Есть вариант творить про кошек от имени мышей
Верь или не верь, а в дупле одного дуба, возле поляны, что никогда не была хожена людьми, ждал загостившихся среди людей котов один из входов в кошачье царство. Поскольку кошки — существа свободолюбивые, то таких выходов было великое множество, и этот отличало лишь одно: он находился в погребальне. Через него можно было попасть прямиком на похороны какого-нибудь важного кошачьего аристократа, а то и самого короля! Впрочем, нет, отличало его и еще кое-что: именно этот выход выбрал для себя Ивор, маленький черный кот-подросток, чтобы раз и навсегда покинуть отчий дом. Ну или по крайней мере до тех пор, пока кончина не настигнет его родителя, избравшего его наследником среди множества братьев и сестер.К сожалению или к счастью, а отменить подобное избрание до смерти избранного было нельзя. Что, в свою очередь, значило: либо Ивор бежит, либо старый Питер попросту его казнит, причем, что самое обидное, казнит за дело. Он ведь и в самом деле был повинен в преступлении, причем настолько серьезном, что и сам себе его простил с трудом, хоть и любил себя безмерно, как и всякий представитель кошачьего бесчисленного семейства. И именно о том, в чем оплошал маленький черный Ивор и поведает эта история.Как известно, испокон веков кошачье племя находится в непрекращающейся войне с племенем крысиным. И, как известно, обе стороны этого вечного, как битва Добра и Зла, конфликта, постоянно страдают, так или иначе. Кто-то гибнет, кто-то остается без хвоста или без глаза, а кому-то не везет настолько, что он даже попадает в плен к врагу, и оказывается затем навеки изгнан к людям. Маленький Ивор, когда слушал сказки (а даже котятам рассказывают сказки) о героях древности, всегда мечтал стать одним из них. Совершить что-то значительное, что-то, способное сделать его королевство процветающим. И был на редкость миролюбив для существа, чьим предназначением было душить крыс. А потому вскоре мечта его обрела вполне четкие очертания. Захотел Ивор положить конец многовековой войне и установить мир. И вот что из этого вышло.Перво-наперво юный миротворец решил, что нужно ему найти себе друзей среди представителей другой стороны конфликта. Того, кто будет ему всячески помогать. Того, кто тоже хочет положить войне конец и жить в мире и согласии. И по наивности своей котенок отправился такого искать. Нет, конечно он не бегал среди крысиных владений с криками «я хочу с вами помириться!» Не так он был глуп. Но сделал он вещь ничуть не менее неразумную, а можно сказать, что и более. Ведь явись он со своим предложением к врагам, его бы попросту сожрали живьем, да и дело с концом. А так он подверг опасности всех, кого знал, и кого не знал тоже. И белую толстушку-хохотушку Кати, и Питера-младшего, самого последнего своего братишку, и царственную черную кошечку Иветту, отцовскую фаворитку… Всех-всех-всех, словом, подверг Ивор сильнейшей опасности.Потому что за союзником котенок отправился в отцовскую темницу, где содержались пленные крысюки с весьма плачевным будущим: их должны были допросить, вызнать все, что им известно, и затем казнить. И даже если удастся кому из них сбежать, свои вряд ли их примут — выгонят к людям, на всякий случай. А то мало ли, чего они от врагов нахватались… Но была для таких вот, попавшихся, одна возможность вернуться на родину с триумфом: если они сделают для своего народа что-то значительное. Вот и посчитал Ивор: наладить мир — это еще какое значительное дело! И категорически доброе. А значит, сотрудничать с ним крысе по-определению хорошо. И, значит, они договорятся. Решено — сделано. В темнице котенок начал рассматривать заключенных, пытаясь выбрать, кто из них доверия заслуживает. Только вот мало у него было опыта в таких делах, и тяжело выбирать.Стража не посмела преградить дорогу принцу, пустила его в темницу, да вернулась в караул, к большой железной двери, за которую дородные кошаки с кисточками на ушах заходили лишь тогда, когда было время кормить пленников. И то, как правило, через раз. Да еще в час вечернего и утреннего обхода, либо, как сейчас, когда крыс навещали царственные гости, либо приходил палач. Зайдя, Ивор отпустил тюремщиков и с интересом осмотрелся. В дальней клетушке, ближе к стене, он увидел тощего белого крысюка, на морде которого было написано все коварство и подлость его народа. Напротив него сидел жирный, откормленный серый крыс с половиной хвоста, и, казалось, хотел бедного Ивора слопать с потрохами сей же час. Тому это, ясное дело, не понравилось, и от полхвостого, как и от его соседа, он отшатнулся с неприязнью. Почему он начал с дальних клеток, он и сам не знал, но так оно как-то и повелось: шел Ивор от дальней к ближней, да все узники у него доверия не вызывали. То смотрели злобно (что неудивительно), то вид у них был заискивающий, то выглядели так, словно выпустишь их — и тут же… жизни лишат. А то и заложником сделают, чтобы прочих выпустить. Бандитский у них вид был, пугающий для юного еще Ивора. Но отказываться от своей затеи он все же не пожелал. Он ведь будущий король! А короли от своих решений не отступают.