Текстовушки. Архив

[Simka]

По дополнительным обстоятельствам дедлайн смещается на завтра на 11.00.
Это финальная дата, больше переносить не буду, просто выложу все полученное

[Simka]

Трогательный четвертый текст

[Simka]

Пятый! Светлая грусть и отчаянная надежда.

[Simka]

Шестой! Запах старых книг и вековая мудрость

[Simka]

Ещё один будет к утру. Выкладка, день на впечатление-маскарад, а завтра ночером начну обратную связь.

[Simka]

Седьмой
Подожду ещё техническое уточнение от одного игрока и сделаю выкладку.

[Simka]

Ура, ниллсвильцы, ура, мы начинаем!

Список авторов:
[Begotten]
Снайпер
pysh000000
Шебуршунчик
Сашетта
Todo Uno
Simka

[Simka]

ИСТОРИЯ О СЛАДКОЕЖКЕ

— Шоколад… Мне нужен шоколад… Или безе, или… сладкое, что угодно! — пробормотала симпатичная блондинка себе под нос. Голова начинала идти кругом от чужих враждебных эмоций, и перед глазами плыли круги. Опять эта гадалка… как мимо пройдет, так потом хоть сахарницы в придорожных кафе воруй, чтобы в обморок не упасть от истощения. Злая она какая-то, чужеродная, эта Тара Пост. Будто вот-вот столкнет тебя в пропасть. Нечитаемая и страшная. И Фиби Торис такая же, но она хоть попадается нечасто. Подумав об этом, Мисси — так звали блондинку — поморщилась еще раз. Предметы перед ее глазами начинали подозрительно расплываться. Это ж надо было так глупо забыть кинуть в сумку «дежурный» «Сникерс»!

Впрочем, на счастье Мисси, в школьных коридорах всегда можно было найти автомат со сладостями, вопрос только в том, что вообще делала рядом со школой гадалка? Заманивала юных впечатлительных клиенток? Думать об этом, когда руки трясутся от слабости, Мисси решительно не хотелось, тем более, что и рассказать про свои страхи некому. Пошатываясь, она добрела до автомата, и кинула монетку в жадное нутро машины. Нажала на кнопку, и, получив свой батончик, с трудом его вскрыла, чтобы вцепиться зубами в источник так необходимого сахара. Сжевав половину, Мисси успокоилась. Можно было возвращаться на занятия. И надеяться, что больше ни одна, ни вторая, за день не попадутся. А все остальные выматывали не так сильно.

Впрочем, на всякий случай она купила еще несколько разных батончиков и газировку, а затем, не торопясь отправилась обратно на английский. Даже отсюда она чувствовала, что мистер Доти раздражен ее неожиданным уходом: ведь она не спросила разрешения. Как будто перец в нос насыпали, только чихать не хочется. По дороге она размышляла о том, как ее дар отражает жителей Ниллсвиля.
Вот, Олли Смит, например. Когда он видит Мисси, на его губах всегда играет слабая неуверенная улыбка, он энергично машет рукой или много раз повторяет приветствие, а потом резко замолкает. Все считают его застенчивым добрым малым, а она — неизменно ощущает от него острый запах чувства вины. Как будто кто-то неожиданно полил нос испорченным острым соусом.

Или вот Пол Банн. От его эмоций «пахнет» сосновой хвоей, Мисси ощущает, как он радостен и полон сил, несмотря на возраст и то, что старик совершенно одинок. Как будто для того, чтобы быть счастливым и получать удовольствие от любых дел, ему совсем не нужны другие люди. Хвойный Пол Мисси нравится, тем более, что, хоть у него и нет семьи, друзья у него такие же приятные. По-своему.
Садовник Сид Джонс выглядит спокойным и умиротворенным, и показывает яркие эмоции только рядом с Полом. Обычно от него «пахнет» булочками с корицей и росой, а когда он болтает с Полом — чем-то вроде лимонных пирожных. Мисси большую часть хороших эмоций чувствует как сладкое, и это ей нравится.

Родные родители «пахнут» сильно по-разному в зависимости от момента. Когда они ссорятся, то Мисси хочется выйти, пусть даже в окно, потому что от них веет гарью или металлом. А когда мама особенно больно ударяет отца словом, Мисси становится страшно, потому что он «пахнет» выстрелами и порезами.

Когда же все относительно-спокойно, мама «пахнет» молоком и медом, а отец — густым джемом из ягод. И если они огорчены, к этим «запахам» примешивается горькая нотка полыни, словно кто-то по недоразумению добавил ее в выпечку.

Наконец, Мисси заходит в кабинет, и сразу же извиняется:
— Простите, мистер Доти, мне резко стало нехорошо с животом, пришлось выбежать. Больше такого не повторится.
Учитель морщится, и от него «пахнет» кислым молоком: он понимает, что Мисси лжет.

— Садитесь, мисс Диархарт, ничего страшного, — все же отвечает он. И, пока проходит занятие, Мисси снова приходится судорожно вливать в себя газировку, пытаясь не чувствовать какофонию эмоциональных «запахов» от всех одновременно.

[Simka]

