Вот ведь как бывает! Раз и всё. Так ведь святых-то не бывает. Для каждого есть своя кара. Кара. Кар. Кар. Кар. Рак. Накаркал. Привет, членистоногое, мы теперь вместе. А ведь мог бы… А всё равно… Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Что? Столько меня мучил, а теперь испугался, в ремиссию собрался? Просто в уголке посидишь? Ну ладно, сиди, дело-то хозяйское. Но как всё-таки не вовремя. Так что дальше? Да, господин  инспектор. Нет, господин инспектор. Нет, господин инспектор. Как вы могли такое подумать? Конечно-конечно, заходите в любое время, помогу чем смогу. Вот вам в помощь старший смены, мне пора бежать...скрыться...Реши ть, как я уйду. Надо же было такому случиться. Луис-Луис… Как такие мудаки только по земле ходят, не проваливаются. Провал, провал и карнавал. Маска. А кто у нас под маской? Да! Да, любимая! Всю жизнь! Только тебя! Какие нежные у тебя руки! Как приятно держать их в своих ладонях! Поцелуй! Нет? Ладно, потерпим. Куда-ж ты от меня денешься. Да? Да. Да! Да! Да! Господи Иисусе, спасибо что ты есть! Спасибо что ты создал её, спасибо что создал меня, спасибо за этот день, за эту ночь, за это дитя. Каким я был трусом, почему не признал грех, не сберёг его, ведь ты бы мог быть ещё одним жителем города. Город! Ты должен расти! Ведь ради тебя, я же всем пожертвовал, самым дорогим! Так что давай скотина, не смей мне здесь загнуться! Не можешь! Не имеешь права! Ведь не зря же это всё! Ведь… Ведь мой путь закончен… Наместник найден, он верный, без гнили.  Анхель приоткрывает глаза и с ненавистью смотрит на лист бумаги. Что, ублюдок? Этого ты хочешь? Этого? Ну на! На! Жри, не обляпайся! Получай, маленький белый засранец! Вот тебе всё! Всё, что у меня есть! Всё, что я есть! Всё, чем я был! Анхель хватает ручку словно нож и несколько раз с ненавистью тыкает листок. Закрывает глаза, делает глубокий вдох, берёт ручку и аккуратно выводит: «Дорогая Мерседес…»

[TVHC]

11
Мерседес (Мерче) Ромареда, хозяйка бара

Сегодня кофе получился слишком солёным. Странно, ведь готовлю всегда одинаково – две чайных ложечки с горкой, соль на кончике ножа, полчашки холодной воды, вскипятить трижды, не давая джезве излиться на чистую плиту.
В чашку капнула очередная слеза. Ах, вот оно что.
Старая Мерче плачет, надо же, невидаль просто. Ух как бы сейчас Лусия и Петра порадовались, пересудов и хихиканий на неделю, а то и две. Плачущая Мерче – да это же для Инфьесто покруче очередной смерти будет.
Я резко вытираю щёки, затягиваю косу потуже. Совсем расклеилась, старуха глупая.
На моей тумбочке лежит запечатанный конверт. Его подсунули под дверь бара этой ночью, и я до сих пор не могу заставить себя посмотреть, что там. Протягиваю руку – но не могу открыть, не хватает духу. Кончики пальцев горят, как от ожога. Нет, кофе мне сейчас не поможет, нужно что-нибудь покрепче.
Внимание, загадка! Кто может выглядеть хуже слезливой неопрятной старухи? Верно, только пьяная слезливая неопрятная старуха! Ха!
Я с отвращением смотрю в зеркало на свое безобразное отражение и салютую сама себе грязным стаканом.
Анхель, Анхель, старый ты дурак. Ну зачем ты это сделал?
Жизнь только начала входить в прежнюю колею. Несколько дней я горевала по Томасу. Подумать только, а я ведь так ворчала, злилась на него, и все ждала, когда же он вернется. А он в это время уже был мертв. Зато в Инфьесто снова вспыхнули пересуды – сначала страшная смерть женщины от рук какого-то маньяка, а потом таинственная смерть полицейского – подумать только, такой неожиданный поворот событий.
Люди напуганы, я это понимаю. Вот и обмусоливают, обсуждают, строят всякие нелепые теории. Смерть девушки, смерть полицейского, смерть девушки, смерть полицейского, шу-шу-шу, урр-уррр, бла-бла-бла, шу-шу-шу. Словно глупые голуби – курлычут и курлычут.

А мне вот было горько. Похоже, всего за три недели я умудрилась привязаться к парню. Для других – погиб приезжий, погиб полицейский, чужой и обезличенный представитель закона. Для меня – погиб Томас, мой помощник, мой работник.
Сначала я, конечно, немного злилась – надо же, втерся в доверие, пригрела змею на груди, можно сказать. Но ведь если так подумать -  он просто выполнял свою работу. Да и в  целом славный парень такой был. Ты бы хотела себе такого сына, Мерче. Просто признай это. Ты уже втайне мечтала, как Томас остается, как ты передаешь ему семейное дело. И может в жизни появился бы какой-нибудь смысл, может, ты бы перестала чувстовать себя пустышкой?
И вот он погиб, так глупо все получилось. Еще и этот дурень Альфредо – что он там умудрился наболтать Томасу? Небось, наврал с три короба. Все знают, что на фоне Альфредо даже Лусия и Петра могут показаться  просто честнейшими особами.

И не успела я оправиться после смерти Томаса, как вот тебе, пожалуйста, сюрприз от Анхеля.
Город, несмотря на все пережитое, уже начинал готовиться к Рождеству. Смерти, таинственный маньяк, будоражащие кровь слухи и страхи – людям в этом году особенно нужен был праздник. Всем, кроме Анхеля – он уже всё для себя решил. Надо же, какой драматичный и по-киношному пафосный уход – сброситься с заснеженного обрыва. Старый дурак сохранил в себе искру былого романтизма.
Как же я его любила когда-то, сейчас даже трудно в это поверить, так много времени прошло.
Я думала, что он уже совсем меня позабыл. Мы редко встречались, а если вдруг и пересекались – то вели себя равнодушно, как чужие. Время ведь все лечит. Интересно, что именно сподвигло Анхеля на этот поступок? Я не верила в разные нелепые слухи, которые тут же начали распускать местные дурни. Но может, причина все же в той исчезнувшей несколько недель назад девушке? Неразделенная любовь на старости лет? Молодая мошенница обводит вокруг пальца старого богатого дурака?
Или болезнь, не захотел мучаться на старости лет?
Или ты наконец решил попросить у меня прощение, Анхель? У меня и у своего сына, так и не узнавшего своих настоящих родителей.
А ведь все ответы могут быть здесь,  в его прощальном письме.
Я беру конверт, руки уже почти не дрожат. Хорошо.
Спи спокойно, Анхель, черт с тобой...
Бросаю конверт прямо в камин, наблюдаю, как быстро чернеет и скручивается бумага, как опадают пеплом знакомые вычурные завитушки. Когда-то у меня хранились десятки его записок. Я все их сожгла перед свадьбой с Бенито. И это письмо сжигаю, не читая.  Просто знаю, что так правильно.
Прошлое должно оставаться прошлым.

........................ .
В детстве я любила качели. Разгоняешься, летишь ввысь, к небу, зажмуриваешься от сладкого страха,  холодным комком стынущим внутри. А потом спрыгиваешь на землю, шатаешься и смеешься от ощущения прошедшего полета, от того, что ты снова в безопасности. Страх – полет – нога в сандалии касается земли  – солнце на лице – и снова вверх – страх – солнце – улыбка на губах. Давно позабытый калейдоскоп ощущений. Вот сейчас меня просто кидает из стороны в сторону. Это уже не качели, а какой-то страшный нелепый аттракцион. Только стоит принять новые известия, переварить, свыкнуться, вернуться к успокаивающей рутине – как ннна тебе, Мерче, получай. Лети куда-то, вверх тормашками, не находя опоры.

