Текстовушки. Архив

[pysh000000]

Где эти три поросенка?

[[Begotten]]

Один поросенок сдался, один попросил отсрочку до полуночи, еще одного я потеряла.

[[Begotten]]

Номер пять.)

[[Begotten]]

Шестой.

[[Begotten]]

Седьмого у меня пока нет, поэтому оставлю под него резерв.

Авторы:

Кресса
Пыщ
Сашетта
Снайпер
Харухи
Шебуршунчик
Шинанай

[[Begotten]]

01. Сандро.

Сандро со стоном приоткрыл глаза и тут же зажмурился от прилива жаркой пульсирующей боли в висках. Когда боль приутихла, он предпринял вторую попытку, более осторожную, почти невыносимо медленную и, слава деве Марии, успешную. Потупив некоторое время в знакомый до последней трещинки потолок собственной съемной лачуги, парень так же аккуратно и медленно сел. Голова была тяжелой, ребра ныли и было совершенно очевидно, что ближайшие несколько дней писать предстоит кровью.
Напротив себя Сандро увидел стул и сидящего на нем мужчину, лет 30, непримечательной внешности, в очень дорогом по меркам паренька костюме. За плечом у мужика маячила какая то невнятная тень, но стоило сфокусировать на ней взгляд и тень уплотнилась и превратилась в миниатюрную изящную девушку в драных джинсах и обтягивающей белой майке. Сандро одобрительно хмыкнул и вернул свое внимание мужчине.
- Здравствуй, я агент 84 и у меня для тебя уникальное предложение. - агент открыл чемодан, который держал на коленях, и развернул его (чемодан) к парню. - как видишь, тут только кольт и три пули к нему. Прелесть в том, что кого бы ты ни убил с помощью этого оружия и этих пуль, расследования не будет. Ты можешь убить президента, Сандро. Или своего босса, или себя. Никаких последствий не будет. Я оставлю тебе оружие, - мужчина уже зарядил все пули в барабан револьвера и теперь протягивал его рукояткой вперед. - Если не решишься использовать его - просто упакуй в коробку и оставь у задней двери в закусочной "У Мамы Бао", окей?
Агент 84 уронил кольт Сандро на колени и вышел. Его сопровождающая несколько виновато улыбнулась и поспешила следом. Сандро остался один на один с искушением.
Он побродил по комнате, морщась от боли и проклиная тупых громил, которые так его отделали, проклиная босса с его неуемным либидо и неумением правильно формулировать приказы, проклиная собственное невезение.. Зароненная Агентом идея о безнаказанной мести становилась все привлекательнее с каждым пройденным кругом.
Сандро все ходил и ходил по квартирке, бесцельно трогая и переставляя предметы. Он вспоминал.
Вот Дон Ибелло, Дон это имя, милостливо принимает 19летнего Сандро на работу в свою пиццерию и дает рекомендацию домовладелице, чтобы парень смог снять хотя бы какую-нибудь халупу. Вот так, едва оправившись от смерти матери и сбежав от доставшихся в наследство долгов на край света, Сандро с порога угодил в наркобизнес.
Два сраных года он развозил пиццу от Ибелло. Иногда это была просто пицца, иногда спецзаказ. Спецзаказ означал, что ехать придется в район богатых красивых домов, прилизанных газончиков и небольших арендуемых вилл. Везти фирменную пиццу Дона или четыре сыра, или с морепродуктами и обязательно с небольшим пакетиком, закрепленным на крышке коробки изнутри. Пакетик и есть "спецзаказ". Там мог быть кокаин, или ЛСД, или экстази, что то для того чтобы приятно оттянутся. Ибелло не работал с героином или чем то вроде, нет, никакого героина, парень.
Вчера Дон позвал Сандро и вручил ему очередную сумку с пиццами. "Доставь это моей леди" - сказал он. И Сандро доставил сумку миссис Ибелло, блондинке с вытянутым лицом и костлявыми ключицами. Она всегда смутно ассоциировалась с голодающими в Африке. "Дону следовало бы почаще посылать ей пиццу" - успел подумать посыльный, когда сонную полуденную тишину разорвал пронзительный вопль полный ярости и разочарования.
А вечером Сандро навестили Джей и Бобби. Джей работал поваром, а Бобби обслуживал столики и комплектовал заказы для доставки. Подкачанные парни на пару лет старше. И вот, они пришли и объявили Сандро, что он уволен, что у Дона проблемы из-за Сандро, что Сандро отвез миссис Ибелло посылку, предназначенную Толстушке Сьюзи.
Господи, каким трахнутым на голову извращенцем надо быть чтобы взять в любовницы Толстушку Сьюзи?!
Сандро остановился и взял в руки кольт. Возможно, стоит пристрелить всех троих к чертовой бабушке. Возможно, стоит переехать куда-нибудь еще. Возможно, он просрал свою жизнь.
Сандро зашел к Дону в гости, но застал только истерящую и собирающую вещи миссис Ибелло. Почти бывшую миссис и почти богатую. Наверное.
Сандро зашел в пиццерию и навестил Дона в его кабинете на втором этаже.
Сандро зашел к Сьюзи, в ее захламленную, пропахшую травкой и жареной курицей квартирку.
Сандро оставил коробку возле задней двери закусочной "У Мамы Бао", вышел на трассу, ведущую прочь из города и вскинул руку.
Возможно, он просрал свою жизнь. Может быть нет.

[[Begotten]]

02. Ивлин.

