Текстовушка №129. Путь надежды

[looolka]

Итак, не прошло и года, как я дописала ОС в текстовушке #121 Трон Элинеи. Не стала писать там комментарий, а то так красиво текстовушечки стоят по очереди, одна я спустя миллион дней что-то там редактирую и отзываюсь на вчерашний день. Тем не менее, ОС дописана, ачивки розданы, рецензии скопированы в отдельные посты под ОС, наведена красота, и мы начинаем вновь.
Нижний потолок (пол?..) – 4 игрока. Верхний потолок традиционно не ограничен. Не буду обещать быструю ОС, но она будет, я всем доношу рано или поздно! А вот оперативное реагирование в телеграм, часовые консультации голосовухами и вычитка желающим – это всегда пожалуйста.
Возможно, будут люди не с форума.

Формат: паззл, плотность по желанию, можно вообще рядом постоять
Во что играем:
Мягкая (анти)научная фантастика с элементами детектива. Фантастические расы, культурные недопонимания, межвидовой секс, преступление на межгалактическом круизном лайнере.
Планируется настроение юмористического НФ, но, конечно, каждый играет как хочет.

Наводки выдаются: с 17 ноября по мере подачи заявок
Дедлайн: 4 декабря, 19:00
Плотные обсуждения с мастером, а также сдача текста заранее на вычитку - приветствуются. Присоединиться можно хоть в последний день, если успеете текст написать.

Ясон Макпи, широко известный в узких кругах авантюрист и переводчик, был нанят на круизный звездолёт «Путь надежды» 3278 года выпуска для «оказания соответствующих услуг». Удивительно, конечно, что кто-то решил, что на две тысячи благообразных туристов со всех концов Галактики хватит одного переводчика. Более того, экипажу решительно не хватало опыта – это на такой-то древней развалюхе! – поэтому Ясон носился туда-сюда, вынужденно закрывая дыры. То поселят топцев в сухие каюты, мол «Топь же земного типа». Это она сейчас земного, а когда вид развивался – была земного, но очень мокрого типа! То изерцев рядом усадят за столом, то а*ари сфоткать попытаются.
Полный хаос.

Вот и сейчас Ясон выходил за пределы своих обязанностей, сопровождая семью дрю-э фотосинтезирующих инопланетян с дальнего рукава Млечного пути. Их ритуалы гостеприимства требовали обязательно провести в комнаты и очертить пространство, доступное для проживания. А нарушение грозило тем, что они прорастут, где захотят, и фиг ты их оттуда выведешь.

Ясон катил тележку с выводком дрюят, пока пятеро их родителей спокойно парили на антигравитационных платформах, управляемых мыслью, а шестая дрю-э, выбравшая в процессе роста модный облик человека, шагала рядом, кокетливо придерживая Ясона за талию.
- А что это с тем господином? - вдруг спросила она, показывая пальцем на человека возле амортизационной ножки звездолёта.

Ясон присмотрелся и мысленно застонал. С ножкой обнимался сам капитан судна. Нашёл место! Хоть бы подальше от пассажирских лифтов место выбрал. Подойдя ближе, они смогли расслышать рыдания.
- Как же я без тебя, моя ласточка? – вопил капитан. Он был пьян, левой рукой держался за крепление ножки, а второй за бутылку шампанского. Полуторалитровую.
- Ласточка? Земная птица? Где? – завертела головой травянистая девица.
- Это он о звездолёте, метафорически… - пояснил Ясон. – Давайте поднимемся?
- Но земной фольклор очень интересен.
Капитан тем временем начал рыдать:
- Как же, столько лет вместе летали, а теперь на свалку. На металлолом! На распыление! Белую краску обратно в титан преобразуют!
Он жадно выпил вина, запрокинув голову, облился. Протянул бутылку к амортизационной ножке и спросил:
- Хочешь? Давай выпьем, Надежда моя!
И щедро полил ножку игристым. Имитация глаз у дрю-э округлилась.
- Земная традиция, - быстро сказал Ясон. – На удачу. Суеверие. Раньше разбивали бутылку, но осколки в порту могут нанести вред туристам, так что теперь льём.
- Как интересно!
- Давайте поднимемся, - Ясон краем глаза увидел, как пьяница пытается расстегнуть ширинку. – Некоторые ритуалы капитан должен проводить в одиночестве.

***
Избавившись от фотосинтезирующих гостей, Ясон поторопился переодеться к ужину. Потом надо будет проверить ещё раз рассадку, и можно спокойно отдохнуть. Вкусно поесть не получится – шеф-поваром на торжественном открытии был приглашён топец под псевдонимом Оскар Уайльд. Прекрасный эстетический взгляд на пищу, лучший визуальный дизайн и полное отсутствие вкусовых рецепторов у всей расы.
Зато Ясона будет сопровождать страстная сирена, и он рассчитывает на массаж с продолжением…
Ясное дело, прямо на гала-ужине всё пошло кувырком.

Записались:
Мяут
Воронам
Френ
ло
Стелвия

[Meowth]

Хочу!

[looolka]

Общий концепт
Сеттинг – условное будущее для приключений с инопланетянами, как в Футураме, Масс Эффекте или Стар Треке. Наука развита, все живут много лет, здоровы (если игроку вдруг не захочется кого-нибудь сгнобить для драмы) и в целом счастливы. Расы сосуществуют относительно мирно и по возможности технологиями делятся, но разница заметна.
Колонизировано много планет, и истории и мировоззрение одних и тех же видов с разных планет могут заметно отличаться.

Действие основной истории развивается на туристическом круизном лайнере, который останавливается на разных планетах. Расписание и описание планет - в разработке))

Известные расы
Можно создавать и придумывать любые расы, если есть желание (и я их впишу), но для единого антуража есть вот такие варианты.

Люди
Обычные человеки. Или не совсем обычные, аугментированные с ног до головы. В космосе имеют как минимум встроенные лингвокодеры, записывающие камеры в глазах и прочую удобную мелочёвку типа датчика кислорода. Некоторые имеют сверхспособности типа телекинеза, а то и чтения мыслей, но в большинстве своём – обычные среднестатистические люди с обычными среднестатистическими проблемами. На круизном корабле представлены тусовщиками во внутренних палубах и семьями с выводкам орущих детей во внешних палубах.

Дрю-э
Фотосинтезирующая растительная раса с очень сложным размножением, требующим шесть гендеров. В основном малоподвижны и выглядят как представители растительного мира, но очень быстро растут и обладают сильным мысленным воздействием. Могут транслировать мысли.
Один из гендеров подвижен, может приобретать (не)гуманоидный вид, в основном имитируя какую-то из других рас Галактики. Очень разноцветные, адаптированные к фотосинтезированию под разным светом, активные и очень социальные, так как их роль в обществе дрю-э – политика и создание сообществ. Активный гендер хуже работает с мысленными волнами, но обладает хорошей памятью.
Путешествуют большими семьями.

Топцы
Агендерная раса космических медуз, адаптировавшихся к перемещению по суше за счёт экзокостюмов, но всё равно предпочитают очень влажную среду, свободное время проводят в бассейнах. У них нет чувства вкуса и письменности, в древности они общались пением и изящным миганием, а в современности через нейроинтерфейсы. Склонны ко всему круглому и шарообразному. Путешествуют в основном по одиночке или в компании друзей.

А*ари
Загадочная расса невероятно привлекательных инопланетян. Как они выглядят – никто не знает, согласно галактическому договору нейросети затирают изображения а*ари. Но в жизни они излучают настолько мощные феромоны, что кажутся привлекательными милыми душками для любых представителей других рас.
Активно изучают информацию о других расах, много внесли с научной точки зрения в галактическое сообщество, но не допускают другие виды на свои планеты и ничего не рассказывают о себе.

А*ари путешествуют по одиночке и избегают представителей своего вида. Чужими видами манипулируют.

Изерцы
Раки-богомолы открытого космоса, два пола. Меняют окраску в зависимости от настроения. Очень чувствительны к цветам, общаются на недоступном другим расам слое. Хладнокровны в отношениях, не склонны к привязанностям, расчётливы. Обладают сильным половым диморфизмом – самки крупнее. За измену можно убить. И съесть.
Активные дельцы, часто богаты, путешествуют парами. Разговаривают ртом.

Сирены
Гендерфлюиндые сексуально активные тентаклиевые монстры из далёкого космоса. До пояса (сверху) выглядят как привлекательные для людей гуманоиды с изящными чертами лица, ниже пояса – куча тентаклей. Тактильны. Прикосновение к тентаклям кроме «верхней» активной пары рассматривают как предложение секса. Перед сексом предлагают подписать документ о допустимом и лучше бы вам отнестись к этому серьёзно. Злопамятны, если их «поманить» и отказать. «Динамо» это самое невежливое, что существует на их планете.
Очень гибкие, доброжелательные, утрясают конфликты между другими расами, часто работают юристами и переводчиками, легко отделяют личное от рабочего.
Путешествуют по-разному, и парами, и семьями, и в качестве эскорта или сопровождения.

Хоури
Некрупные (человеку по колено) пушистые создания с длинными хвостами и огромными блестящими глазами. Очень агрессивны. Имеют два мужских гендера – альфа и бета, один женский – омега. Омеги плодовиты и редки.
Хоури подвижны, живут недолго, обладают тонким нюхом. Обычно аугментируют нюх на распознавание эмоций других рас, страшно оскорбляются на умиление. Пытаются спровоцировать драку, и никогда неясно, что хуже – поселить их всех вместе, чтобы они дрались между собой, либо расселить, чтобы были словесные конфликты с другими расами.
Путешествуют стаями, омег оберегают.

Ниеро
Раса строго травоядных гуманоидов, не очень высокие (для людей ростом с двенадцатилетку) с совершенно шарообразными лысыми головами. Цвет эпидермиса — полностью чёрный, включая видимую честь очень больших круглых глаз.
А в обществе у них сложные системы семейных кланов с миллионом родителей-не родителей, и кто кого вывел/родил/произвёл очень сложно установить. Путешествуют и работают большими группам.

(список будет пополняться)

[voronaam]

Я буду писать

[Чехарда]

А я - читать.

[[Begotten]]

Туточки.

[Stelvia]

тут
столь скорый дедлайн меня пугает

[ло]

Я тут. И тоже боюсь скорого дедлайна

[looolka]

Какой вам комфортно?))

[ло]

Мне после 30го, хотя бы числа 3го в идеале.

[looolka]

Можно, подвинула на неделю.
Ну, игра собралась +1 человек не с форума.
Завтра приду обсуждать в лички, во что хотите играть)

Если кто ещё надумает - пишите.

[looolka]

Ура, меня пустило на форум!

[looolka]

Уффф!

Первая итерация сведения концов с концами завершена, любовные треугольники расставлены, дыры в безопасности расковырены. Теперь ждём решений уже от игроков.

Вся информация в здесь  общедоступна всем персонажам (если вы не решите что ваш персонаж это игнорирует). По возможности будут картинки!

С завтрашнего дня будет выходить дополнительная информация, например:
- расы с учётом новой от одного игрока (можете предлагать свои!)
- расписание круиза
- описание мест стыковки
- особые происшествия на круизе

Если вам кажется, что дело летит в лит ролевку, то мне тоже так кажется. Но это ничего.

[looolka]

Дорогие гости!

Добро пожаловать на круизный звездолёт Путь надежды!

Пожалуйста, ознакомьтесь с расписанием мероприятий. Участие добровольное, включено в стоимость круиза*. Обратите внимание: на мероприятия, проходящие на планетах и станциях, требуется предварительная запись.

Детали по любому пункту вы можете уточнить у Ясона Макпи по нику looolka.

На лайнере доступны бары, рестораны, бассейны на любой вкус, работают спа и косметические салоны, игротеки, танцевальные клубы. Можно записаться на курс изучения языка. Работает спортзал и широкий ассортимент спортивных секций**

В основном зале каждый вечер вас ждёт живая музыка, не говоря уже о концертах во время особых мероприятий!

Подписывайтесь на наши каналы, чтобы познакомиться с описаниями планет, станций и ключевых событий.

*Не включено питание в локальных ресторанах.
**Уточните доступность секций для вашего вида у любого работника звездолёта в розовой форме.

Это общий тайминг, так что, если я что-то напутала с наводкой – приоритет таблице. Но лучше уточнить))
Добавлена новая раса, кстати.
Описания планет, артистов, капитана - воспоследуют. Можно слать свои идеи тоже, конечно.

Новостная лента


День 1

Ура!

Наш звездолёт отправился в круиз по Млечному Пути.
Вас ждут ежедневные новости с ключевыми событиями.

В первый день ключевое событие, конечно же, фуршет. Мы были счастливы приветствовать вас на борту!

Немного об устройстве нашего круизного звездолёта.

Сохраняйте осторожность в стыковочных секторах, условия могут меняться в зависимости от нагрузки. В большинстве случаев стыковка происходит со станцией или со стационарной платформой у орбитального лифта, приземление предполагается только в начале и в конце поездки.

Крупные мероприятия, а также межвидовое общение происходит на общих палубах со стандарными условиями Млечного Пути. Для видов, которым не подходят для постоянного проживания стандартные условия, предназначены отдельные палубы.

На каждой из палуб оборудованы соответствующие кафе, рестораны, бары, спа, а также некоторые развлекательные площадки, но для более полного экспириенса просим пользоваться общими палубами, особенно во время проведения мероприятий.

Дорогие гости, напоминаем!

Праздничные мероприятия проводятся в Торжественной приёмной. Это общий зал с воздушной (кислородной) средой, гравитацией 1,1 от Земной и прочими стандартными для Млечного Пути условиями.

В стенах зала оборудованы помещения с различными средами, и вы можете выбрать находиться именно там гости. Однако для свободного перемещения мы рекомендуем подготовить соответствующий фильтрационные костюмы для стандартной атмосферы.

Важно: дресс-код вечерний.

Позвольте представить вам нашего капитана!
Капитан Антон Маас служит на нашем звездолёте уже 7 лет, из них 4 — в звании командира корабля.

Человек, цис-мужчина, 31 год.
По многочисленным просьбам уточняем: в браке на текущий момент не состоит, любит низковибрационную музыку с неразборчивым вокалом.

Мы сможете встретиться с капитаном и сделать фото* на фуршете в честь открытия и на гала-ужине.

При исполнении его обязанностей просим не беспокоить капитана.

*По записи. Гостей-а*ари просим воздержаться.

День 2 и 3

Первые дни нашего путешествия довольно свободные, чтобы гости могли освоиться и адаптироваться к полёту. Основное развлечение - различные выступления артистов.

Гвоздь программы, конечно, Обержинн Сеп'Тим, лучший голос Млечного Пути*, который выступает под собственный аккомпанемент.
Не пропустите в Торжественной приёмной каждый вечер.

*Оценка по итогам опроса среди персонала нашего лайнера.

Внимание! На фото Деалиис эр Ибеинт кон Майркур иш Хеилабилун Храфн де Лейт, второй помощник главного инженера.

Ему просьба никаких вопросов не задавать и в работе не беспокоить. Но если у него будут вопросы то, пожалуйста, окажите всяческое содействие. От этого зависит наша общая безопасность.

День 5

Первая стыковка будет со станцией у планеты Ан'ы (система Траппист), там вас ждёт спуск в лифте с прозрачными стенами и дневной круиз (да, круиз в круизе!) по океанам Ан'ы. Наша цель - наблюдение за миграцией гигантский светящихся китов, заход гигантской луны планеты и плавание на кромке цунами, вызванном местным приливом.

Питание включено.

[looolka]

Делайн переносится на 10.12 по нескольким просьбам!
Но вы пишите, не расслабляйтесь!

[looolka]

Как будто расслабились, дедлайн едет ещё на неделю, до 18.12.
Те, кто записаны и к Нот на игру - осторожнее!

[looolka]

Первый текст


Второй текст


Третий текст


Четвёртый текст


Пятый текст


Шестой текст


Седьмой текст


Восьмой текст



Девятый текст!

[looolka]

Три текста пока не получены, жду весточку от одного, ещё два в работе.

Выкладку в связи с этим разделяю на два пака!
Опоздашки пойдут на завтра.

[looolka]

Текст #1. Деалиис, часть 1

Слабый свет откуда-то снизу отражался от блестящей поверхности потолка прямо Деалиису в глаз. Все возможные детали экзоскелета впивались во все возможные части его тела снизу. Он лежал здесь так долго, что уже было и не больно. Возможно, это было из-за гелевой прокладки под его комбинезоном, специально сделанной для того, чтобы экзоскелет не вызывал дискомфорта.

В любом случае.

Это было его наказание. Он знал это.

Вселенная ненавидела его.

Он будет лежать тут вечно, до конца веков, страдая от боли и от света прямо в глаза.

Он больше никогда не увидит свою семью, Элиард, своих друзей и коллег, потому что он умрёт здесь, на этом самом безжалостном металлическом полу, и его холодный, холодный труп найдут только после жалоб на странный запах…

О, как же несчастен он был.

Внутрикорабельный коммуникатор запиликал у него в ухе, а сразу за ним последовал голос дежурного смены.

– Сбой был в секторе Д92.

Деалиис открыл глаза и перевернулся на бок. Встал он с минимальным возможным количеством по-настоящему старческого кряхтения, с чем внутренне себе поздравил. Негоже его подчинённым слышать, что ему уже 27 по стандартному времяисчислению.

– А зачем меня тогда послали в А84?

Это был первый корабль, на котором Деалиису довелось работать, но он уже мог сказать, что в будущем будет выбрать только корабли, построенные его собственной расой  —  кто ещё догадался бы сделать вентиляцию достаточно широкой, чтобы он мог в ней ходить? За пять лет на корабле он научился делать это достаточно тихо, чтобы никто не жаловался на странный шум.

– Какой-то лаг в системе, я откуда знаю? Смотри, не провались в люк. Опять.

Связь прервалась раньше, чем Деалиис успел ответить, поэтому ему осталось только скорчить недовольное лицо.

Это случилось только один раз, три года назад, когда его экзоскелет решил сломаться в самый неподходящий момент.

Но зато так он познакомился с Элиард, в чью каюту провалился. К счастью, она была одна тогда, и поскольку её семья очень любила заказывать круизы именно на этом корабле хотя бы раз в стандарный год, сегодня вечером у Деалииса было запланировано свидание, что не могло его не радовать. Это был первый раз за пять дней поездки, который в который им обоим удалось выкроить время для тайной встречи. Деалиис хотел сразу проверить работоспособность корабля, чтобы потом доказывать комиссии, что его ещё рано списывать, а Элиард в этот раз была не с матерью, а с отцом, и он был очень недоволен идеей любого рода отношений с персоналом. Но сегодня большая часть гостей уехала на экскурсии, а Элиард всегда боялась воды, поэтому осталась.

По крайней мере, так она сказала отцу.

Пока Деалиис думал, что надеть, он успел дойти до сектора Д92.

Скорее всего, один из тех трёх комплектов одежды в его шкафу, которые были не рабочей формой. Сегодня он хотел выглядеть прилично.

В секторе Д92 было чисто. Деалиис озадаченно огляделся, заглянув в соседние блоки. Все вентиляторы работали стабильно, никаких посторонних следов или предметов, всё решётки закрыты.

Всё выглядело в порядке.

Он дотронулся до коммуникатора, активируя его.

– Эрс, а проблема точно вообще существует? Тут чисто.

Но прежде, чем Деалиис услышала ответ, его почти оглушило практически одновременным уведомлением о примерно сотне проблем с вентиляцией. Уведомления стали накладываться друг на друга, сливаясь в почти минуту невыносимой какофонии.

После ещё пары секунд звона в ушах, он услышал немного дрожащий голос своего дежурного по смене:

– Лиис, тут вообще всё сломалось. Весь экран красный.

Деалиис догадался.

– Либо у нас где-то очень глобальный сбой, который выпрыгивает в рандомных местах, либо у нас слетела система мониторинга. Иду назад, будем проверять.

Удивительно, что уже на пятый день круиза всё пыталось сгореть. Это был плохой показатель для комиссии, которая очень-очень хотела списать корабль, и для их славного капитана, который успел напиться и в первый день, это было полноценной трагедией.

Деалиис с трагическим вздохом отправил сообщение Элиард, отменяя свидание. Здесь он быстро не разгребётся. На какие жертвы ему приходилось идти ради этого корабля.

В ответ он увидел три точки готовящегося сообщения, которые потом пропали.

Через четыре стандартных часа он получил в ответ грустную рожицу. Потом, правда, пришло сообщение, что бабуля Элиард не смогла поехать на океанические экскурсии со всеми, так что за ней надо было кому-то приглядывать, а осталась только Элиард.

К тому времени Деалиис успел: оббегать всю систему вентиляции три раза; выяснить, что у них действительно сдох один из фильтров, но сигнал о поломке шёл не от него; предотвратить две драки в своей команде; потерять один из болтов своего экзоскелета; наорать на Эрс, за что Эрс наорала на него в ответ; поругаться с отделом технического обслуживания на предмет того, что, потенциально, это могла быть проблема системы оповещения; сменить сломавшийся фильтр; выгнать какого-то изерца, который пытался снимать смену фильтра «в образовательных целях»; получить нагоняй от капитана Мааса; пожаловаться на него Алёне (она осталась не впечатлена); получить уведомление от обслуживания о том, что пассажиры начинают беспокоиться из-за странных запахов и звуков в вентиляции и уровня кислорода на корабле.

В чём была проблема, он так и не понял, но, кажется, по итогу они смогли с ней разобраться. Потому что Эрс в истерике перезапустила всю систему вентиляции, что технически было запрещено делать в космосе, но в результате всё прошло. Деалиис решил закрыть на это глаза, потому что нужный эффект был достигнут  —  какой бы сбой это ни был, система перестала жаловаться.

Какой сбой мог заставить систему требовать ручного вмешательства сразу везде, когда был ИИ, который мог фиксить половину проблем, понятнее не стало.

