Если я что-то в чем-то понимаю, мы писали попарно одного персонажа. То ли утром и вечером, то ли до страшного проклятья и после, то ли по разные стороны зеркала... И вот к одному персонажу сдали обе части пазла.
- Ванилин, розмарин, летицин, желатин и самую малость корицы!Лусия приговаривает, словно напевает, перемещаясь вдоль усыпанных мукой столов - как солнечный лучик скользит.Со стороны кажется, что она успевает все - даже следить за теми, кто при звуке открываемого духового шкафа уже надеется стянуть что-то съедобное. Кулинарных воришек в доме двое: одна старается обмакнуть палец в каждую приготовленную жидкость, а второго очень интересует коньяк для ромовой бабы. И оба они обожают надкусывать едва приготовленное!Но Лусия контролирует все. Только вопреки впечатлению - не успевает.Не успевает придать глазури потрясающий цвет закатного неба над Сомерсетом. Не успевает прорисовать кремовые листочки на прозрачно подрагивающем желе. Не успевает даже зевнуть, поэтому часть присказок теряется в задумчивом мычании:-...... Порошок, хммм, пудра, хм, паста, хм, стружка и... дрожжи? Аааах, наверное, так. В голове у Лусии мелькают десятки мыслей, которые как играющие в чехарду лягушата. снять кипящее, осторожнее, осторожнее, остороооооож... не... е... фуууух! хорошо, не уронила никуда и не пролила, Гильерме только недавно деревянное покрытие менял, гладенькое еще вон, как новенькое, обидно бы было зря я, конечно, накричала на него вчера, Гильерме хоть и растяпа, но любимый растяпа, да и на днях вон с велосипеда упал, шишку заработал, уже Господом наказанный, а еще я наругала, не стоило бы тьфу, вот же жена ему досталась ничего, сейчас сходит за яйцами к соседке, и извинюсь перед ним, только что-то долго он ходит, может, опять упал где, возраст же уже, да и наверняка опять где припрятал пригубить а хватит ли десяток яиц?! пошлю еще и Пилар за десятком, много не мало, а у нее ноги молодые ох, лишь бы муку не просыпать, потом не выметешь ее кстати, о выметешь - погода на улице такая, что замаешься от песка избавляться, между окон набился, а еще в прихожей, охохо, что убираешь что не убираешь точно, подсластить о, партия кексов готова, надо бы позвонить Рамону, может, успеет что-то развезти уже сейчас, а то я так и не успею до пяти, если буду копошиться да их жалеть лишь бы он на своем велике еще песка не притащил, там в колеса набивается огого сколько славный Рамон мальчик, да и надежный, но уж больно женственный, не заслужила его матушка такого, ладно, Бог ему судья, все перед ним предстанем хм, а все ли у меня готова к пяти, ну-ка так, что значит, к пяти, у тебя тут еще дел невпроворот, Лусия, безе еще даже не начато лишь бы кому такое дело не доверят, а ты уже о своих делах думаешь ай, мука, мука все же просыпалась, ай, чхи чхи чхи - Что, дорогой? Да, чихала. Спасибо! Смотрю, ты уже вернулся! пора делом заняться, а не мечтать тут- Сухофрукты, орехи, цукаты, посыпка - и ложечка дикого меда.Лусия - как мечущийся свет фонаря, перебегает от тарелки к тарелке.Готовое упаковывает в бумагу с нарисованными маячками и аккуратно скрепляет.К готовящемуся подбегает с одной лишь ей известной регулярностью, выверенной многолетним опытом.- Сиропы, мастики, повидла, глазури и пару капелек джема.Но неприятность подстерегает ее ближе к финалу: вся кухня несколько раз мигает, как плохая гирлянда, и устало гаснет.- Друидские фиалки! - ругается Лусия и ударяет ладонью прямо по блюдцу с арахисовыми лепестками.Гильерме и Пилар мнутся в дверях, виновато улыбаясь, держат в руках по десятку яиц.Рамон застенчиво топчется в углу - "как бы не намусорить".А у Лусии и безе не взбитое до конца, и в целом время поджимает предательски. Тик-так, скоро пять. Тик-так, готова ли ты?Она садится на табуретку и, перебирая фартук в руках, жалобно произносит:- Формочки, шприцы, скалки и плунжер, а также блендер и вырубки!Гильерме и Пилар переглядываются и, пожав плечами, кивают.На мгновение Лусии становится легче.
Ведущая устраивается на своем месте, пока я разглядываю ее макияж. Стрелка на левом глазу чуточку шире, чем на правом, и я представляю, как легко исправила бы это одним движением кисточки. Она же тем временем поворачивается к камере:— Леди и джентльмены, добрый вечер! С вами "Семейное счастье" и его ведущая, Кэт Марч. Сегодня у нас в гостях: знаменитый писатель Чарльз Принс, счастливо состоящий в браке вот уже сорок лет, Лоррейн Гилберт, мать десяти очаровательных детей и Лусия Робинсон, семейный психолог, знающая всё о том, как построить семейное счастье!Я приветливо киваю публике и улыбаюсь ведущей. Та, переждав аплодисменты, анонсирует тему сегодняшнего вечера: стресс, который испытывают женщины в семейной жизни. Рассуждает о влиянии стресса на семью, после чего поворачивается ко мне:— Лусия, в первую очередь мы бы хотели поговорить с вами. Как практикующий психолог, жена и мать, расскажите нам о том, как бороться со стрессом.Смотрю в камеру, мягко улыбаюсь и начинаю подготовленную речь:— Борьба со стрессом требует комплексного подхода. Если вы хотите достичь спокойствия и гармонии с собой, то вам нужно уделять внимание многим аспектам своей жизни. В первую очередь необходимо поддерживать достаточный уровень физической активности.Я как раз раскладываю коврик для йоги, когда Пилар заглядывает в комнату:— Мам, после школы ко мне зайдут ребята, хорошо? Нам нужно сделать групповой проект по биологии.Я с улыбкой смотрю на очаровательную мордашку дочери и отмечаю, что она накрасилась ярче обычного. — Конечно, но посуду вечером моешь ты.— Без проблем! Спасибо, мам!Пилар возвращает мне улыбку и вылетает за дверь, позвякивая многочисленными браслетами. Все еще улыбаясь, я встаю босыми ногами на коврик и глубоко вдыхаю.Не забыть бы только проследить, чтобы Гильерме не добрался до алкоголя, дочь не обрадуется, если по школе пойдут слухи, что ее отец выпивает. Он и без того вчера умудрился свалиться с велосипеда на глазах у соседей, и я боюсь, кто-то мог догадаться, в чем причина его внезапной неуклюжести.— Не менее важно позаботиться о здоровом питании. Организм не может справляться со стрессом, если не получает достаточно энергии и полезных веществ. Не забывайте и баловать себя, небольшое количество сладкого не нанесет вреда фигуре, зато вы поднимете себе настроение.Пирог в этот раз мне особенно удался. В меру сладкий, с золотистой хрустящей корочкой и восхитительной яблочной начинкой. Я смакую каждый кусочек, искоса поглядывая на Гильерме. Он кажется довольным жизнью, несмотря на то, что час назад я изъяла у него виски. Слишком довольным. Задумываюсь, не припрятана ли у него еще одна бутылка, но от раздумий меня отвлекает звук открывающейся входной двери.Через минуту Пилар появляется перед нами в сопровождении пятерых одноклассников. Пока они нестройно здороваются с нами, я останавливаю свой взгляд на том, ради кого моя дочь сегодня так тщательно накладывала макияж. Он пожимает руку Гильерме, поворачивается к Пилар и улыбается ей. Та расцветает в ответ и бросает на меня игривый взгляд искоса. Да-да, дорогая, я заметила. Вечером я напомню тебе об этой улыбке и скажу, что кажется, ты тоже ему нравишься.— У вас всегда должен быть кусочек жизни, который принадлежит только вам. Какое-то увлечение или хобби. Вот я, например, люблю расписывать керамику. В подвале у меня оборудована мастерская, и муж с дочерью знают — меня нельзя тревожить, если я занимаюсь росписью. Я аккуратно закрываю за собой тяжелую дверь подвала. Зажигаю небольшую настольную лампу, но не сажусь за стол. Смотрю на часы — без двух минут четыре, уже скоро.