Текстовушки. Архив

[Todo Uno]

У меня первый текст. Теперь мы просто обязаны это довести до конца, потому что... Ну увидите.

[[Begotten]]

Ололо.)
С раскупоркой нас!

[pysh000000]

Еще два.

[Todo Uno]

Последний поросенок поглядел устало...

[Cressa]

Может, хотя бы по одному в час выкладывать?
У меня ломка   читать хочу

[Sashetta]

Вот стоит сдаться вовремя, и ожидание становится томительным  

[Todo Uno]

один автор сможет сдать текст только завтра к обеду

Надо срочно пообедать!

[pysh000000]

Может, хотя бы по одному в час выкладывать?
У меня ломка   читать хочу

Я бы срадостью, но нужно выкладывать пачкой, этого требует сценарий)

Вот стоит сдаться вовремя, и ожидание становится томительным  

Почувствуй это!

Надо срочно пообедать!

А вот это прекрасная мысль! Но у последнего автора запара какая-то, а он вроде бы добросовестный, поэтому давайте наберемся терпения.

[Sashetta]

Почувствуй это!

Я бы может и да, но я не помню, чтоб у нас дедлайны не переносили. Мб пару раз было х)

[Todo Uno]

Let eat bee.

[pysh000000]

Последний текст!


Скоро доберусь до компа и выложу вам это все.

[pysh000000]

Итак, авторы:

Кресса
Сашетта
Ветер
Симка
Френ
Шинанай
Анабелль

[pysh000000]

1. Цыганка Айнанэ

   Охохонюшки! Голова-то как кружится! Тэ милес кэ дерибес!
    А ведь как хорошо всё вчера приключилось. День-то начинался как обычно. Я сидела у Курского вокзала и мечтала о том, как в разноцветных юбках танцую под палящим солнцем индийского базара, а под ноги мне летят полновесные золотые червонцы, и восторженная толпа хлопает в такт дудочнику Джавалу и моему бубну… И даже не замечала, что под ноги мне всё больше плюют, чем бросают мелочь моему напарнику. Ох, и зачем барон навязал его на мою бедовую голову? От этого чумазика толку что с пегого коня шерсти, знай только и тянет свои липкие ручонки к моим цигаркам, видать соской кормили. Я привычным движением бью его по загребущим ладошкам, и вдруг замечаю, как какой-то толстосумчик роняет гаманец. Толстенный, как он сам! Но, цыгане — народ не гордый: ежели белый человек что-то уронил, то мы и поднимем. А отдавать — зачем? Гаманец теперь пыльный, да и на неудачу заряженный. Зачем такой хорошему человеку, только всю карму испортит…
    Да дальше в памяти темно, как безлунной ночью, когда ромалы по своей ромальской традиции крадут коней и велосипеды.
    И вот я сижу… в кресле… в каком-то позорном платье…  С БРИТЫМИ НОГАМИ!!! Ай, вай мэ, вай мэ! Что сотворили со мной, ироды изуверские! Разве ж может приличная цыганская воровка с такими ногами ходить?! Стыд, срам и позор мне! И никаких сигарет на целую неделю!!!
    Ой, а что это вокруг? Квартира какая-то. Обставлена небедно, вроде как. Есть, с чего порчу снять. Да только нагадать хозяину большой и светлой любви уже не получится. Вон он под простынкой лежит. И серые волки вокруг, целая стая!
    Кто я? Айнанэ я, приятно, можно я уже пойду? А то в гостях хорошо, а на вокзале шаверма вкуснее. Как что делала с двух сорока пяти до трех тридцати прошлой ночью? В отключке была, разумеется! Спала я, мирно и безмятежно, как дитя невинное, ничего не видела, не слышала, не знаю! Я же вообще девушка честная, хоть и бедная. С малых годков родителям помогаю, тружусь как в шахте. В шахте говорю! Слышите, как кашляю надсадно? Это от пыли угольной у меня грудь не дышит, а зубы желтые. А сигареты на столе не мои, мне мама курить не разрешает. Вот так и не разрешает – строгая очень. Как скажет что-то — как отрежет, хоть плачь! Вай, посмотрите, мой глаз уже плачет! Один глаз, потому что второй — стеклянный! Это мама однажды решила, что я закурила. А я не курила, это шпана на вокзале курила, а я просто рядом сидела. Зачем сидела? Так работала я там! Чемоданы охраняла! Вот нужно человеку отлучиться на минутку, о вечном подумать, так что он, с чемоданом в обнимку будет… думать? А я и присмотрю, и вещи переберу… Да чтобы постирать, конечно. Посмотрите на руки мои, на руки мои посмотрите! Они ж от мыла да воды ледяной совсем скрючились, вон правая уже не разгибается. Так и хожу, а ладонь — лодочкой, мне туда монетки кладут. Затем и кладут, что носить тяжело, а я же добрая, я помогу, меня так мамочка учила. Она хоть и строгая, но тоже добрая. Вон видите: один-то глаз у меня всё-таки плачет!..
    И я всё лопотала, и лопотала, и лопотала… Даже не слушая саму себя, лишь сосредоточившись на интонации. Понимала, что еще минут пятнадцать такого воркования — и меня отпустят, ещё и денег «на метро» дадут. А в голове всё звучала дудочка смуглого Джавала…

[pysh000000]