Когда вечером он аккуратно укладывался в кровать, чтобы не вдолбить свой экзоскелет в себя, он думал о том, что зато ему так и не пришлось выбирать одежду на свидание и о том, как же ему не хватало комнаты без гравитации.

***

Деалиис аккуратно закрыл решётку вентиляции и спустился на пол на своей лебёдке.

– Ты всегда ходишь через вентиляцию? Звучит романтично.

Деалиис пожал плечами, отстёгивая лебёдку от ремня.

– Так быстрее.

Он аккуратно залез на кровать, на которой очень комфортно развалилась Элиард.

Она улыбнулась и села, её рука скользнула по его плечу.

– А ты очень спешил?

Деалиис пересел поудобнее, поворачиваясь к ней.

Из-за взбесившихся уведомлений вентиляции им пришлось перенести всё на два дня, потому что была очередь Элиард присматривать за миллионом кузенов и кузин.

А Элиард воспринимала эту задачу очень серьёзно. Охота за наследством не заканчивалась никогда, а та самая абсурдно богатая бабуля всегда говорила, как важно помогать семье.

Деалиис не до конца понимал все её гуманоидные проблемы, но это было и не очень важно. В его культуре потомков было всегда настолько много, что невозможно было не помогать, а наследство делилось на столько частей, что не имело особого значения.

Но то, что происходило сейчас перед ним было очевидно гораздо интереснее, чем культурные различия.

Он наклонился ниже, так, что нет губы уже касались губ Элиард.

Дверь в её каюту распахнулась без стука.

– Эл, а где…  —  отец Элирад запнулся, замерев на пороге, глядя на Деалииса.

Деалиису пришлось посмотреть вверх, чтобы увидеть его лицо. И ещё немного вверх. И ещё немного.

Общаться с Элиард было гораздо удобнее, чем с большинством гуманоидов, потому что она была как раз подходящего для Деалииса роста. А вот её отец был ещё выше, чем большая часть людей, которых Деалиису доводилось видеть.

Элиард сориентировалась первой, пока Деалиис размышлял, почему всё же её отец настолько высокий, если она взрослая, но немного ниже самого Деалииса, что необычно для взрослых гуманоидов, а брови её отца сползались к переносице, почти сливаясь по цвету с его медленно краснеющим лицом:

– Вроде бы кровать больше не скрипит, спасибо!  —  она повернулась к Деалиису, натянуто улыбаясь.

У него ушла секунда, чтобы понять, что происходит.

– Да-да, конечно, теперь всё в порядке, просто немного сбилась… механика. Совершенно понятно, почему ИИ не смог исправить проблему. Рад, что всё в порядке, обращайтесь, до свидания.

Он спрыгнул с кровати, кивнув на прощание отцу Элиард, проскальзывая в дверь мимо него. Деалиис доставал ему примерно чуть выше пояса.

– Элиард Скарлетт, обслуживающий персонал?  —  услышал он шипящее за своей спиной и едва удержался от того, чтобы вернуться и укусить отца Элиард за колено.

Вообще-то, вполне приличная работа. И он не обслуживающий персонал. У него инженерный диплом с отличием.

Но свидание пришлось перенести.

***

… на три дня.

«Мне надо посидеть с маленькими кузинами», «в турбину вентиляции залез чей-то свистун и всё заело» (между прочим, вычищать маленькие шкурки с лопастей не должно быть его работой), «надо проверить, что двигатель сможет проработать ещё лет двадцать (а экскурсия в нужные комнаты — это отдельный день».

Чтобы случайно не напороться на её отца ещё раз, они решили встретиться в более неожиданном месте: в подсобке грузового отделения. Спасибо дополнительным доступам, которые ему дали, чтобы он мог собрать данные для комиссии, у Деалииса был к ним доступ.

Его рука как раз нашла своё законное место под блузкой Элиард, когда очень загнанный грузчик пинком открыл дверь, глядя на них дикими глазами.

– Какого… что вы вообще здесь делаете?

Деалиис вытащил руку из-под блузки Элиард. Она застегнула молнию его форменного комбинезона.

Грузчик отошёл, рукой показывая им выйти.

Проходя по коридору в основной блок погрузки, Деалиис заметил странные ящики. Они выглядели, как контейнеры для чего-то живого, но почему бы кораблю грузить что-то живое здесь? Было не очень понятно. Может, это какие-то деликатесные звери, которых надо готовить очень свежими или даже подавать живыми? Деалииса передёрнуло.

Выйдя из блока разгрузки, он и Элиард остановились. Она собирала волосы в какую-то причёску.

– Ну так что…  —  начала она, но была прервана пиканьем коммуникатора Деалииса.

У них опять что-то где-то полетело.

Он вздохнул.

– В следующий раз?  —  с тающей надеждой спросил он у Элиард.

Она грустно кивнула.

– В следующий раз. Пойду на шоппинг, похоже.

Подойдя к ближайшему люку вентиляции, он закинул на него свою лебёдку, ключом открыл решётку и залез внутрь, на прощание подмигнув улыбающейся снизу Элиард.

***

Система вентиляции продолжала барахлить. Повсюду постоянно зажигались маленькие огонёчки проблем, которые быстро разрешались ИИ, не как в самом начале, когда система потребовала обязательного наличия живой силы, потому что ну никак не могла справиться.

В целом, Деалиис мог об этом рассуждать, в том плане, что у него был воздух для этого, всё было ещё не совсем плохо.

Но сути это не меняло. Что-то здесь было не так, и это что-то крайне мешало ему и протащить корабль перед комиссией, и наконец встретиться с Элиард. Никаких радостей в жизни для Деалииса, похоже.

Но пока он тоскливо встречался только с красными точками по всей карте вентиляционной сети корабля.

Он вздохнул.

– И что с этим делать?  —  патетически спросил он.

Райе  —  второй дежурный сегодня  —  пожимает плечами, закидывая в рот горсточку орехов.

– Пока само фиксится, всё окей.

– Эх, Райе,  —  вздохнул Деалиис,  —  не отвечаешь ты за все починки, и это видно.

Райе снова пожал плечами.

– Ну пока не дорос, а пока доросту, так вообще всё ИИ делать будет.

Деалиис читал в некоторых текстах, что гуманоиды иногда выказывают своё раздражение закатыванием глаз. Он видел, как это делали некоторые гости и члены экипажа. И в этот момент ему как никогда раньше захотелось мочь это сделать, но у него в любом случае получилось бы бесконечно менее эффектно.

Потому что не видно разницы, и потому, что подвижность глаз не такая широкая.

Поэтому ему пришлось обойтись очень утомлённым взглядом, разочарованным качанием головы и тяжёлым вздохом.

Ну и молодёжь пошла.

После этого он снова посмотрел на ярко-красную карту корабля перед ним.

Нет, и как он, после этого, должен доказывать комиссии, что поддержка корабля всё ещё того стоит? «Честно обещаю, что он не развалится при следующем входе в атмосферу»?

Деалиис потёр лоб рукой.

– Так, ладно, я хочу проверить, что это не ошибка системы контроля, что бы они там не говорили,  —  он лично проверил половину вентиляции за последние три дня (ОПЯТЬ), ну не могло там правда всё так ломаться.

Он спрыгнул со стула, проклиная тот факт, что всё было сделано под гуманоидов и соразмерным им видам, а потому высоковато для него, и вышел в коридор.

По вентиляции было действительно быстрее, но технически это было запрещено, поэтому он старался делать так пореже и когда свидетелей было поменьше. А так ему надо было дойти до официального входа в вентиляцию с лестницей и всем таким, который был почему-то на другом этаже от комнаты технического обслуживания.

На корабле что-то происходило, но он не мог понять, что.

Возможно, иногда полезно ходить общедоступными путями, чтобы посмотреть, какой хаос творится за пределами вентиляции.

Потому что, может, так было не всегда, но сейчас это был именно хаос.

Надо будет потом уточнить у Алёны Смит, что тут творилось.

А может, ему просто показалось.

Посмотреть на всё толком не получилось, потому что кто-то схватил его за запястье и куда-то потащил, не очень удобно выворачивая локоть его экзоскелета.

– Какого…

Элиард захлопнула за ними дверь туалета и поцеловала.

Ладно, на это он был согласен. Вентиляция могла подождать. Так он в целом был согласен и задохнуться.

Эта фраза звучала в его голове гораздо более романтично, чем он имел ввиду.

Если Элиард не волновало, что его рабочий комбинезон был залит сомнительными техническими жидкостями (он опрокинул стойку с ними сегодня утром), то его это тоже не очень волновало.

Неожиданно, вторая дверь в туалет, из параллельного коридора, распахнулась, впуская кого-то из гостей. Он озадаченно замер в дверях, глядя на Деалииса и Элиард. Они также озадаченно смотрели в ответ, не двигаясь. Потом пришелец молча быстро прошёл через туалет на другую сторону и вышел в параллельный коридор.

Прежде, чем кто-то из оставшихся успел среагировать, в дверь заглянул один из официантов. Деалиис забыл его имя.

– Ой, Деалиис. А разве вентиляция там не горит?  —  и ушёл.

Деалиис и Элиард посмотрели друг на друга.

Деалиис вздохнул. Нет, это не даст ему покоя.

– Прости, Элиард…  —  он отодвинул её, чтобы пройти, и бегом попытался догнать официанта, на ходу застёгивая комбинезон.  —  Погоди, ты же не буквально имел ввиду?!

***

Постепенно, ситуация вроде бы выровнялась. ИИ перестал жаловаться, карта перестала гореть. Что уже было прогрессом, но проблема того, что Деалиис не мог найти объяснения произошедшему, а значит, не мог гарантировать, что это не повторится, оставалась очень, очень острой.

Поэтому он снова ползал по всей вентиляции, пытаясь понять, в чём же проблема, параллельно ругаясь по коммуникатору с технической поддержкой.

– Да не работает у вас ничего! Ну всё же в порядке с вентиляцией, а карта красная была вся! У нас от сообщений об ошибках коммуникаторы перегрелись!

На другом конце ему невнятно, но очень недовольно сообщили, что это его вентиляция скоро убьёт их всех, а ПО работает отлично. Вот заметят гости, Деалииса лично в открытый космос и выпустят.

Деалиис задохнулся от возмущения и оборвал звонок, чтобы подумать, насколько он выше жалобы на угрозы личности.

И решил, что нисколько он не выше, он вообще не очень высок по галактическим меркам, поэтому этим он и занялся, засев в люке вентиляции над торжественным залом, раз там собрались все в честь большой концерт. Праздник Пика Орбиты и всё такое.

Сирена пела хорошо, что было ожидаемо, хотя в вентиляции было ужасное эхо.

Писать жалобу было ужасно увлекательно. Деалиис часто забывал, как это здорово, жаловаться на что-то, поэтому писал их не часто, но каждый раз испытывал поистине фантастическое удовлетворение.

Он так увлёкся, что не сразу заметил, что музыка внизу прекратилась и начался какой-то шум. Кто-то закричал, судя по всему, возмущённо, аудитория заахала. Деалиис попытался заглянуть в решётку вентиляции, но с его ракурса ничего не было видно. Надо было выбрать более центральный люк, над сценой. Оттуда бы он всё увидел. Стало обидно, что он опять пропускал всё самое весёлое, поэтому он обдумал вариант спрыгнуть вниз по лебёдке, но решил, что так будет хуже. Больше шансов, что потом кто-то, проверяющий камеры, чтобы установить вину все участников, заметит, что он передвигается так. Было ужасно любопытно, но вряд ли оно того стоило, учитывая, что в хаосе его могли и не заметить и затоптать.

А, судя по звукам, внизу происходил полноценный хаос.

С другой стороны, если он спрыгнет, возможно, это вызовет ещё больше хаоса, что могло бы быть весело…

Решив, что потом уточнит у Алёны, что там произошло, он отправил свою жалобу, и пошёл искать, где ему было бы безопасно выбраться из вентиляции. Может, он ещё успеет посмотреть на часть веселья.

Создавалось ощущение, что он вообще работал только с вентиляцией.

Когда он выбрался, всех уже развели, и он, расстроенный, ушёл работать дальше

***

На следующий день корабль был довольно пустой, потому что все пассажиры и часть команды ушли развлекаться на планету. Деалиису казалось, что это какая-то фотосессия, но он не был уверен. В это время он успел побегать по кораблю, проверяя все жалобы, которые накопились в его личных задачах, пока он возился с вентиляцией, и заодно проверить, в насколько хорошем состоянии корабль на самом деле для комиссии.

На самом деле, Деалиис искренне полагал, что правила списания кораблей были совершенно идиотскими. По какой-то причине они были одинаковыми для всех кораблей, хотя было очевидно, что разные судна имеют разные сроки жизни.

И в данном случае всё, конечно, было немного потрёпанным, но вполне работоспособным.

Если он сможет найти причину проблем с вентиляцией. Потому что эта часть как раз звучала ужасно опасно.

Остаток дня он провёл в своей каюте, глядя в потолок. Он старался думать о том, как его выбесил мужик, который почти затоптал его днём, пока он работал над одной из дверей в жилом секторе, и даже не извинился. Как будто Деалииса там и не было. То есть конечно, пропажа драгоценной тиары — это важно, но Деалиис был живой!

Думать об этом получалось не очень. Было скорее грустно.

На самом деле, находится здесь, на корабле, было тяжело. Он и так был довольно изолирован от своей семьи, когда рос, потому что они никак не могли выделить денег из семейного бюджета на экзоскелет для него, ведь когда вся семья занимается фермерством, в первую очередь они, согласно большей части его родителей, должны думать о том, что поможет ферме, а он никак не мог помогать там даже со скелетом.

Поэтому в итоге, когда кто-то из его кузенов, менее гордых оставаться фермерами даже в текущей экономике и обществе, стал инженером и купил ему его первый скелет, Деалиис решил, что он тоже станет инженером и свалит оттуда при первой возможности. Собственно, не то, что бы у него был большой выбор: на планете учиться можно было практически только этому. И он свалил.

И теперь он жил на кораблях. Конечно, команда так или иначе сближалась и была почти как семья, но это всё не то. Это была ненастоящая семья.

Даже у Элиард  —  гуманоида  —  был миллион кузин и кузенов с собой, и её это очень раздражало, но они были. Деалиис был один.

[looolka]

Текст #1. Деалиис, часть 2

Похоже, пока он грустил в своей каюте, на корабле что-то продолжало происходить. Что-то пропало.

После уточнений у Алёны, выяснилось, что драгоценности. Камни, жемчуга, редкие духи, если быть точным. В чём суть всего этого Деалиис понять не мог, но Элиард и её семья выглядели очень встревоженными.

Элиард смогла урвать только пять минут за день, чтобы поговорить с ним.

— Отец с ума сходит, это же всё идёт в наше наследство,  —  сказала она.  —  Мы же здесь ради этого, чтобы убедиться, что бабушка выберет его  —  то есть в дальнейшем нас  —  основным наследником.  

Она поёжилась, оборачиваясь на коридор, и продолжила: 

—  Я как представлю, что кто-то смог так легко пробраться в каюты, и его не могу найти, при всей нашей системе безопасности…  —  она покачала головой.

Деалиис нахмурился. Это странно. Везде были установлены камеры слежения, конечно, какая-то из них должна была что-то заснять?

– Эли?  —  позвал голос.

Деалиис предположил, что он звучал как детский.

– Ой, мне пора, прости!  —  Элиард поцеловала его в щёку и ушла назад в свою каюту.

И как по заказу, коммуникатор Деалииса запиликал, и в кои-то веке это было сообщение не про вентиляцию.

Нет, это была проблема, которую начальство, очевидно, считало гораздо более серьёзной, чем то, что корабль потенциально может остаться без воздуха.

Что-то было не так с системой слежения.

– Как давно он случился? Сбой? А почему меня или кого-нибудь не позвали сразу?  —  из-за новостей о том, что корабль списывают, часть ремонтной команды успела уволиться, поэтому рук отчаянно не хватало.

Когда он, наконец, добрался до комнаты наблюдения (что заняло уйму времени, потому что он не полез в вентиляцию, что всегда было ошибкой), оказалось, что проблема была только с камерами на палубе экипажа. Что не имело смысла: если кто-то сделал что-то с камерами, чтобы не попасться на кражах, зачем отключать их только на палубе экипажа? Даже если это и был кто-то из команды, то почему не отключить там, где произошли основные кражи, то есть на палубах с гостями?

А ещё было совершенно не ясно, что именно произошло. Они не были сломаны физически, но и техническая поддержка не могла понять, что с ними не так.

Агрххххххх,  —  глава техподдержки, которого Деалиис знал уже три года  — озадаченно смотрел на данные системы. Деалиис тоже на них смотрел. Он понимал в них меньше, но вроде бы всё было в порядке.

– Опять необъяснимые глюки?

– Опять необъяснимые глюки… Это ты написал жалобу на Груц?

Деалиис кивнул, пытаясь понять данные перед ним.

– Мне очень понравилось. Может, напишу ещё, когда будет возможность.

Агрххххххх вздохнул.

– А может, не надо?

Деалиис посмотрел на него недовольно.

– А кто же научит её жизни? Знаешь, сколько жалоб на меня писали? Миллион! И гости тоже.

– Но ты правда…

– И кто, если не я, знает, как жалобы закаляют характер! Я просто помогаю развиться ей, как личности! И она правда мне угрожала, а я, между прочим, уязвимая группа населения!  —  он постучал пальцем по перекладине экзоскелета вдоль его предплечья.

Агрххххххх повернулся к нему в своём скафандре.

– Я думал, это просто у тебя стиль такой…

Деалиис уставился на него с недоверием.

– Дорогущий экзоскелет на всё тело?

– Ну если так это сказать…

– Как есть?!

– … то да, звучит не очень.

– Так, погоди…  —  Деалиис повернул кресло так, чтобы быть лицом к Агрххххххху,  —  ты думал, что я трачу столько денег просто для красоты?

– Нууу…

***

Они так и не выяснили, что было не так с камерами, но вроде бы всё выправилось само, а у Деалииса теперь было ужасное похмелье, потому что выяснения вопросы стиля с Агрхххххххом потом переместилось в бар и затнулось надолго, учитывая, что постепенно их команды сползались к ним.

– Когда я умру, ты можешь забрать мои любимые инструменты.

Лкрии посмотрели на него сверху вниз.

Это и в целом было не очень сложно сделать, но сейчас он лежал на полу в команде дежурного, поэтому это было ещё проще.

– Прекрати страдать. Через пару минут таблетка подействует и тебе станет легче.

Он не питал таких надежд. Он планировал умереть на этом самом полу, со всеми перекладинами скелета воткнутыми в его тело. В полном комфорте.

– А Райе я не оставлю ничего, он ужасно работает.

Лкрии отвернулись назад к экрану с картой корабля, на которой появлялись сообщения о проблемах.

– Может, тебе станет легче, если ты всё-таки поработаешь? Сообщение про утилизатор пришло два часа назад, и никто до сих пор не освободился, чтобы его проверить.

– Конечно, никто не освободился. Никто не хочет туда лезть. Я тоже не хочу.

– Это твоя работа.

– Технически, я начальник, я уже не должен бегать по вызовам.

Лкрии снова посмотрели на него. Деалиис решил, что утомлённо.

– Но ты бегаешь.

На самом деле, таблетка начала уже действовать. И это правда была его работа.

Деалиис собрал себя с пола.

– Ладно, ладно, если я там умру, теперь ты не получаешь ничего. Я завещаю свои инструменты благотворительности.

***

Он дошёл до утилизатора. Чтобы не обнаружить там ничего. Как в вентиляции. Как с камерами. Вообще ничего. Ни следа проблем.

– На корабле призрак, который хочет его развалить. Это умерший в утробе близнец бывшей жены капитана, мстящий за сестру. Надеюсь, он не вырвет мне хребет.

– Зачем призраку вырвать тебе хребет?

На этот раз Лкрии точно звучали озадаченно.

– Я не знаю! Зачем ему ломать утилизатор и сразу же его чинить! Я ничего не понимаю! Если он хочет, чтобы все задохнулись…

– Это просто сбой…

– …или чтобы корабль списали, то как-то у него не очень получается?

– Ты сейчас сравнил…

– А может, призрака два? Нет, у нас на корабле тайный инженер, который любит охотиться на призраков, и он ходит и исправляет всё, что призрак испортил!

Лкрии махнули на него отростком.

– Ладно. Призрак.

– Нет, Лкрии,  —  Деалиис поднял себя с пола, падая на стул рядом с ней,  — послушай…

***

Следующие десять дней всё шло как обычно для этого круиза. Все на корабле были нервные из-за похищений, даже несмотря на то, что гостью за них задержали. Родительские элементы из семьи Элиард не желали спускать глаз со своих детей, что в глазах Деалииса не имело смысла, если они не перевозили в этих детях драгоценные камни или не были тайно разумными камнями в человеческой коже (Элиард точно не была, Деалиис проверял), и поэтому Элиард едва ли могла позволить себе время с ним, а он носился по кораблю, правя всё, что пыталось сломаться, после того, как ещё двое человек из его команды уволилось, указав опасность работы при ломающейся вентиляции.

И что с ней было не так, Деалиис всё ещё не мог понять. Было ужасно обидно, что он не мог провести с Элиард больше времени, учитывая, что корабль могли сдать в утиль, а после этого не было гарантии, что они смогут встретиться где-то ещё. Это был их ежегодный роман в отпуске, только он тут работал.

В итоге они дожили до прощального торжественного гала-ужина.

Технически, технические части экипажа на него приглашены не были, но все традиционно закрывали на их присутствие глаза, поэтому Деалиис был в одном из своих трёх неформенных наборов одежды под экзоскелетом в районе стола, который был запасным.

Пока вся её отвлеклась на то, что там происходило на сцене (всё всегда было одинаковое, Деалиис не знал, на что они там смотрели), Элиард смогла улизнуть от семьи и подойти к нему.

