Встреча с подругой, которая была для тебя важнее всех твоих последующих любовников, могла бы задеть, если бы... Если бы. Я не ревную тебя к прошлому, Анна. Когда я встречаю их в твоих воспоминаниях, то единственное, что я чувствую - это безграничное любопытство. О, у них целая система. Каждый из них имеет свой номер, и я ещё не до конца понимаю, в каком порядке эти номера присваиваются.
Как принято цинично определять,
технически он был первым, но стал ТРЕТЬИМ.
Отчаянная трель будильника разорвала ночной кошмар, периодически мучивший Анну, и позволил яркому утру пробиться сквозь ресницы. Анна дёрнулась, прищурилась и зябко поёжилась. Спутавшиеся светлые волосы упали на лицо. Мельком взглянув на постель, молодая женщина с удовлетворением обнаружила, что муж ещё мирно посапывает, а значит, не придётся объяснять ему причины смятения. Анна поспешила в ванную и долго стояла под душем, пытаясь смыть остатки сна, делая воду то обжигающе горячей, то настолько холодной, что кожу начинали колоть иголки.
Поставив чашку в кофеварку, Анна прикурила сигарету и затянулась, привычно выглянув из-за тонких занавесок в окно. Ей очень хотелось на что-нибудь отвлечься: увидеть собаку, человека, ребенка, на которых можно сосредоточить своё внимание и не думать. Но дворик был пуст, и калейдоскоп из воспоминаний и снов, закружив её, вернул в тот период, который она сама с удовольствием бы стёрла из своей жизни навсегда.
Она была ещё совсем юной девчонкой, второкурсницей, мечтавшей о дипломе и свободном плавании. После развала Союза у родителей сложилось всё непросто: мать, всю жизнь проработавшая в науке, оказалась никому не нужной, пришлось переквалифицироваться в продавцы. Отец, уважаемый инженер, то подрабатывал частным извозом, то сваливался в штопор беспробудных пьянок. Дочь понимала и жалела своих родителей, но в моменты вспыхивающих по вечерам скандалов, предпочитала оказываться подальше от эпицентра бури, допоздна засиживаясь в библиотеке, готовясь к парам, собирая материалы для рефератов и курсовых. На этом же этаже располагалась столовая, где можно было перекусить ароматными булочками с изюмом и курагой, блинчиками с творогом или пообедать салатом и котлетами с пюре. Сюда забегали как студенты, так и преподаватели: кормили вкусно и недорого.
Закусывая очередную нудную методичку ватрушкой, Анна услышала: «Я присяду?» Анна подняла глаза от брошюрки: перед ней стоял её куратор, профессор Александр Георгиевич Крутицкий. Девушка немного удивилась: время достаточно позднее, кругом полно свободных стульев и столов, но отказать было неуместно и, кивнув, она подвинула к себе разложенные материалы, освобождая пространство. Первое время Аня молчала, ситуация стала неловкой, и преподаватель начал расспрашивать девушку о её успехах в курсовой работе, которую ей предстояло сдавать в конце семестра. Анна посетовала на недостаточное количество актуальной информации для анализа. Крутицкий задумался: вы знаете, Анна, у меня есть неплохие материалы на кафедре. Я могу вам дать их до пятницы. В библиотеке нашей вы этих изданий не найдете. Она была признательна и дождавшись, когда профессор закончит обед, они вместе поднялись на кафедру. Порывшись в стопке бумаг, профессор стукнул себя по лбу, воскликнув: «Вот старый болван! Сам пообещал, и сам забыл, что накануне забрал их домой. Ну, ничего, милочка, я тут живу в 10 минутах, сейчас мы сходим ко мне и я вам их вручу, как обещал». Анна посмотрела на часы: уже было поздно, и ей стоило идти домой. Александр Георгиевич перехватил её взгляд и тут же спохватился: «Вы потратите всего 20 лишних минут, но, поверьте, там есть очень интересные данные по вашей тематике за последние 5 лет». Отказываться было не удобно: во-первых, данных, которые она накопала в библиотеке, предостаточно, но все они десятилетней давности, так что для неё обещанное было кладом. Проанализировав эти материалы, можно сказать, курсовая будет у неё в руках. Во-вторых, человек потратил уже своё время, искал на кафедре, да и как тут сказать «нет», продемонстрировав отсутствие интереса к предмету?
