Текстовушка №105. T&T: СНТ-404

[Снайпер]

Наши дни. Дачный поселок в средней полосе. Первые майские праздники, открытие дачного сезона.
Открыть вы его открыли, а закрывать как будете?



Роли смешанные, есть паззловые с обязательными элементами (выделены жирным шрифтом), есть непаззловые.
Уважаемые дачники! При выборе наводки соизмеряйте свои силы и время! Паззловые наводки потребуют больше сил!
Паззл допускает вольности, пожалуйста, обсудите со мной изменения, если вы хотите их внести. Если в наводке предоставлен выбор, пожалуйста, объявите его мастеру вскоре после получения наводки. Сдавать при этом текст немедленно необязательно.
В наводках не указаны имена героев, мастер оставляет за собой право исправлять их для совпадения паззла.

Выбор наводки осуществляется запросом в личные сообщения с указанием, готовы ли вы играть паззл и хотите ли вы играть жуть. Те, кто боится жуть, могут об этом сразу сказать!
Дедлайн: 31 октября (суббота), 20:00 мск. Традиционно не переносится.

[Succin]

Я-я! Натюрлих!

[Шебуршунчик]

Нельзя не участвовать в Хэллоуновской игре Снайпера)))

[Чехарда]

И я того же мнения. (хоть и аукнется это мне)

[Amarion]

*прикидывается ветошью в дальнем углу*
почитать

[[Begotten]]

Галочка.

[Simka]

Буду!

[der Westen]

Тут

[Дракоша]

Не смотря на всю жизненную чухню, не могу пройти мимо.

[Vaisman]

Нельзя не участвовать в Хэллоуновской игре Снайпера)))

Нну, хэллоуин такой интересный... Пожалуй, загляну на огонек.

[Снайпер]

Наводки ушли.
В виде исключения одна уже пришла обратно.
С почином, Хэллоуин.

[somberowl]

точечка

[Снайпер]

Второй домик заселен.

[Снайпер]

Ну даете, товарищи дачники.
Третий домик.

[Снайпер]

Я помню, чтоб сдавались четыре текста в один день. Но чтоб четыре текста за десять дней до дедлайна - такого не припомню, товарищи.

[Снайпер]

Знатный нас ждет Хэллоуин.
Пятый текст - спонсор даже моих ночных кошмаров.

[Снайпер]

Осталось семь дней, дорогие мои детишечки.
Семь дней до главной ночи.

[Снайпер]

Шестой домик заселили.

[Снайпер]

Седьмой домик.

[Снайпер]

Восьмой текст!
Мракокотики, подтягивайтесь.

[Снайпер]

Девятый! Пройдена половина пути.

[Снайпер]

Десятый. Все интереснее и интереснее.

[Снайпер]

Забавно, как идет игра в этом году. Уже одиннадцатый текст сдали, а все еще просят наводки.
Просят и получают, в Хэллоуин нельзя отказать заблудшему в праве погреться у огня.

[Чехарда]

Просят и получают, в Хэллоуин нельзя отказать заблудшему в праве погреться у огня.

Будь как дома, путник, я ни в чём не откажу... ?  

[Снайпер]

Множество историй, коль желаешь, расскажу, ага.
Все так, дорогие мои детишечки. Все так.

[Снайпер]

Двенадцатый

[Снайпер]

И еще один.

[Снайпер]

Финишная кривая!

[Снайпер]

Полнолуние. Хэллоуин. 2020.
Время аномалий.
Мы начинаем наш праздник за полчаса до дедлайна.

Тш! Тшшшш. Не шумите в лесу. Это может не понравиться лесным обитателям.

[Снайпер]

1. Протагонист

Если ты разгневан, сосчитай до десяти, прежде чем говорить; если сильно разгневан, сосчитай до ста.
Джефферсон Т.