Они даже ничего такого не делали, просто разговаривали, когда появился её отец, опять красный, как его и Элиард волосы.

Появился  —  не совсем правильное слово. Его было видно довольно сильно издалека, просто ни один из них не стал реагировать.

Прошипев что-то про то, что сейчас не время баловаться  —  Деалиис не совсем понял, про что он  —  он схватил Элиард за плечо (и даже так ему пришлось немного наклониться) и потащил её назад к столу, игнорируя взгляды других гостей за соседними столами.

– Папа, какого… Мне 25! Я могу встречаться, с кем захочу!  —  Элиард вырвалась из хватки отца, покраснев, совсем как он, и глядя на него горящими глазами. Деалиис видел всё это, потому что не придумал ничего лучше, чем побежать следом за ними.

– Элиард, с обслуживающим персоналом?! Серьёзно?!  —  он развернулся, глядя абсолютно такими же ярко блестящими глазами на дочь.

Деалиис решил, что он зол. Что они оба злы.

– Классовые предрассудки? В этом тысячелетии?!  —  сказал он, возмущённо, поддерживая Элиард.

Блестящие глаза отца Элиард остановились на нём.

– Разумеется…

Соседние столы начали не только на них оглядываться, но и перешёптываться.

– Папа, ты не имеешь никакого права…

– Бабуля, только посмотри, Кретр позволяет своей дочери якшаться с персоналом!  —  прошептала (слишком громко, потому что бабушка, согласно Элиард, была в основном глухая) одна из тётушек Элиард бабушке.

– Тётя!  —  крикнула Элиард.

Деалиис пытался успеть уследить за всеми.

Её отец стал очень багрового оттенка, даже темнее, чем его волосы.

Ближе к центру зала начался какой-то шум.

– Мама…  —  начал он.

– С персоналом?!  —  спросила бабушка, дрожащим старческими голосом. Деалиис не часто их слышал, но все старые гуманоиды звучали как-то так.

Все за столом замерли. Отец Элирад и сама Элиард явно в ужасе, тётушки и дядюшки  —  самодовольно ожидая падения из любимцев старшего сына.

Деалиис был весьма в курсе семейной дианмики.

– Одобряю,  —  закончила бабушка.  —  Наша Эли  —  единственная истинно моя родственница. Половина из вас от персонала таких вот кораблей,  —  бабушка улыбнулась.  —  Славные были времена!

– Я глава службы ремонта,  —  вставил Деалиис.

– Ох, даже инженер…

А этот момент одна из её дочерей всё же смогла как-то обработать информацию.

– Мама, погоди, что значит половина из нас от персонала? Не от отца?!

– Бабуля…

– Мы не родные?!

– Я от персонала?!

Хаос за столом был минутно прерван шумом с другой стороны зала. Судя по всему, там начиналась драка, хотя Деалиису было плохо видно. Но люди начали вскакивать с мест.

Родственники Элиард взглянули на происходящее, а потом один из её дядь встал и ударил её отца.

– Давно хотел это сделать. Раз мы не родные…

Дети закричали. Бабушка довольно отпила коктейль. Отец Элиард ударил в ответ.

Кто-то попытался их разнять, но получил по лицу, и оказался втянут в клубок на полу.

Личный помощник бабушки уже увозил её в направлении кают, пара родителей —  видимо, каких-то менее родных  —  собрали и поспешно уведи детей.

Осталась драка на полу, круги хаоса от которой начали сходиться и пересекаться с кругами хаоса от другого конца и центра зала, заполняя всё пространство.

Деалиис взял Элиард за руку.

– Хочешь, я покажу тебе вентиляцию?

Элиард улыбнулась ему.

– Конечно.

Найдя ближайший люк, Деалиис поднял их наверх, радуясь, что лебёдка была рассчитана на кого-то раз в пять больше, чем любой из них.

***

Проснувшись посреди ночи, Деалиис вспомнил, что ему надо было написать отчёт не только комиссии, но и капитану о том, что корабль в целом находился в удовлетворительном состоянии, достаточно, чтобы продолжить работу. Даже если всё пыталось сломаться весь круиз.

Написав, он удовлетворенно вздохнул и назначил отправку на адекватное время утром. Осталось сделать презентацию для комиссии, но это не сейчас.

Он перевернулся на бок, погладил спящую рядом Элиард по волосам (он бы её обнял, но он сомневался, что кому-то будет удобно спать на металлических перекладинах его скелета) и снова уснул.

[looolka]

Текст #2. Обержинн Сеп’Тим
Часть 1

Обержинн Сеп’Тим поднялся на «Путь надежды», закрывая лицо большим капюшоном с миниатюрными цветными колокольцами, и отослал шаттл коротким движением широкого рукава.

— Вот это я понимаю: кокетливая маскировка! — улыбнулась встречающая его остроухая девушка в фирменном неоновом комбинезоне. — Здравствуйте, мисс-р. Меня зовут Длльер. Я провожу вас до каюты.

Четыре юрких робота-носильщика заскользили по обе стороны от них, подхватывая вещи гостя и унося их вдоль по коридору. Три вооруженных охранника подняли прозрачные пневмо-кейсы с музыкальными инструментами.

— Осторожнее с лиссиальской автоарфой, — багровый ноготок взметнулся в сторону правого охранника, и над тем зажглась надпись ХРУПКОЕ. — Она застала еще Императрицу, а та уж четыреста лет как покойница.

— Вы основательно подготовились к шоу, — Длльер с восхищением посмотрела на тугие брюшки чемоданов, обшитые эко-крыльями адесуанской мантиспы.

— Если уж я делаю шоу, то я делаю ШОУ, моя леди, — Обержинн наконец позволил тяжелой ткани обнажить светло-голубую кожу рук и плавно развел кисти, увитые браслетами в виде планетарных колец. Лица все еще не было видно, но Длльер была уверена: он улыбается, предвкушая восторг публики.

— Я была на вашем концерте во время силийского средлетнего турне. Это было незабываемо! — Длльер зашуршала чешуйками, не находя слов. — И как у вас получается так точно изображать акценты! Та нойцийская народная баллада не выходит у меня из головы, вы как будто сами видели все случившееся, будто присутствовали там!

— Моя леди, — руки Обержинн снова пришли в движение, они обращались к собеседнице, подчеркивали слова, складывались в ритуальные знаки, — мне не нужно изображать нойцийский акцент, я родился на Нойци, в маленьком поселении на юге.

Длльер ахнула.

— Я простой парнишка-фермер, моя леди, — продолжал Обержинн, вторя себе жестами. — Если вы видели контейнеры, украшенные символом нойцийской пшеницы, то знайте — я тоже вспахивал для нее поля и тоже иссекал себе кожу ее серпообразными листьями.

— Так этот ваш шрам у локтя...

— Это мой первый сбор урожая, — мягко засмеялся Обержинн, — я совсем мальцом был. Осмелел, расслабился, тут-то колос и атаковал.

— Я много слышала о том, что эти поля поливаются кровью, но думала, это метафора!

— О нет, моя леди. В сезон урожая колосья похожи на рубиновые капли на солнце, как и поется в «Роскоши дикой окраины», но не красоты ради так спето.

— Вы всегда хотели сбежать от земледелия?

— Наверное, никогда, — Обержинн пожал плечами, и рукава снова опали тяжелыми складками. — Я попал на Маджирис совершенно случайно и очень переживал из-за своего низкородного происхождения и неграмотной речи. А потом спел на местной ярмарке, и.... Как видите, удача и упорный труд дают результат.

— Ни за что бы не подумала, — покачала головой Длльер. — вы родились межгалактической звездой! А вот мы и пришли. Ваша комната, номер 612. Если что-то понадобится, пароль к консоли вызова — тоже 612. Хорошего вам вечера!

Помещение было небольшим, в традициях оседлых андроидов. На стенах мягко светились кнопки и нажимные пластины: при желании площадь можно было расширить до мегабольного поля, а иллюминатор настроить как межпланетный аквариум или панорамное окно с видом из предложенного списка.

Обержинн с размаху сел на подвесную киберкровать и отбросил капюшон. Словно на звон колокольцев в дверях моментально появились горничная и повар.

— Мне ничего не нужно, — он повторил движение, которым отсылал шаттл, но если горничная тут же исчезла, то многорукий повар лишь подошел ближе.

— Извините, что я так груб... Но.... Понимаете, моя мама очень любит, как вы исполняете «Моя розоворекая Амойру» и песни побережья Пейш Лору. Она смотрит все телешоу, где вы появляетесь, и ни за что не поверит, что я вас встретил!

— Передавайте привет матушке, — Обержинн изобразил вежливый амойрианский поклон и очертил ногтями изломанный горизонт. — Я сам родом с Амойру, с Древней промышленной зоны. Порой перед сном вижу его трубы и стрелы кранов.

— Я и не знал этого! Мама так обрадуется, что вы земляки! Она до сих пор живет там, на пересечении Кайманова склона и Мазутной улицы.

— О, около Ржавой пустоши! Сколько раз сбегал туда в детстве и получал нагоняй за это за ужином. Расцелуйте матушку в обе щеки, наши матери достойны этого.

— Конечно, мисс-р. Принесу вам нашу деликатесную тарелку — не отказывайтесь, это угощение от чистого сердца!

Когда дверь закрылась, Обержинн закрылся на все электронные замки, скинул дорожный плащ и запрыгнул обратно в гнездо пестрых одеял. Включил на киберкровати режим покачивания «летний гамак на П’ппуо» и подсветку «мигрирующие люминиды».

Конечно же, все это чушь. Он не родился на Нойци, он не рос на Амойру, он никогда не пел на ярмарках Маджириса. Он действительно мастерски копировал акценты, но наставник из птицелюдов терял терпение, когда юный Обержинн (в ту пору жизни он называл себя Октавианом) только начинал подражать чужой речи. После изучения двух десятков манакиновых диалектов навык стал даваться значительно проще, и он стал повышать сложность с бронзовым мантиссом, менее вспыльчивым, но куда более строгим. Уроки включали в том числе и опасные задания: сторговаться на рынке с оружейником из клана Хитиновых Рыцарей, победить дипломатией боевых монахов-цианей, поднять тост за монархию среди захмелевших арахнидов, увести из-под венца первую красавицу Гелиокрабового Астероида. Но настоящая слава настигла Октавиана после того, как он освоил говор топцев, — когда Обержинн спел на нем впервые, зал замолчал на непозволительно долгое время, но аплодировал стоя и до стершихся экзокостюмов.

Октавиан был первой из личностей Иоты Пиан (родившейся, кстати, в столичном городе Центральной Виммы в состоятельной, даже богатой семье).

«Не будешь же называться своим именем, когда станешь легендой», — пожимала плечами она. Окончив Императорскую академию со специализацией «Новейшие искусства», Иота решила не возвращаться под крылышко родителей, а поскитаться по Галактике, надеясь на везение и скорость новенького одноместного шаттла. Так появились лавка-барахолка «Странные мелочи» и угловатый сельский подросток Октавиан за ее прилавком. В системе Росс 14 магазинчик был настолько известен, что слухи о нем передавались как городская легенда, а среди доморощенных оккультистов существовал ритуал его призыва. Порой Октавиан и правда возрождался повзрослевшим, хромым мужчиной в неизменной кепке с логотипом местной астробольной команды и несколько дней россианского года встречал охотников за хламом на пороге.

Второй личностью стал известный во всей Галактике мастер-вор Сиил Бан-Аак. Объявления о его поимке распространялись по гала-сети и мелькали на билбордах — чем дальше в дебри систем, тем чаще. На окраинах Сизой Р’Хиитры переулки до сих пор в бумажных лохмотьях «Разыскивается» под портретом неизвестной расы существа в белой глухой маске с глазами в сложной россыпи фиолетово-черных кристаллов. Знаменитому вору было чем гордиться: сотни невероятных краж, на месте каждой — никаких зацепок, лишь зачарованные свидетели и медная монетка с шутом. Образы Сиила делали в VR-играх, его рисовали на аватарки как NFT, под треки о нем танцевали на рейвах на всех столичных планетах, в его честь называли сабкласс в последней редакции D&D. Несколько небогатых планет корпорации почти полностью застроили заводами, где местные жители за белковый паек и десяток кредитов в день печатали накидки, магнитики, налобные повязки, чехлы на джетпаки, наклейки на шаттлы, нашивки на скафандры с изображением фирменных монетки и маски.

Сиил Бан-Аак был случайной аферой и родился из-за скуки, испытываемой Октавианом, за прилавком «Странных мелочей».

— Однажды я сам дорисовал картину, которую вынес из виллы мифрилового олигарха с Аррисеты, но повредил по дороге, — рассказывал Октавиан. — Одна сирена долго рассматривала ее, спросила цену, а я и загнул. Давай, говорю, три тысячи кредитов. Она вспыхнула, за эту мазню, спрашивает? А я возьми да и скажи, что это самого Дарнария Уэ’эиа работа. Будто бы он ее подарил магазину, когда приезжал месяц назад. Ох и крику было. Я, говорит, подам в суд, это не его стиль, это не его манера, что вы возомнили о себе! Я думал, что все, дообманывался. Но вечером она вернулась, подавленная, грустная, пригласила выпить. Спросила, один ли приезжал к нам художник? А я сказал — нет, с супругой. Она как давай крушить стаканы и плакать! Оказалось, этот Дарнарий — любовник ее. Обещал место в гареме и золота на все щупальца, договор о допустимых действиях подписал не глядя, но как-то подостыл и начал ее избегать, даже не рассказал о поездке. В итоге купила у меня набор кинжалов и книгу о медитации — мол, что-нибудь да пригодится. Картину тоже купила, за четыре тысячи, и разорвала прямо не отходя от кассы. В общем, мы с ней до самого Парада Оранжевых Дронов провстречались.

Когда Октавиан не был втянут в дела, связанные с расхищениями брошенных амбаров, часовен и цехов, то по утрам отмывал и чинил свежие находки, а в полдень открывал лавку и пытался сделать так, чтоб наскоро починенная кукла, выцветший иероглифический сценарий в печатной машинке, черно-белое фото семьи иллитидов и шлем со следами земли выглядели на полках рядом привлекательно. Но, по Правилу Фикуса, покупатели шли лишь тогда, когда выставлялось что-то крупное, и неважно, автомат по продаже Наенте-Колы, бампер от дедушкиной балффры или кресло-качалка в виде рогатой пустынной кобылы. Октавиан назвал это Правилом Фикуса, когда от злости купил у соседа-самогонщика огромный побуревший цветок в горшке и приклеил к нему ценник — на пороге моментально появились люди. С тех пор это стало традицией: как только поток клиентов мельчал, Октавиан покупал комнатное растение, в любом состоянии, но непременно высокое. Иногда самогонщик даже сам стучался в его каморку: вырастил, мол, деревце, не нужно ли?

Порой дела шли плохо, и магазинчик превращался в обычный склад подержаных гаджетов, в один из таких дней Октавиан и выложил смеха ради на полки четыре пакетика Дурмана-2124. Тогда магазинчик заметили двое — полицейский округа и первый крупный заказчик, с одним и тем же вопросом «любишь риск?».

Дурман полицейский оплатил мятыми купюрами, самую грязную, в зеленой крови, нехотя заменил на золотые часы. А на кражу винтажной авторской скрипки отправился уже Сиил Бан-Аак.

Первое дело могло обернуться большим скандалом и многолетним заключением. Сиил Бан-Аак ничего не боялся, ничто не воспринимал всерьез и шел на поводу у своего любопытства, поэтому не планировал кражу заранее, лишь прикинул местонахождение виллы и возможную охрану. Однако заказчик остался доволен и обращается за услугами до сих пор — возможно потому, что сам из расы грибов-исследователей ми-ко-го, не знающих страх. С тех пор навыки и инструменты Сиила заметно преобразились, но движим по-прежнему он был лишь азартом и интересом. Несколько раз ему удавалось забалтывать свидетелей и уговаривать стражников быть на его стороне, а у владельца шахты метакристаллов вместе с фамильным платьем похитил и супруга, многоглазого и авантюрного Хьярмардра. В паре с ним было похищено немало знаковых вещиц и приятных мелочей, включая отдых на планетоидах Малого Медового Пути, пока влюбчивый парнишка не решил остаться с новым покровителем в племени поклоняющихся двум Марсам.

Но самыми публичными личностями Иоты были танцовщица Геренн Ви и, конечно же, певец и музыкант Обержинн Сеп’Тим — «Не зря же я тратила время на учебу?». Сиил украл десятки редких музыкальных инструментов, которые рукастый Октавиан преобразовал или восстановил, а Обержинн использовал для своих песен. Геренн же доставались непримечательные, но дорогие украшения и костюмы. Обержинна любил народ, Геренн выступала исключительно для элиты. Обержинн находил общий язык со всеми, Геренн знала только наречие Верхней Лвэтуурвы и говорила через танец. Приглашения на «Путь надежды» получили оба, но Геренн отказалась из-за слишком разношерстной публики, а вот Обержинн согласился сразу.

Он стоял у зеркала и размышлял, что вполне мог указать в списках гостей «+1».

В одном из чемоданов, пронесенных на борт, лежали завернутые в поглощающую ткань белая глухая маска и мешочек медных монет с шутом.

________________________ ________________________ ___________

На фуршет Обержинн вышел в фиолетовом, под цвет волос, легком одеянии; правый рог и заплетенные локоны украсил цветком алой руланны.

То и дело кто-то подходил, Обержинн едва успевал переключаться между традициями: кому-то пожать руку, с кем-то сымитировать переплетение хвостов, перед кем-то присесть в почтительной позе, а еще не забыть поприветствовать на языке собеседника, чтобы восхитить невероятным навыком.

Пассажиры, словно соревнуясь, слепили роскошью. Наблюдающий Сиил Бан-Аак то и дело отмечал: книга в переплете из кожи кайа заинтересует N., храмовный кинжал и плетеный браслет подойдет для «Странных мелочей», туфли в самоцветах из Видд давно желала V., золоченый змеепарик будет идеален для новой постановки Геренн...

Но заметнее всех была пара изерцев. Мужа Обержинн заметил не сразу, а вот дама была роскошна — от кончиков клешней до жемчужины на ее тиаре. «Это же Зрачок Зррри, — завопил Сиил в голове. — Мы будем легендами, детка!». «Мы уже легенды, — меланхолично отмахнулся Обержинн. — Что мы будем с ней делать?». «Потом разберемся!».

— Рад вас приветствовать, леди Лонзеррфельд, — Обержинн переплел пальцы попарно в знак особого уважения. — Большая честь встретить вас.

Ррраё Лонзеррфельд вопросительно щелкнула левой клешней, и Обержинн согласился отобедать за ее столом.

Сама Ррраё общалась преимущественно с мужем, но другие представители космических миллиардеров охотно обращались к певцу. Чаще всего благодарили за народные песни и за чуткое отношение к планетарным говорам, Обержинн же сыпал комплиментами каждому народу, прикусывая язык каждый раз, как был готов сказать, что родился и вырос на планете собеседника. Богатый опыт путешествий Октавиана всегда играл на руку, и на вопрос сирены Обержинн ответил, что сам он с планеты цветоводов Оге’Эххт, а родители его поставляли в столичный Ффау-Со’Орн ароматные миддлемисты.

— Так вы из нежных, — едва слышно промурлыкала сирена. — Из чувственных.

«Я люблю сирен», — задумчиво напомнил Октавиан.

— Я бы сказал, что из музыкальных.

— Я Алалиалнила, — сирена протянула Обержинну свой бокал, и тот отпил. Щупальца Алалиалнилы были будто усыпаны темными красными камнями, в каждом из которых отражалось тщательно накрашенное лицо Обержинна и его до белизны серебристые глаза.

— Какая у вас любимая песня?

— Из вашего репертуара или вообще?

— Неважно. Но самая-самая любимая.

Сирена задумалась, а затем проворковала на родном языке.

— Никогда не исполнял ее раньше, — усмехнулся Обержинн. — Стоит рискнуть любовью публики, как думаете?

— Если получится, то с меня, хм, — сирена взглянула сквозь мутную жидкость в бокале и покачала ею, — выпивка и одно желание.

— Согласен!

Они обменялись вежливыми улыбками и голодными взглядами.

Обержинн не очень любил импровизации, дорожа репутацией, но все тот же огонь, что не утихал в Сииле и гнал вперед Октавиана, заставлял его рисковать. Если бы не пожелания почитателей, его репертуар не расширился бы до нынешних масштабов, так почему бы не сыграть на ностальгии по множественным объятиям сирены?

[looolka]

Текст #2. Обержинн Сеп’Тим
Часть 1

Он вышел на сцену, одетый как усыпанный звездной пылью менестрель, и с первым движением пальцев по струнам зал замолчал, управляемый его магией.

Обержинн любил яркие шоу — настолько яркие, чтоб зрители смотрели на сцену с восторгом ребенка, но не настолько яркие, чтоб перекрыть музыку. Он начал с племенного танца под барабанную дробь гремучего жука, спел под каждый из привезенных инструментов, исполнил несколько баллад с бэк-вокалом похожих на полярное сияние ханариток («Они же совсем голые!», — раздался шепот с самыми разными интонациями), дважды трансформировал свое одеяние в совершенно другое, удивил пластикой и хореографией, не переставая при этом музицировать, а на финальный хит выпустил в зал сотни кристаллических птиц — каждая из них рассыпалась в мелкий жемчуг, коснувшись чего-либо, а потом перерождалась в небольшую виверну. После долгих аплодисментов румяный и запыхавшийся Обержинн сказал, что хотел бы попробовать себя в том, что еще не делал на публике.

— Думаете, стоит? — пробасил нетрезвый здоровяк, масляно улыбаясь.

Обержинн встретился с Алалиалнилой взглядом и начал «Несмертную жизнь» а капелла.