Они вышли из университета и через 10 минут действительно оказались в трёхкомнатной квартире профессора. Никого не было дома. Александр Георгиевич по-хозяйски показал Анне гостиную, богато обставленной хрусталём и красным деревом, и кабинет, хранящий солидную стенку научной и художественной литературы. Затем он вежливо проводил Аню на кухню, попросив заварить чаю, а сам отлучился в кабинет заниматься подбором обещанных материалов. Аня предпочла бы обойтись без чаепития, но обидеть преподавателя, радушно предложившего свою помощь, она не посмела и послушно занялась сервировкой стола. «Бедный старик, живёт, по-видимому, один, и поговорить не с кем», - мысленно уговаривала она себя. Когда на столе оказались 2 чашки, заварочный чайник и даже вазочка с печеньем и конфетами вперемежку, в проёме появился хозяин. В руках он держал увесистую папку. «Вот!» - торжественно потрясая листами показал профессор. Они присели за стол, студентка жадно впилась глазами, пробегая текст, а Александр Георгиевич болтал без умолку. Анна лишь кивала и поддакивала. Она отвлеклась от бумаг, ощутив на своей коленке явно не свою руку и удивлённо подняла глаза: Крутицкий пристально смотрел на неё, приговаривая «Дорогуша, я ведь совсем один. Знаете как иногда одиноко бывает старику? А вы, такая юная, такая молодая, но работящая и целеустремленная, я ведь давно за вами наблюдаю... вы многого сможете добиться, если пойдёте мне навстречу». Взгляд профессора, ставший сальным, спускался от глаз юной девушки к уголкам губ, вниз по оголенной шее и остановился на обтянутой черным свитером груди. Рука тем временем продвинулась выше по ноге от колена. Оцепенение Анны сменилось страхом и отвращением, она попыталась резко вскочить и смахнуть руку зарвавшегося старикана, но тот оказался готов к такой попытке: он больно схватил её за запястья, притянув её тело к своему, его рот, искажённый злобной ухмылкой и обнаживший нездоровые зубы, оказался около её подбородка, и Анне приходилось изо всех сил напрягать шею и тянуть голову вверх и назад, чтобы отодвинуться от него. «Какая строптивая козочка! Мне нравится таких ломать!» - выплюнув эти слова, насильник потянул девушку на себя и вбок, пытаясь телом уложить её на кухонный стол. Послышался звон бьющейся посуды, Анна почувствовала что-то теплое растекшееся у себя под спиной. «Чай» - вихрем пронеслось в голове. Девушка кричала и звала на помощь, теряя силы. Профессор тем временем придавил её своим телом и стал шарить своими лапами по её заднице. В глазах у Анны потемнело от ощущения беспомощности и омерзения. Шаря руками по столу, она наткнулась на что-то круглое и холодное. Собрав угасающие силы, она отпихнула профессора коленкой в живот, в ту же секунду кинув в него предмет, что нащупала. Это оказалась вазочка из-под печенья и конфет. Старикан только расхохотался. Он снова набросился на неё.
Вспышка ярости, поднявшаяся глубоко из груди. Темнота. Провал. Анна очнулась у себя дома на кровати, не помня, как она выбралась из дома профессора и как дошла до дома. Её окружала тишина. Видимо, родители уже спали. Она была совершенно без сил и, свернувшись на кровати калачиком, моментально провалилась в беспамятство.
На следующее утро Анна чувствовала себя измождённой. Если бы не следы пальцев на запястьях, она решила бы, что всё это был фантасмагорический сон. Но синяки свидетельствовали, что всё это было реальностью. Ей совершенно не хотелось идти на пары: третьей по расписанию была пара Крутицкого, к которому она теперь испытывала лишь чувства омерзения, брезгливости, а каждый раз вспоминая его руки на своём теле, жадный взгляд и потеющую лысину её не слабо перетряхивало от отвращения. Боже, какая идиотка! И что теперь делать? Она всё-таки пересилила себя и отправилась в университет, решив сделать вид, что ничего не произошло и держаться отстранённо.
