Текстовушки. Архив

[Succin]

фигасе народ как резко подтянулся)
признавайтесь, вы че такое делали, чтобы так прям в будний день вночь накатать?

[Бегемотный бегемот]

Я вся в предвкушении)))

[Frеiheit]

Кто ж там остался то?

[Вишенка на Торте]

Что ж так долго...

[Todo Uno]

Я подумала тут: а чой-то я? Мне тоже картинку. Я тоже текст сдала.


У меня на руках 15 текстов.
На данный момент я жду два текста от тех, кто получал первоначальные наводки, и один от человека, перехватившего наводку от слетевшего игрока.
Ещё один игрок, скорее всего,  слетает по причинческим технинам, наводку я не передавала, сюжетно этот персонаж перекрывается другими текстами, просто его точку зрения не увидим.

[Frеiheit]

Как так вышло? Всего 18, на руках 15 (не хватает трех), одна наводка слетает и еще троих ждем? Один лишний же.

[Todo Uno]

Пятёрка по математике У меня изначально было запланировано 19 текстов, просто один я не отдавала наводкой, с самого начала планировала писать сама, потому что это мой персонаж был в исходной игре, и текст накатать было проще, чем наводку.

[Фамильное Привидение]

я пришлю-пришлю
у меня нет возможности сесть за комп пока

[Frеiheit]

Ааа, ну тогда понятно.
Что-то прям аж жрать захотелось.

[Todo Uno]

Что-то прям аж жрать захотелось.

Пользуйтесь шансом, при прочтении полного комплекта текстов может перехотеться жрать Побочный эффект, так сказать.

[Фамильное Привидение]

фсе, щас я тоже пожру и сяду писать  

[Simka]

фигасе народ как резко подтянулся)
признавайтесь, вы че такое делали, чтобы так прям в будний день вночь накатать?

я могу признаться. Болела
А ещё  - "дедлайн животворящий"

[Todo Uno]

Шестнадцатый текст, всё очень мило.

[Frеiheit]

Очень мило как-то не вяжется с нагнетающей картинкой)

[Todo Uno]

А вот и семнадцатый текст. Пусть тогда не нагнетающая картинка  


Ждём последний текст, и поскольку наводка перехваченная, человек работает в режиме аврала. Прошу иметь терпение.

[Северный_Ветер]

Todo Uno, потом поделитесь, пожалуйста, секретом: чем вы псдите своих авторов, чтобы они писали и сдавали тексты.  

[Todo Uno]

Да я подозреваю, после выкладывания полной картины авторы придут тем же самым псдить меня Тогда и узнаем.

[Фамильное Привидение]

Todo Uno, потом поделитесь, пожалуйста, секретом: чем вы псдите своих авторов, чтобы они писали и сдавали тексты.  

Лаской. Лаской и добрым отношением.

[Thrak]

Лаской.

[Северный_Ветер]

Лаской. Лаской и добрым отношением.

Блин, зачем я это представил?  

--Выбирайте: Ласка или написание? Вы всё ещё пишете? Тогда мы идём к вам!

[Frеiheit]

Todo Uno как-то участвует что-ли в происходящем морально - как коллекционер, каждый экземпляр с любовью разглаживает и на стеночку крепит, это как-то располагает. Имхо, конечно)

[Фамильное Привидение]

Лаской.

картинка

и отпижженные лаской авторы несут Тодо Уно тексты вот так:



и вот так:



и вот так:



а кто-то и вот так волочет смачный кусок

[Todo Uno]

Восемнадцатый, йехуууу!


Сейчас начну выкладывать.

[Фамильное Привидение]

Todo Uno как-то участвует что-ли в происходящем морально - как коллекционер, каждый экземпляр с любовью разглаживает и на стеночку крепит, это как-то располагает. Имхо, конечно)

А если серьезно - сравните:

Завтра утром игуана поползет по  личкам глодать  тех,  кто  не грезит.

и

Но надеюсь, что дорогие участники сдадут тексты раньше, а не будут филонить неделю, чтобы в последний вечер лихорадочно насиловать клавиатуру. Это, кстати, относится и к некоторым авторам первой волны.

