Текстовушки. Архив

[Next]

Второй прекрасный текст! Картинка к первому тоже уже висит.)

[Next]

Некоторый философский оффтоп. До вчерашнего вечера я думала, что быть мастером - это же гребаный стресс, и как только люди раз за разом на это идут? А когда тексты пошли, то поняла, в чем цимес. Это ж такой кайф, когда схематично придуманные персонажи вдруг оживают, приобретают объем, и сидишь, с интересом читаешь такие разные и такие крутые тексты, мурмурмур.

[Снайпер]

А потом выкладываешь и читаешь комменты!

[Next]

Это впереди.)

Товарищи, дедлайн переносится на завтрашний вечер, не все успевают.

[Sashetta]

Урааааааааа!

[Шебуршунчик]

Это замечательно. Шебуршун сегодня праздновал дни рождения и как-то немножко нетрезв)

[Next]

Я тоже вчера праздновала, поэтому начинаю сейчас разбирать то, что насыпалось мне в личку.)

Итак, есть третий эмоциональный текст.



Четвертый, дерзкий, как пуля резкий.



Пятый, трогательный и грустный.

[Next]

Шестой захватывающий текст!

[[Begotten]]

Я хотела спросить, а когда тут шоу поздравляю всех отмечавших и желаю традиционно всего хорошего и не подозревайте меня в корысти, пусть все ваши мечты сбудутся, фейерверки и уррррра!

[Cressa]

6/10, а на когда примерно дедлайн перенесли?

[Next]

Перенесли на вчерашний вечер. Еще два текста пришло. Товарищи свинни, а где еще два?)

[Next]

Итак, седьмой, очень теплый.



И восьмой, горячий и яркий.



Остальным двоим щас пойду злобно рычать в личку.

[Succin]

Зато из жирненьких ленивых свинок вкусный бекон выходит.

[Шебуршунчик]

Аня попросила зайти написать что у них что то с интернетом, что то чинят и к вечеру должны зделать, она сильно извиняется

[Шебуршунчик]

это ее сестра

[Next]

Сестра, передайте Ане, что все хорошо, подождём.) Спасибо за предупреждение.

[Cressa]

Вот это я понимаю - ответственность!  

[Next]

Девятый текст, ритмичный и проникающий в самое сердце.

[Шебуршунчик]

Котички, простите! У нас вчера электричество вырубили на 3 минуты и инет после этого приказал долго жить! Очень извиняюсь. Пришлось сестре сегодня звонить, просить хоть отписаться) Я ж с дровами вместо нормального телефона хожу) Текст есть, все есть) Вот только починили, че-то там у провайдера после скачка полетело. Простите (((

[Next]

Все хорошо, Шебуршунчик.)

Десятый текст есть, классный и яркий.)



А теперь, котики, мне надо сверить все тексты, и подредактировать, если где детали расходятся. Рассчитываю выложить завтра вечером, но у меня еще в разгаре сессия, если вдруг меня жестко взъ*бут по учебе, то послезавтра.

[der Westen]

Next, я, может, чуть опережаю события, но ты ж после публикации расскажешь про рецензии: нужны ли, кто, кому, когда, сюда или в ЛС? А то у меня мандраж в связи с писательской дефлорацией, я боюсь запутаться и чего-то упустить, а не хотелось бы

[Cressa]

мандраж в связи с писательской дефлорацией

*заботливо
удовольствие получила, я надеюсь?

[Next]

Ну что, котики? Кто встал пораньше, чтобы успеть отредактировать всё и порадовать вас выкладкой?

После выкладки в личку напишу, на какой текст писать рецензию, их выкладываем прям в тему. Пока читайте и занимайтесь маскарадом (der Westen, в смысле, угадывайте, кто какой текст написал ). Когда все рецензии соберутся, будет обратная связь.

Авторы, участвующие в маскараде:

Simka
Succin
Todo Uno
Сашетта
Шебуршунчик
Cressa
[Begotten]
der Westen
Снайпер
Шинанай

[Next]

Организатор.

Этому миру остро не хватает справедливости. Этому миру нужен судья.

Я не могу одарить правосудием всю планету, но я могу сделать то малое, что от меня зависит.