Картина, висящая на стене, привлекает мое внимание. Чудесная репродукция "Лилит" Кольера — подарок Гильерме на годовщину свадьбы. Он всегда знает, как меня порадовать, этого у него не отнять. Я подхожу ближе, вглядываюсь в безмятежное лицо Лилит, которая нежно прижимается щекой к змеиной голове. Дверь за моей спиной открывается, и я отвожу взгляд от картины, но не оборачиваюсь.Мне нет нужды смотреть на него, я прекрасно знаю, что он делает сейчас. Осторожно заходит, плотно закрывает дверь за собой. На всякий случай задвигает засов. Только что он сказал друзьям, что скоро вернется, неслышно проскользнул мимо Гильерме, сидящего в гостиной с книгой, спустился по подвальной лестнице. Теперь он стоит за моей спиной — загорелый, светловолосый и молодой. Такой бесстыдно, ослепительно молодой. Его кожа на ощупь как шелк, его лицо снится по ночам моей дочери, но не мне. Для меня все самое лучшее происходит наяву.— Если же вы чувствуете, что внутри вас скопились эмоции, то их необходимо выплеснуть. Подойдет все, что помогает вам внутренне освободиться — пение, танцы, бокс, да хоть прыжки с парашютом. И конечно же, хороший секс, — на этих словах я улыбаюсь публике.У нас не так много времени, и он не тратит его зря. Его руки скользят по моим плечам, толкают к стене. Его жаркое дыхание обжигает мне ухо, пока он расстегивает джинсы и задирает мою юбку. И когда он входит в меня, я не сдерживаю стона. Я чувствую, как напряжение, скопившееся внутри меня за эту неделю, покидает мое тело, пока одноклассник моей дочери трахает меня и зажимает мне рот своей горячей рукой. Я откидываю голову на его плечо и закрываю глаза, позволяю себе отпустить контроль, позволяю теплу залить мое тело, будто по коже стекает сладкий сироп. Тяну его руку вниз, управляю его пальцами, пока весь мир не становится для меня ослепительно-золотым.— Миссис Робинсон! — обращается ко мне многодетная мать.— Просто Лусия, — дружелюбно поправляю я ее.— Лусия, вы такая необыкновенная женщина! — восхищенно улыбается она, — Вы такая спокойная и уверенная, от вас исходит такое умиротворение. Спасибо вам за ваши советы, я обязательно буду им следовать. — У вас все получится, Лоррейн, — ободряю я ее, в последнюю секунду удачно вспоминая ее имя, — Главное на пути к спокойствию — любить себя и заботиться о себе всеми доступными способами.
Реверберации амальгамы возвращают ему отражение человекоподобного существа мужского пола, насчитывавшее чуть более чем сорок оборотов земной орбиты с начала пребывания в органическом состоянии, называемом жизнь. Мировой Разум создал иллюзию существования, которая трансформировалась путем искажения человеческой психики в иллюзию обладания. Темно-серый галстук камбоджийского шелка принадлежит человеку не больше, чем молекулы воздуха, которые ежесекундно совершают циркуляционный цикл в организме. Живые организмы приходят в этот мир, не обладая ничем кроме набора хромосом, антропотомических тканей и нескольких сотен грамм дурнопахнущих жидкостей, а расставаясь с родной органикой, даже эту малость не могут унести с собой, не говоря уж о зимних кладовых, хатках бобра, гигантских муравейниках и костюмах от Hugo Boss. Потому любить можно все, если только не слишком сильно.Шекспир был стоиком, если бы был образован достаточно, чтобы понять значение этого термин. Весь мир – театр. Коротка пьеса – коротка и роль, длинна – длинна и она. Даст автор тебе роль нищего, – старайся вернее создать его тип, как и тип калеки, высшего правительственного лица или частного человека. Безукоризненно исполнять свои роли –обязанность одного, распределять их – другого.Есть вещи, которые человек в состоянии изменить, есть те, которые изменить не в силах. Он берет с подзеркальника черный гребень из слоновой кости и расчесывает на пробор каштановую прическу гладко-прямых волос. Нельзя заставить другого человека не быть негодяем, но так как его психо-эмоциональное состояние и моральный выбор не влияют на бихевиористкое определение индивидуальности личности, то человек обретает счастье только когда не ставит перед собой невыполнимую цель исправления негодяя.Он вносит в свой внешний облик последние штрихи и выходит за дверь.
Карло скрипел зубами. Вены на висках вздулись бы, а на лбу выступил бы пот – если бы он давно уже не научился себя контролировать. Ему хотелось со всей силы ударить по игровому столу. Хотелось набить самодовольную улыбающуюся морду Фридриха Сэйма, который, похоже, выигрывал. Фрид никогда не умел качественно блефовать, и тем не менее, часто выигрывал в покер. Карло был готов проиграть любому за этим столом – и неудачнику Джейми Ноксу, который скоро проиграет все, от дома до собственной жены. И холеному блондинчику Мартинесу, который просто, и даже этой дурочке… как там бишь ее? Они все называли ее Мауси, потому что никто не мог, да и не хотел запоминать имя этой ходячей сексапильной декорации, вечно поправлявшей прическу перед карманным зеркальцем.Карло был готов проиграть даже ей! Глупой грудастой кукле с ярко-алыми губами и густой шевелюрой, покрашенной в черный. Кому угодно, только не Фриду. Только не человеку, который, заверяя в дружбе, трахался с его женой! Подумав об этом, Карло нервно сжал пальцы, но тут же разжал – не хватало еще, чтобы подонок понял, как его все это задевает.«Она тебе все равно не нужна, ты меняешь баб, как использованные презервативы, так что оставь ее в покое, Карло».В голове пронеслись сцены из того тяжелого разговора после драки. Карло махнул головой, и сосредоточился на картах. Он отдал подонку свою жену – не мог не отдать, после того, как тот показал ей фотки Карло и той блондиночки – но проиграть ему… нет!На руках не хватало одной чертовой карты для стрит-флэша… Если вдруг у Фрида Рояль, то это конец! Полное фиаско! Слишком много проигрышей одному и тому же ублюдку, слишком паршиво будет ему проиграть! Карло слегка дернулся. Подонок улыбнулся. Мауси надула губки и сказала какую-то забавную женскую глупость, как и всегда, а потом посмотрела в зеркало, поправляя прическу.Нокс торопливо вытер пот со лба платочком. Напыщенный болван и пижон. Ничего не меняется. Мартинес смотрел сквозь свои карты пустым взглядом. И только Сэйм, сидя четко напротив, улыбался.Первым вылетел Мартинес. Красавчик не обиделся, и остался попивать свой попсовый мартини. Еще бы. Две тысячи баксов ставки – это ему на неделю развлечений, не больше. Папочка даст еще.Вторым был Нокс. Только не Фридо, только не Фридо… Голова Карло зачесалась от неприязни. Какого дьявола все так паршиво?!И, наконец, Мауси… Карло грязно выругался себе под нос. Стрит-флэш так и не собрался. Он гребаный неудачник, одна чертова карта! Как будто специально, карты выпадали так близко к заветной комбинации… и ничего! А он не думал, что эта шлюшка продержится так долго. Особенно сидя рядом с ним. И две тысячи отдала, не пискнув. Ну да, ну да, она наверняка может побольше за ночь заработать… И снова смотрит в свое зеркальце.Фридо и он. Один на один. Повинуясь внутреннему чутью, или безумию, Карло хрипло произносит:- Если я выиграю, вернешь мне мою Пышку!- Ее зовут Алана, придурок, и она не вещь, чтобы ставить ее на кон, - брезгливо морщится Фридрих, и выкладывает карты на стол. Флэш-рояль. Карло проиграл. И Мауси улыбается так загадочно… Карло понимает, что эта сука смотрела его карты. Она все подстроила!