И вот, казалось, улыбнулась черному коту удача. Да только улыбка то была щербатая, с золотыми зубами. Крысиная то была улыбка, а совсем даже не кошачья. Да только Ивор об этом знать-не знал и ведать-не ведал. Увидел он в углу незамеченную раньше клетушку, и там крысу. Серую, стройную, чем-то на него самого похожую. И мордочка у нее была не злая, а любопытная, с хитринкой. И черные бусинки глаз светились не злостью, но разумом. И только посмотрел он на нее, как неведомым образом понял: крыса-то полу женского! В то время как прочие, кого он здесь видел, были крысюками, эта была крысою, и, видимо, напомнила она Ивору матушку родную, с пару месяцев назад ушедшую на звезды, потому что именно к ней он и пошел со своим грандиозным планом. Именно ее он захотел видеть своей союзницей. И, в силу юности, не подумал ни о том, что у крыс всем заправляют крысихи, ни о том, что женское коварство, даже если та женщина — крыса, давно вошло в легенды.Подошел он к ее клетке, и назвался по имени, поздоровался. «Соклеточники» ее заголосили, заулюлюкали, хотя и до того не шибко молчали, поднимая гвалт просто от скуки. Сейчас же они кричали из нелюбви лично к Ивору, и ко всем его подданным скопом. Да и смешно им было, смотреть, как робкий котенок жмется носом к клетке, да слова вымолвить, окромя своего имени, от страха не может. Понял это Ивор, все ж не глуп был. Сначала пригорюнился, а потом, словно вспомнив, кто он есть, приказал крысью клетку отнести вместе с ним в отдельное помещение. И тюремщика выгнал, чтоб не подслушивал. И как только это произошло, ответила ему наконец крысиная девица, мордочку лапкой только сначала подперла и взглянула хитро.— Ну говори, Ивор, принц кошек, зачем ты меня сюда приволок? Пытать да допрашивать — мал еще, хоть и крови королевской. Отпускать — полномочий не имеешь. Но ведь что-то тебе надобно, не просто так в темницу пришел, не так ли?— Не просто, — согласился кот, обернув лапы хвостом, и настроившись на длительный разговор. — Но прежде, чем я изложу свое дело, назови свое имя, как я назвал.— Все одно помирать, — хмыкнула крыса. — Так чего б и не открыть своего имени?.. Я Алика. Ну, выкладывай, чего хотел, а там уж посмотрим, смогу ли я тебе чем помочь, и захочу ли.— Так просто? — не поверил Ивор, сразу насторожившись.Крыса захихикала, что выглядело на редкость странно и даже немного пугало.— Э, почему же просто? Мне, быть может, интересно, что ты скажешь. И что ты можешь предложить взамен. Сойдемся — хорошо, нет — так я и не теряю ничего. Так уж оно повелось, что жизнь я уже, считай, потеряла, а кроме нее главнее и нет ничего.— А как же жизни близких? Как же честь? — удивился Ивор, жизнью еще не битый.— Все можно пережить, пока ты жив, — философски откликнулась Алика. — А у метверца ни чести, ни близких. Зато у кого-то из ваших в желудке больше не урчит!— и добавила уже грубее, — Так чего ты хотел, котенок? Выкладывай, пока я добрая и вообще хочу с тобой разговаривать!Стало Ивору не по себе, призадумался он. Может, неверно выбран союзник? Может, беда будет от того, кого лишь своя шкура волнует? И сам же на свои мысли и ответил: может-то оно может, да только от остальных крысюков бандитской наружности беда будет безо всяких «может», и это совершенно точно. А тут еще поди пойми, чем дело кончится. И решился Ивор, изложил вредной Алике свой план. Рассказал, чего желает, и ради чего ее вызволить собирается. Крыса, вопреки ожиданиям, не подняла его на смех. Не объявила наивным дураком и не стала возражать. Вместо этого она призадумалась. И нет бы Ивору насторожиться, но так обрадовался он, что и ухом не повел на явную подозрительность такой вот крысиной сговорчивости. У него все получится! Он всех помирит и станет таким же героем, как те, про кого ему рассказывали сказки! И все-все-все будет хорошо! И, хоть план его и был весьма расплывчат, то, что он уже начал исполняться, пьянило Ивора, словно валериана. Зато план Алики был прост, изящен и четок. И возник в маленькой головке, еще пока глупыш-принц восторженно мяукал у нее над ухом…Согласилась крыса ему помогать. Но при одном условии: слушаться ее должен союзник, и глупых вопросов не задавать, поскольку старше она, а следовательно и мудрее. Старый Питер тоже так говорил, а потому, услышав слова отца из уст Алики, котенок поверил: все у них получится. Для начала, естественно, он должен был ее выпустить из клетки. Сложно дипломатической миссией в тюрьме заниматься, и потому, показалось это ему вполне разумным и правильным. Подсыпал Ивор тюремщикам снотворного порошку в еду, и под покровом ночи, стащив ключи, выпустил Алику на свободу. Велела крыса ему ждать от нее вестей три дня и три ночи, ведь не узнав, что думает ее народ, не сможет она и дружбы наладить.