2. Майор Ворошилов

«Сиплый  хмуро посмотрел на сутенера. Коротышка (гневный красный росчерк) явно нервничал - прятал заплывшие жиром глазенки, попеременно вытирал грязным платком то взмокшую розовую лысину, то сопливый нос (Антисанитария! Отставить!).
- Сипа, да это не я, сукой буду! Не я тебя сдал!
- А кто, гнида ты херявая (Отставить  «е»! правильно – «и», «хИрявая»)? Кто? Харе жвалами водить, колись давай. А не то… - киллер оскалился и демонстративно сунул руку в сумку.
Толстяк по-бабьи взвизгнул  и отшатнулся, замахав руками.
- Сипа, пожалуйста, не надо, пожалуйста! Я все узнаю, я найду «крысу»! Клянусь, найду и приведу к тебе, ну ты же меня знаешь, Сипа! Я тебя не подведу!
Сиплый медленно вытащил из сумки руку и с усмешкой показал коротышке зажатую в ней пачку сигарет. Толстяк судорожно выдохнул. Киллер довольно ухмыльнулся, не спеша размял сигарету и закурил.
- У тебя два дня. Не приведешь «крысу»  - тебе конец. Понял?
Толстяк судорожно закивал, выдавливая из себя заискивающую улыбку, и почти бегом кинулся к выходу из переулка.
Сиплый докурил, аккуратно поместил окурок в карманную пепельницу – он никогда ничего не выбрасывал на улице (Верно! Хорошая привычка для киллера). Задумчиво посмотрел вслед толстяку, покачал головой, достал «Малыша» и прицелился в жирную спину. Коротышка споткнулся, смешно взмахнул руками, как всполошенная курица. Он смог пройти ещё несколько метров, и упал только после второго выстрела,  мешком свалившись на асфальт. Сиплый не спеша подошел к жертве и прицелился снова. Третий выстрел. «И во лбу звезда горит…»  - продекламировал  по привычке,  полюбовался на аккуратную дыру в голове толстяка и  достал магазин. Девять патронов. Ну ничего, уже через час он достанет заначку и пополнит боеприпасы. Сиплый предпочитал для личных разборок использовать Скиф-мини, «Малыш», как он его ласково называл (Отставить! (Несостыковка! Во-первых, максимальная дальность боя у Скифа-мини  - 25 метров. Среднее время курения одной сигареты – 3 минуты .  Средняя скорость пешехода – 5-6 км/час. Пешеход спешит – тогда 8,5 км/час. Итого – пока убийца курил,  жертва успела бы пройти 425 метров. Во-вторых,  количество патронов - 8; 12–  у MP-448. После 3 выстрелов в магазине должно было остаться всего 5 патронов.). Размерами Сиплого природа не обделила, бабы оставались довольны, так что длина ствола при выборе оружия…»
Нет, ну ёшкин кот, ить-тить в подмышку. Я недовольно поморщился. И первые книги о приключениям Сиплого были так себе, но к седьмой части автор сдулся окончательно. Сдулся, спекся, исчерпался, выдохся, скатился. Ить-тить! Четыре синонима сходу – вот  как я расширил словарный запас боевиками! Ай да Ворошилов, ай да молодец!
Так, книга. Язык, сюжет, герои – ить-тить, все хромает на обе ноги, как солдаты после марша. А потуги на юмор - дрянь, ну вот как есть отборнейшая дрянь, ить-тить. А  уж описания внешности и эти шутеечки о размерчиках… Я презрительно фыркнул. Да на кого они вообще рассчитаны? Настоящие мужчины своими размерами не заморачиваются. Ить-тить!
Я гордо посмотрел в зеркало. Отражение ответило гордым и уверенным в себе взглядом мужчины, у которого разница в росте с Великим Арни всего тридцать восемь сантиметров. А в дюймах и того меньше – четырнадцать целых и девять десятых.
А сухари из летного училища из-за жалких десяти сантиметров не допустили меня к учебе. Но статут – он статут и есть, он всюду нужен.
Ну, ладно, пора и честь терять, как грицца, ххех. Я тщательно заточил красный карандаш, убрал его в пенал, вложил календарик с Арнольдом-Коммандос  на тридцатой странице произведения Артемия Вранова «Месть Сиплого» и решительно захлопнул том. Ровно тридцать страниц текста проверил – и хватит. Хотя я только вошел во вкус и можно было бы ещё немного поправить, до конца главы… Так. Отстааа-виить! Майор Ворошилов – хозяин своего слова и своих привычек. Я их формирую, а не они меня. Так было, есть и будет.
А сейчас сто приседаний, пятьдесят отжиманий, десять минут упражнений с гирями,  выпить стакан кефиру, помыть стакан после кефиру, умыться-принять душ-почистить зубы-расчесать усы – намазать усы барсучьи жиром для лучшего росту и блеску -  и я готов ко сну. Завтра очередная смена, и сотрудник службы безопасности должен быть отдохнувшим и бодрым, готовым стоять на страже благополучия работодателя.
Ворошилов, отбой!
Ить-тить! Мои усы от удивления растопырились, как у ёшкиного кота.
Голова болела, глаза слезились. Я оглянулся вокруг, быстро оценивая обстановку.
Место незнакомое. Так. Комната площадью примерно восемнадцать квадратных метров, светлая мебель, большое зеркало, журнальный столик, пушистый ковер на полу, стул с накинутым ажурным халатиком (мммм... так, отставить!), полочка с  баночками-скляночками, женская сумочка на комоде. За дверью виднеется широкий коридор. Квартира стандартной планировки, минимум две комнаты,  хозяйка – женщина.
Активные субъекты: семь человек. Менты. Я почувствовал, как мои усы растопырились ещё больше.