— А какие они, эти неприятности?
— А вот увидишь!
— Они меня ждут? Эти неприятности?... Тогда я пошёл!
Котёнок по имени Гав

Часть 1. Город
- Ваши подходы к преподавательской деятельности мне весьма импонируют, но, тем не менее, некоторые пункты из поступившего нам обращения требуют тщательной проработки. Я считаю целесообразным попытаться...
Окна открыты, но в кабинете все равно душно. Кажется, я умудрился простудиться – скверно как, прямо перед майскими праздниками. Голова с каждой минутой болит все сильнее, в горле неприятно першит, глаза словно засыпаны песком. Но нужно перетерпеть – порицающие монологи Ираиды Львовны обычно растягиваются минут на двадцать. Она говорит веско, не скупится на многозначительные паузы. Каждое слово – гладкое, обточенное, холодное, отдельные фразы рассыпаются разорванными бусами. Кажется, если сейчас встать и пройтись по кабинету - под ботинками противно захрустит.
- Я искренне надеюсь, что мы сможем достичь консенсуса по этому вопросу. Как вам известно, главные ценности нашего колледжа...
Внутри холодеет от накатывающего раздражения, но я удерживаю на лице выражение заинтересованности и подобающего смирения. Встречи с заведующей обычно  напоминают мне походы к стоматологу. Хотя нет – лечить зубы все же приятней, поскольку терпишь во имя своего же блага.
- Не хотелось бы вас критиковать, но...
Проклятая шестерка снова заныла – наверное, я слишком сильно сжал челюсти. Надо бы наконец пролечить и этот зуб, но свободных денег почти не осталось, а предыдущие два визита в клинику стоили мне целого состояния.
- Как показывает мой опыт  - стоит отметить, немалый - в такой ситуации имеет смысл...
А еще новые ботинки купить нужно, в  этих уже скоро стыдно будет появляться на лекциях.
- И я уверена, что наладить диалог с учащимися – первоначальная задача каждого преподавателя, поэтому мы стремимся...
Да какого черта, сколько ж можно-то? Полчаса уже зудит и никак не уймется, воспитательница нашлась. И хоть бы что дельное сказала – так нет же, из пустого да в порожнее переливает. Аж раздувается от важности своей, глаза почти навыкате - вот не зря её Жабой прозвали. Так, выдыхаем, выдыхаем, не стоит нервничать, лучше подумать о премии... Нужно перетерпеть, ещё чуть-чуть осталось.
- Проведите встречу с куратором этой группы, завтра до конца дня  жду отчет.
Я сдержанно прощаюсь и выхожу, едва не хлопнув дверью.
Голова болит все сильнее, любезно предложенная Леночкой таблетка цитрамона не помогла.
Отвратительный день. На выходе из корпуса сталкиваюсь со студентами из той самой группы – и демонстративно прохожу мимо, игнорируя неохотные приветствия. За спиной слышу мерзенькие смешки и перешептывания - и внутри все снова обдает холодом.
Гаденыши неблагодарные. Учиться я их, бедненьких-несчастных заставляю, садист такой, подумать только. Требую слишком много – конечно, это ж и  конспект вести, и домашнее задание выполнять, и на лекциях слушать, и, о ужас, эссе писать. Это же пытка, просто измываюсь всласть над несчастными. Представить только, эссе  – выдумал же, гестаповец. Только и остается бедолагам, что коллективные жалобы строчить, взывать к защите от тирана-преподавателя.
Понимаю, что просто истекаю желчью, но не могу остановиться, неприятные мысли злобным роем окружили и кусают-жалят бедную голову. День все тянется и тянется, одна неприятность сменяет другую, и я скрупулезно веду подсчет, упиваюсь своими несчастьями.
В автобусе толстая тетка наступила  на ногу и вдобавок мазнула грязным пакетом.
В супермаркете уставшая кассирша дважды пробила мне пельмени; я чувствовал глухое недовольство очереди, пока проводили отмену.
Почти перед домом обрызгал какой-то лихач, будто специально промчался по глубокой луже. Снизить скорость – да зачем,  отряхнется пешеход, не сахарный же, не растает от водички.
За дверью родной обители орал голодный Барсик.
Покормил кота, через силу поужинал сам и прилег отдохнуть; не было сил даже порадоваться, что этот день скоро закончится.
Как же болит голова... Горячий чай и теплый плед не помогают унять противную дрожь – похоже, начался озноб.
Бездумно пялюсь в угол комнаты – и он внезапно перетекает, перемещается куда-то в сторону, словно смотришь на карусель, а не в потолок. Я тону в болезненной дреме, а подсознание услужливо перебирает веер воспоминаний, окунает воспаленный мозг в месиво звуков и картинок.
...Дурацкий чемодан  в мультяшных наклейках раскрыл пасть посреди комнаты - Нина  молча собирает вещи, сердито отпихивая Барсика, путающегося под ногами. Интересно, что делают нормальные мужья, когда от них уходят жены? Я вот сижу на кухне и жду, когда же Нина успокоится, перестанет хмурится,  мы сядем, поговорим снова, как взрослые люди, разумные, любящие друг друга - и все станет, как прежде...
...Таня раскладывает на столе ряд ярких коробочек, пакетиков и баночек, ловко откупоривает бутылку вина.  Бросай своих недорослей, иди ко мне, заместителем, сколько можно за копейки в своем колледже вкалывать, светоч ты наш ненаглядный...
...Деловитый голос сестры становится  глуше и жалобней, в мареве проступает лицо матери, у рта залегла привычная горестная складка. Нет, не дождусь я от вас внуков. А я бы их баловала, и вкусненьким бы кормила, и игрушки-одежку дарила – ты знаешь,сколько всего сейчас для деток сделано? Да в «Детский мир» как не заглянешь – глаза разбегаются, раньше о таком изобилии даже мечтать не могли. А теперь баловать некого, дочка в коммерции своей вся, сын развелся, это ж пока женится снова, пока родят...
Стенания матери ввинчиваются в виски, голову сжимает обручем, во рту сухо и горько. Нет, не дождусь я внуков, не дождусь...
Голос рассеивается, слова стекают и гаснут, кожа горит, жарко, душно – перед глазами вырастает массивный стол в кабинете Ираиды Львовны и снова меня придавливает очередной отполированной тирадой.