ИСТОРИЯ О ХУДОЖНИКЕ

Все в Нилсвилле знали Олли Смита. Знали, как застенчивого, нелюдимого человека, не от мира сего. Все соглашались с тем, что он странный, но уважали его талант и по-своему любили. Пол Банн, большой любитель прогулок по лесу, заказал ему что-нибудь с лесом на закате, и Олли написал прекрасный пейзаж, яркий, живой, с умывающимися теплыми лучами заходящего солнца деревьями. Садовник Сид Джонс, больше всего на свете обожающий свой ненаглядный яблоневый сад, попросил изобразить ключевые моменты для садовода. Он получил чудесный триптих. От “Цветения яблоневого сада” казалось исходил тонкий аромат цветущих деревьев. На “Сборе яблок” крепкие миловидные девушки собирали огромные корзины ярких сочных плодов, таких натуралистичных, что хотелось протянуть руку, сорвать его и впиться зубами в ароматный бок, наслаждаясь вкусом крепкого сочного яблока. Последняя картина “От яблока в сидр” заражала атмосферой праздника и легкого опьянения, когда голову немного туманит веселый хмель, а ноги сами пускаются в пляс. Фиби Торис, местный сомнолог, очень хотела себе в кабинет изображение бога Гипноса, но фотографии древнегреческих скульптур ее не устраивали и она обратилась к Олли. Его Гипнос сочетал в себе античную строгость черт и при этом казался живым и успокаивал своим пристальным, но ласковым взглядом, обещавшим только хорошие сновидения. А гадалка Тара Пост, осталась в полном восторге от “Девы с веретеном”, с нежными чертами, выполненной в стиле Альфонса Мухи, плетельщицы, пытающейся спрясть паутинки судеб наиболее благоприятно.
  Олли помнил, что он всегда рисовал. Проблемы в семье отражались на детских картинках черными красками и отчаянными мазками кистью, первая влюбленность осталась целой кипой листов с изображением возлюбленной в разных позах и ракурсах и изображений отдельных частей ее существа - темные глаза, маленькая изящная ушная раковина, курносый немного вздернутый нос, изящная шея, узкая ладонь с длинными пальцами. Период отчаяния от одиночества и непонимания остался выплеснулся в картине “Отчаяние”, где обнаженный человек, судорожно сжатыми пальцами разрывал себе грудную клетку. Его лицо исказилось от боли, и вся поза говорила о напряжении и надломленности.
  В последние несколько лет Олли рисовал исключительно пейзажи: тихое озеро на окраине города, тихое и умиротворяющее. Торжествующий и пыщущий радостью пробуждения лес на рассвете, и закатный усталый, но еще яркий бор. Нежное лавандовое поле, белоснежные сверкающие пики гор, темное море, ожидающее бури…
  Как-то раз в своей мастерской, закончив очередную картину солнечной рощей, Олли заметил на ней лишнее темное пятнышко. Видимо, рисуя стволы деревьев, он капнул на траву. Он не задумываясь ткнул пальцем в пятно, чтобы убрать излишек, и палец погрузился в картину почти полностью. “Видимо холст попался совсем старый”, - подумал Олли. Он развернул подрамник, но обнаружил, что ткань абсолютно цела. Он перевернул изображение к себе. Пятно исчезло. Палец оказался чистым. Тогда он решил, что заработался, и что нужно больше спать, а не писать сутками напролет, забывая про еду и отдых. Но на следующий день на картине опять обнаружилось пятно, в том же месте. Художник взял тряпочку, смоченную скипидаром, но пятно не стиралось. Можно было бы оставить как есть, но оно чукдовищно дисгармонировало и нарушало всю кмпозицию. Олли подумал, что наверняка краска еще не высохла, и значит, можно пробовать ее просто отковырять. И поднесенный палец опять погрузился в картину. Какое-то время мужчина так и стоял, с пальцем в картине, не решаясь его сдвинуть хоть на миллиметр, но любопытство пересилило. Медленно.ю он погрузил палец полностью, потом всю кисть, не встретившую никакой преграды, руку по локоть, по плечо… В какой-то момент мелькнула безумная идея, и не сумев ей воспротивиться, Олли, крепко зажмурившись, ткнулся в картину головой. Прикосновения он не почувствовал. Зато в первые мгновения почувствовал себя сумасшедшим дураком. А потом нос ощутил свежий запах травы, а щеки коснулось легкое дуновение ветерка. Он открыл глаза, снова зажмурился от ужаса и восторга, но ненадолго. Он стоял в той самой роще, которую нарисовал. Вот береза, с искривленным стволом, три маленьких елочки, которых он воображал дружными сестренками, раскидистый молодой ясень, старый темный бук, под которым так и хотелось прилечь, укрывшись в надежной тени от жаркого солнца. Олли, как во сне бродил по своей нарисованной роще, узнавая каждый листик и каждую травинку, которые нарисовал. Казалось прошли часы или дни, а может, только несколько минут. “Наверно надо возвращаться”, - подумал он. Вечером должны были доставить новый набор красок, а это пропустить он не мог. Стоило ему осмыслить свое желание вернуться, как он словно очнулся - снова стоял перед картиной с рощей. Пятно исчезло.
  Несколько дней он потратил вытаскивая старые картины, натягивая холсты на подрамники, если было нужно, и пытаясь зайти в них. Но старые работы не поддавались. Тогда он быстро набросал новую: маленький пруд, почти полностью покрытый яркими желтыми кувшинками, и темный лес вокруг. И без труда оказался там. Он даже искупался, ощущая себя какой-то сюрреалистичной гигантской лягушкой, а одну кувшинку смог вытащить из картины. Потом была горная тропа, крутая, сложная, но он не ощущал страха поднимаясь все выше, а когда он понял, что сорвется, захотел вернуться и тут же оказался снова у себя в мастерской. Потом были хвойные леса, кажется сибирские, степь, ромашковое поле, маковое поле, огромный виноградник, пустынное побережье с мельчайшим серебристым песком, жаркая пустыня с обманчиво мягкими с виду барханами, гигантский водопад, грохот которого оглушил его на несколько дней. В какой-то момент ему захотелось чего-то более экзотичного. Сначала бамбуковый лес, джунгли, ледяные пещеры, целый заповедник баобабов, на вершине которого он даже уснул словно в гнезде, гигантская секвойя, в стволе которой он изобразил ажурно вырезанный домик.
  Еще ему нравилось придумывать свои вариации городов: дома Гауди - небоскребы, Париж с Эйфелевой башней в стиле рококо, Венецию с садами, рощами и парками вместо каналов. Он хотел преобразить Нилсвилль. Сначала рисовал его во всевозможных ракурсах, потом добавлял то небоскребы, то хижины, то барочные дворцы и готические церкви и замки. Он хотел написать и Проклятую Башню, но память не давала ему четкого образа, а приближаться к ней он почему-то боялся. Как-то раз, выпив для храбрости несколько стопок текилы, прихватив несколько карандашей и альбом, все-таки попытался подойти к ней, чтобы хотя бы набросать несколько этюдов. Он набрался духу только закате. Никого рядом не было, и мрачно мощное строение будто давило на него своей громадой. Казалось воздух застыл вокруг нее, еле давая дышать. Вокруг звучала оглушающая зловещая тишина. Он сделал еще шаг, чтобы лучи закатного солнца не мешали ему рассмотреть все оттенки темного камня, как вдруг что-то тяжелое и мягкой прыгнуло ему на плечо. И невидимое. Объятый ужасом, Олли потом не мог вспомнить, как добежал до дома, потеряв по дороге свои нехитрые художественные принадлежности. Сердце еще долго не могло успокоиться, судорожно пытаясь выскочить из груди, и чтобы заснуть он выпил всю бутылку той текилы, с которой начал свой позорный поход.
  Именно в ту ночь ему впервые приснился этот странный, такой реалистичный сон. Небольшой домик на поляне в лесу, по тропинке к нему идет тоненькая, ослепительно красивая девушка, и солнечные зайчики резвятся в ее рыжих волосах. В ее руках большая корзина с какими-то травами, а у ног крутится большой кот, ластясь к хозяйке. Олли бесконечно счастлив видеть ее, но почему то радость приправлена каким-то непонятным чувством вины.
 С тех пор художник совсем потерялся между реальной жизнью и своими фантазиями и сновидениями. Он все больше стал гулять по своим картинам, которые стали все более странными, фантасмагоричными. И чтобы оказаться дома, ему требовалось все больше усилий, больше желания вернуться. А ночью во сне он неизменно оказывался на той поляне, а девушка все шла и шла к нему навстречу, а кот также льнул к ее ногам.
 Как-то гуляя по своему вымышленному лесу, с высокими фиолетовыми елями, с которых капали кровавые слезы, его осенило, что он должен сделать. В этот раз он перенесся обратно в мастерскую мгновенно. Судорожно, обламывая ногти до мяса, открыл коробку с красками и начал писать новую картину. Поляна, домик, тропинку… Олли закончил картину за сутки. И не стал дожидаться, когда просохнет краска. Это было неважно.
  Проклятая Башня больше не навевала на него такой ужас. Немного страшно было только от неизвестности и предвкушения чего-то непонятного. Он постоял немного, всматриваясь в черные провалы окон. В последний раз оглянулся на сонный, показавшийся ему бесконечно далеким и туманным Нилсвилль, и толкнул тяжелую старинную дверь. За дверью было темно, и глазам потребовалась время, чтобы привыкнуть и рассмотреть винтовую лестницу уходящую куда-то вверх. Олли подумал, что правильно будет подняться на самую вершину. Он все шел, и шел вверх, сначала пытаясь считать ступеньки, но забросил это на третьей сотне. И когда он обрадовался последнему витку, пытаясь унять дыхание, лестница начала разрушаться, будто камень превращался в пыль под его ногами. В последний миг, уже летя вниз, он бросил свою картину плашмя, изображением вверх и влетел в него.  И ощутил удар, голова раскололась на миллион осколков. “Это конец”, - подумал Олли и закрыл глаза, погружаясь в забытье.