Они просыпаются, они недоуменно озираются, они пытаются протереть глаза, но — упс! — руки-то прикованы. Десять человек, десять негритят, десять убийц, которых не настигла вялая рука закона.

Они смертельно удивлены, и я чувствую удовлетворение. Все идет по плану. Все продумано. О, как тщательно все продумано, вы и представить себе не можете, мои дорогие. Знаете, сколько времени занял сбор информации? Случайные обмолвки моих собеседников, должностные преступления моих любовников и любовниц, мои собственные ночные блуждания в Сети и дневные — в городских архивах... Много, очень много времени, и теперь я владею знанием. Знанием о ваших грехах.

Все готово для игры. Круглый стол с аккуратной прорезью перед каждым из вас, чтобы вы могли опустить туда доставшуюся вам карту. Сами карты, распределенные не мною, но слепой рукой случая. Прикованные руки и ноги. Аккуратно обтянутые тканью цепочки наручников — я не хочу, чтобы они звенели «ночью», выдавая мафию или шерифа. Рельсы, по которым ваши стулья будут отъезжать к стене, продуман даже скрип, с которым это будет происходить, и который наверняка покажется вам ужасающим. Отверстия под потолком, из которых я могу стрелять в проигравших. Динамик, искажающий мой голос.

И самое главное — готова Игра. Идеальная игра для таких, как вы, плотно заперших в шкафах свои скелеты. Даже те, кто выиграет, выживет, никогда не выйдут отсюда прежними, игра изменит вас и заставит раскаяться в совершенном... по крайней мере, я за этим прослежу.

Ну что ж, есть желающие немедленно отказаться от участия? Нет?

Игра начинается.

[Next]

Фрэнк Коллинз

Хороший день должен хорошо заканчиваться - пробежка, растяжка, душ, легкий ужин. Распахнутые окна перед сном, легкая музыка, приглушенный свет.
Даже Риччи на фото улыбается чуть радостнее, чем всегда. Скоро зима, и пробежки придется сворачивать, но тогда - зал, а по выходным лыжи.
Видишь, бро? Я все делаю так, как ты хотел. Надеюсь, что там, наверху, ты не встретишь меня ножом.
Ты же там, наверху, все знаешь, знаешь и это. Я не хотел, бро. Правда. Просто - чуть больше выпивки, чем нужно. Просто - завал с теми мудаками с Темплтон-стрит. Мы с тобой, как всегда, плечом к плечу, рядом, как ты оказался передо мной - ума не приложу. Зачем полез, куда... Двадцать лет прошло, а я все вспоминаю и не могу этого понять.
Тебе этого уже не скажешь, и я извиняюсь, как могу, как думаю, что будет правильно. Жертвую на приют для собак - ты всегда любил этих блоховозов; не курю и капли в рот не беру; бегаю, тренируюсь, работаю, плачу налоги.
И по рекам сплавляюсь - за тебя, бро, и для тебя. Как будто бы мы сплавляемся вдвоем, сечешь? И на лыжах бегаю. И гантели тягаю.
Спокойной ночи, бро. Сладких снов.

Пробуждения хуже не придумаешь - свет бьет по глазам, руки скованы. И кругом творится какой-то абсурд, безумие, бред собачий - знакомые и незнакомые люди, круглый стол, бесплотный голос. Игра на выживание, мать ее. Кто-нибудь, вызовите 911, у нас тут опасный псих.
Хотя Риччи, наверное, понравилось бы.
Мисс Деспаре, хоть вы скажите, что он псих, вы же доктор. Наверняка учили такое в своей супер-медшколе. Хотя, что это я? Вы и вправду крутой доктор, док. Извините.
И все-таки, сон это или нет? Может, меня сбили на пробежке, и все это - бред умирающего мозга? Или глюки от обезбола?

В любом случае, я не хочу играть. Я хочу проснуться. Я хочу, чтобы все это закончилось. Можно прямо сейчас, да, спасибо. Кажется, тут следует употребить модное словечко "иммерсив" - так вот, я предпочитаю классику. Зрители в партере, артисты на сцене. Иммерсивы оставьте себе.
Я мафия.