Выныриваю из полудремы, мысли путаются. Надо же, никому я не угодил - и муж из меня никудышний вышел, и сын не очень, не как дети успешные маминых подруг, и зарабатывать я не умею. Ни увлечений, ни Мечты с большой буквы М. Ещё и преподаю плохо, как оказалось.
А совсем недавно все было по-другому, все было хорошо. Ну ладно, пусть не совсем хорошо, но и не хуже, чем у других. Вполне сносно.
Что-то меховое трется о щеки и подбородок. Вдыхаю уютный запах чистой шерсти – становится чуточку легче. Хоть у Барсика ко мне претензий нет.
Горячка отступает, и я наконец проваливаюсь в сон, чувствуя рядом умиротворяющее кошачье тарахтение.

Глава 2. Надлом
К счастью, я не разболелся - видимо, организм просто устал и требовал отдыха. Находиться в городе было невыносимо, хотелось куда-нибудь сбежать, укрыться, сменить обстановку. Друзья разьехались, да и, честно говоря, после развода с Ниной я сам избегал общения  с ними. Таня предложила поехать на дачу с её компанией - в другое время я бы с удовольствием согласился. С сестрой мы всегда хорошо ладили, а к разговорам о перипетиях малого бизнеса я уже привык. Но сейчас сама мысль о пребывании в дружной компании довольных собой людей наводила тоску.
И внезапно меня осенило – дедушкина дача! Двести километров от города, небольшой поселок, лес, речка, людей мало – то, что мне нужно.
Забавно, стоило только подумать о старом уютном домике – и тут же нахлынули полузабытые детские воспоминания.
- Деда, выше! Выше! – синее небо в зеленом кружеве прыгает в глаза, я хохочу и взмываю вверх. Дедушка прячет улыбку в седых усах и послушно раскачивает меня снова и снова, довольный, что порадовал внука. Впереди очередное счастливое лето, пропитанное запахом яблок и свежескошенной травы. Мы будем собирать ягоды и грибы, рыбачить, гулять, купаться,  а вечером уплетать картошку, запеченную на костре, обжигаясь от нетерпения. Дедушка раскурит трубку и снова расскажет, как осушали огромное торфяное болото, отвоевывая землю для поселка. Бабушка отругает за догонялки с бодливой козой Майкой, но быстро простит и разрешит снимать горячие пенки с варенья...
После похорон дедушки я ни разу туда не приезжал, в отличие от родителей и сестры. Не мог и не хотел. Но сейчас воспоминания вызывают только приятную ностальгию, боль утраты уже давно ушла. Впервые за долгие недели я улыбаюсь и ощущаю смутное предвкушение чего-то хорошего.
Полчаса на сборы, быстренько спаковать рюкзак, договориться с милейшей Антониной Павловной, чтобы присмотрела за Барсиком – и вперед. Удивительно, но сейчас окружающие не вызывают привычного раздражения. Чинные старики, вертлявые любопытные дети, шумные подростки,  громогласный водитель – все выглядят очень славными. Купленный перед отправлением пирожок с вишней оказался свежим и вкусным, а кофе - крепким и не отдавал пережженными зернами.