-   Ты почему это не ешь? Это же фалафель. Наш любимый, - Агнес причмокивая дожевывает, затем сдвигает очки и немигающим взглядом утыкается в подругу, но Ивлин почти ее не замечает. Она смотрит на странные неприглядные катыши, которые раньше казались ей пищей богов, и, с трудом сдерживая горловой спазм, глотает тягучую слюну.
-   Что-то аппетита нет, - Ивлин отодвигает тарелку, стараясь не смотреть на эти чертовы фалафели. Агнес это не понравится, но что она может сделать? Желудок будто сошел с ума.
-   Второй день? Это шлаки выходят! – с умным видом говорит Агнес, забирая порцию Ивлин себе, - У меня тоже так было, когда я бросала есть мясо.
Ивлин промычала что-то невнятное в ответ и оставила Агнес наедине с ужином. Есть мясо Ивлин бросила уже полгода назад, ее соседка по комнате всегда любила напомнить, что уж она-то настоящая вегетарианка, со стажем. Этот пунктик всегда забавлял Ивлин, но не сегодня. Сегодня ей почему-то захотелось вставить листы салата в квадратные хипстерские очки Агнес, а ее саму придушить полотенцем с котятками.  
«Успокойся, просто успокойся» - Ивлин прилегла на кровать и прикрыла глаза, пытаясь думать о чем-то хорошем, например, о нетронутой природе, которой благодаря человеку, почти не осталось, но вместо зеленых просторов и бурлящих водопадов в голову лезли многочисленные многоорешки лотоса, которые показал ей доктор Фридлендер на прошлом сеансе психотерапии. Ивлин ходила к психотерапевту после того, как ее двоюродный племянник вытащил все зубцы из расчески для волос и положил это дырявое нечто ей обратно в сумку. У доктора Фридлендера был нестандартный подход к лечению - он использовал гипноз. И надо сказать, он был очень талантлив в этом, поскольку Ивлин выпадала из сознания, как только он говорил: «Три».
- Лежишь? – натягивая колготки, Агнес плюхнулась на кровать, едва не придавив Ивлин, - Собирайся! Или ты забыла про собрание?
Предстоящая студенческая конференция «Свинья – наш брат» было бурной темой их с Агнес обсуждений последние пару месяцев. «Неужели уже двенадцатое?» - рассеянно подумала Ивлин.
А затем резко села на кровати.
- Ты чего?? – Агнес не удержала равновесие и завалилась на бок.
- Нет… Нет, ничего. Пойдем.
Собрание оказалось шумным и бестолковым, как показалось Ивлин, однако Агнес была в восторге и даже умудрилась где-то выпить что-то спиртное, поэтому вела себя немного вызывающе – хватала Ивлин за задницу и обнимала за талию, томно дыша в ухо чем-то приторным. «Слава богу, наш университет самое толерантное место в городе» - подумала Ивлин уже в который раз, пытаясь успокоить Агнес, пока она не сбила человеческую многоножку из двух негров и азиата, которые видимо посетили еще более интересное мероприятие и едва стояли на ногах.
Прямо перед круглосуточной аптекой. Ивлин зажмурилась и, оставив Агнес обнимать дерево, зашла внутрь.
***
Две полоски. «Две полоски, Ивлин!» - билось в голове. Что было дальше она помнила с трудом, ибо очнулась от звонка оповещающего об окончании лекции по истории, последней на этой неделе, а Агнес что-то трещала о планах на уикенд.
- Но сперва, я должна тебе кое-что сказать, - сказала Агнес, глядя Ивлин прямо в глаза.
- Я… я тоже, - Ивлин не знала, что делать, - Ты первая.
Агнес набрала в легкие побольше воздуха.
- Иви! Мы встречаемся уже больше года, а для пары это срок. И я не хочу больше это скрывать. Давай станем… женой и женой. Преклоняют колено только бесполезные членоносцы, а я лучше просто обниму тебя, ведь мы лучше их, - выпалила Агнес и протянула Ивлин коробочку.
Из коробочки двумя маленькими изумрудными глазами на Ивлин смотрел золотой поросенок, причудливо вплетенный в орнамент помолвочного кольца.
- Тебе нравится?
- Да, - сказала Ивлин, - Да. И на вопрос тоже да, - она готова была заплакать от накативших чувств и одновременно от безысходности.
- Теперь твоя очередь.
- Я… я беременна.
За минуту на лице Агнес пронеслась вся гамма эмоций и вся цветовая палитра.
- Меня изнасиловали. Мой психотерапевт. Больше некому, я прямо сейчас собираюсь подать заявление в полицию… - пролепетала Ивлин, едва сдерживая слезы.
Агнес молчала, видимо, подбирая слова.
- Ты… ты пойдешь со мной? Мне страшно.
- Ты! Ты трахалась с мужиком! Ты пустила гадкий член в себя! Мы же договорились! Что навсегда останемся невинны! Что заведем ребенка, как только станет возможно оплодотворение без мужчин, или на крайний случай возьмем девочку из приюта!
- Агнес! Это было против моей воли!
- Предательница! – Агнес смахнула сопли, которые всегда у нее обгоняли слезы.
- Я сделаю аборт, - тихо сказала Ивлин.
- Предательница-убийца, вот ты кто! – с надрывом крикнула Агнес и вырвала и ее рук коробочку с кольцом, - Все кончено. Шлюха! – и почти побежала прочь.
Дрожа всем телом, Ивлин осталась стоять на месте, держась за турник, как за последний оплот надежды в этом жестоком мире. Она не знала, сколько стояла так, переваривая произошедшее, страх сменялся гневом, гнев снова сменялся страхом. Ей хотелось кричать и плакать.
Она не сразу поняла, что кто-то коснулся ее плеча.
- Я не верю в бога, - сказала она, приняв незнакомцев за свидетелей Иеговы или еще кого-то подобного, - Особенно теперь.
- А что же случилось теперь? – улыбнулся высокий мужчина и переглянулся со своей спутницей.
- Не ваше дело, - угрюмо бросила Ивлин.
- И правда. Не мое, - серьезно сказал мужчина, - Однако, у меня кое-что для тебя есть, Ивлин.
«Откуда он знает мое имя?» - по спине девушки пробежала дрожь, но что-то держало ее на месте.
Мужчина открыл небольшой чемодан и глазам Ивлин предстал пистолет и две пули.
- Их нельзя отследить. Их нельзя изготовить. Ими можно убить. Мгновенно. Безнаказанно, - незнакомец посмотрел Ивлин прямо в глаза, - Ты знаешь, что делать.
- Шлюха! – Ивлин обернулась на крик, но паренек уже бежал в сторону, не глядя на нее. «Как ты можешь быть такой жестокой, Агнес?» Она повернулась обратно, но странная пара исчезла без следа и лишь небольшой кейс по-прежнему лежал на лавочке.
***
Ноги несли Ивлин подальше от кампуса, о возвращении в общежитие не могло быть и речи. Вопль «Шлюха!» все еще звенел в голове Ивлин, наполняя ее ненавистью к Агнес, к Фридлендеру и всему человечеству. Это несправедливо! Несправедливо! Так недолжно быть! Они должны быть наказаны. По закону. Хотя на Агнес вряд ли найдется статья. Но убийство? Кейс бил по ногам, холодный ветер трепал волосы, но Ивлин все прибавляла шаг.
Отель «Два зайца». Подойдет. Ночь без сна подскажет решение, но Ивлин еще не знала об этом.
***
Чей это плеер, Ивлин было все равно, она затолкала наушники поглубже и нажала на Play.

«Cause heaven ain't close in a place like this
I said heaven ain't close in a place like this»

Пистолет приятно давил бок под рубашкой. Заряженный пистолет. Кейс уже должно быть лежал где-то глубоко на дне реки.

«Bring it back down, bring it back down tonight
Never thought I'd let a rumour ruin my moonlight»

Знакомая табличка «Доктор Фридлендер» отливала красным в рассветных лучах, но, конечно, она не была такой красной, как кровь охранника клиники, пропитывающая мягкий белый ковер. А вот лицо Фридлендера напоминало этот самый ковер, когда Ивлин навела на него пистолет. И когда он давал обещание затребовать годовую проверку студентов, и когда внимательно смотрел на фото Агнес, которая должна была подвергнуться «гипнозу» в определенный день для большего успеха. Ивлин не сомневалась, в том, что он сделает это все, большая лужа на полу свидетельствовала о том, что Фридлендер слушал внимательно.
Ивлин покинула клинику. Утреннее солнце било в глаза, а девушка улыбнулась и побежала прочь, навстречу новому дню и новой жизни.

«Well somebody told me
You had a boyfriend
Who looks like a girlfriend
That I had in February of last year
It's not confidential
I've got potential
A rushin', a rushin' around…»

… Три месяца спустя.
«Итак, последние новости. Вчера был найден мертвым известный в нашем городе психотерапевт, доктор Фридлендер, практика которого очень помогла многим людям решить свои проблемы, это замечательный человек трудился до последнего, не обращая внимания на клевету со стороны одной из пациенток Агнес Т., которая две недели назад заявила, что он ее изнасиловал во время сеанса гипноза, однако полиция эту информацию опровергла, подтвердив, что контакт был по обоюдному желанию, а техникой гипноза Фридлендер не владеет. Пациентку негласно подозревают в убийстве доктора, но полиция закрыла дело до выяснения обстоятельств» - вещало радио в небольшом местном супермаркете.
Ивлин погладила уже наметившийся животик и ехидно улыбнулась. А затем положила кусок свиной шейки в корзинку для покупок.