Язык сирен всегда давался ему непросто. «Недостаточно расслаблены связки, плохо сформировано небо, явно мешает строение зубов», — качал головой птицелюд-наставник. «Ты очень хорош, но никого не обманешь», — извинялся заказчик из ми-ко-го. «За каждый нечеткий звук — короткий спарринг», — предупреждал бронзовый мантисс, и вечер превращался в длительную тренировку. Сирена-любовница же в перекуры между утехами терпеливо тренировала с ним текучие звуки родного языка. Она сама слишком рано сбежала из дома и была не очень хороша в произношении, но к нему была безжалостна, даже раздобыла специальный протез, имитирующий гортань сирен — и сейчас это сработало. Еще никогда голос Обержинна не был одновременно так тверд и так воздушен, как сейчас.

Алалиалнила поднялась с места и одними губами повторяла слова, не сводя влажных глаз со сцены.

Последние ноты утонули в возгласах, звонках по гала-фонам, комментариях прямых трансляций. Колени подкосились, а улыбка вышла дрожащей. Это был успех.

...Они едва добрались до укромного уголка. Пока роботы относили инструменты и реквизит обратно в каюту, где-то в гримерках Обержинн срывал с плеч Алалиалнилы малиновый атлас.

— У тебя случайно ничего не было с художником Уэ’эиа? — только и успел спросить он.

— Нет.

— И правильно. Редкостный мудак.

К полуночи они переместились в комнату сирены — пульсирующую, пьянящую ароматом, хмельную. Периодически в дверь стучали и звали куда-то. Экскурсии? Метеоритные дожди? Сафари? Они в один голос кричали «В другой раз» и упивались друг другом, пока не проваливались в неспокойный сумеречный сон.

Алалиалнила заказывала в каюту вино и самые редкие закуски.

— Эту рыбу собирают на Риаране только в сезон штормов, — сказала она, пододвинув Обержинну тарелку с копченым голубым мясом. — Шторма всегда разрушительны, так боги проявляют свой гнев. Народы Риарана ежегодно теряют до половины населения в этот период и большинство построек, но, затихая, волны выбрасывают на берег рыбу. Там верят, что это согрешившие родственники возвращаются, чтоб принести пользу. Есть эту рыбу самим — табу, даже в голод и эпидемии. Ее отдают Каравану, и на вырученные материалы народы живут до следующего шторма.

— То есть, стать деликатесом для туристов — ад для риаранцев?

— Что-то вроде, — Алалиалнила стянула небольшой кусочек и уложила между двумя ломтями остро пахнущих фруктов. — Вот в этой комбинации «Мясо грешника» становится уже «Первородным грехом». Это два сорта яблок с Эдема-12. Технически, вот это желтое «яблоко» — гриб, а зеленое — гигантская стручковая фасоль, но спасибо одной из планет системы Солнца, оба запретных плода мы называем яблоком.

— С ними тоже связаны какие-то громкие истории изгнания из Рая?

— Скорее, чуть менее известные истории божественных обид, — сирена допила свой бокал и откинулась на подушки. — Торжественно предупреждаю тебя, Обержинн Сеп’Тим, ты должен выбрать что-то одно: или долгую историю итсахирских кровяных вин, или меня. И выбор этот будет окончательным!

— И очевидным.

Алалиалнила притянула его к себе сразу всеми щупальцами, и уже ни одно культурное событие не могло бы оказаться прекраснее.

Обержинн напевал ей новые стихи, которые приходили в голову, а потом они играли в вэйци и обсуждали образы в колыбельных разных народов. Алалиалнила много путешествовала, и не в охраняемом рапторе с корректирующими окнами, а пешком обходя континенты.

— Однажды на Ким-ПамНу я заночевала у культистов Звезды Кардуус. Это было опрометчиво, — она рассмеялась.

— Их законы гостеприимства обязывают поедать гостей и угощать ими вулкан, разве нет?

— Да! Но это была одна из первых поездок, я не знала этого и планировала спокойно уснуть. Но два нагих юноши сказали, что приготовили мне душистую воду для омовения, и пригласили пойти с ними, а после натирали меня маслом и специями, а помещение окуривали смолами. Клянусь, я решила, что их гостеприимство — радовать таким образом. Я даже приподнималась и поворачивалась, чтоб им было полегче, хотя меня попросили не проявлять инициативы.

— И когда ты поняла, что это не эротические игриша?

— Когда они предложили какой-то странный фрукт. Я спросила, афродизиак ли это, но они ответили, что это самое счастливое снотворное на свете — цитрус, настолько сочный и дурманящий, что ты засыпаешь на несколько дней, уверенный, что познал самое прекрасное во вселенной. И во время этого сна они тебя и разделывают для даров и ужина.

— Почему они не угостили тебя, когда ты только пришла? Ты же могла сбежать при мытье!

— Они делали все, чтобы я сохранила ощущение счастья и расслабленности. Говорят, гости с дороги усталые и напуганные, а еда должна хранить в себе успокоение. Кажется, ты не очень доволен, что все обошлось! — Алалиалнила шутливо столкнула Обержинна с кровати.

— Я поражен, что ты смогла уйти невредимой!

— Все оказалось просто. Я сменила пол, и они посчитали опасным дарить вулкану такую нестабильную пищу, да и ввязываться в бой побоялись. Мне действительно повезло оказаться первым гендерфлюидным видом на памяти этого поколения. И именно тогда я начала собирать обычаи и фольклор.

— Мне кажется, я видел твою книгу в одном кочующем магазинчике...

— «Странные мелочи»? О да! Кстати, о нем тоже есть занимательные истории!

Обержинн зевнул.

— Давай утром? Обещаю, что готовить тебя не буду, но вот маслом могу и растереть...

Алалиалнила подхватила что-то со столика и бросила Обержинну на ладонь:

— Дарю. Флакон того самого масла.

Тяжелое стекло пахло пеплом и морем, масло же было густым, с нотками перцев с диких окраин Трапписта и медовых цветов морской лобулярии.

— Предлагаю для начала омовения, моя леди.

________________________ ________________________ ___________

День празднования Пиковой Орбиты был большим событием. Алалиалнила сказала, что заказывала платье на него, едва узнала о приглашении. Обержинн промолчал, что в его багаже лежало три варианта одеяния, так как певец не смог определиться, хочет ли он быть душой компании, загадочным интеллектуалом или недоступным секс-символом.

— Встретимся на первой палубе, — вытолкнула сирена Обержинна за дверь. — Хочу сделать сюрприз.

«Сегодня наверняка тиара будет без присмотра, — зашептал Сиил. — Выбери то, что легко скинуть, под что легко надеть бодисьют, и обязательно с карманами!».

— Да отстань ты, — дернул бровью Обержинн, доставая изумительно легкий костюм голубоватого телесного цвета с тонкой золотой вышивкой, кружевным воротником-нимбом и перчатками — тонкими, как рисовая бумага. На левую руку в качестве браслета зацепился живой росток георгина, настолько ярко-голубой, что при длительном взгляде на него можно было телепортироваться в ближайшую пещеру грез.

— И никаких карманов для тиары!

Сиил мрачно усмехнулся.

На первой палубе, несмотря на ранний час, было шумно. Обержинн включил на браслете Нингишзиды режим стойкости к алкоголю и ядам и принялся дегустировать настойки со всех колонизированных планет.

Бармен-улитарид доверительно наклонился к Обержинну, прижал щупальце к его губам, словно кокетничая, и передал ему мысленное послание «у меня есть очень редкое пойло» — «продолжай» — «говорят, на планету Ищщтэ высаживались дважды, и оба раза погибали все астронавты, но во второй раз на борту отбуксированного корабля нашли ягоды, всего один криокуб» — «а ну плесни-ка».

Бармен с тихим шорохом исчез.

Обержинн высматривал в толпе Алалиалнилу, и взгляд то и дело цеплялся за чье-нибудь алое или бордовое платье (почему-то он был уверен, что сирена выберет именно этот цвет), но это все оказывались другие пассажиры.

Бармен принес ему непрозрачную чашу с оранжевой жидкостью, обхватил запястье. «Пей небольшими глотками, эта настойка островата». Обержинн улыбнулся и при касании браслетов перевел щедрые чаевые. «Если я погибну, войдешь в историю! За тебя!», — и залпом выпил. На мгновение он пожалел, что отключил влияние алкоголя на организм, настойка была крепкой и после ледяной остроты вспыхивала десятком послевкусий, включая совсем забытые. Но репутация и четкость речи были слишком важны, поэтому за кастомный модуль трезвости Обержинн выложил гонорар за полтора десятка успешных гастролей.

Отходя от стойки, он коснулся щеки бармена: «Не будь она такой редкой, я бы спился». «Не будь ты таким знаменитым, я бы женился», — с грустью ответил тот.

Алалиалнилы все не было.

Найдя в зеркальном углу зала тщательно и неумело протертый, стилизованный под мифическую черепаху глюкофон, Обержинн с удовольствием уселся перед ним. Публика не обратила особого внимания на негромкое музыкальное оформление, но стоящая неподалеку компания совоподобных гуманоидов показала маховые перья в знак одобрения.

Перед самым ужином под громкие приветствия появилась Ррраё Лонзеррфельд — в неописуемо объемных юбках и в все той же легендарной тиаре. Она обходила зал с бокалом и подошла поздороваться к Обержинну, когда обнаружила, что в вечернем освещении выглядит не так, как планировала. «Потому что жемчужина тебе не идет», — закатил глаза Сиил. С раздражением Ррраё отметила, что цвет лица нужно сменить, и сняла тиару, серьги и кристалл тысячи звезд, который носила на лбу. Она прихорашивалась, что-то приговаривая, Обержинн подбирал мелодию, и как раз в этот момент появилась Алалиалнила.

— Я опоздала, прости, — она покружилась, демонстрируя белый почти прозрачный наряд, сбегающий по щупальцам, как водопад. — Здорово, правда?

— И это невоспитанное творение здесь, — взмахнула клешней Ррраё. — Этим гиперсексуальным маргиналам стоило бы держаться в стороне от семейных дам! — и звонко щелкнула в подтверждение своих слов.

— Что вы несете, — начала было сирена, но не так-то просто было перекричать Ррраё. Обержинн попытался обнять Алалиалнилу за плечи и отвести в сторону, но она выскользнула из рук.

Поднялся крик.

Дамы пытались переспорить друг друга, сбежались зеваки с галафонами. Обержинн вздохнул и посмотрел в сторону стойки — может, получится выпить еще один бокал той редкой настойки? Бармен был на месте, и он направился в ту сторону, когда вдруг раздалось громогласное:

— ТИАРА УКРАДЕНА!

«Доволен?», — фыркнул Сиил.

Сначала все замерли, а потом наступила полная тишина.

— Моя жемчужина!! — визг Ррраё резал острее лерминусских клинков. — Да я тебя сама лично обкорнаю!

Персонал в строгой форме — Обержинн предполагал, что это галактическая полиция или хотя бы охрана корабля — уже спешил на место и довольно убедительно просил разойтись зевак. Его тоже попросили уйти — вежливо, но с нажимом.

Новостная строка в каюте сообщила, что сирена Алалиалнила была арестована по подозрению в краже редкой жемчужины и проведет остаток путешествия в заключении.

Обержинн выдохнул и поставил режим колебания киберкровати на «волнения на реках Маварии».

________________________ ________________________ ___________

Утром в каюте 612 проснулся Сиил.

— Донаряжался, — хмыкнул он, пряча в рукав пакет из непроницаемой бумаги. — Сейчас я все исправлю, неженка.

Все было намного проще, чем представляли себе обыватели. Двигаться бесшумно Сиил научился к пятой краже, прятаться в тень за мгновение до обнаружения — даже раньше. Незаметно скользнуть в технические люки — доли секунд, если знать планировку помещения. Отключить нужные камеры — несколько минут, как решить перед сном судоку. Скинуть светскую одежду и спрятать ее в легкодоступном, но надежном месте — лишь небольшая разминка для ловкости. Внимание отдыхающих сейчас рассеянно, предполагаемый преступник за решеткой, они собираются группками, прижимая к себе сумочки, но после десятка страшных историй о знакомых своих знакомых снова становятся легкомысленными. Они танцуют, когда над их головами проползает самый известный преступник галактики.

Сиил просмотрел каюты жильцов еще вечером, взломав терминал в кухне, где Обержинн жаловался повару, как же хочется простого рыбацкого супа из моллюсков (и, конечно же, его получил). Жемчужину украл кто-то другой, и остальные побрякушки померкли. «Все это глупости и детские шалости», — бормотал Сиил, рассматривая на камерах ожерелья, броши, запонки, насадки для когтей и зубов, навершия для рогов и хвостов, накрутки для гребней и подвески для панцирей, переплетения цепочек на любую комбинацию сосков, и прочие, прочие ювелирные изощрения. Конечно, глаз Сиила зацепился за пусть и новодельный, но достойный экземпляр среднелитасской скрипки, но это бросило бы тень на Обержинна. Никто не прихватил на борт ценных религиозных писаний или аутентичных национальных одежд, что было более чем объяснимо, но очень раздражало Сиила как вора. В итоге он выбрал каюту наугад — 465, гостья которой очень любила парфюм.

Решетка над 465-ой комнатой была податлива. Сиил спрыгнул вниз и огляделся: судя по верхним швам, мастерам часто приходилось сюда наведываться, и коммуникации сыграли ему на руку. Жучок типа «сколопендра», который гостья надела вместе с платьем, показывал, что она только поднялась на фотосессию в разумном лесу, а значит, времени еще достаточно. Он повернулся к стеллажам.

— Да тут от одного вдоха опьянеть можно!

В воздухе стоял густой запах всех ботаникул разом. Перед глазами танцевали ряды разнообразных флаконов: от небольших, с палец, до пузатого здоровячка, напоминающего чайник; от самых простых, из тонкого стекла, до переливчатых, утяжеленных резьбой и камнями, украшенных чешуйками редких металлов и гальванизированными листьями.

Сиил затейливо выругался по-фовиумски. Глядя на кадры с камеры, он думал, что определиться будет легко, едва он окажется в комнате, но в реальности он растерялся еще больше.

— Мне нужен самый заметный флакон, — он проходил мимо полок, рассматривая каждого кандидата. — Такой, чтоб хозяйка сразу спохватилась.

Чайничек он отмел сразу: слишком простой, хотя и заметный. Все флаконы объемом меньше ликвидкуба и без украшений тоже вычеркивались. Потом на выбывание пошли те, чьи ароматы на этикетках Сиил узнавал. На выбор осталось четыре, но два Сиил отставил, поскольку они были полупусты. Оставшиеся он посчитал всеми считалочками своего детства (получилась ничья), оценил на запах и цвет, взвесил на ладонях, прикинул примерную стоимость изготовления... И выбрал темно-серый, тяжелый, играющий синим и изумрудным пламенем флакон, обвитый фигуркой неведомого насекомого. На его место он положил монетку с шутом.

Дальше все было еще проще: закрутить за собой решетку, снова переодеться, спуститься на кухню и за разговором о стриохской выпечке включить обратно камеру над комнатой 465 и замести следы взлома. В своем номере — спрятать маску обратно в непроницаемую бумагу и дать дорогу фантазеру Обержинну:

— Не облажайся, художник.

________________________ ________________________ ___________

К вечеру весь этаж гудел.

— Вы слышали, что сирена не виновата? — спросил повар, принеся выпечку.

— Но кто же тогда? — всплеснул руками Обержинн. — Я думал, здесь респектабельная публика, а тут вор на воре!

Повар смутился, что сболтнул лишнего, но желание посплетничать было сильнее. Он понизил голос:

— Говорят, на борту сам Сиил Бан-Аак!

— Эта шваль? — сморщил нос Обержинн. — У меня каждый музыкальный инструмент стоит столько, что ему кормиться до глубокой старости. Знал бы — никогда не принял бы предложение попутешествовать рядом с самым распиаренным преступником эпохи.

— Может, он тоже ваш поклонник, — предположил повар.

Обержинн покачал головой:

— Вы совсем не умеете успокаивать, мой друг. А вот ваша выпечка просто великолепна!

Выпроводив его, Обержинн бросился к терминалу и нажал вызов в комнату Алалиалнилы. После четвертого гудка сбросил, угнездился на киберкровати и съел еще один яблочный эклер.

— Спасибо, — неуверенно сказал он Сиилу.

«Ага, пожалуйста», — насмешливо ответил он.

________________________ ________________________ ___________

От насыщенного круиза осталось меньше половины.

Обержинн выступил еще раз, более камерно и с собственной программой. Танцпол был полон подпевающих девиц всевозможных рас, но Алалиалнилы среди них не было — она мрачно простояла у стойки все выступление.

— Все в порядке? — спросил Обержинн, заказывая себе выпить.

— Да, — ответила она.

— Хочешь сегодня вечером посмотреть свежий выпуск «Таких банальных планет»? Я заказал твое любимое вино.

— Давай в другой раз?

Они молча выпили еще по стакану. Обержинн гладил ее обнаженные плечи, сирена вертела в щупальцах его пуговицы так агрессивно, будто они причиняли ей боль.

— Заходи завтра после обеда, я нашла чудесный фильм, — наконец, сказала Алалиалнила. — И спасибо за цветы, я не думала, что ты утопишь в них весь коридор.

— По цветку за каждую минуту, что я вспоминал о тебе..

Но на следующий день сирену он не застал, и на ужин она не вышла. Обержинн оставил у ее дверей корзину со всеми плодами, что ошибочно называли яблоками. Через день Алалиалнила позвонила сама, предложила пройтись с другими туристами по ювелирному рынку. Сиил был только за, да и Обержинну хотелось провести больше времени с погрустневшей любовницей. Вечер они провели вместе, почти как раньше.

— Ты знал, что на западном побережье Вускиусы звезды меняют цвет в зависимости от погоды? По ним местные жители предсказывают урожай и нападения хищников на деревни. А перед масштабными катастрофами звезды становятся черными: их съедает Старший Геккон.

— Я как-то приехал на Блеилиа накануне Миграции Стрекоз. Помнишь, была такая модель одичавших медицинских андроидов? Один из них прибился к моему шаттлу, а я решил вернуть его в стаю.

— Судя по всему, ты выжил, — расхохоталась сирена.

— Да, и у меня тоже остался трофей, — Обержинн достал из чемодана небольшую плату с проросшим через нее желтым цветком. — Держи. Я носил ее как кулон, чтобы напоминать себе, что все возможно.

Сирена долго рассматривала подарок и аккуратно сложила его в шкатулку.

— Пойдем на гала-ужин вместе? — спросил Обержинн.

— Конечно, — сирена поцеловала его в щеку. Она положила голову ему на плечо, и через несколько минут он услышал ее мерное дыхание. Обержинн тихо баюкал ее, напевая еще никем не слышанную колыбельную.

На гала-ужине он планировал подарить Алалиалниле бриллиантовый браслет, который так ей понравился во время прогулки по рынку (Сиил просто не мог пройти мимо!) и поговорить о том, что ее глодало. Разойдутся ли их пути после трех недель страсти и нежности? Или они вместе встрянут в приключения на очередной планетке в стороне от популярных маршрутов?

Обержинн прижал к себе Алалиалнилу покрепче и тоже закрыл глаза. Не сейчас.

[looolka]

Текст №3. Отряд хоури

Я распаковался первым, и, пользуясь когтями как отмычкой, помог выбраться Раа. Он хлопнул меня по ладони, словно мы не виделись пару дней, и мы вместе принялись распаковать остальных. Кто додумался запаковать всех отдельно?
Одной из последних мы выпустили Лее, единственную омегу отряда. Поговаривают, что некоторые пары приходили в отряд только из-за неё... Сами виноваты.
— Осторожнее, — я подал ей руку.
— Себе посоветуй! — огрызнувшись, Лее выбрались самостоятельно.
— Прекрати. Радуйся, что тебя взяли, — тяфкнул Кии. Неужели и мой голос звучит так же глупо?
— А что, вы собрались воровать сирену половым органами? — снова огрызнулась Лее.
— Лично я планирую пощупать её щупальца, — потёр руками грубоватый Баа-второй. Так вышло, что в нашем с Раа отряде уже был альфа с этим именем. Баа-второго отличал крупный размер, одиночество и странные сексуальные предпочтения. Уж с кем, а с бетами вроде меня проблем не было. Другое дело — омега. Глупо было разбазаривать ценный ресурс на отряд, но попытавшийся переубедить Лее рисковал остаться без пальцев.
Пока я и две другие беты отвлекали внимание администратора, Кии удалось подключиться к бортового компьютеру и подкорректировать список пассажиров, добавив туда «нас». Были некоторые сложности с размещением: на этом судне хоури предпочитали селить отдельно друг от друга и почему-то исключительно парами или родителей с детьми (какое оскорбление нашего уклада!), а нас было явно слишком много.

В конечном итоге мы заняли двухкомнатную каюту, зарегистрировавшись как семья, причём Баа-второму, к его неудовольствию, досталась роль сыночка.
— Я тебя в другой раз омегой запишу, — коротко пообещала Лее в ответ на его возмущения. Омега расположился в нашей каюте, но демонстративно расстелила на полу спальный мешок. Как будто нам с Раа жизни не дороги, честное слово! Место на полу предназначалось двум молодым бетам, и взять одного из них на наше семейное ложе было бы странно. Тем более, что по недавно принятому закону семьи с повторяющимся полом были возможны только в том случае, если среди супругов была омега. Это было сделано из-за того, что в последней войне погибло много альф, и в новом поколении возник явный избыток бет. Зато семьи с альфой во главе получали бонусы от правительства... если, конечно, в них тоже была омега. С этим нам с Раа не везло.

В небольшой каюте я улегся на свою половину кровати, свернувшись, как детёныш. Отдыхать я предпочитал именно так, и поэтому особенно не любил спальники. Раа же вытянулся во всю длину, раскинувшись и на мою половину.