Три дня назад я сидела на этом же месте, пила, смотрела, как огонь дожирает последнее письмо Анхеля. И думала, что все, отмучилась, отболела. Но нет, как же, раскатала губу. Спасибо, Анхель, удружил. Когда меня вызвали к нотариусу – я даже не удивилась. Думала, может что-то с Томасом связанное, какие-то документы проверяют, кто их там знает, наших знаменитых крючкотворцев-законников.
Но нет, снова привет из прошлого. Я едва не расхохоталась, когда нотариус озвучил последнюю волю покойного Анхеля. Сдержалась. Подумала, что вот дойду домой, плесну очередную порцию чего-то крепкого в чашку и тогда уже от души посмеюсь.
А вот какая штука, что-то мне совсем не смешно.
Старый ты дурак, Анхель. Решил прямо по всем фронтам красиво уйти. Перед последним полетом оставить бывшей любовнице все имущество.
Я себе невольно представляю, как бы это послание выглядело вживую, от его лица, а не переданное нотариусом.
Лицо Анхеля страдальчески морщится. Покрытое морщинами, но все еще красивое. Эдакая благородная старость, убеленная сединами. Голос глубокий, слегка дрожит, глаза блестят от сдерживаемых слез.
- Я завещаю тебе все свое имущество, Мерче. Только найди нашего сына, найди, молю! И пусть все нажитое достанется ему. Он не знал своих родителей, мы тогда были так молоды и глупы, так напуганы! И поступили трусливо и подло, подкинув бедного младенца в монастырь.
Лик Анхеля перед глазами мерцает, голос прерывается. Вот она, истерика, все же накрыла.
Старый благородный дурак. Я давно уже разыскала нашего мальчика; только не могу ничего ему оставить – мертвые, знаешь ли, не получают наследство. Думаю, его жизнь без нас выдалась только лучше, но вот проклятая болезнь не щадит никого, ни старого, ни молодого, ни преданного, ни предавшего. Какая ирония.
И что теперь?
Я могу нанять кучу частных детективов и попробовать расследовать смерть той несчастной девчушки и славного парня Томаса, узнать правду.
Могу всласть издеваться над Петрой и Лусией. Например, совершить какой-то великий  поступок, пожертвовать на благотворительность, преподнести щедрые подарки самим старым сплетницам - интересно, что из этого выбесит их больше всего?
Могу развалить к черту бывший дом сеньоры Асунсьон.
Могу перестроить бар и гостиницу.
Могу нанять охотников на голубей. Целую бригаду! А если таковых нет - так за деньги кто-то наверняка решиться освоить новую профессию.
Даешь новый Инфьесто. Без голубей! Без маньяков! Без сплетников!
Я поднимаю бокал и салютую своему отражению. Свалявшиеся полуседые волосы, старый халат, собравшиеся гармошкой тёплые чулки. Слёзы катятся по увядшим щекам, смешно капают с обвислого подбородка.
Да здравствует Мерче Ромареда, самая богатая и влиятельная женщина Инфьесто!

[TVHC]

12
Глория Сампедро, секретарь комендатуры Овьедо

Сеньора Сампедро, вы выдали мне форму не моего размера. Я совершенно точно помню, что писал сорок шестой, а выдали мне пятьдесят второй.
Глория Сампдеро, женщина лет сорока, всплеснула пухленькими ручками.
 - Ах, милый, прости. Конечно, ты все написал правильно, это я опять все перепутала.
 Она суетливо забрала у строгого офицера неподходящий комплект.
 - Просто все из рук валится, ни на чем сосредоточиться не могу, - оправдывающимся тоном продолжила она, скрываясь где-то в недрах склада. - Как узнала про бедного сеньора Домингеса. Ох, такой молодой, красивый и так все печально!
 Когда сотрудник ушел с причитающейся ему формой, Глория тяжело опустилась на стул. Сегодня вот это, вчера она забыла в большой заказ канцелярии включить ручки… Хорошо хоть день зарплаты случился до трагедии. Все валилось из рук, а мысли постоянно возвращались к несчастному погибшему.
 Когда наконец-то день закончился, Глория выдохнула с облегчением. Можно пойти домой и даже не пытаться на чем-то сосредоточиться.
 Дома она привычно включила телевизор на первой попавшейся программе даже не вслушиваясь в бормотание диктора. Налила себе чашку крепкого чая, немного помешкав щедро плеснула туда травяной настойки. Но только она устроилась в уютном старом кресле, как в дверь позвонили.
 Ворча себе под нос на незваного гостя, Глория пошла открывать. Но все недовольство улетучилось, когда она увидела визитера.
 - Сеньор Авелино Лопес, какой сюрприз! Какими судьбами? Не ожидала, что вы решите ко мне заглянуть, хотя давно вас зазывала!  - она звонко расцеловала пожилого мужчину в обе щеки, одновременно втаскивая его в дом и помогая снять тяжелое пальто. - Вы же в курсе, что у нас случилось?
  - Глория, Глория, ты меня задушишь своей бурной энергией, - усмехнулся в усы гость, усаживаясь на диван. - Нет, нет, чаю не надо. Лучше плесни мне виски.
 - Так вы знаете про Томаса Домингеса? - спросила Глория, вручая старому инспектору бокал.
 - Конечно, знаю, - он покачал головой. - Я хоть и ушел на пенсию, но часто созванивался с Томасом. И он иногда даже просил совета. Мне кажется, я вообще последний, кто с ним разговаривал. Он звонил мне пятого числа вечером.
 - Ах, - Глория испуганно прикрыла рот рукой. - А уже во вторник мы узнали, что он ночью бросился с обрыва. Какой ужас! А что он вам говорил, когда позвонил?
 - Я уже знал, что он сам попросил это дело. Говорил, что работа под прикрытием ему особо удается. Мы немного говорили. Томас очень переживал, что расследование затянулось. Рассказал, что у его сына день рождения, а он даже не может приехать и нормально с ним пообщаться, и что бывшая жена из-за этого очень злится.
- Я и не знала, что он женат, - для женщины,которая привыкла знать все обо всех, эта информация стала открытием. - Хотя он совсем недавно пришел. Я даже не успела с ним толком познакомиться за эти пару дней, что он провел у нас.
- Да я и сам не ждал от него откровений. Но видимо это его сильно волновало, раз он решил мне рассказать. Вообще, Глория, если честно, я не просто так к тебе пришел, - несколько виновато сказал сеньор Лопес.- И, наверно, это не очень правильно просить тебя о таком…
 - Да я для для вас что угодно сделаю! - порывисто заверила его женщина. - Сомневаюсь, что вы попросите меня о чем-то незаконном или неприличном. Хотя я согласна была бы и помочь спрятать труп вашего врага.
- Нет, милочка, трупы врагов я предпочитаю прятать самостоятельно, - улыбнулся мужчина. - Понимаешь, мне все не дает покоя его звонок и как он сокрушался о сыне. Томас сказал, что его сын очень хотел железную дорогу и он как раз собирался ее подарить. А теперь бедный его сынишка… У меня ощущение, будто я должен выполнить эту последнюю волю покойного. Глория, сможешь узнать адрес его семьи? У тебя же вроде есть подружка в отделе кадров.
- Ох, сеньор Авелино, конечно я помогу! Уверена, что Розария мне не откажет, - глаза Глории заблестели от наворачивающихся слез. - Это меньшее, что я могу сделать для семьи покойного.
 Они еще некоторое время посидели, вспоминая Томаса Домингеса и рассуждая о том, что могло толкнуть его на такой поступок.

 На следующий день придя в комендатуру, Глория первым делом поднялась к своей приятельнице Розарии и пересказала ей разговор со старым инспектором. .
- Рози, ты просто обязана мне помочь! - сказала она непререкаемым тоном.
- Да я и не думала тебе отказывать в этом, - ответила Рози. - Просто его дело запросило начальство, но вроде сегодня и должны вернуть. Как только я получу информацию, сразу тебе ее передам.

Почти до самого вечера Глория провела как на иголках. Она не перевела печать с датой и проштамповала целую кипу документов вчерашним днем, заказала на десять бутылок воды меньше, чем нужно., и уже было смирилась с тем, что не обрадует старика Лопеса, как наконец к ней пришла Рози и передала тоненькую папку.
 - Я убегаю, потому что мне нужно срочно забрать мальчишек. Ты сама там поищи, что тебе нужно.
 Глория открыла папку. С прикрепленной скрепкой фотографии на нее пристально и будто немного печально смотрел красивый мужчина. Такой еще молодой. Она пробежалась глазами по личному делу - всего 39 лет, место прошлой работы. Надо же, целых десять лет на прошлом месте. Видимо, он был не большой любитель перемен. Дойдя до строчки о семейном положении она не поверила своим глазам, поэтому перечитала ее несколько раз, после чего отложила папку. В деле было написано, что Томас Домингес вдовец, - его жена и ребенок погибли в автокатастрофе. Пять лет назад.
 Глория прикрыла глаза и потерла виски. Как такое может быть? Зачем он тогда звонил Авелино? Вопросы вертелись в ее голове один за другим. Она подумала о том, что наверно стоит рассказать руководству о странности погибшего. Или это уже не имеет значения? Еще она не знала, нужно ли рассказать об этом обеспокоенному старому инспектору. Ведь наверняка он расстроится, когда узнает, что Томас его обманул. Но еще больше он расстроится, если проделает длинный путь и узнает о трагедии от кого-нибудь другого. Глория подумала, что сама хотела бы знать такое и что это может быть важным и решительно взялась за телефон.

[TVHC]

13
Cерхио Видаль, журналист

Добрый день, дорогие зрители и зрительницы! - Серхио улыбнулся во весь рот и как бы невзначай мотнул головой, чтобы прическа встала на место, во время этого жеста должна была прозвучать заставка передачи. - С вами Серхио Видаль и “Здесь пахнет палёным!”. Мы ведем репортаж из печально известного Инфьесто, где сегодня жители, несмотря на пронизывающий ветер, выбирают нового мэра. Напоминаем, что прежний мэр погиб при невыясненных обстоятельствах  и он также является главным подозреваемым в нашумевшем убийстве Марии дель Кармен Гарсиа, приехавшей в Инфьесто в рабочую командировку . Оставайтесь с нами, а теперь минутка рекламы.