[[Begotten]]

03. Персиваль.

- Слышь... а не пидарок ли ты, часом?
- Да какое там, это же баба!
- А если баба - она даст.
- А если пидарок - даст тем более!
Взрыв пьяного смеха.
Я оборачиваюсь. Лиц разобрать не могу, слишком темно. Только силуэты, едва подсвеченные тусклым фонарем сквера. Тот, что посередине - сразу мысленно называю его "Бык" - идет ко мне утрированной походкой бодибилдера. Держит локти несколько на отлете от корпуса, голову чуть-чуть наклонил, едва заметно покачивает бедрами, пытаясь добавить развязности. Добавляет пошлости.
Остальные двое держатся за плечами альфы. Один сутулый, тощий, жадно затягивается дешевой сигаретой. Он выше Быка на полголовы, но, чтобы не нависать над вожаком, горбит спину. И легонько косолапит левой ногой.
Второй - единственный из всех - имеет отношение к серьезному спорту. Упругая, плавная походка, колени чуть пружинят, плечи расслаблены, руки движутся естественно, в одном ритме с ногами. Широкие плечи, широкая грудь, ровное, почти незаметное дыхание. Такой пробежит пять километров и даже не запыхается.
Дело начинает пахнуть керосином.
- Это вы мне?
- Тебе, тебе, сучонок. Ты, бл#ть, не местный, я бы тебя знал. Херли тут шароебишься?
Я чувствую запах алкоголя и меня начинает мутить. Дешевое пиво с каким-то дрянным пойлом. Они пьяны, все трое, разве что спортсмен, может быть, меньше других. Им скучно. А я отличный объект для веселья.
- Я уже ухожу.
- Никуда ты, бл#ть, не уходишь! А ну, стоять, я сказал!
Я рванул бегом - мой единственный шанс спастись. Я легкий, верткий и быстрый, они нет, вдобавок, пьяны. У меня есть шанс оторваться. Есть шанс. Есть...
Подсечкой меня сбили с ног. Меня догнал Спортсмен. Следом поспешали его дружки.
Дальнейшее я помнил смутно. Били меня весело, задорно и со вкусом. А я видел только резной контур опавшего кленового листа и раз за разом пробегал взглядом по его завиткам. Куртка уже пропиталась влагой - я надеялся, что это от прошедшего недавно дождя, а не от крови. Холода я не чувствовал. Осенние листья красивее всего, когда лежишь на земле, совсем близко к ним. Когда ты - тоже опавший лист. Когда тебя топчут и тебе остается только молча умирать.

Наверное, мне повезло. Повезло, что мимо проезжал патруль, спугнувший троицу. Повезло, что старший патруля вышел из машины и подошел на меня посмотреть. Повезло, что я попал к доктору Штайнбауму, и он почти полгода продержал меня в клинике, не позволяя форсировать реабилитацию.
Не повезло, когда я поскользнулся, ковыляя на занятие лечебной гимнастикой и растянулся во весь рост прямо на автобусной остановке.
Второй раз доктор Штайнбаум чуда сотворить уже не смог. Я остался на всю жизнь с тростью.

За прежние заслуги меня все-таки оставили в балетной школе. Проще было подучить посредственного пианиста, каковым я являлся, до уровня балетного концертмейстера, чем объяснить среднему музыканту специфику танцкласса. Я вспомнил постановку рук, кое-как подтянул беглость пальцев и разучил пару десятков вариаций для младшей группы. На первое время этого хватило.
Появляться у старших я просто не мог. Не мог смотреть, как моя Кармен падает в чужие руки. Не мог терпеть пируэты другого Зигфрида. Каскад прыжков с заваленным револьтадом вызывал приступ ярости - лучше меня его никто здесь не прыгал, а я теперь даже по лестнице поднимался с трудом.
Только и оставалось, что наигрывать Чайковского малышам лет восьми. Они не вызывали ни ярости, ни злости, только умиление. Им я все еще мог что-то советовать.
После занятий я неизменно шел в бар. Поначалу - чтобы выпить, затем - чтобы послушать истории у стойки. Оказывается, похеренная карьера - это еще не самое ужасное в жизни. Уж не хуже, чем застать жену в постели с собственной сестрой, а потом услышать, что с тобой никогда не было так хорошо, как с ней. Или когда у твоей дочери третий рецидив, организм отторгает химию, и она беззвучно угасает на твоих руках. Или отмотать пятерку за тот кокс, который твой брат забыл в твоей машине, но на следствии от всего отказался.
Однажды мне встретился одноногий гимнаст. ДТП, ехал с соревнований, надежда молодежной сборной страны. Он отмечал день рождения. Счастливый, сияющий, обнимал за плечи невесту и говорил, что та авария - едва ли не лучшее событие в его жизни, поскольку теперь он может посвятить себя семье, а не тренировкам. Невеста выразительно поглаживала пока еще плоский живот. Я побрел к выходу - не мог видеть чужое счастье.
А на выходе мне попалась пьяная троица. Их я узнал мгновенно, они меня даже в упор не смогли. Проволоклись мимо (Спортсмен задел плечом так, что я потерял равновесие и едва не упал), с гоготом двинулись в соседний бар.
Я стоял, прислонившись к стене и пытался сглотнуть застывший в горле ком. Твари. Твари, растоптавшие мою жизнь. Мрази, с которыми мне тоже тошно ходить по одним улицам. Убил бы... убил бы всех троих.
- Мистер Трент? - ко мне приблизился высокий мужчина в длинном пальто. - Мне нужно с вами поговорить, - он отточенным движением достал из кармана и махнул передо мной удостоверением с фотографией. - Пойдемте со мной.
- Я ничего не сделал, - сипло ответил я.
- Разумеется, нет. Вы можете оказать помощь расследованию. Пойдемте.
На заднем сиденье неприметного седана меня скоренько посвятили в детали расследования. Нет, законными методами их никак не прижать. Да, это совместная операция ФБР и АНБ. Да, система несовершенна, и отсидев пару лет они снова выйдут, но уже в авторитете и со связями. Да, я могу этому помешать.
- Подумайте, мистер Трент, прошу вас...
- Да что тут думать... - я проверил обойму и загнал ее в рукоять пистолета. - Думать должны были они. Тогда.
- Вы хотите... сейчас? - он, кажется, удивился.
- А когда еще? Я, сами видите, для наружного наблюдения, слежки и поиска непригоден. Прошло три года, я увидел их впервые с той ночи. Позволю уйти - и больше вообще не увижу. У нас тут, знаете ли, не деревня на пять домов.
- Дело ваше, - он пожал плечами. - Вам помочь?
- Уж как-нибудь сам.
В соседнем баре я без труда нашел их, но себе уже заказал только содовую. И спокойно ждал. Пистолет приятно тяжелил карман.
Я дождался, пока они выйдут (выползут) на улицу. Вышел следом. Коротко огляделся - никаких случайных прохожих.
- Браток, закурить не найдется?
Остановились все трое. Тощий начал неловко хлопать по карманам. Его шатало. Но зажигалку он мне все-таки нашел.
Сигарет у меня не было, я и не собирался курить. Просто взял ее из его руки и  зажег рядом со своим лицом.
- Не узнали?
- Должны были? Ты, бл#ть, кто, местная звездень?
- Я твоя смерть, - выдохнул я. И увернулся от первого же, неловкого замаха.
Пистолет удобно лег мне в руку.
- Слышь, пидор, ты хоть знаешь, как его держать? - поинтересовался молчавший доселе Спортсмен. - Или тебе показать?
Первый выстрел пришелся ему в колено. Он с воем рухнул на мокрый от дождя асфальт. Кровь подкрасила поток, бежавший к водостоку.
Бык и Тощий отшатнулись от меня.
- Ты чо, бл#ть, натворил?!
Вторая пуля попала Тощему куда-то повыше пряжки ремня. Он упал почти беззвучно.
Бык трезвел буквально на глазах.
- Тихо-тихо-тихо, слушай, давай поговорим, - зачастил он, - ну, прости, бл#ть, мы не хотели тебя калечить, просто... Ну хочешь, денег тебе дам, врачей найду, нормально все будет, а?
Третий выстрел пришелся ему под ноги. Пуля со звоном срикошетила в сторону.
- Беги.
- Чего? - он совсем ошалел от страха и тупо моргал, не шевелясь.
... где-то за спиной Спортсмен перестал скулить и затих.
- Беги, говорю. Беги.
Он побежал. Неуклюже, загребая ногами и размахивая руками. Я полюбовался на это несколько секунд, а потом выстрелил еще раз. Пониже колена.
Он упал, потом снова вскочил и, зажимая рукой голень, заковылял прочь. Я шел следом. Даже с тростью я держался в его темпе.
Наконец, он упал. И пополз, на локтях и животе, извиваясь, как червяк, хрипя от боли, страха и злости. Я догнал его. Молча, глядя в лицо, выстрелил в плечо. Он перестал ползти, плюхнулся на спину и замер, глядя на меня с ненавистью.
- Ну, давай, сука, давай, добей уже. Давай.
Я добил.
Потом,  вернувшись, добил и Тощего. Он, впрочем, и так уже подыхал.
Спортсмен, оказывается, все это время пытался скрыться, и даже почти вполз в темную подворотню.
Я подобрал зажигалку и зашел туда следом за ним.
- Ну что, твои дружки уже на том свете. А ты пока жив. Знаешь, почему?
Он молчал и даже не смотрел на меня. Но слушал - я это точно знал.
- Потому что у тебя перебито колено. И ты сам прекрасно это знаешь. Оно раздроблено. На много маленьких кусочков. Тебя ждут операции, кусочки эти вытащат, а тебе вставят титановый протез. И всю оставшуюся жизнь ты будешь либо ковылять на костыле, как я, либо ездить в инвалидном кресле. И жрать обезбол горстями, как я. По-моему, отличная перспектива.
- Я тебя найду, - хрипло выплюнул он, - и урою.
- А это мы еще посмотрим... Глянь сюда, - я вытряхнул на ладонь обойму. - Здесь осталось два патрона. Я их кладу в карман, а пустую обойму ставлю обратно... И когда ты за мной придешь, тебя будут ждать эти два патрона. Они тебя дождутся. И я тебя дождусь. Будь уверен.