Он такой красивый, когда спит… Она сдвинула слегка влажную прядь с его спокойного лица. Волна жгучего стыда накрыла удушающей волной. Дежурные тапочки у кровати, резная дверь, зубная щетка последней модели. Она водила жужжащим инструментом во рту, непрошеные слезы наполнили глаза. Сморгнула. Нельзя плакать! Я только вчера нарастила реснички, их нельзя мочить, а то опять придется идти на коррекцию, мастер будет ругаться. Тонкие изящные руки оперлись на умывальник и задрожали. Отражение в зеркале выглядело по-милому жалко. Красный носик кнопочкой, румяные щечки, блестящие глаза. Кухня, фарфоровая миска, венчик. Венчик такой твердый, такой жесткий, такой манящий… Что если?.. Она гнала эти мысли изо всех сил, но этот образ был сильней. Шварк! Венчик улетел в стену, по белым обоям растеклось отвратительное белковое пятно. Охнув, она метнулась за губкой и начала оттирать следы позора. Но нет, её позор так просто не оттереть. Даже с белых виниловых обоев проще. Она вздохнула. Грудь вздымалась под кружевным халатиком, соски щекотно терлись о шелк. Вчерашний сон полностью овладел ей. Инстинктивно она посмотрела на запястья – следов нет. Сон, это просто сон. - Милая, ты уже проснулась? - он стоял в дверном проеме. Такой красивый! Она подбежала и прыгнула на него как кошка, ее губы отчаянно искали его, но он отпрянул. – Зайка, не сейчас, что у нас на завтрак?Понурив белокурую головку, она побрела нарезать бутерброды. Палка сыровяленой колбасы была такой упругой, такой твердой, такой жилистой… Ох, хоть бы он скорей ушел. Где эта чертова домработница? Правильно Люси говорит, персоналу нельзя давать спуску. И улыбаться им нельзя. И вообще. Вот бы отлупить её! Щеки мгновенно отозвались на её мысли густым румянцем. Губы дрогнули.- Ну что ты, сладкая? – он погладил её по спине (Ниже, твою мать! Ниже!!) – Ты устала? Опять плохо спала? Кошмары? Ты кричала. Не мучайся, я на работе поем. Ты звонила доктору? У Джона жена к нему ходила, в восторге просто, говорит, спит как младенец. Только машину водить нельзя, но ведь тебе оно и не надо! Милая, ты чего молчишь? Скажи что-нибудь? Поговори со мной! – Он тараторил без остановки. Господи, как было хорошо, когда он спал. Уходи, пожалуйста, уже. Она достала из холодильника вчерашний тирамису и стала лениво ковырять его ложкой. - Милая, ты не видела мой второй носок? Милая, куда убрали рубашку? Милая, ты забрала мой костюм из химчистки? – Он прыгал по квартире в одном носке и не унимался. Голова начала отчаянно болеть от этого гвалта. Хуже ребенка. - Нашел! – Он вернулся на кухню лучезарно улыбаясь. Синий фирменный костюм сидел идеально. В большой четверке дресс-коду уделяют излишне много внимания. Вообще, эти аудиторы немного чеканутые, пожалуй. Но без педантичности и формализации там, конечно, никуда. Он прижался губами к её лбу. Такой отвратительно-покровительственный жест. – Ну, все, я пошел! – Он схватил свой коричневый дипломат и, наконец, вышел. Дверь жизнерадостно хлопнула.Надев подготовленный с вечера комплект из футляра и шпилек она несколько минут любовалась собой в зеркале. Взбивала аккуратные волны укладки пальцами, подкрашивала губы, целовала салфетку и снова подкрашивала, умильно кривлялась и слала воздушные поцелуи отражению. Капля хайлайтера на кончик вздернутого носа, капля духов на запястье… Наконец, вздохнула и вышла. Дверь жизнерадостно хлопнула.
Утро начинается не с кофе. Утро начинается с котировок. Потом хлопает тостер, потом щелкает кофемашина. Из спальни выпархивает Даниэла - теплая, сонная, мягкая, в халатике… обвивает плечи, перехватывает из рук нож и масленку, сама мажет тосты. - Одевайся, милый.- Этот галстук? - Нет, сюда не полоски… сейчас принесу. - Она вывязывает классический виндзорский узел, опускает воротник. - Запонки… - Постой, - стряхивает пылинку плеча. - Смеется: - Видишь, со мной тебе и зеркало не нужно… ты великолепен. - Поцелуй - на прощание, на удачу, заявка на вечер. - Утро, босс, - басит водитель. - По плану? - Да, Джек, по плану.