ничего личного, но вторая цитата отбивает все желание участвовать. Ощущение, что ты литнегр, который задерживает свой кусок работы.

[Sashetta]

Тодо Уно просто милая. Я ей вообще в первые пару дней сдаваться стараюсь.

[Todo Uno]

Список участников.

1. Фамильное Привидение
2. Thrak
3. Рикки Хирикикки
4. Актриска
5. Бегемотный Бегемот
6. тян без пруфа
7. Arctic
8. Чехарда
9. Вишенка на Торте
10. Todo Uno
11. Freiheit
12. vilgelmina
13. Simka
14. Succin
15. Sashetta
16. Солинка из Солеварен
17. Ыш.
18. Tintenfischkonserven

Источников, как я говорила, несколько, кто узнает что-либо - называйте. Список источников опубликую вместе с маскарадом.

[Todo Uno]

Линда Коэн.

Иви, девочка моя, где же ты?..

Быстро взглянув на часы, Линда стала спешно одеваться. На часах уже восемь вечера, а Иви должна была появиться дома в шесть… Никогда еще её девочка не опаздывала к ужину, что-то случилось.
В последнее время в отношениях с Иви появились проблемы – переходный возраст и мальчики могут свести с ума любую мать, а тем более такую любящую, как Линда. Ей тяжело было видеть, как дочь совершает всё те же ошибки, что и любая девчонка в её возрасте, не прислушиваясь к советам и предостережениям, более того, как будто делая всё назло. Взгляд упал на фото, стоявшее на туалетном столике. «До чего же она похожа на отца…», - подумала Линда, - «И как в ней мало от меня».
Она давно его не видела, после развода отец Иви уехал из Лагуна Хайтс, уже лет 10 прошло… С тех пор у Линды было много поклонников, но она посвятила себя воспитанию дочери и не обращала на них внимания. Но Питер… Питер был спасительным кругом, оплотом надежности и стабильности, которых ей всю жизнь не хватало. Они познакомились на работе, она была его секретаршей. Когда он позвал её замуж, она, не раздумывая, согласилась. И вот уже несколько месяцев они живут вместе – Линда, Питер, удочеренная им Иви и двое детей Питера от первой жены – Нола и Эйд. И можно было бы сказать, что её жизнь наладилась, и она теперь счастлива, если бы не одно но – близнецы её ненавидели. Их мать умерла при родах, а воспитала нянька, Мэгги Джонсон. До появления Линды в доме главной была Мэгги, и ей жутко не понравилась новая хозяйка. Настроить детей против неё было вопросом времени, а упорства Мэгги не занимать. Эта старая негритянка размером с баржу избавилась не от одной «новой мамы» своих (а она считала их всецело своими) детей. Но, то ли сказался преклонный возраст няньки, то ли страстная влюбленность мистера Коэна, всё же Линду отпугнуть она не успела.
Схватив сумочку и шляпку, миссис Коэн выбежала из дома. Город изнывал от тягостной духоты, ожидая сумерек, несущих с собой такую желанную прохладу, казалось, липкий страх пропитал улицы и дома. Мысли копошились роем мух, сердце учащенно стучало, воздух застревал в легких, не давая дышать.
«Где же её искать?» - удивительно, но Линда только сейчас задалась этим вопросом, как будто шум улиц немного отрезвил её, до этого она была больше похожа на самку, внезапно потерявшую своего неразумного детеныша, чем на мать сложного подростка. Она растерянно остановилась, машинально бросив взгляд на дверь магазинчика – дверь открылась, и на улицу выпорхнула одноклассница её дочери, Сьюзан. «Надо спросить её, знает ли она, куда пошла моя дочь. Хоть бы она знала…».
- Привет, Сьюзи! – попыталась улыбнуться Линда. - Ты не видела, куда Иви пошла после учебы? Она до сих пор не вернулась, я волнуюсь… - голос предательски задрожал в конце фразы, а костяшки пальцев рук, сжимающих сумочку, побелели от напряжения.
- Здравствуйте, миссис Коэн. Эм.. Дайте подумать… Кажется, мальчишки видели её неподалеку от старого кладбища. Может, она всё еще там? – прощебетала Сьюзан. «Странная эта Иви, а вот мама у неё красивая… Хотела бы я такой аккуратный носик!» - крутилось в её голове.
- Спасибо! Передавай привет маме, я к ней зайду на следующей неделе, – быстро проговорила женщина, уже разворачиваясь в сторону кладбища. Ей стало немного легче, она уже знала, куда идти дальше, а значит и дочь её почти нашлась.
«Рядом с кладбищем живет Броуди, скорее всего он видел Иви и сможет мне помочь» - радостно подумала Линда. Дэвид Броуди, старый пьяница, выглядящий старше своего возраста, работал в похоронном агентстве для животных. Линда недавно имела с ним дело – умерла любимая кошка Нолы, сиамочка Солли, и женщина обратилась к нему для организации её похорон. Не то, чтобы она питала любовь к Солли, просто Нола почему-то решила, что именно Линда виновата в смерти кошки. Ей хотелось убедить девушку в том, что она разделяет её горе, но, видимо, не получилось, Нола до сих пор с ней не разговаривала. Воспоминания об этом отпечатались на лице морщинкой между бровей, в последнее время многое шло не так, как ей хотелось. Теперь еще и Иви куда-то пропала…
От тяжелых мыслей Линду отвлекла лачуга, будто выросшая перед ней сама по себе. Это был дом Броуди. Старые грязные стены, одно окно было заколочено, из трубы валил густой черный дым, рядом заросшая часть кладбища, – всё это вызывало какую-то брезгливость и желание быстрее уйти. Линда потянула за ручку двери и, смотря под ноги, шагнула на порог. Изобразив на лице самую благожелательную улыбку, она подняла глаза и увидела то, что заставило её застыть. Броуди закрыл печь-крематорий для животных и повернулся к непрошеной гостье. Мысли в голове Линды моментально испарились, осталось только желание закричать, но она даже этого сделать не смогла – она забыла, как дышать. Тишину нарушал только треск в печи. У Броуди в руке были ботинки Иви. Ботинки её любимой дочери. Чертовы ботинки, которые они вместе купили неделю назад. Он хотел что-то сказать, шагнул навстречу женщине, но она уже ничего не видела в тот момент, её вниманием завладел топорик для разделки туш, оказавшийся в её руке.
Он не успел произнести ни звука. Ноги подкосились, и он рухнул на пол. Из его головы торчал его же топорик. По полу расползалась лужа свежей крови, в нос Линды ударил сладковатый запах железа. Она тихо села на стул, не в силах оторвать взгляд от ботинок Иви. Все краски ушли из её лица, она сама выглядела не живее Броуди…

