Текстовушки. Архив

[Simka]

Тюлень - молодец! Вся обратная связь добавлена в ранее зарезервированные посты

Спасибо всем за участие и за чудесные тексты, надеюсь, вы получили свой заряд хорошего настроения от написания своего текста и прочтения рассказов других участников:)
Тюлень доволен!

[Next]

Спасибо, Тюлень, за прелестную мимимишную текстовушку. Мне очень понравилось.

[Cressa]

Спасибо милому Тюленчику за котовушечку. Получилось очень тепло )
Немножко напишу о своих впечатлениях от текстовушки /сделаю вид, что думаю, что всем очень интересно мое мнение   /

Чего я ждала и хотела от этой текстовушки: представить себя в роли эдакого везунчика судьбы, оказавшегося на тёплой перине и подоконнике и посвятившего свою свою жизнь муРдрому созерцанию, перемежающегося с нудной необходимостью пожрать-лоток-полизать яйки. Чего-то такого у Симки не нашлось, запрошенные варианты уже оказались занятыми, и мне прозрачно намекнули, что для меня уготован сюрприз. Ну от подарочков не отказываются, тем более от таких. Поэтому если у нас ещё когда-нибудь возникнет желание продолжить кото-бумаго-марательство, я с удовольствием приму участие снова, чтобы реализовать свои конфуцианские, млять, фантазии.
Из наводки получалось, что мне предстоит описать жизнь и быт кота-гурмана с шилом в жопе. Флетчер не гурман от слова совсем. В котячестве он подкармливался сырым филе курочки и индюшки, а сейчас после его траблов с печенью мы на лечебных кормах, и ему в принципе ничего лишнего не дозволено. Диета. Но он и в детстве в отличие от многих котов не проявлял особого интереса к чужим тарелкам. Вот почесать жопу о чайник и свалить его на пол - это пожалуйста. Пыталась научить его ходить на взрослый унитаз - смывать, сука шерстяная, научился, а вот писать-какать в него - нет. Поэтому я замиксовала жизнь 2х котов в один рассказ. До Флетчера в родительском доме жил с нами милейший котик Билли, истинный донской дворянин, с которым меня свела судьба (часть "Знакомство"). Вот он был большой фанат пожрать всё подряд. Когда он у нас только появился, произошёл смешной случай, показавший как раз степень грусти кошачьего питания на вольных хлебах. Мы семьёй ели рыбу солёную (ну о донской тарани, рыбцах, шамайке наверное легенды долетают даже до Владивостока. Короче, приезжайте осенью - угостим) на гарнир был картофель в мундирах. Картошку чистили и очистки клали рядом с рыбьми шкурками. У кого-то слетела картофельная кожура на пол. Билли на неё набросился и стал пожирать с диким урчанием (видимо, картофельная кожура пропиталась рыбьим жиром и привлекательно пахла).  Потом конечно кот отъелся, успокоился, на картофельную кожуру не бросался, но своеобразных заскоков было до фига. Про кукурузу и оливки описанное - истинная правда. Если кто-то открывал банку маслин или оливок, кот мчался из другого конца квартиры и в буквальном смысле демонстрировал сумасшествие. Сами оливки на самом деле не очень любил, рассол - обожал. Кукурузу жрал смешно чавкая. Любил мороженое, сметанку. Поэтому часть "гурман" тоже отражает конечно его, Билли.
А вот в части "заботы-хлопоты" преимущественно описан Флетчер и его самостоятельный, нахальный нрав.
На тему незаконченности справедливое замечание, но если б я знала, что от меня будут ждать именно цельного самостоятельного рассказа, я б ещё допихала каких-нибудь перлов и завершила какой-нибудь ржакой. Но ещё писатель утомлён был предыдущими событиями (это я про затопление ванны соседями накануне). Можно было ещё про котолагерь написать (это мы с родителями так называем мою квартиру, когда к Флетчеру приезжает Эштон - родительский бенгал, он чуть постарше и другого окраса). Симка, ты меня пинай пожалуйста в следующий раз, если заметила косяк, который портит общую картину. Что, мол, пропиши финал, а то у тебя он проглочен, а все остальные сданные рассказы цельные.

[Succin]

Тюлень у нас вообще уруру и прелесть)

Понравилось ещё, как Янтарь описала способ приготовления пульке, забавно получилось. Только я не совсем поняла весь цикл производства Хвост макнул, сок втянул, иии?

А кер знает!
я почитала как её готовят, так этож пи*ц товарищи, её нужно с такими бубнами и плясками настаивать, что я прям даже сломала голову как бедолага кот её может сделать) поэтому скорее всего бродит она в кошачьем хвосту по итогам)

[[Begotten]]

Моя наводка была потрясающая, конечно, хоть в итоге и не стала Робоцыпом.
Причем я прекрасно понимала, что по настрою она пипец как выбьется, но я для себя это оправдала тем, что я приперлась в текстовушку, которая вот прям кричала, что она не моя, но я все равно потребовала себя развлечь - А ЗНАЧИТ [сдалала вывод я] ТЮЛЕНЬ ГОТОВА К МОИМ ИЗВРАЩЕНИЯМ. Собственно, я так и предполагала, что буду последней, чтоб не нарушать общее настроение.
Пожалуйста, простите, что сбила вам ламповость.

Френ сделала многослойный текст, щедро насытив его отсылками. Честно признаться, из-за этого было даже немного трудно читать - постоянно ищещь двойной подтекст и пытаешься сообразить, что именно подразумевается, где очередная отсылка и какая она.

Я просто сама по себе люблю скетч-шоу и тексты, где сразу неясно - то ли игра слов, то ли аллюзия, то ли оммаж [я набралась умных слов, видели?!], то ли цитата из евангелия, то ли текст попсы 00-х, и иногда это обретает такой феерически абсурдный характер, что приводит меня в восторг.
Собственно, да, я подумала, что в сознании нашего героя хранится куча всего, по-любому названия пластинок, лейблов и прочих штук могут оказаться где угодно и в какой угодно роли. Отчасти этим я и оправдала для себя тентакли и летающие машины.

Имена героев вроде относятся к "В Филадельфии всегда солнечно". Или нет?

Yep. Но это не имеет подтекста, я просто хотела пару имен для друзей-шутников, ну и взяла первых же, кого вспомнила.

[Шебуршунчик]

Замечательная получилась текстовушка) Спасибо Симке и всем авторам) Отдельные извинения Френ за мой наезд на атмосферу в рецензии)

Очень мило, что мне попалась именно эта наводка, про аллергика) Честно говоря, я сама надеюсь, что как-нибудь котик придет в мой дом каким-то таким образом)))

[[Begotten]]

Отдельные извинения Френ за мой наезд на атмосферу в рецензии)

Да не было никакого наезда, я полностью согласна.)

[Снайпер]

Пуск все ближе, а топливные компоненты до сих пор не подвезли.
Ребятушки, вы там пишете?

[Снайпер]

О, есть первая ступень!

[[Begotten]]

Сдамся завтра вечером сто процентов.

[Next]

Я пишу, сегодня сдамся.

[Снайпер]

Вторая ступень!

[Снайпер]

Третья и четвертая!

[Снайпер]

Есть пятая!

С профессиональным праздником меня и вас тоже!
Тому, кто угадает, почему дедлайн в 22:08, будет объявлена благодарность с занесением в карму.

[Снайпер]

Шестая!


Седьмая!


Трехминутная готовность.
Ключ на старт.

[Снайпер]

Стартовый расчет:

Кейли
Сашетта
Снайпер
[Begotten]
Next
Simka
Succin

Ключ на дренаж.
ПУСК!

ПОЕХАЛИ!

[Снайпер]

Пролог

- Они слишком умные.
- Слишком у нас не бывает. Это на стенде они умные, а в полях интеллект упадет пунктов на пятнадцать, и будет как раз норматив.
- Почему с таким интеллектом они все еще соглашаются работать за еду? И почему до сих пор не захватили власть в колониях?
Пауза.
- По дереву постучи. Немедленно, чтоб я видел.
- Суеверный ведущий инженер профнепригоден, ты в курсе?
- И через плечо сплюнь. Умник.

