Текстовушки. Архив

[Todo Uno]

О, а я уж спать собралась, раз все молчат.
Тогда пишу.
Шинанай пишет взрослые тексты, реальные и осязаемые. С иронией и естественно выглядящими деталями. Продуманная физиология персонажей, так что не приходится озадаченно выстраивать модели, как это они ухитрились так переплестись. Каждый предмет или действие сопровождается максимально уместным эпитетом. Много деепричастных оборотов.
Снайпер максимально абстрагируется от щекотливых тем, переводя все в сферу техники/науки. Ряд обрывочных реплик (назвала бы потоком сознания, но какой же это поток, одни пороги) уже использовался, например, в тексте карася в текстовушек о зверье. Умолчаний больше, чем сказанного.
У Сашетты описания старательные, но нифига не взрослые. Присутствует некоторая нарочитость. Слишком подробно прописано то, что можно умолчать (типа засохшей крови, стягивающей кожу), и в то же время действительно важные физиологические моменты прописаны вскользь, от наблюдателя, причем немного стыдливого. Присутствуют повторы "модных" эпитетов, вроде "иронического" или "лихорадочного".
У Френ как всегда, фирменное "распидорасило даже воробьев" (с) мастер-детективщик. Ее персонажи маются от скуки и развлекаются. Их основная мотивация - "потому что мне хочется!" Перебивки повествования вымышленными источниками тоже фирменный знак. На правдоподобность она забивает с размахом. Герои эффектные, яркие, запоминающиеся, но при этом абсолютно без корней (надо признать, что бывает с точностью до наоборот - персы пускают корни вглубь аж до повествовательной магмы, но сейчас не тот случай).
У Шебуршуна повествование ровное, логичное и выверенное в художественных средствах. Я бы сказала - добротное, Шебуршун на моей памяти не халтурила никогда. Но в целом внимание читателя удерживается экшном, сюжетом больше, чем деталями и описательностью. Шебуршун - автор действия больше, чем атмосферы. Атмосферу она тоже создаёт существительными и глаголами больше, чем прилагательными и наречиями.

Все вышесказанное - голая имха и попытка препарировать мыслительный процесс угадаек, кратко это называется "фуфыркой чую".

[[Begotten]]

Мне хотелось, на самом деле, изобразить какую-нибудь драматично-лирическую историю с значимым отчаянным сексом, и чтоб осень, тучи, листва, меланж, главные герои путаются в длинных рукавах вязаных свитеров и в своих отношениях, а потом запивают все терпким крепким алкоголем и пинают каштаны.
Но сеттинг опрокинул меня на лопатки и сказал "считаю до десяти, пиши забавно-пародийно-пошлое, не справишься сама - загляни в свой тамблер и спиши оттуда".

[и нет, Актрисон, не больно ]

[Sashetta]

Ну, йа стеснительный в плане описаний У меня и ИРЛ это до абсурда доходит: я могу пройтись обнаженной по улице (под охраной, бгг), у меня нет штор, хоть я и живу на первом этаже, но озвучить некоторые вещи - НИТ! Самой с себя смешно.

[Кейли]

Мне хотелось, на самом деле, изобразить какую-нибудь драматично-лирическую историю с значимым отчаянным сексом, и чтоб осень, тучи, листва, меланж, главные герои путаются в длинных рукавах вязаных свитеров и в своих отношениях, а потом запивают все терпким крепким алкоголем и пинают каштаны.
Но сеттинг опрокинул меня на лопатки и сказал "считаю до десяти, пиши забавно-пародийно-пошлое, не справишься сама - загляни в свой тамблер и спиши оттуда".

ну вы ж просто выразили готовность поучаствовать в написании нцы, никто не говорил про драму  
да и я изначально собиралась писать просто нцу ради нцы, без особого обоснуя. что характерно, в итоге все написали нцу, кроме я  

[Шебуршунчик]

Ребят, у меня горе - полетела видяха и комп не але почти. В связи с этим , вторая печаль - я не наберу текст на телефоне. Я даже нцу и то не стала писать на телефоне, а уж это так точно не остью.поэтому дико извиняюсь, что подвожу. Ящерка, отдай мою наводку кому-нибудь.
Я пойду же плакать над сдохшей видяхой.