[[Begotten]]

04. Триш.

Сегодня Триш пьет так, будто в ней открылась бездна, и трахает Марио так, словно под ней сраный реалистик на присоске.

Бл*ди е*аные!

Вот так живешь, лямку тянешь, все у тебя не за*бись, но терпимо, и вдруг прошлое, сука, нагоняет тебя, е*ашит железным носком ботинка прямо по нежной попочке, а потом достает свой вонючий елдак и…

По тому, как Марио изменился в лице и обмяк членом, Триш понимает, что сказала это вслух.

— Ой, да иди ты нахер! — восклицает она, неуклюже скатывается с кровати и начинает лихорадочно одеваться. Лифчик для кормящих — единственный, бл*дь, приличный лифчик в ее шкафу! — мягко подхватывает вялую грудь, черные хлопковые трусы обтягивают помятые ранним целлюлитом ягодицы. Шифоновое платье с ядрено-алыми розами завершает образ типичной черной мамашки, живущей на границе гетто. Краем глаза зацепив отражение в зеркале, она стискивает зубы.

— Триша, детка… — лепечет Марио. Триш переводит взгляд на него, пузатого, пропитанного пивом и аптечной вонью итальяшку, и понимает, что сейчас закричит. На улицу она вылетает так, словно земля горит под ногами.

Бл*ди. Е*аные. Все. Десять лет, десять сраных лет!..

Да, десять лет назад эти ублюдки выставили Триш на улицу практически без штанов. И сегодня у них хватает наглости так приторно улыбаться! Расистские паскуды! Холеные рожи Уолбергов стоят перед ее внутренним взором, будто живые.

— Здесь какая-то ошибка, — растерянно выдыхает Триш. — Не может быть, чтобы родители…

— Имей совесть, Патрисия, — перебивает Мейсон, брезгливо вздернув брови. — Земля на их могилах даже не начала оседать, а тебя волнует лишь наследство?

— Нет, ты не…

— Нет, дорогая, все я правильно понимаю, — усмехается он, переглянувшись с братом и сестрой. — Родителям ты, может, и смогла запудрить мозги, а нас, дорогая, так просто не проведешь. Будь любезна, покинь территорию. Маркус тебя проводит.

— Я… Х-хорошо, я соберу…

— Нет, — подает голос Скарлетт.

— Но хотя бы фото… — сдавленно просит Триш.

— Ты глухая? — раздраженно восклицает Джейкоб. Он всегда был самым нетерпеливым и резким. Растерянно раскрывая рот, будто рыба, выброшенная на берег, Триш пятится, ничего не видя от подкативших волною слез.

Да, десять лет прошло со смерти четы Уолбергов… Патрик и Алисия усыновили крошку Триш, когда ей было всего восемь лет. На тот момент у них было трое родных детей. Ни единого мгновения не было, когда бы Триш чувствовала себя чужой в этой богатой семье. Родители растили и, казалось, любили всех поровну, братья и сестра обожали ее, и она отвечала им не меньшим обожанием.  А потом в один миг все рухнуло. Размазалось по асфальту вместе с автомобилем родителей, спешивших в аэропорт. И оказалось, что на самом деле «выбл*док черножопой шлюхи» никому не нужен.

Если бы не Тарон, думает Триш, она бы сдохла на улице в первую же неделю. Потерянная идиотка, наивная до одури и чуть живая от боли. Без вопросов привел ее в дом, кормил, одевал, помог с работой и даже не пытался лезть под юбку! Сейчас, спустя десять лет, тысячу скандалов, троих детей и пару десятков лишних кило (и много-много алкоголя сегодня), Триш не понимает, как ее вообще угораздило выйти замуж за этого святого человека! И какого дьявола у нее вечно п*зда так чешется, когда он в отъезде! Была бы порядочной женой — не поперлась бы сегодня к любовнику, не увидела бы, бл*дь, эти сраные рожи по телику…

Дом, в котором она выросла, в котором знает каждый камешек, отдают на благотворительность куда-то там. Сссуууукиии…

Ярость захлестывает так, что Триш спотыкается, попросту не видя дороги. Холодная рука удерживает ее под локоть, не давая позорно поцеловать асфальт. Высокий белый мужчина улыбается ей, как будто сейчас будет впаривать какие-нибудь ох*ительные ножи по нереально низкой цене только сегодня и только для нее.