Так, неактивные объекты: длинный продолговатый предмет на полу. Накрытый белой простыней. Труп.
Итоги: неутешительные. Я в незнакомой квартире, в которой по центру комнаты лежит труп, вокруг полно ментов.
Диспозиция: хреновая.
Вопрос: что я здесь вообще делаю, ить-тить? И почему никто не проявляет ко мне интерес в такой ху..кгхмм… неоднозначной обстановке?
- Ну что, налюбовались фартиркой, гражданин?  - ко мне подошел какой-то безусый малец, за ним шел степенный усатый милиционер.
- Квартиркой, – я машинально поправил его и поморщился. Ить-тить, зачем слова так коверкать-то?
-  Вы так оглядывались, будто раньше здесь и не бывали. Но ведь вы бывали, не так ли? И в квартире… И, наверное, не только в ней... – усатый  мент скабрезно подмигнул и оскалился, безусый тоже ухмыльнулся.
Неприятный тип, этот усатый, явно пытается выбить меня из колеи и спровоцировать на что-то. Обычно обладатели растительности на лице вызывают во мне подспудную приязнь, ведь  всегда есть шанс узнать что-то интересное о новинках ухода или действенных народных рецептах для роста и густоты усов. Но этот тип весь какой-то неприятный, на таракана похож. Хотя безусый с его «фартиркой» раздражает не меньше.
 Так, Ворошилов, держи ухо востро.
Таракан внезапно ткнул мне прямо в лицо раскрытым паспортом.
- Когда вы познакомились с хуражданочкой Хулией Альварес? – тут же сурово спросил меня безусый и достал блокнот и ручку.
- Гражданкой, – я поморщился и машинально поправил безусого, внимательно всматриваясь в фотографию.
Так, отставить переживания, Ворошилов, отставить. Эта женщина мне незнакома, и это хорошо. А менты не так просты. Психологическая атака и приемчики для рассеивания внимания. Один тыканьем в лицо отвлекает, другой на мозги разговорчиками капает, да еще слова так мерзко коверкает. И не «знакомы ли вы», а «когда познакомились». Показывают, что им что-то обо мне известно. На понт майора Ворошилова решили взять, менты? Не выйдет, да я такими в гарнизонах на полдниках закусывал! Ёдрена вошь, Ворошилова так не возьмешь!
Только вспомнить бы, как я здесь очутился вообще и узнать, что это Альварес за коза такая. Видимо, хозяйка квартира. А ныне - труп под простыней.
- Так что вы нам ынтиресного растокуете? – безусый подозрительно прищурил.
- ИнтЕресного. Нет, ничего не растоЛкую. – я не сдержался и с нажимом поправил его снова. Вот же хмырь, как специально издевается. Хотя откуда он может знать, что корректура – мое хобби, я не могу пропустить и не исправить ошибку? – Мне абсолютно ничего не известно о происходящем.
- Ну, хотя бы кипотетичски, предположите, что тут произошло…
- ГИ-ПО-ТЕ-ТИ-ЧЕС-КИ – я поправил его снова и безусый скривился, как от зубной боли. А может, он и  не специально? Есть же дислексики, может, у  него просто проблемы с восприятием и произношением звуков?  Предполагаю, что здесь умер человек. – я посмотрел на ментов широко открытыми честными глазами идиота, параллельно оценивая обстановку. Так, труп выносят, остальные все выходят, в комнате останемся только мы втроем….
- А чем это у вас усы так выпучканы, что аж склеены?
- ВыпАчканы. Барсучий жир. Применяем мною в  качестве уходового средства.
Безусый задал ещё парочку вопросов, все больше раздражаясь после моих поправок. Через пару минут он сердито  захлопнул блокнот, пробуравил меня суровым взглядом и вышел.
Так, отлично, теперь мы наедине с Тараканом. Он продолжил допрос и его направление не очень мне нравилось. Ох ты ж ёшкин кот, похоже, ребятки вздумали повесить на меня убийство какой-то Альварес.  А Таракан ведь очень похож на Вернона Уэллса, только постаревшего. «Выпусти пар, Беннет»  - я мысленно ухмыльнулся такой ассоциации и внезапно приободрился. Так, майор Ворошилов, думай, думай, доблестный Арни вон по тридцать человек за раз укладывал, а разница между вами всего-то в четырнадцать целых и девять десятых дюйма! Надо рассмотреть отступление. Воооруженное.
У Таракана в кобуре виднелся «Грач». MP-71Н -   модификация под патрон калибра 9×17 мм , ёмкость магазина 10 патронов. Хорошая вещь, молодец был товарищ Макаров, и товарищи Плецкий с Шигаповым и Ившиным тоже молодцы. Такую вещь разработали, а.
Но стоит ли пытаться забрать пистолет у Таракана? Или, может, оглушить его стоит? Вон женская сумочка лежит, а в каждой женской сумочке килограмм семь легко наберется весу,  ни одна милицейская голова не выдержит.
Но это нападение на полицейского при исполнении, это не подозрение, а уже статья реальная майору Ворошилову светить приветливо будет.
В коридор бросаться нет смысла – потом никуда из подъезда не денусь, вряд ли все уехали и бросили Таракана одного со мной. Дверь на балкон приоткрыта, полсекунды – и я смогу выскочить и запереться от Таракана. Но что дальше? Я не знаю, на каком этаже мы находимся, могу загнать сам себя в ловушку на этом балконе. Разве что схватить по дороге вон тот зонтик и сигать вниз, что твоя Мэри Поппинс. Ха-ха, молодец, майор Ворошилов, шутник эдакий.
Нет, ну вот уж ситуация-то, ить-тить того ёшкина кота налево!