Выстрела я не слышу.
Зато слышу - и отчетливо! - голос Риччи.
Он зовет.
Я - лечу.  
Привет, бро.
...зачем тебе нож?

[Next]

Сибилла Салливан

Стул с грохотом отъехал к стене, я внутренне сжалась, приготовившись принять удар. Слёзы заливали лицо, от потёкшей туши щипало глаза. Вот сейчас-сейчас. Что же это будет? Вены на висках надулись и грозили вот-вот разорвать кожу изнутри. Снова выстрел в голову? Шум заложил уши, и какое-то время я слышала только свои всхлипы. Удар топором? Скорей бы это всё кончилось, невыносимо ожидание, … а может, смертельная инъекция? «О, Господи!», - страшная догадка пронзила меня с вновь ожившим металлическим голосом из динамика, - «Он сожжёт меня!»

«Мисс Салливан, устраивайтесь поудобнее, ваше время ещё не пришло. Предстоит дождаться результатов игры. И ваше дело теперь хранить полное молчание» - раздалось откуда-то сверху.

Отвратительный комок жеваной ваты будто забил мне горло, челюсти свело от напряжения, железная рука схватила грудь и сдавила лёгкие, выжимая воздух. Видимо, в последний раз хрипло булькнув рыдания, я провалилась в забытье или потеряла сознание.

Примерно часом ранее

Я разлепила совсем не отдохнувшие глаза и повернула затёкшей шеей. Что за...? Где я? Последнее, что я помнила — как я спокойно легла в постель в своём доме, в свою кровать. Сейчас же я очнулась в квадратном мрачном помещении без окон и дверей за столом с такими же … похищенными? Что, чёрт возьми, здесь происходит? Соседи так же, как и я, просыпались, удивлённо озирались, и безрезультатно дёргались на тяжёлых металлических стульях. Все, а нас оказалось десять, были рассажены за круглым столом. Ступни вставлены в металлический сапожок, а руки надёжно прикованы к подлокотникам. Тут бесполый металлический голос откуда сверху нарушил ропот присутствующих. И по мере того, как он говорил, ледяной пот пересчитал позвонки моей спины, и лужей отчаяния растёкся по пояснице. Кукловод обвинил нас всех в тяжких грехах и пообещал суровую расплату — жизнью. И лишь немногие из нас, кто станет победителями в его игре по его правилам, смогут выйти отсюда живыми. Я встретилась взглядом с сидевшим почти напротив нечастым, но постоянным клиентом Чарльзом Эмметсоном. Чарльз был молодым толковым юристом, но сейчас в его глазах я видела беспомощный ужас. Голос всё звучал и звучал, растолковывая правила своей игры, а я будто оглохла. Звук раздавался всё дальше и дальше, стены надвигались всё ближе, воздух завибрировал, как бывает жарким летом над плавящимся асфальтом, и мне показалось, что мои щёки, уши и губы объяты пламенем. Моё прошлое настигло меня.

И ещё на сутки назад

Встреча прошла безупречно - как и всегда. Я была чрезвычайно довольна итогами проведённых переговоров по объёмам продаж нашей продукции новому дистрибьютору. Он конечно попытался выторговать больший дисконт и значительные послабления по объёму обязательного выкупа, но все позиции удалось отстоять. Некогда оптовый склад по торговле ручками и тетрадками для учащихся со временем возмужал до крупного супермаркета канцтоварами, профессиональными принадлежностями. Кроме того значительно увеличило свою долю в общей прибыли компании направление сувенирной продукции по индивидуальным заказам. Большинство крупных бизнесменов предпочитали доверять производство календарей, ежедневников, пакетов с их логотипом, строгой, сдержанной и пунктуальной Сибилле. Её невозможно было прогнуть по цене, зато можно было быть уверенным в качестве и сроках, даже если было нужно ещё «вчера». Все мало-мальски серьёзные конкуренты расползлись из региона присутствия Сибиллы достаточно давно...