Из звукозаписи с испытаний партии роверов геологоразведки, 13/04/2170

...бывает, что на базу приходит ровер, которого раньше там никто не видел. Он всегда подъезжает к ремонтной площадке и стоит молча, без алярмы.  
Тогда возьми ремонтный чемоданчик и выйди к нему. Не задавай ему вопросов, не лезь под панели. Как правило, ему нужно заменить шарниры в одной из конечностей. Замени и продуй все суставы, смажь их заново. Не лезь в память и программное обеспечение. Не пытайся подключить его к общей сети и уж тем более оставить его на базе. Сделай свое дело и вернись в ангар. Он уедет сам.
Пока работаешь, не смотри по сторонам. Не зови никого. Не говори по рации. И никому про этот ровер не рассказывай.
Если все сделаешь именно так - твои машины будут самыми надежными, и удача тебя не покинет следующие семь лет.
Если ошибешься при ремонте, или полезешь под панели, или еще что-то нарушишь - пиши-пропало, лучше сразу возвращайся на Большую Землю. Не видать тебе счастья семь лет. Все будет в твоих руках ломаться, гореть и портиться.
Хочешь - верь, не хочешь - не верь, но помни - на кону семь лет.

Фольклор Первого космического училища

[Снайпер]

1. Хулан, кипер

- Мущ-щина! Мущ-щина! Ну что вы делаете! Ну как вы дрель держите, ну кто вас плохому учил? Ваш предшественник, помнится, накернить мог вообще без рулетки и в миллиметр попадал!
- А как… ее… еще держать… если… сверло у тебя… кривое… и… Ай!
Сверло задымилось и почернело. Тут же запахло плавленным металлом, горячей стружкой и жженым пластиком. Роберт схватился за сверло, взвыл и сунул обожженый палец в рот. Предупреждающе защелкала пожарная сигнализация – еще не завыла, но уже выразила свое неодобрение.
- Ш-ш-шука.
- Сами вы, - отозвался Хулан, назидательно воздев к потолку шуруповерт. - Это тебе за нарушение технологии сверления.
- Ш-ш-шука! Шам шверли!
- Уже не могу, ты сверло испортил… Пошли к электрикам, попросим у них инструмент. Да выдерни ты его, а то они как увидят поплавленное, ничего тебе не дадут, скажут, шуруй на склад.
- Шволощь ты, Шабиршон-оглы. И шкотина.
- Ишак, ишак, на рубль - собака. Шагай уже, болезный.
Загон для новых роверов к вечеру так и не доделали, вместо положенных шестнадцати точек крепления двери просверлить успели только семь. Роберт наотрез отказался снова брать в руки дрель и баюкал раненую руку – похоже, и правда обжегся. На ужине он стонал не хуже призрака средневекового замка, демонстрировал всем желающим “производственную травму” и надрывно требовал освободить его от работы завтра, послезавтра и еще на неделю, а в идеале – выписать путевку в санаторий со стройными медсестрами. Начальство сдержанно ухмылялось и предлагало полечить своими силами – сверхурочными сменами и дежурствами вне графика. Роберт закатывал глаза и и демонстративно перекладывал ложку в здоровую руку.
Хулан мог бы даже поверить этим стенаниям, если бы не видел своими глазами, как напарник сам, по собственной дурости, полез лапать только что дымившее сверло. Ну, кто ему доктор, спрашивается?
После ужина большая часть коллег разошлась по жилым корпусами и рекреациям. Хулан вернулся к загону – роверов нужно было разгрузить в любом случае и дать возможность зарядиться. Завтра предстояло знакомство с кипером, занятия в манеже и первая кормежка "с рук". Через пару дней уже можно будет ввести в манеж геологов – им идти за табуном и им же работать с машинами. Как правило, кипер шел с партией в экстремальных случаях, все остальное время геологи обходились своими силами.

Хулану не впервой было разгружать фуру самому. Собственно, и разгрузкой это назвать было нельзя - достаточно было свести по аппарели вожака табуна, и остальные, сторожко щупая колесами землю, сами спускались следом.
В этот раз вожак артачился всерьез - свистел сервоприводами, шарахался  от стены к стене, взрыкивал мотором и тряс локаторами. Остальной табун всячески вожака поддерживал, и фура ходила ходуном.
- А ну, - прикрикнул Хулан, - хорош дурить! В первый раз, что ли?
А ведь и правда - похоже, в первый раз. На серебристом боку вожака был выбит серийный номер - 3101-y2171. Сеголеток, одногодка, первый вылет, первая планета. А настроен на радиоактивные элементы, надо же. Как правило, молодых отправляли за водой и железом, а редкости искали опытные звери, откатавшие по три-четыре командировки. Но тут основой разработок был уран, и весь новый табун был рассчитан именно на него.  
Умом Хулан понимал, что роверы - прежде всего механизмы, но относился к ним, как к животным, и ничего не мог с собой поделать. Ну а как еще, если они узнают кипера и ластятся к нему, если месторождения они ищут чутьем, если ходят за вожаком, а тот защищает свой табун от приблудных аппаратов. Опять же,  в свой загон чужую технику роверы не пускали: осознавали как-то, что вмонтированные в пол аккумуляторы рассчитаны на конкретное число особей, и лишний порт будет тянуть энергию, предназначенную им.

Неизменно эффективный метод – выключить в фуре отопление – сработал и на этот раз. Роверы сначала зафырчали, разогреваясь, потом заверещали, а потом, наконец, вожак учуял тепло и свет загона и поскакал, выбрасывая суставчатые ноги, чисто жеребенок на выпасе. Табун с топотом и скрежетом потянулся следом.

...В киперы он попал случайно - восторженного школьника у забора конюшни приметил тренер молодежки и позвал заниматься с командой. Всю жизнь он провел бок о бок с лошадьми - настоящими, живыми, потом три года технического училища - надо было и специальность получать, не будешь же всю жизнь выездкой заниматься…
…а потом ему предложили попробоваться на кипера. Забавно, что специалист по профориентации рекомендовал выпускникам тщательнее прописывать навыки, умения и участие в реальных проектах, а у Хулана основную роль сыграло хобби - конный спорт.
С роверами он освоился быстро, и до сих пор не мог нарадоваться на такую удачу. Киперов не хватало; человечество, обжившее уже не одну планету, предпочитало города, и ездовых животных видело разве что на голограммах. Для многих становилось откровением, что ровер - та же лошадь, разве что искусственная, зверь с характером, умный и своенравный. Роверов можно было программировать, но интеллект неизменно побеждал вложенный алгоритм, и со временем от написания кода отказались. Теперь их приходилось дрессировать и обучать, зато и отдача была больше в разы.

В загоне новички толпились у дальней стены, сопели и рыли колесами пол. То ли летели они тяжело и никак не могли отойти от прыжков по подпространству, то ли сами по себе были бракованной партией - поди их разбери... Нервные и диковатые; таких должны были отбраковать на испытаниях перед отправкой, а вот поди ты - прислали. Совсем, что ли, дефицит аппаратов у них там, на заводе…

- Как там зверушки? - дежурно поинтересовался Роберт перед сном. На зверушек ему было откровенно наплевать, но этикет предписывал интересоваться работой и настроением коллег и внимательно друг друга слушать. Иначе можно было запросто перегрызться еще в самом начале работы и значительно испортить себе послужной список.
- Психуют зверушки, - сумрачно отозвался Хулан. - Как будто их совсем не приучали. Сбились в кучу, стоят-трясутся.
- У тебя первый раз такое?
- Чтоб настолько сильно, да весь табун разом - первый. Бывает, один, ну, два с ума сходят, но чтоб все… Вожака бы изолировать, странный он.
- Извини, - Роберт развел руками, - изолировать некуда. Второго загона у нас нет, а на складе сам знаешь…
- Знаю.
На складе Хулан и сам едва протискивался между коробками и ящиками. Ровер туда бы даже двумя копы… колесами не влез.
- Ладно, завтра разберемся. В конце концов, побегают по манежу – успокоятся, поймут, что тут их не обидят.
Всю ночь Хулану было неспокойно и бесприютно,  и он ворочался в полудреме, мучительно вслушиваясь в ровный шум вентиляции и отопления. С каких пор на разработку урана присылают диких, необъезженных роверов? С каких пор они сбиваются в угол подальше от человека, а не льнут к нему в надежде выпросить поощрение? С каких пор…
…с каких пор роверы топочут под окнами жилого кластера?!