– Опять морячок приходил, – тянет Кристи, поправляя кружева на боди. – Черт бы побрал их рейс.– Да брось, с ними у нас за неделю как за полгода, – фыркнула в ответ Лола, облокачиваясь о косяк. На ней шляпа, стилизованные под 80-тые мужские штаны с подтяжками. И ничего больше. Даниэла следит за ними из кресла и никак не может понять, стильно это смотрится или нет. И насколько такое подходит для работы.Лоле, пожалуй, идёт. У неё каштановое карэ, густо подведенные черным глаза и тонкая линия бледных губ, на ней костюм смотрится естественно, как на кудрявой Кристи её рюши. Взгляд падает в зеркало. А она тоже смотрелась бы в таком образе интересно. Едва тронутая загаром светлая кожа, светлые, почти белые прямые волосы, струйками обрамляющее красивое холодное лицо. Едва розовые нежные губы, большие серые глаза. На ней отлично смотрелись бледно-лиловые пеньюары, но хозяйка журила её, и говорила, что это пошло. Для её статуса нужен более яркий образ.Ярко красные губы, притягивающие внимание клиента. Накладные ресницы, превращающие её в самую желанную куклу на свете.Пока она начинала, белье подбирала под помаду, но теперь Даниэла перешла на более высокий сегмент. Поэтому: серый, белый, черный, изредка пыльно розовый, но редко.У неё красивые волосы, у неё красивое тело, она не глупа и может пойти на многое. И она стоит дорого. Остальные девочки выходят к клиентам по очереди. Хихикают, кокетничают, виляют задницей, только бы выбрали её. Каждая знает, что за пятнадцать-тридцать минут можно хорошо получить. И чем больше будет этих «тридцатиминуток», тем больше денег оттянет карман.Ей же это уже не нужно. Её клиенты не заходят в «Кнут и кружево» оглядываясь по сторонам, теряясь и краснея у стойки менеджера. Они звонят хозяйке и говорят, что им нужна Даниэла. На пару часов.Или нужна лучшая, что в принципе одно и тоже. Каждый раз для неё спектакль. Холодная госпожа, страстная наложница, нетерпеливая кошечка. Она может быть любой, и она гордится этим. – А этот, тощенький студентик? – Кристи хихикает, сбивая с мысли. Она старается откусить бутерброд аккуратнее, чтобы не смазать ядовито-розовую помаду. – И к тебе заходил? – смеется Лола. Сзади к ней подходит новенькая, Даниэла не помнит, как её зовут, и обнимает за талию. Кажется, иногда они работают вместе. – Гибкий малый, а я редко о ком такое говорю. Девушки смеются, и Даниэла прикрывает глаза. Всё тело стонет после прошлого клиента – кто же знал, что в дряхлом теле будет столько сил, а в лысеющем черепе столько фантазии. Но он оплатил три часа, а это хорошие деньги. Обычно быстрый душ помогал, но не в этот раз. Она переставляет ноги, чтобы упереться каблуками в стену, и в этот момент слышит голос хозяйки:– Даниэла, пойдем. Там мужик хочет выбрать из V.I.P.- ок. Девушка морщится, поднимаясь. Она чувствует, как саднит растянутая задница, и надеется, что новенький захочет чего-то традиционного. В идеале шоу лесбиянок – меньше всего работы и больше денег. Каблуки отбивают по паркету мерную дробь. Поддаётся тяжелая дверь, впуская Даниэлу в комнату.– Здравствуй, милый. Меня зовут Даниэла, и я надеюсь, мы развлечёмся, – она старается улыбнуться как можно более томно. Но тут она видит его.Синий приталенный костюм и широкую руку, сжимающую кожаный портфель с небольшой золотой пряжкой. Как в замедленной съемке он начинает поворачиваться, услышав её голос. Кукольно-круглые глаза распахиваются настолько, что тушь отпечатывается на легком серебристом макияже, пухлые губы открываются в беззвучном крике. – Нет! – взвизгивает Даниэла уже по-другому – высоко и искренне. И бежит по лестнице вверх, в безопасный полумрак личной комнаты. Она спотыкается, зацепившись за рассохшуюся деревянную панель и летит вперед, сдирая кожу на коленях и ссадив локоть, срывает ноготь в попытке встать, чертовы сто баксов за маникюр. Уже не думая, как она выглядит, Даниэла скребет покатым носком туфли и вваливается в комнату. Мгновение и ключ поворачивается в замке. Порванные чулки, красные полосы на коленях и размазанная по щекам тушь. Она будто только начала работать.И теперь, возможно, закончила.
МИСТЕР ДЖОН: Я очень хочу это попробовать, но к сожалению, своей жене такое предложить я не могу. МЕГАТРАХЕР: Почему? -__-МИСТЕР ДЖОН: Она очень хорошая и все такое, но на это не согласится. МЕГАТРАХЕР: Ну значит найди какую-нибудь телку))))00МИСТЕР ДЖОН: Я думаю о шлюхе, но нужно еще найти такую, которая согласится. Мегатрахер: О, ну это легко)))) Я знаю одно место, где есть девочки для самых разных запросов. Там даже трансы есть. Ну это когда сверху сиськи, а в трусах член. 3===) Не хочешь, кстати, соснуть? )))))))))))))0000МИСТЕР ДЖОН: Нет, это меня не интересует. Но ты уверен, что там будет та, что меня удовлетворит? МЕГАТРАХЕР: 100%!!!!)))))))))))))))))))МИСТЕР ДЖОН: Ну и что это за место?МЕГАТРАХЕР: Кнут и кружево Элитный клуб “Кнут и кружево” находился в самом центре, но при этом вход туда прятался в арке. Ничем не примечательное здание, и он прошел бы его, если бы не знал, что именно туда ему и надо. Он позвонил в дверь и приятный женский голос спросил, кто пришел. - Джон Доу, - ему не хотелось называть свое настоящее имя. - Мы рады вам, господин Доу, - раздался тихий щелчок и дверь приоткрылась. Он оглянулся и, убедившись, что никто его не видит, зашел. Помещение, в которое он попал было просторным и светлым. Будто не бордель, а холл пятизвездочного отеля. Даже стойка рецепции вон имеется. За ней стояла девушка в строгом деловом костюме. - Господин Доу, - она одарила его ослепительной улыбкой. - Желаете сдать кейс в нашу камеру хранения? - Нет, спасибо, - не то чтобы там было что-то важное, просто он привык держать все свои вещи при себе. - Что ж, ваша дама ожидает вас, - девушка снова улыбнулась ничуть не огорченная его отказом. - Я вас провожу. Он шел за ней по длинному зеркальному коридору. В отражениях видно было его, немного раскрасневшегося и взволнованного, хоть он и пытался не подавать виду. Галстук давил на шею, а синий костюм смотрелся нелепым в этом месте. Но он приехал сюда сразу после работы, да и заехать домой переодеться, а потом поцеловать жену на прощание казалось чем-то кощунственным. Он посмотрел на свою спутницу, которая уверенно шла впереди. Никакого белья, видного сквозь ткань белой блузы, юбка чуть ниже коленей. Ее походка была уверенной, но без вульгарно раскачивающихся бедер. Ничего нарочито завлекающего, но при этом от не веяло такой сексуальностью, что ему становилось жарко. Впрочем, он никогда не любил нарочито вызывающих девиц в мини. - Мина ждет вас, - сказала она, кивком указав на нужную дверь. Он зашел. Большая комната освещалась светом множества свечей. Надо же, в бра. На полу лежал ковер с таким густым ворсом, что ноги утопали в нем по щиколотку. Ему стало жаль столь дорогого предмета интерьера и он сбросил туфли. Большую часть комнаты занимала огромная кровать. Кстати, никаких бордовых и золотых оттенков в интерьере не было. Это тоже приятно его удивило. Темно-фиолетовые стены, ковер такого же тона, и немногочисленная светло-серая мебель. Кровать, кофейный столик, трюмо с маленьким пуфиком рядом и все. Казалось его мозг подмечал все, кроме девушки, сидящей на кровати, будто он боялся на нее хотя посмотреть. И хотя он видел ее фотографии и общался с ней по электронной почте, чтобы распланировать их встречу, почему-то было немного страшно. Он тряхнул головой, скидывая эту неприятную робость, и посмотрел на нее, разглядывая. В жизни Мина оказалась чуть моложе, чем на фотографии. Скорее всего еще потому что на лице не было яркого макияжа. На этом настоял он, ненавидящий тонны штукатурки и привкус помады. - Привет, дорогой. Как я рада, что ты пришел. Без тебя мне было скучно, - девушка подошла к нему и легко поцеловала его в щеку. - Думаю, ты хочешь освежиться после тяжелого дня. Она ненавязчиво подтолкнула его к маленькой двери, оклеенной обоями, так что была почти незаметна. За