Чертов ветер - как люди вообще живут в такой глуши…
Пако, оператор, злорадно улыбнулся и снял камеру с треноги:
- Хорош чесать голову, дебил, дубль два - у тебя на заднем плане мусорка, зачем ты влево забрал? Я тебе что сказал - вон дерево, стой рядом. Давай обезьянка, улыбайся.. Черт, ну что такое, - Пако вытер лысину. - Откуда, плять, тут чайки, в горах, мать их за ногу.
Серхио подавил в себе желание дать Пако по лицу.
Чертов репортаж, крестьяне, холопы, дебилы. Ведь надо же вляпаться в такое дерьмо… Естественно, как разделали эту мадам, так на самую мякотку послали Маноло из Эль Периодико, ну кого же еще, как не племянника главного редактора. А меня на выборы...курам на смех, кого вообще волнуют выборы мэра. Нет бы свистнул кто, когда прежний сиганул со скалы.

Ветру было насрать на каноны пятого канала, по которым репортер должен был быть душкой, а не кутаться в необъятный пуховик. Улыбка Серхио застыла, а планка настроения стремительно падала.
 Если не вернусь до половины девятого, то Ньевес сделает лужу у порога, прямо на новый белоснежный ковер из Икеи...
Серхио представил себе ее дрожащий коричневый нос и беспощадно виляющий хвост и ему захотелось домой. Прогуляться с собакой в парке Святого Франциска, затем спуститься на Бульвар Сидра с Шаной, обязательно в “Пьяное Яблоко”.
Она будет кутаться в коротенькую шубку, а он - недовольно осматриваться по сторонам - не пялится ли на нее кто-то из-за соседнего столика. Официант, конечно же, разольет треть сидра на пол, наполняя бокалы, но в этом и суть. Зато после второй бутылки  Шана разрумянится,  и битва будет выиграна, впрочем, как и каждое воскресенье…

Попытки взять интервью у идущих голосовать закончились практически провалом. Люди плелись к зданию мэрии, отрешенные и ледяные, отворачиваясь от микрофонов. Нет, для репортажа, конечно, было снято прилично, а вот для симуляции прямого эфира так себе: пара планов гор, два интервью.

С утра Серхио бегал как голодный котенок за всеми, кого видел, впрочем, сегодня удача была не на его стороне. Когда около десяти утра показалось, что им с Пако повезло, и их внимание привлек нарезающий круги возле мэрии подтянутый пожилой мужчина в кашемировом пальто, который лучезарно улыбнулся в камеру, да еще и представился экспертом музея Прадо, близким другом убитой два месяца назад Марии дель Кармен, Серхио принял охотничью стойку, но напрасно... Молодой журналист изо всех сил старался разговорить искусствоведа, чтобы вытащить хоть что-то стоящее о личности Марии, но постоянно натыкался на ледяную стену из безликих вежливых формулировок: она была отличной коллегой, добросовестной, слегка наивной, идеалисткой; весь коллектив скорбит об утрате и не понимает, как подобное вообще могло произойти с таким ценной сотруднице   й; в данный момент задача экспертов - обеспечить сохранность ценного экспоната, и собственно Антонио Альварес сейчас находится в Инфьесто по стечению обстоятельств, и чтобы отдать дань погибшей коллеге, добровольно вызвался курировать процесс реставрации.
Перед тем, как распрощаться и исчезнуть в дверях мэрии, собеседник Серхио с воодушевлением порекомендовал уважаемым зрителям свою новую книгу «История испанской полихромной скульптуры». Он подчеркнул, что книга написана для широкого круга читателей, и ее можно заказать через интернет прямо сейчас, чтобы получить хорошую скидку. Серхио безнадежно махнул рукой - достойного материала по-прежнему не было.

Около полудня Серхио было оживился: к крыльцу мэрии,слегка прихрамывая, направлялся хмурый коренастый мужчина - Хосе Мария Мартинес - новый исполнительный директор мясокомбината, которого предыдущий владелец назначил незадолго до самоубийства. Газеты называли его одним из основных кандидатов на кресло мэра.
Этот точно не упустит шанс попасть на экраны.
Оглянувшись на приветствие и увидев направленную на него камеру, сеньор Мартинес выругался так замысловато, что оператор уважительно присвистнул, а молодой журналист, забыв про съемку, вытащил из кармана блокнот и быстро все записал - пригодится. Такой комбинации про неестественные близкородственные связи он еще не слышал.

Оставалось дождаться второго кандидата, но он, похоже, совсем не торопился. Наконец, ближе к двум, на дороге остановился сияющий свежей полировкой бордовый кадиллак. На фоне старых домов и потрепанной брусчатки он выглядел, как корабль пришельцев, случайно залетевший из соседней галактики. Из машины вальяжно вышел невысокий мужчина в ярком пальто и белоснежном шарфе. Твидовая кепка кокетливо прикрывала лысину и оттеняла бездонные тёмные глаза. Увидев камеру и журналиста, мужчина довольно улыбнулся и стремительно зашагал в их сторону.
Основательно утвердившись перед объективом, он доверительно поведал озябшему Серхио, что перед ним не кто иной, как всемирно известный писатель и ключевая фигура Инфьесто. Он уже пишет роман по мотивам жуткой истории, недавно приключившейся в городе. Полицейские и власти скрывают правду, но он откроет страшную тайну своим читателям, и никто не сможет его остановить. Разумеется, только он, Луис Дельгадо, сможет принести счастье и благополучие на улицы Инфьесто. Его новая книга привлечет тысячи поклонников со всего света, город станет культовым местом с развитой индустрией развлечений, лучшими отелями и международным аэропортом. Конечно, из природной скромности, он не станет настаивать на переименовании главной улицы в свою честь, это исключительно на усмотрение горожан и совсем не обязательно. Впрочем, сегодня у него важный день, и он не может попусту терять время. Озорно подмигнув в камеру, сеньор Дельгадо упругой походкой отправился в мэрию.

Когда писатель скрылся за дверью, Серхио решил, что хватит с него местных горячих новостей, пришло время перекусить и подумать, как лучше подать собранный материал. Из-за серого неба казалось, что наступили сумерки. Холодные безлюдные улицы наводили щемящую тоску и желание поскорее найти укрытие.
Пако не смог скрыть насмешливую ухмылку, кивнув в сторону единственного на всю улицу бара. Серхио недовольно скривился: убогий интерьер, грязная шаткая мебель, меню, наверняка, такое же ужасное, как и обстановка. Но, делать нечего, коллеги присели за хлипкий столик подальше от сквозящих окон. К ним подошла неопрятная недовольная старуха и почти швырнула на стол корзинку с хлебом и затёртое меню. Серхио оказался прав: свиные щёчки, чечевичная похлёбка или бифштекс с картошкой - настоящая лотерея, какой билет окажется счастливым и не приведёт к отравлению?  Журналист начал крутить головой, пытаясь понять, что в тарелках у других посетителей, как вдруг упёрся взглядом в старика в очках эпохи Пиночета, сидевшего за соседним столиком. Тот внимательно рассматривал камеру, которую Пако заботливо припарковал у стены. Заметив интерес молодого человека, старичок расплылся в улыбке и пододвинул свой стул поближе:
Здравствуйте, сеньоры. А вы что, с телевидения? Вовремя вы… На выборы чтоль приехали? Поздно.Послушайте… Не выберут Хосему, этот чертов вампир столичный всех подкупит, вот клянусь. У них с бывшим мэром свои делишки были. Ох, в горле пересохло, не пригласите старика на стаканчик Риохи?
В тот самый момент, когда Серхио понял, что наконец-то сорвал куш, в голову пьяницы метко прилетела тряпка, брошенная хозяйкой бара:
Альфредо, пошел вон!- Хозяйка бара, удивительно ловко орудуя шваброй, оттеснила дедульку к выходу. Тот пытался было протестовать, но  старуха была непреклонной.
Она захлопнула за ним дверь, невзирая на протесты и ругательства, и наполовину приспустила железную решетку в знак того, что бар закрыт.
- Извините, местный юродивый, - сказала она, вытирая руки о передник, затем изобразила на своем лице некое подобие улыбки. - Помимо меню у меня есть тефтельки по- садовничьи, сардины в соусе и могу вам сделать быстренько эскалопы из свинины. Вино, сидр, пиво?
Не дожидаясь ответа, она исчезла за стойкой и вернулась с глиняным кувшинчиком. Серхио и Пако переглянулись. Снаружи были видны ботинки Альфредо, но им слишком хотелось домашнего вина и тефтелей по-садовничьи...

[TVHC]

From: Генрих
To: Антонио

Сообщаю, что был безмерно удивлен, получив ваше последнее письмо. Мне совершенно точно известно, что описанный объект не может быть подлинным. Мне жаль, что эксперт вашего уровня совершает настолько грубые ошибки. К сожалению, я вынужден буду привлечь сторонних экспертов для оценки вашего вклада в наше партнерство, что повлечет за собой значительные расходы. Дальнейшее наше сотрудничество считаю невозможным. Прошу больше ко мне не обращаться.

[TVHC]

Авторы текстов:

[Begotten] - Луис Дельгадо, писатель
Caguтвинк + TVHC - Серхио, журналист
looolka - Альфредо, пьяница
SamediToLove - Раймунду, священник
Simka - Мерче, хозяйка бара
Somberowl - Антонио, искусствовед
Todo_Uno - Томас, инспектор
Voronaam - ХосеМа, старший смены
Дракоша - Мария, реставратор
Крокозитроп - Анхель, мэр
Осинка - Авелино, инспектор
Шебуршунчик - Глория, секретарь комендатуры

Оба текста Мерче (Мерседес) Ромареда написаны одним автором.
Письмо от Генриха в маскараде не участвует

Итак, вопрос к знатокам: ЧТО ЭТО ВООБЩЕ БЫЛО?
Ну, и маскарад, конечно
Be wild!