- Теперь мы свободны друг от друга, - сказал кот. - Он сумел попасть к тебе, и я больше тебе не нужен. Прощай, Катрина. Надеюсь, я был хорошим фамилиаром.
 - Самым лучшим. Несмотря ни на что.

[Simka]

ИСТОРИЯ О СИЛАЧЕ

Чудесный городок Нилсвилль. Я уже и  не помню, почему решил поселиться именно здесь, но в любом случае это было правильное решение.  Отличное место, чтобы провести старость и спокойно встретить Костлявую.
Я знаю здесь каждое дерево, каждый дом. Мои дни текут спокойно и размеренно -  не люблю суету, да и куда мне уже торопиться, право.
Ранний  подъем, зарядка, неизменный плотный завтрак (яйца, бобы, бекон) и огромная кружка обжигающего крепкого  кофе, больше похожего на разведенную смолу – старая привычка лесорубов, как посмеивалась Мэри.
Потом  - обязательная утренняя прогулка. Я стараюсь подгадать время так, чтобы встретить Мисси, спешащую в школу. Славная девчушка, очень славная. Мы с Мэри мечтали о большой семье, о крепышах-сыновьях и красавице-дочке. Жаль, не сложилось.  Мисси напоминает мне Мэри  в пору её юности; наверное, именно такой была бы моя дочь. Когда я вижу эту девчушку, чувствую какое-то особое умиротворение.  Хотя сама Мисси частенько выглядит обеспокоенной. Надо при случае поинтересоваться, все ли у неё в  порядке, не обижает ли кто.
Сейчас через парк пройду – поздороваюсь со своими дубами и кленами. Теперь я не гроза лесов, совсем наоборот. Сколько деревьев высажено моими руками! Забираешь - возмести. Незыблемое правило.
А после загляну в  магазинчик Ноэля - может, уже прибыли заказанные мной книги. Странно, когда я общаюсь с Ноэлем, мне кажется, что он гораздо старше меня. Непривычное ощущение, очень непривычное. Книжник мне нравится, с ним приятно поговорить. Хотя вот эта его  привычка пытаться подчевать меня травяным чаем – да кто же в здравом уме вообще пьет чай, скажите на милость, когда есть кофе и сидр? Но за удовольствие разговора с Ноэлем  и атмосферу его магазинчика я легко прощаю эту маленькую причуду.
Вообще меня всегда приводил в восхищение чужой ум; сам я больше силушкой славился.
Да, было доброе  времечко, когда мышцы на мне канатами бугрились. Эх, сколько мы с ребятами акров вырубили, как мы вгрызались в леса. А потом, когда меня в цирк занесло, как я гирями жонглировал? «На сцене Бамм-Банн, дамы и господа, Сильнейший Человек Америки!» Детишки в восторге просто были, аж попкорн из раскрытых ртов падал. Смешные такие. Я так после смерти Мэри только и спасался, чужой радостью...
А вот про рост  - ну вот это уже просто россказни. Если верить молве, я был выше деревьев, а Бэйб размером с синего кита. А эта история про Большой Каньон чего стоит? Нет, ну возмутительно просто. Стал бы я тащить свой топор по земле! Да ни один лесоруб не позволит себе такого обращения с инструментом!
Смешные все же они, люди, да. Но благодаря их вере я все ещё  жив. Жаль, что в  легендах не нашлось место для Мэри, тогда, может, и она очередной век со мной коротала бы сейчас. Вера людская и память на многое способны. Но, увы, людям интересны герои, а не примерные семьянины. Вот, взять того же Кейси. Какой парень, а, какое самопожертвование! А знает кто, каким человеком он был? А вспомнят про жену его, детишек, как они горевали, какая их от песенок этих горечь брала?
Ох, что-то я сегодня разворчался. Надо бы прогуляться к старому доброму Джонсу, пропустить бокальчик-другой душистого сидра. Завидую я Сиду все же. Он как был в молодости, такой и остался - яблочный энтузиаст, ему без его сада и жизнь не мила.  А вот моя сила потихоньку иссякает, старею, хоть и медленно. Честно сказать, вчера я аж немного испугался от неожиданности, когда эта штука приключилась. Как спеленало меня под утро – ни вдохнуть, ни пальцем шевельнуть. Я уж было подумал, сейчас Костлявая надо мной склонится и проведет к вечным лесам. Наконец-то. Но нет, попустило. Зато видок у меня, наверное, такой себе был, раз уж Фиби забеспокоилась, аж на консультацию звала. А потом и её драгоценная подруженция Тара на гадание заманивала. Нет, ну смешно же, право. Да я уж и сам прекрасно догадываюсь, что ждет меня впереди. И не боюсь.
Но непростые они, эти дамочки. И почему это их моя скромная персона интересовать начала?
Надо поговорить с Сидом, не замечал ли он чего за ними странного. Хотя там одни профессии чего стоят – гадалка и сомнолог (ну и словечко!), с ума сойти. Что они тут забыли вообще, в нашей тихой  провинции?
Нет, у меня сегодня явно чересчур ворчливое настроение. Давай, старый Поль, топай уже домой, к кофейнику и книжным полкам, нагулялся. Да и  Марк обещался в гости зайти, новый каталог мебельный показать. Молодец парень, талант. Казалось, вот совсем недавно я начинал его учить резьбе. Как же горько и приятно, когда твои ученики тебя же превосходят.
Незыблемый закон жизни: кто-то увядает, а на смену ему расцветают другие.
И это правильно.