[Todo Uno]

Мэгги Джонсон.

- Ба, эта мерзкая сука меня ненавидит!! Ууу, я ее тоже ненавижу. Вот взяла бы ее мразотную белобрысую башку и об стенку, ОБ СТЕНКУ! ТВААААРЬ! - Нола разрыдалась у меня на плече. Я гладила ее по спине, мой милую девочку, и понимала, что надо бы сказать ей, что Линда, в общем, виновата только в одном - не съела сама ту чертову кашу. Хм, ну да, милую вкусную кашу. С милой вкусной белладонной. Вообще непонятно, что чертову кошку потянуло к этому вареву - чувствуют же, скотины, что съедобно, а что - нет. Хотя эта конкретная умишком не отличалась. Ну и ладно. Я продолжила гладить всхлипывающую девочку по спине. Бедняга, ей так много пришлось пережить.

Чисто по-человечески я понимала Питера. Он долго жил бобылем, воспитывал детей, все свои душевные порывы устремлял или на них, или на город. А теперь, под сраку лет, приперло ж ему перед молодкой хвостом крутануть. Дело-то хорошее, вот только думать надо головой, а не головкой. Я поморщилась. Я понимала, что не могу ему высказывать свое мнение - ну да, я работаю у них столько, сколько иные не живут, только вот я - все равно прислуга, негритоска из гетто, которой Питер протянул руку помощи и поселил в своем доме, дав работу, жилье, да и, что таить, какую-никакую, а семью. И теперь эта семья в опасности. И ее надо спасать.