Пока Триш борется с пьяным языком, мужик реально подает ей какой-то чемодан.

С пистолетом.

И пулями.

Не сказать, конечно, что для их района такое очень неожиданно, но от удивления Триш даже трезвеет. А когда слышит, что говорит мужик, то и последние следы опьянения сдувает, будто пылинки ветром.

— …уникальность предложения в том, — хорошо поставленным голосом декламирует он, — что в тот момент, когда полиция обнаружит эти пули на месте преступления, дело мгновенно будет закрыто. Вас никогда не идентифицируют.

— Эээ… — ничего умнее Триш не может выдавить.

— Вы же хотите отомстить Уолбергам, — подмигивает… подмигивает? Да, бл*дь, этот хер ей реально подмигнул! — Загляните в себя, в эту бурлящую ненавистью черную дыру. Неужели вы не хотите спокойно спать по ночам?

— Х-хочу, но…

—Тогда к черту разговоры! Милая, оформи двенадцать пуль.

— Какая еще… Бл*дь!

Откуда-то из темноты за спиной мужика выходит… Алисия? В горле Триш мгновенно пересыхает, она переводит взгляд на мужика, боясь и надеясь увидеть в нем приемного отца, но, нет, лицо странного типа ей не знакомо. Моргнув, она вновь смотрит на девушку; нет, тьфу, просто до одурения похожа.

— Не-не-не, — пятится Триш. — Ребят, я вообще не знаю, кто вы такие и что вам надо, короче, я вас не видела!

Сделав несколько шагов, она поворачивается спиной к чужакам и со всей дури припускает в сторону дома. Позвоночник холодеет от ожидания, что вот-вот ей в спину прилетит парочка этих милых блестящих пулек, и, как сказал мужик, никто не будет разбираться, что случилось. Однако, обернувшись на бегу, она видит лишь абсолютно пустую улицу. И почему-то это только больше пугает ее, заставляя бежать почти до самого дома.

Отдышаться Триш, упавшей на землю у родного гаража, удается настолько не сразу, что ее посещает мысль о сердечном приступе. Но в конце концов она поднимается и медленно, на желейных ногах, доползает до входной двери, тихонько открывает ее.
В доме тихо и темно, дети давно спят, няня тоже отключилась на диване в гостиной.

— Таня, — хрипло окликает ее Триш. — Та… Ай, хер с тобой.

Пусть спит. Так же медленно, держась за стены, Триш доползает до детской, несколько мгновений смотрит на то, как лунный свет выхватывает их очертания, а потом опускается на пол и закрывает лицо руками.

[[Begotten]]

05. Джош.

- Я считаю это естественным отбором — сильный всегда побеждает слабого, и слабым нет места на этой и так переполненной планете. Ральфа несло под виски, и он не замечал, как ожесточилось лицо его приятеля. Если б не я со своей невинной шуткой — она нашла бы повод свести счёты с жизнью из-за парня. Слабая психика, - «пригвоздил» Ральф. Джош обвёл взглядом бар, раздумывая, не покончить ли с этим прямо здесь, оценивая свои шансы. Слишком много свидетелей, замочить этого ублюдка сейчас означает провести большую часть жизни за решёткой, а это чертовски несправедливо — две загубленные жизни из-за одной мрази, которая даже не мучается чувством вины, оправдываясь пустой философией сильного и слабого. Джош глубоко вдохнул и попытался усмирить ходившие желваки, не без усилия он разжал кулаки под барной стойкой и провёл вспотевшей рукой по волосам, имитируя, что обдумывает сказанное.

- Знаешь, я не вполне с тобой согласен: люди в таком возрасте подвержены эмоциям, воспринимают всё слишком близко к сердцу. Мне жаль её, - он старался, чтобы его голос не выдал раздражения и горечи, хотя внутри всё клокотало. Сегодня Джош завершил своё «частное расследование», фактически получив признательные показания. Дело, которым он жил последние десять лет, завершено. Он сделал глубокий глоток обжигающего напитка и внимательно всмотрелся в лицо своего врага — кажется, Ральф ни о чём не подозревал, не подозревал, что только что рассказал как фактически убил его сестру. Хэлен, бедная девочка.

В висках Джоша застучало, он сомкнул веки и снова очнулся на пороге ванной в их родительском доме. Стояла гнетущая тишина, он чувствовал кожей, что что-то случилось. В ванной горел свет, оттуда не раздавалось ни звука, дверь была приоткрыта.

- Хэлен? Хэлен, ты здесь? У тебя всё в порядке? Он робко постучал. Не дождавшись ответа и подумав, что сестра принимает ванну в наушниках, постучал сильнее. Грохот прокатился по коридору одновременно с холодком, пробежавшим по коже и сковавшим затылок. Джош вдохнул и заглянул в ванну. Чья-то невидимая рука крепко схватила Джоша внутри, он судорожно хватал губами воздух, одновременно сопротивляясь подступившей тошноте. Его выворачивало наизнанку и душило увиденное. Хэлен лежала в ванной, её голова была под водой, веки закрыты, чудные русые волосы облаком расплывались в глубине, струйки крови стекали с бортов ванной, растворяясь в воде. Выйдя из оцепенения, брат рванулся на помощь, но было уже поздно: она была мертва. Потом потянулись тяжёлые дни: родители, убитые горем, никто не понимал, почему так произошло, похороны, полицейское расследование, которое ни к чему не привело. Родители Джоша замкнулись в себе, будто вычеркнув его сестру из жизни, будто её и не было. Но Джош не отступал, они были очень близки с Хэлен, она была жизнерадостной, весёлой, счастливой девушкой, и он не представлял, что могло произойти, что толкнуло бы её на такой шаг. Просматривая отчёт о телефонных звонках, он обнаружил, что в день смерти Хэлен, кто-то звонил с их домашнего телефона на линию доверия. Он не звонил, родители вряд ли бы стали, значит, звонила Хэлен. Но зачем? Он обратился в компанию с запросом предоставить ему информацию, но там его отшили, прикрываясь, что информация конфиденциальна. Им было плевать, что человек уже мёртв и что он хочет только добиться правды. Позже Джош нашёл личный дневник Хэлен, он поразился тому как много Хэлен носила только в себе, - оказывается она была влюблена по уши в парня со своего курса, который лишь посмеивался над её вниманием. О боже... почему, ну почему Хэлен, ты не поделилась со мной своим отчаянием? Джош устроился работать в ту же телефонную службу доверия, куда был сделан звонок. Конечно, записей разговора уже к тому моменту он не нашёл, зато ему удалось узнать, что звонок принимал некий Ральф О'Догерти — тогда, будучи выпускником медицинского университета, он подрабатывал на телефоне доверия. Позже, не преуспев в медицине, он получил второе образование в области журналистики и стал публицистом. Всё это время Джош аккуратно наблюдал за Ральфом — он чувствовал, что причина самоубийства его сестры, кроется в этом самом телефонном звонке. Он копил деньги, переезжал за Ральфом, следил за его жизнью и наконец решил познакомиться. Когда знакомство переросло из приятельского в почти дружеское — так полагал Ральф во всяком случае — Джош, «узнав», что тот в начале карьеры работал на телефоне доверия, невинно поинтересовался, тяжело ли это было, и были ли какие-то интересные случаи. Ральф охотно поделился, что в основном звонили дети и подростки, у которых, как им казалось нет друзей, изнасилованные женщины, женщины, которых бьют мужья, мужчины звонили редко. И что же ты им советовал?, - спросил Джош. По-разному, иногда — приободрить и успокоить, часто — рассказать об их правах и что лучше обратиться в полицию. А однажды позвонила девушка, сказала, что влюблена в молодого человека, а он совсем не обращает на неё внимание, тусуется с красотками, а иногда он унижает её, так как знает о её чувствах. Это такая мелочь на самом деле, но запомнил я этот глупый звонок не поэтому.. спустя пару дней в газете нашего городка писали, что она вроде покончила с собой. Вот дурочка! А ведь я ей тогда сказал, что ей остаётся только стать секс-бомбой и переспать с половиной потока как те красотки, с которыми он тусуется. Вот тогда-то она и станет «своей».