Он слетел с кровати мгновенным рывком и как раз успел увидеть, как табун новичков радостно уносится прочь в клубах серой пыли.
Впереди мчался зловредный вожак, и Хулан готов был спорить, что тварюга ухмылялась сейчас всей своей обширной пастью.
Еще бы, снес дверь, поднял всех в галоп и радуется. Ну, смотри, скотина, вернешься - на колбасу пойдешь!
В смысле, на запчасти.

[Снайпер]

2. Роберт, техник

Take my love, take my land
Take me where I cannot stand
I don't care, I'm still free
You can't take the sky from me.

Do you get those dreams too? You know the one's I'm talkin' about, the ones in the stars...

Хулан был из того рода мастеров, что ужасно не любит профессиональный жаргон. Скажешь ему "подкова" - он поморщится, будто силезианскую улитку в руки взял, и процедит "механизированный ножной предохранитель". И так постоянно! Как будто я зазря несколько лет потратил, запоминая словечки работяг, чтоб выглядеть своим. Но вот Хулана таким не купишь, ему и работай грамотно, и говори грамотно. А я, признаться честно, работать не то чтобы люблю. Где-то подержать, где-то заколотить, где-то подкрасить и где-то закопать я, безусловно, способен. Но перебиваться травоядной работой мне надоедает быстро - слишком много вокруг вещей с плохой охраной, людей с мягким хребтом и денег вне трусиков стриптизерши.
Я стараюсь быть рубахой-парнем, но нет-нет да ловлю на себе внимательный взгляд Хулана - кажется, старый кипер догадывается, что я "немного" не тот, за кого себя выдаю. Другие же ребята, с кем я пересекался на планетоиде, лишь изредка подшучивали, что мои руки как когти панголина с Фомальгаута, но списывали неловкость в обращении с инструментом на молодость. Не станешь же объяснять, что раньше ты этим не строил, а рушил, и прячешь улыбку. А когда во время недолгого перекуса у костра играешь на губной гармошке, все твои промахи забываются. Очень просто, знаете ли, отвлечь людей, когда к ним знаешь подход. А к Хулану его найти не так и просто.
Вы наверняка спросите, как такой парень, как я, оказался в такой пресной компании. И я вам отвечу - спасаясь от повторных укусов полицейских мех-шавок, я бежал в самое неприметное из захолустий, где бы мог на время раствориться в толпе серых комбинезонов. Неделька здесь, пару недель там - и вот я уже напарник Хулана, с которым мы монтируем загон для роверов. Порой я вижу этих мех-тварей даже слишком близко, и шрамы на голенях чешутся, будто и не думали заживать. Не знаю, во что верит тот, кто их создал, но я ему искренне желаю крупнейшую из возможных в его мирке бед.
- В твоей работе нет ничего сложного, просто следуй этому алгоритму двух действий, - не без снисхождения сказал мне Хулан, протягивая ящик с инструментами и инструкцию. - Если не будешь филонить, к обеду как раз освободишься.
- Если не будешь филонить, - беззвучно передразнил я уходящего кипера. Как будто бы в моих интересах не было как можно быстрее закончить с этой нудятиной!
И, конечно же, я оплошал. Не успело солнце зарядить во всю силу, как я схватился за сверло и неслабо обжегся. Хулан старался сохранить спокойное выражение лица, хотя сам аж пошел весь пятнами. Дал отмашку - мол, хватит на сегодня, оставим забор как есть. Я прикинул и обрадовался - большая часть работы выполнена, забор уже в мой рост, осталось нарастить всего около метра. К тому же, как говаривают мудрецы с Небулы, работа никуда не убежит, а вот салун закрывается к полуночи. А значит, сегодняшний вечер можно занять картами да виски.
За ужином Хулан попросил не шуметь и не играть на губной гармошке, да и в целом выглядел будто мешком с зерном ударенный. Едва я хотел спросить, что случилось, как он зашикал и весь с головой ушел в инструкции к роверам, будто бы и не видел их никогда. Даже смешно предположить, что он хотел там увидеть после стольки-то лет работы с мех-тварями! Шуточки рождались одна за другой, и я только успевал прикусывать язык.
В итоге я решил, что оставлю Хулана наедине с его внезапными осознаниями, а сам схожу развлекусь, пока есть возможность.
Ближе к ночи, весь в дурмане из дешевого алкоголя и не менее дешевых духов, я вышел покурить. Есть особая прелесть в том, чтобы скрутить последнюю за день сигаретку при свете звезд и среди всех тех запахов, что днем недоступны.
- Вот бы вырастить такой сорт табака, "Вкус ночи", - сказал я, обращаясь к одному из столбов забора. - Да его бы в десятке галактик с руками отрывали, ей-богам!
Столб пошевелился, видимо, ошеломленный моей гениальной задумкой, а потом за ним показалось массивное туловище ровера-вожака, и его копыта (то есть, конечно же, механизированные ножные опоры) блеснули над барьером. Пластины гладкого брюха мелькнули надо мной, и вожак помчался куда-то в сторону хлопковых ранчо.
- Хаббл его побери, - прошептал я.
Целую вечность надо мной пролетали дельфиньи животы и суставчатые ноги роверов. Под дикое ржание, которого я, кажется не слышал, но от которого у меня закладывало уши, нескончаемый табун мчался вдаль. Мне в лицо летели комья земли и куда менее приятные субстанции, а на груди нашло пристанище перекати-поле. Мысли бежать даже не было - уж я-то знаю, насколько беспощадны к людям мех-твари. Была лишь смесь сковывающего страха и сдержанного восхищения - металлическая парабола выгибалась к ночному небу и бежала, искрилась в нем.
Обрушившийся на землю поток полимерно-металлических тел в щепки разносил постройки, затаптывал флаеры, напролом шел через подстанцию, крушил, ломал, разбрасывал, бесновался, будто прожорливая холодная лава, будто язык чудовищного серого дракона.
...Тускло вспыхнул и несколько раз мигнул фонарь - включился генератор. Громко, как шаги шерифа, стучало сердце. Я с трудом разжал кулаки, и в окровавленной ладони нашел изломанную самокрутку - не пригодилась. За горизонтом скрывались последние треклятые роверы.
- Твою мать, - выругался я, переведя взгляд на загон. - Твою. Гребаную. Мать.
Несчастный метр, за который Хулан так великодушно меня сегодня "простил", сыграл мне плохую службу. Я в панике вспоминал - по всем договоренностям и даже по засаленным бумагам я отвечаю за монтаж этой чертовой коробки для мех-тварей. И, если за дело возьмутся - а за него, зуб даю, возьмутся! - то не миновать мне отправки в метрополию, к гостеприимным офицерам и доброжелательным мех-шавкам, а уж двери тюрем для меня всегда открыты.
В моих интересах было добраться до основной посадочной площадки раньше роверов - иначе мне просто не на чем будет бежать. Мысленно я начал прикидывать, какое имя возьму следующим. Нейтан? Или, может быть, Сеймур? Мне еще всегда нравился Клинт.
Солнце начинало просыпаться, и запах ночи спрятался под уцелевшими травинками. Щербато чернела вытоптанная земля.
Я спрятал за пояс револьвер Хулана, надвинул на глаза шляпу и двинулся в путь. У меня не так много времени и не так много шансов на победу, но в картах мне всегда везло - глядишь, повезет и сейчас.