ней оказалась небольшая ванная комната с душевой кабиной. Быстро помывшись, он накинул лежащие здесь легкие брюки. Это тоже было обговорено заранее. Мина ждала его с бокалом красного вина. - Ты голоден? - спросила она. - Не так, как ты думаешь, - придуманная им самим фраза показалась донельзя фальшивой. - И чего же ты хочешь? - она оставила бокал на трюмо и приблизилась к нему так близко, что он почувствовал тонкий аромат жасмина от ее волос. Он опустил указательный палец в свой бокал и смазал вином ее губы, надавил на них, и розовый язычок понятливо слизал пряную влагу. - Вкусно вино, - прошептала Мина. - Еще. Он снова смочил палец. Девушка с жадностью его обсосала. Его рука властно схватила ее за волосы. Он вцепился ее губы требовательным поцелуем, в который и не пытался вложить никакой нежности. Дальше, прямо сценарию, он толкнул ее на кровать. Он сел на нее и начал вливать в нее вино по глотку, перемежая это поцелуями. Бокал, наконец, опустел. - Ты оставила меня без вина, - будто лениво протянул он. - Могу налить тебе еще, - Мина сделала вид, что собирается подняться, но его рука придавила ее обратно к кровати. - Ты же знаешь, чего я хочу на самом деле, - на мгновение в голове промелькнуло опасение, что она передумала, что она откажется. Но девушка, будто поняв его сомнения, вытащила из под подушки небольшой кинжал. - Давай же, - шепнула она. Он легко провел лезвием между ее грудей, подождал когда из тончайшей полоски проступит кровь. Кажется, он даже почувствовал слабый запах железа от алых капелек. Сглотнув слюну, он медленно слизал вожделенную жидкость. Еще один легкий порез рядом. Он услышал судорожный вздох Мины. То ли от страха, то ли от удовольствия. И его член моментально напрягся. Он быстро встал и снял брюки. Потом одним рывком перевернул девушку на живот. Одной рукой вцепился в черные локоны, другой сделал еще один надрез. И еще. И еще. Крови стало больше, и она прекрасно смотрелась на бледной спине девушке. Ее всхлип только подстегнул его на еще несколько порезов. Легких, таких, чтобы потом бесследно зажили. Это тоже было обговорено. Запах крови настойчиво терзал его обоняние и он больше не смог себя сдерживать. Раздвинув ягодицы, он вошел в нее, резко, не заботясь об ощущениях девушки. Навалился всем телом, пытаясь проникнуть все глубже одновременно слизывая кровь с ее спины. Несколько фрикций, сопровождаемых вскриками Мины, и он бурно кончил. Пожалуй, так он не кончал очень давно, если не сказать никогда. - Даниэла, - выдохнул он обессиленно. Даниэла открыла дверь, и ее лицо озарилось счастливой улыбкой. - Ох, дорогой, а я тебя уже заждалась, - она взяла его коричневый кейс и, как обычно, поставила около обувной полки. - Ты сегодня поздно. - Зато заключил контракт, - он почувствовал укол совести, но пытался заглушить его. Нет, он не может сделать ей больно. - И у меня тебе подарок. Бархатная коробочка легла в ее руку. Она раскрыла ее. - Какая красота! - восхищение на ее лице было неподдельным. - Повернись, я надену его на тебя. Даниэла смотрела в зеркало, наблюдая как заботливые руки застегивают сзади цепочку. Кулон уютно улегся в ложбинку между грудей. Рубин, окруженный мелкими бриллиантами. Она завороженно смотрела на кроваво-красный камень, сверкающий в свете лампы.
Ранним утром молодой человек на обшарпанном, но крепком велосипеде катил в сторону местного продуктового "супермаркета". Облегающая майка и короткие, обрезанные из джинс, шорты подчеркивали гибкую фигурку, встречный ветерок трепал неровно обрезанные густые темные волосы. Рамон Гонсалес, а это был именно он, недовольно поджимал узкие четко очерченные губы и прикидывал, к какой из богатеньких клуш ему придется тащиться сегодня. "Подумать только, что в этих жирных наседках нашли их мужья?! еще и 10 нет, а они уже назаказывали себе пончиков и кексов, чтобы приземлить задницы перед теликом и втыкать в бесконечные сериалы! Каким нужно быть извращенцем, чтобы трахать подобное?!" Вот уже второй год Рамон работал доставщиком заказов в этом богатом районе и все еще искренне кипел негодованием, сравнивая ухоженных, наутюженных, приятно пахнущих подтянутых мужчин и их мерзких жирных крикливых жен. Надо же было захомутать таких самцов. Юноша и сам не отказался бы покувыркаться с каждым хотя бы по разу. Рамон был убежденным геем. К тому же геем молодым. Он не видел ничего зазорного в пассивной позиции (возможно от того, что весь его опыт исчерпывался просмотром порно и собственными фантазиями). Стоило представить себя под кем-нибудь из мужей клиенток, как рот стремительно наполнялся слюной, а член вставал по стойке смирно и ощутимо мешал дальнейшему передвижению. В общем и целом мир был жесток и равнодушен к юному мечтателю. Особенно много проблем доставляла матушка Рамона. Пожилая матрона присматривалась к многочисленным дочкам и племянницам подруг, стремилась перезнакомить их с сыном и неустанно изо дня в день пилила его, обвиняя в блажи и грозясь сдать в "соответствующее лечебное учреждение". Рамон стоически терпел, пропускал мимо ушей нудеж родительницы и стабильно раз в пару недель срывался на уикэнд к друзьям - таким же неисправимым мечтателям, готовым свернуть шею и заработать косоглазие в тщетных попытках разгадать причину, по которой "все классные мужики сидят у подолов этих лохудр".Увы, загадка не разгадывалась, а мир был жесток и равнодушен.
Вива ла Куба!Это первое, что я думаю, прибыв на остров Свободы.Какое же здесь всё… живое. Я сам не понимаю: то ли в Чикаго всё настолько серое и грустное, то ли я успел где-то дунуть и уже забыл об этом. Но чёрт возьми! Небо – голубое, солнце – жгучее, девушки… О, какие здесь девушки! Начиная от той милашки, что разносила минералку в полёте, и вплоть до каждой мимопроходящей красотки… Ох, какие цыпочки! Мне здесь точно что-то обломится!– Теодор?..От греховных мечтаний меня отвлекает густой баритон откуда-то справа. Я оборачиваюсь: так и есть, это Диего Маркес, мой гид. По скайпу он выглядел чуть старше, а в жизни ему не дашь больше 35. Серьёзный мужчина, или, как говорят на его родине, настоящий кабальеро.– Си, синьор Маркес! Ола! – Я улыбаюсь своей фирменной улыбкой «зависть акулы» и протягиваю руку.– Бьенвенидос, – он крепко пожимает мою ладонь и усмехается в усы. Похоже, мои школярские познания в испанском его забавляют.– Итак, мы поедем сразу в школу? Занятия ведь должны начаться сегодня?– Сегодня, но только в шесть вечера. То есть через десять часов.Эта информация меня несколько выбивает из колеи. Я должен был поселиться в гостинице при школе, и до вечера быть бездомным как-то… А Диего, как будто, читает мои мысли.– Не переживай, Теодор…– Можно просто Тедди.– Бале, Тедди. Сейчас заедем ко мне, позавтракаем, а потом я покажу тебе город. Сам не заметишь, как вечер наступит!Гавана – это вам не Чикаго. Здесь ездить быстро, а ещё и наглухо запаявшись в капсулу из пластика и стали, не то что бы нельзя – не принято. И я понимаю это сразу же, как мы отъезжаем на старом кадиллаке от угловатого, похожего на маску Оптимуса Прайма здания аэропорта. По Гаване нужно ехать медленно, солидно, чтобы улыбаться встречным девушкам, махать рукой седоусым старикам в соломенных шляпах и пускать солнечные зайчики стеклами своих рэйбэнов. Да, вот он я, дорогие кубанос, Теодор Уиллис, 20 лет от роду, начинающий актёр.К моменту, когда Диего заезжает во двор, я уже люблю Кубу всем сердцем. Эта чудо-страна обещает мне так много, и я хочу верить этим обещаниям.Дом Диего старый, но не ветхий. В нём чувствуется своя душа, своя история. Наверняка он помнит много интересных, а может и страшных моментов. Я бы сыграл в этих декорациях какую-нибудь драматическую роль. Например, дона Гуана! Хм, неплохо… А на роль доны Анны позвал бы… Ох чёрт!Из дверей появляется девушка, и я теряю дар речи. Она… она очаровательна! Смуглая, черноволосая, жопастая… А её улыбка! Как хорошо, что я в темных очках, а то играть бы мне до смерти только Старого Пью из «Острова сокровищ».