[Simka]

ИСТОРИЯ О ГАДАЛКЕ

В непогоду в мой магазинчик всегда заглядывают самые любопытные персонажи. Вот и сегодня, стоило грому дважды ухнуть над долиной, как я поняла: двери запирать еще рановато.
Каждый, кто заходит, выглядит виновато и испуганно, но чуть заметно улыбается. Они думают, что правдоподобно поизображают интерес, искоса поглядывая в сторону окна, а при первом прояснении вдруг словно что-то вспомнят и поспешат домой - к невыключенным утюгам, убежавшему молоку и некормленным кошкам.
Конечно, никто из них не думает, что им нужен свежий багульник или соколиный глаз, они хотят лишь переждать ненастье. Убедить их в обратном - моя забота.
- Добро пожаловать и проходите скорее, вы совсем промокли, - улыбаюсь я, делая вид, что занята содержимым полок. Потенциальный покупатель какое-то время ждет, не стану ли я навязчиво предлагать свои товары, и вскоре успокаивается. Вежливо восхищается бронзовой фигуркой лесной хозяйки, вертит в руках мешочек с сердоликом, скептически проходит мимо пахучих свечей, а около нашейных амулетов даже искренне замирает. Некоторые смелеют настолько, что спрашивают мое мнение о прошлых жизнях, колдунах, приметах, а особо бойкие дети просят разрешения посмотреть в хрустальный шар.
- Не ездили бы вы завтра к доктору Майерсу, - говорю я как бы невзначай, когда лед окончательно треснул, - у его дома весь перекресток размыло, даже фургон молочника обратно развернется. Поедете - только увязнете, да еще и на ветру сколько простоите.
- Но миссис Томпсон обязательно увидит и поможет, - удивленно возражают мне, но я лишь качаю головой.
- Ей ночью позвонят, несчастье в семье, такое горе. Она уедет чуть свет, даже шторы задернуть забудет. Только ступени зря оббивать будете да голос срывать.
- Но чем же мне тогда лечить маленькую Ингрид?
Бинго!
Расплачиваясь на кассе, счастливый клиент даже не замечает, как я брезгливо срезаю топорчащиеся ниточки на его одежде, - он обнимает пакет с покупками и горячо благодарит.
Пусть с малыми вариациями, но этот сценарий всегда срабатывает для случайно зашедших. Для постоянных же гостей я практически лучший советник, я - та, кто разгадывает их сны и предсказывает им будущее.
Раздался еще один раскатистый удар грома, и входная дверь магазинчика заскрипела.
- Добро пожаловать, - начала было я, ожидая увидеть очередного заплутавшего студента или туриста, но тут же оборвала свой возвышенно-приветственный тон. - Привет, Фиби.
- Привет, Айса.
Моя близкая подруга Фиби Торис - единственный, кто пренебрегает табличкой "Салон мисс Тары Пост" и называет меня Айсой. Но чего не простишь очаровательной хохотушке!
- Слушай, что расскажу - говорит она, проносясь за прилавок и падая на диван так, что капли дождя с ее накидки разлетаются веером по комнате. Она напоминает маленький ураган, сносящий все на своем пути и не признающий полумер. - Это касается шалости, что мы с тобой затеяли.
Речь идет об одном баловстве, которым мы развлекаемся в особо тихие периоды. Фиби, которая работает сомнологом, и впрямь знает о снах чуть больше остальных - она ими управляет. И порой она запускает по городку цепочку кошмаров, с которыми потом напуганные жители бегут ко мне. Чтобы было еще забавнее, мы заранее оговариваем тематику кошмаров - в этот раз Фиби посылает сны о стыдных моментах прошлого, приправленные сонным параличом. Такими поделиться можно разве что со мной - с соседом такого не обсудишь.
- Все же идет неплохо, - пожала плечами я. - Только сегодня приходили две. Краснели, бледнели, говорили едва слышным шепотом, "а вдруг мой Джон узнает", все как ты любишь! А вечером заглянул мрачный моряк, говорил, что это царь-спрут на него наслал проклятье, не иначе. Плакал, каялся, ну будто в церкви, ей-богу!
- Неплохо-то неплохо, - перебирая пальцами, вздохнула Фиби. - Но, понимаешь, разговорила я одного старикана, Пола Банна, может знаешь его. Говорю ему, мол, слышала, сны нехорошие людям являются, а после пробуждения они будто и двинуться с места не могут, не было ли у вас чего такого в последнее время. А он - было. И молчит. Я и так к нему, и эдак, мол, не нужна ли помощь вам, а он ни в какую! Вежливо так, но твердо, главное, нет и все!
Фиби кусала нижнюю губу и яростно покачивала ногой, будто пинками отправляла прочь неугодных.
- Ты бы поговорила с ним, - попросила она, немного остыв. - Может, хоть чарам гадалки он не откажет. А я, так уж и быть, признаю свое поражение.
Я с удовольствием согласилась помочь подруге расколоть орешек, но упорный Пол Банн отказал и мне.
Сколько я не пыталась показаться ему достойным собеседником, он лишь повторял свое беспрекословное "нет". И, что самое ужасное, я никак не могла ухватить детали его завтрашнего дня, чтоб убедить в своей правоте. Будто дым ускользал между пальцев, будто отражение в воде утекало сквозь сито. Что мне тогда сказать ему, если он согласится?
- Но почему же вы отказываетесь, скажите мне! - в отчаянии воскликнула я, а он лишь усмехнулся в бороду и молчал так долго, словно решил игнорировать.
- Вы еще так молоды, - наконец сказал он, - вы не понимаете, что в моем возрасте люди и без чужой помощи прекрасно знают свое будущее. Простите, но больше мне сказать вам нечего. Хорошего дня, мисс. Не переживайте из-за меня.
В тот день я закрыла магазинчик пораньше и долго-долго стояла у прялки, задумчиво отслеживая нить. Смертный смеялся надо мной, смертный не верил мне! А я и правда не могу отследить его жизнь. Где-то петляет или оборвана уже давно? Неведомо.
Дождь стучал по стеклам и крыше, такой чудесный день для торговли! Но все мысли были заняты двумя людьми, непонятным образом ускользнувшими от моего взора. Как ни странно, оба они жили в Нилсвилле - вторым был садовник Сид Джонс. Еще одна спрятавшаяся от меня жизнь.
Но вот же передо мной все нити, я могу подхватить каждую и увидеть, как она ныряет, где идет узлами, где растрепалась, где окрасилась, куда вынырнула. Вот целое нилсвилльское полотно. Почти целое.
Сжимая и разжимая кулаки, я в бешенстве смотрела на полки с клубками и мотками, на прялку и снова на полотно.
Ногтем подцепила случайную нить.
Что ж, будет жаль, но...
Клац.