Дорога просто промелькнула, и вот я уже иду по знакомой улице. Людей мало,  некоторые дома заброшены. Наш участок всегда был самым сухим и плодородным, его никогда не топило – дед знал свое дело. Он в свое время даже Героя Труда получил за успешное осушение болота.
Первым делом я собирался найти и повесить те самые качели, хотелось окунуться в детство на полную -  плевать, как это может смотреться со стороны. Врослый мужик, преподаватель – и на качелях. Плевать на всех, хочу и буду, право имею. Да и кто там меня увидит-то.
В доме холодно, несмотря на теплый день. Полы противно скрипят, комнаты выглядят заброшенными и необжитыми, но я нахожу знакомые вещи – и стараюсь изо всех сил удержать хорошее настроение, погрузиться в уютное прошлое. Вот старая бабушкина швейная машинка - громоздкая, с ножным приводом; рядом ящички с рукоделем. Пузатый ламповый телевизор, прикрытый вязаной салфеткой, на стенах – выбитые ковры, вышитые подушки на диванах, забитый всякой всячиной сервант, книжный шкаф – все знакомое и такое родное.
Но приятную ностальгию быстро смыло приступом горечи, стоило мне прогуляться по саду.

Соседи никогда не отличались особо приятным нравом и давно зарились на наш участок. Еще при жизни дедушки они пытались устраивать склоки, приговаривая, что при размежевании допустили ошибку и нужно было сместить границу в их пользу; и кадастровая карта им не указ. Но деда умел осаживать скандалистов. Уже после они приходили к маме, предлагая выкупить все буквально за копейки; естественно, мы им отказали.
А теперь, оказывается, эти находчивые люди просто воспользовались нашим отсутствием и перенесли забор.
Я смотрю на черный остов старой яблони и стискиваю кулаки в бессильной злости. Глаза противно щиплет – до этого момента я даже не подозревал, насколько сильно мне хотелось снова прочувствовать, вспомнить то захватывающее ощущение полета под надеждным присмотром деда. Но эти жадные твари не просто отхватили кусок участка, они еще и изуродовали дедушкину любимую яблоню – на стволе мертвого дерева виднелись кое-как залитые варом сколы, очень похоже на повреждения от завалившегося при переносе забора..
Непривычно свежий  воздух кружит голову.Теплый майский день,  зелень, светит солнышко, птички поют – просто таки идиллия и пастораль.
Если бы не люди. Они всегда все портят.
А вот и сами соседи пожаловали; я вскидываюсь и через минуту уже выплевываю свое возмущение  прямо в наглые морды. А они стоят, ухмыляются.
Меня трясет, хочется просто вмазать по довольной физиономии наглого соседа-пенсионера, отхлестать по щекам его рыхлую толстуху-жену, но снова надо сдерживаться, как обычно.
В себя прихожу  уже на остановке. Как же обидно. Ну я же просто хотел отдохнуть вдали от люлей, побыть в тишине и спокойствии, погулять по родным местам, вспомнить детство, дедушку с бабушкой...Так нет же, нашлись и здесь добрые люди.
Что ж мне так везет-то по жизни? Сволочи, все настроение испортили. Жадные твари, да, вот кто они - подлые, наглые свиньи. Никак нажраться не могут, все им мало, побольше захапать хотят.
Да хрен бы  с ними, с теми злосчастными метрами земли, это как раз пережить можно. Но яблоню-то ни за что сгубили, дедову любимую. Уррроды безрукие, ничего толком сделать не могут, всюду напакостят.