Да, идея с белладонной была нормальная. Легкая, хорошо реализуемая, но, мать твою, провальная. Эту гребаную Линду нужно к хренам собачьим отправить на тот свет. Чего бы мне это не стоило.

-Ну что, ты успокоилась? - я посмотрела на Нолу. Та утвердительно кивнула. - Ну так беги, беги по своим делам.

Я слышу голос Линды. Что, жопу уже без старухи подтереть не может что ли?
-Конечно, Линда, я сделаю вам чай и помогу искупаться. Голова болит? Хм. Я вам заварю чаек с травкой одной. Она и успокоит, и боль снимет. Да-да, воду я уже ставлю.

Ну не могу сказать, что меня как-то радовало до этого, что в очередной раз не было горячей воды, но сейчас мне это было на руку.
Я притащила все металлические ведра, какие нашла. Получилось много. Ну, в самый раз.
Линда мирно посапывала в ванной. Ну да, от такого количества хмеля, которое я бухнула в чай, не то что худая девка, здоровый боров уснет.
Я подлила еще горячей воды. Линда пошевелилась, но не проснулась. Я подлила еще, вода стала переливаться через край на пол. Меня это не волновало. Я окунула руку в воду. Жжет, черт возьми. Я подлила еще кипятка.

Интересно, как быстро варятся 35-летние Линды в собственной ванне? Я усмехнулась и добавила еще кипятка. Кажется, я знаю, кто сегодня больше не проснется..

[Todo Uno]

Хулия Рамирес.

– Подай мешок, – она откинула со лба выбившуюся пядь, что сразу норовила прилипнуть к мокрой от пота коже, и повернулась к мужу. – Рауль! Это всего лишь кусок мяса, соберись.
– Утром этот кусок был чьей-то матерью, Хулия.
– А ты утром был нищим, дорогой. И дай мне уже этот чертов мешок!
Нехотя, он поднял с пола длинный мешок для мусора и протянул жене. Сразу же деловито зашуршал, расправляясь, полиэтилен, и крепкие загорелые руки уверенно потянули за седые волосы, приподнимая безвольную голову.
Хулия не думала, что когда-нибудь будет так спокойно и бесстрастно паковать чей-то труп. И тем более она не думала, что этот труп будет на её совести.
А ведь если бы не запустение в это время года, пожилую даму, Мэгги Джонс, кажется, она не удостоила бы и крошечного клочка своего внимания. Но когда нечем заняться – любой клиент становится отдушиной.

Хулия никогда не любила мило улыбаться и провожать кого-то в номер. Она была хозяйкой, а не обслугой – и дорого за это заплатила.
Женщина мечтала, что когда-нибудь наймет для этого какого-нибудь молоденького паренька с окраины, который будет стараться даже ради тех грошей, что она будет ему платить… но пока это оставалось лишь мечтами – дело шло не слишком хорошо.
– У вас неплохое место, – голова старушки слегка подрагивала, и было непонятно, кивает она в такт словам, или это просто тремор. – Никогда о нём не слышала. Никогда. Да и заметить вас сложно… вот, и тихо у вас, да. Хотя, я заметила же, да? А вот кто-то может и не остановиться. А у вас точно нет клопов? Мне никак нельзя их с собой увезти, совсем никак. Я еду к внукам, а они, знаете ли, в хорошем доме живут. Решат ещё, что старуха их экономила на всём, чтобы скопить им на подарок. Деньги-то хорошие. Представляете, – она негромко буркнула сумму, едва не вызвавшую у Хулии нервный тик – с такими деньгами старуха могла бы выбрать и номер поприличнее. Впрочем, она прекрасно понимала – на самом деле Мэгги её просто раздражала.
Такой тип людей стоял в её списке неугодных клиентов сразу после откровенных хамов с непомерно задранными носами. Болтуны. А когда говоришь так много, не сказать ничего неприятного очень сложно. Хотя, они и не заметят – если не рявкнуть на них хорошенько после очередной «сладкой» оговорки.
«Нам нужны деньги, – напомнила она себе. – Молчи, женщина. Молчи и терпи – скоро старая кошелка уедет, а если ты постараешься, то сдерёшь с неё ещё и за завтрак».
– У нас небольшой мотель, вы сами видите. Но чистый. Как владелец – я уверяю вас в этом. Что в комнатах, что на кухне – у нас стерильный порядок.
Шаги замедлились и женщины остановились около темной двери с привинченным железным номерком на уровне глаз.
Улыбка Хулии, которой она одарила старушку, могла соперничать с белозубыми оскалами звезд телеэстрады. Молодая хозяйка знала, что до утра она свою гостью не увидит – и это переполняло её счастьем.