[TVHC]

РЕЦЕНЗИИ

1. Авелино Лопес, инспектор Комендатуры Овьедо

Первое, о чем я хочу упомянуть в рецензии – это момент, который меня больше всего зацепил и который, я сразу запомнила в тексте. Там, где инспектор вспоминает, что в молодости он ждал дела с маньяком, убийства «как в кино», а сейчас бы хотелось чего-то поспокойнее. И настолько, мне кажется, это жизненно и правдоподобно, что вот так врезалось в мою голову. Сама когда-то в детстве, насмотревшись детективных сериалов, мечтала о таком. Единственное, царапнуло: Комиссар Рекс ведь собака…  
В принципе, мне понравилось, что некоторая часть событий сжата до строчек дневника. Не исключаю, что Осинке не хватало времени и она решила воспользоваться этим приемом. В любом случае, на мой взгляд, вполне удачно – сконцентрировала в этих записях самое важное. Вообще, прочитав наводку Авелино я восхищена в целом, как много автор умудрилась вписать в свой текст, не упуская всех нужных деталей.
Образ инспектора, который удалось нарисовать Осинке, получился очень живым: он-муж, любящий свою супругу после стольких лет брака, говорящий о ней с такой нежностью и отмечающий, казалось бы уже должную стать привычкой, ее повседневную заботу о нем (отглаженная рубашка, обрезки для бездомных котов), он-любитель котиков, подмечающий характеры и выведший свою примету, противоположную общепризнанной, он-уставший полицейский, которому уже утешение старух видится более приятным и не менее важным занятием, чем громкое убийство. И как вишенка, в конце, понимаешь, что он будет прекрасным содержателем приюта для брошенных несчастных животных.
Спасибо, Осинка.

2. Антонио Альварес, искусствовед

Добровольная рецензия от Notoriginal.

Антонио умел решать вопросы - многообещающее начало. Вроде бы короткое предложение, а в нем одном ёмко передан характер персонажа. Вообще на удивление обаятельный получился мужчина, несмотря на все свои сомнительные дела. Решительный, невозмутимый, проницательный, ценящий комфорт. Почему-то, несмотря на явные указания возраста, он совершенно не представляется пожилым - в моем воображении ему все равно, может быть, чуть-чуть за пятьдесят.
Сам текст затрагивает почти всех участников событий. И, поскольку в выкладке стоит до текстов этих участников, сразу задаёт некоторую картинку. Становится интересно узнать, насколько взгляд со стороны, глазами приезжего искусствоведа, окажется точным. На удивление это интересно перекликается с текстом Серхио, который тоже представляет взгляд со стороны, но уже после всех основных событий.
Наводка, действительно, была сложной, очень много деталей, персонажей, ситуаций. Но автор смогла сделать повествование и плавным и гладким, читать было приятно, взгляд нигде не цеплялся. И персонаж оказался живым и по-своему симпатичным.
Любопытно, что вот он, человек, заваривший всю эту кашу, в итоге истории всего лишь потерял постоянного клиента. Ну так в семьдесят с лишним лет уже вполне можно не так усердствовать на ниве зарабатывания средств и отправиться наслаждаться заслуженным комфортом.

3. Луис Дельгадо, писатель

Луис, конечно, та еще в каждой бочке затычка. Если оценивать его по текстам остальных персонажей, то он располагающий к себе щеголь, заболтает любого и при этом никаких подозрений не вызовет. Тем контрастнее выглядит текст самого Луиса наполненный сочным и сюрреалистичным безумием. И саспенс нарастает с каждой строчкой, и кровь начинает течь прямо из под букв.
Все построено прямо таки по канонам архитектуры сюжета. В первой части автор знакомит нас с героем, очень здорово подав это через фильм о его творчестве. Мы сразу же можем пощупать видение Луиса, ведь фильм не просто документальный, а как бы снят частично в его же стиле. Вся эта до боли яркая природа перетекающая в яркое до боли насилие, пока еще кажется всего лишь способом привлечь внимание и эпатировать публику. Кажется, что это картинка, вернее картина или фотография, прямо как над его столом. Видимость.
Переезд в  Инфьесто по сути является первой кульминацией для Луиса. Он все еще создает “образ” экзальтированного человека, но, в то же время, мы видим как призма восхищения в его голове высвечивает то, что он на самом деле такой. Что он захлебывается своими фантазиями и золото разлитое в воздухе заливает кровью. И знакомство с мэром только дает ему возможность эти фантазии реализовать. Сперва, конечно, весьма невинно. На свинобойне пол города работает, ничего в этом такого. К тому же тут Луис внезапно проявляет фантастическое умение нравиться людям. Что мэра уговаривает без труда, что изначально негативно настроенных к нему работников с легкостью располагает к себе. Но, по сути, под этой сверкающей оберткой писатель потихонечку съезжает под впечатлением от близости смерти. Он срывает картины со стен и видимость превращается в реальность. По моим ощущениям главная кульминация для персонажа именно тут, а вовсе не в расчленении трупа Марии. Что там, там он уже был полностью во власти своей беловолосой богини, а вот дни на свинобойне явно переломные для Луиса, и смысл отказываться участвовать в заметании следов преступления если для него все уже сочится смертью?
Петь дифирамбы этому тексту я конечно могу еще долго, потому что это надо же продержать читателя в нарастающем напряжении всю дорогу, и при этом оставить четкое понимание почему все остальные видят его совершенно иначе. Но что не могу не отметить дополнительно, так это дугу “зеркальный культ - мясники на бойне похожие на культистов” и дружбу с Анхелем основанную на мясе. Великолепная ирония, к тому же Анхель рядом с ним и есть словно зеркальное отражение — человек живой до невозможности и убивший себя. А еще, мне все же интересно кем была та бледная девочка на фото, что с ней случилось раз ее образ воплотился в голове Луиса беловолосой богиней?

4. Раймунду Пиреш, священник

Каюсь, отец мой, ибо грешна и не умею писать рецензии.)

Почти Мопассановская линия - праведно верящий открывает для себя любовь, правда, в данном случае в несколько изощренной форме.
Повторяющееся отчаяние от открывшихся глаз, осознание собственной греховности [и что есть эта греховность?], попытки вытрясти из Господа хоть какой-то ответ - все играет на моем религиозном фетише по полной.
Все перевернулось в доме Облонских, все перевернулось в приходе Раймунду.
Перекличка со свиной тушей на фоне всего происходящего кажется прям очень изюмной.
Решение совершить очередной грех [из новой системы ценности? из остатков старой системы?] выглядит вполне закономерным после всех терзаний и мук.

5. Альфредо Перес, старый пьяница
Добровольная рецензия от voronaam.

Немного странно писать рецензию после ОС, так что я только быстренько отмечу, что Альфредо получился совсем как живой. Читая очень легко представляешь себе этого прилипчивого старикашку. Вместо этого всего я сразу перейду к особенно понравившимся мне стилистическим ходам.

И вовсе не годы её так изуродовали.

Всего одна маленькая песчинка-предложение, а жути нагоняет до холодка вдоль позвоночника! Тем более, что до этого в текстовушке ничего страшного произойти ещё не успело. Снимаю шляпу за верность жанру.

Вот про мэра я тебе расскажу, расскажу.

Повторения в тексте очень быстро напоминают читателю с кем он имеет дело. Они вообще очень удачно разбросаны и нигде не мешают ритму текста.

Особенно круто сделаны переходы. От своей жизни и работы к мэру, от него к мадонне, потом к убийству, да ещё со сплетнями про Мерче в промежутках. Такой мог бы получиться дёрганый текст, а получился такой вполне связный монолог. Или одна сторона диалога. Мне вообще такой формат нравится - есть что читателю додумать и дофантазировать. Есть, конечно, в паре мест скачки в стиле "А, я про мэра-то не дорассказал", но совсем немного их. Так что текст получился настолько ровным, насколько может быть бред старого пьяницы.

И, конечно, прекрасно уложился текст в игру. Сначала читаешь весь этот бред с полуулыбкой на лице, а потом вздрагиваешь от понимания "так вот о чём Альфредо плёл!".

6. Томас Домингес, инспектор комендатуры Овьедо

Томас Домингес
Оооо, прям ещё один хороший текст. Бойко, ёмко, без затянутостей. Отлично вышел контраст между Томасом с его «челленджем» и вязкими местными стариками. Хороший нюанс про «торжествующий крик» обругавшего его за мусор местного жителя. О да.
Интересный поворот с тем, что сто вдруг тянется, а руки у Томаса коротки. В первый же рабочий день дурманит его городишко и быстро расправляется с ним. Ох уж эти эффекты с телом.
Драматично, прозрачно, точно.
В контексте всей истории текст играет новыми красками. Все детали, несостыковки в его сознании выходят на первый план. Томас – детектив, и работает на славу, одержим своим делом, раз за свой счёт готов снимать комнатушку. И барменом тоже хорошо работает, вот как Мерче приглянулся. Одновременно он совершенно теряет контроль над собой и пространством, он не в себе, путается.
Становится понятно, почему текст выделен курсивом – это не разговор в настоящем. Похоже, Томас беседует с этими нервическими короткими и длинными гудками, по номеру, который больше не используется. А потому не может позвонить. И мало общался с сыном, потому и не может представить себе, что тот мог бы сказать, только упрёки бывшей жены стоят как наяву.
Не похоже, чтобы работа Томаса позволяла ему переварить произошедшее. Странный город его окончательно доканывает, и драматическая история получает своё завершение. Хороший текст, с крючками, с нагнетанием с самого начала, со спецэффектами, со своим местом в паззле. Придраться не к чему. Разве что к тому, что вне паззла он не так блестел бы. Ну дак про то и игра.