[[Begotten]]

Да не, я без претензий. Нца ради нцы замечательно, но я сама не ожидала, что оно выйдет вот так.

[Шебуршунчик]

Вот спасибо) вообще я хотела добавить анатомических подробностей тюленей и сов секс в клоаку, да, но получилось, что мне было их некуда приткнуть))) И еще хотелось больше комизма, но, видимо, это не мое)

[Todo Uno]

Наводка передана, и я обнаружила, что не обозначила дедлайн.
Давайте 3 августа, следующий четверг? В 9 утра.

[Sashetta]

О, отлично. Вторник-среда у меня как раз выходные

[Актриска]

А я сегодня вечером уже сдамся. Или не сдамся вообще и приду ныть и печалиться, потому что завтра в 4 часа утра уезжаю на недельку туда, где инет вроде есть, но желания им пользоваться мало. Но первый вариант вероятнее, потому что 3/4 уже написала)

[Снайпер]

Никаких умолчаний, Тодо. В моей наводке просто не было секса, кроме церебрального. С точки зрения Кейли инженеры не соблазнительны:'(

[[Begotten]]

На данный момент это самый сложный текст, который я писала.

[Кейли]

Эээ, позвольте, как это не было!!1 там был чудесный вариант секса творца и творения как минимум
И как это не считаю, да я сама полжизни в вове проходила в комбинезоне инженера и с тангенциальным вращателем в руке11

[Todo Uno]

Третий текст, он прекрасен и ужасен.

[Todo Uno]

Четвертый текст прямо как заказано.

[Todo Uno]

Напоминалки ушли по личкам.

[Todo Uno]

Поступило предложение перенести дедлайн на утро пятницы. Так что несдаванцы имеют плюс один день.

[[Begotten]]

Как дожить-то.

[Актриска]

Ууууу  

[pysh000000]

[Todo Uno]

Замечательный экватор.

[Todo Uno]

Седьмой текст на своей волне.

[Кейли]

Ну когда же, ну когда  
Если что, это я просила перенести дедлайн, но я уже сдалась

[Sashetta]

Я вчера вечером сдалась, перед сном. Кто Свиння?

[Todo Uno]

Ждём последний текст к полудню.

[pysh000000]

К полудню какого дня?

[Todo Uno]

Вот и дождались!


Сейчас десять минут не дышим, я выкладываю. Никому ничего не редактирую, ибо с телефона сдохну.

[Todo Uno]

Авторы:

Актриска
Кейли
Сашетта
Снайпер
Шинанай
[Begotten]
Cressa
pysh000000
Simka

[Todo Uno]

ДЖЕЙСОН МИЛЛЕР.