«Да сдались твоим внукам эти деньги, – раздраженно думала она, по пути в свою комнату. – Спустят их за пару дней. Тем, кто не спустил бы, почему-то ничего не дарят. Не заезжают к нам, пустовато у нас, конечно, сняла самую дешевую комнатушку и бурчит там что-то. Знала бы ты, сколько стоит хорошая вывеска».
Рассеянно, она прикинула, сколько и правда такая могла бы стоить, может, они всё же смогут себе такое позволить? Сумма вышла чуть меньше числа, названного старушкой. И совершенно для них неподъемной.
На одно позорное мгновение ей захотелось расплакаться от бессилия, но достаточно быстро злость взяла верх. Побыть бы «внуками» этой проклятой старухи и прикарманить её кошелёк. Они бы точно нашли, как распорядиться этими деньгами.
Внезапно Хулия остановилась посреди коридора, глядя в стену. Что там говорила старая Мэгги, когда решалась, снять ли ей номер? Кажется что-то о том, что она сама не ожидала, что поедет этой дорогой. Выкрасть деньги – глупая затея, их быстро поймали бы, но был ведь и другой вариант…

– Я тут подумала, – она знала, что всё это неправильно, но картина перед глазами была слишком яркой, чтобы от неё избавиться так просто. – Никто не знает, что она здесь, Рауль.
– Да, опрометчиво с её стороны, – не оборачиваясь кивнул муж, раскладывая на столе инструменты – утром начал капать кран в третьем номере, нужно было посмотреть.
– Опрометчиво – верно подметил, – медленно, прокатывая языком каждое слово, протянула Хулия и подалась вперёд, упираясь локтями в мягкую обивку кресла. – Опрометчиво. Потому что её никто не хватится. Никто не будет искать её здесь.
– Ты о чем? – он, наконец, посмотрел на жену. Для того, кто говорил такие странные вещи, она была слишком спокойна. Ни горящих глаз, ни лихорадочного румянца, ничего, в общем, что выдаёт взволнованного человека со спутанным сознанием. Наоборот, взгляд её темных глаз был холоден как никогда.
– Нам нужны эти деньги, дорогой. Её внуки ничего не потеряют. Может даже наоборот – будут верить годами, что бабушка жива и просто уехала куда-то отдыхать.
– Хулия, о чем ты говоришь? Ты же не хочешь…
– А ты подумай. Она сама говорила, что у нас нет даже вывески, что нас никто не увидит. К нам никто не заедет. Половина наших простыней уже пожелтела. Откуда нам взять на всё это деньги? А здесь подарок свыше. Решение наших проблем, которое для кого-то было бы новой побрякушкой или парой обедов в ресторане.
Рауль опустился напротив, смерив жену долгим пронзительным взглядом, от чего той начало казаться, что сейчас он откажется. Что он скажет, что она сошла с ума, что он не будет во всём этом участвовать, что всё это, в конце концов, зачтется им на страшном суде. Но он потер лицо руками, обрывая зрительный контакт, и буркнул:
– Ты же понимаешь, так нельзя.
Она медленно выдохнула, укусив себя за щеку, чтобы губы не растянулись в довольной улыбке. Сомнение – это победа.
– Ночью здесь темно как в заднице у её папаши. А рядом океан, дорогой, в котором можно похоронить всё, что угодно. Останется только вырвать один лист из записей и сжечь вещи. И мы сможем купить вывеску. Помнишь, ты хотел большую, с надписью «мотель» поперек мигающего дома на стрелке? Такое точно заметят с дороги.