— Куда вам омегу? — пошутил Кии, за что тут же получил многозначительный оскал Раа.
— Где, кстати, омега? — с опаской уточнил я. Куда же понесло её на ночь глядя?
— Здесь, кстати, омега, — Лее вошла в каюту с большой коробкой на спине. — Пока вы тут рассуждали о высоком — я организовала нам пожрать.
— Тебя не заметили? — уточнил я, но Лее лишь отмахнулась.
— Ну ползают по кораблю какие-то разноцветные жабоиды толстые, и что теперь? Не возникают, погладить не пытаются — и то хлеб! Я там, кстати, сирену вашу видела...
— Лее, ты меня до инфаркта доведешь! — Раа впился зубами в жареную ногу какой-то птицы. — Вкусно, попробуйте! Ну так и что там сирена?
— Баа-второму придётся встать в очередь, вокруг неё толпы желающих!
— Новость просто супер! — я проглотил кусок ножки, — а эти жабы тебя не заметили?
— Мы что тут тебе, единственные хоури?
— Хорошая новость! — я поднял вверх большой палец. — Итак, сколько нас?
— Забыл? — Лее прижалась ушки и оскалилась так, что я поспешил исправиться:
— Сколько официально?
— Мы — семья — и три сыночка, — Раа игриво подмигнул Лее, и та в ответ многозначительно клацнула белыми зубами. — Значит, остальным по коридорам не шляться!
— Да, да, вентиляция наше все, — надулся Каа-младший, и его родитель поспешил толкнуть сына локтем.
Вообще было бы логично назначить именно мелкого, почти щенка, сыночком, но отчего-то Кии сделал иначе. Теперь сыну с отцом предстояло патрулировать километры вентиляции. Впервые я порадовался тому, что моя пятая точка была слишком большой.

***
Первые два дня прошли как-то бесполезно. Мы следили за сиреной, используя для этого и поддельные документы, и вентиляцию. Особенно жаловался мелкий, которые передвигался по вентиляции быстрее всех, а потому его и посылали туда чаще всех. Казалось сирена всё время находилась в компании: если она не общалась, то занималась сексом, а если не занималась сексом, то общалась. Между собой мы называли её не иначе как наша б****. Ну что поделаешь, такое у нас в этот раз задание.
Надо отдать должное: для нашей операции больше всего сделала именно Лее. Будучи омегой, она была самой милой из нас, а, значит, ей было проще всего завести друзей... если мы вообще были способны дружить с другими расами. То, что мы считали дружеским общением, было неприемлемо для многих.

Неприятности сыпались как из рога изобилия: младший подрался с кем-то, и Лее сделала вид, что она не знает этого маленького мальчика. Благо, хоури на корабле было предостаточно, и Лее вполне смогла изобразить возмущённую мать, переживающую за своих маленьких детей. Баа-второй особенно обиделся на эпитет маленький, но Лее напомнила ему, что в следующий раз может записать его Омегой.
— Таких больших омег не бывает, — Баа прижал уши. Он мог поставить на место любого, но не смел тронуть Омегу.
Другой проблемы были жалобы, поступающие на вентиляцию. То там, то тут из-за нас шли сигналы, что вентиляция выходила из строя, и персонал корабля отправлялся её чинить. Мы боялись, что рано или поздно персонал мог столкнуться с нами, но, к счастью, этого не произошло.

***

Следующий день тоже не принёс хороших новостей. Лее удалось разговориться с сиреной, но потом та выразила умиление, а это Лее пережить не могла. К счастью, она была омегой, и смогла сдержать себя. Ни одна альфа не удержался бы от укуса, и неизвестно, чем бы это всё кончилось.

То там, то здесь, на корабле попадались жабы. Казалось они знают о нас что-то, уж больно странно на нас смотрели. Но просто смотрели и не реагировали.

Вечером Раа сцепился с другим отцом семейства, и мне пришлось по-быстрому уводить его. Стыдно, ведь любой уважающий себя бета подчиняется альфе. Только не в нашем, конечно, случае. Но откуда отцу семейства знать о том, как всё устроено у нас?

— Мы так никогда Омегу не найдём! — рыкнул на меня Раа, когда мы остались наедине.
Признаться, я понимал, что без меня у него намного больше шансов, но Раа говорил, что без моей толстой жопы он жизни не представляет.
Вечер сирена проводила в компании какого-то расфуфыренного певца ртом. Психанув, Баа предложил вырубить обоих, но Лее многозначительно щёлкнул зубами, напомнив, что наша задача — свести к минимуму жертвы. Никто не должен знать, что мы вообще были тут.
Мы знали, что рано или поздно справимся, но времени оставалось всё меньше.

***
В следующий вечер принёс отличные новости.
Лее, вбежав прокричала, что у какой-то местной богачки пропала какая-то фигня, вроде бы корона или вроде того, и в краже подозревают нашу сирену. Правда, корону никто не видел, и в её существовании Лее вообще сомневалась, но ситуация была нам как нельзя на руку.
Раа тут же отправил Каа-младшего присмотреть за сиреной, и через час хохочущий мелкий рассказывал нам, как сирена билась в стены, а, когда капитан попросил её усомниться, залезла на стул, и, шевелятся всеми щупальцами, принялась вопить и требовать адвоката. От неё Каа выучил несколько новых слов, столь крепких, что мы всерьёз переживали за здоровье Каа-старшего: что об этом скажут другие родители?

Следующим следить за сиреной отправился Кии. По его словам выходило, что сирена пыталась выбраться через вентиляцию, уж очень активно она засовывать туда тентакли.
— Она тебя точно не заметила? — уточнила Лее. — Спалимся — и п**дец! — жестко добавила она, и Каа-младший демонстративно зажал уши.
С дежурства Каа-старший принёс новости о том, что наша барышня не только активна, но и весьма агрессивна: бросалась всем чем попало, засунула в бутылку записку с просьбой о помощи и требовала выбросить её в космос (какая невоспитанность, засорять космос!), а потом послала капитана на несколько непечатных слов одновременно, нам с Лее удалось выяснить, что сирена пыталась сделать подкоп, видимо, прямо в деревянном полу. Все это не добавляло оптимизма, ведь сирена была ростом как четверо наших, и при неосторожности могла поломать любого из нас.

Поняв, к чему все идет, Каа-старший принялся учить сына стрелять из медицинского пистолета, заряженного снотворным, а малой часами читал про сирен, пользуясь для верности аккаунтом Баа-второго, зарегистрированного как подросток.

***

На следующий день шум утих, и сирена, кажется, успокоилась. К нашей радости ей разрешили даже выйти на завтрак, хотя искусственный интеллект и следил за каждым её шагом и словом.

— Это проблема, — шепнула Лее, поняв, что камеры непременно засекут и нас.
— Решаемо, — Кии хитро подмигнул омеге, и та улыбнулась в ответ, что вызвало приступ ревности у половины нашей команды. — Пойдёшь со мной?
— Чего же не пойти? — неожиданно согласилась Лее.
Раа вздохнул с облегчением: потерять кого-то в драке не входило в наши планы, но потерять омегу мы боялись больше всего. С Кии она будет в безопасности...

***

— Дебила ты кусок! Уверен, что она вообще проснётся? — Каа оскалился на мелкого. — Какая к черту двойная доза?
— С их обменом веществ одинарная — мёртвому припарка!
— Тебя забыл спросить! Нам за дохлую сирену не заплатят!
— Что сделано то сделано! Вяжем! — приказал я на правах второго после главного.
— С щупальцами осторожнее!
— Толку? Она дохлая!
— Сам ты дохлый!
— Заткнитесь!
— Тишина!!! — рык Раа остановил перепалку. — Осторожно поднимаем! Мы вперёд, Баа замыкает.
— А нам, значит, опять таскать, мало нам вентиляции? — снова зарычал Каа-младший и получил оплеуху от отца.
— Идём! — махнул я, когда нашим удалось поднять сирену. Донести бы ее без происшествий.
— Смотри...
Каким-то чудом я успел пригнуться. А иначе я бы точно был застрелен из неизвестной мне модели оружия, да ещё кем!
По всему выходило, что наша Лее не была единственной амазонкой. Да и, сказать честно, наша Лее проигрывала тому, что увидели мы, и проигрывала в сухую и по всем фронтам.
Молодая омега, должно быть, из другого клана, прицелилась в Раа, но тот покорно поднял руки. Я поступил так же. Что там Лее с ее мерзким характером, когда тут... Правда размером она подойдет скорее для Баа-второго, да и то будет больше его, но все же...
Поняв, что мы не нападем, омега опустила оружие.
— Ну и чем вы тут страдаете? — она призывно взмахула ресницами, — бросайте все, развязывайте эту и за мной!
Я бросился распутывать щупальца сирены, отметив, что остальные тоже исполнили приказ незнакомки. Какая же она... такая...
Как завороженные, мы вышли к ней.
— Кто вы? — Раа встал перед ней на колени. Похоже, он собирался сделать предложение. Я не возражал. Надеюсь, и ей я понравлюсь....
— Тебе-то что?
Омега неопределенно махнула рукой, и в этот миг нас затянуло в вентиляцию... Нет, это не было вентиляцией, это была мусорная шахта. Я понял это, увидев крупные шипастые велики, предназначенные для измельчения отходов. Я ухватился за выступающую головку болта, то же сделали многие другие. Некоторые повезло меньше — они зацепился за края металлических листов, которыми была община шахта, и держались с большим трудом.
Гравитация, бессердечная ты...
Гравитация! Ведь это именно искусственное поле тянет нас!
Каа-младший отпустил край листа и с криком полетел вниз, но вовремя был пойман Баа за хвост. А есть ли смысл? Долго ли мы...
Валики со скрипом остановились. Висеть, вроде бы, стало легче.
— Придурки, вы там живы? — голос Лее показался мне музыкой. — Держитесь, я не одна. Говорила вам, идиотам...

[looolka]

Текст № 4. Детектив Арас
Часть 1

— Детектив Арас! — гневно проскрежетала изертанка, щелкая клешней. — Вы не были в отпуске два годичных цикла! Согласно вселенскому трудовому кодексу вы должны отдохнуть от службы немедленно!
— Инспектор, — сказал Арас. — Это чревато проблемами. Я недавно перелинял, моих релайзеров хватит, чтобы свести с ума небольшую развлекательную станцию!
Изертанка выпучила на него глаза. Из-за релайзеров Арас казался ей привлекательным соплеменником подходящего пола и цвета. И естественно, изертанка ни во что не ставила представляющуюся ей хилую мужскую особь, вздумавшую возражать.
— Выберите развлекательную станцию побольше, детектив Арас! — отчеканила она и отгородилась голографическим монитором.
Арас втянул в себя воздух и подумал, что глубокое влияние на трудового инспектора выйдет ему боком и ладно, отпуск так отпуск.

Модная станция Адесу днем и ночью переливалась огнями, рестораны, отели, казино и арены незаметно перетекали одно в другое, у дверей заведений стояли зазывалы и предлагали развлечения на любой вкус, расу и кошелек. Арас посетил заортанские бои, отведал человеческой кухни и посмотрел традиционные танцы рептилоидов, которые на Адесу рекламировались как стриптиз — в кульминационный момент рептилоидная особь выскальзывала из старой кожи и влажно блестела свежей чешуей. Публика неиствовала, Арас только ухмылялся, он прекрасно знал, что рептилоиды бесполы и размножаются почкованием.
Однако, Адесу недолго радовала его разнообразием впечатлений. И пусть молодое, недавно перелинявшее тело исправно излучало релайзеры, а подсознание готовилось к ритуальному спариванию, внутри этого тела был все тот же поживший и видавший виды старый Арас. На выставке современного топского искусства, разглядывая фосфорицирующие звучащие шары, Арас решил, что не был он полноценным членом общества, нечего и начинать. В отпуске он или нет, местным дельцам и ворюгам не помешает встряска. Распространяя вокруг себя релайзеры, побуждающие любого, кем он заинтересуется, поделиться ценной секретной информацией, Арас двинулся в ближайший бар. Через неделю у него была развесистая сеть осведомителей, разворошенный наркокартель и настойчивое пожелание от местных служб правопорядка не соваться в их дела. Наконец, Адесу начала ему нравиться.

— Он приходит в полночь, — пробормотал инерец и поставил на стол стакан с густой зеленой жижей. — У него зубы хищника.
Арас залпом выпил жижу и выковырял лист из щели между зубами.
Инерец неодобрительно посмотрел ему в пасть и буркнул:
— Я вам ничего не говорил.
— Принесите вот это, — громко сказал Арас и не глядя потыкал в меню. В ресторанчике ниеро все блюда были на вкус как сено. С комфортом развалился и принялся ждать.
Ближе к полуночи действительно заявился странный ксенос. Потея и оглядываясь, он забрался в дальний угол зала и принялся что-то обсуждать с подельниками. Потом они поссорились и принялись перетягивать друг у друга планшет. Арас ждал, что они вот-вот перейдут от слов к делу и начнут пальбу, но они вдруг как-то договорились и вышли.
Арас кинулся за ними.
Незамеченный, он проследил за ними до космодрома. Ксенос и его товарищи суетились около одного из кораблей.
Легко Арас прошел мимо охраны. Под руководством подозрительного ксеноса на корабль грузили ящики — огромные контейнеры с отверстиями для воздуха. Благодаря наметанному чутью детектива Арас понимал, что перед ним твориться беззаконие. Контрабанда? Запрещенка? Работорговля? Это предстояло выяснить, и внутри зашевелилось любопытство — давний спутник его авантюр. В этот момент Адесу с ее ресторанчиками и подпольной торговлей наркотиками окончательно ему надоела.

При свете дня корабль оказался обширным круизным лайнером — развлекательной станцией в миниатюре, с той лишь разницей, что эта станция перемещалась в космосе и делала остановки у интересных планет и станций. Годового жалования Араса не хватило бы на билет в эконом-класс этого лайнера.

На корабль он вошел через палубу для персонала, смешавшись с группой человеческих актеров. Люди который сезон подряд оставались топовой расой в этой части галактики, и любые представления человеческих коллективов привлекали внимание. Арасу же импонировала раса, в которой особи мужского пола могли претендовать на неограниченное количество женских особей. Это был поистине революционный взгляд на размножение. И довольно успешный, судя по тому, как массированно люди заселяли галактику.
Арас выбрался с палубы для персонала и отправился исследовать лайнер. В первую очередь его интересовали контейнеры в грузовом отсеке. Но сперва следовало качественно смешаться с пассажирами.

Неожиданное препятствие он встретил на палубе дрю-э. Перешел на общие палубы — и утвердился в своей догадке. На лайнере уже был а*ари. Арас чувствовал метки его релайзеров на стенах, предметах и ксеносах. Сосредоточившись, он принюхался и проследил пульсирующий след чужих релайзеров. Как тончайшая вуаль, релайзеры окутывали выбранных ксеносов, влияя на них незаметно и неуклонно; релайзеры растекались сетью, в центре которой был ее владелец.
Вскоре Арас увидел и его — через несколько палуб, перегородок и помещений, увидел так ясно, словно они стояли друг напротив друга. Это был давно не линявший а*ари, с тяжелыми жвалами и тусклыми надкрыльями, вторую, рудиментарную пару рук, он или удалил, или прятал под одеждой, иногда помогая себе при работе в баре.
Арас обменялся с ним коротким феромоновым посланием. Негласный кодекс а*ари, вынужденных жить вдаль от маточной планеты, требовал ни в коем случае не вторгаться на территорию, уже занятую другим а*ари, и не влиять на уже занятых им ксеносов. По правилам приличия Арасу следовало сойти с корабля, но лайнер уже отстыковался от Адесу и вышел в открытый космос.
Арас сделал то, что мог, — развернулся и покинул чужую территорию.
Обосновался он как можно дальше от другого а*ари, на густо заселенной и шумной палубе людей. Аккуратно повлияв на женскую особь из обслуживающего персонала, получил комфортабельную каюту и затаился.

Наутро он выбрался за пищей. Плотно позавтракал в ресторане с человеческой кухней и запил еду полюбившимся с Адесу коктейлем со смешным названием боржч. Сытый и отяжелевший, осторожно направился в общие палубы.
Где с удивлением обнаружил, что второй а*ари исчез с корабля. Арас принюхался к чужим блекнущим релайзерам. Сомнений не оставалось, второй а*ари не вынес его присутствия и ретировался, бросив уже помеченную территорию.
Арас испытал острый приступ меланхолии и ностальгии по маточной планете. Поступок соплеменника напомнил ему, что они оба в бескрайнем космосе — всего лишь генетический мусор, отторгнутый королевой рода.
Опечаленный, он провел в забытьи следующие дни.

— Господина. Господина.
Арас приоткрыл глаза.
По каюте крутились две горничные — рептилоидные особи, столь юные, что ходили парой.
— Господина, — одна горничная поставила у кровати тарелку с жареными лягушками.
Арас меланхолично сжевал лягушачью лапку и потянулся за следующей.
Рептилоидки вытирали с имитации окна несуществующую пыль, то и дело оборачиваясь и касаясь Араса тонкими гибкими хвостами.
Он насторожился. Этих горничных он сегодня уже видел.
И не один раз.

Арас перевалился через край и заглянул под кровать. Там громоздились горы жареных лягушек, жирные центаврианские мухи, сушеные водоросли и прочие рептилоидные деликатесы.

Горничная деловито прошмыгнула в санузел. Через открытую дверь Арас увидел гору полотенец и халатов, россыпь крошечных бутылочек с гелями, присыпками, пастами для ухода за чешуей.

— Я же предупреждал! — Арас откинулся на подушки и недобро помянул изертанку трудового инспектора.
Рептилоидки влюбленно уставились на него глазами с вертикальными зрачками.

Арас спохватился. Из-за того, что он безвылазно сидел в каюте, рептилоидкам досталась избыточная доза релайзеров. Вскоре сформируется праймер, и рептилоидки от него и вовсе не отвяжутся.
Из каюты пришлось выплестись. Необходимо было срочно отыскать какое-нибудь беззаконие и обрушить на преступников всю мощь релайзеров.

На лайнере гремел праздник Пика Орбиты. Какой именно орбиты и почему у нее был пик, было неважно. Арас привычно смешался с пассажирами и каждому встреченному ксеносу казался привлекательным партнером подходящего вида и пола, тогда как на камера внутреннего слежения не отображался никак. Словно его и не было вовсе.

— А теперь встречайте нашего гостя из далекой галактики! — пророкотало под потолком, и публика устремилась к сцене. — Представитель кремниевой формы жизни, уважаемый БрррДрах познакомит нас с геометрической кухней своей родины.
Арас тоже полюбопытствовал. Кремниевые формы жизни ему прежде видеть не доводилось.
На сцене в клубах интригующего дыма возникал синяя пирамида. Она высоко завибрировала, и по залу полопались фужеры. Впечатлительная дрю-э рядом с Арасом упала в обморок, и ее телепатией подхватили соплеменники.
На сцене появились блестящие хромом столы, сложной формы инструменты и каменные валуны. Дальнейшее действо менее всего походило на кулинарное — на сцене что-то с визгом распиливали, взрывали, дробили и плавили.
Арас заскучал, принялся разглядывать публику и пропустил, когда приготовилось первое блюдо. По залу засновали официанты, каждому гостю вручая порцию. Это оказался металлический куб, щедро политый мазутом и затейливо украшенный каменной крошкой. Есть полагалось при помощи вилки, скрученной в штопор. Арас с хрустом откусил и прислушался к своим ощущениям. Было съедобно.

На сцене продолжало грохотать и взрываться, официанты спешили одарить гостей очередной порцией, на этот раз в виде трапеции. Публика, утолив интерес, а кое-кто и голод, разбредалась по залу.
В центре воздвигся оркестр, объявили танцы.
Арас заприметил наконец интересное для себя. Среди гостей был группа хоури, в белых балахонах, украшенных алой нитью. На груди их висели медальоны в виде лепестка пламени. Секта Белого пламени. Арас профессионально проследил за ними.
Абсолютно легальная в галактике, секта Белого пламени занималась благотворительностью и помогала существам, пострадавшим от работорговли. Однако, по рабочим каналам Арас прекрасно знал, что секта давно и плотно сотрудничает с террористическими организациями.
Возможно, хоури и подозрительные контейнеры в грузовом отсеке связаны.

Следующие несколько дней Арас не ел и не спал, он всюду незримо следил за хоури и наблюдал. В группе хоури были только альфы, что подозрительно само по себе, и они явно что-то замышляли. Арас ждал, когда они приведут его к контейнерам.
Но произошло нечто другое.

В одном из коридоров хоури подло напали на молодую сирену. Вырубили её снотворным, связали и увлекали за собой без ее на это согласия в оранжерею. Сомнений не оставалось, хоури были работорговцами и похищали ксеносов, чтобы продать в рабство или требовать за них выкуп.
Арас обрушился на них, как справедливое возмездие.
Хоури выхватили бластеры, и лишь хитиновые надкрылья спасли Араса от смертельных выстрелов. В который раз.
С четырех рук Арас стрелял в четыре стороны, но рудиментарные конечности слушались недостаточно хорошо, а хоури было слишком много. Как обычно, эти подлые маленькие зверьки нападали стаей.
Арас использовал свое природное преимущество и хлестнул по хоури релайзерами. С этой минуты они полностью были в его власти.
Разгоряченный боем и злой, он приказал им сброситься в мусороприемник здесь же, в оранжерее.
И они подчинились.
Глядя, как пушистый хвостик последнего хоури исчезает в мусороприемнике, Арас подумал, что все-таки хорошо, что он в отпуске. Иначе бы пришлось заполнять кипу бюрократических бумаг.