[pysh000000]

3. Товарищ Осетрова

Василис и Петруньо прекрасные коты. Большие, мощные, пушистые, и суровые, настоящие хвостатые мужчины. Я так всегда говорю. Попробовал бы кто моих мейнкунчиков как-нибудь иначе назвать! Я бы их! Ух! Как вспомнила одну соседку, которая их пушистыми пидорасами называла, так вся ярость мира во мне проснулась. Ну играют котики. Ну роняют вещи. Ну топочат. Ну так они же крупненькие, чего сразу животиночек-то оскорблять? Котики — это святое! Котиков обижать нельзя!

Им нужно приносить вкусняшечки, купленные на зарплату с хлебзаводика, и уминать свежие булочки, пока котики с аппетитом хрустят кормом. Правда, здесь котиков не наблюдалось. И булочек тоже. И даже на хлебзаводе я, сегодня, кажется, не была. Нет, если начальство не приходит, значит у него проблемы, но я же так не собиралась, я так не планировала… И вообще, собственно, где я и как тут очутилась?

Но обо всем по порядку. Я, Марианна Осетрова, и во мне умерла великая актриса, чтобы то, что осталось, стало начальницей хлебного завода “Ромашенька”. И я ничегошеньки не помню с последнего корпоратива. Ну, помню, что перед работой покормила Василиса, нашла подход к вредненькому Петруньо, дала по шее соседскому мальчишке за то, что он называл моих миленьких “петькой” и “васькой”, и отправилась работать, в надежде, что приду домой пораньше и потискаю прелестненьких пушистиков. Пятница, как-никак! И восьмое марта в субботу, так что день аж в четыре часа должен был закончиться, и весь вечер на расчесывание, укладывание шерстки, и даже шампунь с блестками…

А потом я пришла на работу и осознала, что я должна подчиненным корпоратив. Небольшой такой междусобойчик, в основном для нашего бухгалтера и старших по смене — все остальные работали, сменный график, как-никак, с девяти до девяти. Это мне хорошо, я в четыре ухожу, а труженники мои создают свежий хлебушек постоянно. Ну да я отвлеклась. Маленький корпоративчик должен был длиться не больше часика, да и из питья я планировала только сок и чаечек с лимоном, но…

Что-то пошло не так. Нина Меркуловна, наш бухгалтер, притащила коньяк, и уболтала меня пригубить…

И вот после этого я ничегошеньки не помню! Очнулась тут. В незнакомой квартире. Где она, как я тут очутилась, где мои сладенькие котики — неизвестно. И первое, что я увидела, очнувшись и протяжно пискнув от невыносимой головной боли, это двое дяденек-полиционеров, которые хищно направились ко мне. Это ко мне! Тихой, мирной, случайно тут очутившейся женщине! У, кровопивцы! И самое печальное, что присмотревшись второй раз, я осознала: их тут сильно больше двух. Я просто масштабы трагедии не сразу осознала. Как и страшный голод, что меня поглотил до глубины души. Похмелье, голод, и страдание. Жизнь - боль. И ведь всего-то стопушечку коньячку выпила, а жор такой, словно как полноценная свинья нахрюкалась! А жрать нечего. И дяденьки намыливаются что-то с меня спрашивать.
Дяденьки полиционеры коршунами подлетели ко мне:
 — Гражданка!  — воскликнул низенький и толстенький, как пирожочек  — представьтесь, пожалуйста, следствию.

 — Я Мари… янна Карасева. Ой, то есть, Осетрова. У вас часом осетринки не найдется?

 — Что вы делаете на данной квартире? Не издевайтесь над следствием, товарищ Осетрова-Карасева!

 — А я не помню. Я кушать хочу,  — честно ответила я. И тут показался Он. Большой, белый, прекрасный, наверняка полный еды… холодильник!

Я бросилась к источнику вдохновения, способного спасти меня от мучительного голода, и растолкала толстенького дяденьку и его долговязенького напарника. Только, увидев меня, бегущую к холодильнику, дяденьки немедля бросились мне наперерез. Но я все же успела схватить за ручку!.. И эти гнусные пухлые типусы отогнали бедную женщину, можно сказать, отодрали меня от холодильника! Лучше бы просто отодрали и покормили… А так… просто дверца в руке осталась. А они взяли… и утащили меня в другую комнату!

А один даже подмигнул, похрустывая бутербродом с кучей бекона. Я чуть не расплакалась и мое сознание предпочло покинуть сей несправедливый мир и странную квартиру.

[pysh000000]

4. Отец Нафанаил

Дела в нашем приходе наконец пошли на лад. Господь смилостивился и вразумил рабов своих, и потянулись наконец верующие, стар и млад. Говорят, из самой Москвы люди ехали, молились, а уезжая, всё никак успокоиться не могли и приговаривали: «Батюшки, какой приход! В жизни такого не видел!»
В церкви с таким количеством посетителей дел поприбавилось: матушки едва успевали приносить новые свечи и опустошать коробки для пожертвований, отец Шмуль пек просвирки в промышленных масштабах, а мне едва хватало времени на мои молитвы. Однако, оставить я их не мог: как рыбка жаждет воды, птичка ищет зернышко, а котика тянет к кошечке, так и я всей душой стремился к Богу. Так с самого детства было: как исполнилось мне десять лет, пришел ко мне во сне Архангел и возвестил мне весть благую: мол ты, Нафанаил, особенный и Иисус тебя любит сильнее, чем всех остальных. И если ты пронесешь свою честь нетронутой сквозь года, то как войдешь в Царствие Его, так и одарит он тебя своей любовью. Я сразу смекнул, на что он намекал, к тому же он меч свой в руках крутил призывно, и решил, что негоже как-то Богу в таких вопросах отказывать, да и партия хорошая, в конце концов. Вот с тех самых пор и посвятил я свою жизнь будущему союзу, а желаниям греховным воли не давал и в сложных ситуациях молился. Обычно это никому особо не мешало: в конце концов, зачем человек стезю церковную выбирает, ежели не готов всё свое время Богу посвятить? Но слабая плоть все больше бунтовала, молился я все больше и чаще, а каждые свободные руки теперича были на счету. Вот и позвал меня отец Шмуль на разговор серьезный в кухню церковную.
В кухне царили духота и тяжелый сладкий запах: пара послушниц выкатывала тесто, а отец Шмуль добавлял в них какое-то травяное масло и раскладывал по противням. «Что ж вы, отец Шмуль, делаете: где это видано, чтоб в пресные просвирки травы добавляли? Это же плоть Господня, а потому безо всяких добавок хороша!» - воскликнул я. Отец Шмуль посмотрел на меня сурово и сказал: «Дурак ты, Нафанаил. Что ж ты в плоти понимаешь-то? Накось вот, скушай просвирку и глупости свои брось: доверься сердцу своему, ведь через него ведет тебя Господь, да и поступи так, как оно тебе прикажет. А после этого приходи в кухню и помогай просвирки для прихожан упаковывать».
Расстроили меня слова эти, но соблазнительный запах просвирки был сильнее, поэтому я ее съел и пошел к себе, дабы помолиться и попросить Господа о наставлении и поддержке. И так я усердно молился, что и не помню, сколько на коленях стоял, но вдруг слышу: вода шумит. Открыл я глаза, а предо мною идет прямо по реке парень: молодой, нагой и с клюшкой в руке. Я ажно онемел от такого дива дивного, а парень подошел, протянул мне брошюрку и говорит: «Не зевай, к свидетелям Эгуаны забегай! Лучше места не найдешь, хоть весь свет ты обойдешь!». Вот только стоило мне моргнуть – и исчезло диво дивное, будто бы и не было его никогда. Я сразу понял – это Господь на мои мольбы ответил и знамение мне прислал: мол, держись, Нафанаил, и ждет тебя благодать!». И стал я с этой надеждой в душе жить-поживать и молиться почаще в уединении: чем больше бунтовало тело моё несовершенное, тем жарче просил я Господа о поддержке.
И когда сегодня я открыл глаза и вновь оказался не в церкви нашей, понял я, что вознаграждает меня Господь за терпение. Вот только приглядевшись, понял я, что не все так просто: не на реку привело меня провидение, а в однушку с облезлыми обоями и отчетливым запахом мочи из угла. И все это было бы ничего, но прямо передо мной лежало нечто подозрительно похожее на тело человеческое, простыней прикрытое! И взмолился я Господу да знамением себя крестным осенить хотел, да не тут-то было: сидел я на стуле, а руки мои к подлокотникам были скотчем примотаны!
Тут-то я и запаниковал и крикнул: «Что ж ты, Господь, самого верного раба твоего наказываешь!» На крик мой сбежались люди в форме, но спасать меня не стали, а начали задавать вопросы разные да в протокол что-то записывать. Я кричу: «Диявола это происки, что ж вы, братцы, мучаете меня грешного! Ну разве ж можно человека живого без крохи во рту держать?» И сжалился надо мной милиционер один да протянул мне рукой дрожащей бутерброд, только вижу я на нем грех в облике свиньи подлой. Взмолился я: «Ты, человече, плоть мою тут пленил, и душу бессмертную у Сатаны навеки закрыть хочешь? Что ж ты бекон мне свой в пост суешь?». Да вот вспомнил я, что у Господа поддержки просил и думаю – никак послал мне удовольствие земное в предвкушении небесного Рая! И так я увлекся мечтаниями о скором свидании в краю пречистом, что и не помню, что после первого укуса стало.