"На самом деле, сын, это такие своеобразные кнут и пряник. Peitsche und Zuckerbrot. Carrot and stick. Как заставить двигаться упрямого осла, да ещё и в нужном направлении? Перед   мордой животины держишь морковку, а сзади подгоняешь палкой.
Как заставить слушаться глупого капризного ребенка? Плохо себя ведет – отхватит ремня по заднице. Будет паинькой – получит пряник. Знаешь, такой шоколадненький, вкусненький, приятно пахнущий какао и ванилью пряничек; стоит только куснуть – и сразу обсыпаешь подбородок и грудь  меленькими осколочками  глазури и чуть царапучими крошками.
Кнут - пряник. Больно – сладко. Запрещено - разрешено. Неправильно – правильно.
 Зло – добро. Ад - рай."
Томас задумчиво протирает очки полой своей неизменной клетчатой рубашки. Сегодня отец относительно спокоен и рассуждает с присущим ему горьковатым сарказмом.
"Простенько и эффективно. Безотказно действует на зашуганных идиотов, коими и является большая часть наших сородичей…»
Джейсон не запомнил своего отца живым. Томас оставил годовалого сына на попечении тети Джен и уехал в Мексику.И впервые Джейсон увидел отца спустя четыре года, по телевизору. Он не помнил, как именно понял, что вот этот человек в очках с дымчатыми стеклами – его отец. Томаса постоянно показывали в новостных выпусках; хронику массовой гибели членов секты  «Сияние небес" крутили по всем каналам. Тогда маленькому Джейсону не разрешали смотреть новости – как он позже понял, тетя Джен боялась, что страшные кадры навредят неустойчивой психике пятилетнего ребенка. Не говоря уже о том, как ей самой было больно это видеть.
Возможно, сработал какой-то глубинный инстинкт, или же он просто что-то услышал из разговоров взрослых, но Джейсон каким-то образом узнал, что Томас Миллер – его отец.
Сначала он просто при любом удобном случае старался остаться один в комнате с телевизором, чтобы беспрепятственно смотреть новости о «Сиянии небес». А потом человек в дымчатых очках пришел в его сны.
И, честно говоря, Джейсону даже не казалось это чем-то из ряда вон выходящим.
Возможно, если бы он, будучи уже взрослым, пришел с этим к психоаналитику, то ему бы объяснили про травмы детства, комплексы сироты, попытки уйти от внутреннего одиночества, создать образ  отца, которого он не знал при жизни, отражение собственного подсознания, супер-пупер-недоЭго и прочее, что там обычно вещают психоаналитики доверчивым дуракам.
Но Джейсон не мог сказать, что ему было одиноко; он никогда не чувствовал себя сиротой.
Тетя Джен и её дети – Молли и Фред – ни разу не обидели мальчика, ни разу не показали, что в их доме он лишний, обуза.  Он искренне считал Джен своей родной мамой, смешливую Молли –старшей сестрой, а буку Фреда – старшим братом. Они вместе завтракали, вместе ходили в школу, в гости, на пикники, на футбол, ездили к родственникам. Ему доставалась такая же порция шоколадного молока к завтраку; тетя Джен так же ласково целовала его на ночь, привычным, чисто материнским жестом поправляла одеяло; всем троим выделяли по 5 билетиков в местном Луна-парке. Она точно так же копила ему деньги на колледж, как и своим старшим детям. Родным детям, от любимого и так глупо и трагически погибшего мужа.
Никогда и ни в чем его не ущемили. Ни единым поступком, ни единым словом, ни единым взглядом. И можно только догадываться, чего это стоило тете Джен – заботиться о нем долгие годы, принять и полюбить мальчика, племянника Риса. Немного несуразного, как и многие увлекающиеся люди (Рис был археологом), горячо любимого мужа, погибшего по вине собственного брата. О нет, она никогда вслух этого не говорила – но Джейсон знал. Просто знал, что виновником пожара тетя считает Томаса.
В тот роковой вечер тетя Джен с Фредом и Молли уехали из дому на какой-то детский праздник, а Рис остался принять внезапно нагрянувшего в гости брата, с женой и маленьким Джейсоном.
Ночью случился пожар; точную причину так и не установили – от дома почти ничего не осталось. Томас убеждал, что его разбудил запах гари; как только он понял, что происходит, сразу кинулся к кроватке сына и выбежал с ним на улицу. Почему мать Джейсона была не в их гостевой комнате – неизвестно. Она и Рис погибли, попав в огненную ловушку.
Томас получил ожоги лица, повредил глаза (наверное, после этого он и пристрастился к своим знаменитым очкам). Он оставил годовалого сына на попечении жены Риса и уехал. За следующие четыре года он ни разу не навестил их.
А тетя Джен вырастила Джейсона, как своего собственного сына.