[looolka]

Текст № 4. Детектив Арас
Часть 2

Связанная сирена ждала его под кустами и трепетала.
— Не бойся, я не причиню тебе вреда, — уверил он, подходя.
— Мой спаситель! — воскликнула она. Хоури связали ее со знанием дела, сирена не могла пошевелить ни одним щупальцем.
— Сейчас, я помогу, — Арас потянул ближайший узел.
— Потом, потом. Не стоит. Так даже лучше — не отвлекает.
Он вдруг понял, что сирена ярко пахнет возбуждением и трепещет вовсе не от страха.
— Ты так смело накинулся на них. Ты спас меня! Я просто обязана тебя отблагодарить!
Вообще-то можно было отказаться под благовидным предлогом. Но сирены действительно были подходящими партнерами, недавно перелинявшее тело требовало жизни, Арас чувствовал себя слишком одиноким, а у сирены был страстный мелодичный голосок.
— Договор? — уточнил он, поглаживая горячее щупальце.
Сирена облизала губы:
— Разовый, на взаимовыгодное соитие. Мое стоп-слово — черничный пирог.
— Липовый мед, — сказал Арас. — Есть еще кое-что. Я а*ари.
— О-оох, — долго простонала сирена. — Тогда ты у меня первый. Будь нежным.
Арас поплыл по волнам феромоновой страсти. Сирена был горячей, чувственной и без умолку комментировала происходящее. Арас находил это восхитительным.
— О да, так хорошо. И вот так хорошо. Сожми покрепче. Еще крепче! Крепче. Нет, нет, не сюда. Сюда тоже можно, но потом. О, ты такой сильный! О-о! И у тебя такой большой!
— Это не он, — смутился Арас.
Сирена скосила глаза.
— А-а... О. Я даже заволновалась, что не поместится. Тогда это? Двойной?! Возьми же меня быстрее, возьми меня полностью!
А потом они пролонгировали договор до завершения круиза.

Сирену звали Алалиалнила. Она была образованной, внимательной, умной и с присущей только сиренам способностью без комплексов переходить из любого положения в горизонтальное.
Арас наведался с грузовой отсек. Контейнеры с отверстиями для воздуха неприметно стояли среди других. Сидеть возле них в засаде Арасу было недосуг. Он решил, что по окончании круиза проследит, кто придет за контейнерами, и все свое время посвятил Алалиалниле.

В один из вечеров они ужинали на самой верхней палубе лайнера, где только стеклянный потолок отделял от космоса и звезд. Долго слушали выступление Обержинна Сеп`Тим.
— Почему я не вижу, как ты выглядишь на самом деле? — спросила Алалиалнила.
— Особенность моего вида. Мы конкурируем за полового партнера и выделяем привлекающие внимание релайзеры. Во влиянии релайзеров на ксеносов есть побочный эффект — нас воспринимают как привлекательного партнера, а это, как правило, тот, кто одной с тобой расы.
Он никогда не спрашивал, как и каким его видит Алалиалнила.
— А если... — облизнула губы, — я закрою глаза и буду тебя трогать, а ты называть, что это действительно такое. Я смогу представить, какой ты?
— Попробуй, — заинтригованно ответил Арас. Такого еще никто не делал.

Алалиалнила сняла пояс и плотно завязала глаза. Прильнула к нему всеми щупальцами.
— Что, прямо здесь?!
Арас увлек ее в уголок поукромнее.
Гибкое верхнее щупальце осторожно коснулось его головы и скользнуло ниже.
— Та-ак... У тебя большая голова... без волосяного покрова. Глаза крупные и широко расставлены. Что это?
— Жвалы.
— Довольно крепкие наощупь.
Нижние щупальца обвили Араса за спину.
— Это? — требовательно спросила Алалиалнила.
— Надкрылья.
— Твердые и прочные. Ой, открываются! Там что-то движется... И щекочет!
— Крылья, разумеется. Нет, летать я не могу, слишком тяжелый стал, да и гравитация не та.
— Как жаль! Так, а здесь...
Сирена с энтузиазмом льнула к нему всем телом, ее горячие щупальца, то гладкие, то приятно шершавые, были везде и бесстыдно старались проникнуть дальше. Ее сосредоточенное лицо с завязанными глазами было совсем близко. Арас обнял ее всеми руками.
— У тебя четыре верхних конечности и две нижних... Что здесь? Вот здесь, ниже, еще ниже. Что-то знакомое... О-о, это то, о чем я думаю? Такой большой, красивый и необычной формы!
Дыхание сирены стало влажным.

Арас вдруг переместился и закрыл ее собой, одновременно выпуская струю релайзеров.
Алалиалнила сдернула повязку.
— Что случилось?
В стороне стоял изертанец, покачиваясь и щелкая клешнями. На полу валялся планшет.
— Показалось, — признался Арас. — Он голографировал нас со вспышкой, а мне показалось, и я перестарался.
— И что с ним? — Алалиалнила была на диво наблюдательна.
— Да ничего, сейчас очухается. Пару дней будет беспокойным.
В подтверждении его слов изертанец подергал глазами, поднял планшет и удалился дерганной походкой.
— Голография, — протянула Алалиалнила. — Как же я сразу не подумала! Но мой способ приятнее, верно?
— Идем, — проворчал Арас. — Я хочу тебя в ванной.
— В ванной?
— Упс, проговорился. Это должен был быть сюрприз. Надеюсь, ты не боишься воды.

Элитный спа-салон "Глубина" предоставлял самые разнообразные услуги для всех ксеносов галактики. Арас забронировал помещение, и к их приходу был готов обширный бассейн с пеной и романтической обстановкой.
Алалиалнила потрогала пену и деловито уточнила:
— Хочешь в воде?
Арас кивнул. Она стянула с себя платье и с шумными брызгами упала в воду.
— Тогда сперва догони!

Потом они лежали на мелководье. Алалиалнила уютно оплела его щупальцами и устроила голову на груди. Арас лениво играл ближайшим щупальцем, перебирая выступы и шершавости. На низком потолке неоном светились любовные символы разных ксеносов. Арас узнал сердца и стрелы людей, листья ниеро, паутину изертанцев и звездограмму сирен.
Алалиалнила проследила его взгляд.
— Какой символ у твоего народа?
— Желто-черные полосы. Один раз в годичный цикл королевы родов приглашают созревших мужских особей для ритуального спаривания. Их выбирают по многим показателям, в первую очередь по генетическим. Тех же, кого королевы не пригласили, изгоняют с маточной планеты. Мы изгои, Алалиалнила. — Арас поцеловал ее в висок. — Большая часть погибает от тоски и бессмысленности существования.
— Почему они так поступают? Вы ведь можете работать и приносить пользу!
— Для работы там есть множество бесполых особей с недоразвитым сознанием. И они очень чувствительны к релайзерам.
— Значит, вы должны объединиться! — Алалиалнила раздувала ноздри от негодования. — Вы способны повлиять на рабочих особей и выступить против!
— Зачем? Я заинтересован в мире на своей планете.
Она расплела щупальца и уплыла на другой конец бассейна. Какое-то время слышался только плеск воды и ее возмущенное фырканье.

Потом она сказала:
— Я слышала, а*ари скрытные и недоверчивые. А ты уже столько рассказал о своей родине.
— Это только тебе, — соврал Арас. Праймер уже давно сформировался. Настоящее чудо биоинженерии, он улучшал их совместимость и выравнивал эмоциональный фон, облегчал соитие и усиливал эмпатию. Праймер влиял на сирену незаметно, исподволь, не задевая ее личность и не оказывая влияния на волю. Белковые цепочки уже вовсе орудовали в ее голове, бережно удаляя воспоминания об Арасе. Спустя неделю-другую после круиза Алалиалнила едва ли вспомнить попутчика и что ее с ним связывало. К тому же договорные отношения для сирен норма, и в курортном романе нет ничего такого, что следовало бы помнить.

Жизнь на круизном лайнере была, мягко говоря, дороговатой, а влюбленному как мальчишка Арасу хотелось кутить и сорить деньгами. Пришлось выследить среди пассажиров ксеносов побогаче и убедить их поделиться нажитым. Арас был в ударе и в лучшей цикловой форме, и релайзеры не давали осечек. На Силии он купил для Алалиалнилы ожерелье из танцующих звезд. На Грейе они вместе совершили экскурсию в поселение кентавров и наблюдали их диковатые пляски. На гала-ужине, завершающей круиз, Арас оплатил столик в самом лучшем секторе, и представление они смотрели из первого ряда.
После Алалиалнила пригласила его в свою каюту, и они подарили друг другу жаркое и пылкое прощальное соитие.
— Ты достойна лучшего, — сказал Арас.
— Куда уж лучше! Ты возносишь меня к звездам. Дорогой, ты самый лучший и щедрый любовник, который у меня был. Ты подарил мне сто-олько сладких моментов! Ты идеально во мне располагаешься и заполняешь так, как я и не мечтала. Я буду скучать по этой заполненности и твоей неутомимости. Обними! Скорей обними меня!
Сирена издала торжествующий стон и, довольная, обмякла.
Арас скатился с нее и устроился рядом, тяжело дыша.

Алалиалнила обеспокоенно потрогала его щупальцем.
— Дорогой, ты здесь... Почему мне кажется, что ты еще внутри?
Арас развернул ее к себе. Аккуратно извлек и вручил ей то, что больше всего восхищало ее в нем — то самое, двойное и необычной формы.
— Он немного отвердеет и останется упругим и теплым еще долгое время. — Не смотря на то что это происходило не в первый раз, Арас смущался. — Это подарок.
Алалиалнила медленно облизала губы.
— А как же ты?!
— Перелиняю, и вырастет новый. А в этом цикле ты — моя единственная, и другой не будет.
Она всхлипнула и прижала подарок к груди.
— О-о, дорогой, это самое романтичное, что для меня когда-либо делали!
Арас подумал, что запомнит ее такой — раскрасневшуюся после соития, в ожерелье из танцующих звезд и больше ни в чем, с искрящимися глазами.

На Талулу они сошли с "Пути надежды" в разное время и пошли в разные стороны.

[looolka]

Текст #5. Астакус Ккарид

До желтизны все это достало Астакуса Ккариду. До истошной, впрозелень, желтизны. Добудь, достань, передай, не спрашивай... Вот опять — держи, клешню им, дальтоникам, в глотку, ящики — тяжеленные, надо отметить — груз хрупкий, доставь на «Путь Надежды».
Нашли, тоже мне, грузчика. Молодняк, а командуют. И коробки странные, с дырками. Зверье или рабы, интересно?
А, кого он обманывает. Неинтересно ему. Давно ничего неинтересно. Можно сказать, глубоко фиолетово. «Путь Надежды» уже швартуется, электронные документы давно подделаны, ящики ожидают погрузки. Программу отвечающих за погрузку роботов Астакус корректировал лично (да, доступ обошелся дорого, посинеть, как дорого!)
Через час, проследив, как последний ящик утащил в недра грузовых отсеков «Пути Надежды» деловитый и юркий робот-погрузчик, Астакус облегченно порозовел, отправил связному «Загружено» и направился в сторону уборных. Там всегда можно было завести полезное знакомство-другое.
Тихонько свистнул коммуникатор. Оперативненько оплатили, однако! Так... а почему это сумма ниже оговоренного? Штраф за неоправданное увеличение риска деконспирации? Чего-чегооо? Не, ну надо же, «погрузчик неорганики использован с контейнером для органики». Как будто кто-то заметит, бокоплава им в жабру!
Впрочем, какая теперь уже разница.

***

Хомарид умер тихо, во сне — наверное, нежно-розовом, безмятежном. Астакус знал, что не успевает, что никогда не успеет, потому что задуманное им было попросту невозможно. Он все никак не мог решить, рассказать ли Хомариду, что все было напрасно — и Хомарид решил за него. Просто взял и ушел. Он всегда так делал, когда Астакус не мог определиться — уходил в свою раковину и расписывал все «за» и «против» на нескольких листах водоросли ффшуссх, а потом выставлял за створку, Астакусу. Однажды последний спросил, почему Хомарид никогда не выходит из раковины, пока Астакус не объявит, что принял решение. «Чтобы не мешать тебе расслышать себя,» — ответил тот.
В этом был он весь. Астакусу стоило труда растолковать ему, что нет, он не считает свою жизнь принесенной в жертву недугу Хомарида. Что ему на самом деле нравится обводить вокруг клешни таможни разных планет, добывать и доставать всеми правдами и кривдами невероятное, недоступное, невозможное. Астакус был не просто контрабандистом — он был художником своего дела. Азарт погони за желаемым (заказанным, хорошо предоплаченным, и только так, не будь я Ккарида!) грузом пьянил его до аквамаринового мерцания в клешнях; чувство злорадного превосходства, когда он в очередной раз протаскивал под носом таможенника контейнер дизайнерских огненных морионов с Глизе 581 с, проходящий по документам как Выставочный Экспонат № 7, заливало спинку цианом.
Все ради кредитов. Достать что угодно, доставить куда угодно, вовремя, не задавая лишних вопросов. Изволите дюжину боевых эсминцев к обеду в Малом Магеллановом Облаке? Вот ваш счет, обращайтесь еще. Забыли купить цветы любовнице в туманности Ориона? Неподвижные гендеры дрю-э подойдут? А как же, в период цветения, о нет, не пахнут. Нужно, чтоб пахли? Вот ваш счет, изволим в лучшем виде. Астакус крутился, Астакус вертелся, Астакус договаривался и доставлял. Кредиты лились на счет, с не меньшей скоростью растекаясь с него по Вселенной — в исследовательские центры, в различные институты, лаборатории, центры гомеопатии, куда угодно... Астакус был готов на все, чтобы найти для Хомарида лечение или лекарство.
Когда Хомариду исполнилось два, и он вылинял из детской шкурки, стало ясно, что что-то пошло не так. Белесая шкурка так и осталась мягкой, и перестала менять цвет. Нефропида, супруга Астакуса, как и подобает достойной жене и матери, блюдя чистоту крови, вознамерилась съесть нездорового отпрыска. Воспротивься Астакус — и его б ждала та же участь. Впрочем, оба они были еще очень молоды, и вполне могли бы отложить еще не один помет икринок.
Астакус бежал в ту же ночь, с Хомаридом, сотней кредитов и ажурными, инкрустированными аметистами парадными клешневыми насадками своей прапрабабки. Нефропида больше всего скорбела об утрате последних.
Насадки Астакус как-то совершенно случайно, но очень удачно продал на станции Аврора Бореалис оказалось, они работы какой-то едва ли не вселенской знаменитости. На вырученное купил билеты до Адесу и немалое количество различных нелегальных субстанций. Так началась его карьера контрабандиста. В какой-то момент его заметили, пригласили «поговорить»... Он готовился к худшему, но в итоге оказался начальником службы доставки!
Теперь кредиты прямо сыпались ему на голову. Он же все время искал — лекарство, лечение, что-нибудь экспериментальное, что угодно, чтобы вылечить Хомарида и вернуться домой. Шли годы, Хомарид рос, линял, шкурка его как будто становилась крепче. Но так и не меняла цветов. Хомарид стал много читать, очень пристрастился к коммуникатору — там экран менял цвет за него. Он даже, кажется, что-то там покупал и продавал через сеть — Астакус посмеивался: весь в отца растет, предприимчивый!
Астакус же все искал. Пока наконец не нашел. Ответ, в который до конца отказывался поверить.
Хомариду было отпущено лет 20. Он будет продолжать расти, линять, с каждой линькой его шкурка будет затвердевать чуть лучше — но так навсегда и останется белесой, и процесс внутренней медленной деградации всех органов был тоже неостановим. Генетический сбой. Так бывает. Нефропида была права.
Шесть лет после этого Астакус носил этот секрет в себе, не решаясь сказать Хомариду, что домой они не вернутся никогда. Постепенно он начал принимать произошедшее; даже начал разыскивать следы тех самых прабабкиных клешневых насадок, подумывая выкупить их обратно. Да, это стоило бы посиненно сколько, целое состояние, но на что ему состояние, если Хомарида все равно не вылечить? Потом Хомариду стало становиться хуже; в свои 19 с половиной он стремительно угасал.
В ночь, когда его не стало, Астакус вместо боли и горя испытал облегчение и опустошение. Больше не нужно было с ужасом ждать. Не нужно было ежедневно разрываться между желанием сказать правду и необходимостью поддерживать многолетнюю ложь, рассказывать Хомариду о новых клиниках и лабораториях, с которыми ему удалось связаться, вместе строить планы, мечтать о возвращении домой, расписывать сыну изменчивую прелесть глубин Изера. Впервые за много лет в его жизни наступила определенность.

***

Снова присвистнул коммуникатор. Доставка ему? Как? Он же ничего не заказывал?
Астакус впервые со смерти по-настоящему что-то почувствовал — искренне озадачился. Вместо уборных он поспешил в жилые отсеки станции. Действительно, у дверей его ждал довольно крупный сверток, обмотанный лентой проверки службой безопасности отправлений. Все больше недоумевая, Астакус затащил сверток в каюту и осторожно развернул.
В коричневатой бумаге (настоящая, земная, антиквариат!) сверкнули фиолетовым аметисты в ажурной вязи металла. Там же белела записка:
«Для того, чтобы услышать себя, нужны молчаливые дни.
Спасибо, пап».

[looolka]