Не похороненное за плинтусом время

Когда я только начинала активный бизнес, с конкурентами дела обстояли совсем иначе. Дрались за каждый контракт. И повадился мне один такой недобросовестный гадить: то замок вскроет и часть груза утащит, потом в разные проверяющие органы стал жалобы писать, как я всё нарушаю, даже часть поставщиков подговорил разорвать со мной контракт. Но терпение моё лопнуло, когда он устроил массированную акцию липовых звонков и лже-заказов в мою фирму, фактически остановив операционную деятельность. Я не хотела мести, не хотела войны. Я хотела, чтобы у него вообще не было больше возможности работать. Чтобы он упал и не смог подняться. Я дождалась крупной партии товара на его склад и подожгла его, сымитировав короткое замыкание. Склад был плохонькой, электрика старенькой. Но горе мне: я не знала, что в ту ночь на складе остался сторож, который не выбрался и сгорел заживо. Полиция никого не заподозрила, списав всё на несчастный случай, но сама себя простить я так и не смогла. И даже спустя годы меня преследовали кошмары, проснувшись от которых, мне казалось, что я чую запах палёного тела.

Замкнутый куб с людьми за круглым столом

Дрожащими пальцами я взяла карту, подняла и посмотрела. Пальцы стали ледяными от холода, хотя карта не была чем-либо примечательной. «Да, вот так тебе и надо, ты сдохнешь здесь, и это справедливо, потому что ты угробила ни в чём не повинного мужика!», - шептали маленькие дьяволята. Тем временем наступила моя очередь представляться, но мой затуманенный страхом расплаты мозг и дрожащий подбородок были отвратительным резюме. На меня с брезгливостью взглянул Джим Колетто — серьёзный издатель и один из моих крупных индивидуальных заказчиков, - очевидно, такая я вызывала у него чувство гадливости. Очередь дошла до последнего игрока,  Фрэнка Коллинза, который твёрдым насмешливым голосом заявил,  что не станет играть в эту глупую игру, и что он мафия. Тут произошло немыслимое, и никто не успел бы соориентироваться: стул Фрэнка автоматически подъехал к стене, откуда сверху раздался выстрел и мне даже показалось, что я видела вспышку. И в то же мгновение голова Фрэнка превратилась в кровоточащий обрубок. Пуля, войдя через лоб, и оставив всего лишь небольшую дырочку, вышла из-под основания черепа. Сидевшая неподалеку от него Диана, моя кузина, с которой мы в целом общались постольку-поскольку и какой-то растерянный мужик под полтинник дёрнулись от разлетевшейся крови. Я всхлипывала, подвывала и закусывала губы до крови. А Кукловод опять что-то разъяснял. И люди стали голосовать, и почти каждый поглядывал на меня. В голове нарастал гул, но мне казалось, что я слышу:
- Сибилла!
- пусть уходит истеричка Сибилла
- так только виновная может впасть в истерику!

[Next]

Алекс Фазз

Пять.
С какого момента начался этот обратный отсчёт? Когда пуля разнесла голову этого чувака - Коллинза, кажется?  Или когда объявили результаты ночи? Или когда Алекс спокойно лёг спать накануне вечером?
Этот отсчёт шёл всегда. Несёшь рукопись в издательство, а песчинки в часах неумолимо катятся вниз, одна за одной. Сдаёшь экзамен, а за навязчивым тиканием в аудитории - один миллион шестьсот тысяч пятьсот двадцать два, один миллион шестьсот тысяч пятьсот двадцать один... И кажется, что осталось ещё очень-очень много, даже представить трудно, сколько.

Четыре.
Голос говорил о старых грехах. У закона нет претензий к Алексу. У Алекса... могли бы быть претензии к закону. Но тогда это было так далеко и так невозможно. Когда тело пронзает боль, думаешь не о возмездии, а о том, чтобы это только поскорее закончилось. Но не заканчивается. Вечность полна боли, и запустить часы кажется благом. Чёрт с ними, с песчинками, пусть катятся, кувырком, кубарем. Огромный жуткий голем, приносивший боль и страх, оказывается внизу той лестницы. Единственное, о чём Алекс жалеет - о том, что раньше не мог этого сделать. Чудовище рассыпалось, песчинки заполнили часы, и время пошло. Просто тогда ты об этом не знал.