И все же он чувствовал себя …. другим. И не потому, что позже узнал всю историю своей семьи; не потому, что вдруг почувствовал какой-то "синдром выжившего мальчика" или сына безумного фанатика-убийцы. Нет.  Он не мог внятно описать это чувство словами, но иногда мир вокруг него казался нереальным, какой-то придуманной фальшивой в своей яркости и чистоте картинкой; глаза начинали слезиться, а во рту появлялся неприятный мыльный привкус. Все вокруг вели себя как обычно, а он  выпадал, как какой-то потерявшийся кусочек паззла.
Джейсон никому не говорил об этих своих маленьких моментах. Не видел смысла; проблем ему и без этого хватало. К своим тридцати трем годам он так и не преуспел в жизни; каких-то оснований надеяться на успехи в дальнейшем также не было. Он не смог определиться, чем бы хотел заниматься, что приносило бы ему радость. Он хватался за сезонные подработки; из интереса попробовал себя в журналистике, получил несколько эпизодических ролей в маленьком местечковом театре, подрабатывал сантехником, продавал страховые полисы (о, это он ненавидел больше всего! когда-то, в очередном из снов, Томас пошутил, что половина ада должна быть занята коммивояжерами, стоматологами и страховыми агентами), и прочее, и прочее.
С девушками тоже особо не клеилось, если не считать случайный секс на вечеринках. И то, стоит признать, цыпочки ему доставались далеко не высшего класса.
Итого – ни карьеры, ни жены, ни детей. Тридцать три года, намечающиеся лысина и пивное брюшко, редкие семейные визиты к тете Джен и семьям Фреда и Молли.
Негусто.
Поэтому он не раздумывая согласился участвовать в сьемках фильма о своем отце. Причин было сразу две: во-первых, ему заплатят. Да, не миллион, конечно, но явно побольше его среднемесячного заработка.
Во-вторых, это был шанс побольше узнать об отце и обо всей этой темной истории. Джейсон так н разу и не побывал на месте гибели «Сияния небес».
И вот уже он едет к лагерю в этой странной разношерстной компании. Продюсер Говард, его любовница Элла (формально – ассистентка на сьемках), Энтони (похоже, неудачник из той самой породы, к которой относился и сам Джейсон), Брайан – осветитель (ну, вроде бы; а вообще кто этого Говарда знает, с его продюссерскими вкусами…)
Оператор Ник на своем обожаемом байке уже умчался вперед; настоящая ассистентка  - Мэгги – и администратор Джемма должны подъехать позже.
Наибольший интерес Джейсона вызывал Адриан Фишер. Похоже, этого бывшего незадачливого сектанта жизнь потрепала знатно. Интересно, неужели ему не страшно возвращаться снова к этому проклятому лагерю? Или Адриану деньжат побольше подкинули? Ключевая фигура, как же.
Джейсону не особо нравились его попутчики, к тому же, он чувстовал какое-то лихорадочное нетерпение. Наконец, они добрались до лагеря.
И Джейсон чуть не расплакался от шока; он внезапно почувствоал себя обманутым, страшно и подло. Сам не знал, что точно ожидал увидеть – но не такое место. За тридцать лет лагерь стал представлять собой скопление покосившихся строений, несколько одноэтажных домишек , часть из которых уже развалилась…. Мусор на земле, грязновато. И как-то….затхло.
Внезапно Джейсон заметил, что Ник его снимает. А, ну да.  Реакция сына Томаса Миллера на то самое место – ценные исторические кадры.
Джейсон разозлился и неосознанно сжал кулаки. Ник будто уловил его настрой и тут же повернулся к Адриану, чтобы успеть снять, как отреагирует на лагерь несостоявшаяся жертва секты.
В ушах Джейсона зазвучал голос отца:
«Знаешь, ДжейДжей, я никогда не переставал удивляться человеческой гордыне и тупости. Забавно. Им даже в голову не приходит посмотреть на себя со стороны и осознать, что на самом деле каждый из них – просто кусок мяса с порцией дерьма внутри. Примитивные туши, мнящие, что представляют из себя что-то ценное – еще бы, ведь у каждого внутри – божья искра.  Некая никем не видимая, не найденная, но невероятно ценная эфемерная субстанция. Душа. Очень удобная теория, не правда ли? Мгновенно на пустом месте придает некую значимость самым захудалым особям нашего вида. И вот за эти души просто таки драка между высшими силами развернута с начала времен. Понимаешь, ДжейДжей, они реально верят, что делать Высшим Силам нефиг, кроме как за мегаважные ошметки некой энергии бороться изо всех сил (о, скаламбурил, зацени-ка), да ещё инвентаризацию проводить. Чиста душа? Точно чиста? Ну давай вверх её, в кущи. О, а это что за пятна да потертости на душонке? Изменял, воровал, убивал? Все, вниз тебе, вниз, второсортный наш, сейчас точный круг определим, местечко за тобой зарезервируем. Нет, ну не идиоты, а?»