[pysh000000]

5. Данила де Кресси

Нет, топор – это слишком грязно и… топорно. Брызги крови, ошметки мяса, крошка от костей. Очень уж грязно.
Благо, у бабки нет никаких сестер, которые могли бы явиться не к месту. Раскольникову, конечно, не свезло, лишняя морока в итоге вышла.
Такие мысли неуемно бродят в голове моей уж который год. Если спросить меня, когда состыковались воедино в воображении излюбленный, зачитанный до засаленных страничек, томик «Преступления и наказания» и образ занудной старухи-соседки, я едва ли вспомню. И если спросить, отчего же не смутил меня столь разительный переход от возвышенной и изящной любовной лирики к вульгарным описаниям убийств, я едва ли отвечу. Сроднился ли я душою с беднягой Родионом? Настолько ли проникся тяжким его бытом? Или же просто жаждет внимания то низменное во мне, животное начало, что есть в каждом зеваке, что снимает аварии на камеру телефона? Не знаю, не знаю. Но с давнего, давнего времени размышления о том, как бы я расправился со старою ведьмой на его месте, занимают немалую часть моего воображения и днем, и ночью. Днем я строю продуманные планы, ночью, во снах, просматриваю их в реализации. Это действительно интересно.
Скорее всего, я бы выбрал нож и удавку. Сперва лишить старуху сознания – и, не буду себе льстить, но сделать это мощным захватом поперек шеи мне не удастся. Старуха тоща, мала ростом и вообще вызывает ассоциацию с сушеным анчоусом, которому еще не оторвали хвост и голову, однако же и мне далеко до… хотелось бы назвать Бредли Купера в образе Криса Кайла – его подготовка к съемкам в «Американском снайпере» вызывает не меньшее восхищение, чем пресловутые трансформации Бейла. Но, ей-богу, я по телосложению и подготовке скорее напомню постороннему того же Бейла из «Машиниста».
Потому – удавка. Достаточно плотная и широкая, чтобы мягко и быстро успокоить бабку, и достаточно длинная и прочная, чтобы далее использовать ее для закрепления тела вниз головою на… Хм. Ну не к люстре же ее подвешивать. Закрепить на двери? Не слишком ли низко выйдет… Нет, этот вопрос можно решить так – закинуть бабкины ноги на дверь и привязать. Наверное. Сольется ли полностью кровь в таком случае или в ногах и останется? Черт, надо поискать истории забойщиков скота… Хотя едва ли они проводят такие эксперименты, но, возможно, смогут подсказать умозрительно… Да, непременно надо прояснить этот момент. Неожиданно, я думал, вопрос фиксации тела вниз головою будет самым простым в нынешнем плане, а наибольшие сложности свяжутся уже непосредственно с избавлением от тела.
Сон же позволяет временно отложить в сторону спорные моменты и перейти к следующему этапу… если только матушка моя не решает ворваться в него не к месту (благо, не в прямом смысле, а то бы она очень уж… изумилась).
 С привычной настойчивостью она толкает меня в плечо, разрушая мир сладких грез.
С привычным упрямством я ворчливо требую еще пятьдесят минуточек в постели.
И распахиваю заспанные глаза, охеревая от силы, с которой меня встряхивает внезапно не матушка, но крупный мужчина с роскошными усами и в стильной форме, свойственной вежливым, берегущим нас людям. «Проснись, Нео, ты обосрался» - еще чуть-чуть, и от ужаса я реализую этот мем наяву. Какого-то я не в постели, а в кресле, руки мои примотаны скотчем к подлокотникам; взгляд скользит по чужой квартире, полной полицейских, натыкается на простыню на полу, под которой явно угадываются очертания тела, и отчего-то застревает на тарелке с надкушенным бутербродом, стоящей передо мною.
Кажется, дофантазировался, бл*дь.

[pysh000000]