Какая глупость и жестокость. Джош прокручивал слова Ральфа в голове снова и снова по дороге из бара домой. Её история оказалась недостаточно серьёзной для Ральфа, чтобы дать ей толковый совет и поддержать и вместо этого он её просто высмеял. Ублюдок. Дома Джош встал под горячий душ, но он не согревал его тело. Стоит ли он наказания? Да, безусловно. Джош чувствовал, что должен поставить точку в этом деле. Полиция не смогла совершить правосудие, не раскрыла дело о доведении до самоубийства до суда. Кто ответит за то, что его сестра, у которой могла быть прекрасная жизнь, карьера, дети, собака, в конце концов, столкнулась с бесчувственным уродом в момент, когда ей нужна была помощь? Кто ответит за то, что его счастливые родители вмиг постарели на двадцать лет и их жизнь уже не станет прежней, потому что в глубине души они винят в первую очередь себя? Кто ответит за то, что он, Джош, потратил десть лет своей жизни на то, чтобы найти виновного хотя их семья всегда исправно платила налоги? Кто? Кто? Кто? Наливая очередной стакан виски, Джош уже принял решение, что наказание последует. Оставалось решить, где, когда и как. В дверь постучали. Джош недоуменно уставился на дверь — он никого не ждал, раз, а для незапланированных визитёров было поздновато — два. Он осторожно подошёл к двери и прислушался: тишина.

- Джошуа Хэллэуэй? Я знаю, что вы дома. Откройте, пожалуйста. Я могу быть вам полезным.

Сам не зная почему, Джош открыл дверь. На пороге стояла весьма странная парочка для этого времени и места: высокий брюнет в чёрном костюме и чёрных очках походил на мистера Смита из «Матрицы», в руках он держал серебристый чемоданчик. Рядом с ним стояла сексапильная блондинка в обтягивающем чёрном костюме с высокой гладкой причёской в духе 60-х. На глаза также были надеты чёрные очки, на губах вызывающе чётко краснела помада.

- Вам солнце в глаза не светит? - Джош развеселился с этой парочки. Вы прямо как агенты секретной службы.

- Дело серьёзное, сэр. Мы можем войти?

- Да, прошу. Джош открыл дверь шире и посторонился, пропуская странных гостей.

- Очевидно, что вы меня знаете, чем обязан? - Джош с едва скрываемым ехидством уставился на парочку, когда те устроились на диване. Мужчина деловито положил чемоданчик на стол и открыл его. В тусклом свете ночной лампы блеснула сталь содержимого.

- Господи Иисусе! - Джош подскочил с кресла, насколько это позволяла координация его тела после выпитого виски. Это что такое? Кто вы?

- Не бойтесь, мистер Хэллэуэй, мы не причиним вам вреда. Присаживайтесь. Кто мы — значения не имеет, для вас я Агент 84, а это моя помощница. Женщина кивнула, не проронив ни слова, и слегка улыбнулась, обнажив идеально ровные и белые зубы. Суть нашего визита в том, что мы знаем причину вашего прибытия в этот город. Личное дело, которое вас привело и которое вы сейчас судорожно обдумываете, как завершить, для нас также не является секретом. Мы хотим помочь.

Наступила пауза.

Джош размышлял, шутка это или ему мерещится. Будто прочитав его мысли Агент 84 повернул к нему чемоданчик: в свете лампы ещё раз блеснул пистолет, рядом в выемках лежали четыре крошечные пули. - Мистер Хэллэуэй, - это необычный инструмент: с его помощью вы можете разрешить дело, с которым пришли, и быть спокойным за своё будущее. Видите ли, вы наверное в курсе, что воспользовавшись любым инструментом воздействия, заинтересованные органы могут выйти на след. Но только не в этом случае: обнаружив тело с таким инструментом внутри — агент достал одну из пуль и повертел между указательным и большим пальцем правой руки, заинтересованные органы немедленно закроют расследование.

- И что же вы хотите взамен? Мою душу? - Джош взволнованно пожевал губу, очевидно, решив, что перед ним сам дьявол-искуситель.

Агент 84 и его помощница посмотрела друг на друга, не снимая очки, послышались еле сдерживаемые смешки.

- Извините, мы слишком часто слышим этот вопрос. Нет, сэр. Как я уже сказал, мы пришли, чтобы оказать помощь. Это безвозмездно, и мы ничего не просим взамен. Считайте, что мы просто радуемся, когда кто-то чувствует себя отмщённым.

- Очевидно, я допился до чёртиков, и вы мне мерещитесь. Джош уже минуту больно щипал себе левую руку, но загадочная парочка никуда не исчезала.

- Что ж, решение принимать вам. И каким бы оно ни было, будьте осторожны с этим. - Агент кивнул на чемоданчик. - Нам пора, спасибо, что приняли нас.

С этими словами пара синхронно легко поднялась с дивана, покинула квартиру и прикрыла дверь.

Джош постоял несколько минут посередине, уставившись на чемоданчик и молча прошёл в спальню, где не раздеваясь лёг в постель. Он понял, что от переживаний сошёл с ума и скоро, очевидно, умрёт.  

Утро вонзилось в сознание нестерпимой головной болью и дикой сухостью во рту. Дойдя до кухни, Джош кинул две таблетки аспирина в большой стакан воды и жадными глотками осушил его. Тут его взгляд упал на журнальный столик, на котором по-прежнему стоял серебристый чемоданчик. Вот чёрт! События вечера нестройным калейдоскопом ворвались в память. «Так это мне не снилось и не привиделось», - подумал он, приблизившись и касаясь руками холодного металла. Сухость прошла, но голова ещё болела. Теперь оставалось решить где и когда. Джош хотел покончить с этим как можно быстрее и решил, что Ральф умрёт сегодня же вечером. Целый день он таскался по улицам, убивая время в ожидании и обдумывая, как лучше сделать: сразу вышибить Ральфу мозги или сначала ранить его, скажем, в ногу, связать и высказать всё, чтобы знал, за что умирает, чтобы видеть страдание и боль и только после этого прикончить? Всё казалось Джошу мелким и пустым: даже если он будет медленно слой за слоем снимать лоскутами кожу с Ральфа, а тот будет орать и корчиться в муках, это всё равно не вернёт ему Хэлен. Так ничего и не решив толком, он вернулся домой, принял душ, надел свитер и джинсы, положил пистолет из чемоданчика, заряженный всеми четырьмя пулями, за пояс и надел сверху пиджак. Вечер встретил его тишиной. По дороге в дом Ральфа, Джош подстёгивал свою злобу, пытаясь представить какой могла стать Хэлен: чем бы она занялась, за кого вышла замуж, сколько бы у неё было детей. С этими мыслями он и очутился на пороге Ральфа.