Диего представляет мне свою племянницу Чилиту, что-то говорит о том, какая она хорошая девушка, мол, поступила в колледж и хочет стать ветеринаром… А я лишь киваю, угукаю и пожираю девушку глазами. Усмехнувшись в усы, Диего просит свою милашку-родственницу развлечь меня, пока не будет готов завтрак. Бабушка Мартина собирается угостить нас своим фирменным банановым чизкейком, и как раз сейчас замешивает тесто.Чилита хватает меня под руку и увлекает за собой в дом, что-то щебеча на очень плохом английском. Постепенно ко мне возвращается способность мыслить, и я даже начинаю улавливать смысл её слов. Да эта девчонка… Клеит меня?!Мы стоим на террасе второго этажа, куда свежий утренний ветерок доносит аппетитные запахи с кухни, что расположилась прямо под нами. Я чувствую, что бабушка Мартина меня впечатлит… А Чилита бойко рассказывает, что в школе она была королевой красоты, и в колледже тоже готовится взять корону, и для этого ей не помешала бы пара уроков актёрского мастерства, и милый Тедди ведь не откажет с ней позаниматься, она ведь слышала от дяди, что он очень талантливый, хоть и юный актёр, и тогда, конечно же, победа у неё в руках, ведь все внешние данные есть… Да-да, Тедди, взгляни сам – и она суёт мне в руки китайскую реплику айфона, где на дисплее красуется портретное фото: пляж, небо, Чилита, из одежды – лишь капли воды на смуглой коже. Во рту пересыхает, я беру мобильник, чтобы рассмотреть композицию получше и оценить игру светотени… Упс! Мобильник выскальзывает из моих треморных рук. Трагическая пауза завершается смачным «Плюх!» в миске с тестом для фирменного бананового чизкейка. Мы смотрим в глаза друг дружке, затаив дыхания. Будто бы есть некая договорённость с мирозданием: пока мы не дышим и не произносим ни слова, ничего не может случиться.Но за молнией всегда следует гром. И снизу раскатывается, нарастая и сотрясая стены, пронзительный и грозный голос бабушки Мартины:– Чилит-а-а-а!!!
TonightThere'll be no darkness tonightHold tightLet your love light shine brightListen to my heartAnd lay your body next to mineLet me fill your soulWith all my dreamsYou're a woman, I'm a manThis is more than just a gameI can make you feel so rightBe my lady of the night- А потом готовые сигары помещают в хьюмидоры – я томно протянула последнее слово, затянулась и округлила губы, игриво выпуская дым в лицо Парню в Бейсболке. Как же его зовут? Не могу вспомнить. Ну и ладно, пока буду называть его БейсКэпБой.Напоминает название группа. Бед Бойс Блю. А мне нравится Бед Бойс Блю. Cлавные ребята, симпатичные. И песни у них славные. You're a woman, I'm a man… I can make you feel so right... Be my lady of the night – все ведь так просто. И так славно, когда люди не усложняют себе жизнь.Пресвятая Мария, кажется, я немного перебрала с выпивкой.- Какие сложные технологии, столько тонкостей, кто бы мог подумать! А я-то думал, что лучшие мастера – кубинские девственницы. И заворачивают они сигары на собственных бедрах. Таких смуглых, и шелковистых, которые так и хочется потрогать – его рука скользнула по моей ноге, забралась под платье, лаская кожу. Ха, не выдержал, бедняга, перешел в тактильную атаку. Да, милый, ножки у меня что надо, что есть, то есть, и попка-орех задорно сбита вверх - отсоси, сучка-гравитация! На грудь матушка-природа, правда, поскупилась, но ничего, пушапы - лучшие друзья несправедливо обделенных девушек.Я ловко перехватила его руку и наклонилась, прижимаясь к нему.Тедди облизнул пересохшие губы. - Каролина…? Какой знакомый заискивающий взгляд – с такими обычно легко. Пожалуй, хватит дразнить парня. Бедненький, и так чуть слюной не давится, не зная, как ещё ко мне подкатить; похоже, его голова затуманена уже не столько от выпивки, сколько от желания наконец затащить меня в постель.А я очень хочу, чтобы он это сделал. Как же славно, когда желания двух людей совпадают. Мой БейсКэпБой снимает номер в гостинице неподалеку. Мы идем вдоль дороги, громко смеясь и пьяно шатаясь. Он обнимает меня за талию и поит ромом прямо из бутылки, галантно поддерживая донышко. Мы целуемся - его щетина приятно покалывает мне кожу и я чувствую, как завожусь все больше. Скорей бы. Скорей бы почувствовать это молодое крепкое тело на себе. Интересно, каков он на вкус? Я цепляюсь в его футболку и оттягиваю вниз, и жадно впиваюсь губами в ямку под ключицей. Кожа тёплая, гладкая и чуть солоноватая от пота. Вкусно. Грудь тоже гладкая и безволосая – ну вот и хорошо, вот и славно, меховые гризли мне уже порядком поднадоели.Я чувствую себя такой голодной. Скорей бы клятая гостиница.Слишком много было одиноких вечеров. Слишком долго я оплакивала Давида. Но нет, нет, не буду вспоминать, горько. Сейчас мое время, каждый час – бесценен; ночь так быстро заканчивается. Каждый вечер я иду бар и жду того, кто подарит мне немного ласки и заставит забыться. Адан. Хосе. Реми. Луис. Грег. Энди. Томас. Берт. Мигель. Диего.Вчера мне не повезло. Вчера я встретила Давида. Другого Давида, чужого. И вечер прошел зря – я не смогла, не смогла под него лечь. Это было бы предательством. А отзываться на Эстебана он не захотел. Ну и хрен с ним, тоже мне, слишком гордый выискался.Зато сегодня мне снова улыбнулась удача. Сегодня меня будет любить Тедди. Да, точно, вспомнила - Парня в Бейсболке, моего БейсКэпБоя зовут Тедди! Как мишку. Мило. Славно. У него красивые карие глаза и сильные руки. Мужчины с сильными руками – отличные любовники, проверено.О, гостиница, ну наконец-то!И чего он так на меня вылупился? Дурацкий портье. Фу, будто всю облизал взглядом. Нет, нет, мерзкий портье, не смотри на меня, сегодня у меня по расписанию Тедди, славный, славный Тедди-Бой. Милый, как мишка.Какой неприятный тип, этот портье.Мои документы?Ах ты, гадина. Заметил, да? Я машинально поправила шарфик.На, подавись, скотина.Он подозвал к себе Тедди, уже почти моего Мишку-Боя, и зашептал ему на ухо.Я догадываюсь, что именно. Тедди бледнеет и с испугом смотрит на меня.Что, малыш, выпивка резко выветрилась из мозгов?Портье шлепает толстой ладонью по кнопке звонка.Не славно. Ой-ой, как не славно. Похоже, сейчас я познакомлюсь с местной охраной. Только не бейте! Не по лицу!Тедди кидается наперерез неславным ребятам и машет рукой, складывает пальцы в узнаваемом жесте.Окей, все окей, ребята, да, видите? Мой славный, славный Тедди-Бой!Выкусите!Тедди приводит меня в номер. Бедный славный мишка, с тобой такое впервые, да?Чей это глупый смех?А. Мой.Тедди пугается ещё больше и наливает мне стакан воды. Я через силу улыбаюсь.Прости, мой сладкий, прости. Ты мне очень понравился. Но я уже вижу, что нам явно не по пути, вижу, каково тебе. Можно мне твою бейсболку, Тедди? На память. И все, и все, я уйду, а ты хорошенько выспишься и быстренько все забудешь. Портье делает вид, что не замечает меня. Я останавливаюсь напротив него, широко расставляю ноги. Медленно облизываю ладонь, смотря ему в глаза.Дарю воздушный поцелуй, сдергиваю шарф, открывая шею (и как сразу рассмотрел, гаденыш?). Ядовито улыбаюсь и показываю ему фак.Пока, портьешка. А все могло бы так славно сложиться!Хотя кого я обманываю – нет, Тедди слишком, слишком славный.Ему нужна такая же славная девочка. А не я.Не Каролина, время которой почти закончилось. Интересно, как долго ты будешь чистить зубы и отмываться после наших поцелуев, а, Тедди-Бой? Я дохожу домой. Старая Химене высовывается из окна и выплевывает мне под ноги табачную жижу.- Puta!И не лень же ей меня караулить каждый раз. Хот она любила своего внука, а меня считает проклятым дьяволом, сведшим его в могилу. Эх, Химене, как же ты не права.Ну что же, полночь давно пробила, хрустальные башмачки слетают с ног. Золушка, твоя фея-крестная явно была пьяна. И сама ты бессовестно пьяна.Я надеваю золотистый парик на поставку. Снимаю бюстгальтер-пушап и отстегиваю накладную грудь. Смываю косметику.Время Каролины закончилось. Привет, Рамон.