Джейсон постарался справиться с нахлынувшей злостью и паникой; во рту появился знакомый мыльный привкус, перед глазами рябило. Хорошо, что остальных в это время отвлекли какие-то юнцы-хиппи; Джейсон смутно услышал их имена (Марк Шеннон, Кристен Коуди, Кай Крюгер...) и тут же забыл. Юнцы объясняли группе, что увлекаются путешествиями по заброшенным местам  и поэтому прибыли в этот лагерь несколько дней назад.
Джейсон решил воспользоваться моментом и обойти лагерь.
Все равно пока установят оборудование, пока сверят план сьемки – времени полно.
Да и в это раз "маленький момент" прошел тяжелее обычного; наверное, все же стоит потом сдаться в руки докторишкам. После фильма кто-то может снова клюнуть на него, как на интересный объект исследований; вдруг  еще деньжат подкинут…

Странно. Почему это затхлое давно заброшенное местечко кажется ему таким знакомым?
Он совершено точно никогда сюда не приезжал. Хотя может сказываются детские воспоминания о увиденных в новостях кадрах?
Джейсон споткнулся и едва не напоролся на сломанное ограждения.
Твою мать, ещё не хватало тут руки-ноги переломать - просто идеальное место и время.
Джейсон решил пока убраться из лагеря, может, на свежем воздухе, без привкуса затхлости, ему полегчает.
Он не заметил, как спустился к реке и подошел к покосившимся старым деревьям.
Джейсон не понял почему, но внезапно его колени подогнулись, и он тяжелю плюхнулся прямо возле корней. Колен тут же заныли, но Джейсон не обратил на это внимание.
Он начал рыть, впиваясь в рыхлую землю пальцами, пока его не отрезвила резкая боль.
Руки начали кровоточить.
Оглянувшись, Джейсон схватил валяющуюся  рядом старую консервную банку, и начал копать с утроенной силой.
Спустя минуту он уже держит в руках грязный пластиковый пакет. Каким-то чудом его содержимое – старые тетради и видеокассета выглядят неповрежденными, видимо, вода не попала внутрь пакета.
Джейсон успевает прочесть надпись на одной из тетрадок – «Орион». А потом во рту снова возникает привкус мыла и все вокруг темнеет.

[Todo Uno]

ЭНТОНИ ЛОУК.