- О, Джош, не ждал тебя! - Ральф открыл дверь почти сразу.

- Да, я гулял мимо и вот решил зайти узнать как ты после вчерашнего. Я, признаться честно, с утра маялся головой.

- Было немного, - Ральф радушно пригласил гостя в дом. Заходи, пиво будешь?

- Не откажусь, спасибо.

Пока Ральф ковырялся в холодильнике, доставая пиво, Джош достал пистолет из-за пазухи и прицелился в Ральфа. Ствол ходил ходуном в неопытных руках. Ральф обернулся с двумя бутылками пива в руках и застыл в оцепенении.

- Ты, что, сбрендил?

- Нет, я пришёл, чтобы убить того, кто стал причиной смерти моей сестры. Ты вчера мне сам рассказал. Так вот та слабачка, над проблемой которой ты посмеялся — моя сестра.

Глаза Ральфа округлились.

- Стой!

В этот момент Джош нажал на курок. Первая пуля ударила Ральфа в плечо, оттолкнув его на холодильник. Кровавый след остался на дверце. Бутылки с грохотом упали из рук и разлетелись по полу.

- Мазила гребанный! - прорычал Ральф, пытаясь встать.

- Что? Ну, давай, расскажи мне, кто из нас сильнее. Слабые должны сдыхать, не так ли, Ральф? Так вот, сдохни тварь! Захлёбываясь слезами и дрожа всем телом, Джош снова нажал на курок — пуля просвистела в нескольких сантиметрах от головы Ральфа и застряла в холодильнике. Тогда Джош сделал два шага вперёд и, прицелившись, выстрелил ещё раз — на этот раз пуля попала ровно в голову. Тело обидчика обмякло, пахло порохом, пивом и кровью. Джош тяжело выдохнул: всё было кончено.

Он вышел на улицу и бездумно пошёл прочь от дома Ральфа. Внутри была пустота. Не было ни злости, ни радости, отмщение не принесло удовлетворения. Он не очень верил в загробную жизнь, но надеялся, что если она существует, то где-то высоко улыбнулась его сестра. Дело, которым он жил последние годы, было завершено, а чем жить теперь, Джош не представлял. Зато у него оставалась одна волшебная пуля.

[[Begotten]]

06. Миссис Драммонд.

РЕЗЕРВ

[[Begotten]]

07. Гарет.

— Ну же, мистер Сток, очнитесь! Если вы умрете, кто будет постоянно донимать экипаж своей логикой? — мужчина в синей форме Звездного Флота трепал по щекам другого, брюнета с светло-зеленой кожей, в остальном совершенно не отличимого от человека. Казалось, его друг скоро умрет, но он деловито вкалывал какие-то препараты и отказывался в это верить.
— Он не умрет. Он просто не может сделать этого! — добавил другой, в оранжевом. — В конце концов, это нелогично…
— Гарет, хватит смотреть это старье, ты его уже наизусть знаешь! — женский голос вырвал задремавшего под любимый сериал толстяка из грез, где Питером Спарклом был он сам. Любимцем женщин, обаятельным мужчиной, капитаном огромного корабля… Он мечтательно улыбнулся, но встал, мрачно ругаясь. С матерью спорить было совершенно бесполезно. Бодрая старушка считала своим долгом заставить его быть человеком, и потому гоняла без всякого зазрения совести. На работу например. Или, как сейчас. Выбросить мусор. Он с сожалением выключил любимый сериал, и отправился собирать многочисленные пакеты с готовой едой по комнате. Мать долго ждать не будет.
А между тем, на экране ноутбука он краем глаза заметил оповещение о новом интервью с Траттнером, актером, что играл его кумира. Этот тип его давно расстраивал — нельзя быть кумиром миллионов с жирной мордой и пивным пузом, но поскольку он создал образ Капитана — Гарет продолжал следить за его жизнью. И чем дальше, тем сильнее было его разочарование. Понадеявшись, что в этот раз капитан порадует хоть чем-нибудь, Гаррет бросился к матери, спешно забирая мусор. Пришлось прослушать лекцию о том, как важно класть бумагу к бумаге, а пластик к пластику, и он уже сгорал от нетерпения, ругаясь на илонском, чтобы мать не надавала по губам. Она, к счастью, ни на одном из языков расширенной вселенной не говорила.
Наконец, надоедливая женщина замолчала, и он вздохнул с облегчением. В руках у него было аж шесть пакетов с мусором, но он не стал лениться и носить по одному, как делал обычно, а взял все сразу, хоть его и не было из-за них видно. Его ждало Интервью. Это было интересно! Вдруг Траттнер себя, наконец, оправдает? Вдруг он верен идеалам «Млечного пути», своего корабля? И вовсе не старый обрюзгший боров, погрязший в омерзительно-скучной реальности, а настоящий, правильный Спаркл?
Гаретом овладела надежда на то, что кумир оправдается. Он молился об этом ремском, надеясь, что так молитва быстрее дойдет. А еще сбегал выбросить мусор в рекордно короткие сроки, причем даже успев его рассортировать. Это заняло не два часа, а всего-то минут сорок! После чего мужчина вытер запотевшие ладони о форменные штаны, глубоко вздохнул и отправился читать, краем глаза косясь на заставленный модельками героев сериала и космических кораблей шкаф, занимающий половину комнаты.
Прежде чем читать статью, он так же перебрал свою коллекцию из 453 выпусков комиксов, сдул пыль с первых дисков «Нового Поколения» и «Станции-19», а еще пересобрал самую сложную из своих моделей «Млечного пути». Ему казалось, что все эти действия, равно как и фразы на шести языках из сериала, могут неведомым образом наставить Траттнера на путь истинный и превратить в настоящего Спаркла, а не эту жалкую жирную тень, почесывающую второй подбородок и подсчитывающую бабло от встреч с фанатами. Что от этого Траттнер перестанет быть высокомерным надутым идиотом!
Наконец, Гарет решился. Вымыл руки мылом в форме сисек Урруры, которое сам в свое время делал, включил ноутбук, где на заставке стояла она же, нарисованная в максимально обтягивающей форме (он очень надеялся, что капитан Спаркл все-таки с ней спал, иначе это было бы обидно, достанься она безэмоциональному фанату логики), и начал читать. Но чем больше взгляд скользил по строчкам, тем больше краснело заплывшее жиром лицо с кривым дважды сломанным носом и обкусанными тонкими губами. Тем больше выбивались из кое-как завязанного хвоста сальные волосы, и тем сильнее ногти, под которыми можно было заметить «траурную кайму», впивались в подлокотник кресла.
Этот. Гадкий. Мерзкий. Подонок. Порочит. Имя. Капитана! Эта лицемерная тварь говорит, что ей никогда не нравилась «Звезда Галактики»! Это… он просто использовал любовь миллионов, чтобы попасть на глаза режиссеров! Фактически надругался над фанатами! Эта мразь ментально изнасиловала Гарета! Он обманывал, обманывал, мерзкий старый надутый индюк! Гарет вытер невольно выступившие слезы злости. Это было ужасно, чудовищно, отвратительно. Как он мог вообще?! Ах, если бы Гарет мог придушить ублюдка собственными руками… Но ведь поймают. Посадят. И мать выбросит коллекцию, сорвет плакаты и сломает все, до чего дотянется. Нет, этого он никак не мог допустить. Решительно никак. Гарет вздохнул. В этот день он лег спать в девять часов вечера, заплакав всю подушку. Этот день он обвел черным в своем настенном календаре. И даже прикончить его его же мечом, что ему и снилось, не получилось бы: очень уж легко попасться.
А на следующий, отправляясь на работу, он даже думал надеть синюю форму вместо оранжевой! Но в итоге решил, что в магазине комиксов, где он и работал, не поймут. И поехал как обычно. Весь день был расстроен, и рычал на покупателей, если они спрашивали о Спаркле или Траттнере. В конечном итоге, он бы и в этот вечер лег спать сразу же после работы, но… к нему пришли двое. И они были странные.
Они вошли в магазин перед самым закрытием, чего обычно не случалось — туда вообще мало кто приходил, на самом деле, и в основном это были дети. А эти… высокий белый мужчина в черном костюме и с серьезным лицом и девушка, как две капли воды похожая на Урруру, причем одетая так, как на его заставке. Разве что не в красное, а в черное. И  в руках она несла какой-то черный чемоданчик, изрядно его озадачивая. Он подошел к покупателям и обратился к ним со стандартной фразой:
— Добрый день, чем могу вам помочь?
Мужчина усмехнулся.
— Это скорее я могу вам помочь. Скажите, вы ведь хотите отомстить Траттнеру за то, что он попрал образ вашего любимого героя?
Лицо Гарета вытянулось, а глаза, казалось, готовы были выпасть из орбит.
— Ч-что?.. Откуда вы…
— Это неважно. Так хотите или нет? Я гарантирую, что у вас будет три попытки, и если полиция найдет орудие убийства — расследование тут же прекратится. Так, словно ничего и не было. Вам все сойдет с рук. А взамен… Мне нужна будет лишь самая малость. Ваша душа.
— Я атеист! Я не верю в эти бредни!
— Тем более, — невозмутимо улыбнулся гость. — Вы даже ничего не теряете. А преобретаете такую замечательную возможность…
— А что вы дадите? — Гарет не верил, но ему так хотелось отомстить за свою поруганную честь, что он заинтригованно уставился на странных гостей, периодически косясь на грудь спутницы своего собеседника.
— Пистолет и три пули. Когда пулю найдут — расследование прекратится, все будут считать смерть Траттнера несчастным случаем. С другими пулями этот пистолет будет действовать так же, как и любой другой.
Гарет все еще не очень верил, а потому потребовал:
— Докажите!
— Тогда мне придется потратить вашу пулю.
— Я готов!
Мужчина снова улыбнулся и ласково взял Гарета за руку, выводя из магазина. Он посмотрел по сторонам, и увидел старика, идущего по каким-то своим делам, а рядом с ним, буквально в паре метров — полицейского. И… выстрелил ему в голову. Гарет побледнел. Старик, дядя Фред, который помогал ему собирать комиксы в детстве, упал на землю, и коп бросился к пострадавшему. На мужчину в черном он даже не обратил внимания, а как только приехали медики и извлекли пулю — что само по себе было странно, ведь никто не делает операции в полевых условиях и не проводит в них вскрытия трупа — и вовсе пробормотал, что это был несчастный случай, невозмутимо отойдя от жертвы Гаретова неверия.
— Убедились? — спокойно спросил этот… демон с Омеги-13.
— Убирайтесь, вы больной! Больной! — взвизгнул Гарет, отшатываясь от него. Ему уже не хотелось никого убивать, он был в шоке. Это оказалось совсем не героическим. Это было страшно и мерзко, и хотелось сорвать с себя форму и больше никогда ее не видеть. И этот ступор, охвативший его, пока убивали Фреда и ехала «Скорая»… Это сон, наваждение, этого не может быть просто потому что не может быть! А демон, меж тем, язвительно полюбопытствовал:
— Вы уверены? А как же месть?
— Убирайтесь!!! — он закричал на всю улицу, срываясь на визг. Демон расхохотался, и в самом деле исчез, оставив после себя запах серы.
А Гарет весь вечер потратил на то, чтобы сжечь свою коллекцию и отмыться от запаха. Что будет дальше, он не знал…