И пока Ивор преданно ждал, не думая ни о подвохах, ни об ударах в спину, Алика, крысиная военачальница, положившая с полсотни котов-ветеранов, потирала лапки. И договаривалась со своими отнюдь не о мире, никак нет! Не о том были ее сладкие речи, но после оных, крысы с радостью приняли ее обратно, не отправив к людям. И план одобрили всем своим нутром, надеясь, что теперь-то уж они разделаются с врагом отныне и вовеки, и ни одна пушистая морда с треугольными ушами больше им не помешает! А в кошачьем королевстве, тем временем, паника поднялась: важная заключенная сбежала! Такой глупости, будто выпустил ее престолонаследник, никому и в голову не пришло, и потому Ивор был вне подозрений, а вот королевский двор — в панике. Столько ловили, и все бестолку, как же так-то! И ведь наверняка придумает пакость, проклятая лысохвостая плутовка! Только принц верил, что крыса придет с миром, а ее высокопоставленность он счел полезной. И в очередной раз похвалил сам себя, как правильно выбрал он союзника. Сам себя не похвалишь — никто не похвалит…Долго ли, коротко ли, а прошли обещанные три дня. Вернулась крыса с посольством и с дарами. И с предложением мира. Казалось, все идет по плану, и все хорошо. Только одним из даров Алики была статуя большой-большой кошки. Вроде как, покойной матери Ивора, которого этот жест очень растрогал. Вхожа была Алика в мир людей, и жила там когда-то в библиотеке… А хорошую идею, чего б себе на пользу и не употребить? Только одно и спасло кошачье царство: кошки, в отличие от людей, не пьют. А если валериану и употребляют, или кошачьей мяты нажуются, не теряют от того ни слуха, ни бдительности. Да и часовых они убирать совсем не спешили. Мудр был старый Питер. Не поверил в нежданное предложение дружбы, тем более такое щедрое, и не отягощенное союзом против общего врага.И когда крысьи воины врассыпную бросились из статуи, ждал их не спящий город, а отпор. Хотя, конечно, многие полегли тогда и многие остались вдовами и сиротами. Да только крысиное воинство полегло все, несмотря на цену, которую пришлось заплатить подданным старого Питера. А Алика, перед смертью, просто так ничего оставлять не пожелала. Напоследок она выкрикнула, до того, как король кошек снес ей голову мечом:— Это все он! Это Ивор выпустил меня из темницы!И если бы белая вдовушка Кати, толстушка-хохотушка, не была еще и воином, вопреки своему полу и положению, и не услышала бы этого отчаянного предсмертного вопля, не сносить бы Ивору головы, потому что слова коварной крысы подтверждались хотя бы тем, чья статуя стала проводником врага в город. Но она услышала. И, из приязни к наивному котенку, что всегда ей нравился своей любовью к сказкам, помчалась его предупреждать. И до того, как спохватились отцовские воины и бросились на поиски, удрал он в человеческий мир, и удрал именно из погребальни, здраво рассудив, что даже реши отец перекрыть все выходы, ни в коем разе не вспомнит он сразу об этом, поскольку удирать через него — святотатственно.Три дня и три ночи бежал Ивор, не помня себя от страха и коря за глупость. Питаясь травой и попадающими под лапы насекомыми, он не останавливался, боясь, что за ним отправится погоня. Так и наткнулся он на уединенный домик в деревне. Так и стал одинокой старухе верным компаньоном, благо, увидев замерзшего и испуганного кота, едва переставшего быть котенком, сразу она вынесла ему блюдечко молока. Тогда-то и согласился Ивор со словами своей «союзницы». И правда, все можно пережить, пока ты жив. Даже страх и грызущую заживо совесть… Ведь ей всяко приятнее мучиться с полным желудком, в тепле, и под елкой. А искупить свою вину потом, как только представится Питер, и он, Ивор, престол займет…
По болотам английского графства Девоншир бегала, светясь, собака, а гениальный сыщик прятался неподалеку от поместья Баскервиль-холл. Но расскажу я вовсе не о собаках, а вполне себе о кошках.За много много лет до рождения Холмса, в тех болотах затерялась деревушка, не слишком-то и примечательная. Богатства особого за деревенскими не водилось, но и бедностью в домах не пахло. Очень такая почтенная деревенька. Тихая, спокойная. Молодежи там было умеренно, стариков достаточно. Деревенский староста был человек почтенный и уважаемый, жена у него была толстая да румяная. И детишек целый выводок. Такая себе сельская пастораль.И угораздило же нашу деревеньку оказаться на пути у одной весьма деятельной феи, стремившейся наносить добро и причинять радость всем, кто на свою беду, ей подвернется. Приехала фея в деревню и так восхитилась царящим там спокойствием и некоторой леностью, с которой протекала жизнь местных, что решила оградить поселение от всяческих бед. Да вот проблема-то: не очень ладила наша фея с людьми. То есть даже не сама фея, а ее магия. Вот и получилось, что перенести деревушку в тайное место фея смогла, да только все жители обратились в котов да кошек. Ну что ж, добрые дела вспять не поворачивают, рассудила причинительница благ и была такова.А кошка-то, она ж поменьше человека будет. Вот и вышло, что было деревней - стало казаться королевством. А дом старосты так и вовсе замком стал. Наплодилось хвостатых великое множество, жили они не тужили в зачарованном месте. Да только котята - народец шебутной и резкий. Вот и случилось, что в одном из мелкоухих взыграла жажда приключений. И, как назло, нашел малец выход в большой мир. И выход этот был в дупло старого дуба где то в Шотландии. Не играйте с искажениями пространства!Уже собирался было наш шкодник выскочить навстречу приключениям, как за шкварник сцапал мальца отец. И тут бы лупануть лапой по носу и отправить восвояси, но отец у котенка был "королем" этого кошачьего королевства. А потому считал себя персоной важной, придавленной ответственностью. И детишкам пытался прививать тоже самое.- Ты мой наследник! И как ты ведешь себя? Что за незрелость, мон шшшерр?! - разорялся родитель. - Ты подумал о королевстве? Куда ты вообще намылился?! Коли так тебе нужно во внешний мир - ступай. Но возвращаться, покуда я жив - не моги!И вышвырнул отпрыска вон.Ну а чем дело закончилось, вы и сами уж в курсе.