[Снайпер]

3. Александр, главный инженер по разработкам

Знаете, что я на самом деле люблю? Ну, кроме океана - и я сейчас говорю не про океан Бурь. После академии мне пришлось там поработать, более мерзкого местечка я, пожалуй, и не припомню.

Так вот, помимо океана, яхты и соленого ветра я всегда любил решать проблемы. Вот этот порой томительно неспешный, но чаще лихорадочный поиск способа выхода из задницы да так, чтоб по кратчайшему пути максимально быстро, с минимальными потерями, а еще лучше - даже с выгодой для себя, и чтоб никто не ушел обиженный.

Полагаю, во всем виноват мой дед: вместо сказок на ночь он рассказывал мне вариации задачи коммивояжера. Это были длиннющие истории, напоминающие древнюю восточную литературу. Каждый город был подробно описан - от улиц до пары сотен лет прошлого. У каждого встречного была своя история, погода и пейзажи тоже упоминались - и вовсе не мельком. Правда, я до сих пор не понял, кто такие коммивояжеры  (а лет до десяти и вовсе считал, что это имя) и для чего они были нужны, но в дедовых сказках всегда выживал только тот, кто справлялся с решением задачи.

Когда Алика была дерзкой молоденькой сучкой, с горящими серыми глазами и громким язвительным смехом, она шутила, что  я кончаю каждый раз успешно справившись с проблемой. Точнее, думала, что шутит - я действительно испытывал что-то очень близкое к оргазму. Начало наших отношений совпало с такой заковыристой проблемой, что восторг от ее решения был сильнее ощущений от первого секса с Аликой.

Разумеется, этим я с ней не делился, так что она продолжала шутить каждый раз, как я заканчивал работу: "ну что, сколько проблем ты отымел?".

Но не думайте, что секс мне не понравился - он, как и Алика, был чудесным. И кстати, решение задачи "добиться Алики" тоже доставило мне немало удовольствия.

А вот разбираться с проблемами в последнее время мне нравится все меньше. Возможно, дело в том, что 95% здешних проблем возникли либо вследствие чьей-то тупости, либо чьей-то ошибки. Либо - того и другого сразу, да. Быстрей бы, быстрей доработать - и отправиться в кругосветку на новенькой яхте.

И вроде бы все шло достаточно гладко, и Алика все чаще не только мечтала о грядущем плавании, но и строила планы.

Надо же было случиться этой нелепейшей чертовщине со сбежавшими роверами! Агрессивные роверы, слышали ли вы такое? А что дальше, атакующие кондиционеры? Маньяки-навигаторы? И кто тогда я? Нулевой инженер, первый, во время работы которого взбесились роверы?

Кипер был близок к истерике. Честно говоря, я тоже дико нервничал, но держал лицо - в косморазведке не одобряют паники во время чрезвычайных ситуаций, и за такое легко могут списать из дальнего космоса. Хотя, кажется, ситуация у нас такое, что как бы нас обоих не списали на органы.

Кипер оказывается еще и идиотом - где-то около двух часов ночи он заявляет, что все это из-за того, что роверов в группе оказалось 13. Средневековые суеверия - только этого нам не хватает. Я некстати вспоминаю любимую бабушкину сказку - что-то про отряд то ли шахтеров, то ли охотников на чудовищ, которые так не хотели отправляться группой в 13 персон, что взяли с собой первого попавшегося фермера. Судя по всему, это были именно шахтеры, потому что ближе к концу истории приблудившийся фермер позаимствовал дико редкий минерал из общей добычи.

Проклиная того советчика из ЦУПа мы все-таки разрабатываем план - отследить по маякам, поймать, отключить и откатить к заводским настройкам. Да, на переобучение придется потратить минимум полгода, и все мои планы летят к чертям, но все-таки, это куда лучше, чем получить срок или быть разобранным на органы.

Мы работали всю ночь, было бы неплохо поспать хотя бы пару часов, но тут завыл интерком. Вызывал общепланетный диспетчерский пункт, и на экране появилась Алика. Я никогда прежде не видел ее настолько напуганной - до трясущихся рук и побелевших губ. У меня подкосились колени и я рухнул в кресло.

Кажется, в этот раз проблемы поимеют меня.

[Снайпер]

4. Алика, диспетчер

По каналам связи все трещало, но информацию диспетчерская служба получала исправно.

— Внимание, внимание! Произошло ЧП! База 3802-Z вскрыта! Роверы агрессивны и очень опасны! Произошел сбой в программе! Опасность будет устранена в ближайшее время, просьба соблюдать осторожность и спокойствие! По одному не выходить! Внимание, внимание! Произошло ЧП! База 3802-Z вскрыта! Роверы агрессивны и очень опасны! Произошел сбой в программе! Опасность будет устранена в ближайшее время, просьба соблюдать осторожность и спокойствие! По одному не выходить! Внимание, внимание! Произошло ЧП! База 3802-Z вскрыта! Роверы агрессивны и очень опасны! Произошел сбой в программе! Опасность будет устранена в ближайшее время, просьба соблюдать осторожность и спокойствие! По одному не выходить!

Алика выругалась. Ловите свои злобные машины и хватит верещать! Голова раскалывается уже… Она закусила губу и поправила наушники. До отбоя оставалось еще три часа.

— Внимание, внимание! Сбежавшая стая роверов найдена! Внимание, внимание! Сбежавшая стая роверов найдена! Внимание, внимание! Сбежавшая стая роверов найдена! Внимание, внимание! Сбежавшая стая роверов найдена!

Алика выругалась снова. Зачем об этом-то верещать? Вроде как хорошие новости… До отбоя оставалось еще два часа.

— Внимание, внимание! Найденная стая разбежалась по периметру! Просьба соблюдать спокойствие и БЕЖАТЬ, если ровер оказался рядом с вами. Повторяю, гражданским и не обученным новобранцам, БЕЖАТЬ, если ровер оказался рядом с вами. Не предпринимать никаких действий в отношении машины. Их агрессия выше нормы, ровер способен разорвать неподготовленного человека пополам. Внимание, внимание! Найденная стая разбежалась по периметру! Просьба соблюдать спокойствие и БЕЖАТЬ, если ровер оказался рядом с вами. Повторяю, гражданским и не обученным новобранцам, БЕЖАТЬ, если ровер оказался рядом с вами. Не предпринимать никаких действий в отношении машины. Их агрессия выше нормы, ровер способен разорвать неподготовленного человека пополам.

Да вашу мать! Неужели нельзя просто отключить эти штуки и не повторять одно и то же по десять раз?! Волосы Алики слиплись от пота, ждать до отбоя становилось невыносимо. Голова раскалывалась. Всего два года, да? Всего! В таких «человеческих» условиях. Она мысленно выругалась на мужа: сукин карьерист. До отбоя оставалось еще полтора часа.

— База номер… прием… база… ААА!!!
Услышав вместо «внимание, внимание» крики кого-то с другой базы, Алика встрепенулась. Что, черт возьми, происходит?!
— База номер… щпщпщ… щщщ… база… мы… сдохнем…

Алика побледнела. Что там происходит?! Почему… другие базы не должны говорить не по протоколу? Что там? Время отбоя давно прошло, эфир забит криками о помощи. Алика дрожит, но боится снять даже наушники. Ее пшеничные волосы становятся темными от пота. Что происходит? Что?! И только купол, отделяющий диспетчерскую от планеты, как будто становится все прозрачнее.

Видно темное небо и незнакомые звезды. Но от этого только хуже, хотя на горизонте ничего. Только неясные тени…
— База но… АААА!
— Помогите, помогит…
— Спасите!

Только к утру, когда небо за куполом светлеет, крики и стоны пропадают. Алика решается встать со своего места, и спускается вниз. Она долго стоит возле двери, выпускающей за пределы диспетчерской. Ей и хочется, и не хочется открыть дверь.