[Cressa]

Любопытные истории получились, уруру прям все. Все по-своему интересны. Мне больше всего понравилась жестокость Персиваля, вот уж чувак по полной утолил жажду мести.

[pysh000000]

И Джоша Хэллоуэя протащили =D Кто тут у нас фанат Лоста?
В последнем тексте и правда вышел офанатевший псих, мне прям понравилось.

Вот Актриски нет в авторах, а текст с матюками (Триш) так на нее похож.
Кто бы это мог быть? Может Кресса?

Персиваль - Снайпер?

[Снайпер]

Но как, Холмс?

[Cressa]

Вот Актриски нет в авторах, а текст с матюками (Триш) так на нее похож.
Кто бы это мог быть? Может Кресса?

Могу сразу сказать, что мимо.

Пока мне показалось, что Ивлин писала Сашетта. Соглашусь с Пыщом, что автором Персиваля может быть Снайпер. Если не Снайпер - то Шинанай. Ну есть ещё 1 вариант, но вы меня забаните   (за многовариантность ))
Ещё предположу с натяжечкой, что Сандро - дело рук Пыща, но не уверена.

[[Begotten]]

Я, кстати, вообще не представляю, что делать с полученным материалом.)
У меня были примерные прикидки, в каких историях будут убиты невиновные, а кто откажется от убийства, но все эти предположения не оправдались.

[pysh000000]

Наивная! Халявные пули делают человека непредсказуемым =D

Но как, Холмс?

Концентрированная ненависть))

[Cressa]

Я, кстати, вообще не представляю, что делать с полученным материалом.)

сдать в фсб ))
на форуме тусуется кучка потенциальных мстительных убийц  

[[Begotten]]

Наивная! Халявные пули делают человека непредсказуемым =D

Не настолько уж и непредсказуемыми. :Р

[[Begotten]]

Я поэтому и связалась, что хотела внезапных событий.
Но я надеялась, что смогу потом как-то собрать это воедино, но, видимо, останется просто сборник историй.

[pysh000000]

Не настолько уж и непредсказуемыми. :Р

Ну меня, на удивление, еще не угадали!

[[Begotten]]

Ну меня, на удивление, еще не угадали!

В личке у меня ты угадан еще с ночи.

[pysh000000]

[Снайпер]

Концентрированная ненависть))

Хоть в подпись забирай
Однажды я напишу милый и няшный текст и меня никто не узнает.
Хотя кого я обманываю... Не напишу, конечно.

[pysh000000]

А обратная связь будет?

[pysh000000]

Ну гадай! Я уже угадал Снайпер.

Ты поди Сандро?

[pysh000000]

Да, я.

Тогда Сандро может Шебуршунчик? Хотя Толстушка Сьюзи как-то не в ее вроде стиле.

Тогда ты Триш.

[[Begotten]]

А обратная связь будет?

Будет.))

[Солинка из Солеварен]

Всио щикарно!