[Simka]

ИСТОРИЯ О СОМНОЛОГЕ
(пожелтевший вкладыш, глава из первого издания "Антологии Нилсвилля")

Внемли, читатель, послушай старуху-колдунью.
Я расскажу не преданье, а чистую правду.
Смертные жалки, трусливы, никчемны и глупы.
Их напугать - что цыпленку свернуть махом шейку.
След на земле, коль ведет он от свежей могилы,
Мяса кусок, вдруг надетый на вашу ограду,
Кашель и стон, прозвучавший в час поздний из печки...
Вас напугать слишком просто, но все ваши страхи
Не принесут ни единой, пусть ломаной драхмы.
Самое сложное в жизни моей среди смертных -
Ваши кошмары облечь полновесной монетой.

Вы справедливо решили, что дар мой природный -
Сны отгонять и с бессонницей вашей бороться.
Я же, на деле, сама эти сны посылаю.
Ну, а потом без труда забираю обратно,
Лишь за услугу прошу небольшую награду -
Доллары, евро и франки, как будет угодно,
Впрочем, приму и рубли, но по свежему курсу.
Тара, подруга моя, мне во всем помогает,
Сны прорицает она, как оракул Дельфийский.
Если кошмаров не видишь, мы это исправим совместно.
Тара заставит поверить. Барыш мы разделим.

К каждому нашему - скажем хитро, пациенту -
Важно подход свой найти, уникальный и чуткий.
Нужно понять, чего именно смертный страшится,
Что ему дорого, чем в этом мире он дышит.
После - дать волю фантазии, черной и дерзкой.
Ткань сновиденья сплести, закутать в нее пациента.
Помню, старушке одной сочинила пиратский корабль,
Диких, оборванных, грязных и мерзких пиратов,
Берег штурмующих. В доме своем моя жертва
Между окон заметалась, не зная, что делать.
Ну, а когда атаман начал двери крушить, завывая,
Лихо вскочила на стул и в окно улетела.
Руки раскинув, парила над городом тенью,
Громко смеялась и смехом пугала прохожих.

Впрочем, старушку я все же прищучить сумела -
Сон ей достался, в котором кота потеряла,
Друга, любимца, питомца и просто мейн-куна.
Утром, конечно, нашелся кот дома. Однако
Сон этот я повторила еще раз. И снова.  
Тут-то старушка прониклась, ко мне постучала,
Голосом дряхлым просила помочь, причитала…
Что ж, я не зверь - подарила ей красный ошейник
И поклялась, что с котом ничего не случится.
Денег с нее не взяла. Ей и так жить не сладко
Зубы вставные, я слышала, стоят немало.

Как-то заехал к нам юноша бледный и тонкий.
Был он замучен науками - то ли латынью,
То ли риторикой, то ли алхимией высшей.
Стала ему насылать сплошь видения смерти:
Зыбкий песок, затянувший студента неспешно,
Рухнувший мост, птицееда, маньяка-убийцу.
Нет, ничего не брало молодого ученого мужа.
Спал как младенец и помощь мою отвергал он.
Что же, явился во сне ему лысый и жирный проректор,
И объявил, что отныне студент наш отчислен. И  баста.
Должно ему повидаться тотчас с военкомом
И отправляться служить в дикий край, без гетер и фейсбука.
Утром примчался ко мне студент бледный, несчастный,
Слезно просил изничтожить кошмары ночные.
Я предложила ему в свои силы поверить,
Помнить, как имя свое, правила умноженья,
Строго беречься нуля при деленьи и время
Индикатив с конъюнктив-имперфектом не путать.

Как-то однажды попалась мне в сети девчонка -
Смерти совсем не боялась, ни в яви, ни в грезе.
Сны с интересом смотрела, легко просыпалась,
Кофе пила и опять возвращалась к работе.
Новые смутные страхи я ей сочиняла, все тщетно.
Стоит дойти до постели – ложится и дрыхнет.
Глянула как-то, чем в жизни она промышляет,
И отступилась. Совсем все нападки свернула,
Жути девчурке и в жизни хватает. Пусть ночью
Передохнет от безумной дневной круговерти.

Потусторонняя жуть - арсенал пребогатый,
Но иногда интересно обыденность портить.
Лифт из-под крыши отправить в подвал или в небо,
Сильно раскачивать, шума добавить и скрежет
Тросов и хрип из динамика, сумрак кромешный...
... окна заклеены вкривь черной тканью и скотчем,
А в промежутках клубится туман, чьи-то тени мелькают.
Пальцы иссохшие тщатся сквозь стекла прорваться...
... мертвый монах по тротуару бредет, спотыкаясь,
руки ломает, в зубах зажимая распятье…
... дряхлая ведьма-торговка стоит у вокзала,
куклы в корзинке у ног обезглавлены, впрочем,
тянутся к людям и «Мама!» кричат неустанно....  

Самое сложное в этих кошмарах - проснуться,
Или хотя б шевельнуться. Лежать без движенья
И наблюдать за мороками невыносимо.
Новый клиент, как ни странно, проблем не почуял,
Бодр и свеж, и кошмаров как будто не видел.
Что ж, привлеку я к работе и Тару-Атропос.
Вместе, вдвоем старикана, глядишь, одолеем.
Сам приползет, к милосердью Морфея взывая,
Будет просить сновиденья его обезвредить.
Что ж, я могу. Разумеется, не забесплатно,
Пусть раскошелится. Сгинет его наважденье.

ИСТОРИЯ О СОМНОЛОГЕ
(из переизданной "Антологии Нилсвилля")

Пугать людей нетрудно, трудно извлекать из этого прибыль.
Люди - они же простые, как два центка. Они же даже чиха испугаются, если этот чих прозвучит ночью. Из шкафа. Духового.
Или, вот, к примеру, следы на земле - кто их не видал? А косолапые следы? По свежевскопанной земле? От давно заброшенного склепа? То-то же.
Да даже котлета. Обычная такая, куриная котлета, все их готовить умеют. И эта котлета довела до припадка сторожа на складе. А всего-то нужно было надкусить ее слегка и надеть на забор.
Правда, тут я уже не ручаюсь, что подействовало сильнее - котлета ли, надкушенность или все-таки забор. Из человеческих костей.  

Еще проще пугать во сне - поле деятельности шире. А если внушить людям, что именно ты можешь убрать их кошмары, они с радостью потащат тебе деньги, лишь бы избавиться от напасти. Конечно, могу - сама наслала, сама и убираю.  
А кто кошмаров не боится, да карман непустой - с теми Тара работает. Ох, она и мастерица жути нагнать - я, хоть и умею сама, иногда просто диву даюсь. И идеи подсматриваю, чего греха таить.