В ушах снова отдается мерзкий визг соседки.
- А ты докажи, да, докажи! Твоя семейка давно захапала нашу землю, а ты теперь еще  скандалить приперся, умник. Собаки на сене, лучший участок забрали – и ни себе, ни людям! Сами ничего не сажаете, не ухаживаете за садом и домом, даже  носа сюда годами не кажете, на собрания не ходите, с людьми не общаетесь, как бирюки какие – а поди ж ты, явился, права качает! А мы малинку тут рОстим, смородинку, клубничку; не ленимся и землице простаивать не даем. А ты иди-иди, вон можешь председателю еще пожаловаться, коль совести хватит!
Ну не драться же мне с ними, действительно. Пусть не старики, но лет по шестьдесят, вдвое старше меня. А председателя привлечь – это мысль хорошая, спасибо соседушкам за идею.
Но я ему так и не дозвонился, раз пять набирал точно по дороге к остановке, пока не высветилось входящее сообщение.
Ах вот оно что – в отпуске дорогой председатель, устал от забот, через недельку вернется.
Вот все как назло складывается, да что ж такое. Внутри знакомо холодеет, зубы снова ноют, слюна становится горькой и вязкой, как после чашки паршивого пережженного кофе.
Пинаю скамейку, пальцы пробивает болью - и накопленное раздражение наконец прорывается наружу.
- Да чтоб вас всех черти взяли!
Сзади кто-то кашляет, я чуть ли не подпрыгиваю от неожиданности и оборачиваюсь в испуге, едва не выплюнув очередное ругательство. Странно, готов поклясться, что минуту назад здесь никого не было.
Бабуля-божий одуванчик, чем-то напоминает Антонину Павловну. Хотя нет, у моей соседки никогда не бывает такого выражения лица.
Мне почему-то вспоминается, как Барсик смотрит на голубей, беспечно топочущих по подоконнику.
- Что ты там пожелал, милок? Чтоб черти соседушек твоих прибрали? – старушка  хитро улыбается.
Мне становится недовко – не сдержался, начал вслух ругаться, всполошил бабулю. Некрасиво как-то получилось.
- Нет, что вы, это так...  просто выражение такое. Фигура речи. Я никому зла не желал и не желаю, – вышло как-то не очень искренне, аж сам сморщился от фальши.
- Агась, дык я так и поняла, мила-ай ты мой.
Бабушка улыбается и умолкает. Вот и ладно, вот и поговорили. Обычно с деревенскими легко зацепиться на любую тему, но это незнакомая старушка, не из нашего поселка. Мне неловко и немного стыдно за вспышку; колючий ком в груди резко сдулся, как проткнутый воздушный шарик, осталась только горечь.На бабушку - невольную свидетельницу моей слабости - смотреть не хочется.
Но взгляд все равно возвращается к сгорбившейся фигуре.
Скособочилась вся, ноги под лавкой скрещены, вцепилась в лукошко – можно подумать, кто-то эту её клюкву воровать будет.
Руки узловатые, распухшие, в пятнах, вены вспучены синими веревками, пальцы скрючены.
Странная она все же, ещё и хихикает как-то недобро, неприятно. Злорадная старушка.

Так, все, надо прекращать. Совсем нервы расшатались, сам с собой разговариваю, в детство впадаю, склоки с деревенскими дураками затеваю, бабушек рассматриваю. Невротик, настоящий невротик.
Доживу до её лет – сам так скрипеть буду, да и выглядеть не особо презентабельно.