О, кнопка!Это потрясающе. Просто великолепно. Какая игра бликов и красок. Айвазовский, ты отдыхаешь. Отдыхаешь, понял? Звук в 3D… Даже в четыре, я прямо чувствую брызги на коленях. Удивительно.Брлбрлбрлблоооообрл…. Пшшшшшш.Что, уже все?Я должен посмотреть еще раз. Эй, как это включить? А, вот кнопка.Брлбрлбрл… Век бы слушал. Так и кажется, что оттуда вылезет гигантский спрут. Брлрлрл… Сюда бы камеру! Пшшшшш. Кто это шипит? Оборачиваюсь - вроде никого нет.Ух ты, а что это за кнопка?Брлбрлбрлооооооо!Страх какой! Что это за дыра?Пшшшш!АААА, выпустите меня отсюда!- Эй, вы там скоро?Где выход, где выход? И тут эта дыра, и тут, господи! И здесь, все двери ведут к дырам!- Ты больной, что ли?Почему больной… здоровый я.Раковина. Надо умыться… умыться. Фух. Вроде успокоился. Ой блин, совсем забыл!- Подождите, я не смыл!Дверь прямо перед носом захлопнули, и теперь я должен сгорать от стыда.- Бармен! Коньяку кружечку! – бармен послушно наливает, - Тебя как? Да пофиг как, я буду звать тебя братан. Понимаешь, братан. Дверь захлопнули перед носом. Как бывшая моя. Там такой цирк с конями был… А она так и не дала, понимаешь? Вот мне каково? Я можно сказать без пяти минут именитый режиссер, а она… Курва. Не, погоди… погоди, говорю. Ща я влезу на стул.Ооооооуууу…. Какие неровные полы.- КХМ! Так, слушайте все… да. Все бабы стервы! Все! СТЕРВЫ! А я может… любви хочу! Как в кино, что б с головой! Я…Что это я лежу-то? Где я? Ой, больно, блин.И тут она. Склонилась надо мной… Кожа словно мрамор, волосы белое золото, улыбка как у ангела. А сиськи! Прямо на меня смотрят. Язык прямо не слушается. Сушняк прямо какой-то. Надо произвести хорошее впечатление.Если спросит, не обкурился ли я, скажу, что просто устал.- Совсем устал? – какой бархатный у нее голос!- Нет, я обкурился!- Я Каролина, - она дарит мне обворожительную улыбку и помогает мне подняться, - Пойдем в твой номер?Да, да, я пойду с тобой, куда угодно, о прекрасная женщина…Пресвятые угодники, она трогает мой зад!И мы идем, боже как долог путь, мои штаны не выдержат. А тут еще этот портье.- Можно ваши документы? –улыбка сползает с лица Каролины, как гусеница с бордюра.- Чьи, мои? Да я американец, да я вашу Кубу…. Да я щас в посольство позвоню! Эй, ты че на меня не смотришь? Я с тобой разговариваю.Тьфу, так это он у Каролины документы просит, а не у меня. Я должен защитить свою первую настоящую любовь!- Эй, слышь ты, отстань от девушки! – но Каролина, поджав губы, все же достает откуда-то из недр свой паспорт, - Не отдавай ему, да он просто мне завидует!Портье вздыхает и отводит меня в сторону. Я пытаюсь сфокусироваться на синем прямоугольнике, который он раскрывает передо мной. Когда буквы наконец чудовищным усилием воли складываются в слова, я мгновенно трезвею.Усатый Рамон Гонсалес ехидно смотрит на меня с фотографии на паспорте, заставляя мои волосы на затылке встать дыбом.- Вызвать охрану, сэр?Я заставляю себя поднять глаза. “Каролина” виновато смотрит на меня и теребит край платья.- Не надо. Кхм… Оно со мной, кхм. Пошли.“Каролина”, понуро повесив свою златокудрую голову, семенит за мной в номер.Я молчу. Оно молчит. Я наливаю стакан воды и так же молча протягиваю своему «гостю».Я продолжаю молчать. Оно шмыгает носом и бегло осматривает комнату.- Может…?- НЕТ.Мы снова молчим.- Ну я это… наверное, пойду, да?Киваю.- О, классная бейсболка, подаришь?Я снова киваю. Уходи уже.Уходит.Я падаю на кровать, глядя в потолок широко раскрытыми глазами.
Очень крутая идея с передачей атмосферы и настроения через сумбурные мысли героини. Читаешь, и сразу погружаешься в это состояние, когда в голове куча всего, а ты мечешься, ничего не успеваешь, и этот кипиш в мыслях и кипиш в реальности взаимно усиливают друг друга.Семья и в целом окружение очень красиво выведены - через легкие, но яркие штрихи.Интересное сравнение героини со светом. Сначала - с солнечным лучиком, а потом, когда время уже поджимает - с мечущимся светом фонаря.И после текста приятное такое послевкусие остается. Сладкое - как мёд и цукаты. Так и видишь эту Лусию - суетливую и заполошную, отчаянно не успевающую к нужному времени, но такую светлую и милую, доброжелательную, похожую на булочку с корицей или на румяный кексик с изюмом.В общем, классная у меня пара оказалась.
К чтению вечерней Лусии я приступила, как к пролистыванию собственных старых фото - настороженно и с "да уж, жизнь скрутила", причем последнее может быть и восхищенное.В общем, Лусии утренней было неожиданно наблюдать за Лусией вечерней - хлопочущая [у Аверченко было отличное определение этому слову - "человек бегает из угла в угол, взмахивает руками, кричит и, нагибаясь, тычется носом в стулья, окна и столы"] кухарочка предстала совсем-совсем другой женщиной. Не домашняя клушка с вязаными салфеточками и ситцевым халатом, а прям молодец, горячо одобряю. Еще б она, блин, не была спокойная. Получилась прям женщина на зависть, читаешь и кусаешь локти.СПАСИБО АВТОРРАЗБУДИЛ КОМПЛЕКСОВ ИДЕЙ И ЖЕЛАНИЙ
Текст по стилю чем-то напомнил начало повествования "Двенадцать стульев":ЦитироватьВ половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошел молодой человек лет двадцати восьми. И по сути, весь текст выполняет функцию эдакого пролога: описание главного героя и предзавязка последующих событий. Самого действия мне не хватило, не могу назвать это самостоятельной историей, это реально кусочек паззла.Раздражение Рамона передано хорошо, нарочито гиперболизированно; в целом сам герой показан в эдаком ироничном ключе и образ получается смешанным: микс симпатичного манерного гея, нетерпимого к женскому полу, и непристроенного маминого сынка.