[TVHC]

РЕЦЕНЗИИ

7. Хосе Мария Мартинес (ХосеМа), старший смены

Текст сразу зацепил, конечно, пословицами-подзаголовками (нет, не только из-за игуаны, а хотя кому я вру). Прямо чувствуется, как их тщательно выбирали. Я пошла читать про происхождение “de pe a pa”. Нашла, что это трактовка пометок на переписанных средневековых рукописях – de p. a p., где p.=palabra, слово. То есть, что переписанная рукопись выверена по словам. И в этом смысле именно испанский подзаголовок передаёт суть соответствующей части намного лучше: тут не про то, что работа пройдена в полном объёме (от А до Я), а то, что она пройдена тщательно по пунктам, от слова до слова, как ХосеМа прибирал рабочее место.
А вот на idiota de los cojones мне при первом прочтении показалось, что автор мазнул нагугленным ругательством для колорита. Потому что чаще всего вставки на языке, отличном от основного языка текста, призваны что-то подчеркнуть, переключить внимание читателя, показать некоторую чужеродность вставки. Например, это было бы очень уместно при описании сцены, где персонаж иностранец, или где какие-нибудь южные штаты, где население говорит наполовину по-английски, наполовину по-испански, и языковая вставка относит персонажа к определённой группе. Но тут у нас Испания, испанцы говорят с испанцами (хотя я делилась с мастерами, что меня не отпускало ощущение «иностранности» собственного персонажа). И испаноязычная вставка выглядит как какое-нибудь зацензуренное yobtwayumat на форуме. Ещё это было бы оправдано, чтобы подчеркнуть непривычность ругательства для персонажа, мол, он такой рафинированный интеллигент, и пытается найти общий язык с работягами. Но ХосеМа как раз парень из народа, как я поняла, для него крепкое словцо – родной язык, и сам от себя он воспринимает подобную реплику органично, как, например, момент про «ублюдка и раздолбая Сандро». Хотя, подумалось мне при перечитывании, возможно, так задумано в рамках «остранения», ведь там «одеревеневшее тело» и «отвыкшее от разговоров горло».
Мне очень понравился альтернативный отсчёт времени – выпитым алкоголем. Это отлично перекликается с темой жутко тикающих часов при обнаружении тела. Прямо хорошая находка, чтобы показать, что это было настолько сильным потрясением для ХосеМа, что его мозг предпочёл сменить систему координат, чтобы не сталкиваться с травмирующей деталью.
Ритм через детали, кстати, вообще сильная сторона этого автора. Отцовская палка «от-син-ди-ка-та» - я вообще нихренашеньки не поняла бэкграунда без пояснения мастера, что за синдикат такой и причём тут он, но ощущение «вбитости» прямо чётко уловила.
Вообще, у меня ощущение, что ХосеМа чуть ли не единственный даёт подробное описание паззловой детали про разделку тела (могу ошибаться). Взгляд профессионала – «только записка во рту не по технологии».
Хороший текст, мне очень понравился. Автор уверенно пользуется интересными приёмчиками для раскрытия образа персонажа и явно ориентируется в том, какого эффекта он хочет достичь и как это лучше сделать. Donde pongo el ojo, pongo la bala.

8, 11. Мерче Ромареда, хозяйка бара

Зелёный чай, имбирь в шоколаде и закат за окном: можно писать рецензию на текст про Мерче. Только это как писать рецензию сразу на всю игру, потому что Симка собрала в одном персонаже весь город. И его бедность, и богатство, и верность своим, и негостеприимность к чужакам. Мерче общается, кажется, со всеми другими персонажами и от её действий зависит многое. Могла ведь не пускать Томаса, прочитать письмо Анхеля, услышать Альфредо. И дальнейшая судьба города больше зависит от неё, а не от выборов мэра. И при всём этом она до крайности жалкий человек.

Мне кажется Симка прописала двух немного разных Мерче. Одна грустно доживает свой век, ворча на голубей, работника и туристов. Зато другая тонко схватывает самую суть происходящего: "Ты бы хотела себе такого сына, Мерче". Без вот этой второй текст был бы сухим и назметным, как и сама Мерче на первый взгляд. С ней хочется лучше узнать героя: какая она была в молодости, о чём думала и мечтала? Впрочем как и сам городок в горах. На первый взгляд кажется его можно описать одним предложением, но стоит приглядеться, как такое открывается!

Ещё хочу отметить возврат к голубям. Я вообще люблю, когда какие-то детали постоянно возвращаются в текст, а не используются только один раз "для зацепки". Просто как читатель чувствую себя вознаграждённым - не зря что-то про персонажа запомнил.

Мне кажется, что главный "любитель добра и уюта" вытянула не только своего персонажа из нуара, но и всю игру в придачу.

P.S. А ещё мне кажется симкина Мерче открыла бы конверт от Анхеля. Но раз в наводке камин, значит камин.

P.P.S. А вам не кажется, что рецензенту слишком много кажется?

9. Мария дель Кармен Гарсия, реставратор

Мария дель Кармен Гарсиа, реставратор
Мне было очень жаль Марию. Смерть женщины была ужасной, жестокой и унизительной. И особой горечи добавляет, что её принесли в жертву безумной эфемерной идее – Городу. А на самом деле – страху и комплексам отдельно взятых людей, их трусости и мании величия одновременно.
Судьба Марии – просто олицетворение «не в то время, не в том месте».
Спасибо мастерам за выложенные наводки, было интересно сравнить свои впечатления от оригинальной наводки и получившегося текста.
Портрет Марии из наводки (по моим лично ощущениям): одиночество, желание быть полезной и делать что-то значимое, легкая набожность (без фанатизма). Она восторженно относится к заданию, ей все кажется довольно радужным. И тем контрастней выглядит изнанка происходящего и её несправедливое будущее.
Портрет Марии из текста: одиночество чувствуется, но так, фоново: некому присмотреть за несчастными герберами, сон с участием Антонио и трепетное отношение к нему, перемежающееся легким сожалением, мысли о предложении мэра.
Мария при этом не выглядит печальной; не особо заметно, чтобы она мучилась одиночеством или чувствовала себя реально притесненной на работе. Основной мотив в тексте – нервное возбуждение и радость от предстоящего наконец-то серьезного! дела. Диссонансом в картинке выглядит пренебрежительное отношение женщины к коллегам – «это противное старичье». В целом в тексте она представлена явно живей и бодрей, чем могло бы показаться из наводки.
Мне понравилось, как игрок создает портрет взволнованной женщины. Легкий сумбур в мыслях, переход от одного к другому, от мечтаний к действию, от восторженности к практичности.
Но соглашусь с Лулкой по поводу стилистики. У меня тоже постоянно возникало ощущение, что читаю именно внутренний монолог героини, а  не записи из её дневника.
Видно, что автор немного поиграл с тропами, литературными приемами. Например, эта стилистическая комбинация: я выслушивала тоненькие пожелания удачи, которые слегка прикрывали толстые слои зависти.

Вставки интересные. Понравился этот момент: (NB: подумать по поводу проб воздуха, возможно в нем есть вещества, помогающие сохранению статуи). Хорошо показано, как Мария сходу вцепляется в порученное ей дело, сразу включает режим специалиста.
Достоверно описаны бытовые детали.
Очень понравилась вставка-воспоминания из детства о продавщице Розе, удачный момент и так красочно описано, выпукло.
И в целом все эти штришки -  очень разноплановые, эдакий калейдоскоп - создают достоверный портрет героини. Меланхоличные мысли о замерзающих цветах, контраст между интимными помыслами и набожностью, список бытовых дел перед командировкой, впечатления от Инфьесто, легкие юморные моменты и оттенки сарказма/самоиронии...Героиня не кажется картонной, искусственной, она не просто кусочек пазла с наклейкой "роль-жертва". Мария выглядит живой.  
Текст читается легко, в процессе свободно проникаешься мыслями и ощущениями героини.
Итого: как по мне, текст получился удачным. И тем сильнее становится контраст между такой живой Марией, пребывающей в предвкушении своего первого серьезного дела, и её судьбой.
Спасибо автору)

10. Анхель Пардо, мэр Инфьесто

Рецензия. Анхель.

Мне сложно писать рецензию на такой текст, потому что мне сложно читать такие тексты (не в коем случае, не в укор Крокозитропу, это мои особенности восприятия). Но я попробую.
Что понравилось.

Провал, провал и карнавал

Кара. Кар. Кар. Кар. Рак. Накаркал. Привет, членистоногое, мы теперь вместе.