Сиквел:ЦитироватьЧерный кот вскочил и крикнул:- О небо! Значит, старый Питер преставился, и теперь я - кошачий король!Тут кот прыгнул в камин и пропал навсегда...Ошеломленные братья молча переводили взгляд с горящего очага друг на друга, и только стряпуха вовсе не казалась удивленной. Она подскочила к камину и, шуруя в нем кочергой, завопила:- Ах ты никчемный мешок шерсти! Я ли не кормила тебя вкуснейшей требухой и рыбьими головами, я ли не отпаивала тебя нежнейшими сливочками, я ли не искала блох и репейные колючки в твоем густом мехе?! Так вот ты как поступил со мной, проклятое кошачье отродье! Да чтоб ты был худшим правителем за всю историю королевства, и пусть мыши свергнут тебя и попируют на твоих косточках!Эмоциональная речь кухарки удивила братьев еще больше, чем говорящий кот, растворившийся в пламени, да еще и оказавшийся принцем, а та, не обращая на них никакого внимания, выскочила из дома и исчезла в ночи. Одна из собак начала тоскливо выть, и остальные ее поддержали.- Что ты думаешь об этом? - робко спросил младший брат, Фергас, когда собаки, получив по мясистой косточке каждая, наконец затихли.- Ну, - задумчиво произнес Элсхендер, выпуская клубы густого дыма, - как бы там оно ни было, в говорящего кота я еще готов поверить. В кота, который унаследовал престол кошачьего королевства - тоже. Но только не в то, что мыши когда-нибудь свергнут кошачьего короля и станут пировать на его косточках!Приквел:Цитировать- Когда деревья были большими, - начала свой рассказ старая Лизбет, потирая натруженные за день красные руки кухарки, - я была совсем юной девочкой.- Да не может того быть, - выкрикнул сорванец Билли. - Ты родилась старой и девочкой никогда не была!Но другие дети сердито зашикали на нарушителя, и он смущенно замолчал.- Была я совсем юной девочкой, как я уже сказала, - степенно продолжила рассказчица. - И вот однажды пошла я нарвать горного чабреца для чая, да так и заблудилась. Стемнело уже, а я все бродила в самой чаще, среди огромных деревьев, и порой мне чудилось, что из тьмы на меня кто-то пялится! Огромные желтые глазищи!Все дети разом вздрогнули, а маленькая Мэгги даже зажмурилась от ужаса.- И тут, уже полумертвая от страха, слышу я пронзительный писк, будто совсем маленький котенок зовет маму. Я побежала на писк и чуть не споткнулась о черный комочек, свернувшийся между корней огромного дуба. Схватила я котенка, сунула его за пазуху, а тут слева от меня кто-то кааааак завоет! Ну я и побежала в другую сторону, не разбирая дороги, а опомнилась только когда очутилась на нашей опушке, от которой до деревни рукой подать. Выбралась! Но вы никогда не ходите в чащу, слышите? - и старуха сделала страшные глаза.Дети прижались друг к дружке, как воробьи в январскую стужу.- Время шло, а котенок все не рос. У нас котят всегда было много, и рыжих, и пестрых, и черных с белым - на любой вкус. И все они за полгода превращались из слепых комочков шерсти во взрослых котов и кошек. Да только этот был не такой. А еще пару раз мне казалось, что я слышу, будто он по ночам говорит с кем-то. Будто приходят к нему другие кошки, и зовут куда-то, а он отвечает, что ему и здесь неплохо. Что от мышей у него изжога, а тут ему и сливки, и требуха... В общем, уходили его гости ни с чем. Меня уже замуж отдавали, а кот все еще был маленьким заморышем, вроде котят, которые родились три месяца назад; вырос только тогда, когда моему старшенькому минул десятый годок. Ну и знатный же получился котище - черный с белым воротником и белыми носочками! Да вы его видели. Так я и прожила с ним всю жизнь, не зная, что приютила наследного принца, - старуха клевала носом, а голос ее становился все тише. - Зря я на него обозлилась. Все ж таки нужное это дело - королевством править.И вбоквел:Цитировать- Мамочка, расскажи мне сказку!- Хорошо, мой маленький, - мама заботливо поправляет утлое одеяльце в крошечной кроватке. - Когда-то давным-давно мы все жили счастливо. Еда, о, еда была повсюду. Можешь ли ты представить себе - выглядываешь на улицу и чувствуешь чарующие ароматы чеддера, копченого шпика и тыквенного пирога.- А что такое чеддер, мамочка? - перебил повествование сынок.- О, это божественное кушанье - вот сейчас рассказываю тебе, а у самой слюнки текут. Мы могли есть все это на завтрак, обед, полдник и ужин, досыта, и никто не держал нас в клетках, никто не заставлял нас работать!- А как же добывали воду, мамочка, если мы не трудились на водяных скважинах? Кто же молол муку, если мы не крутили жернова?- Этого я не знаю. В те благодатные времена все будто бы появлялось само собой. Сама природа радовалась нам и одаривала сполна лишь за то, что мы живем и являемся ее частью.- Когда-нибудь мы вернем это прекрасное время, правда, мамочка? - сынок возбужденно вскочил с кроватки, а одеяльце, зацепившись за ворот пижамки, волочилось за ним, как плащ у настоящего героя.- Конечно, мой милый, конечно, осталось только тебе подрасти. Как знать, может быть, именно ты избавишь наш народ от вечного гнета, - мама вздохнула с надеждой. - А теперь спи, мой хороший, - и она нежно поцеловала черные бусинки глаз сына, его розовый носик и, наконец, длинный и тонкий подвижный серый хвостик.И, может быть, в этот же самый момент с надеждой вздохнули и другие мыши. Те, кто крутил тяжеленные жернова на мельнице. Те, кто своими маленькими телами приводил в движение колодезный ворот. Те, кто тащил повозку знатного кота, выбиваясь из последних сил. Те, наконец, кто поедал свой последний ужин в сырых застенках, готовясь к неминуемой гибели в желудках котов. Все они надеялись, верили и ждали освобождения.