    Выехав рано утром, мы оказались на месте ближе к полудню. Растрескавшаяся буро-рыжая земля, перекати-поле, колючие низкие кустарники — местность не была гостеприимной. Выйдя из машины, я тут же ощутил прокатившийся сухой жар: льняные брюки надулись парусами под ветром, а хлопковая рубашка навыпуск прилипла к вспотевшей спине. Внутри джипа было куда комфортнее. Ник уже слез с байка и вытащил камеру из машины. Спустя буквально несколько минут он приступил к работе. С камерой наперевес он снимал Джейсона и Адриана, ступивших на землю, где 30 лет назад произошли события, вокруг которых до сих пор крутится огромное количество разнообразных историй, конспирологических теорий заговоров, поговаривают даже о встрече с внеземными цивилизациями. В общем, есть возможность в зависимости от развития событий выбрать почти любое из понравившегося направления или попытаться создать документальное кино с детективным сюжетом из нескольких сложных версий, спутанных в клубок, и неожиданным финалом, оставляющим за зрителем выбор наиболее привлекательной ему гипотезы. Сценариста даже не стали привлекать: решили, что всё будет максимально натурально и к «картинке» будем примеряться на месте. Учитывая, сколько различных версий о причинах, вызвавших массовое самоубийство членов культа, ходило, исходный сценарий всё равно наверняка полетел бы к черту. Поэтому так важно было сразу поймать и заснять эмоции, переживаемые Джейсоном и Адрианом — лицами, непосредственно имеющих отношение к событиям в секте «Сияние небес».  И, если Джейсон, сын главы секты, в тот момент, когда 52 её члена решили покончить с собой, был несмышленым мальчишкой и секте не принадлежал, то Адриан был, считай, подростком, более того, он один из немногих выживших, и наверняка многое помнит, даже если пока не говорит.
     Энтони оглядел унылый пейзаж: да уж, когда стемнеет, тут в самый раз мистику и ужасы снимать. Пара десятков покосившихся от времени лачуг, у некоторых просела крыша, почти у всех выбиты окна или их заменили какие-то ветхие тряпки. Тут и там валялся мусор. Запустение. Всё здесь демонстрировало отречённость, забвение, но затылком Энтони ощущал некое напряжение, которое не мог объяснить ни тем, что видел, ни тем, что слышал. Место интуитивно напрягало, и причина была не в заброшенности. А что именно раздражало, пока я уловить не мог.
     Ник уже закончил снимать первые кадры, и наша команда решила обойти лагерь по периметру, чтобы осмотреться. Среди домишек-лачуг мы наткнулись на установленную палатку, которая явно тут недавно. На шум из палатки вышли трое совсем молодых ребят, лет семнадцати-двадцати, в джинсах и ярких футболках, руки украшают множество ярких браслетов. «Хиппи», - пронеслось в голове, - «И как их сюда занесло?» Будто отвечая на вопрос Энтони, ребята представляются, - их зовут Марк, Кристен и Кай, и занесло их сюда потому, что большие любители путешествовать по разным заброшенным местам, а здесь уже два дня. «Хм, а почему бы эту встречу не использовать? Дополнительные кадры, что место до сих пор притягивает к себе любопытных путешественников. Вдруг потом пригодится?» Я оборачиваюсь, чтобы позвать Ника и попросить его сделать короткое интервью с гостями, но Ник и Брайн уже вернулись к машинам и продолжили вытаскивать съемочное оборудование. «Ладно, досадно, но ладно», - почесал в затылке Энтони, - можно и позже. Сердитые голоса заставили повернуться на звук — это Говард и Элла, и судя по принятым позам, активной жестикуляции и недовольным лицам, они опять выясняют отношения. Энтони только тяжело вздохнул - «не хочешь проблем — не крути шашни на работе!». Досада сменилось тревогой — куда-то подевались Адриан и Джейсон. Покрутившись на месте, я нигде их не видел и достал телефон из кармана брюк, чтобы набрать их сотовые. Прямо на глазах прямугольники сети исчезали, а потом экран и вовсе отобразил надпись «нет сигнала сети». Это ещё что за ерунда? Безрезультатно провозившись с телефоном пару минут, я подошел к Брайану и попросил его найти всех, собрать в одном месте и чтобы не разбредались пока мы не закончим с планом.
     - А ты? - спросил Брайан
     - И я поищу