Три.
Мирный - очень подходящая роль. Ты мирный, ты законопослушен, ты не способен на зло. Что, если Голос исходил из того, что он нарыл о прошлом, при распределении ролей? Тогда за этим столом ещё шестеро таких, как Алекс. Мирных овец, просто защищавших себя. И надо играть, нельзя нарушать правила игры и подставлять тех, кто выпутался однажды. Эй, Голос, где же ты был тогда, почему ты не пришёл со своей охренительной игрой к Этому Мудаку? Почему ты пришёл к Алексу?
Что, если в этом есть какая-то логика? Мафов осталось двое. Это кто-то, кто может быть хищником. Понять это по поведению почти нереально. Трясущаяся и рыдающая Сибилла может быть как перепуганной женщиной, так и преступницей. Хладнокровной её назвать трудновато, но убивать и быть на грани смерти самой - вещи разные. Случайно ли Колетто выставил Сибиллу на голосование? Знаешь ли ты его достаточно хорошо, чтобы делать выводы?

Два.
Эмметсон мог попытаться избавиться от Алекса, если он мафия и хочет устранить помеху. Не попадаться проще, если нет рядом того, кто может заметить твоё движение ночью. Алекс пытается высказать свои подозрения, но кому он этим поможет - овцам или волкам? Николь выставляла его на голосовании, может ли она что-то знать, или это отвлекающий манёвр? Эти двое вряд ли заодно. Почему эта девчонка так спокойна? Ей что-то известно? Или она так уверена в победе мирных?
Алекс ловит холодный взгляд Николь, и последние слова застревают у него в горле.
Кресло отъезжает к стене.

Один.

[Next]

Дерек Генри

Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему  камень? И когда попросит рыбы, подал бы ему змею?

Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые.
Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь.
Новый Завет. Глава 7

-   Knock! Knock!
-   Who is there?
-   Nick-Nick!

из  архива  семьи Генри, любимая шутка трехлетней Николь

Это все просто дурацкая шутка. Пранк, да. Ник-Ник показывала мне такие ролики на Youtube, в которых ребята с плохим чувством юмора задаются целью довести ни в чем не повинных прохожих до инфаркта. И все ради того, чтобы подзаработать и заслужить сомнительную славу в Интернете. Выродки. Кто-то явно перечитал детективов или насмотрелся «Пилы» и решил устроить розыгрыш, очень паскудный розыгрыш с претензией на оригинальность. За грехи ваши судимы будете, подумать только. За грехи.
на лакированной поверхности столика видны белесые разводы. Я ставлю стакан со свежей водой и аккуратно заполняю таблетницу рисперидоном и валиумом.  В комнате душно, воняет потом и чем-то удушливо-сладким.  Ева мечется во сне, бледное лицо покрыто испариной, волосы слиплись. Она снова перестала мыться. Она запрещает открывать окна. Она словно хочет сгнить заживо. Сегодня она вилкой проткнула Ник-Ник руку и влепила ей пощечину – паскудная девчонка  слишком громко поздоровалась с матерью. Бедная Ник-Ник почему-то решила, что у Евы один из хороших дней.
Ублюдки! Я выберусь отсюда и затаскаю этих пранкеров по судам, никто не смеет безнаказанно издеваться над моей дочерью. Но пока мы с Ник-Ник в руках у каких-то психов – я буду послушно играть по установленными ими правилам.