6. Следователь Л.Е.Муравьев

Насколько прекрасна стояла погода за окном, настолько отвратительное настроение было у меня самого. Я тоскливо переводил взгляд с календаря на радостный пейзаж за окном и обратно. До конца дежурства оставалось всего несколько часов, и испортить этот день мог только жмурик. Мечты о сытном ужине, прогулке после уверенно теплых деньков прервал звонок телефона на столе. Вот черт, угораздило же кого-то откинуться. И главное, уже попахивает какой-то ерундой — убита женщина, обстоятельства не выяснены, даже способ убийства дежурная сообщить не в состоянии - «выезжайте на место, всё сами увидите!». Хотя якобы есть подозреваемый, очень странное сочетание. Хмурясь, я накинул куртку, взял папку с протоколами для допроса, закрыл кабинет и спустился по лестнице, по дороге набирая криминалистку Тюльпанову. Прибыв на место в достаточно тривиальный дом с обычной парадной, мы быстро добрались до открытой 42 квартиры. Изнутри доносились голоса — переговаривались уже прибывшее на место оперативники, над трупом старушки хлопотали эксперты. Я коротко перебросился несколькими фразами с операми, пытаясь понять обстановку. Из нового стало известно, что в квартире убитой вместе трупом обнаружена и и ожидает допроса некая Хулия Альварес. Я повертел в руках переданный мне оперативником паспорт. С разворота основной страницы на меня смотрела миловидная молодая блондинка.
- Как себя ведет? Конструктивно? Или в отказ? - спросил я.
- А ты сам пойди с ней поговори - весьма любопытный персонаж, - неясно чему ухмыльнулся оперативник.
Чем дальше, тем больше непонятного.
Я прошёл в комнату к столу, достал протокол и развернул паспорт подозреваемой, ещё раз взглянул на фото. На стуле сидела конечно, уже не такая юная, но вполне симпатичная и узнаваемая женщина в чересчур облегающем и оттого пошловатом платье с имитацией под кожу крокодила.
- Здравствуйте, Хулия. Я старший дежурный следователь этого района, допрошу вас в качестве свидетеля. Сначала я задам вам несколько стандартных вопросов. Где вы проживаете? Где прописаны?
Женщина странно посмотрела на меня.
- Вы мне?
- Вы Хулия Альварес?
- Нет, Иванова Елена Петровна, я здесь не живу. Я вообще пришла за пирожками с капустой, а их не было. Закончились наверное. Пирожки с капустой вкусные, особенно если грибо...
- Секунду, - перебил я её и непонимающе перевёл взгляд с подозреваемой на паспорт и обратно. Дурочку, что ли, включила? Я прищурился: последствия стресса, сумасшествие? Я перевел взгляд на проём двери, в котором нарисовался усатый Чехарденко. Кажется, он это уже слышал, потому что недоуменно развел руками и пожал плечами.- Хорошо, предположим, что вы Елена Петровна. Вы знали убитую?
- Кого? Кто убит? О чём вы говорите? - я всё больше склонялся к версии не вполне адекватного состояния и психического расстройства у дамочки, хотя постановка диагноза не мой профиль, моё дело её допросить как следует и принять решение о задержании. Тут она всплеснула руками, приложила их к щекам и издала странный гортанный звук, похожий на хрюканье подраненной свиньи.
Я дёрнулся и уставился на Марию-Елену, криминалист оторвала голову от заполняемого протокола осмотра и хмыкнула.
- Святые ежевички! Я же забыла картинки! - пока-свидетельница-почти-подозреваемая подскочила со стула, но не смогла застать меня врасплох. Я неоднократно сталкивался ещё не с такими чудиками, и быстро схватил за плечи и мягко, но требовательно усадил обратно.
- Нет, Елена Петровна, так не пойдёт. Сядьте. - Она снова порывалась встать. - Сядьте, я сказал. Пока я не закончу свою работу вы никуда не пойдёте. А если будете продолжать себя вести в том же духе, то и потом не пойдёте. Вот оформлю вас в камеру по подозрению в умышленном убийстве, статья 105 УК РФ до пятнадцати лет лишения свободы, а потом арест, психиатрическая экспертиза, ожидание суда, а вы всё это время в СИЗО сидеть будете.
- Да ладно, Муравьёв, завёл свою обычную шарманку. Я уверен, гражданка Альварес сейчас вам всё расскажет, и в этом не будет необходимости, не так ли? - это поймал момент и вклинился в ещё не состоявшийся разговор Чехарденко, отыгрывая добрую сторону в противовес мне-злыдне.
- Я постараюсь, - вдруг испуганно закивала Мария-Елена и вновь издала свиновопль.
- Ваши фамилия, имя, отчество и год рождения. И прекратите кричать, пожалуйста.
- Капустина Вера Михайловна я на самом деле — почему-то перейдя на шепот отвечает она, вызывая во мне желание захлопнуть папку с протоколом и вызвать бригаду санитаров.
Выдохнув, я собираюсь сказать, что невозможно работать в такой ситуации и этот допрос бессмысленен, как вдуг она смотрит на меня совершенно осмысленным взглядом и точно также шепотом, но очень серьёзно затараторила:
- Вы держите в руках мой паспорт. Только это не настоящее имя, я под программой защиты свидетелей, - подмигивает мне, - и знаете что? Я знаю, кто убийца. На самом деле, это было покушение на меня.
- Вы знаете, кто убийца? - это Чехарденко повёлся.
- Я видела, кто убил. И кто пирожки с капустой доел!
- Сможете описать убийцу?
- Попробую, — и опять крик умирающей свиньи.
Понимая, что это полный бесперспективняк и, желая хотя бы отделаться от чокнутой дамочки, я передал её на руки Тюльпановой, чтобы они попробовали по описанию составить фоторобот. Хотя всё то, что они тут нарисуют, если она кого и видела, к делу не пришьёшь — если она такое поведение будет на опознании демонстрировать, даже госзащитник опорочит в секунду, не говоря уже о нормальном адвокате. Ну что за поганое дерьмо? Я тяжело вздохнул и, желая отвлечься от грустных мыслей о, похоже, однозначном висяке, обратился к рутине, заполнив формальную часть протокола.
Это заняло у меня минут 10 и, оторвавшись, я увидел хихикающее лицо криминалистки, склонившейся над ноутбуком, в котором в спецпрограмме она составляла фоторобот. Что ж такое могло вызвать её смех? Я встал и заглянул в экран. Чего-то такого я и ожидал.
- Ну это лучше, чем она абы какой фейс тебе обрисовала, а дальше что — нам гоняйся-ищи несуществующий призрак? А так сразу всё ясно, эй, Чехарденко, иди сюда, полюбуйся на грозного убивцу.
Чехарденко подошёл, и мы втроём с улыбкой уставились на экран, с которого на нас застенчиво смотрела длиннохвостая обезьянка со скрипкой и стаканом.
- Я думаю, она её своей игрой уморила, - Тюльпанова и Чехарденко обернулись ко мне и во взгляде читалось презрение моего чувства юмора. Отвратный день.