Текст #6. Алена Ивановна Смит

Алена Ивановна Смит проснулась, как обычно, вовремя — браслет на руке завибрировал и отправил первый щекочущий импульс. Дожидаться второго она не стала, вскочила на ноги и потянулась. Поднявшись на цыпочки, Алена, женщина высокая и статная, достала бы пальцами до потолка каюты. «Путь надежды» шикарный круизный лайнер, но к технической палубе роскошь окончательно уступает место функциональности. Поэтому каюты персонала здесь малогабаритные. Мелкому неиро Деалиису де Лейту и того хватает с избытком, а вот Алена не отказалась бы от апартаментов попросторнее. С другой стороны, сегодня десятый день последнего рейса лайнера. Скоро его разберут на кусочки и винтики, и не будет уже никаких кают и апартаментов. Кого-то из экипажа круизная компания оставит в штате и пристроит на другие суда, кому-то придется искать работу, а к некоторым уже стоит очередь из гала-хантеров.
Например, капитан Маас... Алена сбросила пижаму в голубых земных поросятах и шагнула в душевую кабину. Нажала на кнопку мелкого распыления и загорланила древнюю песню «Улыбайся шире, капитан». Сказать по правде, Антон Маас был не очень улыбчивым парнем. Представительские функции он выполнял на совесть и морду при пассажирах держал приветливую. А вот при экипаже был обычно деловит и даже нахмурен. Алена вообще думала, что он служака и сухарь, которого только странная ретро-музыка и радует. Но пару лет назад «Путь надежды» встал на ремонт, экипаж получил несколько дней отпуска, и все собрались выпить в баре. Там-то Алена и разглядела, что капитан никакой не сухарь. Он классный — умный, быстрый, азартный, и руки у него горячие. И танцует капитан отменно. Затащить его тем вечером в постель было парой пустяков, но против корпоративной этики не попрешь. Капитан и клининг-менеджер — разные уровни управления, и в одном экипаже им отношаться нельзя. Даже на одну ночь, во избежание двусмысленностей. В конце концов, мир и так полон потенциальных партнеров, встречайтесь, спите и брачуйтесь с кем хотите. В том же баре, в тот же вечер Алена познакомилась с хорошенькой сиреной и провела свой короткий отпуск бурно. Однако за капитаном с тех пор приглядывала. И вот через несколько дней корпоративная этика потеряет над ними всякую власть. Значит — что? Правильно, пора капитана аккуратно застолбить.
Выбравшись из душа, Алена нырнула в желтый рабочий комбинезон, затянула обе молнии от талии до горла и побежала завтракать. В столовой ее поджидал Деалиис. Маленький черный неиро сидел, нахохлившись, за столиком и тянул протеиновый коктейль через трубочку. Рядом стоял второй коктейль, для Алены.
— Доброе утро. Ты чего смурной?
— Да так... Доброе, — неиро махнул головой и вытянул из кармана головоломку.
— Родня опять молчит? — догадалась Алена.
— Нет, они написали.
— Младшие техники снова тупят?
— Они всегда тупят, из-за этого я уже не расстраиваюсь, — вздохнул неиро.
— Тогда я даже не знаю, чем тебя утешить...
— Меня никто не сможет утешить, дорогая, — Деалиис защелкал длинными пальцами по ярким кружочкам головоломки. — Тебе знакомо состояние беспричинной тревоги, когда внешне все в порядке, но ты чувствуешь будущую опасность?
— Ну-у... в общем-то знакомо... — протянула Алена.
— Его я сейчас и испытываю.
Алена быстро выпила коктейль, сжевала витаминный кекс, потрепала Деалииса по гладкой макушке и рванула в хозяйственный склад. С одной стороны, неиро телепатией не знамениты. С другой стороны, Деалииса она знала пять лет. И заметила: когда тот предчувствовал какую-то жопу, жопа непременно случалась.
Посреди склада Алена села на пол по-турецки, опустила руки ладонями вверх и позвала: «Идите ко мне!»
И они пошли — фиолетовые, розовые, алые, полосатые и пятнистые. Подпрыгивая на коротких лапках, Алену обступали гао — полуразумные обитатели планеты Кррщнвщ. Вот эти-то были знамениты телепатией. Гао жили стаей, общались мысленно и могли делиться мыслеобразами с теми членами других рас, которых признавали. Алена брала каждую гао на руку, прикладывала к пупырчатой голове палец и считывала увиденное за ночь. Ничего выходящего за рамки она не увидела. У топцев была вечеринка, на поверхности бассейнов плавают ошметки еды. Один из дрю-э натрусил листьев на танцполе. В изертском ресторане разбили стопку тарелок. Сирены порвали рубашку на бармене и утащили его в номер. Ночь как ночь, ничего особенного. Алена благодарно погладила по спинке каждую гао, думая о большой миске смузи, которая уже стояла в углу склада. Помощники зашлепали туда. Она же выпустила в коридор диски-уборщики и задумалась.
Если не считать небольшого капитанского демарша с шампанским, рейс проходил на удивление гладко. Без происшествий стыковались у Ан’ы, сплавали в дневной круиз, посмотрели с открытых палуб на метеоритный дождь, прогулялись по красным степям и пустыням Кррщнвща. Даже джиппинг по поясу астероидов прошел без эксцессов, хотя обычно какой-нибудь челнок впиливается в летящую дуру. Так хорошо, что неправдоподобно. В полдень будет стыковка со станцией Адесу, пассажиры рванут в казино и рестораны. Значит, кто-то просто обязан напиться и наблевать в торжественной приемной, под ноги Обержину Сеп’Тиму, заключила Алена. Но стыковка с Адесу тоже прошла гладко, и достоинство Обержина не пострадало. Гао сообщили, что в грузовой отсек завезли несколько ящиков с дырками.
Одиннадцатый день был таким же мирным, как и предыдущие. Деалиис продолжал томиться. Гао не видели ничего странного. Днем Алена подловила капитана в коридоре и предложила обсудить кое-что важное за стаканчиком. Антон озадаченно похлопал глазами и согласился. Вечером Алена заметила на технической палубе тройку пушистых не пойми кого — симпатичные глазастые существа целенаправленно топотали по коридору. В другое время она остановила бы их и выяснила, куда милашки направляются. Но сейчас у Алены заканчивалась рабочая смена, а впереди маячил коктейль с капитаном. Поэтому она приняла душ, влезла в черный шелковый комбинезон с открытой спиной и дернула в торжественную приемную.
Лучший голос млечного пути уже изнывал на сцене. Не то, чтобы Алена не любила Обержина Сеп’Тима, просто он казался ей слегка слащавым. Капитан стоял у входа в топский отсек и выглядел усталым. Алена тронула его за рукав.
— Привет!
— Привет. Может, пойдем отсюда куда-нибудь?
— Давай. Я бы лучше твою музыку послушала, чем нашего лучшего голоса.
— О! — Антон оживился. — Я знаю, где это можно сделать.
Алена улыбнулась максимально обольстительно, взяла его под руку и пошла, покачивая бедрами. Капитан привел ее в рубку.
— Здорово ты это придумала! Просто класс. — Он нажал на кнопку, и по барабанным перепонкам грохнуло. Антон закричал: — Садись! Рассказывай!
Вот тебе, Алениванна, и почти свидание. Вот тебе и шелковый комбинезон.
— Сделай потише! — она покрутила пальцами в воздухе.
Антон провел пальцем по сенсору, убавил звук и вопросительно посмотрел на нее.
— Меня беспокоит один член экипажа. Деалиис де Лейт, второй помощник главного инженера.
— А что с ним? Он отличный техник...
— Я к нему не в претензии. Просто Деалиис волнуется и сам не знает из-за чего.
— Есть основания к нему прислушиваться?
— Не знаю, — пожала плечами Алена. — Каждый день все в порядке. Но раньше интуиция его не подводила.
— Угу... А какие у тебя планы? — перевел тему Антон.
— На сегодня?
— Нет, после окончания рейса.
Хоть комбинезон и не произвел нужного впечатления, они по-настоящему славно поболтали. Уютно и доверительно, не как менеджеры с разных уровней управления. По пути в каюту Алена встретила еще одного глазастого-пушистого. Она была так довольна, что хотела присесть и поболтать с этим созданием. Но потом зевнула и поняла, что сон ей сейчас нужнее всех симпатичных незнакомцев.
Двенадцатый день тоже прошел без эксцессов. В конце смены Алена выпустила двойную партию дисков-уборщиков — завтрашние сутки обещали быть тяжелыми. Пик Орбиты — праздник для пассажиров. Они едят и пьют, шумят и танцуют, нюхают, мажут на себя и кладут под язык все, что только отыщут. Им весело. А персонал кормит и поит, безостановочно бдит и убирает последствия. Хуже Пика Орбиты только прощальный банкет.
Конечно, в тринадцатый день все началось с истерики декоратора, манерного афроземлянина Мбаппе Нгво. Оказывается, на борт прибыла изертка Ррраё Лонзеррфельд, обладательница тиары с редкой жемчужиной «Зрачок Зррри». Она собиралась выйти в тиаре на ужин в торжественной приемной. А задуманная декоратором концепция офомления по цвету никак не сочеталась с жемчужиной. Мбаппе метался по торжественной приемной, срывал ленты, растрясал по полу конфетти, а за ним мотылялись два диска-уборщика. Мало-помалу декоратор пришел в чувство и украсил приемную. Тогда выяснилось, что пропал один из барменов, и метался уже шеф-повар. Вместе с барменом потерялся ящик сияющего вина с Тиу-та. В конце концов вечер наступил, и пассажиры собрались на палубе. Алена вымоталась за день так, что едва дождалась окончания смены. Она добралась до каюты, стянула рабочий комбинезон и упала на койку.
Утром в столовой стоял гомон. Алена покрутила головой и отыскала Деалииса. Тот, как обычно, сидел с двумя коктейлями и уже перебирал головоломку.
— Доброе утро. Что это все такие м-м-м... возбужденные? — удивилась Алена.
— Доброе. У богатой изертки украли жемчужину.
— Да ну?! Когда, кто?
— Кажется, какая-то сирена. Капитан ее запер в каюте и разбирается.
— Так ты не зря волновался, Деа... — выдохнула Алена.
— Только я не перестал это делать, дорогая, — поднял черные глаза неиро.
На складе Алена собрала вокруг себя гао. В торжественной приемной их не было, кражу они не видели. Видели только, как метались по лайнеру изерцы, люди, сирены и парили на платформах дрю-э. Алена озадачилась. Гао могли видеть что-то важное, просто не сумели этого понять. И сама она не понимает. Сказать Антону? Конечно, надо ему сказать. Она подумала о миске смузи и выбежала из склада. Капитанская каюта размещалась на главной палубе. Алена сосредоточенно шагала по широкому коридору и представляла, как обрадуется Антон. Она постучалась в капитанскую дверь. Тишина. Постучалась еще раз. Ну конечно, он должен где-то разбираться с этой сиреной... Алена огляделась, и в этот момент открылась дверь соседней с капитанской каюты. Оттуда осторожно выглянул Антон Маас.

[looolka]

Текст #7. Лилиан. Часть 1

Скандал набирал обороты. Сирена визжа требовала доказательств, а капитан, что-то невнятно пробормотав, утащил ее за руку из зала, заявив, что поместит под домашний арест. Я ходячая энциклопедия мира сплетен и богатых домов в нашей вселенной. Но я не сплетница. Не поймите неправильно. От знаний того, что происходит в этом мире, зависит благополучие моей семьи. Вот и сейчас мы решились на этот круиз, чтоб найти спонсоров — у нас слишком много потомков, которые не обладают сознанием — просто деревьев, и им нужна высадка в плодородный грунт. Срочно! Мы элитные деревья. Все сертификаты о здоровье у нас самые свежие. Приживаемость к грунту отличная. Мои супруги страдают без размножения. Десять детей в стандартный космический год это минимум, чтоб мои жены не высохли, а мужья не одеревенели, лишившись сознания.

Итак, сирена. Дочь посла. Девулю надо спасать. Вот только что сделать первым — предупредить капитана, чтоб он не перегнул палку с арестом крошки, или сообщить послу, что его детка в беде? Наверно, займусь капитаном. Его каюта ближе.

В зале все продолжают зубоскалить о краже. Пошла сплетня, что кто-то из супругов банально приревновал второго и обвинил любовницу в краже. Сирена тоже хороша — нельзя же спать со всеми без разбора, надо хоть понимать — куда протягиваешь свои щупальца.

Каюта капитана. Заглядываю в свою косметичку. Ммм, а я хороша. Того за мной рептилоид и увязался. Но я с такими как он не связываюсь. Не успеешь оглянуться — ты уже в рабстве, а твоя семья пущена на мебель для богатых извращенцев. Звоню в видеозвонок.

— Да! — со стоном ответил мужской голос.

Могу поклясться своей корневой системой, что это был стон удовольствия.

— Капитан, меня зовут Лилиан, я дрю-э и у меня есть важная информация по сегодняшней краже. Найдите, пожалуйста, время в своем плотном графике, чтобы уделить мне минуточку Вашего внимания.

— Дрю-э? — голос стал ниже. Пискнул замок и дверь отъехала в сторону. — Проходите, пожалуйста, — раздалось из глубины каюты.

Я вошла в каюту. Приятная гостиная, балансирующая на грани офисного кабинета и мужского брутального жилища. Одна стена увешана фотографиями, как это старомодно, знаменитостей в разное время отдыхавших на этом лайнере. На другой стене, рядом с которой размещен диван, судя по запаху, из кожи, чего быть, конечно, не может, использовать кожу живых существ для декорации давно запрещено, подвешен окаменевший член плавающего динозавра — он легко узнаваем по шипам на самой верхушке. Я помню, что когда рептилоиды открыли планету Океан, они истребили всех местных морских обитателей, торгуя их мясом по всей галактике. А когда белковый ресурс закончился, они бросили планету за ненадобностью, сообщив людям координаты. Третья стена была интерактивной и транслировала космос.

— Лилиан! — среди фотографий открылась дверь и капитан, одергивая форму в которой я его видела всего раз, когда он выполнял странный ритуал при отлете лайнера, смачивая одну из стоек жидкостями — шампанским и своей биологической. — Давно хотел с Вами познакомиться, но Вы все время или с семьей или с кем-то еще, и все разговоры Ваши так важны, чтооо... — запнулся капитан, заметив, что я наклонилась вперед и обнюхиваю его. Ох, я слышу запах секса, а меня это всегда так возбуждает! Я сейчас из оливковой стану золотистой — максимальный цвет моего возбуждения. И мне нужен будет секс, иначе во мне выработается пыльца, а к детопроизводству мои супруги сейчас не готовы, мы слишком ограничены в пространстве. — Лилиан, — простонал капитан, — Вы сменили цвет.

— Да, капитан, — захлопала я глазами, пытаясь стряхнуть пыльцу с ресниц. — Мне надо рассказать Вам, что Алалианила — дочь посла и очень состоятельная особа, ей незачем прибегать к воровству. В любом случае, постарайтесь не причинить ей вред, а я сделаю все, от меня зависящее, чтоб у девушки был надежный поручитель, который разрулит ситуацию.

Только не это! Пыльца от возбуждения вырабатывается все сильнее. Если я сейчас кого-то не отымею, то ослепну от собственной похоти. Надо бежать, пока могу различать дорогу.

Разворачиваюсь и иду к двери. Шаги за мной. Капитан, видимо, хочет открыть мне дверь. Какой он милый. Делаю шаг влево и он врезается в меня. Только не это! Я отшатываюсь. Он обходил меня с левого бока, и теперь впечатался в меня всем телом. О! Что-то интересное упирается в мой зад. Я надеюсь, что это пряжка ремня.

— Лилиан, — выдыхает он в мои волосы.

Как же от него пахнет сексом! Там за дверью его ждет партнер, а я отвлекаю.

Оборачиваюсь. Он нависает надо мной. Я отступаю к стене. Он преследует меня. Наши тела соприкасаются, мне дальше некуда отступать. Он кладет руки ладонями с обеих сторон от моей головы и... дверь открывается. Я вываливаюсь в коридор и падаю, а он, удержавшись второй рукой, остается стоять.

— Антон! — слышу из его каюты женский голос.

Капитан вздрагивает и оборачивается. Я быстро вскакиваю на ноги, подхватываю косметичку и бегу к лифтам. Жму на все кнопки сразу. Спустя пару секунд двери одной кабинки открываются и я запрыгиваю внутрь. Внутри, прижавшись к стене, быстро хлопает глазами Ясон Макли.

— Ясон! — делаю вид, что он мне и нужен. — Ты обещал мне рассказать о земных ритуалах.

Подхожу к Ясону вплотную и хлопаю ресницами. Ну же, Ясон, возбуждайся! Ясон закатывает глаза и вздыхает.

— Дорогая эээ...

— Лилиан, — подсказываю я.

— Спасибо. Дорогая Лилиан, я всегда к Вашим услугам, но...

— Вот именно! — поднимаю вверх указательный палец. — Мне срочно надо знать о ваших человеческих ритуалах. И если мы сейчас не поедем к тебе, то я узнаю о них в ближайшем туалете или технической каюте. Желание гостя закон?

— Закон, — грустно сказал Ясон и опустил голову. — Капитан меня убьет.

— За что?

— Не спрашивайте, милая Лилиан. Этот золотой цвет кожи Вам к лицу.

Пыльца созрела. Я слепну. Хватаю Ясона за руку и надеюсь, что он меня не вытащит куда-то в людное место. Хотя в моем нынешнем состоянии мне уже все равно. Близость с самцом меня пьянит. Я прижимаюсь к нему, быстро расстегиваю на нем фирменную куртку, рубашку, штаны. Закидываю ногу ему на пояс и трусь об него. Прижимаюсь губами к его губам, целую. Он хватает меня за голову и распускает мои волосы. Ясон не удерживается на ногах и медленно по стенке сползает вниз. Как хорошо, что у меня короткое платье, нет необходимости раздеваться. Не люблю одежду. В естественной среде мы обнажены, но в той среде мы иного облика. Интересный все же половой акт у людей. Очень напоминает рептилий, а*ари и немножко сирен.

— Давай же, Ясон!

Ясон, ухватившись за мои бедра, начинает меня быстро покачивать на своем члене. Мои волосы лианы оживают и начинают свой танец, лаская мое и его тела. У людей очень сложный процесс получения оргазма, но он хоть бы есть. У большинства существ во вселенной это просто процесс зачатия потомства, а некоторым удовольствие приносит сам половой акт, без его феерического финала. Вот за эту финалочку я человеческие тела и люблю. Ясон ускоряется, мои лианы ласкают меня и мы вот-вот финишируем. Ясон стонет, я задыхаюсь от восторга. Последние крошки пыльцы осыпаются с моих ресниц, мерцая на животе моего любовника, путаясь в моих волосах и пачкая мне белоснежное платье.

— Мммм, — пропела я песню удовольствия. Мужчина подо мной счастливо всхлипнул.

Дверь лифта открылась и я сквозь лианы моих волос увидела капитана.

— Ясон! — закричал капитан.

— Я же говорил, — выползая из-под меня проговорил Ясон, — капитан меня убьет.

Застегиваясь на ходу, Ясон метнулся из лифта, чуть не сбив при этом капитана.

Я встала, одернула юбку, повернулась к капитану спиной и уставилась в зеркало. Моя кожа сменила цвет с золотистой на оттенок кофе с молоком. Глаза капитана смотрят ниже моей поясницы. С белым платьем всегда волнения — не запачкала ли его? Я быстро заплела лианы в подобие косы и, изогнувшись и скрутившись в талии, посмотрела на свой зад. Капитан застонал.

— Вам плохо, Антон? — вспомнила я имя капитана, когда его кто-то звал из глубины каюты буквально несколько минут назад.

— Нет, все хорошо, — хриплым голосом заверил меня капитан.

— Тогда я созвонюсь с послом, отцом сирены и сообщу ему, что его дочь в надежных руках и капитан сам лично проследит за ее безопасностью. Это ведь так, капитан?

Надо дождаться его согласия, иначе за сиреной придется следить самой.

— Да, конечно, — кивнул капитан.

Вселенная, спасибо тебе, что я так быстро нашла няньку сирене. Сейчас сообщу послу и займусь своими делами.

— Замечательно! — улыбаюсь капитану, словно он самый лучший на этом корабле. Возможно, что так и есть. — Мммм, капитан, я могу дать объявление во внутрикорабельной сети? Моя семья ищет дом и рассматривает предложения, — капитан кивнул, поплыв от моей улыбки. — Восхитительно! Я скину Вам в личку текст объявления. Или у Вас на корабле есть ответственное лицо по таким делам? — изгибаю бровь, изображая удивление. Ммм, что-то мне больно в районе лба, кожа наверное начинает деревенеть. Мне нужна срочно ванна с питательными веществами. — Ясон не по этому делу?

— Нет, что Вы, Лилиан. Обращайтесь сразу ко мне, зачем нам Ясон?

Ох, ну надо же. А капитан то ловелас. Я бы замутила с ним сейчас, но мы только отлипли от наших любовников. Неприлично как-то. Улыбнувшись, я нажала на лифте кнопку своей палубы. Не стоит возбуждаться, мои жены это не выдержат.

Возле нашей каюты опять сидит Ааарх. Когда-то мы сняли его с моего самого пожилого супруга. У него начало намечаться дупло и Ааарх пытался его расширить, чтобы свить там гнездо. Естестественно, ему не дали это сделать. Мои мужья чуть не раздавили его за это, но что ты сделаешь рептилии с ее бронированным панцирем? Пока я скандалила, выясняла отношения с ним, с межгалактической полицией — все это произошло во Всевселенском парке, где мы с семьей жили по контракту как представители дрю-э, этот безумный рептилоид в меня влюбился. Я бы со своими связями давно посадила его в тюрьму, но его родственники имеют на своей планете большой политический вес и Ааарха никто не трогает. Так и живем, кочуя по вселенной вместе с Ааархом.

— Лилиана, тут на корабле ессссть сссссухой сссссолярий. Это чудессссно, температура и влажносссссть как на моей родной планете. Давай сссссходим.

— Уже бегу, ломая корни. Ты соображаешь, что предлагаешь? Я там сгорю. Будешь любить горку углей.

— Буду, — пообщал Ааарх.

— Тупая ящерица.

— Ну хоть ссссходи со мной вечером поужинать, — попросил рептилоид так жалобно, что мне стало стыдно, что я его обозвала.

— Схожу, бронируй столик.

[looolka]

Текст #7. Лилиан. Часть 2

Строгий и неприступный посол по видеосвязи оказался милейшим представителем своего вида. Его благодарность приятно зазвенела в моем кошельке по окончании разговора. А главное, он сам свяжется с капитаном и попросит никуда не выпускать с корабля его дочь до окончания круиза. Я довольна собой — приобрела нужное знакомство, оказала услугу, заработала денег и переложила ответственность на другого. Не люблю быть нянькой при ком-то, меня забота о собственных детях напрягает, а то чужие. У каждого свой талант, мой — найти плодородную почву на хороших условиях и выработать пыльцу для размножения. А сейчас моя головная боль — Ло. Как пристраивать ребенка в супружество, если гендер не определен? Может взять на сегодняшний ужин с собой Ло? Пусть осматривается, знакомится с другими семьями дрю-э, ищет спонсора.

К моменту, когда в дверь каюты поскребся Ааарх, я имела нервный срыв от ребенка Ло. Как объяснить, что круизный лайнер это не наша природная среда и здесь мы не можем ходить голыми? Тем более, если ты принял форму человека. Мужья надавали Ло затрещин и шорты были надеты. Хоть, что-то. Благо, женской груди нет. Но ребенок в знак протеста надел на шею светящуюся гирлянду. Мы столько боролись, чтоб нас не воспринимали как деревья, а Ло надевает традиционное украшение деревьев землян на Новый год. Позор на мою пыльцу!

Ааарх обнял меня и Ло за талии и потащил к лифтам. Глупое Ло вульгарно хихикает.

— Ааарх, мне надо успокоить нервы, — жалуюсь ему, кивая на Ло.

Столик у нас на шестерых. Мы с Ло сели по обе стороны рептилоида, рядом со мной сидело высокое существо, похожее на человека, но сильно покрытое шерстью, с выступающими клыками и огромными зубами. Такое же существо сидит рядом с Ло, а между ними интересный смуглый брюнет. Его кожа почти такая как у меня, но гораздо светлее чем у Ло.

— Здравствуйте, Лилиана, я Энди, а это мои телохранители, они бораро.

— Очень приятно, Энди. Бораро это с какой планеты?

— Земля. Мы земляне. Я заплатил, Лилиана, чтоб оказаться с Вами за одним столиком. У меня к Вам предложение.

— Это моя самка, — встрял Ааарх.

— Не слушайте его, — мои глаза от возмущения чуть из орбит не вылезли. — Ааарх просто друг.

— Интимный друг, — поправил меня рептилоид.

— В мечтах, — зло улыбнулась я чешуйчатому. — Будешь сочинять про меня небылицы, вышвырну с корабля без скафандра.

— Какая Вы знойная, донна Лилиана! — Энди заерзал на стуле. — Мы договоримся. Я прочел Ваше объявление в сети лайнера, прочел все про дрю-э, и у меня возникла идея — армия лояльных мне дрю-э в моих джунглях.

— Мммм, джунгли! — нам принесли заказанные коктейли. — В джунглях должен быть влажный и теплый климат, нам подходит. А разве у вас на Земле своих деревьев не достаточно? И какой у вас межгалактический рейтинг безопасности для других инопланетный рас?

— Низкий, донна Лилиана, но я дам Вам слово джентльмена, что Вашу семью никто не тронет.

В это время телохранитель колумбийца наклонился ко мне и стал нюхать. Энди, заметив мой взгляд, сообщил, что я ему понравилась. Час от часу не легче. Этот бораро внезапно вскочил, взвыл дурным хриплым голосом и я в ужасе заметила его возбужденный половой орган. Оооооо! У этого животного выдающиеся достоинства. Телохранитель сорвался и побежал на выход из ресторана, распугивая посетителей и персонал, за ним сорвался второй охранник. И тут я уловила, что в воздухе парит пыльца от другого дрю-э. Я оглянулась по сторонам. Ло!

От ресниц Ло в сторону колумбийца летела пыльца. Колумбиец, схватив свой коктейль, передвинулся на стул, где до этого сидел бораро.

— А Вы с особью какого пола предпочитаете иметь общение? — еще не до конца сформировавшимся голосом спросил мой ребенок.

— Это не принципиально, мой мальчик, — проворковал колумбиец. — Женщины могут родить детей, но мужчины выносливее, с ними можно пойти на разборки, они лучше поймут твои проблемы, не будут загружать истериками, шмотками.

— Мама, я мальчик и меня зовут Лоренсо, — сообщил мой ребенок.