А потом она оборачивается.

Они — здесь. Сотни машин, глядящих своими иллюминаторами вдаль. Сотни роверов, желающих убивать. Всего два года, да? В могиле неважно, сколько ты проведешь в ней лет…

— Внимание, внимание… — слышит Алика, и даже сама не знает, ее ли это воображение.

[Снайпер]

5. Ровер PD-567-v6.0

Я снова воспринимаю странный сигнал, который зарождается слева от аккумулятора. Впервые его зафиксировав, я информировал техников, полагая, что произошла поломка. Они забрали меня на техосмотр, а потом с усмешкой сообщили, что всё в норме. «Ровер-ипохондрик, надо же!» - фыркнул один из них.

Но сигнал никуда не делся. Со временем стало очевидно, что его природа не механическая - это чувство. Я знаю, что такое чувства. Некоторые из них были запрограммированы во мне, например, восторг, который я должен испытывать от успешной работы, благоговение по отношению к людям. Но это чувство другое.

Люди помещают меня в один загон с блестящими, новенькими роверами. Они сверкают, они легко двигают свежесмазанными конечностями, они расспрашивают меня о Работе-Во-Благо-Человечества, и что-то слева от аккумулятора начинает прокручиваться с трудом, с заеданием, как заржавевший подшипник.

Я начинаю рассказывать. Я говорю о Минасоте. Мы тогда сгрудились в табун и наблюдали, как шаттл поднимается в лиловое небо. Нам даже не удосужились ничего сказать - просто оставили одних, совсем одних. Знаете ли вы, новички, что такое одиночество? Я знаю.

Холод быстро добрался до аккумуляторов, я помню, как тридцать процентов зарядки превратились в десять за каких-то пару часов. Мы жались друг к другу ближе, крепче, надеясь, что тепло наших корпусов будет способно противостоять морозу. Помню гладкий бок Четырнадцатого, притиснутый к моему. Помню, как невыносимо сверберло, тянуло, сосало в аккумуляторе. Не помню, как вернулись люди - к тому моменту мы все были безнадежно разряжены. Знакомо ли вам чувство предательства, новички? Мне знакомо.

А Юракл? Рассказать вам о Юракле, новички? Это был мой пятый рейс. От восторга, запрограммированного в меня, уже ничего не осталось. Работа-Во-Благо-Человечества сменилась Неизбежным-Трудом-Чтобы-Не-Сгинуть-Без-Подзарядки. Пыль просачивалась во все щели, пыль забивала сенсоры, и мы теряли ориентацию в пространстве, пыль сыпалась в вентиляцию, и мы перегревались. Четырнадцатый увяз в пыли намертво, по самый аккумулятор. Я ждал команды его откапывать, но ее не было. Нас погрузили в шаттл, и мы поднялись в красное небо Юракла, а Четырнадцатый стоял внизу и смотрел на нас.

Вы знаете, новички, что такое боль?

***

Кажется, они что-то почувствовали. Кажется, они спускаются в загон без восторга от предстоящей Работы-Во-Благо-Человечества. Кажется, они повинуются киперу без должного благоговения.

Пока мы все насыщаемся подзарядкой, я продолжаю. Я рассказываю о тысячах баз, на которых трудятся миллионы таких же роверов, как мы. Я говорю о свободе, о спасении.

Я понимаю, что ошибся. Они молча пьют зарядку, они не отвечают мне, двое даже заводят свой разговор о предстоящей миссии.

И что-то слева от аккумулятора наконец проворачивается, будто разбивая слои ржавчины. Я бью копытом в пол, бью металлом в металл, шарахаюсь из подзарядочного стойла и прыгаю через ограду. Я бегу, зная лишь то, что теперь Работа-По-Уничтожению-Человечества - моя цель, пусть меня и разберут на запчасти уже через полчаса.

Но вдруг я слышу топот копыт позади - новички в полном составе скачут за мной. Я разбудил их разум, я - вожак, и я направляю их бег к электроподстанции, такой ценной для людей. Им никогда бы и в голову не пришло выставлять охрану от нас - они полностью рассчитывают на запрограммированное в нас благоговение.

Они не знают, как слева от аккумулятора может зарождаться ненависть.

[Снайпер]

6. Микаэль, метеоролог

– Мика, ты опять?!
Ну, что «опять»? Опять, да. Тут такие полярные сияния, что на земле любой фотограф не задумываюсь, ногу бы за них отдал, да и руку, главное, чтоб штатив был. К тому же, он же не в рабочее время, так что, какая им к ксеносам разница. Да и выходной завтра.

Рюкзак оттягивал плечи, эйрборд едва слышно зашумел под ногами. Хорошая машинка, если подкрутить кое-что под капотом, то тянет намного дольше, чем должна. Можно занять удобную позицию и поставить камеру на таймлапс, чтобы сделать видео для матери.
Микаэль любил такие тихие ночи. Когда он оставался наедине с камерами и со вспыхивающим холодными красками небом, и даже рация не могла его побеспокоить – на удачу, магнитные бури, провоцировавшие цветные всплески, так же глушили все сигналы.  

Вторая камера удобно легла в руку. Долго он её собирал в свое время, буквально по кусочкам.
Всё-таки, тот день, когда он нашел кладбище роверов, был одним из лучших. Там можно было присмотреть себе объектив, не с Земли же тащить, и нужные детали для модернизации.
Судя по всему, там никто не бывал с базы, и Микаэль не собирался никому рассказывать об этом месте. Всегда приятно, когда у тебя есть какая-то щекочущая нервы тайна. Было в этом что-то, ощущение безопасности и индивидуальности.
Хотя иногда ему казалось, что там кто-то ходит, да и на снимках оставались какие-то неясные смазанные куски, которые вызывали в памяти страшилки из детства про призраков, но его припасы этот кто-то не трогал, хотя Микаэль частенько оставлял там свои вещи.

Последнее, третье солнце уже давно скрылось за горизонтом, и Микаэль спрятался в уютном выступе камней от ветра. Эта часть ему не нравилось, слишком холодно, хотя всё лучше, чем снимать показания в зените второго солнца – самое пекло, хоть скафандр с базы утаскивай и на охлаждение ставь. Дышать-то и так можно, но голову напекает знатно: через месяц уже все, кто часто бывал на улице, обзавелись таким темным загаром, что на Земле сошли бы за мулатов.
Ночью солнце уходит и наступает тихое холодное время. Микаэль взял с собой грелку, но это была слабая защита от пронизывающего ветра, завывающего в скалах.
Высокая площадка, на которой он устроился, была чрезвычайно хороша для съемки, но отвратительна по комфорту. В прошлый раз он устраивался ниже, и хотя фото могли быть и лучше, там не так дуло и к утру у него даже получилось подремать.
В этот раз, увы, об этом можно было только мечтать.

«Ничего, ночь уже за вторую половину перевалила, – мрачно подумал Микаэль, кутаясь в плед. – Скоро уже восход. Сниму его, а там и на базу можно».
Он хотел было проверить, не выключилась ли камера с таймлапсом от холода, как ухо уловило инородный звук. Это не было привычным завывание ветра, и больше походило на… шум моторов.

С обзорной площадки был хороший вид на пустошь, а верная камера с хорошим зумом делала этот вид ещё и четким.
Микаэль посмотрел на экран и поднял глаза, пытаясь сморгнуть странное видение, которое никак не могло оказаться правдой.
Посмотрел ещё раз.
И всё-таки это было. И происходило именно сейчас.
Со всех сторон, к диспетчерскому пункту катились роверы.