[pysh000000]

7. Хулия Петровна Альварес

Каждый раз, как он вскидывает скрипку к подбородку, у меня начинает ныть в груди.
- Вот Паганини, - от души ругаюсь я, и мой мучитель удовлетворенно кивает:
- Я знал, что смогу привить вам вкус, Хулия.
Это было обязательной частью нашего ритуала.
Дело в том, что стоит мне порадоваться тишине, упасть в кресло и прикрыть глаза, как из настенных часов, ящика письменного стола или бабушкиной вазы появляется он - со скрипкой в артритных лапах и в неизменном лиловом фраке поверх поседевшей за время нашего знакомства шерсти.
- Здравствуйте, Анхель, - бесцветно говорю я и привычно наливаю себе стопку коньяка. Чертов обезьян будет утверждать вам, что он свидетель моего алкоголизма, но на самом деле он его причина. Запомните.
Впервые этот мохнатый монстр появился, когда я была совсем молодым редактором, - он жил в моей печатной машинке. Потом он стал появляться в транспорте, булочной на углу и даже в душевой комнате купальни! Но, по мере того, как богатела я, менялись и вкусы Анхельа. Он украсил хвост и каждый палец кольцами, завел инкрустированную перламутром скрипку, на которой так и не выучился играть, и  просто врос в расшитый мимозой фрак, а являться начал преимущественно из предметов антиквариата - кроме рояля. Анхель ненавидел рояли.
После его ежевечернего появления мы поначалу ведем долгие разговоры за жизнь, я опрокидываю еще пару ("десятков, хихи") стопок, а во время скрипичного соло, вызывающего зубную боль, я - слава всем богам! - отрубаюсь. Схема всегда была примерно одинаковой, но ранее я не акцентировала внимание, что забываю напрочь эти моменты и некоторые последующие.
Подозрения, что Анхель ворует мои воспоминания, появились у меня недавно - до этого я списывала провалы в памяти на бурные ночи, переутомления и общую невнимательность. Секретарь же винила мой график, поскольку знать не знала о визитах взбалмошного обезьяна в театральных шмотках. Да и никто не знал - что бы подумали люди, узнав о моем вымышленном друге?!
...На вечер, когда все произошло, я припасла бутылку дорогого вина и две бутылки дрянного портвейна, заперла за собой дверь кабинета и уже вздохнула полной грудью, как с полки с английскими энциклопедиями неторопливо спустился Анхель. В последние недели он пристрастился к сигарам и появлялся, словно рок-звезда в клубах дыма.
Все пошло по старой схеме - после долгого разговора ни о чем и обо всем сразу, выпитого досуха спиртного и безжалостного скрипичного запила груболапый обезьян похитил мою память. Я несколько раз удивленно моргнула, а потом начала недоуменно вглядываться в два мужских лица передо мной: усатое, словно у педофила, и симпатичное. Настолько симпатичное, что сначала я покраснела и глупо захихикала и, только побелев обратно, осмотрелась.
В этой квартире я не была раньше. Безвкусная, набитая фигурками слоников и вырезанными из газет ликами святых. По усатому лицу прыгали разноцветные блики от сюрреалистично огромной люстры, а за спиной симпатичного красовался фантасмагорический ковер! Я почти отключилась от такого шока, но кто-то сунул мне под нос нашатырь.
- Никакого эскапизма! - строго сказал Красавчик и стукнул кулаком по столу. - Где вы были в среду в 18:15? А гадит ли медведь в лесу? И, самое главное, - молились ли вы на ночь? И слышны ли в космосе ваши крики?
- И понадобятся ли дороги там, куда мы отправляемся? - добавил Педофил и получил увесистую затрещину от напарника.
- Давайте я отвечу по порядку на все вопросы. Итак: дома, да, нет, нет, зависит от транспорта, - ответила я, но одобрения не последовало, как и записи.
"Нужно завязать непринужденный разговор", - шепнул в голове голос Анхеля. Я тайком (уверена, так и было!) обшарила взглядом комнату в поисках темы беседы, и, наткнувшись на что-то накрытое простыней, бодро начала:
- Знаете, мне всегда были интересны такие увлекающиеся люди, как вы. Эти слоники, эти иконы, да и это вот, напоминающее по очертаниям, хм, лежачий манекен или даже тело, это очень... Подождите... Ой, тело... Тело?! Ооооой....
И Анхель снова выхватил кусок действительности из моей памяти.
Я очнулась в той же забытой хорошим вкусом квартире, но руки мои оказались примотанными скотчем к подлокотникам, а Красавчика и Педофила сменили Художница и Фараонша. Художница была в безразмерном худи и больших изумрудных очках, она что-то чирикала карандашом в планшете и с явным осуждением посматривала на затянутую в форму Фараоншу, которая нервно заряжала-разряжала свой макаров и тайком таскала из вазочки безе. Обе, казалось, были слишком заняты друг другом и совершенно не замечали меня.
- Прекратили бы вы безешки кушкать, товарищ я-не-разбираюсь-в-погонах, - сказала Художница. - Прыщчики же понавыскакивают, размером что ваши цыцки. Нужно вам такое - цыцками на всех местах трясти? От и я думаю, что неть.
Я чувствовала острое желание расчесать до крови дергающиеся плечи, настолько неуместным казался мне этот разговор.
"Отвлечь тебя хотят, - зашептал Анхель. - Ты вон того жмура грохнула!".
- Это ты его убил! - прошипела я, и Художница с Фараоншей подняли на меня головы.
- Здравствуйте, - заулыбалась я. - Я знаю, кого вам нужно искать.
Фараонша щелкнула пальцами, и Художница зависла над планшетом, готовая рисовать.
- Он седой и лохматый, - начала я.
- Русский? - мужским басом спросила Фараонша.
- Нет, откуда-то из Африки приехал и, видимо, сбежал.
- Беженец, значит, - ударила кулаком о ладонь Фараонша. - Борода? Усы?
- Нет.
- Шрамы?
- Нет.
- Курит?
- Как паровоз с запахом рома и вишни!
- Высокий?
Я показала рукой, насколько позволял скотч, и Фараонша сморщила нос.
- Отличительные приметы?
- Приплюснутый нос, торчащие уши, весь увешан золотом, носит фрак.
- Достаточно. Мы знаем, о ком идет речь.
- Правда?!
Я поверить не могла, что Анхеля знаю не только я, но искренне радовалась его скорой поимке.
К сожалению, я еще не знала, что описываю зимбабвийского авторитета по имени Тумба Сала.