Однако то, чего она страшилась больше всего: встречи с профессором в лекционной даже взглядом, не произошло, - он не явился на занятие. На кафедре и в деканате недоумевали: профессор никого не предупредил, домашний телефон не отвечал. Гром среди и так неясного неба прозвучал на следующий день: в университет пришли сотрудники милиции. По учебному заведению поползли слухи различной степени невероятности: от глубокого запоя профессора до таинственного исчезновения с потерей памяти. Сначала милиционеры опрашивали ближайших коллег Крутицкого, а потом начали вызывать и студентов. Анна была на хорошем счету на кафедре, её знали в лицо и в числе других студентов вызвали и её.
Следователь, который её опрашивал представился Антоненко Игорем Сергеевичем. Это был симпатичный черноволосый мужчина лет 35 с рублеными чертами лица, строгим подбородком и немного раскосыми тёмными глазами. Игорь Сергеевич задавал вопросы, всё больше вгонявшие в Анну в ступор и недоумение: о его отношениях с коллегами, не замечала ли Анна чего-то странного? Когда она последний раз видела Крутицкого? Не приходил ли к нему кто-нибудь незнакомый? Не происходило ли ссор и размолвок с студентами?
В конце концов Анна не выдержала и воскликнула:
- Да что случилось? Почему вы задаете мне все эти вопросы?
Игорь Сергеевич повернул голову в сторону окна, будто задумавшись, но Анне казалось, что тёмные глаза украдкой наблюдают за ней.
- Крутицкий Александр Георгиевич найден вчера мёртвым у себя дома.
Анна уставилась на следователя. Что-то страшное стало расползаться внутри. В горле застрял огромный комок вязкой субстанции, словно манной каши. Время тянулось так медленно, а в комнате стало так тихо, что Анне почудилось будто удары её сердца прокатываются по аудитории словно это удары судейского молотка при объявлении приговора. Она даже услышала шелест воздуха, разрезаемого взмахом ресниц следователя, когда его взгляд прямо встретился с глазами Анны, изучая её реакцию.
«18 ножевых ранений, из них 3 — в сердце», - нарочито будничным тоном произнёс следователь. Тут комок Анны с хрипом прорвался наружу, и она закашлялась. «Вот, ищем возможные мотивы преступления и убийцу, - как ни в чём не бывало продолжил милиционер, - Так вам есть что мне рассказать?»
У Анны сложилось странное ощущение, что Антоненко её давно просканировал и знает всё наперед. У неё не получалось смотреть ему в глаза, поэтому она опустила голову, а сама стала лихорадочно думать: что ему ответить? Правду? А если... Или сказать правду, но не полностью? Вчерашние переживания о встрече с Крутицким лицом к лицу показались ей сущей ерундой.
Кто это сделал и почему? Я? Но как? Почему я ничего не помню? Разве так бывает? Потом она тысячу раз ещё задавала эти вопросы, пытаясь заставить себя вспомнить то, что было. Или то, чего не было.
Голос следователя, показавшийся внезапно добрым и ласковым, выдернул Анну из круговерти вопросов и метавшихся как мотыльки мыслей: «Анна, уже поздно. Давайте я вас провожу до дома, а вы мне расскажете, что знаете. Негоже такой очаровательной девушке ходить вечерами одной. Или есть провожатый?» - его глаза смотрели с хитрым прищуром.
«Нет, я всегда возвращаюсь домой позд..», - Анна одернула себя, поднеся руку к губам: ещё не хватало вывалить на совершенно чужого человека проблемы своей семьи. Она взяла себя в руки, хотя получилось плохо и поправилась: «Нет, кавалера нет, но я привыкла уже поздно возвращаться. Засиживаюсь допоздна в университете».