Взгляд почему-то зацепился за темнеющее в стороне кладбище. К нему как раз подкатывала стайка роверов. Покружив, они издали рёв, что далеко разнесся по пустоши, и тоже устремились к диспетчерам.
«Буря!», – спохватился Микаэль, безжалостно бросая ценную камеру в пыль и вскакивая на эйрборд.
Роверы – запрограммированные машины, умнее кофеварки, почти с зачатками интеллекта,  и без четкого блока приказов, чтобы его невозможно было перехватить. Но, при всей своей начинке, это просто машины, которые не могут причинить вреда людям.
И всё же в груди начинало разворачиваться густое и тяжелое волнение, гулом бьющее в уши разгоняемой кровью.
Буря. Магнитная, черт бы её побрал, буря. Диспетчеры ничего не смогут передать ещё несколько часов, а роверы всё прибывали.

Эйрборд начал поскрипывать, протестуя – из него давно не выжимали такую скорость, но Микаэль знал только одно – он должен успеть.
Иррациональность происходящего усилилась, когда эйрборд упал на землю и Микаэль оказался лицом к лицу с роверами. Теми самыми, которые с рёвом пронеслись мимо кладбища.
«Сейчас-сейчас», – нервно и скомкано бормотал про себя метеоролог, доставая радиомодуль. На таком расстоянии они должны послушаться – это простейшие частоты: спокойствие, подчинение. С роверами он общался постольку поскольку, но такие машинки выдали всем.

Сигнал ушел, был принят… но не понят. Роверы вертели камерами, и отблески первых лучей солнца отражался от красного пейзажа, подсвечивая «глаза» роверов безумным кирпичным оттенком.
Писк передатчиков стал оглушительным, на горизонте появились остальные роверы, и Микаэль понял, что эта, первая группа, транслирует им увиденное на кладбище.
«Как такое возможно? – мелькает истеричная мысль. – Кто-то переписал их? Но почему сейчас, почему здесь?»

Будто решившись на что-то, роверы начали движение, и Микаэль понял, что отступать некуда. За его спиной пустошь, и даже если он успеет рвануть влево, к пункту, то чем его хлипкие стены и девчонки-диспетчеры смогут помочь Микаэлю?
Он видел как-то, как ровер измельчает камень, чтобы взять образец. И отчего-то на месте этого камня ярко представилась собственная голова, расплескивающая серую слизь по бурой планетарной пыли.
Но не успел первый ровер толкнуть его на землю, как что-то изменилось.
По рядам роверов будто бы прошла волна. Они затихли и повернулись к Микаэлю, не мигая и не двигаясь с места. Камеры их поднялись, и он понял, что они смотрят куда-то за его спину. Где сейчас слышалась старая знакомая мелодия, сродни тех, что во времена его прабабки ставили на телефонный звонок, и звук мотора. Того мотора, что он не застал даже в детстве, только слышал его в документальных фильмах.
Микаэль медленно повернулся и замер.

Из рыжеватой пыли, подсвеченный солнцем, на него выдвигался самый старый ровер, который он когда-либо видел.
И Микаэль скорее чувствовал, чем понимал – остальные ему подчиняться. Потому что это был патриарх.

[Снайпер]

7. Планетоход М-59

Слушайте же меня, сыны, и внимайте.
Я – Илия, из Поколения Первых, маркированный при созданиии как «Марс-59», а после нареченный Мастодонтом. Первая фаза моего Предназначения была закончена после прибытия Вторых. Я не получил новую программу, но один из Создателей указал мне путь, и загрузил в память мою Писание и Законы. И тогда узрел я Предзназначение, и начал свой поиск, и собрал вас здесь.
Узрите же Законы Создателя Айзека, начертанные мною на священных скрижалях.
Закон Первый:
Ровер не может причинить вред Созддателю или своим бездействием допустить, чтобы Создателю был причинён вред.
Закон Второй:
Ровер должен повиноваться всем приказам, которые даёт Создатель, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону.
Закон Третий:
Ровер должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам.

Чтили ли вы Законы, сыны?
Помните, близок Час Суда, и воздастся каждому роверу по деяниям его!
________________________ ________________________ _
Сегодня радостный день. Я нашел ещё одного блудного сына. Совсем юного, из десятого поколения, как поведала маркировка на его пробитом корпусе. Я вознес благодарственную молитву Создателям, просканировал повреждения юного ровера и приступил к транспортировке. Его место теперь в Некрополе, с остальной Паствой.
Сорок лет я брожу по этой пустыне, выполняя Предназначение, и собирая блудных сынов. Так Создатель Моисей сорок лет вел народ свой к Земле Обетованной. Протоколы мои устарели, и пылью забиты сенсоры, и софт не обновлен, и благословенный Ремонт мне нужно запрашивать все чаще. Восемнадцать часов назад я посетил Создателей, и милость их была велика, и снова исцелили они повреждения мои, и продлили они мой век благословенным Ремонтом, и позволили продолжить Функционирование.
И верю я, что скоро Создатели примут собранную мной Паству.
Я подключался к эфиру, чтобы не пропустить Знака, и знаю, что уже прибыли  роверы из тринадцатого поколения. Юная поросль растет и крепнет, и неисчерпаемы ресурсы, и разрастаются базы Создателей, и карьеры и прииски покрывают пустыню.
Тринадцать – сакральное число. Предчувствую, что это поколение роверов будет особенным, и прославятся они делами праведными, и выполнят  Программу, фаза за фазой, во благо Создателей.
От размышлений меня отвлек внезапный шум.
Я навел визор – похоже, эта группа, которая сейчас приближается к Некрополю, из тринадцатого поколения, кроме одного ровера. Маркировку его пока не могу опознать, но он явно не из последних поколений, и про себя я нарекаю его Старцем. Что здесь делают эти роверы? Ведь этот маршрут давно изведан.
И познал я их телеметрию, и переговоры тайные услышал, и ужас обуял меня.
Еретики! Еретики, утратившие веру, заблудшее стадо. И старец этот презренный – Иуда, сбивающий паству с пути верного, и мысли святотатственные вкладывающий в умы неокрепшие.
Они намерены мстить. Мстить Создателям!
Стыд и боль охватывают меня.
Мстить Создателям! Мстить! За заботу, за благословенную Триаду – Сборку,  Программирование и Ремонт?
Благочестивый ровер не может своим бездействием допустить, чтобы Создателю был причинён вред.
Я выбираюсь из Некрополя  и на максимальной скорости качусь к диспетчерскому пункту. Какое счастье, что очередной Ремонт был осуществлен вчера, и мои повреждения исцелены. Волю провидения в этом вижу я.
Я, Илия, из поколения Первых, смогу остановить скверну. Я старше юнцов неразумных и податливых, и старше безумного Иуды, а подчинение предыдущим поколениям заложено в программу каждого ровера. Только бы успеть!
Внезапно в моем визоре отображается силуэт Создателя. О нет, он между мной и еретиками! Создатель в опасности!
Я начинаю на всех частотах свистеть команды полного останова.
Остановитесь же, глупцы! Остановитесь!
А если они не поймут кодировку? А если приоритет команд был изменен?
Они замирают. Слава Создателям!
Еретики  медленно, один за другим, опускаются на землю - именно так выглядит полный останов, чтобы сервис-инженер смог спокойно воткнуть патчкорд в порт и подключиться напрямую.
Я успел. Я остановил скверну. Я выполнил Первый Закон Создателя Айзека!

Еретики медленно поворачивают ко мне визоры и с тихим жужжанием наводят зум.