и т.д.
Как мне показалось, это говорит о том, что Анхель сам иронизирует над своей паникой и всей сложившейся ситуацией. Это здорово. Умирать ему явно не хочется.
А вообще, очень атмосферный получился текст. Очень круто автор вписал всю наводку в такой небольшой объем текста, ничего при этом не потеряв по дороге. Единственное, что мне, возможно не хватило какой-то дополненности образа Анхеля, в частности его упоения собой, как Хозяином Города. С другой стороны, Анхель как Хозяин был раскрыт через других персонажей, а здесь мы видим Анхеля, как человека, для которого сейчас все закончится.

12. Глория Сампедро, секретарь комендатуры Овьедо

История Глории хорошо написана, и легко читается. Автору удалось создать сердечного персонажа, вносящего в историю уют и доброту, которых так не хватает в Инфьесто. К сожалению,  Глория удалена от места действия и остальных персонажей. Возможно стоило сразу показать её носительницей тайных знаний и привязать к известным персонажам, посадив читателя на крючок ожидания раскрытия этого секрета, но скорее всего из наводки это было не ясно. В целом, получившийся фрагмент вносит каплю нормальности в эту макабрическую историю.
Мастерам же, возможно стоило поместить Глорию после Томаса, не нарушая ритм кульминация(Анхель) - развязка(Мерче) - эпилог(Серхио).

13. Серхио Видаль, журналист
Добровольная рецензия от Notoriginal

По тексту Серхио, пожалуй, почти сразу заметно, что он мастерский. Этакий взгляд из окошка нормального мира, одновременно зацепляющий почти всех участников событий. Всех - и никого конкретно, даже сам Серхио показан только наброском, короткими вставками, по которым не поймёшь характер, не составишь цельный образ персонажа. Да, есть собака, мелькает на горизонте какая-то девушка и любимое кафе, но все это что-то далёкое, размытое. Чувствуется усталость, безразличие, желание поскорее закончить работу, которая выполняется качественно, но как-то без огонька. Зато такими же лёгкими штрихами изображены жители городка - эпатажный Льюис, основательный и серьёзный ХосеМа, пьяница Альфредо, неприятная ворчливая Мерче. Хорошо передана атмосфера: холод, суета, отрешенные люди плетутся к зданию мэрии. Сразу становится любопытно, ну ладно события, убийство расследование, но с городом, с обычными людьми что происходит? Почему они отворачиваются от микрофонов, почему не сдают комнаты, почему Томас не сумел разговорить никого, кроме пьяницы Альфредо?
Сам текст хорошо написан, в нем много деталей, читать приятно. Но как самостоятельный его, пожалуй, сложно воспринимать. Важная и качественная деталь паззла.
З.Ы. Захотелось домашнего вина и тефтелек:)
З.З.Ы. И кого выберут мэром, тоже любопытно. Ставлю на Луиса.

[TVHC]

ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ ОТ TVHC

Главное, чтобы все персонажи были
слегка шизоидами и нуарными
Caguтвинк

Вся деревня потребляет спорынью и глючит?
Или вообще там есть сатанисты,
и это был групповой акт единения?
Caguтвинк

В середине октября я вяло подумывала о проведении текстовушки - классического детектива со сбором всех подозреваемых за праздничным столом в День Благодарения (возможно, я еще вернусь к этой идее). Когда объявилась Caguтвинк с рассказом о первоисточнике и своих задумках - это стало настоящим подарком. А дальше были километры переписки в телеграме, согревающие душу голосовушки и много веселого треша.
Поэтому, конечно, сразу хочу поблагодарить Caguтвинк - конструирование игры было прекрасно. Caguтвинк фонтанировала идеями, облеченные в характерную и всем вам знакомую форму, они неизменно радовали меня каждый день. Поэтому, если Caguтвинк предложит вам пилить вместе текстовушку, настоятельно рекомендую не отказываться - это настоящая феерия в буковках.
От игры у меня осталось неоднозначное впечатление. Сам процесс создания, повторюсь, был прекрасен до невозможности. В то же время, из одиннадцати разосланных наводок по разным причинам вернулось четыре - это больше трети текстов. Видимо, авторам игры предстоит отдельная работа по переосмыслению стиля наводок (кстати, обратная связь/критика приветствуется). И я хочу поблагодарить всех участников, вернувших наводки - это, действительно, было честно и правильно. Игра должна приносить удовольствие, поэтому сданная вовремя наводка ведущими приравнивается к удачному тексту
Но что меня поразило больше всего, что на каждую сданную наводку нашелся свой автор, и тексты в итоге получились все сильные и яркие - как на подбор. Текстовушечники в этой игре буквально прикрывали друг другу спину, то и дело подхватывая знамя разваливающегося пазла.
Большое спасибо всем-всем-всем участникам, вы все большие молодцы!

[TVHC]

ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ ОТ TVHC

1
Авелино Лопес, инспектор Комендатуры Овьедо

Caguтвинк: Как бы аккордом уже
есть письмо Авелино Альберто.
TVHC: А Альберто - это кто?
Caguтвинк: Это кузен Авелино.
Тоже жаба. С Канарских островов
Из переписки в Телеграме

Да простит меня Осинка, но к моменту начала игры я уже была знакома с очаровательной жабонькой Авелино, и это очень сильно влияло на восприятие текста. Поэтому, несмотря на трагические обстоятельства, с которыми столкнулся герой, каждое упоминание его имени вызывало у меня улыбку. Но в любом случае, соглашусь с предыдущими ораторами - текст получился очень добрым и обнадеживающим, особенно в контексте общей мрачной атмосферы. Авелино ожил под пером Осинки, оброс подробностями: котиками, сердобольной женой, снами и даже Делом жизни. Мы не предполагали какого-то важного дела для Авелино после отставки - по наводке на момент получения задания в Инфьесто он уже паковал чемоданы и готовился к долгожданному отдыху на Канарах после выхода на пенсию, но Осинка распорядилась его свободным временем иначе. И этот внезапный поворот превратил утомленного долгой службой инспектора в настоящего романтика, живущего мечтой. Текст Авелино был поставлен первым и, как водится, должен был задавать тон всей игре. Тем внезапнее оказалось появление милых котиков в нашем нуарном детище  Спасибо Осинке за прекрасный текст и за милоту в самом неожиданном месте!

2
Антонио Альварес, искусствовед

TVHC: Слушай, про старого козла Антонио:
у меня мысля появилась, что он может
пытаться организовать выставку в Прадо:
полихромная деревянная скульптура
Испании с участием мадонн со всей Испании.
Caguтвинк: О, можно. Так проще сп#издить.
Из переписки в Телеграме

Наводка Антонио, на мой взгляд, оказалась ужасающей. Я хочу сразу извиниться перед Somberowl за этого монстра. И тем не менее Somberowl очень бережно обошлась с исходной информацией - ни одна деталь не была упущена. Текст получился добротным и основательным - все факты из наводки ровным слоем разложены по своим местам, собирая детали пазла и взаимодействия с другими персонажами. Снимаю шляпу перед автором: работа с текстом была проделана колоссальная!
Чего не было в нашей наводке - так это пророчества в “Мушкете”:

Альфредо, тем временем, продолжал разглагольствовать:
— … получит, наконец, по заслугам, уж я то знаю. Проблемы у его мясокомбината, деньжат, то не хватает! А если денег нет, то не сможет он кровушку человеческую покупать и жертвам платить чтоб не болтали. Ха-ха, а кто ему теперь даст, никто, тут же он самый богатый и есть! — и внезапно он буквально заорал на весь бар, — НЕДОЛГО ТЕБЕ ОСТАЛОСЬ, АНХЕЛЬ ПАРДО!!!

На этом абзаце у меня натурально мороз пошел по коже (это не художественное преувеличение). В наводке о судьбе мэра не было ни слова. Вот она, знаменитая магия текстовушек.
Текст меня очень порадовал тем, что помимо многочисленных заложенных пазловых деталей оживляет и самого Антонио - хорошо показаны его мысли и чувства. И мне нравится, как заиграла пара Антонио - Мария (в исполнении Дракоши), эти два текста прекрасно сошлись в пазл.  
Спасибо, Somberowl, твой вклад в игру бесценен, а умение работать с информацией просто поражает!

3
Луис Дельгадо, писатель

TVHC: Мэр все завещает Мерче
Caguтвинк: Тогда второй [текст] писателя
будет, как он подарил особняк Мерче
и съ#бал, чтоб не поймали.
TVHC: Типа он знает, что из всех -
она очень предана ему.
Caguтвинк: И смолчит. Что разделывал писатель.
И засияет солнце и любовь, и жвачка с кокаколой.
Из переписки в Телеграме

Как уже написала Caguтвинк прототипом писателя мы изящно назначили автора книги “Во имя свиньи” (а то чо он). И, конечно, как, наверное, и все мы, я ожидала от Френ сильного текста. Но я не ожидала такой феерии. Писатель получился абсолютно крышесносящим. Я уверена, что Френ наводнила свой текст многочисленными отсылками и символами, жаль, что мне не хватает познаний в современном искусстве, чтобы все это оценить по достоинству. Но я надеюсь (и даже прошу!), что будет авторская расшифровка показанных образов.
Как сказала Somberowl, когда мы обсуждали Луиса, - “Проблема Френ в том, что каждый ее текст номинант на лучший текст года”.
Собственно, не знаю, что еще тут добавить, настолько все хорошо и на своем месте, что лучше и не придумать.
Спасибо, Френ, в твоем исполнении Луис вышел ослепительно ярким безумцем.

