Есть ребенок. Допустим, лет трëх. В одном доме с ребенком живет кошка. Ребенок любит кошку за лапки, красивою мордочку и мелодичный мряв. Вот и порывается ее на руках таскать, или во время кошачьего отдыха рядом лечь и к себе прижать.
Кошка может попробовать уйти, ведь ей нужно место и покой, но ребенок этого не понимает. Он хочет, чтобы кошка тоже его любила, и поэтому, в свойственной детям манере, пытается эту любовь получить - не давая кошке прохода. Ребенок уверен, что кошка не поймет, какой он, ребенок, хороший, если он ей это не объяснит.
И начинаются тяжелые кошачьи будни, когда еë тискают, хватают, неловко обнимают, сдавливая кошачье тело и никак не оставят в покое.
Если родители ребенка не могут научить его правильному общению с животным - кошка сделает это сама. У нее для этого в лапках есть когти. А еще страшный пшшшш во рту и умение залезть на антресоль, где еë не достанут.
Если повзрослевший ребенок с годами не поумнеет и сделает себе собственного ребенка, он перенесет это отношение на него. А дети не могут на антресоль. И когтей у них нет. А страшный пшшш им заменяет плач. А повзрослевший кошколюб не увидит в плаче просьбы осадить. Он увидит свою обиду, ведь это не та любовь, которую он зарабатывал удушающим присутствием. И обидится. Родитель обидится на ребенка.
И так и живет всю жизнь, обижаясь то на домашних животных, то на младенцев. И не задумается даже, что дело не в них. Фу, blyadь, как грустно.