[Todo Uno]

Рауль Рамирес.

Откровенно говоря, меня все достало. Достал этот дерьмовый мотель, который мы открыли с Хулией, достал тот факт, что денег он практически не приносит, достала она сама, поскольку постоянно пилит, и, наконец, достало то, что я никак не могу поправить осточертевшее положение дел. От меня сейчас не зависит ровным счетом ничего, ведь проходимость мотеля совершенно не подвластна его владельцам. А чем меньше людей, тем меньше денег и тем злее я. Не так я представлял разгар своей молодости, совсем не так.
Тем более что даже помочь нам с женой и хоть немного улучшить имеющееся положение просто некому. Ее родителям плевать на нее, мои вообще сдохли еще до моего совершеннолетия от передоза героином… В общем, все плохо. Честное слово, если бы мне представился какой угодно шанс помочь себе самому, я бы им воспользовался, и, держу пари, Хулия бы меня горячо поддержала. Благо, она та еще стерва, хоть и носит маску прелестного ангелочка на людях.
«Ангелочек» вспомнил обо мне, пока я курил на крыльце мотеля и предавался размышлениям о дерьмовости нашего с нею положения. Жена, как и всегда изящная, одетая в изумрудно-зеленое приталенное платье чуть ниже колен, «оснащенное» глубоким вырезом, вызывающим желание раздеть ее прямо тут, появилась явно с намерением на что-то меня уговорить. Больно уж она была соблазнительна и покорна, и больно уж призывно смотрела мне в глаза, отвлекая от сигареты и размышлений. Если учесть, что на дворе было около двух часов ночи, а мне традиционно не спалось, это сулило весьма приятный вечер в обществе супруги.
Я подошел к ней, как она того хотела, и убрал прядь длинных, тяжелых каштановых волос, попавших на глаза, за ее маленькое изящное ушко, лукаво улыбаясь.
— Милая, давай ты сразу выложишь мне, что задумала. Без твоих обычных игр в любящую жену.
Она обиженно надула пухлые губы, и посмотрела на меня своими невозможно глубокими карими глазами, требуя все же подыграть. Я не поддался, зная, что это вызовет ее уважение. Милая вздохнула, и вышла из образа, сразу став слегка раздраженной, куда менее соблазнительной, но и куда более моей, чем эта кукла, которую она порою изображает.
— Вот вечно ты портишь всю игру, Рауль. Это обидно, знаешь ли.
Я усмехнулся, не впечатленный.
— И, тем не менее, выкладывай, что происходит.
Поломавшись немного для вида, моя дорогая все же соизволила посвятить меня в свои воистину коварные планы, не в первый раз подтвердив, что она все-таки стерва. Все дело в том, что пока я, традиционно прячась от раздражающих посетителей, и занимаясь бухгалтерией, сидел в своем кабинете, в одном из номеров остановилась некая старуха. Моя дорогая, естественно, в своей обычной манере очаровала старую перечницу, втерлась к ней в доверие и вызнала о ней все, что могла, подозревая, что информация может нам пригодиться.
Еще недавно я думал о том, что воспользуюсь любым шансом поправить наше с женой положение. Похоже, мысли материальны, потому что эта ниггерша — наш шанс. По словам Хулии, у нее куча денег, и она едет к своим родичам, планируя спустить эти деньги на подарки. Только вот это — сюрприз, и родичи не знают даже о том, что она куда-то едет, не говоря уже о маршруте или примерном времени, которое должна занять поездка.
К чему жена изложила эту информацию? В ее хорошенькую головку пришла та же мысль, что и в мою. Старуху можно просто убить, а сморщенный старый труп выбросить куда-нибудь в море, где его никогда не найдут. Ведь ее деньги куда больше пригодятся нам, а она уже пожила. Несмотря на то, что мысль показалась мне соблазнительной, я колебался. Все-таки, убивать людей мне еще не приходилось. Грабить – да, насиловать, по молодости, до встречи с Хулией — тоже было пару раз, избивать — опять же, да и еще раз да, по-другому в гетто не выживешь, но вот убивать…