В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошел молодой человек лет двадцати восьми.
понятия не имею чей это текст, но это было сильно!я думал о чем то таком, но нифига бы не отважился.язык живой, вполне богатый, не совсем цензурный - то что надо ситуация из банального съема в баре плавно перетекает в маленькую личную драму и большую психологическую травму, что очень недурно хотя я б почитал высокорейтинговое продолжение. даже все равно был бы это слеш или просто кровь-кишки
Ну как говорится, здравствуй утренний Тедди, так вот ты какой, оказывается.Теперь понятно, что персонаж весь здесь, а мне достался исключительно укуренный угар.И персонаж очень расписной. Точнее не даже не сам персонаж, а кубинская атмосфера. Очень сочно, картинка по настоящему объемная. Кто у нас любит такое доскональное погружение? Симка? Или может Янтарь?Тут виден противовес Каролине в виде молодой и НАСТОЯЩЕЙ бабы-брюнетки. Мне прямо стало интересно, да почему ж у него с ней не вышло? Бабка прогнала и все? В моей наводке было, что вышел какой-то казус у нашего несчастного девственника, о котором я должен был упомянуть лишь вскользь. Не, бабка, конечно, огонь, мне сразу ноги из Том и Джерри вспомнились почему-то, но какое-то незавершение истории я вижу. Как-то читал-читал и оп, что уже все?Может и в наводке так было, я не знаю, а может автор просто играет на образах, а не событиях.Ну в общем, как-то так.
Вечерний Тедди хорошо дополняет утреннего. Настолько, что можно заподозрить нас в сговоре. Но сговора не было, и написание в настоящем времени от первого лица мы (забавно, я пока даже не знаю, кто эти «мы») выбрали независимо друг от друга. Сюжет от утра к вечеру тоже развивается логично: неискушенный Кубой американский золотой мальчик совсем потерял голову, и его понесло. Написано живо, мне нравится обилие междометий и коротких реплик, которые легко и непринужденно подтягивают за собой сюжет. Это действительно круто, когда в несколько слов укладываются и действия персонажей, и их мысли, и их настроение. Концовка вообще очень выразительной и атмосферной получилась, мои аплодисменты.Вопросы у меня вызвала только стилистика в деталях. Набор реплик не даёт сложить цельный образ. Обращение «братан» к бармену как-то не вяжется с молодым белым (эй, Мастер, Тедди же белый, правда?!) мажорчиком, скорее с нашим соотечественником или чернокожим репером. Ругательство «курва» тоже выбивается из образа. В кубинском отеле обращение «сэр» кажется донельзя фальшивым, потому что ждёшь «сеньора», а быкует Тедди как-то подчеркнуто стереотипно, будто не искренне возмущен посягательством на свою новую любовь, а играет роль тупого пиндоса с гонором выше статуи Свободы. Впрочем, на общее восприятие текста стилистически огрехи не влияют.P.S. Отдельное спасибо автору за отсылку к анекдоту про красные глаза и накурился
Для начала хочу возмутиться! Как так, как так получилось?? Мою нежную милую уютную женушку сделали шлюхой! Боль, печаль разочаровние! Утренний текст Себастьяна как раз такой ее и рисует - уютной и домашней. Заботливой женой, приготовит завтрак, даст почитать газету и завяжет галстук. И он здесь домашний, вернее подмечающий эти приятные утренние домашние мелочи: хлопки и щелчки техники, жена в утренней суете вокруг него. Мне, кстати, интересно, что было в наводке утреннего Себастьяна. Коротким текстом автор умудрился дать представление и о Себастьяне, и о его супруге. Этакая зарисовка из жизни дельца и его жены-домохозяйки. И кажется, что такое утро не может продолжиться неудачным днем.
Какой же бл*дский - буквально! - цирк с совами!Не то чтобы плохо, но крайне внезапно. И спасибо, что мне досталось утро, а не вечер...По тексту сложилось ощущение, что автору не очень комфортен персонаж, и чем дальше, тем менее комфортен. Постоянные напоминания, что это сюжет, что все обговорено, что сценарий встречи расписан задолго до только усиливают эффект. Игрок как будто оправдывается - это не я, оно само, они там сами как-то договорились, я тут не причем, совсем здесь не причем, совсем не понимаю, не знаю, что почем...Я его понимаю, персонаж мерзкий, отталкивающий и двуличный.Сцена секса - какая-то неловкая для всех, и для героев, и для игрока, и для меня как читателя. И физическое насилие с кровью не привлекает совсем, извините. Читаешь и думаешь - фу, какая пакость, скорее бы это закончилось... Или уже зарежь ее насмерть, доведи до тарантино-стайл абсурда, чтоб капли крови даже на потолке, и протекло б на этаж ниже, и мы поняли, что это все понарошку.А оно не понарошку, и оттого еще гадливее.В общем, сложные ощущения, скорее, негативные - от персонажа, от мотивации, от ситуации.Рецензия написана до прочтения наводки.
Как-то иронично, что утро Даниэлы вышло более жаждущим, чем развратный вечер. Мне кажется, что утренняя Даниэла хорошо спелась бы с вечерним Себастьяном. Когда как вечерняя деловито сошлась бы с утренним.У меня, честно говоря, две героини не складываются. Потому что получается, что не в силах соблазнить мужа, она идет в путаны. Эээто немного странно на мой взгляд. Любовника яб ещё поняла, сходить к проституту, опять же да, но тут чет её по хардам просто вжало. Ну да ладно, попробуем абстрагироваться. Мне предстала перед глазами эдакая пухлощёкая куклёшка, которая дует губки, пока ей не подарят новую помаду.Цитировать- Милая, ты уже проснулась? - он стоял в дверном проеме. Такой красивый! Она подбежала и прыгнула на него как кошка, ее губы отчаянно искали его, но он отпрянул. – Зайка, не сейчас, что у нас на завтрак?И тут же, не получив желаемогоЦитироватьГосподи, как было хорошо, когда он спал. Уходи, пожалуйста, уже.В ней диссонирует то, чего хочется и то, чего надо, что выплёскивается наружу в раздражении и цеплянии за привычные правила. Желание, досада, боль. Остаётся за кадром, почему она ничего не говорит и почему она не предлагает чего-то мужу, когда он не опаздывает на работу. Но судя по всему, вечером она уже сыта ХDВ целом, мне кажется, у автора хорошо получилась домохозяйка, которая не может переступить через правила и «а поговорить?». Хотя бы даже с психотерапевтом, которого ей советует муж. Цельный, довольно узнаваемый образ.
- Милая, ты уже проснулась? - он стоял в дверном проеме. Такой красивый! Она подбежала и прыгнула на него как кошка, ее губы отчаянно искали его, но он отпрянул. – Зайка, не сейчас, что у нас на завтрак?
Господи, как было хорошо, когда он спал. Уходи, пожалуйста, уже.
Давайте, свинота!