Черный кот вскочил и крикнул:- О небо! Значит, старый Питер преставился, и теперь я - кошачий король!Тут кот прыгнул в камин и пропал навсегда...Ошеломленные братья молча переводили взгляд с горящего очага друг на друга, и только стряпуха вовсе не казалась удивленной. Она подскочила к камину и, шуруя в нем кочергой, завопила:- Ах ты никчемный мешок шерсти! Я ли не кормила тебя вкуснейшей требухой и рыбьими головами, я ли не отпаивала тебя нежнейшими сливочками, я ли не искала блох и репейные колючки в твоем густом мехе?! Так вот ты как поступил со мной, проклятое кошачье отродье! Да чтоб ты был худшим правителем за всю историю королевства, и пусть мыши свергнут тебя и попируют на твоих косточках!Эмоциональная речь кухарки удивила братьев еще больше, чем говорящий кот, растворившийся в пламени, да еще и оказавшийся принцем, а та, не обращая на них никакого внимания, выскочила из дома и исчезла в ночи. Одна из собак начала тоскливо выть, и остальные ее поддержали.- Что ты думаешь об этом? - робко спросил младший брат, Фергас, когда собаки, получив по мясистой косточке каждая, наконец затихли.- Ну, - задумчиво произнес Элсхендер, выпуская клубы густого дыма, - как бы там оно ни было, в говорящего кота я еще готов поверить. В кота, который унаследовал престол кошачьего королевства - тоже. Но только не в то, что мыши когда-нибудь свергнут кошачьего короля и станут пировать на его косточках!
- Когда деревья были большими, - начала свой рассказ старая Лизбет, потирая натруженные за день красные руки кухарки, - я была совсем юной девочкой.- Да не может того быть, - выкрикнул сорванец Билли. - Ты родилась старой и девочкой никогда не была!Но другие дети сердито зашикали на нарушителя, и он смущенно замолчал.- Была я совсем юной девочкой, как я уже сказала, - степенно продолжила рассказчица. - И вот однажды пошла я нарвать горного чабреца для чая, да так и заблудилась. Стемнело уже, а я все бродила в самой чаще, среди огромных деревьев, и порой мне чудилось, что из тьмы на меня кто-то пялится! Огромные желтые глазищи!Все дети разом вздрогнули, а маленькая Мэгги даже зажмурилась от ужаса.- И тут, уже полумертвая от страха, слышу я пронзительный писк, будто совсем маленький котенок зовет маму. Я побежала на писк и чуть не споткнулась о черный комочек, свернувшийся между корней огромного дуба. Схватила я котенка, сунула его за пазуху, а тут слева от меня кто-то кааааак завоет! Ну я и побежала в другую сторону, не разбирая дороги, а опомнилась только когда очутилась на нашей опушке, от которой до деревни рукой подать. Выбралась! Но вы никогда не ходите в чащу, слышите? - и старуха сделала страшные глаза.Дети прижались друг к дружке, как воробьи в январскую стужу.- Время шло, а котенок все не рос. У нас котят всегда было много, и рыжих, и пестрых, и черных с белым - на любой вкус. И все они за полгода превращались из слепых комочков шерсти во взрослых котов и кошек. Да только этот был не такой. А еще пару раз мне казалось, что я слышу, будто он по ночам говорит с кем-то. Будто приходят к нему другие кошки, и зовут куда-то, а он отвечает, что ему и здесь неплохо. Что от мышей у него изжога, а тут ему и сливки, и требуха... В общем, уходили его гости ни с чем. Меня уже замуж отдавали, а кот все еще был маленьким заморышем, вроде котят, которые родились три месяца назад; вырос только тогда, когда моему старшенькому минул десятый годок. Ну и знатный же получился котище - черный с белым воротником и белыми носочками! Да вы его видели. Так я и прожила с ним всю жизнь, не зная, что приютила наследного принца, - старуха клевала носом, а голос ее становился все тише. - Зря я на него обозлилась. Все ж таки нужное это дело - королевством править.