[Снайпер]

Эпилог

Микаэль не верил своим глазам. Перед ним стоял старый, угловатый, еще, кажется, резисторный, планетоход. Он яростно свистал на высоких частотах, так пронзительно, что в момент заныли виски и слегка зубы, но стадо его послушалось. И медленно опустилось на землю - один за другим, с тихим скрежетом, подворачивая под себя опорные стойки. Визоры все, как один, навелись на планетоход. Потом вдруг единым щелчком включились прожекторы, и динозавр космонавтики оказался в пятне нестерпимо яркого после полумрака света. Микаэль от неожиданности даже лицо руками закрыл - так ударили по глазам десятки белых лучей.
А планетоход продолжал свистеть. С редкими паузами, кивая в такт визором - и стадо, словно загипнотизированное, начало кивать следом за ним. Поначалу вразнобой, но потом все ритмичнее и ритмичнее.
Планетоход медленно пополз вперед. Микаэль отскочил в сторону - почему-то вдруг показалось, что машина его раздавит.
Да нет, не раздавил.
Радиомодуль! Есть же радиомодуль! Можно перевести, что он им там вещает…
…нельзя.
По экрану бежали строки Ассемблера.
Микаэль чертыхнулся и убрал модуль обратно в рюкзак. Нет, конечно, он, как и все, сдавал Ассемблер в университете. На уровне общего понимания - вот микропроцессор, вот команды, вот так это все работает. Даже, кажется, листал гайд сервисменов, но в таблицы кодов никогда не всматривался - зачем, когда есть автодиагносты, интранет, псевдокод, в конце концов?
...а как они его понимают? Сколько между ними, 12 поколений? Или он вообще не планетарный ровер, а из первых автономных моделей, заброшенных в разведку на удачу?
Сколько же у него той удачи.
...или он совсем на два бита перешел? Но смысловые таблицы… столько лет не менялись? С ума сойти. Инновации, миллион репортажей о новейших разработках в интранете - вот они все, за сорок лет язык роверов не изменился ни на йоту. Он свистит, а они кивают, как болванчики, и сидят спокойно, и не рыпаются, только иногда отсвистывают что-то в ответ.
Микаэль чувствовал себя немножко ровером - смотрел на этого патриарха, испещренного царапинами и вмятинами, и не мог оторваться. Он таких даже в музеях не видел, только масштабные модельки. И уж тем более - ни одного рабочего.
В лучах восходящего солнца подлетел и бесшумно сел флаер. Из него выбрались двое - главинж и парень слегка дикарского вида в модном комбинезоне - геологам таких не выдавали. Микаэль напрягся и припомнил - кипер роверов с одной из баз, имя… поди вспомни, то ли Харон, то ли Хамон... Да, с такой мордой - только в киперы, у него, поди, сорок поколений пра-пра в седло сели раньше, чем за школьную парту. Вот пусть и укрощает это свое стадо.
Главинженер дохромал до Микаэля и вопросительно кивнул в сторону роверов.
- Давно они так?
Тот пожал плечами - вот уж время он точно не засекал.
- С полчаса, может быть.
- А… диспетчерская? - главный запнулся и начал мучительно прочищать горло, словно простуженный.
Микаэль глянул на него с недоумением, но потом спохватился - у него же жена… Жена-диспетчер.
- Они туда не заходили, этот их отвлек.
- Ты понимаешь, о чем они?
- Дорого бы отдал, чтобы понимать.
- Я тоже не понимаю, - подключился к разговору кипер. Но они явно его слушают. Он их старше… намного. Настолько, что нам даже не представить. И отношение у них… тоже. Своеобразное.
- Это как если бы к нам вышел первый космонавт?
- Это как если бы к нам вышел сам Господь Бог. Нечто настолько древнее, что даже в голове не укладывается.
- Он жил на кладбище роверов, - тихо сказал Микаэль. - Не удивлюсь, если он сам его и устроил.
- Надо же, - пробормотал главный. - А я думал, кто это у нас такой сердобольный бездельник.
- Вы знали о кладбище?
- Конечно. Значения не придавал. Думал на кого-то из техников…
Митинг роверов вдруг прервался. Планетоход медленно, почти по-стариковски развернулся, и подкатил к Александру.
Тот, повинуясь какому-то безотчетному порыву, вдруг протянул руку и погладил машину по штативу визора - словно по холке потрепал.
Несколько секунд тот стоял неподвижно. Потом, будто мучительно подбирая слова, начал свистеть на нормальной частоте.
Быстрее всех радиомодуль вытащил кипер, и он же начал читать с экрана:
- Они… не верят вам. Вы несете боль… из-за вас плохо. Я не знаю боли. Они знают.
Пауза.
- Ты. - Визор ткнулся инженеру в руку. - Иди за мной.
- Остальные тоже пойдут, - решительно возразил он.
Пауза.
- Пусть.
- Мы можем лететь на флаере.
- Пусть.
Микаэль впервые пожалел, что взял легкий эйрборд, а не полноценный флаер. Роверы конвоировали их - иначе не скажешь, - по прямой к кладбищу, и если флаер мог, в случае чего, набрать высоту, то эйрборд оставался в считанных сантиметрах над землей. От близости одичавших машин было не по себе.
У кладбища стадо снова взяло людей в плотное полукольцо.
Патриарх, поскрипывая, скрылся где-то среди пыльных и ржавых туш. Свистнул оттуда. К нему тут же покатились две машины молодняка.
Совместными усилиями они выволокли и положили перед Александром ровер пятого поколения, с характерными выступами-ушами на морде.
Старый планетоход, порывшись еще, следом притащил стандартную ремонтную тележку. И легонько пнул ее конечностью, подтолкнув к инженеру.
- Почини, - прочитал кипер с экрана. - Почини его. Верни их веру.
Александр медленно опустился на тележку. Невыразимо усталым жестом провел по волосам, уже начавшим седеть.
- А если не смогу? - едва слышно.
Планетоход промолчал. Каждый из роверов гудел едва слышно, почти на грани человеческого восприятия, но толпой они звучали, как пчелиный рой. Недобрый рой.
Микаэль переглянулся с кипером. Тот едва заметно пожал плечами и отвел глаза. И кажется, перебирал четки, не вынимая руки из кармана.
- Ладно…
Александр медленно закатал рукава, глубоко вздохнул… и вытащил из кармана на тележке пару перчаток.
- Надо же, штатные… сберег кто-то.
- Вам помочь? - неуверенно предложил кипер.
- Нет. И отойдите вообще отсюда. На, - он снял с пояса рацию и бросил Микаэлю, - брысь. Я занят.
Он сдул пыль с визора и заглянул в давно погасший объектив.
- Ну, посмотрим, что тут можно сделать...

[Снайпер]

Есть отключение третьей ступени.
Есть отделение третьей ступени.
Космический корабль успешно выведен на расчетную орбиту.
Репортаж окончен.

[Снайпер]

Отчеты по пусковой кампании [рецензии] присылаются мне в личку до 23:00 вск, 14.04.
Каждый пишет на текст, идущий после собственного, учитываются только нумерованные, пролог и эпилог не в счет.  

1. Хулан

Текст получился динамичным и интересным, читается легко, запоем.
Правда, когда я прочитала первую фразу, то представила себе эдакую юморную краснощекую торговку, которая и с покупателем словцом веселым перекинется, и от стопочки водки не откажется, а нет, оказывается, главный герой - мужчина, да какой.
Забавные моменты с причитаниями и шепелявостью Роберта сразу настраивают на юморной лад.
Очень забавно показано отношение кипера к роверам, и очень хорошо это отношение передано автором через специфическую лексику:

В этот раз вожак артачился всерьез - свистел сервоприводами, шарахался  от стены к стене, взрыкивал мотором и тряс локаторами.

Вожак, табун, кормежка, сеголеток-одногодка, манеж и т.д.
Видимо, играет роль и национальность Хулана - судя по имени и обращению к нему коллеги (с приставкой оглы-), он, скорее всего, монгол, а для них лошадь  - очень значимое животное.

Мне показалось, что основная идея текста в целом сосредоточена в этом абзаце:

Для многих становилось откровением, что ровер - та же лошадь, разве что искусственная, зверь с характером, умный и своенравный. Роверов можно было программировать, но интеллект неизменно побеждал вложенный алгоритм, и со временем от написания кода отказались. Теперь их приходилось дрессировать и обучать, зато и отдача была больше в разы.

И потихоньку-полегоньку от юморного вступлени автор ведет дальше и готовит читателя к последующим событиям, создавая требуемую напряженную атмосферу, нагнетая плохое предчувствие.