Ночь. Я, Эмметсон, Фрэнк – мафия. Значит, Ник-Ник в команде мирных. Что ж, тем лучше,  я воcпользуюсь ситуацией и заставлю Эмметсона и Фрэнка поскорее закончить этот фарс. И плевать, какое именно наказание замыслили для проигравшей стороны, моя дочь будет среди победителей. Интересно, Эмметсон и Фрэнк – новички в игре? У меня-то опыт в игре есть, увлекался одно время, пока искал способы взаимодействия с нестабильными людьми. Такими, как моя жена.
Вчера к Ник-Ник приходила зубная фея, так что сейчас дочь радостно тратит свой законный доллар на сладости. Она  сжимает  в обеих руках по мороженому и  с довольным видом откусывает по очереди то клубничное, то шоколадное лакомство, успевая ещё при этом увлеченно болтать.
- Жадина маленькая! – Ева ласково пытается вытереть бумажным платком испачканное личико нашей малышки.
- А так вкуснее! – гордо заявляет дочка, и мы вместе смеемся над этой неоспоримой логикой.
У Евы все реже случаются моменты просветления  и мне все тяжелее утешаться картинками из прошлого. Я прижимаюсь лицом к закрытой двери и слушаю приглушенный плач. И снова у Евы плохой день, и снова Ник-Ник подвернулась под руку матери. Я иногда понимаю, что начинаю разговаривать сам с собой, в  голове все чаще звучит голос Евы. Сколько ты будешь ещё тянуть, Дерек? Ты же пообещал. Ты. Мне. Пообещал! Ты ведь не позволишь моей болезни мучить меня, правда, Дерек? Ты ведь не позволишь моей болезни причинять страдания нашей дочери? Ты ведь не позволишь моей болезни изничтожить всё то чудесное, что мы с тобой создавали годами?
Я – первый номер,  у меня есть шанс направить голосование в нужное русло – ребята явно напуганы, а когда люди боятся, им проще следовать решениям других, снимать с себя ответственность. А Ник-Ник, с её светлой головой, наверняка сможет правильно воспользоваться ситуацией. Она у меня молодец, гениальный ребёнок. Вот и Джейсон отмечает её успехи, как она потрясающе быстро усваивает материал. Искренне надеюсь, что мысли этого молодчика направлены только на обучение Ник-Ник химии, и никакие фривольности ему в голову не приходят. Кстати, ведь Джейсон должен  сообразить - я буду играть так, чтобы моя дочь победила. Ведь в раскладе "три мафии из десяти игроков" вероятность нам с Ник-Ник обоим попасть в  мафию гораздо меньше вероятности, что нас распределили в разные группы, ну или что мы оба красные. Так что Джейсон не должен выступать против Ник-Ник; ни по логике, ни по совести.
Иисусе, да о чем я вообще думаю? Ник-Ник же совсем ребёнок, кому вообще придет в голову голосовать против неё в этом фарсе!
Мы должны выбрать жертву. Эмметсон указывает на Алекса – что ж, хорошо; пока  мне все равно, кого мы выбираем, лишь бы не Ник-Ник.
День. Я пытаюсь создать облик сильного красного. Хотя почему «пытаюсь»? Ни у одного мирного, ни у одного шерифа ещё не было столь сильного мотива желать победы Городу. Я призываю весь свой опыт дельца. Я вспоминаю, как общался с врачами, как успокаивал Еву. Как чутко улавливал малейшие изменения в поведении жены.
Смотрите на меня все, внимайте мне. У меня есть опыт в игре, и я направлю его на благо красных. И мы, красные, должны сплотиться ради победы Города. Внимательно наблюдайте за другими, анализируйте все слова, которые прозвучат за этим столом, и не молчите сами, говорите.
Интересно, что кроется за их настороженными взглядами? Поверили? А Ник-Ник поняла? Я с тобой, моя маленькая. Папа с тобой, папа тебя всегда защитит.