- Мамочка, расскажи мне сказку!- Хорошо, мой маленький, - мама заботливо поправляет утлое одеяльце в крошечной кроватке. - Когда-то давным-давно мы все жили счастливо. Еда, о, еда была повсюду. Можешь ли ты представить себе - выглядываешь на улицу и чувствуешь чарующие ароматы чеддера, копченого шпика и тыквенного пирога.- А что такое чеддер, мамочка? - перебил повествование сынок.- О, это божественное кушанье - вот сейчас рассказываю тебе, а у самой слюнки текут. Мы могли есть все это на завтрак, обед, полдник и ужин, досыта, и никто не держал нас в клетках, никто не заставлял нас работать!- А как же добывали воду, мамочка, если мы не трудились на водяных скважинах? Кто же молол муку, если мы не крутили жернова?- Этого я не знаю. В те благодатные времена все будто бы появлялось само собой. Сама природа радовалась нам и одаривала сполна лишь за то, что мы живем и являемся ее частью.- Когда-нибудь мы вернем это прекрасное время, правда, мамочка? - сынок возбужденно вскочил с кроватки, а одеяльце, зацепившись за ворот пижамки, волочилось за ним, как плащ у настоящего героя.- Конечно, мой милый, конечно, осталось только тебе подрасти. Как знать, может быть, именно ты избавишь наш народ от вечного гнета, - мама вздохнула с надеждой. - А теперь спи, мой хороший, - и она нежно поцеловала черные бусинки глаз сына, его розовый носик и, наконец, длинный и тонкий подвижный серый хвостик.И, может быть, в этот же самый момент с надеждой вздохнули и другие мыши. Те, кто крутил тяжеленные жернова на мельнице. Те, кто своими маленькими телами приводил в движение колодезный ворот. Те, кто тащил повозку знатного кота, выбиваясь из последних сил. Те, наконец, кто поедал свой последний ужин в сырых застенках, готовясь к неминуемой гибели в желудках котов. Все они надеялись, верили и ждали освобождения.
Бом-бом-бом – раздавался над окрестностями колокол праматери Мурквы. Она шла по полям на задних лапах – белая кошка в зелёном платье, - а в её передней лапе был зажат лёгкий как пух колокол, чей скорбный звук раздавался над окрестностями. Её не видел никто, кроме меня, короля собственного народа. Лишь кончики ушей моих поданных подрагивали, не слыша, но ощущая этот грустный звук.В ветвях дуба запутался бумажный дракон, которого принесло с человеческой стороны. Мир, которым издревле правили коты, тоже подвергся бы опасности, если бы скорбные обещания колокола сбылись. Я стоял на балконе королевского дворца, держа на лапах своего наследника. Он щурил глаза и тоже смотрел на кошку-богиню, в нём текла королевская кровь и он мог её видеть.- Она предвещает, что твой трон снова отнимут, папа? – прошептал он.Я покрепче прижал несмышлёныша к груди:- Наш трон больше никогда не отнимут, малыш.Сны принадлежат кошкам. Кто не знает этого, тот сам себе мышь. Кто владеет снами, владеет миром. Сколько идей, сколько мыслей можно внушить посредством правильного сновидения. Потому так важно, чтобы миром котов управлял честный король. Разумеется, таковым я полагаю себя, в отличии от узурпатора трона Питера. Но, наверное, он полагал себя лучшим правителем, чем принц-лентяй, каким он, должно быть, видел меня.В мире снов есть тьма. Она рождается от потаённых желаний, которым не дают воли, от зла, которое можно увидеть в мире бодрствования, от страхов и запретной любви. Именно с этой тьмой заключил союз Питер, именно она дала ему захватить трон и делала его достаточно сильным, чтобы держать меня подальше от собственного королевства. Вернувшись на трон, я снова изгнал тьму в подсознание любого видящего сны (надеюсь, вы понимаете, что сны видят не только такие высокоразвитые существа, как коты, но и всякие овцы, люди, обезьяны). И теперь, спустя пять лет после того, как я стал царствовать, тьма стала прорываться снова.Кошачье королевство само состоит лишь из иллюзий, которым мы придаём форму. И тьма, прокрадывающаяся в души, заставляет нас создавать формы жуткие, гротескные, но от этого не менее реальные. Стаи гавкающих демонов стали обретаться на окраинах королевства, крысочерти стали пробираться в подвалы, глупые люди-великаны стали проникать к нам из своего мира. И теперь я и только я должен был принять бой. Если любой смельчак попробует сразиться с тьмой, то тьма поглотит его, создаст ещё одного монстра, который начнёт бороться против меня.Я выслал всех из тронного зала, а затем взмолился праматери Муркве:- Наставь меня! Покажи мне путь!Моя голова была запрокинута, а горло обнажённо в позе покорности. Стены зала задрожали, я увидел, как в стене открылся проход, полный теней. Богиня откликнулась на зов, видимо, я должен был пройти в дверь. И понятия не иметь, как я должен сражаться, что мне предстоит сделать.Там было холодно – это было первым, что я почувствовал. И тени были живыми. Они касались меня своими холодными конечностями и шептали в уши: «Глупый король кошек! Здесь твои боги не помогут тебе» и «Что ты скорее найдёшь – смерть или бессмертие?»