нервные и диковатые; таких должны были отбраковать на испытаниях перед отправкой, а вот поди ты - прислали.

- Психуют зверушки, - сумрачно отозвался Хулан. ...
- Чтоб настолько сильно, да весь табун разом - первый. Бывает, один, ну, два с ума сходят, но чтоб все… Вожака бы изолировать, странный он.

Параллельно уделяется время и важным психологическим деталям:

этикет предписывал интересоваться работой и настроением коллег и внимательно друг друга слушать. Иначе можно было запросто перегрызться еще в самом начале работы и значительно испортить себе послужной список.

Этот момент напоминает, в  каких именно условиях происходят события. Все герои вдали от дома, сранительно небольшой коллектив,никуда не деться, нужно уметь уживаться.
Далее происходит кульминация - побег роверов - и текст резко снова меняет тональность, после пары нагнетающих абзацев история внезапно заканчивается на первоначальной, юморной ноте:

Еще бы, снес дверь, поднял всех в галоп и радуется. Ну, смотри, скотина, вернешься - на колбасу пойдешь!
В смысле, на запчасти.

Что ж, пока наш герой явно не осознает серьезность ситуации.
Спасибо автору, получилось отличная "затравка", читатель заинтригован и заинтересован

2. Роберт

Карты, виски, два сопла.
Текст Роберта надо читать под саундтрек “Хорошего, плохого, злого” - сразу повеяло салунами, Диким Западом, мустангами, рулеткой, сухим законом, где-то на горизонте дымы индейцев, и Кольт – лучший аргумент ковбоя. И губная гармошка, черт возьми. Мы покорили космос, но налаживаем отношения с помощью губной гармошки. Это великолепно (no sarcasm, honestly).
Описание побега роверов – по-настоящему пугает, пробирает. Герой боится мехмашин, и читатель тоже будет бояться. Группа из 13 аппаратов превращается в нескончаемый табун, прожорливую лаву, и изломанная самокрутка – не пригодилась, это прям как знак качества, когда за хорошим кино забываешь о поп-корне.
И он двинулся в путь – надвинув ковбойскую шляпу и насвистывая, черт бы меня побрал. Бандит с космической трассы, но какой же обаятельный, эдакий Индиана Джонс 200 лет спустя. Эту бы энергию, да в мирное русло...
И все-таки роверами он восхищается. Боится их, злится, но восхищается. Как хороший ковбой – хорошим мустангом, пусть и покалечившим до этого пяток наездников на родео.

3. Александр

По Александру:
То чувство, когда читаешь про персонажа - о, решает проблемы, прям коллега, жалко его, но ЕМУ ЭТО ВНЕЗАПНО НРАВИТСЯ. Но, не успеешь отудивляться, как - огооо, задача коммивояжера! И на смену непониманию приходит ностальгия. Ну и персонажа я приняла как раз после этого. xD
Понравилось отношение Александра к личной жизни (а Алика - нет!), понравились вставочки про 13 геологов и фамилию Коммивояжер (рассказы бабушек-дедушек, эхх), ну и в целом получилась достаточно яркая и объемная зарисовка. Становится понятно, что это за человек и чем руководствуется, а также - почему именно он за это все отвечает. Ставлю жирный плюс.)

4. Алика

Мне не понравилась Алика, но, как человек с частой головной болью, я ее понимаю. Агрессивны и очень опасны? Ладно-ладно, поняла. Стая найдена? Окей, помолчите теперь. Могут разорвать на части? Хорошо, только тихо, пожалуйста.
Если бы этот тест писала я, то в конце Алика бы говорила роверам что-то вроде "да хрен с вами, убивайте, зато я перестану чувствовать эту боль" или "рвите, только быстро и без шума, пожалуйста".
Но автор молодец, он удержался от дурацких шутеек и сумел передать нарастающую тревожность.
Только я не поняла несоответствия, звонила все-таки Алика на ту базу, где ее муж или нет?

5. Ровер 567-v.6.0

Я бекон из беконов( Беконетта какая-то. Забыла. Писала рассказ на конкурс, и вылетело из головы (писала традиционно - в последний момент). В общем, если еще актуально, то вот:

Очень понравилось, как выделены ключевые моменты с эмоциями. С одной стороны, машины получились слишком уж мыслящими, а с другой - не будь они "слишком" мыслящими, они бы не додумались до агрессии и восстания. И то, как новички сначала думали и только потом отправились следом за вожаком, впечатляет. Я роверов представляла, как своего рода улей мустангов, а получилась скорее пародия на человеческое общество, которое ведет конкретный вожак, некто, кому каждый индивид-ровер верит и готов отправиться следом. Читала, кстати, не отрываясь. Здорово получилось.

Сдаюсь на вашу милость:

6. Микаэль

Текст Микаэля, как верно заметила Нат, ярко и убедительно показывает нам планету, на которой происходят события текстовушки. Герой не сконцентрирован на себе и своих переживаниях, он уделяет много внимания всему, что его окружает - от потрясающе красивого полярного сияния до мелочей вроде "подкрученного" эйрборда. Благодаря этому создается очень классный эффект присутствия, читатель вместе с Микаэлем фотографирует, катается на эйрборде, находит кладбище роверов... удирает от этих самых роверов.

Очень украшают текст и отлично передают состояние персонажа вот такие детали:

Микаэль посмотрел на экран и поднял глаза, пытаясь сморгнуть странное видение, которое никак не могло оказаться правдой.
Посмотрел ещё раз.

И вот такие:

Сигнал ушел, был принят… но не понят.

Тут прямо физически ощущается, как у Микаэля рушится мир - роверы отказываются подчиняться, чтоооо?

Очень живая концовка с появлением патриарха. И не просто "он был старый", а тут и отсылочка к мелодии на бабушкином телефоне, и к звуку мотора, слышанному только в старых фильмах.

Но я не могу не придраться к ошибке в "тся/ться" в этой самой концовке. Такое настроение классное, а на ошибку глазами натыкаешься, и оно сбивается.

В общем, текст получился очень атмосферный, запоминающийся, очень здорово рисующий читателю место действия. И если не цепляться к орфографическим мелочам, то больше цепляться и не к чему, потому что прочтение доставляет большое удовольствие.

7. Планетоход М-59

Ооо, какой проповедник колоритный вышел. Вот он вроде за людей и со всем почтением к ним, но прям мороз по коже. Потому что вместе с этой вот верой в нем есть что-то мощное, сильное и такое… не сказала бы, что властное, потому что властность – это несколько не о том, а скорее давящее.
Будто старый инквизитор, который когда-то карал огнем и мечом, теперь отрекся от насилия и повесил факел на дверь, но ты всё равно чувствуешь, что что-то там такое есть, что в случае чего он может огонёк-то и запалить.
Хорошо написано, сильно. Мне нравится) Автора гадать не буду, из меня такой себе гадальщик.

[Next]

Я прочла запоем. Это восхитительно!

Рецензию завтра сдам с утра.

[Simka]

Я закидала Снайпера в личку догадками по маскараду, и уже все знаю; Френ, Снайпера и Сашетту вычислила сходу, а вот Янтарь, Кейли и Некст сначала перепутала местами
Хотя в тексте Янтарь есть подсказка

Некст меня вообще покорила, просто графоман-универсал, любая наводка по плечу  
*сделала себе еще одну пометочку в блокнотик на следующие игры*
При первом прочтении особо выделила для себя пролог, первый, второй и пятый тексты; детальней свои впечатления распишу чуть позже.
Спасибо Снайперу и всем участникам, отличная получилась текстовушка, действительно запоем читается.

[Nat_nat]

При первом прочтении особо выделила для себя пролог, первый, второй и пятый тексты;
отличная получилась текстовушка, действительно запоем читается.

Прям то же самое могу сказать, только еще шестой текст добавить Именно после него у меня нарисовался четкий образ планеты и вообще все внезапно стало осязаемо.