Видя мои сомнения, жена с известной долей злости требовательно дернула меня за руку, и произнесла:
— Я выходила за тебя, потому что знала, что ты не слабак, не трус, и не изнеженный идиот, считающий, что можно заработать и остаться чистеньким. Что-то изменилось и мне надо искать нового мужа, мм?
Я грязно выругался. Ссориться с женой не хотелось совсем, старуху, в принципе, жаль не было вообще, да и на невинного агнца я не походил отродясь. А это означало, что Хулия опять меня прогнула.
Час спустя после этого разговора, я, убедившись, что наша гостья крепко спит, прокрался в ее комнату, радуясь, что все замки у нас хорошенько смазаны, как и петли, и поэтому не скрипят. Она, маленькая и хрупкая, по всей видимости не достающая мне и до плеча, спокойно лежала в кровати, слегка похрапывая. Недолго думая, я взял с кресла, стоящего рядом с кроватью большую плюшевую подушку, и накрыл старухе лицо, делая дыхание невозможным. Я плотно прижал подушку к ней и держал так минут пять, пока ее грудь не прекратила вздыматься окончательно. Она даже не проснулась, отойдя в мир иной без лишнего шума.
Затем я взял ее легкое тело на руки и под покровом ночи вышел из мотеля, направившись к своей машине, массивному черному джипу. Кинул труп в багажник и поехал к морю, насвистывая себе под нос старую колыбельную, которой в раннем детстве, еще до наркоты, укачивала меня мать.
Почему-то, меня совершенно не беспокоила судьба старой ведьмы. На душе было совершенно спокойно, и даже страх, что нас накроют и посадят за это преступление, ни капли не тревожил мое сердце. В конце концов, постояльцев у нас кроме нее в ту роковую ночь не было, она никому из родни ничего не сказала, а Хулия никогда меня не сдаст, поскольку она соучастник преступления.
Вернулся домой я ранним утром, обнаружив жену, пересчитывающую старухины деньги с едва ли не сексуальным экстазом. Она была в восторге и тем же утром мы занялись умопомрачительным сексом, какого не было уже очень давно. Не думал, что она способна завестись от убийства, принесшего прибыль… Впрочем, мне это даже нравилось!
***
Как и предполагалось, даже спустя несколько месяцев, никто ничего не заподозрил и мы с Хулией изрядно обновили мотель, сделав его более пригодным для жилья и отдыха, купили многое, о чем давно мечтали и не могли себе позволить и чувствовали себя просто отлично, совершенно не тяготясь муками совести. Собственно, я даже не считал, что мне есть, чего стыдиться, разве что того, что идея прикончить бабку не пришла в голову мне.
Лишь одно отчаянно напрягало меня. То, что месяц или полтора назад около мотеля начал постоянно появляться черный «Форд». А стоило нам с моей дорогой выбраться в «Лагуну Хайтс» или поехать на море, или просто воспользоваться машиной для чего бы то ни было, он неизменно ехал следом, чуть поодаль, но и не особенно скрываясь. Интуиция буквально вопила о том, что водитель тачки — коп, и хоть у него нет доказательств, но ему нужны мы, и просто так он от своего не отступит.
Преследование со стороны этого человека буквально подталкивало меня к действиям, и в конце концов, я предложил жене поехать поздно вечером в одно место, где был очень удобный обрыв. Если он поедет за нами — я просто подрежу его, и он полетит с обрыва. Если нет — значит, мне кажется, и он вовсе не следит за мной и моей дорогой женушкой. Тем более, что одному провернуть подобное она бы просто не позволила. А так я получил согласие сразу же, ведь мы всегда были на одной волне.
В подходящий день, поздно вечером, мой «подозреваемый» оправдал мою паранойю. И потому улетел, а его машина разбилась всмятку. Странно, но и я, и Хулия чувствовали только одно лишь удовлетворение от хорошо проделанной работы, и возвращались домой мы спокойные и счастливые.