Они всего лишь хотят испугать меня, твердил я себе. Они не смогут причинить тебе вреда. Но каждый шаг давался мне с трудом.Я вывалился наружу, крича и плача. Моё тело лишилось шерсти, мягкие лапы стали грубыми, а пальцы удлинились. «Я родился», - подумал я, - «родился человеком». Но, к счастью, это было не так. Я попытался встать на задние лапы и это у меня получилось. Я стоял, оглядываясь, на каком-то холме. Я был обнажён. И да, крысы его возьми, я был человеком. Моё зрение понизилось, в нос словно забили вату, а уши набили песком. Все чувства притупились.Под холмом расстилались поля, заросшие цветами. Это были очень странные цветы – с громадными завязями на стеблях. Моё появление на холме вызвало шевеление на полях – цветы стали склоняться в мою сторону, громадные белые шары сталиизменяться, расти, становиться жёлтыми.- Это твоё наказание, - прошептал кто-то под моими ногами.Я взглянул вниз, одна из теней последовала за мной и теперь извивалась вокруг моих отвратительных человеческих ног.- Это за то, что ты нашёл когда-то убежище в человеческом мире, - тень явно потешалась надо мной. Я нагнулся и даже своим медлительным человеческим телом сумел совершить молниеносное движение и поймать тень за хвост. Она забилась, но я держал крепко. Теперь я мог рассмотреть эти крохотные крысиные зубки и подлые глазки, которые были у тени.- Если я стал человеком, это ещё не помешает мне перегрызть тебе горло, - я злобно ощерился. Не знаю, можно ли причинить вред теням, но она испуганно забилась в моей руке. – Теперь сознавайся, что за цветы вокруг?- Это нерождённые души твоих подданных, - испуганно пропищала тень, - теперь они будут превращаться в людей. Те, что ближе к холму уже превратились и теперь им предстоит людское рождение.- Как это изменить?- Впусти в себя тьму, - тень кивнула налево и я увидел, как слева наползает громадная туча. Она принесла с собой тени, такие же страшные и извивающиеся, возможно, ещё страшнее, как те, что были в пещере. Это была та самая тьма, что просачивалась в мир кошек, те нереализованные желания, которые просачивались в сны. Справа начали клубиться сны нормальные, светлые, но их сила не копилась веками, они не могли противостоять притягательности кошмаров, которые свистящим шёпотом обещали подчиниться мне, если я впущу их в себя. Я размахнулся и кинул пойманную тень прямо в центр надвигающегося облака.А потом повернулся налево и распахнул объятия. Тьма входила в меня. Кошмары переполнили мой мозг. Я снова превратился в кота. В чёрного кота, такого же чёрного, как тогда, когда я был принцем-изгнанником. Моя рыжая шкура короля снова потемнела от моих чёрных мыслей. Это то, что сделал Питер, стал созданием кошмаров и так стал во главе моего народа.Это было адом. Каждая чужая мысль стала моей, а я стал немножечко ею. Я обнаружил себя плачущим на вершине холма. Я съёжился и хныкал, умоляя, чтобы подобное никогда не повторилось. Потом я посмотрел на передние лапы. Они дрожали. Но я опёрся о землю – сперва одна лапа, теперь вторая. А теперь поднимайся, поднимайся. Я встал на все четыре лапы. Стоять на задних, как подобает цивилизованному коту, сил у меня не было. Я был обнажён и дик, как мои сородичи в человечьем мире. Дитя кошмаров, король кошмаров. Таков был Питер. Но я не был Питером.Что-то кричало во мне. Что-то не желало подчиняться, когда я повернулся направо. И впустил в себя светлые сны.Каждый должен выбрать одну сторону. Никто не в состоянии выбрать обе. Никто не может примирить то, что противостоит друг другу. На такое способен только король. Истинный король.Я лежал в тронном зале. Все мысли, все сны, все желания теперь были моими. Хорошие и плохие, добрые и злые. Кто-то вылизывал меня. Это была Мурква. Праматерь кошек, она склонилась надо мной и вылизывала мою усталую голову. Я смотрел на неё глазами полными слёз.- Я больше не тот, кто выходил из этого зала. Как можете вы боги сделать выбор? Как можете жить обычной жизнью, когда знаете так много, когда вам открыты все мысли? Как вы решаете быть ли вам злом или добром?Она не ответила. Просто отстранилась от меня и показала одними глазами на мир за окном. Шатаясь, я подошёл к окну. Около рва замка играло несколько котят. Они охотились за рыбками, выпрыгивающими из воды. Их радостные возбуждённые голоса разносились по окрестностям. Солнце вставало и освещало новый день.- Я понял, - тихо произнёс я, - я тот, кем сам решу быть.Когда я обернулся, Мурквы уже не было в зале, но я знал, что она где-то рядом. Я накинул на себя королевский камзол, подивившись, что моя рыжая шерсть стала отливать золотом и серебром. Потом я распахнул двери тронного зала и увидел моего сына, который от радости стал на все четыре лапы, чтобы добежать до меня, и распахнул объятия ему навстречу.- Люди, - много лет прошло с тех пор, как я доказал своё право на трон и сделал страну снов, кошачью страну, безопасной навечно, - в нашей стране люди!Это был Идир, мой советник.- Не бойся, - ответил я. – Пусть свободно ходят по нашей стране. Душа у них всё равно кошачья.