К каждому человеку важно ключик подобрать, и тогда он весь перед тобой раскроется, бери - не хочу. Иногда ключики совсем странные выходят, но тут уж не угадаешь. Так, наслала я бабульке одной пиратский корабль, который в гавани швартуется, а экипаж душегубский мчится грабить да девок насильничать. И вот торчит бабулька (во сне - молодая, сочная деваха) на втором этаже, да глядит в ужасе, как внизу пираты беспредел учиняют. И уже по лестнице топочут, в дверь ломятся... А бабулька, вместо того, чтоб проснуться в ужасе, на подоконник вскочила да в окно вылетела. Так и вылетела, руки раскинув, чертовка, летает и хохочет.
Ну, ничего. Ту партию я все-таки выиграла - отобрала у нее во сне кота любимого. Будто приходит она домой, а кота-то и нет. Глядь-поглядь - нет. Там нет, сям нет, нигде нет. Вот тут-то бабулька и проснулась с криком, а кошак рядом дрыхнет.
Когда ей в пятый раз бескотовый сон приснился, притащилась-таки ко мне, старая. С кошмарами всегда так - если с первого раза не сработал, насылай еще раз, повторяй до победного.
Ну, я ее не ради денег пугала, так, чтоб навык не терять. Подарила ей ошейник для кота и пообещала, что сны уйдут.  И вычеркнула бабульку из черного блокнотика.

Студента заезжего пробовала смертью пугать. То он тонет, то его машина сбивает, то еще какая напасть... Ничего не брало, просыпался - как с гуся вода. Ну, думаю, держись. Наслала ему злобнючего профессора, который никак экзамен не принимает, да и выгоняет студента из университета. Сработало, в тот же день. Притащился ко мне с синяками под глазами, аж заикался.
Посоветовала ему лучше науки изучать. И не забывать, что жи-ши с буквой "и", совы - не то, чем кажутся, а абсолютного вакуума нет даже при Венере в Пятом доме. Ушел задумчивый.

Некоторые мои творения были настоящими шедеврами. Помню, строила я целый замок, из которого парнишка-художник выбегает, а за ним гонится большое, жаркое и мохнатое. И мчится парень, спотыкается, кувыркается, а тот все ближе, он продирается сквозь кустарник, и лезет на дерево, на самый верх... И тот в дерево тычется мордой, рычит и воет, а достать не может. Только-только парень дух перевел, как ветка под ним и сломалась.
Жаль, проснулся он до того, как его сожрали.

Однажды мне попалась девчурка, которая смерти во сне вообще не боялась. Да и никаких кошмаров не боялась, хоть ты тресни. Ни чудищ, ни беготни, ни чертей с рогами, ни детишек ночью на поляне, ни огня, ни воды. Понаблюдала я за ней, поглядела, как она живет, кем работает... и перестала ей сны посылать вообще. У нее жизнь - один сплошной кошмар, пусть хоть во сне отдохнет.

Помимо привычной потусторонней жути интересно делать жуть из обыденного. Лифт, который едет вправо, влево и качается на поворотах. Лестничные пролеты без перил и половины ступеней. Поезд метро из одного-единственного вагона, который проносится без остановки, а по стеклу изнутри скребут высохшие пальцы. Окна, заклеенные вкривь и вкось черной бумагой, и непроглядный туман за окном.
Человек в черном, идущий по обочине дороги, пугает не так сильно, как тот же человек с половником. Торчащим из спины.
Старушка у вокзала, торгующая цветами, - дело обыденное, а если эта же старушка будет торговать безглазыми куклами... а если еще у этих кукол руки-ноги пластиковые, а под платьем плоть живая, теплая?
Или, например, когда в комнату заходит мать - кто испугается? А если мать поцелует в лоб и положит на глаза по пятаку?
Банка с соленьями - тоже штука нестрашная. А если в банке маринованный щенок? А если он лизнет стекло изнутри?

Самое сложное в таких снах - проснуться. Или пошевелиться. Когда ни того, ни другого не можешь, даже и кошмары не нужны, без них сердце заходится.

А старикану одному, надо же, хоть бы хны. И спит он, дескать, замечательно, и помощь моя ему не нужна. Ну, смотри, старикан, Тара начнет, я закончу. Через месяц ты у меня глаз сомкнуть не посмеешь.

[Simka]

ИСТОРИЯ О САДОВОДЕ

Сегодня та самая ночь.
Мой темный попутчик снова вышел на охоту. Однажды Тара Пост узнает, почем фунт Гренни Смит. Но прежде я должен удостовериться в том, что я прав. Это одно из правил кодекса.
Хм. Ее салон не закрыт на замок, как это... неосмотрительно. Хотя кому в нашем тихом городке придет в голову забираться внутрь посреди ночи?
Разве только мне.
Тара Пост необычная женщина. Я это понял, как только увидел ее. Она похожа на меня. Ее глаза... В них тоже скрывается монстр.
Или инстинкты меня подводят?

- Эй, Сид, плохо выглядишь, кошмары? - Пол берет яблоко и вгрызается в него. Мне нравится Пол, он последователен и точно знает чего хочет, вот бы все люди были такими, тогда не пришлось бы гадать в очередной раз, чего они ожидают. С этим у меня проблемы, сам я не испытываю эмоций, приходится изображать. Интересно, какой бы из меня вышел актер?
- Оставил немного работы на ночь. Яблоки не ждут, гниение - необратимый процесс, - я приветливо улыбаюсь. Приветливая улыбка гарантирует расположение людей, это тоже одно из правил кодекса. Пол издает громкий смешок:
- Это точно, друг мой, - он оглядывает комнату, - А это что за бутылка? Ты снова подсел на сидр?
- Нет, ты же знаешь, теперь я в завязке, теперь только компот. И все благодаря тебе.
- Я вижу, ты делаешь успехи, еще немного, и твоя зависимость будет полностью побеждена, - Пол полон гордости, - Ведь я же смог.
У меня есть скрытые желания. Но сидр... Пол считает сидр моим темным попутчиком. Не буду его разубеждать. Еще одно правило моего кодекса - не попадаться.
- Спасибо, Пол.
- Кстати, ты подумал над моим вчерашним вопросом? Ну, о том, кто ты на самом деле? И чего ты на самом деле хочешь?
Мое имя Джонни Эпплсид и мне нравиться убивать людей. Но такой ответ будет тебе не по душе, Пол.
- Я садовник, по-моему, у меня неплохо получается. Яблоки - мое призвание.
- Бесспорно, Сид. А почему вообще такой странный выбор профессии? Все эти агрономия, почвоведение, дендрология? Ну в смысле, кому в здравом уме придет в голову быть садовником?
Мою мать убило яблоней. У меня на глазах. Ветки протыкали ее тело, она хрипела, глядя на меня, что-то хотела мне сказать, но не могла. Может, она хотела сказать, чтобы я стал садовником? Кажется, я начинаю учиться шутить.
- Мой приемный отец выращивал яблони, - я не вру Полу, я лишь выдаю ему ту информацию, которую он хочет получить, - В основном антоновку и белый налив, но мне хочется большего.
- А ты никогда не думал, что ты стал садовником не потому, что хотел этого сам, а потому что этого хотел твой отец?
Я уклончиво пожимаю плечами:
- Мне просто нравятся яблоки, - я обвожу глазами свое жилище, картины с яблоками на стенах, которые я заказал у Олли Смита, тарелки с яблоками, банки компота, книги о сортах... Черт побери, на моем постельном белье тоже они.
Не зачем Полу знать о том, как мое сознание будоражит размозженное в давилке яблоко, гниль и черви.
- У меня много работы, Пол, мне пора.