Пока они одевались и выходили на улицу, Анна уже решила, что не станет говорить лишнего и обрубит повествование на том, что позавчера они с профессором вместе вышли из университета, перед этим столкнувшись в столовой, и разошлись по домам. Анна шла рядом с Игорем, плохо разбирая дорогу, максимально сосредоточившись на том, чтобы не сболтнуть лишнего. Они пропустили её остановку, а потом Анна очнулась, поняв, что щеки замерзли, пальцы на ногах свело от холода, а это значило, что ходят они уже не меньше часа, хотя от остановки до её дома 15 минут пешком. Да и разговаривали они уже совсем не о профессоре, а об увлечениях, о том, нравится ли ей учиться, Аня смутно припоминала, что Игорь Сергеевич рассказывал ей какие-то забавные и курьезные случаи из профессиональной области. Оглянувшись вокруг, Аня увидела свою девятиэтажку и показав туда рукой сказала своему провожатому: «Вот здесь я живу, мы пришли».
Игорь прыснул: «Мы этот дом уже четвертый раз кругом обходим, - с участием он глянул на неё, - Ты хорошо себя чувствуешь? У тебя всё в порядке?»
Аня поняла, как странно она выглядела всё это время, и это не могло ускользнуть от следователя. Значит, он её подозревает? Ей стало очень холодно. В какой-то момент она поняла, что ей стыдно перед ней самой, что она не может честно рассказать Игорю всё, хотя такой человек как он наверное постарался бы разобраться, понять. Но она не хотела рассказывать, потому что не хотела в это верить: пока это только мысли. Как только она обличит их в слова, мысли могут превратиться в ужасные факты.
Видимо, на лице отобразился странный набор эмоций, потому что Игорь кинулся к ней, подвел к лавочке, усадил и положил голову на своё плечо.
- Ну ты что? На тебе лица нет! Не переживай так, всё уладится. Дома есть кому напоить горячем чаем?
Анна подняла голову и посмотрела Игорю в глаза, а потом перевела их на губы. Расстояние казалось пугающе сокращающимся. Вот она уже чувствует теплоту его дыхания. Игорь вышел из оцепенения первым:
- Пойдём, я доведу тебя до квартиры, а то так и до простуды недалеко. Выпей горячего чаю, ноги в горячий таз и прими штук пять аскорбинок, - тон Игоря стал твёрдым, не терпящем возражений, но оставался тёплым и участливым.
"Пытается замять неловкую ситуацию", — с грустью подумала Анна и тут же поняла что, да, она испытывает жалость. Жалость и грусть, что сейчас ей придётся идти домой, быть наедине со своими мыслями, а с Игорем она больше никогда не увидится. Словно прочитав её мысли он сказал: «Я зайду за тобой завтра. А теперь — шагай», - и он легонько подтолкнул её в подъезд.
Игорь сдержал своё слово и действительно появился к концу её пар в университете. Следующие несколько недель Аня словно летала в небесах: они много гуляли, болтали, играли в снежки, валялись в снегу. Игорь достал из дома санки и покатал Аню с ледяной горки. Они целовались долго и страстно на морозе, кожа обветрилась, губы трескались, но они не замечали этого. Он больше не произносил фамилию профессора при ней, а она не спрашивала, как идёт расследование.
Повзрослевшая Аня, стоявшая у окна, поглаживала себя руками по предплечьям, лелея столь далёкие но яркие вспышки счастья. Никогда после она не улыбалась так много.
Однажды влюблённо посмотрев в глаза Игорю она сделала признание:
- Ты знаешь, у меня со времени нашего встречи всё время болят скулы.
- Это ещё почему? - удивленно спросил Игорь.
- Я не могу не улыбаться, когда вижу тебя.
- Могу я расценивать это как комплимент?
- Должен, - очень серьёзно ответила Аня.
Через неделю после знакомства Анечка уже готовила блинчики на завтрак Игорю и варила кофе. Дома ещё до её ночных отлучек наблюдательная мама, застав дочь напевающей унитазу, который в тот момент драила, лишь покачав головой, сказала:
- Ох, милая, смотри мне!
- Что? - делая вид, что не понимает, и улыбаясь во весь рот спросила Аня.
- Что-что?! Тебе об учебе думать надо, а у тебя только глупости на уме!