В доме уютно потрескивал камин. Кошка Роксана вылизывала на ночь своих котят - Трикси, Дикси и Твикси. Малыши возились, пищали и спать не собирались.- Ну-ка, мурята, пррримолкните на минуточку, - промяукала Роксана, - если будете хорошо себя вести, расскажу вам давнюю историю про нашего короля.А надо сказать, кошки очень серьезны, и сказками, в отличие от людей, баловать потомство не привыкли. Да и зачем им сказки, когда настоящая кошачья жизнь полна всяких необыкновенностей?Поэтому кошки рассказывают своим детям только самые настоящие, правдивые истории.- В те стародавние времена, - начала Роксана, - когда мы ещё не совсем приручили и облагородили людей, у кошек был король. Не такой король, как сейчас. Тот король был грозным правителем. Иначе в те времена было просто невозможно - надо было противостоять полчищам крыс и мышей, да и люди были необразованные, объяснить им что-нибудь было намного труднее, чем в наши дни.У кошачьего короля был один-единственный сын. Мррр, красавец. Он был черен, как ночь, глаза у него горели зеленым огнем, а на ушах были кисточки - знак королевской крови и родства с рысью.- Мама, мама, как это у короля мог быть один-единственный сын? - спросил малыш Дикси.- Вот так вот, милый. У принца Эриксона было пятнадцать сестренок, но сыном он был единственным.Ну-ка, мурята, кто припомнит, почему королям тогда был так важен именно сын?- Потому что только он мог быть наследником? - робко предположила Трикси.- Верно, милая. Тогда у кошек было с этим очень строго. Только кот мог царствовать на престоле. Про Великую Кошачью Революцию я расскажу вам в другой раз.Итак, старый король Питер возлагал большие надежды на своего единственного сына Эриксона. Он сам присмотрел невесту для него - белоснежную изящную кошечку благородных кровей. Март был на подходе, скоро должна была состояться свадьба Эриксона с беленькой красоткой. Но вдруг...Роксана замерла, прислушиваясь к какому-то шороху, и три котенка тут же скопировали ее охотничью стойку. Благодаря острому слуху, Роксана почти сразу же поняла, что шуршали всего лишь листья дерева снаружи, но не могла отказать себе в удовольствии убедиться в том, что у нее подрастают три славных мышелова.- Итак, мурята, - продолжила кошка, лениво потягиваясь и запуская коготки в мягкую обивку диванчика, - Эриксон был умным котиком. И продолжал славное дело своего отца - налаживал дипломатические отношения с людьми, приручал этих варваров. Даже почтил своим присутствием дом одного из них, и позволял себя кормить его кухарке. Но все-таки он был настоящим, благородным бойцом, и охотился не только на мышей, но и на птиц.- Вот это да! - восхищенно и немного завистливо мяукнули хором сорванцы Дикси и Твикси.- Да-да, и Эриксон часто гулял в лесу, - подтвердила Роксана. - Тогда люди были менее беспокойны, и принцу удавалось совмещать дипломатическую миссию с любимой охотой.И вот однажды во время охоты в лесу он встретил молодую рысь. Ее звали Мейн-кун. Они полюбили друг друга с первого взгляда. Эриксон решил переселиться в лес, потому что его избраннице не было места среди людей.- А как же беленькая кошечка? - затаив дыхание, уточнила Трикси.- Сердцу не прикажешь, милая. Эриксон не любил ее, он весь до кончика хвоста принадлежал любимой Мейн-кун. Она вскружила ему голову настолько, что он не мог думать ни о ком другом.Старик Питер был недоволен таким поворотом. Он возлагал большие надежды на приручение людей - и даже согласен был изучать их язык, подражать им во многом.С тяжелым сердцем старик Питер пригрозил молодому принцу Эриксону, что лишит его права наследования, и отправил его в бессрочную ссылку к людям, когда юный кот наотрез отказался сыграть свадьбу с белоснежной красавицей.Эриксон глубоко уважал своего отца, и покорился ему, отправившись в изгнание. Он тосковал по любимой Мейн-кун, видясь с ней урывками во время своих охотничьих вылазок. Люди, дом которых Эриксон почтил своим присутствием, оказались неглупыми, послушными и легко обучаемыми.И вот однажды двое братьев из тех, кто называли себя хозяевами дома Эриксона, беседовали у камина. Один рассказал другому, что видел похоронное шествие кошек, а на гробе были нарисованы корона и скипетр. Эриксон сразу же смекнул, что его отец Питер прожил последнюю из девяти своих жизней, и завещал похоронить себя по человеческому обряду. Значит, теперь Эриксон стал королем, и был волен в своем выборе дальнейшего пути для себя и для своего народа!- И что же он сделал? - три пары внимательных глаз смотрели на Роксану.- Эриксон тут же, не мешкая, прыгнул в каминную трубу и помчался к любимой рыси Мейн-кун, предлагать ей свою лапу и хвост. Они сыграли свадьбу, не дожидаясь следующего марта, и правили долго и счастливо. У них было много-много детей с кисточками на ушах, и в наши дни некоторые их потомки соглашаются жить с людьми и учить их уму-разуму. Их породу назвали по имени Мейн-кун.А теперь, мурята, пора спать. Завтра я расскажу вам про то, как ваши славные предки побеждали собак.Роксана свернулась клубочком, обняв пушистым хвостом три тепленьких родных комочка, и вскоре все семейство сладко спало.