Ниллсвиль радует солнцем. После темной ночи оно кажется особенно ярким. Надеюсь, моя темная сторона не отбрасывает тень. Жарко.
Меня ждут Тара Пост и ее подруга. Интересно, хоть одна из них утолит мою "жажду"?
- Здравствуйте, мистер Джонс! - окликает меня звонкий голос.
Если бы я верил в бога, я бы сказал, что Мисси похожа на ангела, и если я внутри черный как смоль, Мисси - сам свет. Ее чистота и непорочность заставляют меня чувствовать умиротворение рядом с ней. Может быть, мне нужен ее свет, чтобы выжечь всю тьму внутри меня?
Но я не могу причинять боль хорошим людям. Это последний пункт моего кодекса. Мисси не должна узнать, кто я на самом деле, поэтому, получив стакан холодного сока, она вприпрыжку отправляется по своим делам. А я буду занимаюсь своими. В дальнем конце сада, куда никто никогда не заходит.

[Simka]

Я вижу, вы зачитались. Не решался вас побеспокоить, а ваш травяной чай тем временем совсем остыл.

Вас можно понять - Нилсвилль завораживает. Обложка? О, по ней я могу провести отдельный экскурс!
Эта техника называется "шамаиль". Древнее мусульманское искусство записи значимых выражений в виде картин. Обычно используется для сур Корана, но не в этом случае. Здесь записано название города - Нилсвилль. نيلصويل  - видите, вязь ограничена контуром, похожим на кувшин. Это арабская буква "нун" - первая буква названия Нилсвилля. Кстати, и моего имени тоже. Почему именно мусульманская культура? Интересный вопрос. Не думаю, что это было существенно для художника. Все огни - огонь, любые воды - вода,  и неважно, с востока или с запада пришел нужный символ.

В Древнем Египте Нун - это мировой  океан. Смотрите, как символично получается - штрихи "нун" арабского отграничивают наш Нилсвилль от черноты окружающего Нуна египетского. Снаружи - вода, внутри - тепло пламени. Да, вы правы, пламя, взметнувшееся когда-то над Проклятой Башней, трудно назвать теплом без горькой иронии. Но это - то самое повышение температуры, которое ускоряет химическую реакцию. Нилсвилль дарит перерождение каждому, кто захочет войти в него и остаться.

О, вы так поспешно отодвинули от себя чашку, как будто боитесь, что я вас опою и не дам покинуть наш город. Наверно, думаете, что попали к безумному старику? Не беспокойтесь, в Нилсвилле никого невозможно удержать силой. Прийти сюда можно только добровольно.

Вы бы знали, сколько мифов и сплетен витает вокруг подобного! Была легенда, что Нилсвилль - рай для парочек разного толка. Так к нам прибыли неразлучные подружки - Фиби Торис и Тара Пост. Эти дамы любят развлекаться напару, и не всем их невинные радости пришлись бы по вкусу. Но они по-своему ценны для города, а под присмотром ещё и практически безвредны. Разве леди способны нанести существенный вред тому же мистеру Полу Банну? Видите точку над кувшином "нун"? Это он - наш мистер Банн, наш великан Ог. Можно поспорить, держится ли он за город, или город за него. По секрету вам скажу: пожалуй, Пол мог бы обойтись без нас. Но не хочет. Говорит, Нилсвилль дарит ему отдых и особое, умиротворенное состояние.

И его друг, мистер Сид Джонс, тоже из тех, кто самодостаточен и сможет возделать любую пустошь. Мы с ним, можно сказать, коллеги. Мне удавался в свое время уход за виноградной лозой не хуже, чем ему за яблонями. Выращиваем соблазны во все времена - отличный был бы слоган, как считаете? Для себя, правда, я бы взял что-то более классическое, например: "Истина в вине".

Пожалуй, художник Олли со мной бы согласился. Его вина - такая эфемерная и такая цепкая при этом. Если бы не она, то Проклятая Башня, может, так и стояла бы бессмысленной дурой, пока не рассыпалась  окончательно, и ничего бы не произошло. Я все-таки не мастак говорить об этом. Наблюдать  - одно, а выразить - совсем другое.

Милашка Мисси в этом знает толк. Вы не смотрите, что она такая тростиночка - силы в ней побольше, чем в ином медведе. Раз уж мы заговорили про химические реакции, про Мисси грех не вспомнить, такого мощного проводника ещё поискать. Без нее наш город тлел бы себе уголечком, а с ней за несколько лет проходит то, что в ином случае веками тянется.

Со стороны посмотришь - наш Нилсвилль вроде как тихий уголок в безумном мире, а под обложку заглянешь - поймешь, что внешний мир как раз стоячая вода по сравнению с нашей историей. Не могу сказать, нравится мне это или нет - я здесь просто живу. Присматриваю: сначала кого-то, потом  за кем-то.

Если вы захотите, то можете остаться. В Нилсвилле вам всегда рады.  

[Todo Uno]

Мне определённо нравится Нилсвилль, я хочу тут остаться  

[pysh000000]

Хочу сказать, мой персонаж хорошо вписался в общую картину!

[Todo Uno]

Я угадала всех, только Пыща сначала перепутала с Сашеттой. И потом расскажу свой обоснуй.
Как я всё-таки люблю маленькие таинственные городки, это не передать.

[Simka]

А я как их люблю Если тапками не закидаете - я еще, может, попровожу.
Чарлинтаун вот тоже очень хороший городок, например

В личке  отгадывание сразу началось, да.
Рецензии я не планировала, если что.
Давайте пока  сегодня просто впечатления (у кого есть желание), маскарад, а ночером начну обратную связь.

[Sashetta]

Наконец-то выложили, уи! Клевые тексты у всех *_*

[Снайпер]

Ну что же, все выступили ровно в своем амплуа:)
Маньяки-убийцы убивают, художники рисуют, ведьмы колдуют, дети жрут сладости.
Над всем этим возвышается Игуана и пишет хвостом по песку арабскую вязь.

[Todo Uno]

(ворчу) Арабская вязь, арабская вязь... Нет бы на Кортасара внимание обратить.

[Simka]

Перед маскарадом и обратной связью:
один игрок меня так огорошил текстом и своеобразным видением наводки, что я аж запилила каринку для выражения своих эмоций:

[Todo Uno]

А вот кстати. Насчет фольклорного персонажа. Ни один не назвал прямым текстом своё настоящее имя в тексте. И все читатели такие сидят с понимающим видом, хоть бы кто перечислил "истинных" персонажей вслух.