Я нежно провожу по бледной щеке жены. Странно – моя рука не дрожит. А ведь это рука убийцы, убийцы не по своей воле, горько оплакивающего свою жертву. Или все же Ева выпила таблетки в ясный момент, и это было её решение, не моё? Я никогда этого не узнаю.
На похоронах Евы Ник-Ник не плакала.
Кто может быть шерифом?
Эмметсон выступает убедительно, чувствуется, есть практика. Что ж, если он угадает шерифа  - нужно будет срочно выносить нашего драгоценного Дона. И упаси Господи Эмметсону хоть слово сказать в адрес Ник-Ник! Ник-Ник подозревает Эмметсона – молодец, девочка. Молодец.
Почти все выступили; люди напуганы, но стараются держаться с достоинством, насколько это вообще возможно в подобных обстоятельствах. И тут Фрэнк срывается.
- Ну я – мафия! И что вы мне теперь сделаете, мудилы? Я не собираюсь участвовать в ваших дурацких играх!
Стул Фрэнка быстро отьезжает от стола. Выстрел.
Я неверяще смотрю на аккуратное отверстие посреди  широкого лба Коллинза. Фрэнк мертв. По-настоящему. Господи Иисусе! Это всё по-настоящему. Я быстро взглянул на Ник-Ник -  побледнела, но держится молодцом. Все будет хорошо, родная, ты обязательно выйдешь отсюда целой и невредимой.
Я резко успокаиваюсь и просчитываю варианты.  Откровенно саботировать игру не стоит – я не могу умереть на глазах у дочери, пока игра ещё не закончена, ей нужно оставаться собранной и хладнокровной.
После Ник-Ник всего два номера, перед ней – пять, кроме меня. Попробуем убрать кого-то из этой пятерки. Мне кажется, что Эмметсон излишне внимательно взглянул на Сибиллу Салливан.  Оценивающе. Что ж, надеюсь, она не шериф.
Сибилла напугана нашими с Эмметсоном голосами, Джейсон кинулся её защищать (почему, интересно?) и вызвал ответную реакцию в в свою сторону от Деспаре и Джонсон. Плохо, не стоит красным ссориться между собой, да и Ник-Ник привязана к Джейсону.
Ник-Ник проголосовала против Эмметсона. Молодец, дочь, умничка моя. Надеюсь, этот ублюдок не рискнет выставить её на голосование в ответ или предложить следующей жертвой, чтобы не навлечь подозрения на себя же.
Стул Сибиллы отъезжает в сторону, и мы все невольно затаили дыхание – не раздастся ли снова выстрел. Внезапно я замечаю, как Элиза Деспаре поочередно проходится ищущим взглядом по игрокам. Шериф? Я ловлю её взгляд, скашиваю глаза и осторожно указываю пальцем на себя. Давай, шериф, загляни ко мне на огонек, сделай одолжение Городу. Помоги моей дочери.
Мы с Эмметсоном выбиваем Алекса. Я подумывал специально допустить промашку, но побоялся спровоцировать невидимых убийц.
Ведущий объявляет день. Элиза призывает всех голосовать против меня.
Сработало! Молодец, шериф!
Я избегаю взгляда Ник-Ник. Так хочется подбодрить дочь, кивнуть, улыбнуться... Но нельзя. Нельзя привлекать к ней внимание. Что мне теперь сказать оставшимся? Саботировать открыто свою команду нельзя, но и красным ведь нужно оставить побольше информации. Эмметсон остался в одиночестве, но он хитрый игрок, и должен был понять, что Элиза – шериф, и постарается побыстрее придти за ней. И теперь каждый  его ход уж совершенно точно будет приводить к выбыванию игрока, промахов из-за несогласованности мафиози не будет.
Чёрт-чёрт-чёрт, какой же я идиот! Мне следовало сначала привлечь внимание Элизы к Эмметсону, чтобы она проверила его, а  уже потом, оставшись единственным активным игроком из команды мафиии, постараться аккуратно поддаться, проиграть! Но уже поздно сожалеть.
- Я считаю, что Город в надёжных руках.
Мой стул отъезжает в сторону и я испытываю прилив дурноты. Надеюсь, мои осторожные взгляды и еле заметное движение в сторону Эмметсона истолкуют правильно.
Держись, малышка. Держись, моя Ник-Ник.