[Todo Uno]

Хулия, значит) Ну-ну. И Анхель. Ну-ну [2].
Ху из отец Нафанаил?
UPD: Ответ получила.

Держите от Хулии Петровны куплетики:

Во дворе петербургском колодезном
Раздаются стенанья шарманки.
Я сижу в полумраке болотистом
На корявой своей оттоманке.
А в болото моё только ступишь ногой -
И уже не уйдёшь, не отцепишься.
А ведь я не Яга, не колдунья с клюкой,
Я всего лишь старушка-процентщица.
Заходи же ко мне - посидим опосля,
Я вполне компанейская тётушка.
 А квартира моя - на двери два нуля,
А меж ними наклонная черточка.
Ваши вещи беру на хранение,
Чтоб снять с ваших душ дивиденды.
Я стара, но ко мне тем не менее
Иногда даже ходют студенты.
Заходил тут один, всё глазел, как шпиён,
Нечто прятал, бродяга, под мышкою.
Ну а я ему в лоб: мне топор не нужён,
Лучше сбегай, дружок, за сберкнижкою.
 Я, ей богу, ему поддала два разка:
Пусть в другой раз, пролаза, не пыжится!
А квартира моя - на двери два глазка,
И меж ними латинская ижица.
Я практична, умна, обязательна,
Но для дела сыграю и дуру.
И не зря изучают писатели
Мою вечно живую натуру.
Заходил тут один - с головой не в ладах,
Описать обещался в романчике.
Но меня не проймёшь - я же дама в годах:
Все писатели, знамо, обманщики.
Мне милей векселя - в них иная строка
Посильнее любого там Фауста.
А в квартиру мою - два коротких звонка
И меж ними длиннющая пауза.
Пусть стекают богатства несметные
В мой сундук, как в бездонную чашу.
 Я бессмертней Кащея Бессмертного -
Я над златом цвету, а не чахну.
Хоть ножом меня режь, хоть сатирой сражай,
Всё одно - ничего не изменится.
Я опять соберу ваших душ урожай,
А шарманка их смелет, как мельница!
Заходи же ко мне - и матёрый, и тля,
Всех ко мне заноси, лысый чёртушка.
А квартира моя - на двери два нуля,
И меж ними такая вот чёрточка.
https://music.yandex.ru/album/445804/track/10302001

[pysh000000]

Хулия, значит) Ну-ну. И Анхель. Ну-ну [2].

Когда я когда-то спросил, как тебя зовут, ты представилась именно так!

зы: Мастер не должен был быть обезьяной. Это был шаблон под замену. Но автор текста с обезьяной слишком хорошо подал обезьяну, поэтому мы ее оставили. Надеюсь, никто не обиделся)

Можете погадать, что там произошло. Ну и авторов. Когда доползете до компов. Я вот все никак.

[Todo Uno]

Так, ну и правда, чего всё по личкам-то.
Мой список догадок:

Айнанэ - Ветер.
Ворошилов - Симка.
Осетрова - Сашетта или Кресса.
Нафанаил - допустим, больше Шинанай.
Данила - предположим, больше Анабелль.
Лемуравьев - ну пусть Кресса.
Хулия - Френ.

По сюжету: все персонажи - субличности Хулии, типа Билли Миллигана. А вообще, я что-то решила, что Хулия и есть убитое тело.

[pysh000000]

Двоих местами переставила, а так все верно.

[Снайпер]

Так, ну и правда, чего всё по личкам-то.
Мой список догадок:

Айнанэ - Ветер.
Ворошилов - Симка.
Осетрова - Сашетта или Кресса.
Нафанаил - допустим, больше Шинанай.
Данила - предположим, больше Анабелль.
Лемуравьев - ну пусть Кресса.
Хулия - Френ.

По сюжету: все персонажи - субличности Хулии, типа Билли Миллигана. А вообще, я что-то решила, что Хулия и есть убитое тело.

Ну вот, пришла Хулия Игуана и всех убила.
И я наконец-то могу выйти из сумрака и проорать
С ПЕР _ ВЫМ АП _ РЕ _ ЛЯ!

[Todo Uno]

(рыдаю от умиления) А чего все молчат-то, а?
Вообще, мне нравится думать, что субличности вышли из-под контроля и таки грохнули Хулию, но, но... с кем же тогда беседует следователь? А! С собой! И вот тогда всё вообще прекрасно
Или Лемуравьев беседует с Анхелем на самом деле. И это следователь убил Хулию.
Кстати, мастер магического реализма на форуме тоже того, немного Анхель.
А перепутала я Шинанай и Анабелль?
UPD: Нет, кажется, Крессу и Сашетту. Возможно, что Сашетта - Лемуравьев.

Когда я когда-то спросил, как тебя зовут, ты представилась именно так!

Ты не спрашивал, справедливости ради замечу. Я сама пришла и притащила эту несколько избыточную информацию

[pysh000000]

Шинанай и Анабелль)

Кстати, мастер магического реализма на форуме тоже того, немного Анхель.

Это который? Не тот что со стаканом?

[[Begotten]]

А у всех имена различались в наводках и в выложенных текстах?)

[Todo Uno]

Нет, со стаканом - детективщик. Магического реализма - это мой соавтор "Лагуны Хайтс" и "Сан-Мало", автор текстовушек №3, 23, 44, 46.
Когда я увидела ник на форуме, то сказала, что нам для комплекта только деревянного ангела не хватает

И да, ужасно любопытно сравнить, что именно поменялось при выкладке.

[[Begotten]]

Обезьяну я назвала Сигизмундом!

[Снайпер]

Да, имена менялись все.
Френ, из-за твоего Сигизмунда мы не смогли легко заменить обезьяну со скрипкой на ангела со стаканом, как планировалось, и потому второй раз уже приносим извинения мастеру - мы не имели в виду, что он обезьяна.
Зато ты удачно вручила Хулии стакан, и хотя бы тут концепт склеился.