Все хорошо, вот сейчас вернусь в город, спокойно поужинаю в приятной компании Барсика.
Времени свободного полно будет, отдохну, отосплюсь. Книжку почитаю, жаркое по-ирландски сделаю, рыбу на гриле. В квартире порядок наведу - давно пора.
А потом Леночке позвоню – приглашу  в кафе. А то все надеялся на что-то, цеплялся за воспоминания.
Плохая это идея, как оказалось - искать якори в прошлом, только разочарования острее становятся.
У Нины все хорошо, судя по слухам; она заслужила свое счастье, с нормальным мужем.
Скажем спасибо за все хорошее, а о плохом и помнить не стоит - любимая присказка деда. Надо наконец последовать совету.

Черная полоса должна когда-то закончиться, сколько ж можно-то.
А вот и автобус – вот, почти и ждать не пришлось,  уже хороший знак. Все с мелкого везения начинается.
Продолжая мысленно успокаивать себя, заскакиваю а автобус. Странно – а бабуля-то осталась.Чего она ждет, тут же вроде один рейсовый?
Внутри крепнет неприятное ощущение какой-то неправильности.
Откуда она все таки  взялась – я же не схожу с ума, ну вот точно, не было на остановке никого, когда я к шоссе вышел. Тут же все как на ладони просматривается. Бабушка спокойно провожает автобус взглядом – и мне почему-то кажется, что смотрит она прямо на меня.
А может, она инвалид, вот поэтому и поза неестественная? Или у неё с головой проблемы, поэтому так хихикала странно?
А вдруг ей помощь нужна была, а  я, придурок, не додумался, стоял, как баран, руки её рассматривал?
Так, все, решил же прекращать себя накручивать, я уже не просто невротик, а какой-то параноик прямо.

...Бабушка давно скрылась из виду, когда я внезапно озадачился снова – а откуда у неё клюква-то взялась,  в начале мая?

Но вскоре я выкинул из головы и странную бабушку, и наглых соседей. Ираида Львовна лично изволила позвонить со срочной вестью – меня отправляют в командировку. В другой город. На море! Все оплачено, все согласовано, группа талантливых детишечек должна прямо завтра отправиться на творческий конкрус, защитить честь нашего края, так сказать. Но вот беда – сопровождающая умудрилась повредить ногу и загремела в больницу, а большая часть преподавателей-методистов разьехались на праздники, так что на меня вся надежда.
Так и хотелось добавить - «и Родина меня не забудет, да?». Чуть вслух  не произнес– что-то слишком часто я стал забываться.
- Так что скажете? Согласны? Праздники на море, новые впечатление, погулять сможете - ну подумайте сами, неплохая ведь перспектива.
Я согласился. Даже решил, что вот оно  - начало белой полосы, наконец-то.
И думал так ровно до приезда в аэропорт. Ираида Львовна предусмотрительно решила не акцентировать внимание на том, на какое именно море нужно лететь, а я как-то и не спросил, в  раздрае. И так вымотался после неудавшейся поездки, а еще передоговориться с Антониной Павловной нужно было, пополнить Барсику запасы приданого - корма, наполнителя, игрушек; чемодан собрать, выспаться, ознакомиться с программой поездки, выучить список детей, и прочее.
Так что сюрприз удался. В аэропорту я узнал пункт назначения, когда посыльный от Ираиды Львовны передал мне распечатанные билеты и прочие документы.
Нет, не обманули - море было, все по-честному.
Балтийское. А у меня полный чемодан футболок, шорт и плавок – отличный выбор для прогулок по славному городу Светлогорску в начале мая.

Вот есть же нормальные люди. И все у них нормально. По-людски, как приговаривает мама.
Нормальные семьи и работы, нормальные увлечения, нормальное отношение окружающих.
Живут себе спокойно, радуются, не бесятся по десять раз на дню, не копят все горести мира, в дурацкие ситуации не попадают.
Почему в моей жизни все идет наперекосяк?
Почему?