[Next]

Элиза Деспаре

Когда юная Элиза размышляла о будущем, она видела себя в белоснежном халате поверх формы хирурга. Темно-бордовой, потому что этот цвет идеально сочетается и с белым, и с ее каштановыми волосами, а все вместе отлично подчеркивает сочный зеленый цвет ее глаз.
А еще на нем не видно кровь. Так говорила Кэти, сестра. И нарочито зловеще хохотала.
С возрастом глаза поблекли, стильную укладку сменил короткий ежик, подростковую округлость – отечность, а шутки… ну, они где-то там, в одной могиле с Кэти.

Когда Элиза в моменты отчаяния мечтала умереть, то представляла это… ну, как угодно, но не так. Не посреди сомнительной чистоты бункера – боже, какая славная издевка над ее профдеформацией с легким налетом ОКР -, не в окружении чужаков, не прикованной к стулу.
Не в рамках игры, затеянной психопатом. Хотя выбирать, конечно, не приходится. Эта мысль вызывает усмешку. Пошевелив затекшими руками, Элиза задумчиво смотрит на серебряное кольцо, впившееся в палец, и на следы, оставленные наручниками поперек запястий. Напряжение, державшее ее в тисках с момента пробуждения, предсказуемо отпускает в момент, когда чертов… ведущий объявляет ее смерть. Элиза чувствует, как скованные мышцы расслабляются, все тело обмякает. Даже, черт возьми, уши… Она и не знала, что умеет напрягать уши, это чертовски смешно. Так смешно, что нельзя отказать себе в удовольствии рассмеяться вслух. Это, естественно, приковывает взгляды оставшихся соседей по столу. Интересно, кому из них она обязана своей… Ха, был бы здесь бывший муженек Кэти – вопрос бы отпал.

Элиза откидывается на спинку стула. Осталось совсем немного.
- Диана Джонсон. Мирная, - лаконично говорит она и поднимает глаза к потолку. – Расплата за грехи... Я ни о чем не жалею, знаешь ли. Ни. О. Чем. Сегодня я бы сделала то же самое, что и тогда, слышишь? Давай закончим поскорее.

Кровь на бордовом видна очень хорошо на самом деле. Просто на первый взгляд – будто вода пролилась, но стоит присмотреться – и понятно, что это особое пятно, тяжелое, увесистое, как… как целая жизнь, которую Элиза забрала недрогнувшей рукой. Око за око, брат за сестру; чем вы, бл*дь, думали, когда лезли в мою – мою! – операционную? Что я прощу тебе, сука, смерть моей Кэти? Что у меня рука не поднимется на этого, бл*дь, невиноватого парня? Что я, бл*дь, карьерой не рискну? Да в городе воздух чище стал без твоего братца, а без тебя, мразота, и вовсе…

Элиза понимает, что кричит, и давится воздухом, сжимая кулаки. Стул плавно движется к стене, и она закрывает глаза.

[Next]

Джим Коллето

- Гребаный траханый маньяк! Твою мать, какое же это все дерьмо! Да, я убил этого мудака, убил! Но не надо было ему трахать мою жену! Мать вашу, да как будто все тут безгрешные! А ты, козел, что, возомнил себя Богом! Ну охренеть теперь!
   Наверное надо сосредоточиться, сделать свою речь может более жалобной. Хотя хрен ты разжалобишь эту тварь, которая придумала эту траханую игру!
 - А что я должен был делать? Смотреть как рушится моя жизнь? Видеть вечером довольное лицо жены? Терпеть ее отмазки, когда вечером пытался добиться ее ласками? Хотя будто бы очень хотелось прикасаться к телу, которое лапал этот ублюдок! Да она целовала детей теми же губами, которыми отсасывала своему любовничку! Ну убил я его! Кретин даже не подумал, что не стоит пить из непонятной бутылки, хоть и халявной! Паршивый алкаш! Что она в нем нашла? Двадцати пяти сантиметровый хрен?
  Страшно! Как же страшно, мать вашу! Я чуть не обоссался, когда обнаружил себя утром в этом гребаном подвале, или куда он нас затащил? Еще и рожи вокруг паскудные! Сибилла эта трижды траханая! Хули она такую панику развела! И без нее было хреново, а она еще со своими истериками! Тупорылая тварина!
 - Идиоты! Против меня-то какого хрена? Я обычный мирный! А, что с вас взять дебилов?
  Неудивительно, что мне сначала показалось, что это чей-то идиотский розыгрыш, если меня действительно окружают олигофрены. Б*я, да я чуть не обоссался, когда застрелили кретина Коллинза.
  - Кстати, мелкая, ты-то что здесь делаешь? Тебе вообще есть хоть шестнадцать? Что сделала, убила котенка или притащила паленого вискаря в детский садик? Ничего, добрый дяденька маньяк дает тебе шанс! Оценили щедрость нашего господина, уроды? Смешно, мать вашу! Какой-то мудак нас тут запер и мы пляшем под его дудочку! П*здец! Как в тупом дешевом ужастике для малолеток! Слышь, кретин, ты малолетка?
 Б*я, что с моим стулом! Нет, только не это! Кажется, у меня штаны почему-то мокрые! Господи, спаси!