— Мне не нравится слово — разборки, Лоренсо. Чем Вы занимаетесь, Энди?

— У меня очень экологичный бизнес, донна Лилиана, я выращиваю траву.

— Траву? Похвально. Вы не против, если я наведу о Вас справки. Я так понимаю, что Вы заинтересованы теперь не во мне, а в моем ребенке?

— Вы умная женщина, донна Лилиана, — улыбнулся колумбиец.

В это время нам принесли заказ. Вот чего я не люблю ходить по ресторанам с Ааархом это его еда. Он любит жуков, а я их боюсь, в природной среде это наши враги. Сейчас это были жареные насекомые, перемешанные со жгучим перцем.

— Мадам Лилиан, — скользнул к нам за столик Ясон, — у меня к Вам послание от Айо Лонзеррфельд.

В моей голове произошел взрыв! К этой супружеской паре изерцев не подступишься. Они разговаривают только с теми, кто им нужен и благотворительностью не занимаются. Возможно, меня хотят отблагодарить, что я сгладила конфликт с дочерью посла на их планете.

— Разговор только с глазу на глаз, — внезапно сказал Ясон.

О! Это не благодарность, это что-то другое. Но что бы это ни было мне нужны свидетели этого разговора. Ааарха все давно считают моим вневидовым любовником, я не против, у него высокопоставленные родители. Надо сейчас объявить Энди своим зятем, Лоренцо все равно сбежит с ним, я же понимаю, что их руки делают под столом. Но я плохая мать, я не проверила мужа своего сына! Жаль, что он не выбрал женский пол и не создал семью, мальчики-пыльценосцы, обычно, так и остаются чьим-то любовниками.

— Здесь все свои, одна семья, — заявляю Ясону.

Ааарх вскочил с места и хлопнулся в обморок. Лоренсо пересел на колени к Энди и заерзал на нем. Лишь бы они не начали трахаться у всех на глазах. Ясон уставился на парочку любовников. Внезапно под столом заорал Ааарх. Официант, пробегая мимо, не заметил его и наступил рептилии на хвост, слегка покачнулся и на орущего рептилоида упало тяжелое блюдо. Крик прекратился. Запахло тухлым мясом, которое так любят изерцы. Ясон сорвался и убежал.

Что-то я расстроилась.

Пока молодые были заняты друг другом, я быстро сфотографировала Энди и закинула фото в поисковую базу. Информация пришла мгновенно — Энди наркобарон и разыскивается межгалктическим интерполом. Я глянула вниз — есть там куда упасть в обморок рядом с Ааархом? Как-то он плохо выглядит. Лапки к себе прижал. Вот-вот окочурится. Я взяла со стола его коктейль и тонкой струйкой стала лить жидкость в распахнутую пасть. Вываленный наружу язык очнулся первым и быстро стал отправлять спиртное в пасть. Глаза из закатившихся вернулись на место, зеленые лапки мелко задрожали и рептилоид, шевельнув хвостом, окончательно пришел в себя. Когда он показался из-под стола, то аромат от него шел такой, словно я подобрала его на помойке.

Нарисовалось две беды — маленькая и большая. Маленькой бедой был Ааарх. Надо срочно заставить его сходить помыться. Беда побольше — Энди. Мне надо также срочно избавиться от наркобарона и не потерять при этом сына.

Ааарх вдруг резко вскочил и за ним поднялась зловонная волна гнили. Хорошо ему, обоняния нет. Приветствия, возгласы, за моей спиной, а на другом конце стола сидит новоиспеченная пара. Услышав шум, Лоренсо юркнул на свой стул и изобразил саму невинность. Там что мои мужья нарисовались? Обернувшись, я увидела как Айо Лонзеррфельд трясет своей клешней лапу Ааарха. Ясон, стоящий рядом с ними, позеленел от тошнотворного запаха.

— Приятный от Вас аромат, — через трансформатор речи говорит Айро Ааарху, — или Вы ужинаете?

— Ужинаем, — Ааарх снял с плеча кусочек тухлятины и протянул изерцу.

Тот подхватил клешней мясо, отправил себе в пасть. Что? Он принял подношение? Вопрос будет серьезный. Рептилоид и рак разместились рядом, заказали еще тухлятины и стали обмениваться родословными.

— Мама, — наклонился ко мне Лоренцо, поправляя мои лианы. — Ты нас благословляешь?

— Твой любовник, малыш, наркобарон. Он выращивает растения, сушит их...

— Мама, те растения не относятся к разумным видам. Люди, между прочим, употребляют мясо разумных животных и ничего. У тебя политика двойных стандартов. Энди говорит, что на его планете много разных рас проживает.

— Лилиана, Ясон успел мне сказать, что вы тут со всей семьей и я могу обговорить с вами общее дело, — рак-богомол уставился на меня своими шариками глазами. Я кивнула. — Моя многоуважаемая супруга делает крем из цветов, и я прошу продать мне в подарок один цветок.

Я посмотрела на пол, и падать туда в обморок мне не хотелось. Там еще валялись куски тухлого мяса в склизском соусе.

— Вы знаете, что жизнь дрю-э, у которых собирают цветы, не длится дольше года? Вы предлагаете мне рожать детей, чтоб Ваша супруга дольше оставалась молодой? Это все равно, что вы бы откладывали икру, дожидались до предпоследней стадии созревания и ее съедали! — орала я от возмущения.

У меня есть идея, но надо сделать так, чтоб он это предложил, а не я.

— Простите, я не то имел в виду.

— Мам, но ведь больше цветут неразумные, чем мы. Продай кого-нибудь из спящих в трюме.

— Сынок, тебе не жалко брата или сестру?

— Но их много, — пожал плечами Лоренцо, — одним больше, одним меньше, там их целый лес.

— Как я мечтаю найти одинокую планету с приличным климатом, и высадить на ней всех наших детей. Они, конечно, пока разрастутся, будут терять свою декоративность.

— Цветы? — быстро догадался изерец.

— Да, цветы и листья. Приживаемость у нас хорошая, но акклиматизация это всегда потери.

Изерец задумался, обернулся в сторону своего столика и посмотрел на супругу. Возможно ли, что мы про этих космических богомолов не все знаем? Вдруг они телепаты?

— У меня есть планета под терраформирование. Там достаточно места не только для одной семьи дрю-э, можно осчастливить несколько семей вашего вида. Моя супруга немного шокирована, но, возможно, позже мы сможем обсудить...

Я знаю, что случается через пару сотен лет, если на одной планете селятся несколько семей дрю-э. Но с другой стороны — нам же надо женить своих детей.

— Мы договоримся, уважаемый Айо, — улыбнулась я.

— Целая планета! — восхитился наркобарон. — А можно я на ней буду выращивать траву? — обратился он к изерцу.

— Что-то ценное? — поинтересовался Айо.

— Да, и дорогое при этом, — закивал Энди.

— Это я тоже обоговрю потом с супругой. Если это еще можно продать...

— Вы в доле, уважаемый, — продемонстрировал на редкость ровные белые, а главное, все зубы, наркобарон.

Вот это я попала!

[looolka]

Текст №8. Капитан
Часть 1

Классическое начало — герой открывает глаза и понимает, что не помнит, ни кто он, ни где он, ни что он делал вчера. Я внес в этот сюжет некоторое разнообразие — открыл только один глаз, второй открываться на захотел.

Воспоминания приходили с трудом.

Вчера я проиграл половину полученной зарплаты — поставил не на ту команду в голоболе. Название такое у спорта, ясное дело, не из-за формы — играют там все одетыми и боли никакой там тоже нет, если конечно случайно не заедут куда-нибудь ногой или тентаклем. Голобол он потому что половина игроков — голограммы, а другая половина — физически присутствуют на поле. И никто не знает, реально ли член команды играет или это бегает и прыгает по площадке его бесплотный призрак. А каждые три минуты составы меняются, и поиски реальных игроков приходится начинать по новой.

Не важно. Суть в том, что «Росточек триумфа», команда дрю-э, с треском продула команде «Веселые клешни», состоящей из изерцев, а я с еще большим треском продул свои деньги. Непосредственно перед матчем начальство сообщило мне прискорбную весть о том, что круизный лайнер «Путь надежды», на котором я работал уже несколько лет, будет списан в утиль после следующего рейса. А еще раньше, непосредственно с утра, меня бросила очередная подружка, потому что проснулась раньше обычного и застала меня в ванной за просмотром порно с дрю-э и сиренами. Разразился скандал. Она обозвала меня извращенцем, я назвал ее нацисткой и ханжой. Она сказала, что папа и мама у нее разных рас и до меня никто в нацизме ее не обвинял, а первый секс у нее вообще был с топцем. Тогда я назвал извращенкой ее саму — кто вообще в здравом уме стал бы спать с медузой? Но она ответила мне, что у этой медузы тентакли тверже и толще, чем мой писюн. Так и сказала — «писюн»! В общем, я ее выгнал. А между тем, срок аренды порно-ролика и соответственно деньги, потраченные на него, успели сгореть.

Так что к вечеру настроение у меня было хуже некуда. И вместо того, чтобы выспаться перед завтрашним рейсом, я пошел в бар и нажрался там в сопли, заказав смертоубийственную «Коктейльную радугу 8 бит» — набор из шотов всех цветов, которые вмещает в себя восьмибитная кодировка. Сломался я где-то на третьем десятке шотов. В этот момент в бар зашла пара топцев, я посмотрел на их толстые тентакли и дал с ноги в морду ближайшему из них. Завязалась драка.

Охранник, неприятного вида изерец, выкинул меня из бара. Я назвал его вонючим лобстером и, отобрав у трущихся у дверей бара подростков початую бутылку шампанского, пошел в космопорт, надеясь выспаться уже на рабочем месте — в своей уютной капитанской каюте.

Дальше наступил какой-то пробел в воспоминаниях. А теперь я проснулся — помятый, с раскалывающейся башкой и таким запахом изо рта, что меня самого от него тут же начало тошнить.

— Антон, давай уже поднимайся! Отправление через несколько минут! — в каюту ворвался голос старпома Круглова. — Мы и без тебя поднимем корабль, но ты, самку тебя породившую за ногу, все-так капитан! Речь надо толкнуть!

Я откашлялся, закрыл крышку унитаза, подошел к раковине и щедро плеснул себе воды в лицо. Взглянул в зеркало. Из зазеркалья на меня уставилась помятая заспанная физиономия. Но, космодьявол меня возьми, даже в таком состоянии я был чертовски хорош.

— Джамбо, — окрикнул я Круглова по имени, — у тебя капсулы противопохмельной нет случайно?

— Конечно, есть, — ответил старпом. — Какой смысл был без нее к тебе идти. Откроешь? Или закатить под дверь?

0чень смешная шутка, если учесть, что двери в каютах герметичны.

Я поплелся открывать. Круглов стоял, по обыкновению положив одну руку на стену, а другой наглаживал свой необъятный живот. Его маленькие глазки, обрамленные пушистыми девичьими ресницами, смотрели на меня насмешливо и осуждающе.

— Давай свою таблетку, — я протянул к нему ладонь, он вытащил из кармана капсулу и отдал мне.

Спустя пять минут я уже, стоя в центре мостика, поправлял идеально отпаренный белый капитанский костюм и прочищал горло перед вступительной речью. Моя обращение транслировалось всем пассажирам.

— Уважаемые гости, — начал я, приветливо улыбаясь в камеру, — сегодня мне выпала честь быть вашим капитаном на протяжении месячного круиза по самым интересным и захватывающим планетным системам. Вы погрузитесь в воды А’ны, побываете в ресторанах Адесу, сможете устроить фотосессию в разумном лесу Тиу-та...

Я продолжил расписывать достопримечательности, успевшие поднабить оскомину за семь лет работы на лайнере. Да, все так — удивительные и замечательные места этого района галактики мне надоели. Но менять свою работу на какую-то другую я бы ни за что не согласился. Тем обиднее было решение руководства об утилизации «Пути надежды». Да, кое-где тут текла вода из системы жизнеобеспечения. Да, проржавел стыковочный узел, поэтому не всегда срабатывал с первого раза. Но ведь с третьего-четвертого он срабатывал! А я со старпомом лично покрасили его в жизнерадостные оттенки розового, после чего сирены и топцы неоднократно высказывали свое восхищение стилем и дизайном этого узла.

В общем, рано еще было кораблю на покой. Не пришел его день. Но надежды сохранить в целости «Пути надежды» было немного...

Я закончил речь, вышел в зал для фуршета, чтобы лично поприветствовать наиболее знатных гостей. Мое внимание привлекла изерка, облаченная в дорогущие одежды и драгоценности. Это конечно же была Ррраё Лонзеррфельд, известная светская львица и по совместительству титановая магнатка. Первым делом я поспешил выказать свое почтение именно ей.

Но конечно, гостей было очень много. Где у существ только берутся деньги на наш недешевый круиз. Некоторых из присутствующих я знал лично, кто-то часто мелькал в разных светских новостях, но большинство, конечно, я видел впервые.

Надо бы попросить замолвить словечко за наш корабль. Постараться сделать этот круиз незабываемым.

Дальше все пошло, как и должно было идти. Планета Толулу — желто-голубой шар, подернутый дымкой перламутровых облаков — постепенно уменьшалась на обзорных экранах в рубке и точно так же уменьшалась, раскрашенная спецэффектами, в панорамных окнах с «умными стеклами». В них планета выглядела куда красочнее, чем была на самом деле. Пассажирам это нравилось, они сидели и прохаживались под сенью яркой планеты, окруженной туманностями и щедрыми россыпями звезд. И конечно же попивали разнообразные коктейли из самой причудливой посуды. Я же на некоторое время взял паузу от алкоголя — пить после того посещения бара теперь совсем не хотелось.

Мы готовились к прыжку в систему Траппист-1. Я со старпомом сидел в рубке, наблюдая за автоматикой и подчиненными через многочисленные экраны. То и дело приходилось раздавать какие-то команды. Там — переставить вектор напряжения кварк-глюонной плазмы. Тут — закрыть дверь в отсек связи, чтобы стонущая радистка и ее торчащие ноги не смущали пассажиров. В общем, дела у капитана всегда находились. Но мысли в связи со скорой утилизацией меня посещали не радужные.

Иногда мне думалось, что можно было и вовсе никуда не летать. Просто поставить на «умных стеклах» проекцию полета, завести в бар побольше выпивки, в рестораны побольше еды, а в клубы — девчонок посимпатичнее — и никто не заметил бы того, что лайнер так и остался стоять в космопорту. Зачем вообще подниматься, совершать прыжки, пристыковываться куда-то? Тратить время, силы. Ради чего?

Но потом я вспоминал, как давно, еще когда я только занимал место связиста в своем первом рейсе на этом корабле, одна дрю-э сказала мне кое-что. После волшебной ночи, кстати, сказала. Но это не столь важно для сюжета, просто хвастаюсь.

«Знаешь, что главное? — спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила. — Главное — это любовь! Если не любишь то, что ты делаешь, то корабль твой никогда не взлетит, а рука твоя никогда не потрогает теплых лучиков других звезд. Я вижу в тебе эту любовь, с тобой можно лететь на самый край вселенной!» После этих слов я, конечно, тотчас ощутил мощную эрекцию и еще час не выпускал девушку из своей каюты. Вероятно, такого эффекта девушка и добивалась. Кто их, этих дрю-э, поймет?

Но слова засели в моей голове прочно. Делай, что любишь и люби, что делаешь.

В очередной раз вспомнив про любовь, я решил позвонить дочке.

— Привет, милая! — поздоровался я с Ольгой, после того как ее глаза из-под светлой челки взглянули на меня с экрана телефона. — Как твои дела?

— Привет, пап! Сейчас не самое удобное время, чтобы разговаривать. Я на концерт иду.

— «Адские слизнеглоты»?

— Нет, я ж тебе говорила, я такое не слушаю, мне еще рано! Мы с мамой на «Близняшек-деревяшек» идем сейчас.

— Тебе уже десять, могла бы выбрать что-то и пожестче, — заметил я, вспоминая творчество этих «Близняшек». Космодьявол с ними, что члены группы были непохожи друг на друга. Главная тайна состояла для меня в том, почему они деревяшками зовутся — ни одного дрю-э в составе не было. Человек, сирена и два ниеро на подтанцовке.

— Антон, прекрати, пожалуйста, пропагандировать дочери то, что пропагандировать запрещено! — я услышал знакомые нотки, и в кадр влезли две вертикальные морщинки на лбу моей бывшей жены.

Вечно она заводится, когда речь заходит о тяжелой музыке или ставках на спорт. А, еще из-за выпивки иногда заводится. И от драк. И от того, что я работаю как проклятый, и дома не появляюсь по полгода.

Собственно, из-за этого всего она мне теперь и бывшая.

— Ладно, идите, не смею отвлекать, — я примиряюще поднял руки ладонями в камеру.

— Вот и чудно. Оля перезвонит тебе, когда сможет.

— В прошлый раз она две недели не могла...

— Школа, кружки, очень занята, мог бы понять. Хотя — куда тебе!

И правда, куда мне — я ж бездельник, потому и капитан. На эту должность ведь требовался не просто любитель, а профессионал прокрастинации. А самое важное в моей работе — чтоб костюм хорошо сидел. Тьфу.

Я оборвал звонок. Закинул ногу на ногу на пульте управления и попросил андроида-помощника сварить мне кофе.

— А ты любишь «Адских слизнеглотов», Джамбо? — спросил я у старпома. — Как думаешь, они пропагандируют то, что нельзя пропагандировать?

— Ну, песня у них такая есть, — пожал плечами Круглов. — Но я не специалист. И вообще меня эти поющие хоури сильно смущают. Два самца трахают одну самку и всех это устраивает...

— А что не так-то? Это ж другой вид. У них голоса зато какие, кровь в жилах останавливается! И драка — каждый концерт!

— Не, если бы две самки и один самец, я бы понял. Но наоборот — на мой земной вкус как-то странно и подозрительно. Самцов много, самки редкие. Альфы доминируют над бетами. Беты ложатся под альф...

— Тьфу, да космодьявол тебя разбери! — я снял ноги с пульта и поморщился. — Я тебе про музыку толкую, а ты опять про этих альф и бет. Какая разница, что они там делают вообще за сценой?

— Время прыжка, капитан!

Я обратил внимание на мигающие лампочки на пульте. Действительно, наступило время прыжка. Раньше об этом торжественно объявляли на весь корабль, но спустя какое-то время поняли, что от ожидания и объявления пассажиры только сильнее нервничают, поэтому теперь мы торжественно молчим и хихикаем. Ну, может быть, не хихикаем, тут я преувеличиваю.

— Начинаем, — кивнул я старпому. Тот перевел главный левер в положение «гиперскорость» и откинулся на спинку кресла — все ровно так, как того описывала инструкция.

Я тоже откинулся на спинку кресла и рыгнул. Рыгнул старпом. Рыгнули все члены экипажа, которых я видел на экранах мониторинга. Думаю, что рыгнули и все пассажиры, которые в силу физиологических особенностей могли рыгать. Такой уж побочный эффект прыжков, ничего не поделаешь.

Главное, что в этот раз ничего похуже с обитателями лайнера не произошло. Не как в прошлый полет, когда разболтался балансировщик, и двух случайно оказавшихся рядом сирен буквально накрутило тентаклями друг на друга. Ну, как электрик скручивает плоскогубцами зачищенные провода. Часа два их потом распутывали. Пришлось потом в качестве извинения присылать бесплатный ужин им в каюты. Но после этого случая, правда, сирены познакомились и, по-моему, до сих пор живут вместе.

Я отер рот тыльной стороной ладони и оглядел появившуюся на обзорных систему красного карлика. Горящий ярко-красным шар звезды и яркие искорки планет вокруг него. Космодьявольски красиво. Все-таки люблю я свою работу.

День Пика Орбиты не предвещал ничего необычного. В который раз я его уже готовился отмечать.

Костюм на мне был с самого утра особо праздничным. Рубку андроиды-помощники украсили в стиле «встречи двадцать первого года двадцать первого века» — везде светодиоды, зеленые шары с палочками во все стороны на манер морских ежей, всем членам экипажа раздали тряпичные маски — вроде как по моде того времени.

Я обратился к пассажирам и поздравил их с праздником, стоя на фоне притащенной андроидами красной башни с часами. Почему-то хотелось сказать, что предыдущие дни полета были трудными. Говорить, конечно, я этого не стал, хоть отчасти это и было так.

В системе Траппист, как обычно, два туриста потерялись в океане, пришлось высылать робот-поисковик и искать их по маячкам среди местной стаи китов. Выяснилось, что они подружились с дельфином-человекофилом, и тот практических успел растлить их, заговаривая зубы комплиментами и песнями про русалок и путь воды.

На экзосафари в системе Глизе 229 челнок отказался подниматься обратно — произошел сбой в топливной системе. Пока высылали резервный челнок, накрылся климат-контроль в костюме одного топца, сухой воздух планеты Кррщнвщ едва не убил бедолагу. Если бы соседи не поливали его минералкой и пивом из мини-бара челнока, то топец бы точно пересох и погиб. Но на момент спасения он был мертвецки пьян и признавался окружающим в вечной и бесконечной, как круг, любви.

Ну, а на станции Адесу после визита в один из секторов, куда совершать визиты настоятельно не рекомендовалось, группа изерцев разжилась расширяющими сознание веществами, после чего их посетила идея продать в рабство местным сиренам четырех человеческих девушки, которые мирно пили вино в ресторане неподалеку, обсуждая сложности взаимоотношения полов. Рыжая в итоге сбежала, кудрявую с брюнеткой вызволила полиция, а высокая блондинка настолько затрахала своих рабовладельцев, что они сами выдворили ее из заведения. К счастью, скандал удалось замять, изерцев оштрафовали, а девушек отправили на бесплатные спа-процедуры, где они продолжили обсуждать взаимоотношения полов.