     На самом деле жара выматывала быстрее, чем я думал, и я пристроился на какой-то обветшалой веранде в тени и прикрыл глаза в надежде успокоить разыгрывающуюся мигрень. Ярко слепившее солнце не щадит никого. Ещё б не схватить тут солнечный удар. Закрыв глаза Энтони задумался о готовящемся фильме и больше — о том, как много его личных надежд было связано с этим фильмом. Считай, вся его режиссерская карьера была поставлена на кон: он хотел доказать, и, прежде всего, самому себе, что первый выстреливший фильм, принесший ему мимолетную славу, не был «удачей новичка», что он может снимать концептуальное кино для широкого круга зрителей. С момента выхода его первого арт-хаусного фильма прошло 8 лет, снимал он на собственные деньги, поэтому бюджет был весьма скромный, а вот ценители, то есть узкий круг зрителей, оценили его по достоинству. Потом был ещё один проект, уже для небольшой киностудии, получился неплохим, был популярным, хотя и не выстрелил как первый. А вот затем случилась осечка. Одна из крупнейших киностудий США пригласила Энтони снимать психологическую драму с элементами детектива и триллера, но как выяснилось, большое кино — это в первую очередь большие деньги и гонка за сборами, окупаемость выделенного бюджета. Поэтому решение, кого приглашать на ту или другую роль, решал тот, кто управлял деньгами, а Энтони оставалось только выбирать. Но Энтони был уверен, что приглашать надо было совсем других актёров — менее звездных, зато имевших с его точки зрения нужную фактуру. В результате фильм вышел совершенно проходным, несмотря на неплохой сюжет, но хорошо раскрыть его так и не смогли. Сам Энтони глубоко внутри корил себя за то, что не отстаивал свою точку зрения, с другой стороны его подъедала червоточинка сомнения — а был бы фильм действительно успешным, сделай он всё так, как хотел он сам, реализовав свои планы? Может, дело не в том, что он не смог сделать так, как хотел, а в том, что он в принципе может выдавать качество только в арт-хаусе, снимать интеллектуальное кино, а мейнстрим — не для него? Карьера Лоука стремительно катилась под горку. Поэтому к этим съемкам он относился по принципу «пан или пропал». Удастся хит и шедевр — карьера снова пойдёт в гору, а прошлая неудача забудется, а если наоборот, получится серое унылое и высосанное из пальца мистическое говно с налетом заговоров спецслужб, - и вот уже... думать об этом отчаянно не хотелось, и Энтони открыл глаза.
     Щурясь от разлившегося света и «горящего» дребезжащего воздуха, я увидел Джейсона. Тот возвращался на территорию из-за сетчатого ограждения. Железная сетка полна дыр разного размера, через одну из них Джейсон и залезал в лагерь. Рука его прижата к груди, кажется, он что-то нашел. Тут Энтони видит фигуру, вроде мужскую, которая быстро приближается к Джейсону чуть сбоку и сзади, человек резко бьёт Джейсона по голове и пытается выхватить то, что тот прижимал к груди. Всё развивалось так быстро, что ноги Энтони пришли в движение раньше, чем он успел осознать произошедшее: сначала я кинулся к обидчику, но тот очень ловко добежал до построек и укрылся где-то в них. Искать его небезопасно, да и глупо. Я подбежал к оглушенному Джейсону, в недоумении потирающему затылок.
     - Ты, как, цел? - озабоченно поинтересовался я
     - Да вроде цел, он меня сшиб просто, хотел, вон — кассету отобрать, да выронил наверное. - Джейсон показал на лежавшую рядом видеокассету, - Я нашел старые записи и эту видеокассету, подумал, а вдруг там что интересное есть.
     - Может, и вправду есть. Интересно, кто это был? ГОВАРД, НИК, БРАЙАН, ЭЛЛА, АДРИАН, ВСЕ СЮДА! — громкий голос Энтони гулко прокатился по территории лагеря, но на зов откликнулись только Говард и Ник. - Кто-то напал на Джейсона, когда он возвращался с этой кассетой, я видел с приличного расстояния, не узнал, но вроде парень. Возможно, один из хиппи? В любом случае надо быть начеку. Не оставайтесь одни, где все остальные, черт побери?
     Ни Говард ни Ник не знали.
     - Тьфу ты, ладно, встретите кого — предупредите. И ещё: я хочу посмотреть кассету, вдруг там что интересное о тех событиях или о секте, что мы сможем использовать? Ник, как думаешь, мы сможем как-то просмотреть плёнку?
     Ник только фыркнул:
     - Это ж VHS, все давно на цифру снимают. Где я тебе камеру здесь возьму для просмотра этой древности? Разве что...
     Выражение лица Ника выражало глубокую озадаченность. Мельком глянув на строения, он продолжил:
     - Если здесь хранили кассеты, значит, не как подставку под тумбочку они ж их использовали, значит, где-то и видак должен быть. Надо поискать по домишкам, может, и найдём.
     - Правильно мыслишь, старик, пойдёмте. Давайте не разбредаться, а ходить вместе. Да, это займёт больше времени, зато явно безопасней.
     На лице Говарда был написан полный скепсис этой идее.
     - Ты ж не хочешь по голове получить, как Джейсон? - спросил я с усмешкой.
     Говард нахмурился, ничего не ответил, но нехотя поплелся следом. Ему явно хотелось больше заняться делом, а не просмотром какого-то старья.
     Где-то в пятом по счёту домишке, насмотревшись на старые тумбочки под слоем пыли, старую, никем не используемую убогую утварь, высохшие и выцветшие половики и коврики, возможно, когда-то служившие спальным местом, мы нашли искомое: старый видеомагнитофон. Ник провозился с ним добрых полчаса, а потом смог подключить его через переходник своей камеры напрямую к монитору, чтобы сразу и оцифровать запись. Мы вставили кассету и в ожидании уставились на экран.