4
Раймунду Пиреш священник

Священник. Он ждет реставратора.
И замечает, что трещинки закрылись
(и тоже нах#й бросается со скалы,
больше треша богу треша)
Caguтвинк

Священник был призван повысить градус треша и пополнить собой список кандидатов в убийцы. С обеими задачами автор справился на отлично. В текст SamediToLove перенес основное из наводки - любовь к статуе и ненависть к реставратору. И я соглашусь с его решением оставить за бортом лишние подробности: рассказ показывает концентрированную любовь, обратная сторона которой -  концентрированная же ненависть. Это именно то, что отражает фанатичную неустойчивую личность: ему некогда рассуждать и обсуждать, он слишком поглощен своими чувствами.
Мне нравится структура текста - как плавно движутся мысли от признания божественной благодати через презрение к непосвященным до решимости отстоять свою святыню любыми способами.
Caguтвинк в ОС написала о том же, о чем думала и я: каково будет священнику, когда он узнает о подмене статуи? Как бы после таких новостей наш герой не отправился в Аргентину на поиски настоящей возлюбленной.
Еще хочу отметить, что этот рассказ пришел самым первым и поразил обеих ведущих своей мощью и воплощением духа персонажа. С появлением этого текста стало понятно, что игры кончились, и началось настоящее погружение в мир Инфьесто.
Спасибо, SamediToLove, за такое многообещающее начало и идеальную часть пазла.

5
Альфредо Перес, старый пьяница

Изначально роль Альфредо задумывалась как декоративная - генерация красочного бреда, нагнетание инфернальности стиранием граней между правдой и вымыслом. Но с развитием сюжета игры и появлением новых персонажей, Альфредо получил и свой кусочек в пазле: в его тексте появляется упоминание о связях мэра с фашистами из Аргентины и то, что в ночь убийства священник отирался возле “Мушкета”.  looolka справилась с наводкой блестяще! Альфредо не просто бредит - он бредит убедительно и очень по-настоящему.

Я бы сейчас, может, комбинатом управлял. Знаешь, лучше меня в смене не было. Вот не было. Ты думаешь, я простой такой, туда-сюда? Нееееет. Меня все уважали! Я к директору заходил без стука, и он мне говорил что? Он говорил мне «Здравствуйте, сеньор Перес, как ваш день?». И руку пожимал.

отлично передан дух пьяных разговоров в баре, в такого Альфредо веришь и легко его представляешь.
Несмотря на явную ахинею в наводке, looolka очень бережно отнеслась к первоисточнику и аккуратно перенесла все в свой рассказ, за что ей большое спасибо. Поскольку, как мы теперь знаем, Альфредо на самом деле многое видел и знал, текст отлично дополнил истории остальных персонажей.  
Спасибо, looolka, что подхватила наводку и создала этот маленький шедевр незамутненного абсурда.


6
Томас Домингес, инспектор комендатуры Овьедо

Инспектор Т - шизофреник или
несчастный невротик?
Caguтвинк

Несмотря на то, что по наводке Томас никак не двигает сюжет, мне очень нравилась его роль: возможные зацепки, которые можно было бы раскидать по рассказу, чтобы после открытия Глории на текст можно было посмотреть другими глазами; взаимодействие Томаса с другими героями. Конечно, терять такого колоритного персонажа не хотелось. Когда стало понятно, что наводка слетает, Кагу собиралась написать текст сама. Это была уже четвертая слетевшая наводка, и в общем-то мы не рассчитывали, что удастся ее пристроить в добрые руки перед самым дедлайном. Поэтому, когда Todo_Uno согласилась написать текст, ощущения были непередаваемыми
Изначально мы с Caguтвинк не закладывали в наводку признаки помешательства Томаса, это должно было быть сюрпризом в том числе и для автора текста. Но в итоге решили, что игре пойдет только на пользу, если автор будет знать о психозе инспектора и сам аккуратно расставит зацепки, не акцентируя на них внимание.
Todo_Uno проделала впечатляющую работу: во-первых, сжатые сроки; во-вторых, атмосфера недружелюбного города, которая, как кажется на первый взгляд, сводит чужака с ума. Город в рассказе будто единый организм, жители сливаются с ним в одно целое. Игра с пространственно-визуальными эффектами добавляет атмосфере безумия, но сам инспектор выглядит вполне разумным до самого последнего момента.
Спасибо, Todo_Uno, твой текст снова продемонстрировал нам как надо писать.

[TVHC]

ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ ОТ TVHC

7
Хосе Мария Мартинес (ХосеМа), старший смены

ХосеМа был введен в историю, как свидетель событий, с которых начинается повествование. Его целью было показать полную внезапность происходящего для хозяина мясокомбината. Но в процессе проработки персонаж оброс деталями и стал настолько крут, что был повышен до исполняющего директора после решения Анхеля уйти.
voronaam еще добавил выпуклости герою. ХосеМа пытается забыться в баре, мысли его беспорядочно перескакивают с одних воспоминаний на другие - вся жизнь как на ладони: отец-пьяница, да бойня, превратившаяся в мясокомбинат под руководством Анхеля. Несмотря на полный раздрай, в котором находится герой, по тексту можно понять, насколько ХосеМа основательный человек и добросовестный работник, что полностью соответствует замыслу мастеров.
Мне показалось забавным, что у обоих управляющих мясокомбината - Анхеля и Хосе - тексты представляют собой обрывочные воспоминания в попытках не думать о самом страшном, а оно все равно прорывается и у того, и у другого.
Спасибо, voronaam, текст порадовал художественной составляющей и прекрасно вписался в пазл.

PS: и я больше чем уверена, что игуана упоминается в тексте не случайно! Ну вот она и появилась в игре за сутки до окончания, да еще и с рецензией на этот самый текст


8
Мерче Ромареда, хозяйка бара

То есть просто домохозяйка
приготовила просроченную еду,
а шизик в процессе поноса
выдумал отравление
Caguтвинк

Мерче в этой игре стала для меня открытием. По задумке мастеров Мерче - неприятная во всех смыслах тетка, почти отрицательный персонаж: она гнобит Томаса, на остальных ей в лучшем случае наплевать. В конце наводки она остается живой, но глубоко несчастной. Simka же показала нам совсем другую Мерче: да, она закрыта внешне от окружающих, но остро реагирует на все происходящее, искренне переживает из-за убийства, осуждает досужих сплетников, а Томас, который лично ей ничего плохого не делает, ей очень симпатичен. В паре Мерче - Томас Simka открывает новый слой:

Ты бы хотела себе такого сына, Мерче. Просто признай это. Ты уже втайне мечтала, как Томас остается, как ты передаешь ему семейное дело. И может в жизни появился бы какой-нибудь смысл, может, ты бы перестала чувствовать себя пустышкой?

Мастера игры не закладывали этот подтекст, но здесь я соглашусь с автором текста: Мерче, которая знает, что ее единственный сын уже умер, и которая (скорее всего) много лет корит себя за его судьбу, может перенести свои нереализованные материнские чувства на симпатичного ей молодого человека. Для меня именно этот момент окончательно вдохнул жизнь в персонажа, показав Мерче с неожиданной и очень человечной стороны. Я соглашусь с рецензентом текста voronaam - такая Мерче открыла бы прощальное письмо Анхеля. Но законы пазла непреложны.

А еще, не имея такой задачи и сама того не подозревая, Simka построила прекрасный переход к следующему тексту - Марии дель Кармен:

Живешь, строишь какие-то планы, мечтаешь о чем-то. А потом твое обнаженное изрубленное тело находят на разделочном конвейере, среди свиных туш.

Спасибо, Simka, за образный текст, который отлично вписался в пазл и за эту новую незнакомую нам Мерче.


9
Мария дель Кармен Гарсия, реставратор и ретушер

На самом деле все случайно,
и женщину сбил сторож и ночью
вот так элегантно решил дело?
Caguтвинк

Мария дель Кармен в исполнении Дракоши мне понравилась - она получилась спокойной и ответственной, но в то же время совершенно наивной и невинной душой.

Понятно, что такому мужчине как он не имеет смысла очаровывать заезжего реставратора, чтобы гнусно надругаться над ней в своем доме, но я пока в сомнениях.

В этом месте мне захотелось закричать: “Милая девочка, да как раз такой сожрет тебя с потрохами, и ничего ему за это не будет!”, но, конечно, судьба Марии дель Кармен к этому моменту уже была определена.
Текст радует множеством деталей: обиженные старшие коллеги, “стыдный” сон, список дел, которые надо сделать до отъезда, забытая расческа; проходящая через весь текст набожность героини, то, как трогательно она готовится к ужину с Антонио. Эти маленькие штрихи уводят нас от истории, знакомят со скромной жизнью и личностью Марии дель Кармен, и тем сильнее сжимается сердце, когда понимаешь, что именно ее тело обнаружили утром на конвейере мясокомбината.
Спасибо, Дракоша, что подхватила наводку и создала такую милую и бесконечно трогательную героиню.