[Simka]

Не совсем, одно имя точно прозвучало.
Но мысль в целом мне нравится.
Итак, есть варианты, кто именно нашел пристанище в Нилсвилле в этот раз?
Кто такой владелец книжного магазина?
По авторам угадывать будете?
Хотя двое уже в личке все разгадали

[Todo Uno]

Я залипла читать про американских героев теперь

[Шебуршунчик]

А я так ничего и не поняла. Не не совсем поняла... Еще было бы интересно, что за жизнь у девочки, которую даже эти ведьмы решили оставить в покое

[Simka]

Еще было бы интересно, что за жизнь у девочки, которую даже эти ведьмы решили оставить в покое

Ну тут у автора спрашивать нужно

В Нилсвилле в этот раз истории подбирались по принципу "каждой твари по паре".
Эмпат-сладкоежка и мучимый виной художник - это славные местные жители, наделенные особыми дарами. Ну, живя в таком месте, сложно уродиться простым человеком без скрытых или явных талантов.
Подруги Фиби и Тара - приезжие гости из греческого пантеона. Влияние "Американских богов" свою роль сыграло
И мне показалось забавным разбавить пасторальный пейзаж провинциального американского городка легкой экзотикой в виде владелицы оккультного салона и сомнолога.
(и, скажу честно, я заранее решила, кому уйдут эти наводки )
Но посмотрела я на это дело, посмотрела - ну речь же идет таки об американском городке!
И решила добавить тру-американского фольклора в лицах друзей Сида и Пола. В тексте Пола ещё упоминается и третий герой - Кейси. О нем, кстати, изначально задумывалась отдельная глава.
По поводу пролога и эпилога - это часть отдельной условной истории.
От лица букиниста я сама хотела завершающую часть написать, но потом решила, что такой персонаж идеально подойдет уважаемой Игуане  (уже открыто угаданной, в т.ч по арабской вязи )
Этот персонаж уже не из пантеонов и не фольклора, я выбрала библейский элемент, достойно завершающий сложившуюся разномастную мозаику.

[Todo Uno]

С разрешения мастера пишу обоснуй угадайкам. Кто не успел погадать - я не виноват.
Очень хорошо, когда текстов мало, я еще со времен Стеклянного дома поняла, что штук шесть - это мой размерчик.
Когда я получила наводку, весь мой тезаурус радостно встрепенулся, и я поняла, что прятаться в маскараде не получится просто физически, хотя роль очевидно мастерская, и теоретически на этом можно было бы сыграть.
Угадывала я немного читерски, поскольку видела наводки других персонажей и тоже для себя примерно прикидывала мастерский расклад.
Видит мастер, я даже Сашетту и Пыща сначала определила правильно (посылала в подтверждение фотку черновика с угадайками), но потом засомневалась - так, тут же маньяки-маньяки, кто у нас любит светлого и позитивного персонажа оманьячить? Ну там, Белла из Лесов, дедок-типа-жертва из Куэнта-Нуэвы. И оказалась неправа, надо было думать с другой стороны, смотреть на сам текст. А сам текст у нас орёт очевидными отсылками к Декстеру - погибшая мать, приемный отец, работа, кодекс... На уровне стройного ряда очевидных отсылок к масс-культуре у нас работает Пыщ (навскидку - Гилфорд, Белый Рыцарь, секта, Гермес Морано). И тут мне надо было вспомнить про "Леди исчезает" и старичка-вудуиста (или сатаниста, кем он там был? С козлом, в общем). Ну и совсем уж в лоб - картинка с яблоньками и Симкин шок были задолго до дедлайна и его переносов, это или Пыщ, или Снайпер, при этом способ перетягивания одеяла на себя у Снайпера совсем другой.
Сашеттин текст я при прочтении определила сразу, но потом, как и сказала, повелась на маньяков и сбилась. Девочка-студентка, характерные бытовые детали вроде сникерсов и преподов, а ещё хорошая, честная отработка ассоциативного ряда окружающих с запахами и вкусами (какого цвета шестёрка, ага).
Шебуршуна определила по проработке материала. Как у балерины было множество деталей её бэкграунда, так и художника здесь тот же самый стиль. Шебуршун смотрит от лица персонажа. У меня мелькнула версия про Тару, потому что Айса - это имя было у Макса Фрая в "Клубе дубовых листьев", но всё остальное опровергало. Альфонс Муха оказался последней решительной каплей. Ну и структура текста знакомая - длинная эмоциональная история, и отдельный абзац "со стороны" как финальная точка.
Симкин текст отсвечивает как очевидно мастерский, в нем море подсказок для задела по угадайке и выдерживание общего стиля Нилсвилля, в то время как мы все попытались разбрестись кто в лес, кто по дрова. К тому же явно он был написан (или, как минимум, отредактирован) после моего текста, и мастер отчетливо гладит меня по голове и даёт понять, что оценил детали вроде травяного чая, вытянутые мной из пролога.
Снайперу я рассказала свой обоснуй. По её поведению было видно, что она сдала проработанный текст, который ей не терпится увидеть в выкладке,  а проработаннее Фиби ещё поискать. И очень характерная структура кошмара - Снайпер берёт бытовую деталь, подчеркнуто невинную и даже с оттенком уюта, и подкрашивает её крипотой, причём стараясь выбрать нештампованный образ. И характерное демонстративное  хлопание глазками - и чего это они испугались, я вроде даже и не делала ничего для этого, оно само, честно-честно. Ну и две стилистические обработки одной темы - я такое уже видела в "Писателях-убийцах" (тут картинка с мужиком с попкорном, где "я видел порно").
У Френ характерное нанизывание деталей словосочетаниями (у Шебуршунчика такое тоже есть, но у Шебуршунчик при этом юзает тезаурус персонажа, а Френ - свой). А ещё сквозной образ нитей - Френ любит выставлять в настройках ключевую отсылку мифологического персонажа и привязывать повествование к ней (как тролли в "Совах").

Поскольку личка мне дала понять, что мои аллюзии никто искать без волшебного кусь не хочет, и определять имя персонажа не считают нужным, я прямо списком дам ключевые моменты, чтобы не пропадало добро:
Все огни - огонь
Буква нун арабская (можно гуглить как картинку, так и статью про буквы)
Нун в Египте
Нельзя притащить сюда силой, можно только прийти добровольно
Пары
Великан Ог
Виноградная лоза и яблоки
Внешний мир вода

После этого назвать имя моего персонажа - дело техники. Ну и мастеру я призналась, о чём я писала на самом деле, и с чем для меня ассоциируется образ Нилсвилля.

[Шебуршунчик]

Ткну пальцем в небо. Ноев ковчег что ли?

[Todo Uno]

Ну да Кругом вода, а мы все в домике. Правда здорово?