Аня лишь пожала плечами и вернулась к унитазу с удвоенной энергией.
И вдруг Игорь пропал. Перестал заходить за Аней в университет, не ждал её на лавочке напротив дома по утрам. Пару дней она списывала это на загруженность и работу: ну, мало ли, занят. Она вспоминала слова мамы и думала, что они действительно так увлеклись друг другом, что она забросила учёбу, а у него наверное вообще завал на работе! Но через пять дней Аня всерьёз забеспокоилась, не случилось ли чего, и уже собиралась отправиться к нему домой, но Игорь опередил её. Она увидела его перед одной из аудиторией института разговаривающим с несколькими девушками, которые тоже учились здесь, но на других потоках. Он заметил её, но не улыбнулся, не кивнул. Анне стало обидно такой холодной встречи. Она уже собиралась идти на очередную лекцию, как Игорь, оставив девушек, направился к ней и мимоходом сказав: «Нам нужно поговорить», - не снижая темпа, двинулся в одну из пустующих аудиторий. Растерянная Анна зашла следом и села напротив Игоря за одну из парт. Игорь крутил в руках её расческу - подарок мамы с хитрым секретом: щетинки прятались в зеркальце.
- Откуда это у тебя, - недоумевая спросила Анна, - я её потеряла и не могла найти.
- Анна Владимировна, - девушка вспыхнула, услышав неожиданно официальный тон Игоря, - то есть вы опознаете свою вещь?
Анна, не моргая, уставилась на него.
- Тогда поясните мне, при каких обстоятельствах этот предмет мог попасть домой к профессору Крутицкому. Он обнаружен в ходе обыска на его квартире. Вы бывали у Александра Георгиевича дома?
Щёки девушки запылали, так ей во всяком случае показалось, а из уголка глаз хлынули слёзы. Игорь всё понял. Он пересел к ней на скамью, приобнял:
- Что же ты наделала, дурочка?
Плечи девушки задергались, она закрыла лицо руками и прохрипела:
- Я не помню, я не знаю! Я, да, я была у него дома, - сбивчиво заговорила Аня с надрывом, но я не могла, не могла этого сделать!
Игорь посмотрел ей в глаза, зрачки метались, губы тряслись. Игорь-мужчина разрывался от жалости к ней и ненависти к убитому, Игорь-следователь мучился сомнениями. Наконец он принял решение, притянул лицо Ани к себе, вытер пальцами слезы и крепко поцеловал её в губы. Тут мимо двери послышались шаги, Игорь дёрнулся, но дверь не открылась, и он, укорив себя за малодушие, обнял её и сказав: «Не волнуйся, всё будет хорошо», - вышел из аудитории и прикрыл за собой дверь.
Девушка ещё несколько минут смотрела на дверь, не понимая, как что-то может быть хорошо. Когда пелена шока спала, она с ужасом рисовала себе картины: её вызывают на допросы, по университету поползут слухи о её романе с профессором, об этом узнают родители. Боже! Маму хватит удар! Какой позор... А что будет если её обвинят в убийстве? Лишь следом её накрыло очевидное: она навсегда потеряла Игоря. Если он и сможет поверить, что убийца не она, то не сможет простить ей ложь. Анна посмотрела в окно, подумав, что четвертый этаж недостаточно высок для решения всех проблем прямо здесь и сейчас. На ватных ногах она двинулась домой, автоматически выполняя действия: светофор, дорога, подземный переход, остановка, автобус, 4 остановки, ступеньки, лавочка... Картинка лавочки, на которой они с Игорем сидели в тот день, больно резанула по глазам ледяным ожогом. Аня ощупала лицо: это горячие на морозе слёзы брызнули из глаз. Площадка лифта, кнопка. Повернувшись, она открыла почтовый ящик просто потому что всегда так делала, когда ждала лифт. Из почтового ящика что-то брякнуло на серый кафельный пол. Слёзы сменились глухими рыданиями: Аня узнала свою расчёску с секретом. Игорь сделал свой выбор.
Анна перевела взгляд на окурок: сигарета тлела и обжигала кожу.