10
Анхель Пардо, мэр Инфьесто

А чувак на самом деле садюга и козел.
Но образованный
Caguтвинк

Изначально Анхель задумывался совершенно беспринципным персонажем, который не гнушается ничем в достижении своих целей. В финальной версии ему добавили неудачную любовную связь с Мерче, что, на мой взгляд, сильно смягчило его образ.
Текст появился очень быстро - подхватив слетевшую наводку Крокозитроп сходу включился в атмосферу игры. Наводка предполагала, что мэр во всем сознается, но не называет вещи своими именами. Текст в виде потока мыслей отчаявшегося человека как нельзя лучше вписался в задумку рассказать все, не сказав ничего конкретного. Мне нравится, как сделаны переходы - перескоки - с мысли на мысль, как цепляются друг за друга слова, как вытаскивается из памяти самое главное, о чем хочется забыть и невозможно не думать. В то же время, мэр выглядит довольно приземленным человеком, он четко понимает основную причину своего провала:

Надо же было такому случиться. Луис-Луис… Как такие мудаки только по земле ходят, не проваливаются.

Ни тени раскаяния, что очень в характере нашего Анхеля. Текст получился коротким, но очень сильным и емким.
Спасибо, Крокозитропу за мощнейшего Анхеля.


12
Глория Сампедро, секретарь комендатуры Овьедо

Несмотря на то, что мы договорились, что “все персонажи будут слегка шизоидами и нуарными”, Глория получилась совсем иной. У Шебуршунчика Глория - милая и сердечная женщина. Казалось бы, человек за годы службы в комендатуре мог навидаться всякого, но Глория, не смотря ни на что, остается впечатлительной и очень доброй. Именно к такому человеку может прийти домой бывший коллега - отставной инспектор - с необычной просьбой. Милоты образу  добавляет рассеянность, когда потрясенная героиня не может сосредоточиться на рабочих обязанностях.

она звонко расцеловала пожилого мужчину в обе щеки, одновременно втаскивая его в дом и помогая снять тяжелое пальто.

в этом вся Глория - абсолютно живой и нормальный человек, чудом затесавшийся в нашу мрачную историю.
Спасибо Шебуршунчику за этот внезапный лучик света.


13
Cерхио Видаль, журналист

Наводка Серхио писалась под игрока, но потом мы решили, что чтобы написать толковый эпилог, которым по сути и является текст Серхио, нужно довольно хорошо ориентироваться в истории персонажей, поэтому забрали эту наводку себе.
Текст писался кусочками - одна начинала, убегала по делам, подхватывала другая и т.д. Такое вот письмо дяди Федора и получилось но, как оказалось, писать один текст на двоих гораздо менее напряжно, чем можно было бы подумать. А может, это мы с Кагу уже так сработались, что все катилось, как по маслу. В общем, было здорово, мне понравилось

[TVHC]

Тема открыта для обсуждений.
Пишите, кто что понял  

[looolka]

Ну я пока читаю. но...

Луис Дельгадо – Френ?
Авелино Лопес - Крокозитроп?

[[Begotten]]

Луис Дельгадо – Френ?

Ой все.

[looolka]

Ой все.

Я угадаю этого автора с третьего эпитета.

Раскачиваясь перед своей ОС, вот что скажу про текст "Луис"

Насыщенный визуальными образами текст, густой, плотный, заставляющий меня писать эпитеты через запятую в отклике. Небрежно, мельком, заходящий в глубины эроса и танатоса лишь для того чтобы сделать эпатажного писателя более выпуклым.
Вот бы я автора не угадала, прям умерла бы от зависти, что кто-то ещё так умеет.
Мне понравился момент про «О, вы разбираетесь в искустве?» - «Нет, в мясе». Очаровательный у Луиса вкус, конечно.
Так у них на комбинате прямо натуральный культ, так ненароком описанный?
Чудесный текст, чудесный элемент паззла. Нашла одну ошибку, бвахахахахахахах.

[[Begotten]]

Так у них на комбинате прямо натуральный культ, так ненароком описанный?

[looolka]

Томас Домингес - не Симка ли?

[looolka]

Што-то мажу. Много авторов, которых не читала ещё)

[looolka]

Ну што же.

В наличии три трупа на коротком отрезке времени:
- Мария, убита и расчленена. Из странностей - Мерче почему-то считает, что та куда-то сбежала. Кто забрал её вещи? И отвёз куда? К Анхелю? Или это не Мария - девушка, поселившаяся у Мерче?
- Томас, упал с обрыва. Был не в себе с самого начала, видимо, уже лет пять и, видимо, Инфьесто его совсем доконал.
- Анхель, суицид. Тоже не в себе.

В себе у нас, кстати, только Мерче и есть.

В городишке Инфьесто дела не очень-то хороши. Мэр Анхелю пытается найти денег на развитие города, в котором один градообразующий мясокомбинат, да древняя статуя, но не может найти.
Тем временем в мире становится известно о драгоценной статуе Мадонны. Мария, назначенная на реставрацию, пробалтывается своему знакомому, Антонио Альваресу.

Первым пребывает Альварес. Он в восторге от статуи и предлагает Анхелю кучу денег. Анхелю жалко, конечно, статую, но он готов продать её ради города. Альварес пишет об этому своему немецком аргентинцу-клиенту и тот в тайне от искусствоведа присылает экспертов.
Похоже, что они договариваются в обход Антонио, и когда пребывает Мария, статуя уже подделана. Анхель пытается договориться с ней, не выдавать того, что статуя не настоящая. Мария религиозна, ей не нравится вся эта история, и она с трепетом отказывается. И собирается сообщить о подделке? Сдать их план?

Анхель обращается к Луису. Хотя по тексту кажется, что наиболее всего смерти Марии желал священник - который просто не в себе - у него не было опыта для аккуратной разделки туши по всем правилам, которую опознал внимательный Хосема, экспертизе которого нет причин не доверять. Мой кандидат на убийство Марии как раз Луис, знакомый с работой комбината и при этом достаточно экзальтированный для того, чтобы счесть это хорошей идеей - и внимание к городку привлечь, и молодую симпатичную женщину расчленить, и скрыть состояние статуи/желание продать. Сплошные выгоды.

Луис успешно водит за нос приехавшего предпенсионного полицейского и тот отбывает ни с чем. На счастье писателя второй полицейский оказывается со скрытыми душевными заболеваниями, и к расследованию совершенно не готов. Оказавшись в стрессовой ситуации он ведет себя неадекватно и сваливается с обрыва.

Тем временем Анхель к такому повороту событий оказывается не готов. Город вроде как спасён, но его гложет чувство вины за всё сделанное и несделанное, он завещает состояние возлюбленной Мерче, на которой когда-то не смог жениться с наставлением найти их сына, который, как оказывается, давно умер, видимо, унаследовав склонность к раку. После этого Анхельмо совершает суицид.

Убийца Луис и прилежный Хосема, которому Анхельмо отдал комбинат, баллотируются в мэры.

[somberowl]

я пока недочертила схему но странная женщина из гостинницы по идее не мария, разве что хозяйку глючит. Странная женщина была в октябре, а Мария в ноябре.

К тому же мне кажется по намекам в тексте Анхеля и других что статую он продал Генриху еще раньше, вол время кресного хода, а потом в часовне стояла подделка (много говорят что статуя изменилась). Поэтому Генрих в курсе что она не может быть настоящей, ведь он уже имеет настоящую. Но как Антонио мог это не заметить?
Возможно, Анхель думал второй раз продать статую, не зная что клиент Антонио это тот же самый Генрих. Но это не точно, текст мэра вообще максимально мутный, будто его кукуха тоже отъезжала

И меня капец как настораживает количество глюков среди тех, кто долго находится в городе. По факту там плюс минус в адеквате только Мерче (хотя все еще может она потерялась во времени и решила что Мария приезжала в октябре а потом исчезла), так что я подумываю о том что хз может там газ какой то психогенный выделяется?

[looolka]

я пока недочертила схему но странная женщина из гостинницы по идее не мария, разве что хозяйку глючит. Странная женщина была в октябре, а Мария в ноябре.

Да и три дня Мария не прожила, кхм.
Возможно, это эксперт от Генриха.
Но тоже не лезет по датам. Какой-то другой покупатель?

[TVHC]

Прощу прощения, пропустили: у Мерче в тексте Мария приехала в ноябре, а не в октябре. Я поправила в тексте.

[somberowl]

Ща, но если эта постоялица которая сбежала оставив вещи и есть Мария, то у Мерче явно беда с башкой что она не может сопоставить убитую и Марию и думает что та сбежала. То есть она ж буквально через слово после "уехала оставив вещи которые потом забрал возможно не таксист" ужасается убийству

(*что же я видимо натягиваю версию на глобус*)

[Nat_nat]

Единственное дополнение к тому, что выше - я думаю, что Марию убил Анхель (И ледяной взгляд в ответ. И улыбка? Ухмылка? И Тьма… Мать… Мать-Тьма… А что делать? Делать-то чего? Луис? Ты как здесь?), вполне в состоянии аффекта/отчаяния.
А Луис очень кстати зашел к нему и помог с телом (сходится по обоим текстам). Вполне возможно, Анхель даже не видел инсталляции до утра 15ого и его реакция в тексте Хосе была неподдельной.

P.S. Очень понравился текст Анхеля, люблю читать такие "обрывочные" мысли, прыгающие по ассоциациям и созвучиям, и скатывающиеся к определенным больным местам, которые не хочется продумывать. Есть и ощущение их правдивости, и больше образов и связей возникает.